Текст книги "Первая научная история войны 1812 года"

Итак, снова мы слышим о русских поджигателях-полицейских! Эти озверевшие существа исполняли преступный приказ полоумного Ростопчина – и не щадили ни женщин, ни детей!

Чем же занимались «оккупанты» в брошенной и преданной собственным правительством и жителями Москве? Мы уже знаем, что они спасали русских раненых и русских детей (в т. ч. из Воспитательного дома), но что еще (всё же враги)? К примеру, «была произведена тщательная уборка овощей. В районе двух – трех лье от города убрали картофель и сено, сложенное в многочисленных стогах…».[1245]1245
  Иванов А.Ю. Двенадцать Бонапартов. М., 2006, с. 204.


[Закрыть] Уже упомянутый Ф.-П. де Сегюр рассказывает о развлечениях: «Среди развалин устроили даже театр, были призваны из Парижа лучшие актеры. Один итальянский певец приехал, чтобы воспроизвести в Кремле «Тюильрийские вечера»».[1246]1246
  Сегюр Ф.-П. де. Указ. соч., с. 270.


[Закрыть]

Созданный Наполеоном всесословный Муниципалитет (он опередил российскую историю почти на двести лет!) пытался наладить существование разрушенного города. Началась деятельность по возобновлению работы фабрик и мануфактур, по устройству торговых точек; было распространено обращение к крестьянам подмосковных сел, в котором объяснялось, что французы им не враги, что они могут спокойно жить и торговать своим урожаем (в науке это называется «рыночной экономикой»: она могла бы появиться еще 200 лет назад…). Уже хорошо зная колоссальные государственные и административные таланты Наполеона и проведенные им реформы, мы можем уверенно предположить, что останься он здесь правителем (что не было его целью ни в один из периодов ни до, ни во время, ни после кампании!), Москва бы точно управлялась куда эффективней, чем любой из городов Российской империи на столетие вперед…

Российские власти сбежали, и Наполеон был вынужден заново изобретать цивилизацию. Необходимо было налаживать жизнь оставшихся горожан, помогать раненым и пострадавшим от поджога, восстанавливать дома и мануфактуры, устроить снабжение армии. Московский муниципалитет был учрежден 24 сентября стараниями гражданского интенданта «города и провинции» барона Жана Батиста Бартелеми Лессепса (1766–1834) и при участии московского купца Я.А. Дюлона и лектора французского языка (магистра Московского университета) Ф. Виллерса. Городской головой стал купец первой гильдии П.И. Находкин (1746–1818). Важнейший факт: впервые в российской истории появилась мэрия как всесословный орган! Показательно и то, что Наполеон особо заботился об уважении к местной религии и к нуждам простых горожан.

Рассмотрим структуру Муниципалитета. Он делился на 6 отделений (каждое во главе с товарищем /заместителем/ городского головы): Первое отделение – надзор за содержанием дорог, улиц и мостовых (товарищ головы – Дюлон; помощники – Г. Фе, И.П. Исаев, В.Ф. Коняев); Второе – надзор за госпиталями «и попечение, чтобы Богослужению было уважение» (товарищ головы – московский купец Первой гильдии П.И. Коробов; помощники – Г.Н. Кольчугин, И. Кульман, И.К. Козлов); Третье – надзор за «состоянием ремесленников и назначение им удобного места для беспрепятственного занятия своею работою» (товарищ головы – учитель рисования Е. Меньян /Маньян/; помощники – П.И. Находкин, Арбильон /Лардильон/, Х. Донорович, затем И. Переплетчиков); Четвертое – обеспечение размещения войск и квартирования (товарищ главы – московский именитый гражданин по ученой части Ф. Фракман; помощники – Ф. Брион /Бриан/, А. Келлер, В.Ю. Бородин); Пятое – общая безопасность, спокойствие и правосудие (товарищ головы – сын купца Первой гильдии Н.Н. Крок; помощники – Х. Штельцер, Е. Мерман, И.П. Дронов); Шестое – продовольствие бедных и попечение больных (товарищ головы – надворный советник, служивший в Вотчинном департаменте А.Д. Бестужев-Рюмин; помощники – А.Я. Конюхов, И. Переплетчиков, А. Сущов). В ходе работы Муниципалитета его состав менялся.[1247]1247
  Отечественная война 1812 года и освободительный поход русской армии 1813–1814 годов. Энциклопедия. М., 2012, т. 2, с. 527; кроме того – см.: ЦИАМ. Ф. 46. Оп. 8. Д. 563; ОПИ ГИМ. Ф. 155. Д. 110. Ф. 160. Оп. 1. Д. 199, 287.


