Текст книги "Святая юность"

Иоанн Новый, юный мученик

(Память 18 апреля)

Греческая провинция Эпир была родиной этого мученика.

Рано осиротев, он пришел в Царьград, где старался трудами рук своих заработать себе на пропитание. Он нашел себе место на торгу и питался своим искусным ремеслом. Бог помогал ему в делах его ради его добродетелей, так как он был юноша целомудренный, богобоязненный, соблюдающий заповеди.

В то время Царьград уже был завоеван турками-магометанами. Многие из христиан омусульманились, и как раз между лавками таких отступников была и лавка Иоанна. Он часто с ними препирался о вере, обличал их отступничество, так как был речист и смел в словах и стоял за истину безбоязненно. И эти торговцы стали его ненавидеть и за то, что он их обличал, и за то, что дела его шли чрезвычайно удачно.

Блаженный Иоанн чувствовал, как злобствуют на него, и не только не боялся, но всей душой желал пострадать за истину Христову.

Он открыл свое намерение своему духовнику. Тот долго уговаривал его не идти на мученичество, боясь, что его юность не совладает с таким подвигом; но, наконец, вручил его Божией воле.

На другой день после этой беседы Иоанн вошел к духовнику со светлым лицом и радостной душой и сказал: «Честный отче, эту ночь я видел себя в сонном видении стоящим среди пламени, веселящимся и ликующим, как некогда три отрока в пещи Вавилонской. Надеюсь, что с помощью Божией добром кончится замышляемое мной дело. Вооружи меня твоими молитвами…»

В тот же день торговцы на базаре стали утверждать, что Иоанн раньше потурчился, а теперь отступил от их веры.

– Никогда, – воскликнул юный исповедник, – я не отрекался от Христа моего. Во Христе я живу и жить буду всегда и готов за Него умереть.

Юноша был схвачен за исповедание имени Христова, в течение нескольких дней подвергался страшным мукам и отошел к вечному блаженству. Это было в 1526 году.

Первые годы преподобного Александра Ошевенского

(Память 20 апреля)

Есть в пределах Белозерских так называемое Вощее озеро. Близ него обитал в селении благочестивый человек по имени Никифор, прозванием Ошевен, который занимался земледелием и был всеми любим за свой кроткий нрав и нищелюбие. Жена его Фотиния подражала добродетели супруга, и Бог в начале их брака благословил их чадами, но потом на некоторое время послал на них неплодие, чтобы молитвой испросили себе благословенный плод.

С теплой верой в Господа и Пречистую Его Матерь пошли они в соседнюю обитель помолиться о даровании им младенца, который был бы утешением для их старости. С такой молитвой уже обращалась Фотиния к Пречистой Деве в сельской своей церкви. Однажды, когда после многих слез она впала в тонкую дремоту, предстала ей в сонном видении светлая Жена в багряной ризе и с Ней святолепный старец, украшенный сединами.

Дивная Жена сказала: «Исполнится прошение твое и, ради сего старца, подаст вам Господь дитя именитое, которое прославит Бога, и прославит его Бог; имя же старцу тому Кирилл». Со страхом и радостью, пробудившись от сна, Фотиния открыла мужу свое дивное видение. Через год родился у них обетованный младенец. Его нарекли Алексием. Это было в 1427 году, 17 марта, при державе великого князя Василия Васильевича, когда удельной Белозерской областью правил сын Димитрия Донского Андрей Димитриевич.

Семилетнего отрока отдали родители в научение книжное приходскому дьячку. Учитель дивился быстрым успехам ученика, приписывая их не столько учению, сколько благодати Божией, обитавшей в нем.

Однажды благоговейный отрок, посещавший сельскую церковь Успения Богоматери, со слезами припал к иконе Спасовой и усердно помолился, чтобы просветил Господь разум его светом божественных заповедей Своих. Тогда ему послышался таинственный голос: «Восстань и приимешь просимое».

Не только родители, но и ближние все изумлялись его подвигу. Он с юных лет изнурял себя бдением и постом, позволяя себе вкушать только один хлеб. Ночи он проводил в молитве. Когда родители, по слабости человеческой, старались удержать его от чрезмерных подвигов, отрок напоминал им слова Божественного Писания о том, что необходимо смирять плоть свою, чтоб не удаляла нас от Бога.

