Текст книги "Нить Ариадны"

Запись 3

Вскоре после распределения нас собрала Дарья. «Познакомиться с экипажем» как она это назвала.

По моему мнению, Дарья никак не подходит на должность руководителя экспедиции – внешне легкомысленная, всегда с широкой улыбкой на лице, а сама – сухарь сухарем. Ну, это и неудивительно: возраст – далеко за сорок. Нахватала медалек-побрякушек, успела, пожалуй, все, что возможно в своей отрасли науки. Она у нас (странно как-то говорить… «у нас», но ничего не поделаешь: она теперь начальник) астронавигатор-историк. В общем, довольно странное сочетание…

Препод – она неплохой, но каким будет руководителем? Читала у нас Всеобщую историю. Хорошо бы больше о людях, об обычаях – греки там, римляне. Про них бы всех с превеликим удовольствием узнал. А она все о каких-то дольменах, менгирах и прочей подобной лабуде. Оно, конечно, архитектура, но представляю как мучились курсанты прошлых выпусков: ампир, барокко, кому это сейчас нужно? Зачем знать про эти навороты астронавигаторам?

Сейчас когда вода все больше поднимается, и все эти акрополи да Колизеи уходят на дно океана. Тем более, о них мы должны забыть и больше не вспоминать. Так ведь нет: все долдонит и долдонит. Как только она на этом умудрилась золотую спираль Галактики на шеврон заполучить.

Посмотрит, бывало, так ехидно из-под очков, никак не хочет современными методами зрение улучшить, а может – как его там в начале века говорили – имидж, и спросит: «Почему в такой-то стране, в такое-то время преобладала именно такая форма построек?»

Вполне естественно, что встречу она назначила на борту Ариадны.

То есть сама «Ариадна», конечно, находилась на орбите, пришвартованная к орбитальной станции, а мы встречались на точной копии.

Нам предстояло определиться, как нам обустроить корабль. На несколько лет ему предстояло стать нашим домом, а дом должен быть уютным и желанным. Вот Дарья и решила для начала провести экскурсию по точнейшей копии нашей «Ариадны».

Корабль выглядел как детская игрушка-пирамида: на цилиндрическом корпусе словно насажены два кольца – одно сверху побольше. Сразу под ним – меньшее кольцо. Правда, если быть совсем уж точным, имелось и третье кольцо – техническое, еще меньше, но снаружи его практически незаметно.

Среднее кольцо – жилое. Именно там находились каюты экипажа. Восемь абсолютно одинаковых помещений. Восемь – как раз по количеству членов экипажа.

Самое крупное кольцо предназначено для всевозможных исследовательских целей. Кроме того, там предполагалось разместить помещения для отдыха и всевозможные склады. Естественно на копии всего этого не было, но предполагалось, что ознакомившись с копией мы сможем, насколько это возможно, спланировать и помещения самого корабля.

Ходили слухи, что для создания нашей «Ариадны» использовались какие-то инопланетные технологии. Чушь, конечно, полная. Можно подумать, что мы сами только лаптем щи хлебать можем.

Уже практически все население планеты уверено, что у нас, т.е. землян, руки не из того места растут, что сами мы ничего не умеем. Вот и Дарья на одной из лекций доказывала величие древних цивилизаций, до могущества которых современному человечеству еще тянуться и тянуться.

Что-то я в другую сторону углубился. Начал про инопланетян, а перешел на древнейшие цивилизации.

А, да, и тут же тоже есть точки соприкосновения. Ведь все их, этих самых цивилизаций, могущество дано инопланетянами. Ибо мы – всего лишь опытная площадка…

Таким образом, и наша экспедиция по идее должна быть спланирована пришельцами. То есть не нам самим что-то нужно отыскать, а это им для чего-то нужно отправить корабль к окраинам Системы.

Опять я не туда…

Все-таки тяжело покидать нашу старушку на неизвестное время. Хотя, какая уж тут «старушка»? даже Марс, насколько теперь известно, намного старше Земли. Потому и атмосфера его более жидкая. С чего тогда ради туда переселяться?

Не понимаю я Марсианскую программу. Зачем только Снежана туда отправилась?

Нет, не надо сейчас о Снежане. Она уже не в группе…

Дарья приказала благоустроить каюты. А как, скажете, это сделать?