[Закрыть]

Итак, разные нации, профессии и сословия были объединены! Таким невероятным событиям могла позавидовать любая «буржуазная революция» (долгая, с кровью и хаосом) – только здесь не понадобилось нескольких лет якобинства или военного коммунизма: демиург просто привнес цивилизацию. Но, как мы знаем, ненадолго: скоро Москва была от нее спасена.

Мы наблюдаем буквально «машину времени»: в стране «рабов и господ» несколько недель длилась совсем иная «формация». В связи с темой продажи людей как животных (как сбывают вещи), можно вспомнить о том, что не только в России, но и в Европе наполеоновская армия и администрация были первыми, кто стал обращаться с низшими сословиями как с людьми (хотя, подчеркну, положение рабов в России было принципиально, качественно хуже, чем жизнь крестьян в других феодальных странах Европы). Отнюдь не склонный льстить Наполеону профессор истории Университета штата Миннесота Дэвис Уильям Стирнс справедливо пишет: «Для несчастных крестьян многих областей Италии и Германии французская администрация часто оказывалась первой справедливой и эффективной властью в их жизни. И все эти успехи были достигнуты меньше чем за десять лет, к тому же во время непрерывных войн, когда император тратил свои основные силы на мощные удары по врагу и дипломатические заботы. Значит, все эти (выше данного рассуждения автор подробно описывает выдающиеся достижения Наполеона в сфере развития экономики, администрации и законотворчества – прим. мое, Е.П.) крупные общественные проекты сильнее и ощутимее всех слов, которые кто-либо может написать, свидетельствуют о том, каким необыкновенно деятельным был Корсиканец, и о многосторонности его гения».[1248]1248
  Стирнс Д.У. История Франции. С древнейших времен до Версальского договора. М., 2016, с. 427.


[Закрыть]

Особое внимание Наполеон уделил устройству жизни местных погорельцев и калечных русских солдат, распределяя их по уцелевшим домам (а иногда – дворцам!).[1249]1249
  Фэн А. Записки тысяча восемьсот двенадцатого года, служащие к истории Императора Наполеона, сочинение барона Фэна, состоявшего при нем секретарем-архивистом. Том I и II. СПб., 2017, с. 403–405.


[Закрыть] Еще объезжая поле Бородинского сражения по его завершению, великий полководец-победитель произнесет свою знаменитую фразу: «После битвы нет врагов, есть только люди» (этим он увещевал своих приближенных оказать помощь всем раненым русским).

О, как же подобное контрастирует с тем, что устроили казаки и некоторые подмосковные крестьяне, когда Наполеон оставил город: они набрасывались на немногих оставшихся в Воспитательном доме тяжелораненых Великой армии, обкрадывали их, а затем избивали и бросали в ямы с нечистотами. Директор этого приюта (спасенного вместе с русскими детьми от пожара Наполеоном и его гвардейцами!) И.А. Тутолмин пытался воспрепятствовать этому скотству, но ему удалось уберечь всего несколько человек.[1250]1250
  Аскиноф С. Указ. соч., с. 114.


[Закрыть]

А теперь почитаем записки человека невысокого звания – А.К Кузьмина. Он описывает, как «народ-богоносец» при случайной удобной оказии расправлялся с безоружными людьми (нарушая все «заповеди Христовы» и нормы поведения европейской цивилизации уже начала девятнадцатого века): «Нахватаем их человек десяток и поведем в этот лесок. Там раздадим им лопатки да и скажем: ну, мусье! Ройте себе могилки! Чуть кто выроет, то и свистнешь его дубинкой в голову…»[1251]1251
  Отечественная война 1812 года глазами современников… с. 98.


[Закрыть]

Но пока вернемся к гению, временно поселившемуся в Кремле. Личный секретарь Наполеона барон А. Фэн вспоминает: «Парижская эстафета прибывала через восемнадцать дней (то есть именно за этот срок посыльный успевал доехать до Москвы из Парижа; иногда это происходило быстрее, за 14 суток – прим. мое, Е.П.); регулярно приезжали курьеры, и в Кремле не проходило и дня без новых вестей из Франции.

…В Париже возводились новые здания, еще более украшавшие столицу его империи. В годовщину 15 августа (День рождения Наполеона – прим. мое, Е.П.) были заложены дворцы Изящных искусств, Архива и Университета.

…Кроме эстафет, в императорскую квартиру прибывали также почтовые кареты, и каждую неделю аудиторы Совета министров приезжали с отчетами министров и увозили их сразу по утверждении, и, таким образом, происходило все управление текущими делами.