Тогда открыла ему мать бывшее о нем видение. Изумился смиренный отрок. В дивной Жене узнал он Пречистую Богородицу, но не угадывал, кто был таинственный старец, жив ли или преставился и где его пустыня. Молил он открыть ему тайну, и мать сказала, что в шестидесяти верстах от их селения, в пределах Белозерских, есть монастырь, называемый Кириллов. Там старец Кирилл составил обитель, соорудил церковь, собрал братию и сам прославился чудным житием, творя и по смерти многие чудеса.

Еще большей воспламенился ревностью блаженный отрок. В возрасте еще слабом, отложив все детское, он явился зрелым мужем, чуждаясь всякой суеты, ежедневно посещая церковь, несмотря на дальнее от нее расстояние. Никакая погода, ни стужа, ни зной не могли удержать его от исполнения этого сердечного долга. Уже более не останавливали его родители, видя, что с ним была благодать Божия. Так достиг Алексий восемнадцатилетнего возраста.

Тогда родители задумали женить его. Но юноша мечтал только о том, как бы избежать ему всех прелестей мира. Слыша часто об обители Кирилловой, он пожелал идти туда помолиться угоднику Божию. С благословением родителей пошел он исполнить обет свой, ничего не взяв с собой, кроме одной одежды и немного хлеба. Отошедши несколько от дома родительского, в последний раз взглянул он на него и так помолился Господу: «Господи Боже мой, повелевший рабу своему Аврааму выйти из земли от рода своего, наставь и меня ныне в страхе Твоем, ибо вот я оставил дом свой имени ради Твоего, не затвори от меня дверей Царствия Твоего».

Долго плакал он при этой последней разлуке. Но, продолжая путь, почувствовал радость и весело настиг спутников, шедших в обитель. Издали увидев красивые церкви кирилловские, он пал лицом на землю и с умилением благодарил Господа, давшего ему видеть священную обитель, где мечтал найти для себя убежище.

Он просил привратника сказать о нем игумену. И хотя несколько богомольцев пришли к настоятелю, на одного лишь Алексия обратил он внимание, почувствовав в нем с первой минуты благодать Божию. Множество собралось народа на праздник преподобного Кирилла. И когда, после духовного торжества, богомольцы расходились по домам, юноша Алексий вручил запечатанную грамоту одному из спутников своих, прося отнести ее в дом родительский. В грамоте он просил родителей не гневаться на него, потому что решил на время остаться в обители, обещая опять к ним возвратиться. Просил также не мешать ему в ней оставаться, ибо много бояр и вельмож и простых людей, Бога ради, трудятся под сенью преподобного Кирилла.

Родители огорчились нечаянной вестью. Раздраженный отец, упрекая заочно сына в несоблюдении заповеди Божией, сам хотел силой извлечь его из обители; горько плакала и жена его об удалении любимого сына. Старшие братья возвратились с поля и, увидев горесть родителей, начали утешать их, говоря им, что младший брат благую себе часть избрал, и несколько утешились они, положив в сердце своем будущую судьбу его передать на волю Божию.

Между тем юноша пришел к игумену и просил принять его в обитель для служения братии. Игумен, видя его душевную чистоту, предложил ему облечься немедленно в иноческий образ. Но юноша смиренно отвечал: «Воистину желаю сего, однако не пришло время, ибо я еще молод; хотя бы три года надо выдержать искус. И Господь примет труды исповедания моего и на лучшее меня приведет». Изумился старец глубокому его разуму и, дав ему одеяние иноческое еще без обета, послал его к искусному дьяку, хорошо изучившему Божественное Писание, чтобы усовершенствовался юноша в познании священных книг.

Год спустя, при наступлении праздника преподобного Кирилла, пошел Никифор посетить сына своего в обители, с тем чтобы взять его к себе домой или оставить его там еще на один год.

Он испросил благословение настоятеля видеть юного Алексия. И Алексий, увидев отца своего, бросился к ногам его со слезами, умоляя простить ему замедление в обители. «Бог простит тебе, чадо мое», – сказал Никифор. Глубоко тронут был Никифор благоустройством обители и добрым к нему вниманием настоятеля и благодарил Бога за такую милость. Тогда юноша Алексий, видя добрые чувства отца, бросился опять к ногам его, умоляя опять простить за нанесенную ему скорбь, благодарил его из глубины сердца за то, что, несмотря на такой его проступок, отец пошел в трудный путь, чтобы видеть сына своего.