Бродя по «Ариадне», я невольно сравнивал наш корабль с теми кабинками, что выставлены в Музее Космонавтики. Там уж точно почти не развернуться. Всего-то несколько сантиметров свободного пространства. Да, наши каюты и то больше всего полезного объема тех времен… Оно, конечно, не удивительно. Сколько они находились в тесноте? А сколько времени провести на «Ариадне» предстоит нам? Это ж две большие разницы…

Сама каюта – комната примерно такая же, как в общежитии ВНК, разве что чуть-чуть больше. Все пространство до невозможности рационализировано. Противоперегрузочное кресло, функциональные особенности которого можно будет использовать раз или два зам всю экспедицию. Обычно оно исполняло роль простого кресла, но могло раскладываться и в постель. Сбоку размещался экран и клавиатура бортового компьютера, связь с которым находилась во всех помещениях корабля. Далее в каюте имеется откидной столик. Недалеко от входа стенной шкаф. Рядом две небольшие дверцы: в туалет размером метр на метр на метр и пеналообразную душевую. Вот и все.

Что уж тут благоустраивать?

Во всяком случае, обшарпанный и прожженный диван притащить на корабль не имелось ни малейшей возможности. А в одном из фантастических романов XX века герой такой диван приволок. Журнальными красотками обклеивать стены? Полная ерунда. Благополучно миновал я это поветрие, охватившее, в свое время, первокурсников. Не зря же говорится: «Курица – не птица, первокурсник – не курсант». Одним словом, усовершенствовать в каюте абсолютно нечего.

Другое дело – кают-компания, то место, где предположительно будет собираться весь экипаж для совместного времяпрепровождения. Вот тут можно и пофантазировать.

Мне вспомнилось далекое детство, нет, скорее, отрочество, когда мне было еще лет десять. Самый еще тот возраст: из детских штанишек уже вырос, а до чего-то самостоятельного далеко.

В тот год мы отдыхали на Черном море в Абхазии. Родителям почему-то стукнуло в голову отправиться именно в этом направлении. В общем сбрендили они… Ну, поехали бы на берега Атлантики, в крайнем случае, Кругоземное море, мы так с легкой руки младшей сестренки Средиземное море зовем. Так нет, подавай им Абхазию. И пришлось нам отправляться в это лишенное цивилизации, захолустье вместо Греции или Италии.

Показалось мне это сначала тоской зеленой. Зачем нам это Черное море, когда рядом, можно сказать, под боком, ласковое и прохладное Рижское взморье. Дешево и сердито, раз уж нет желания отправляться в Европу.

Но по прибытии на место, мнение мое несколько изменилось. Чистейшее море практически в двух шагах от дома. Теплое и спокойное. С чего его когда-то назвали Черным? Развалины существовавшего еще в древнее советское время завода, затерявшиеся среди бурной растительности, совершенно не портили пейзаж, а придавали ему какую-то необычную таинственность. Естественно, в первые же дни я облазил развалины вдоль и поперек. Ничего интересного, за исключением нескольких советских монеток, я там не обнаружил, и впоследствии равнодушно смотрел на выступающие среди кипарисов и платанов грязно-серые стены.

Гораздо большее впечатление оставила бамбуковая беседка во дворе дома, где мы снимали комнату. По сути ничего особенного: щелистые стены, стол с двумя длинными лавками. Но то, что располагалось на стенах – преимущественно предметы быта ушедшего времени, медные и чугунные сковородки, цепи, несколько разновидностей огромных разделочных ножей, висел даже небольшой якорь. А из глубины беседки выглядывал портрет бородатого мужика с серебряной медалью. Судя по размещенным вокруг портрета томам Капитала какого-то Карла Маркса с оттисненным на обложке портрета все этого же бородатого мужика, на большой, написанной маслом картине тоже был этот Маркс. В общем, беседка напоминала маленький домашний музей. И, несмотря на это, беседка была уютной. Я старался проводить в ней все свободное время. Особенно нравились мне колокольчики, целый ряд которых – от достаточно крупных корабельных рынд до маленьких, крепящихся когда-то на дуге лошадиных троек. Проведешь по ним, бывало, рукой, а они отзовутся различными переливами…

Об этой-то бамбуковой беседке я и вспомнил, когда решил благоустроить кают-компанию.