Возобновилась и корреспонденция со всеми европейскими дворами. Только сношения с Соединенными Штатами страдали от чрезмерной удаленности. После начала англо-американской войны императору не терпелось еще теснее привязать к себе американцев, и он хотел помочь им всеми возможными для него способами».[1252]1252
  Там же, с. 416–417.


[Закрыть]

Вместе с тем Фэн отмечает и неудачи маршалов Наполеона, сражавшихся против вторгшихся в Испанию англичан (именно это и станет одной из главных причин отбытия Наполеона из России во Францию!): «Зато из Испании приходили неутешительные вести. Все ждали, что последует за битвой при Саламанке. Лорд Веллингтон проник в самое сердце страны. 12 августа Мадрид открыл ему свои ворота…»[1253]1253
  Там же, с. 416.


[Закрыть]

Все это нам лишний раз напоминает о том, что война 1812 года – это война 6-й антифранцузской коалиции против Наполеона и его империи на всех фронтах (Англия помогала России в войне на море и в Испании, а также «ленд-лизом»).

Поразительная работоспособность, всегда свойственная Наполеону, проявилась и в Москве. Он действительно лично проверял все главные счета огромной империи – его мозг работал вместо тысячи аналитиков. Все время Русской кампании Наполеон разрабатывал, уточнял и подписывал сотни указов, которые незамедлительно печатались на отдельных листах в Париже (несколько подобных документов есть и в моей личной коллекции). Среди прочего 15 октября 1812 г. был утвержден и знаменитый «московский» Устав (из 87 пунктов) театра «Комеди Франсез», который действует и поныне! Какой контраст являет это деятельное чудо эволюции в сравнении с ленными и пустыми его противниками: Александром I и его нерадивым командующим Кутузовым.

Но театральное искусство радовало французов не только в Париже, но и в капитулировавшей Москве. Директором труппы стала Аврора Бюрсе (она также иногда писала простенькие пьесы), а режиссером – ее брат Луи Антуан Домерг по прозвищу Сент-Арман (1780-е – 1840-е), которые уже работали в России с 1808 года.[1254]1254
  Отечественная война 1812 года и освободительный поход… т. 3, с. 568; т. 1, с. 635.


[Закрыть] Материальным обеспечением процесса (в пожаре погибло все имущество труппы) занялся Префект двора барон Л.Ф. де Боссе (1770–1835) и Главный интендант армии граф Империи Гийом Матьё Дюма (1753–1837). Спектакли проходили на сцене популярного у московской знати домашнего театра генерал-майора П.А. Позднякова (Познякова) на Большой Никитской улице (сегодня – это дом 26/2).[1255]1255
  Там же.


[Закрыть] Именно здесь до войны выступал уже известный нам строитель бань С.Н. Сандунов, тут же представлял разные диковинные образы (то перса, то китайца…) и сам хозяин – П.А. Поздняков.

Первое представление прошло 25 сентября: была поставлена комедия Пьера Карле де Шамблена де Мариво (1688–1763) «Игра любви и случая» и одноактная комедия де Серона «Любовник, сочинитель и лакей». Всего же было дано 11 спектаклей – среди них: «Оглушенные, или Живой труп», «Открытая война, или Хитрость против хитрости», «Деревенский пройдоха», «Три султанши», «Любовницы Протея», «Фигаро», «Проказы в тюрьме», «Сид и Заира» и др.[1256]1256
  Афиша французского театра в Москве в октябре 1812 г. // Библиографические записки, 1859, т. 2, № 9, стб. 268.


[Закрыть] Сестры Ламираль с успехом исполняли дивертисменты из русских плясок. Сам Наполеон здесь не появлялся (хотя и утверждал репертуар!): специально для него в Кремле были устроены концерты выдающегося певца – контртенора (кастрата) Л. Тарквинио. Стендаль отмечал, что в Москве скучно, но «Зато у нас здесь Тарквинио, один из лучших теноров».[1257]1257
  Николаев А.П. Наполеон в Москве. М., 2008, с. 87.


[Закрыть]

Наверное, никогда ранее или позднее театр так не отвечал высокому эпитету «храм искусств»: за неимением иных вариантов занавес сшили из риз, брошенных убежавшими из Москвы священниками, партер освещался церковными свечами – люстра также была принесена из церкви.[1258]1258
  Там же.