В сладкой взаимной беседе протекло время. Сын рассказывал отцу все, что случилось во время их долгой разлуки, с теми сердечными подробностями, которые понятны только нежно любящим друг друга. Юноша, несмотря на свое желание остаться в обители, хотел проводить отца своего, чтобы успокоить его старость. Но отец, видя пламенное его желание, позволил ему еще остаться на время в обители.

По миновании праздника Никифор радостно возвратился в дом свой и рассказал жене и детям о том утешении духовном, которым насладился в обители. Родители забыли печаль свою об утраченном сыне.

Прошло еще несколько лет. Никифор испросил у боярина своего Иоанна слободскую грамоту, чтобы можно было идти ему на пустое место с жильцами, поставить дворы и заселить слободу, что и привел в исполнение, и слобода эта по его имени прозвалась Ошевенской. Алексий же, услышав через шесть лет об удалении своих родителей в дальнюю сторону, поскорбел духом, что они бежали как изгнанники из своей земли, и сам пожелал пострижения.

Игумен постриг его в ангельский образ, переименовав Александром. В полном цвете возраста, двадцати пяти лет, он с прежней ревностью продолжал трудиться во всех монастырских службах, приготовляя пищу для братии и исполняя все возлагаемые на него послушания. Если же что иногда казалось ему тяжким, он мысленно напоминал себе, что продан он за грехи прародителей, в поте лица своего снести хлеб свой, и что Сам искупивший нас Господь велел каждому нести крест свой. Апостол же внушает: «Если кто не хочет трудиться, тот пусть и не ест». Но вместе с тем строго соблюдал он все заповеди церковные, предваряя братию на славословии Божием, так что все с изумлением на него взирали не как на человека, но как на самого Ангела Божия. И при этом всегда он первый приходил к церковным службам.

Преподобный Александр еще молодым посетил своего отца в Каргопольском крае и, по указанию Божию, основал у посада своего отца Ошевенскую обитель.

Святой мученик Гавриил-младенец

(Память 20 апреля)

Одиннадцатого апреля 1690 года в Белоруссии, в Белом Стоке, совершилось кровавое злодеяние.

Евреи распяли шестилетнего православного младенца Гавриила. Он был прободен в бок, и из него по каплям выточили всю кровь.

По поверью, ходящему между христианами и подтвержденному, к сожалению, многократными случаями, некоторые изуверские еврейские секты нуждаются для приготовления пасочных опресноков, мацы, в крови невинных христианских детей.

С этой целью заранее намечается жертва, обыкновенно ребенок какой-нибудь бедной семьи.

Евреи заманивают его к себе и, держа его стоя и заткнув ему рот, острыми инструментами колют его так, чтоб из жил его вытекла вся кровь. Потом, обескровленного, убивают его и бросают непогребенным.

Страшно думать о муках, какие выносят такие дети…

Вот этой именно мукой страдал и неповинный младенец Гавриил.

Он был родом из деревни Зверков, находящейся в теперешней Волынской губернии, в окрестностях Заблудова. Еврей Шутко выкрал его и привез в Белый Сток.

Обычно эти темные преступления совершаются перед Пасхой. И мученичество младенца Гавриила произошло 11 апреля 1690 года.

Господь прославил нетлением мощи отрока-мученика. В 1775 году они перенесены в Слуцкий монастырь Минской епархии, где и доныне почивают, почему мученик и именуется часто «младенец Гавриил Слуцкий».

У раки его на особой бронзовой доске красноречиво описано его мученичество.

Кровавое дело, всколыхнувшее всю Россию – убийство в Киеве с той же целью получения крови невинного ребенка, школьника Андрея Ющинского, – оживило в памяти православных и память о мученике-младенце Гаврииле. На могиле Андрюши Ющинского предполагается поставить храм во имя младенца Гавриила.

Детство, отрочество и юность преподобного Феодора Сикеота

(Память 22 апреля)

Родом из Малой Азии, из селения Сикеи, преподобный Феодор Сикеот принадлежал к числу тех людей, чье высокое предназначение бывает отмечено Богом до рождения их. Его отец, Косьма, занимал скромную должность при дворе императора Юстиниана Великого.

