Текст книги "Трактат об удаче (воспоминания и размышления)"

Евгений Саулович Сапиро
Трактат об удаче. Воспоминания и размышления

© Евгений Сапиро, 2009.

© ООО «Маматов», оформл., 2009.

* * *

Книги пишут или для того, чтобы заработать, или из любви к искусству. Если повезет, то на любви к искусству можно и заработать. Автор и Издатель, полагая, что разбираются в рыночной экономике, пришли к грустному, но неизбежному выводу: последнее писано не про них. В издательском деле противоречие между любовью и деньгами устраняют, обращаясь не к Духовнику, а к Спонсору. Издатель так и поступил. И от разных собеседников получил одинаковый ответ: «Извините – кризис».

И вот тогда Автор вспомнил фразу, которую полвека тому назад твердил ему отец: «Что бы ни случилось, держись за трубу!» Вспомнил и набрал на телефоне номер предприятия, в названии которого присутствовало волшебное слово: ТЕХНОЛОГИИ СТЕКЛОПЛАСТИКОВЫХ ТРУБОПРОВОДОВ.

Генеральный директор «ТСТ» Игорь Авраамович Прагер на взволнованный монолог Автора о книге, кризисе и деньгах ответил без эмоций одной репликой и двумя вопросами. Реплика: «Кризис – он, конечно, и в Америке, и в Африке, и в Перми – кризис!»

Вопрос первый: «Сколько?» Вопрос второй: «Когда?»

Нужная сумма в нужный срок поступила на счет издательства.

Спасибо, Игорь Авраамович!

Предисловие

Творить или не творить?

В апреле 2003 года я сделал первые дарственные надписи на только что доставленных из типографии экземплярах своих воспоминаний «Стриптиз с юмором»[1]1
  Евгений Сапиро. Стриптиз с юмором. Пермь: Издательский дом «Компаньон», 2003.


[Закрыть].

Писалась книга легко. А вот решение взяться за перо было долгим и трудным.

Смущало многое.

Об одном из сомнений спустя пять лет, в феврале 2008 года, на канале «Культура» тонко упомянул отличный актер и наблюдательный человек Сергей Гармаш. Мягко говоря, он не высказал восторга о людях, которые вместо того, чтобы совершенствоваться в профессии, пишут о себе воспоминания… Пермские политики всегда не очень-то баловали читателя мемуарами.

Если же это и происходило, то при всей содержательности воспоминаний моих старших товарищей[2]2
  Например воспоминания К. И. Галаншина, Б. В. Коноплева.


[Закрыть], процедура выноса «сора» из властной «избы» в них присутствовала в минимальных, еле уловимых дозах. Стоит ли «в своем кругу» создавать прецедент? Имею ли я моральное право писать малоприятное об известных и уважаемых (без кавычек!) людях, публично судить других? Наверное, да. Выставляя не самые высокие оценки, я указываю «конкретные адреса» исключительно публичных людей. Студент, идущий на экзамен, всегда претендует на положительную оценку преподавателя, но, что не является тайной, получает ее не всегда. Чем лучше его любой артист, спортсмен, политик, шоумен, которому я поставил свою личную оценку?

И, наконец, волновало: сумею ли я написать так, чтобы читать мое творение было и полезно, и интересно?

С сомнениями, которые позднее сформулировал С. Гармаш, я разобрался следующим образом. Применительно к себе он абсолютно прав. Ему еще нет пятидесяти, а главное, он на подъеме. В этом положении грех отвлекаться на побочные занятия.

А если ты «на излете»? По возрасту, по причине творческого кризиса или в связи с тем, что тебе «перекрыли кислород»?..

Исходя из слов популярной в свое время песни на слова Н. Добронравова, я отыграл не только первый, но и второй тайм. Забивать голы уже не получится. А подсказать кое-что полезное молодому игроку, делающему первые шаги в азартной игре под названием жизнь, – вполне.

И еще один «пустячок»: если этого не сделать сегодня, когда уже за семьдесят, то – кто знает, наступит ли для тебя завтра?

Сложнее было выбрать меру откровенности и остроты. Два веских аргумента позволили ответить на эти вопросы положительно.

Первый – общественный: если решил обратиться к читателю и желаю, чтобы он мне поверил, – не надо темнить.

Второй – сугубо личный. Когда у меня к кому-либо возникают не очень приятные вопросы, мне крайне дискомфортно «носить камень за пазухой». Что касается интереса и полезности, то я решился не на такой уж рискованный эксперимент, привязав почти все основные сюжеты к любимым анекдотам, с которыми шел всю свою сознательную жизнь. Изданные воспоминания тоже были названы соответственно: «Стриптиз с юмором».

Так как разбогатеть на гонораре я с самого начала не рассчитывал, риск был не велик: далеко не все рукописи не горят…

Дегустация первого блина

Если судить по информации, которая дошла до меня, первый блин не вышел комом. Кое-что меня приятно удивило.