[Закрыть]

Впоследствии вся труппа театра последовала за армией Наполеона – и многие погибли во время похода к Неману от обморожения (или были убиты казаками). После выхода Великой армии из Москвы особняк и театр ждала трагическая судьба: он был разграблен. Свидетельствует сам С.Н. Сандунов: «Из русских ничего не сделаешь. Лишь только облетела московские окрестности молва, что французов нет в Москве, со всех сторон нахлынули крестьяне с возами. Поднялся ужасный грабеж… С горы, мимо моего дома, неслось повозок до сорока… Навстречу им спешили крестьяне с пустыми возами. Завязался бой, засвистели кистени, дубины, вилы и ружья. Казалось, что злые духи вынырнули из адских пропастей. Раздался крик, вопль, гул и кровь полилась ручьями. Тяжело было при неприятеле, но тут было еще тяжелее. Объятый ужасом, я бросил свой дом, свои бани и бежал на Украину к знакомому нашему Палицину».[1259]1259
  Глинка С.Н. Записки 1813 года. М., 1837, с. 33.


[Закрыть]

В январе 1831 года этот уже несколько перестроенный дом посетил А.С. Пушкин: он заезжал к выкупившему здание в 1822 г. князю Н.Б. Юсупову (1750–1831). После переворота 1917 г. над особняком были достроены еще два этажа.

Наполеон часто проводил парады на Красной площади (выражаясь современным языком российских СМИ, он «крестил дружину» – значит, французы имеют право на?..): этому красочному зрелищу способствовала хорошая погода и праздничное настроение солдат-победителей в генеральном сражении, которых император награждал орденом Почетного легиона.[1260]1260
  Замойский А. Указ. соч., с. 179.


[Закрыть] Сегодня собственноручно подписанные императором Наполеоном Декреты о награждении орденом Почетного легиона офицеров, унтер-офицеров и солдат Великой армии за сентябрь – октябрь 1812 г. хранятся в РГВИА.[1261]1261
  Их фотокопии опубликованы: Москва и Отечественная война 1812 г.: В 2 кн. М., 2012, кн. 2, с. 595–602.


[Закрыть] Знаменитый современник событий – журналист, историк, переводчик Николай Алексеевич Полевой (1796–1846) – пишет в своей 5-томной «Истории Наполеона»: «В Москве Наполеон каждый день присутствовал при разводах своей гвардии в Кремле и осматривал полки, приходившие поочередно из окрестностей столицы на площадь перед Ильинскими воротами».[1262]1262
  Наполеон в России в 1812 году. М., 1905, с. 121.


[Закрыть]

Уже упомянутый Е.А. Харузин вспоминает: «Наполеон как администратор на третий день своего вступления в Москву распорядился назначить своего губернатора, полицмейстеров и прочих должностных чинов; да в том беда: нечем им было распоряжаться…

Полицейский порядок ограничивался только дозором троекратных конных патрулей, имевших приказание подбирать шатавшихся не в указанные часы солдат…

Вскоре появились на перекрестках и углах домов печатные афиши на французском и, с грехом пополам, на русском языках, приглашавшие жителей открывать лавки и торговать, не опасаясь насилия, а подгородние крестьяне созывались на базары, с жизненными продуктами».[1263]1263
  1812 год в воспоминаниях современников… с. 167.


[Закрыть]

Итак, Наполеон заново организовал жизнь москвичей, обеспечил безопасность и старался организовать подобие рыночной экономики – одно слово: чудовище!

Менталитет раба (в данном случае – крепостного) – это покорность любому хозяину: если сегодня пришел некий Наполеон – значит, ему и владеть (какая уж тут «Отечественная» война?!). Еще к столетнему юбилею войны (в 1912 году) русский историк В.Р. Апухтин опубликовал важный документ о поведении крестьян Московской губернии (однако на следующие 100 лет его забыли), который нам еще следует изучать в будущем:

«Жителей русских губерний к французскому государю Наполеону. Государь! Бог хотел, чтобы русский народ не был больше крепостной и употребил для этого силы ваши. Этот народ беден и его обижают благородные люди. Он видит как птицы и все другие на воле бывают, когда в этом государстве мужики, впервое богатство наций крынасний [?] и нету у них защитника. Наши бары продают нас с родителями или по отдельности, обменивают нас, продают нас как животных или отдают нас в уплату своих долгов. Выбор нами жен и мест жительства нам не позволено; и в награждение за нашу хорошую службу им нас палкой дерут, а жизнь не отнимают только оттого, что она им нужна. Поэтому из-за написанного здесь хвалить нас будут [?], что мы желаем под новое государство идти, которое, пуская нашу веру [?], может нас защищать. И так остается нам благодарить Бога, что он нам дал способ Вашему Величеству, как защитнику народов, объявить, что мы его просим на волю нас отпустить, уверяя его в нашей верности…. можете увериться в нашей верности из того, что мы нашим тиранам верны были. Руса [Россия? Руза?], 30 сентября [12 октября по н.с. 1812 года].