Поделился я мыслями с остальными членами экипажа, но не встретил ни малейшей поддержки. Оказалось, что каждый из них видел кают-компанию по-своему. Джон, например, собирался все стены обвесить холодным оружием. Собирался всю свою коллекцию перетащить на корабль. Коллекция его и вправду внушительная. Был я как-то у него дома, так там на стенах и на специальных подставках размещалось несколько десятков всевозможных клинков. В принципе, можно было бы совместить наши с ним фантазии, но у других тоже оказались свои мысли по этому поводу.

Предлагалась и лесная поляна, и ультрасовременный офис, обычная квартира и деревенский дом. Кто-то даже лежанки предложил, чтобы общаться полулежа. Огромный спектр предложений.

Пришлось оставить все как есть: круглый стол с расположенными вокруг него креслами по числу членов экипажа.

Вот вам и дальний перелет, в котором все должны чувствовать себя уютно…

Единственной поблажкой стала установка голографического экрана, где каждый мог сконструировать все, что угодно. Таким образом, мы могли осуществить все мечты…

Запись 4

Наверное, несколько неправильно было думать, что те изменения для бытового обустройства, которые мы должны были предложить, будут собирать на Земле а на «Ариадну» доставлять в собранном виде.

Нет, нам самим предстояло все это собрать непосредственно в самом корабле, который должен стать нам домом на ближайшие несколько лет. Все дело и упиралось в доводке наших предложений, а далее – в путь.

И нас – восемь человек в безбрежном океане космоса… тьфу ты, какую-то я ахинею из середины XX века несу. Нет, определенно надо следить за своим языком, а то я такого тут поназаписываю – потом слушать замаемся.

Для транспортировки экипажей на станции и к кораблям приготовлены несколько шаттлов.

Перед самой отправкой выяснилось, что принимать участников экспедиций будут все станции, а не только МКС. Как ни странно, но именно нашей команде выпало отправляться в наше путешествие с китайской станции. Это обстоятельство мне доставило определенное удовольствие познания нового. На МКС за время учебы мы уже успели побывать, но вот на китайской станции. Хотя это-то и непонятно: в экипаже «Дельта» присутствуют аж двое китайцев. Вот и взяли бы их. Однако выбрали почему-то нас.

Рассказывать о путешествии на ККС нет ни малейшей необходимости – такие перелеты стали сейчас практически обыденным явлением. Постоянно кто-нибудь добирается до одной из станций. Не то, что в середине XX века, когда все начиналось. Тогда каждого космонавта и астронавта знали не только по имени, но и в лицо. А сейчас – большинство жителей планеты даже и не подозревают, что и кто там крутится в этих станциях на орбите.

Хорошо это или плохо?

Не знаю.

Космонавтика теперь стала одной из профессий. Вот и мы. Кто бы и что бы о нас говорили, если бы мы, лишь провели определенное время в космосе, работая на станции. Скорее всего, никто бы и не знал, что мы там делали, да и вообще никому бы и дела не было на то, что мы там вообще побывали. Никто же, кроме нас самих не вспоминает о наших тренировочных полетах.

А работа на станциях кипит, хоть и практически не видимая со стороны. Насколько я знаком с проектами в области развития космических станций, планируется опоясать ими всю планету в трех взаимоперпендикулярных направлениях. То есть соединить все станции в единое тройное кольцо. Для этого потребуется всего-то шесть узловых станций, равноудаленных друг от друга. После следовало просто соединить их в единый комплекс.

И все.

Трудоемко, конечно, но вполне осуществимо. Тем более, что после полного объединения всей конструкции, не нужны будут затраты на движение и выравнивание каждой из станций на заданной орбите. Вот тогда-то можно успешно колонизировать ближний космос.

Таким образом можно решить самую острую проблему современности – проблему перенаселения. Впоследствии так же можно будет расширить и Марсианскую и нашу Юпитерианскую программы.

И вот, наконец, мы добрались до ККС. Оказалось, что Джон, он прибыл на станцию немного раньше нас, все-таки умудрился протащить с собой и пару мечей из коллекции.

– А что такого, – оправдывался он, – у нас же запланирован спортзал. Вот и будет возможность хоть как-то себя в форме поддерживать.

А ведь он прав. Одних тренажеров явно не хватит.

А навстречу уже спешили китайцы.

– Здравствуйте, товарищи, – на удивление, они достаточно свободно общались по-русски. А я-то думал, как нам с ними разговаривать.

– Проходите на ваш корабль, – поторопились они препроводить нас на Ариадну.