1. Ни один из моих постоянных недоброжелателей не сказал на людях и не написал, что «Стриптиз…» – макулатура. Не обнаружил я ничего плохого о своем творении на Интернет-форумах и в «Живом Журнале», где моментально реагируют на любой раздражитель и родного отца не жалеют.

Более того, несколько знакомых высказали мне «претензии» за проведенную без сна ночь: «Трудно было оторваться». Запомнилось, что первым из «жалобщиков» был пермский журналист Александр Сандлер.

2. Предполагаю, что работа с материалом, в котором грань между формальной и неформальной лексикой была весьма условной, нанесла урон не малому числу нервных клеток моего редактора Ирины Красносельских. Но и по этому поводу рекламаций не поступило.

3. Хотя я адресовал «Стриптиз…» исключительно пермякам и искренне считал, что для «иногородних» описание всех этих местечковых игр будет не интересным, довольно много представителей «не пермского народа» это мнение убедительно опровергли. В первую очередь это относится к нескольким моим коллегам по Российской академии государственной службы, которым я подарил книгу в связи с моим юбилеем в 2004 году. Спустя четыре года заведующий кафедрой РАГС и экс-министр национальной политики В. А. Михайлов посетовал: «Люди хвалят твою книгу, а до меня она никак не дойдет».

4. Во время работы над рукописью и после газетной ее публикации я порою опасался, что мой ответ некоторым не очень положительным персонажам получится «непропорциональным», что книга может быть воспринята как желчная. Тем приятнее было услышать от хорошо известного пермякам заместителя представителя Президента по Приволжскому федеральному округу, экс-министра по делам национальностей (2001–2004) Владимира Зорина: «Знаешь, чем мне понравилась твоя книга? Добротой».

5. Совсем не ожидал я обнаружить в авторефератах диссертаций по политологии и истории ссылки на свой труд с далеко не академическим названием. Прибавим к этому, что индекс цитирования в различных вариациях фразы: «Насколько я знаю конструкцию автомобиля марки «Трутнев», задней передачи она не имеет» (см. раздел «Баба с весами») – находится на уровне солиднейших научных публикаций[3]3
  В «АиФ-Прикамье» № 38 (633) от 19 сентября 2007 г. А. Белкин написал: «Известна фраза, приписываемая Евгению Сапиро: «Автомобиль конструкции “Трутнев” заднего хода не имеет». Дорогой коллега по перу! Нам чужого не надо, но что наше, то наше.


[Закрыть]. Так что мои профессорские амбиции оказались более чем удовлетворены

6. Пожалуй, самое важное. В предисловии к «Стриптизу…» есть такие слова: «Особо хочу подчеркнуть, что, если кто-то из героев книги не попал в «положительные», но, переступив через обиду, протянет мне руку, – отвечу тем же».

К чести большинства «пострадавших», повели они себя именно так. В первую очередь это относится к Геннадию Игумнову, которому в «Стриптизе…» досталось больше всех.

Все мы – нормальные и поэтому ранимые люди. Я понимаю, что каждому из них после «обмена любезностями» было не легко сделать шаг навстречу. Но они это сделали.

Рискну даже объяснить, почему.

За прошедшие годы многие из них побывали в «той же шкуре», что и я, а это как-то меняет взгляд на дела давно минувших дней.

Время – хороший лекарь, а пять лет (с момента публикации) – солидная доза успокоительного.

Но самая главная причина такого поступка не в этом. Просто каждый из этих очень разных людей – ЛИЧНОСТЬ…

Первые пару лет после публикации «Стриптиза…» я как-то не задумывался о его продолжении. Этому способствовали обстоятельства. Когда весной 2004 года Юрий Трутнев был назначен министром природных ресурсов России, он предложил мне стать его советником («присмотреть за наукой»). Учитывая, что при этом я оставался советником Андрея Кузяева в «ЛУКОЙЛ Оверсиз», входил в правление пермского землячества в Москве и продолжал участвовать в выполнении научных исследований, проблема «лишнего» времени, навевающая мысли типа «а чем бы еще заняться?», мне не угрожала.

Когда кто-то из друзей вновь заикнулся о том, что не мешало бы книгу продолжить, я обнаружил, что не имею мотивов и, соответственно, желания вновь вернуться к своему жизнеописанию: способность писать не только экономические трактаты я себе и другим доказал; отношения со всеми выяснил – камень с души снял; все главное, что хотел сказать, – сказал… В тот момент процесс продолжения работы над книгой описывался для меня одним глаголом: вымучивать.

А это было совсем ни к чему.

Но народ в виде узкой пермско-московской прослойки с этим согласиться не мог. Более того, была предложена стройная концепция экономической основы будущего проекта.