За много месяцев до рождения мать его Мария ночью, во время сна, имела такое видение: великая, яркая звезда с неба спустилась к ней. Проснувшись, Мария рассказала об этом видении своей матери Элпидии и сестре Диспении, которые жили с ней, затем она пошла к одному прозорливому старцу-отшельнику и рассказала ему это видение, открыв ему вместе с тем, что она носит в себе жизнь младенца.

Старец, дав наставление ей, сказал: «Дитя, жизнь которого ты носишь в себе, будет воистину великим мужем не только перед людьми, но и перед Богом, ибо, как рассуждают мудрые толкователи снов, яркая звезда знаменует царскую славу. Тебе же звезда эта возвещает не царскую на земле власть, но славу, добродетель и благодать Божию, которая излита на твоего ребенка, ибо избранных рабов Своих Господь Бог освящает в утробе матерней еще прежде их рождения».

Так предрек прозорливый старец Марии и отпустил ее с миром. Об этом событии узнал и Феодосий, местный епископ, и он тоже думал, что будущий младенец явится светом мира.

Возвратившись от старца, Мария, по его совету, жила богоугодной жизнью, в полном целомудрии, со своей матерью и сестрой.

Когда же исполнилось время родить ей, Мария родила этого Божия раба. Он был назван Феодором, что значит в переводе с греческого «Божий дар». Так само имя его должно было показать, что этот ребенок будет великим дарованием миру от Бога.

Когда мальчику исполнилось шесть лет, мать его задумала записать его заранее в воинский чин и стала готовить ему золотой пояс, дорогие одежды и все нужное для воина. Она хотела отправиться в Царьград, чтобы там просить царя о зачислении сына своего в войско.

Но ей явился в сонном видении святой великомученик Георгий и сказал: «Напрасно намерение твое: Царь Небесный требует Себе твоего сына».

Проснувшись, Мария стала плакать, думая, что Феодор скоро умрет, но отрок продолжал возрастать годами и укрепляться разумом.

В восьмилетием возрасте мать отдала сына учиться, и благодатью Божией он учился лучше всех детей и был всеми любим за свое добронравие.

В детских играх он являл разум мужа, оберегался всякого дурного слова, клятвы или хулы, остерегая от этого и своих товарищей. Он имел на них такое влияние, что прекращал между ними всякие ссоры и брань.

В доме матери Феодора жил некий старый муж, по имени Стефан, богобоязненный и благочестивый. Феодор заметил однажды, что в святую Четыредесятницу этот старик постится до вечера, а вечером насыщается куском хлеба с водой. Мальчик задумал подражать этому благочестивому старцу и стал воздерживаться от питии до вечера.

Когда к обеду он возвращался домой, мать принуждала его есть с ними, но он отказывался, и для того, чтобы его не уговаривали есть, он перестал возвращаться в дом к обеду и оставался в училище до вечера. Вечером же он прежде всего шел со Стефаном на обычное пение в церковь, причащался с ним пречистого Тела и Крови Христовой и уже поздно ночью приходил домой и тогда принимал немного хлеба с водой. Мать и прочие домашние убеждали его, чтобы он ел и другую пищу, но он не хотел. Тогда мать уговорилась с учителем на обеденное время отпускать мальчика из училища домой, чтобы он мог обедать с домашними, так как от постоянного воздержания он был чрезвычайно худ и слаб телом.

Но когда Феодора отпускали, он не возвращался домой. Он поднимался на лежащую неподалеку гору, на которой была церковь во имя святого великомученика Георгия. Тут великомученик явно, в образе прекрасного юноши, являлся Феодору, вводил его внутрь церкви, и там Феодор упражнялся в книжном чтении, пока не проходило обеденное время и он не отправлялся из церкви в училище, как будто бы побывал дома. Когда же вечером мать его спрашивала, отчего он не пришел обедать, он объяснял ей, что не выучил урока и за это был оставлен в училище.

Тогда мать снова стала просить учителя, чтобы он в полуденное время отпускал Феодора обедать. Учитель с клятвой заверял ее, что по первой ее просьбе он ежедневно отпускает Феодора на обед с другими мальчиками. И когда мать узнала, что Феодор это время проводит на горе в церкви, она послала туда несколько рабов, чтобы они привели его к обеду. Но он продолжал хранить усвоенное им воздержание от пищи.