Оказалось, что мы напрасно готовились завершать какие-то работы. Корабль был полностью оснащен. И даже те наши предложения, что мы обсуждали всего лишь пару дней назад, близились к завершению.

Еще бы.

Времени на доводку не оставалось. Послезавтра стартует «Андромаха». Старт ее мы увидеть не сможем. Они уходят с МКС. Какое-то время мы будем поддерживать с ними связь, а потом каждый займется своим заданием, и времени на переговоры с другими экспедициями скорее всего не будет. Во всяком случае, такая у меня была информация. Но, в то же время, я сам буду поддерживать связь. Неужто я не найду возможность переговорить с ребятами из других экипажей. Мы еще на Земле о таких возможностях договорились.

Сами мы должны отправиться в путь через неделю после «Андромахи». Предполагалось, что все это время мы проведем за проверкой всех узлов нашего корабля.

Со станции на «Ариадну» вел длинный шлюзовый рукав. Так что со стороны на нашу красавицу посмотреть не удалось.

Теперь оказалось, что всю неделю мы проведем практически взаперти на «Ариадне». За это время планируется несколько выходов в отрытый космос возле корабля. То есть мы должны будем изучить весь корабль снаружи. Конечно, правильнее было бы провести больше выходов, чтобы отработать различные сочетания в парах. А, с другой стороны, кто нам сможет помешать производить такие тренировки уже во время основного полета.

Для выхода из корабля в космос предусмотрено шесть шлюзов. Кроме уже известных по земному обследованию макетов выходов внутри трех телескопических опорных «ног» в техническом кольце имелось еще три. В принципе, их можно было бы и не отделять, а считать всего три выхода. Тем более, что выходы из опорных «ног» возможны только при посадке на поверхность планеты, а это, можно сказать, исключительный случай. В полете же эти ноги убираются и не используются.

Вот и сейчас, на станции, необходимости в них нет никакой, и пользуемся выходными шлюзами прямо из технического кольца.

Впрочем, чего это я разошелся, описывая корабль. Желающие могут ознакомиться с чертежами и в архиве ВНК, и в КБ Космонавтики, и, мало ли где их копии могут еще оказаться.

Моя очередь на выход в космос оказалась самой последней. До этого я как проклятый оползал весь корабль изнутри, проверяя бортовой компьютер. Каждый блок, каждую микросхему приходилось проверять чуть ли не с микроскопом. А как же – это же мозг корабля. Если он откажет – все «кранты», как говорил пропойца сосед еще из школьной жизни.

Где-то он сейчас?

Внутренняя проверка позади. Остался последний штрих – наружные антенны и локаторы. Вполне естественно, что моим напарником оказался Джон, все-таки он бортинженер корабля. Кому еще как не ему дублировать оператора связи.

Наши скафандры внешне мало отличались от тех, что использовались на заре космической эры, но только внешне. На самом же деле, функциональные возможности наших космических костюмов намного превосходили все предыдущие образцы.

Вместе с Джоном мы оползали почти весь комплекс наружных антенн.

Мне вспомнилась старинная поговорка: «Свинья всегда грязь найдет». Вот и мы с Джоном как раз и исполняли роль этих самых свиней. Основной нашей задачей и было нахождение всяческих нарушений и нестыковок. Одним словом, мы все-таки должны были найти именно «грязь».

После длительного тщательного осмотра Джон обнаружил незначительнуюнесплошность во внешнем контуре вспомогательного видеодатчика.

Почему это удалось именно ему? Я и только я должен был обнаружить неисправность. Все-таки у него только второй класс астронавигатора, а у меня – первый. Правда, он бортинженер корабля, и с чертежами возился значительно больше. Но все-таки, как-то это неправильно.

А вот теперь уже все позади.

Завтра старт!

Запись 5

Как пелось в древней песне? «Он сказал: „Поехали“, и махнул рукой…» Впрочем, после того, самого первого полета человека в космос, космонавты так и не повторили этого напутствия. Не решались? Где уж им.

Наш старт не отличался особой торжественностью. Стартовали и стартовали.

Что тут такого?

Тем более, что мы – далеко не первые. Сколько стартов произошло с далекого шестьдесят мохнатого года двадцатого века. А перед нами вылетели «Андромаха» и «Альфы».

Хм. Альфы? Неплохо. Может, так их и называть?