Филипп Никитин, Иван Долов, Григорий Сафонов, Григорий Нестеров, Алексей Астапов, Алексей Калинин, Сидор Комаров, Василий Брюшков, Иван Смирнов, Дмитрий Нестеров, Иван Скачков, Яков Борисов, Ефим Мячин. Илья Кириков, Сергей Сарапкин, Яков Антонов и Петр Сарапкин».[1264]1264
  Апухтин В.Р. Сердце России первопрестольная столица Москва и Московская губерния в Отечественную войну: А[лександр] I 1812-Н[иколай] II 1912: очерк и архивные материалы: с приложением точных оттисков с воззвания к первопрестольной столице Москве от 6 июля 1812 г. и с указа от 25-го июля 1812 г. о составе комитетов Московской военной силы, рисунком и плана г. Москвы (после пожара) М., 1912, с. 47.


[Закрыть]

Как известно, многие русские поджигатели Москвы были схвачены с поличным и преданы суду. Наполеон прекрасно знал детали преступления, совершенного Ростопчиным. И здесь нам интересно вспомнить обстоятельства встречи Наполеона с Иваном Алексеевичем Яковлевым (1767–1846). Несколько слов о последнем: этот богатый помещик происходил от Андрея Кобылы (как и царская династия Романовых). Но более всего его прославил незаконнорожденный сын – легендарный публицист, философ и писатель Александр Иванович Герцен (даты и места его жизни и смерти весьма метафоричны для нашего сюжета: 6 апреля 1812, Москва – 21 января 1879, Париж). Его матерью была 16-летняя немка Генриетта-Вильгельмина-Луиза Гааг: дочь мелкого чиновника, делопроизводителя в казенной палате в Штутгарте. Поскольку брак родителей не был оформлен, сын носил фамилию, изобретенную отцом: «Герцен» – «сын сердца» (от нем. Herz). Таким образом, первейший русский революционный писатель появился на свет в 1812 году и стал плодом любви русского родовитого помещика и простой немецкой девушки. Среди прочих «крылатых» сентенций, оставленных историкам и потомкам Герценом, особенно актуально для темы нашего исследования звучит такая: «Государство расположилось в России, как оккупационная армия. Мы не ощущаем государство частью себя. Государство и общество ведут войну».

О встрече Наполеона с И.А. Яковлевым свидетельствует барон А. де Фэн: «Среди весьма малого числа почтенных горожан, оставшихся среди руин Москвы, находился и некий г-н Яковлев, чей брат был посланником в Штутгарте (Лев Алексеевич Яковлев /1764–1839/ – российский дипломат, состоявший в 1800–1810 гг. при вюртембергском дворе – прим. мое, Е.П.). О нем сообщили императору, и он пожелал видеть его. При последующем разговоре Наполеон, все более возбуждаясь при виде дымящихся пепелищ Москвы, впал в уже привычное для него ожесточение противу Ростопчина. Со своей стороны, г-н Яковлев, сам едва не ставший жертвой случившейся катастрофы, был отнюдь не склонен оправдывать ее творцов. Беседа оживилась и приняла доверительный тон, когда собеседник упомянул о мире, на что незамедлительно последовал ответ императора: «Пусть Александр предложит начать переговоры, и я готов согласиться на них и подписать мир в Москве, как уже было в Вене, в Берлине… Я пришел сюда не для того, чтобы оставаться здесь. Поле битвы, где должны были решиться наши разногласия, находилось в Литве, зачем же было так отдалять его? …После Смоленска на моем пути встречались только горящие города и селения. Ваш патриотизм – это своего рода помешательство. Даже Петр Великий назвал бы вас варварами, а что он сказал бы, вдыхая пепел Москвы? Горячечный бред Ростопчина хуже десяти проигранных баталий, но какая польза от пожара? Я все так же остаюсь в Кремле. Вокруг достаточно уцелевших домов, где поместятся мои генералы, а в подвалах найдется изобилие припасов для солдат. Но опять-таки, я пришел не для того, чтобы оставаться здесь. Одно слово Александра, и я остановился бы перед воротами Москвы, объявив ее нейтральным городом. …Мир, заключенный без всяких посредников, не заставил бы себя ждать, если бы он сказал, как в Тильзите, что его жестоко обманули, и тогда все было бы забыто!.. Но вы сами видите, каково нынешнее положение. Сколько пролито крови!».[1265]1265
  Фэн А. Указ. соч., с. 406–407.