Когда Феодору было девять лет, в том селении случилась заразная болезнь. Многие ею заражались, а некоторые и умирали. Напала эта болезнь и на отрока Феодора; он был при смерти, и в его спасении родные отчаялись. Еле живым принесли его в храм святого Иоанна Крестителя и положили перед престолом. В церковном куполе под самым крестом было изображение лика Спасова. От этого лика две капли росы упали на больного мальчика, и он встал совершенно здоровым.

Когда он спал между домашними и все были объяты глубоким сном, приходил к нему святой великомученик Георгий и пробуждал его, говоря: «Встань, Феодор, уже солнце взошло, настало время утренней молитвы, пойдем в церковь святого великомученика Георгия». И отрок вставал с радостью и охотой. Сперва великомученик Георгий являлся ему в образе Стефана, а потом стал являться в своем образе, будя его всякое утро и приводя к своей церкви.

Бес хотел устрашить отрока, прикидывался различными зверями, кидался на него, но святой великомученик Георгий шел перед ним и, держа в руке копье, отгонял те страшные привидения и приказывал Феодору не бояться.

Мать и другие женщины ее дома, проснувшись поутру и не видя Феодора на постели, сперва удивлялись, а потом поняли, что он по ночам ходит в церковь. Им было удивительно, как он, улегшись вечером перед ними, встает так, что никто ничего не слышит.

Мать опасалась, как бы дикие звери не съели отрока, ибо в то время прошел слух, что лютый волк уносит не только домашних животных, но и небольших мальчиков. Она запретила ему выходить из дому в церковь прежде солнечного восхода, так как путь туда был пустынный. Но блаженный отрок не слушал в этом своей матери и продолжал, пробуждаемый великомучеником, посещать тайно его церковь.

Однажды мать силой привела домой мальчика из церкви, влача его за волосы, избила его, весь день не пускала из дома и на ночь привязала крепко к кровати, чтобы он не мог двинуться. И в ту же ночь святой великомученик Георгий явился матери Феодора и прочим женщинам, жившим с ней, в сонном видении. Он был опоясан по бедрам мечом. Извлекши его, он стал угрожать им, говоря с яростью: «Я отсеку вам головы, если вы еще будете бить ребенка и мешать ему ходить ко мне».

В ужасе проснувшись от этого сна, женщины передали одна другой о страшном явлении мученика и его угрозах. Их поразило, что все они видели одно и то же видение, и, развязав святого отрока, они стали ласковыми словами уговаривать его, чтобы он не сердился на них за побои.

Они спрашивали его, как он не боится зверей, до рассвета идя в церковь, и он объяснил им, что всякую ночь его будит светлый юноша и водит его к церкви, защищая на пути от нападающих зверей.

Поняли тогда женщины, что святой великомученик Георгий, которого и они видели в видении, является мальчику и охраняет его. И с того времени они не мешали Феодору и предали его промыслу Божию с мыслью: да будет над ним воля Господня.

У этого блаженного отрока была маленькая сестра, по имени Влатта, которую мать его родила от второго своего мужа, в молодости овдовев. Эта девочка очень любила брата своего Феодора и часто днем вместе с ним ходила в церковь, с ним молилась и старалась подражать его жизни, ибо Дух Божий действовал и в ней, как и в Феодоре.

Недалеко от дома их была церковь святого мученика Емилия, который при безбожном Юлиане Отступнике был после многих мук распят на кресте в городе Анкире.

Однажды блаженный Феодор, войдя в церковь святого мученика, оставался там всю ночь в молитве. В полночь, в дреме, ему было видение. Ему казалось, что он стоит перед неким Царем, восседающим на престоле в великой славе и окруженным множеством воинов, и справа от Царя была багряноносная Жена. И слышал он, как Царь сказал ему: «Подвизайся, Феодор, чтобы принять совершенную награду в Небесном Царстве. ..Я же прославлю тебя и на земле и возвеличу тебя перед людьми».

Это видение было Феодору в возрасте двенадцати лет. И с того часа он почувствовал еще большее желание служить Богу и еще более трепетной и жгучей любовью Божественной пылало его сердце. Он затворился в одной клети своего дома и провел там время от Богоявления до Недели ваий в посте, молитве и в чтении духовных книг. Он беседовал единственно с Богом. Особенно в две недели святой Четыредесятницы, в первую и в последнюю, он не произнес ни слова и, пребывая в глубоком молчании, углублял весь ум свой в Бога.