Хотя, нет, у них позывной – Гектор! Арист постарался. Тоже мне, знаток мифов! Стыкуются ли имена Гектор и Андромаха? А если стыкуются, то как? Что-то из… истории этой… Троянской войны. Надо будет у Дарьи спросить. Все-таки она какое-то отношение к этому имеет.

Нет, не стоит об этом думать.

Я забрался в каюту почти перед самым стартом. Кресло мягко приняло тело. Рука привычно настроила Экран Внешнего Наблюдения. Величественный шар Земли проплывал под кораблем.

Или все-таки над ним?

Как же сильны в нас стереотипы. Космос постоянно вроде бы находится у нас над головой. И невдомек нам, что в масштабах Вселенной, Земля совсем не огромный мир, а малюсенький глиняный шарик. Причем, несущийся в пространстве с огроменной скоростью. Еще и крутящийся как бешенный.

Со станции дали отмашку на старт.

Методично переговорил с участниками экспедиции. Все заняли рабочие места согласно штатному расписанию. Первый этап работы выполнен.

– Капитан, команда на местах! – отрапортовал я.

Мысленно даже руку к козырьку приставил.

– Рапорт принял.

Игорь во всеуслышание доложил о готовности экипажа.

– Успехов, – донеслось с оставляемой станции.

«Ариадна» медленно и как-то степенно отошла от шлюзовой платформы. На короткий миг промелькнула на экране станция.

Я инстинктивно ждал привычных перегрузок. Естественно, ведь на шаттле, доставившем нас на ККС, нас так вжимало в кресло, что… А тут? Ничего. Даже самого момента отрыва от ККС я так и не заметил.

Не связано ли это с тем, что мы стартовали не с Земли?

Впрочем, это еще не сам старт. Мы еще только отстыковались от станции. Полет должен начаться после включения орбитальных двигателей. И вот тут незначительные перегрузки, словно при полете на самолете, вжали в кресло. Корабль отправился на облет Земли.

Прощальный круг и нас встретит космос…

…Теперь пора бы и делом заняться.

Посмотрим, что у нас со связью. Несколько переключений – и вот Рубка Управления. Дань традиции. Собственно, реальное управление начнется позднее, когда мы завершим орбитальный полет.

– Как там дела у вас с Джоном? – спросил я у Северцева.

– Все нормально.

– Понял. Пока.

Я переключился на Наташу…

Постепенно переговорил со всеми.

Связь на «Ариадне» работала безупречно. Постарались мы с Джоном.

Снова под пальцами защелкали кнопки. Я снова вывел на экран вид на Землю. Конечно, мы неоднократно любовались планетой во время нахождения на МКС, но сейчас все по-другому. Скоро мы уже не сможем смотреть на Землю, и нам останется лишь наблюдать за окружающим космосом из так называемой Рубки Наружного Наблюдения.

Эх, надо бы дополнительные экраны в кают-компании установить.

На экране медленно проплывала наша красавица – старушка Земля. Несколько лет мы будем находиться вдали от ее просторов.

Несколько лет под нашими ногами будет громыхать металлический пол, а не надежная поверхность планеты. И ни каких рассветов и закатов – лишь черное полотно космоса.

Ну, я и понаписал. Аж самому смешно. Высокопарно и неубедительно.

Перещелкнул экраны на противоположную от Земли сторону. Оказывается, не такой уж космос и черно-белый. На экране царило невиданное буйство красок. Как-то раньше я не замечал такого разнообразия.

Видимо, все когда-то бывает в первый раз.

Резкий сигнал пронесся над кораблем.

Что бы это значило?

– Всем собраться в кают-компании, – последовал приказ Дарьи.

Теперь точно, экспедиция началась. Наша Дарья взяла бразды правления в свои руки.

– Нам нужно решить некоторые организационные вопросы, – без предисловий начала она.

Зачем нам? Разве мы не выпускники ВНК?

Дарья внимательно оглядела присутствующих.

– А где Грин?

Могла бы и не спрашивать. И так очевидно.

– На вахте, – ответил Игорь.

– Ясно, – протянула Дарья, – но по Уставу первую вахту должен нести капитан корабля. Разве не так?

А ведь она права. Северцев должен был нести первую вахту сам.

– У нас на корабле нет ни рассветов, ни закатов, – продолжала Дарья, – И такая ситуация продлится несколько лет.