[Закрыть]

Из этого документа мы отчетливо понимаем: вот, с одной стороны, есть здравомыслящий и достойный человек, который прекрасно понимает, с кем ему приходится иметь дело – с полоумным преступником Ростопчиным и с упрямым Александром, из-за которого льется кровь и страдает его же народ, гибнут города и села. Эти печальные истины можно продолжить цитатой из письма А.С. Пушкина – П.А. Вяземскому (по ст. стилю – 27 мая 1826 г.): «Я, конечно, презираю отечество мое с головы до ног – но мне досадно, если иностранец разделяет со мною это чувство. Ты, который не на привязи, как можешь ты оставаться в России? Если царь даст мне слободу, то я месяца не останусь. Мы живем в печальном веке, но когда воображаю Лондон, чугунные дороги, паровые корабли, английские журналы или парижские театры и (—) – то мое глухое Михайловское наводит на меня тоску и бешенство. В 4-ой песне «Онегина» я изобразил свою жизнь; когда-нибудь прочтешь его и спросишь с милою улыбкой: где ж мой поэт? в нем дарование приметно – услышишь, милая, в ответ: он удрал в Париж и никогда в проклятую Русь не воротится – ай да умница».[1266]1266
  Пушкин А.С. Собрание сочинений в десяти томах. М., 1962, т. 9, с. 233.


[Закрыть]

Каковы конкретные материальные последствия чудовищного преступления русского правительства? Из 9 158 жилых строений сгорело более 6 500 (2 тыс. каменных и 4,5 тыс. деревянных домов), из 8,5 тыс. лавок – 7,1 тыс., из 568 постоялых дворов – 293, из 192 торговых рядов – 91, из 387 казенных и общественных зданий – около половины, из 329 церквей – «Бог не спас» 122 единицы. В Пятницкой части осталось всего 5 уцелевших домов, в Пречистенской – 8, в Таганской – 13, в Сретенской – 16. Несколько больше построек не были разрушены бедствием, к примеру, в Арбатской (92), в Якиманской (39) и в Басманной части (48). В огне погибли все музейные коллекции, библиотека и архив Московского университета, грандиозная библиотека директора Эрмитажа графа Д.П. Бутурлина (1769–1823), собрание живописи прославленного графа А.Г. Орлова-Чесменского (1737–1808), книжные собрания дяди великого поэта В.Л. Пушкина (1766–1830) и Н.П. Румянцева, а также уже упомянутая мной коллекция древностей А.И. Мусина-Пушкина и многое другое.[1267]1267
  Отечественная война 1812 года и освободительный поход… т. 2, с. 529.


[Закрыть]

Полный список сгоревших церквей сохранился до наших дней (см., например: ОПИ ГИМ. Ф. 200. Л. 14–15). Среди них с особенным трепетом и пиететом я вспоминаю эти опоры великой традиции: «Зачатейская в углу», «Николаевская что слывет Мокрое», «Николаевская на Болвановке», «Троицкая в Хохловке», «Спасо-Божедомская» и «Спасская в Наливках».

Государственные имущественные и бюджетные утраты были громадны. Потери частных лиц составили немыслимую по тем временам сумму: 83 372 000 руб. недвижимого и 16 585 00 руб. движимого имущества.[1268]1268
  История русской армии, 1812–1864. СПб, 2003, с. 10.


[Закрыть] Но это, прежде всего, была подлинная катастрофа в смысле возможностей развития культуры, науки и искусства. Со времен легендарного разрушения и сожжения христианами (процесс полного уничтожения завершился позднее – уже во время мусульманского завоевания) Александрийской библиотеки (Βιβλιοθήκη τῆς Ἀλεξάνδρειας, Bibliotheca Alexandrina) не было примеров подобных масштабных утрат книг и рукописей. В одной уже упомянутой библиотеке Д.П. Бутурлина сгорело порядка 40 000 томов![1269]1269
  Отечественная война и ее причины и следствия… с. 128.


[Закрыть]

Однако страшны не только потери прошлого, но и проблемы в менталитете и в сознании участников современного жизненного процесса (из-за которых кошмары прошлого могут повторяться сколь угодно долго). В официозной юбилейной (издана в 2012 г.) «Энциклопедии», посвященной войне 1812–1814 гг. перечисляется: решение губернатора «стараться истреблять все огнем», приказ Кутузова уничтожить склады, «стихийные случаи» поджога домов самими русскими войсками («мниморанеными» и мародерами), поджог проникшими в город уже 15 сентября лазутчиками-казаками домов в районе Балчуга и т. д. Но затем следует феноменальная и показательная (в медицинском смысле…) фраза: «Попытки неприятельских солдат бороться с огнем подручными средствами успеха не имели». В здоровом мозгу просто не может не возникнуть логического вопроса: так кто же в той ситуации «неприятель», какую армию следует по факту полагать вражеской? Обращаемся к «Словарю русского языка» выдающегося лингвиста, доктора филологических наук, профессора С.И. Ожегова (1900–1964) – и открываем тайну сию: неприятель – «Человек враждебно настроенный к кому-н. …лазутчик».[1270]1270
  Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1988, с. 330, стб. 1.