Когда же кончился Великий Пост и настал праздник Воскресения Христова, ненавистник-диавол, не вынося добродетелей отрока, замыслил погубить его и пустился на такую коварную хитрость.

Однажды, приняв вид отрока Геронтия, который вместе с Феодором учился в училище, он явился к Феодору и зазывал его с собой как бы на прогулку. Он завел его на высокий холм и, ставши над обрывом пропасти, начал искушать Феодора, как некогда Самого Христа Господа в Заиорданской пустыне.

– Если хочешь, добрый Феодор, – говорил он, – показать твое мужество, то прыгни отсюда вниз.

– Боюсь этого, так как высота здесь безмерная, – отвечал отрок.

– Ты, – разжигал его самолюбие дьявол, – больше всех в училище был мужествен и теперь боишься этого. Я вот не боюсь и сейчас же спрыгну.

– Не делай этого, – возразил Феодор, – а то упадешь и разобьешься насмерть.

Дьявол же уверял, что спрыгнет целым.

– Если ты сперва это сделаешь и я увижу, что ты остался цел, то и я сделаю это после тебя, – отвечал Феодор.

Тут дьявол сделал страшный скачок с высоты вниз, в безмерную глубину, стал там на ноги и звал к себе Феодора, чтобы и он прыгнул к нему.

Видя это необыкновенное явление, Феодор размышлял в себе, каким образом Геронтий, никогда раньше не отваживавшийся на такие поступки, мог безвредно для себя спрыгнуть вниз со столь высокого холма.

Тут во время этих мыслей его и уговоров дьявола, который все упрашивал его совершить страшный скачок, явился ему святой великомученик Георгий, взял Феодора за руку и произнес: «Иди отсюда вслед за мной и не слушай искусителя, который ищет души твоей. Это не Геронтий, а враг людей».

Великомученик привел отрока в свою церковь. Тут с ним встретились его мать и бабушка и молили блаженного, чтобы он вернулся домой, так как к ним на пир сошлись многие родственники и соседи и ждут его. Но отрок, помня, что любовь к миру есть вражда к Богу, не послушал их. Он снял с себя золотой пояс, дорогую верхнюю одежду и гривну со своей шеи и бросил все это, говоря:

– Я знаю, вы боитесь, что у меня пропадут эти предметы. Берите их себе, а меня оставьте одного.

И с ними не пошел.

Услыхав о некоем добродетельном иноке Гликерии, живущем в уединении, верстах в десяти от их места, и подвизающемся строгим подвигом, он пошел к нему за благословением и наставлением…

Гликерий, по прозорливости своей познав живущего в отроке Духа Божия, радостно и любезно принял его и с улыбкой сказал ему:

– Чадо, любишь ли ты иноческий образ?

– Очень люблю, отче, – отвечал отрок, – и усердно желаю его сподобиться.

Тогда в той стране было бездождие и великая засуха. Вышли они оба из кельи, стали перед церковью святого Иоанна Крестителя, и преподобный Гликерий сказал блаженному отроку Феодору:

– Чадо, преклоним колени и помолимся Господу, чтобы Он умилостивился над нами и послал дождь напоить иссохшую землю. Из этого будем мы знать, угодили ли мы Господу Богу.

Старец задумал это не потому, что он искушал Господа, но надеялся, что Бог будет слышать молитву святого отрока Феодора и что его молитва много может у Бога.

И вот, преклонив колени, они стали молиться. И небо вдруг покрылось облаками, и, когда они поднялись от молитвы, ударил сильный дождь и обильно напоил всю землю.

Старец обрадовался благодати Господней, живущей в Феодоре, и сказал ему: «Отселе, чадо, все, чего ты ни будешь просить у Господа, Он тебе даст. Господь будет с тобой, укрепляя тебя, и ты телесным возрастом и духовной в Боге жизнью будешь расти от силы в силу и совершишь желаемое, когда придет время».

Приняв благословение от старца и простившись с ним, Феодор возвратился домой.

На четырнадцатом году от роду Феодор решил окончательно оставить дом и устроиться жить при церкви великомученика Георгия на горе. Он усердно просил домашних не препятствовать ему в его намерении и не рассеивать его посещением своим. И они не смели противиться ему, зная, что Господь избрал его.