– Так ведь можно время считать по корабельным часам, – воскликнула Наташа.

На губах начальника экспедиции появилась еле заметная улыбка. Рука поправила очки. Почему-то они не казались уже лишними.

Дальше я Дарью не слушал. И что там слушать, когда и так все ясно. Делим корабельное время на часы и распределяем вахтенных. И все дела. Главное – график составить. Хотя, какой там график? Вахтенными могут быть только трое: Игорь, Диана и Джон. Впрочем, и Дарья могла бы подежурить. На мне – связь. Девчонкам тоже найдется, чем заняться. В оранжерее, например.

Я писал об оранжерее?

Не помню.

Так вот, в исследовательском кольце размещена оранжерея. Она тянется вдоль внешней стенки кольца в специальных емкостях. По идее, можно было бы выстроить оранжерею в отдельномпристрое. В старинных романах описывалась именно такая версия. Правда, совершенно не могу представить, как бы это осуществлялось в реальности. Мне так и видится этот аппендикс дополнительной галереи. Его ж не обогреешь в достаточной степени. Для этого ж потребуется уйма энергии. На какой-нибудь МКС может и допустимо, но в межпланетном полете. Нет, не представляю. Кроме того, чтоб пару ягодок притащить на корабль, каждый раз, что скафандр одевать. Так и ягод не захочешь.

Много ли чего можно вырастить в оранжерее?

Опять же, смотря в какой.

И что считать оранжереей? У бабушки в огороде любая теплица являлась оранжереей. А вот где-нибудь в ботаническом саду – оранжерея – целый сад. Наша, так называемая оранжерея, вроде как не подходит под оба варианта. Хотя по площади вполне соизмеримо с бабушкиным огородом. Конечно, если учитывать все предназначенное для посадки. Мы сможем с нашего огорода снимать по пять урожаев. Стоп. Неужто, за годы полета мы превратимся в огородников? Будем ежедневно ковыряться в земле кверху… как приходилось наблюдать при поездке в деревню. Во всех огородах, куда не посмотри, видишь одно и то же.

В голову внезапно пришли давние воспоминания.

=================================================

Теплый воздух наполняет окрестности. Теплый, но далеко не жаркий. Легкий ветерок мягко колышет ветви деревьев. Яркими пятнами сверкают кисти рябин. Кое-где они уже наливаются сочным оранжевым цветом. В других они еще только желтеют среди темной зелени. Звонкие трели многочисленных пташек слышатся чудесной музыкой, изредка прерываемой как ударными хриплым карканьем.

От воды веет приятной свежестью. Гладь залива отражает слегка затемненное серыми тучками небо. Стройные ели на противоположном берегу любуются своим зыбким отражением. Вода чиста и прозрачна. В глубине ясно видны стайки суетящихся маленьких осетриков. Несуетливо шествуют под ними рыбки покрупнее. Двое ужиков, извиваясь, проплывают между стойками мостика.

Солнце разбивается многочисленными бликами на мелкой ряби. Кажется кощунственным разбить торжественную поверхность залива своими телами. Осторожно, медленно-медленно, стараясь не потревожить водяное зеркало опускаю ногу в еле заметный прибой.

Неожиданно прибывает шумная компания. Из груди вырывается тяжелый вздох разочарования: именно после таких компаний остаются груды мусора, битые бутылки по всему берегу. Неужели, и сейчас…

Но происходит чудо. Стихают ревущие магнитофоны. Воздух снова наполняется пеньем птиц. Лучшая музыка в мире!

Гулкий шум разносится над только что спокойной рекой. Из-за отвесного утеса вылетает катер, и, разрезая зеркальную гладь, мчится в синеющую даль.

Словно обидевшись на такое нарушение, тучки сгущаются. Тяжелые капли дождя сыплются с небес. Из воды навстречу им выпрыгивают рыбки, стараясь поймать опустившихся ниже мошек.

А с дач уже тянет дымком от мангалов, запахом топящихся бань.

Люди расходятся по дачам. Воздух наполняется аппетитными запахами пекущегося мяса…

=================================================

Что-то меня опять не туда занесло…

Дарья распределила обязанности.

Эх, не даст она нам отдыхать во время полета к Европе. Дарья еще и наметила чуть не миллион исследований.

Что мы в космосе-то будем исследовать?

Вот на Европе – это да. Для этого исследования, собственно, и летим.