[Закрыть]

Но что мы хотим от автора соответствующей краткой статьи в упомянутой «Энциклопедии»: Смирнов А.А. – это, оказывается, всего лишь «офицер в отставке», а на историка он никогда специально не учился. Но и это обстоятельство непрофессионализма (как он попал в авторы издания – загадка) не снимает обязанности наведываться в Толковый словарь русского языка. Историк – не «офицер», он не бывает «в отставке»: разум и знания в отставку отправить невозможно… Историк должен служить научной истине и здравому смыслу (кстати, именно так я назвал собственный канал в YouTube: «Канал здравого смысла»), а не флагу – тем более что часто за одну даже усугубленную стенокардиею и плохими советскими продуктами биографию сменится полно флагов.

А теперь я предлагаю «отмотать пленку» назад – и вспомнить, кто же довел исторические события до сожжения Москвы? Хронология предыстории преступления такова: замешанный в отцеубийстве император Александр меняет внешнеполитический курс на агрессию в отношении лично Наполеона, к гению и успехам которого он питал зависть. Следуют походы в Европу с целью интервенции во Францию, но они заканчиваются поражениями русских под Аустерлицем (1805 г.) и под Фридландом (1807 г.). Затем Александр начинает с новой силой готовиться к очередному наступлению – и мобилизует уже подорванные силы своей империи: рекрутские наборы и увеличение налогов следуют один за другим! Происходит финансовый кризис – но и это его не останавливает. Царь не соглашается на переговоры с Наполеоном и провоцирует новую войну. При начале кампании Александр трусливо бежит в Петербург и пытается с помощью воззваний развязать религиозную террористическую войну. Он не соглашается на ряд мирных предложений, которые щедро посылает победитель-Наполеон. Русские генералы проигрывают несколько сражений подряд и, уже не надеясь на стойкость солдат и собственные таланты, решают оставить Москву, которую сжигают полицейские по приказу генерал-губернатора города Ростопчина.

В мозге человека находятся примерно 86 миллиардов нейронов – неужели большинству не хватит этого количества, чтобы понять, кто являлся подлинным врагом русского народа в 1812 году? Однако еще великий французский художник, режиссер, поэт и драматург, Жан Морис Эжен Клеман Кокто (1889–1963), отмечал пристрастие публики к «узнаванию, которое она предпочитает познанию, ибо требует меньших усилий».[1271]1271
  Кокто Ж. В трех томах с рисунками автора. Т. 2. Театр. М., 2002, с. 205.


[Закрыть] Именно на этом основывается вера во всевозможные мифы – и религиозные, и исторические…

Итак, Москву сожгли русские – но давайте узнаем: кто же ее восстанавливал после сожжения? Главный архитектор всех работ – Джузеппе Бове (Giuseppe Bova, фр. вариант – Joseph Bové: 1784–1834). Он родился в семье неаполитанца, работавшего в Петербурге. Центр Москвы приобрел совершенно другой облик! Бове были перестроены Торговые ряды (в стиле классицизма – французского ампира), проведена полная реконструкция Красной площади, засыпан ров вокруг Кремля, разбит Кремлевский (Александровский) сад, построен Манеж (инженерная структура разработана испанцем Августином Хосе Педро дель Кармен Доминго де Канделария де Бетанкуром и Молина: 1758–1824), создана Театральная площадь. Ближе к окраинам города Бове построил: Градскую больницу за Калужской заставой и пропагандистские Триумфальные ворота у Тверской заставы, а также множество церквей и соборов (опять-таки в стиле европейского классицизма!). Таким образом, Москву заново создавали итальянец и испанец французского происхождения – и по лекалам французского же ампира. Comme on dit: «Пожар ей послужил немало к украшенью»…

Кстати, уже упомянутый Бетанкур способствовал осуществлению постановки еще одного русского пропагандистского памятника по следам событий 1812 года – Александровской колонны.[1272]1272
  Современная биография А. Бетанкура: Кузнецов Д. Бетанкур. М., 2013.