И вот Феодор выкопал себе пещеру в горе под алтарем и жил там постоянно, выходя в церковь для молитвы. Мать посылала ему чистый хлеб и птиц, вареных и печеных. А он все это клал на камнях при дороге, чтобы эту пищу истребляли птицы или звери или брали себе прохожие. Сам же питался приносимыми в храм просфорами, съедая всякий вечер по одной. В начале января, в праздник Богоявления, Феодор выходил с другими людьми и клириками на освящение воды и, войдя в эту воду босым, стоял так неподвижно до окончания службы. После Богоявления затворялся в пещере, пребывая там в молчании безвыходно до Недели ваий.

Бабка Феодора, Элпидия, любила его больше своих дочерей и радовалась его подвижнической жизни; она приносила ему в пищу овощи и хлеб, которые он и вкушал всякую субботу и воскресенье.

Все удивлялись такому крепкому подвигу в столь юном отроке и прославляли Бога, вспоминая при этом слова Христовы: «Утаил еси сия от премудрых и разумных и открыл еси та младенцем».

И местный епископ Феодосий, который слышал о чудных знамениях перед рождением Феодора, радовался о нем и сам хвалил его, говоря, что Бог непосредственно наставляет этого отрока на такую жизнь.

Однажды Феодор заболел от стужи. Тут, в дремоте, явился ему святой великомученик Георгий и спросил его: «Какая причина, чадо, болезни твоей?» Отрок, посмотрев вокруг, увидел издали стоявшего духа нечистого и, показав на него, ответил мученику: «Вот кто, скверный и мерзостный, навел на меня эту болезнь». Тогда святой Георгий, взяв беса, стал его жестоко мучить и отогнал. А Феодора взял за руку и сказал: «Встань и будь здоров, ибо тот пронырливый враг не явится более пред лицо твое».

И Феодор встал совершенно здоровым.

Мечтая подражать Иоанну Крестителю и Илии-пророку в их пустыннической жизни, Феодор стал размышлять, как бы лучше удалиться от людей. Взойдя на высшую часть горы, он стал обходить то пустынное место и, найдя крупный камень, выкопал под камнем себе пещеру и упросил одного добродетельного клирика приносить ему в определенное время немного хлеба и воды, взяв с него клятву, что тот никому не откроет его убежища.

Он потребовал также от клирика колючую власяницу, так как до той поры ходил еще в мягкой одежде, которую давала ему мать. Он затворился в пещере, и, по его просьбе, клирик засыпал вход в пещеру землей, оставив маленькое оконце, через которое мог входить воздух и через которое он получал хлеб и кувшин воды.

Этой жизнью в затворе святой прожил два года, погребенный в земле, как мертвец, причем никто о нем не знал ничего, кроме того клирика. Люди, приходя в церковь и не видя Феодора, удивлялись, что с ним случилось.

Однажды тем путем шли через село воинские полки. Некоторые жители, думая, что какие-нибудь воины забрали его с собой силой и увели в войска, уговорили правителя той страны послать в полки искать Феодора. Когда же и там его не нашли, то решили, что его съели звери. Мать и все домашние неутешно оплакивали его, как мертвого, и все селение жалело о нем.

Через два года клирик, с одной стороны, терзаемый рыданиями его матери, с другой – боязнью, чтобы Феодор не умер в столь тесной суровой жизни, открыл его тайну. Немедленно радостное население кинулось к нему. Отвалили камень от пещеры и извлекли его оттуда как бы мертвого. Он, увидев дневной свет, оставался долго безгласным. Голова его была покрыта струпьями, и все домашние плакали, смотря на него, и привели его в церковь святого Георгия.

Мать хотела взять его в свой дом, чтобы полечить его. Но он не согласился на это и по-прежнему оставался при церкви великомученика Георгия. Но скоро голова его зажила.

Епископ, услыхав об этом подвиге, захотел повидать раба Божия Феодора и пришел в то селение с клиром. По внушению Духа Божия епископ сперва провел его по низшим степеням клира, потом рукоположил во священника, всего восемнадцати лет от роду, в подражание святому Тимофею, которого святой апостол Павел поставил епископом в юности.

Святой Феодор Сикеот прославил имя свое великими чудесами и впоследствии носил сан епископа.