[Закрыть] Дело в том, что он спроектировал леса и механизмы для подъема колонн Исаакиевского собора, которые были использованы парижанином Анри Луи Огюстом Рикаром де Монферраном (1786–1858) – строителем этого православного собора… Именно на основе этих лесов и приемов Монферран создал систему механизмов, с помощью которой установил в 1832 году Александровскую колонну на Дворцовой площади в Петербурге (подъем – 30 августа 1832 г.).[1273]1273
  О творчестве О. Монферрана подробнее: Чеканова О.А. Огюст Монферран. СПб., 1994; Шуйский В.К. Огюст Монферран: История жизни и творчества. М., 2005.


[Закрыть]

С каждым новым фактом об эпохе 1812 года все крепнет сила и важность вопроса: так, где же те самые «исконные святыни» (в традиционном национальном стиле, жанре), созданные «исконными русскими» (архитекторами, художниками, инженерами, учеными)?

Перечислив последствия разрушений от сожжения города, мы должны задуматься и о значении этих разрушений для армии вторжения. На практике оказалось, что оставшегося числа домов и особняков (а также спасенного солдатами Императорской гвардии Наполеона Кремля!) было как раз достаточно, чтобы разместить французов. И, как мы уже знаем из сотен документальных свидетельств мемуаристов, вся провизия для Великой армии сохранилась в ледниках и подвалах. Таким образом, вред был нанесен именно русским жителям, а не иностранным войскам, которые в любом случае были там временным явлением. И я напомню: Москву, по официальном данным соответствующей Комиссии, восстанавливали аж до 1830 года (имеется в виду только благоустройство, ведь большую часть сгоревших памятников восстановить, естественно, не представлялось возможным). Все это видел и предвидел гениальный человек – глядя на начало пожара Москвы, Наполеон произнес свою известную сентенцию: «Что за люди! Это скифы! Чтоб причинить мне временное зло, разрушили созидание многих веков».[1274]1274
  Троицкий Н.А. Указ. соч., с. 224.


[Закрыть]

Как я уже говорил, в оставленном и сожженном русскими городе, где теперь не стало ни одного магазина, солдатам приходилось (иных вариантов просто физически не могло быть!) добывать себе пропитание любым способом: были и случаи мародерства. Но русские свидетели событий вспоминают, что безобразничали в основном представители немецких контингентов армии Наполеона: «…это были не настоящие французы; а настоящие-то были так милосердны; как бывало придут, мы их сейчас узнаем по речи да по манерам, и не боимся, потому знаем, что у них совесть есть. А от их союзников упаси Боже! Мы их так и прозвали беспардонное войско, что их ни просьбой, ни слезами не возьмешь. …А Французы уж бывало не обидят даром. Пришли они раз и стали везде шарить. Сестры сробели и убежали из комнаты, а сами из двери выглядывают. Мало того, на другой день глядим, идут опять те же самые с гостинцами: принесли детям игрушек, из лавок вероятно взяли».[1275]1275
  Искюль С.Н. Указ. соч., с. 210.


[Закрыть]

Об этом практически не упоминают мои коллеги, но русские первоисточники, документы неоспоримо свидетельствуют о том, что первыми начали грабить – и оказались основными мародерами сами русские: казаки, солдаты, крестьяне, дворовые, городская чернь.

Сам Ф.В. Ростопчин в письме графу П.А. Толстому сообщал: «Я… занимался ранеными, коих число… было до 28 000 человек, и при них несколько тысяч здоровых. Это шло разбивать кабаки… и красть по домам».[1276]1276
  Ростопчин Ф.В. Письма графа Ростопчина к графу П.А. Толстому в 1812 году… с. 411.


[Закрыть] Свидетель всего этого ужаса – военный и дипломат Николай Николаевич Муравьев-Карсский (1794–1866) записал: «Город наполнился вооруженными пьяными крестьянами и дворовыми людьми, которые более помышляли о грабеже, чем о защите столицы, стали разбивать кабаки и зажигать дома».[1277]1277
  Муравьев-Карсский Н.Н. Записки Николая Николаевича Муравьева-Карсского. // Русский архив, 1885, № 11, Тетрадь III, с. 346.


[Закрыть] Бывший секретарь русского посольства в Неаполе, а в будущем сенатор и московский почт-директор А.Я. Булгаков (1781–1863), оказался зрителем таких происшествий (14 сентября): «Кабак разбит. У острога колодники бегут; их выпустили или поломали замки сами. Против Пушкина солдаты убивают лавочника. Еду по Басманной. Ужасная картина, грабеж везде ранеными и мародерами».[1278]1278
  Русский архив, 1866, т. IV, стб. 701–702.


[Закрыть]