Раза два-три в год по разным поводам мы собираемся на «мальчишник». Авторитетнейшим ведущим наших посиделок является экс-начальник Пермского областного УВД, а ныне генерал-полковник и сенатор Валерий Иванович Федоров. Однажды, когда очередь сказать тост дошла до меня, он не предоставил мне слово, а произнес примерно следующее:

«Как всем известно, наш уважаемый спикер и министр написал книгу. Книга и удалась, и не удалась. Удалась, потому что в ней хорошо написано о Федорове. Не удалась, потому что этого хорошего мало. Можно бы и побольше! Но это еще не все! Наш друг Евгений Саулович собирается писать продолжение своей книги. В связи с этим информация для размышления: кто желает, чтобы в новом произведении было о нем написано, – взнос тысяча у. е.; кто желает, чтобы о нем не писали, – две тысячи!»

За столом стало тихо. Возможно, потому, что присутствующие напряженно размышляли (в каждой шутке – доля правды!): так что же дороже – слава или скромность?

Несмотря не только на безубыточность, но явно потенциальную высокую рентабельность проекта, он меня по-прежнему не вдохновлял.

Прошло еще три года.

Есть такая закономерность: когда приступаешь к новой для тебя работе, независимо от того, что она собой представляет (освоение нового электрического рубанка на даче или руководство министерством), первое время выполняешь ее как в тумане – закрепощенно и вязко. Постепенно начинаешь представлять устройство и повадки объекта управления, появляются навыки обращения с ним, и уже можно уверенно рулить, позволяя себе даже посматривать по сторонам.

Именно такое ощущение у меня появилось к концу 2007 года: министерская наука перестала быть «непознанным объектом»; «устаканились» мои функции как одного из двух заместителей Андрея Кузяева, возглавляющего правление пермского землячества; стабилизировался состав нашего научного коллектива, что позволило снизить личные трудозатраты…

Конкретным толчком сделать «взгляд в сторону» явились двухнедельные новогодние каникулы 2008 года. Большую их часть мы с женой провели на даче, где образ жизни не очень будоражит мозговые извилины. Их свободные мощности, не привыкшие к бездеятельности, самопроизвольно стали заполняться воспоминаниями, размышлениями…

За пять лет, прошедших с момента написания «Стриптиза…», в моей жизни «работающего пенсионера» произошло совсем не много знаковых событий. Что нельзя сказать о большинстве героев моего произведения. Кто-то взлетел еще выше на волне успеха, кто-то вообще скрылся с горизонта, и эту нишу заняли новые, ранее не известные мне персонажи. К одним уважение еще более возросло, к другим – частично или полностью испарилось…

В чем-то итоги минувшей пятилетки подтвердили мои прежние «научные выводы». А некоторые из них, казавшиеся чуть ли не аксиомами, не выдержали проверки суровой действительностью второй пятилетки нового века. Например, закономерности карьерного роста…

Короче, появились и зашевелились новые мысли.

У научных работников существует такое правило: пришло в голову что-то, на твой взгляд, интересное – немедленно публикуй, ибо завтра это сделает кто-то другой. Первая моя публикация (во всесоюзном металлургическом журнале «Сталь») появилась в 1962 году. И сорок с лишним лет, с большей или меньшей ретивостью, я следую этому правилу, которое со временем превратилось почти в рефлекс.

Рефлекс сработал: потянуло к компьютеру.

Для вас, любознательные!

Сегодня гайдаровскую реформу пинают все кому не лень. В том числе рьяные и не рядовые ее исполнители, бывшие подпольные «цеховики», ставшие именно благодаря ей респектабельными миллиардерами. А ведь именно она, реформа, сделала доступным для современного российского человека колоссальное удовольствие: не торопясь покопаться в груде книг; без опаски, что у тебя уведут из-под носа, взять в руки ту, которая чем-то выделилась из общего «строя»; заглянуть в аннотацию, перелистать введение, выхватить два-три абзаца навскидку из середины… И, может быть, даже купить.

Все, что написано ниже, предназначается таким любознательным и бдительным читателям.

О чем эта книга?

В подзаголовке сказано: воспоминания, размышления. О чем вспоминает и размышляет автор?

Здоровый образ жизни предполагает, что человек 8–10 часов проводит в трудах, 8 часов – во сне. Оставшееся время в разные периоды жизни и в разных долях занимают семья, развлечения, отдых и, кому повезет, любовь.

Я далеко не аскет, любимая цитата из К. Маркса – «Ничто человеческое нам не чуждо». Но «обнажиться» перед читателем так, как это сделал, например, А. Михалков-Кончаловский – это совсем не мое. Несмотря на название первой книги – «Стриптиз…». Так что глубоко личное выведем за скобки.

Есть такой довольно грустный анекдот:

Из 80 прожитых лет 27 он провел во сне… И это были лучшие годы его жизни.

Мне повезло – под эту закономерность я не попадаю, меня нередко посещала удача.…

Поэтому для описания были выбраны оставшиеся сорок «с хвостиком» процентов прожитых лет, посвященные учебе, работе, отношениям с людьми…

Более сорока лет я, занимаясь наукой, учусь сам и учу других. Поэтому, вспоминая о былом, я не могу избавиться от вопросов: кто добивается успеха в жизни, кто – нет, и почему?

Давным-давно в «Литературной газете» я прочитал формулу счастья, которую трудно опровергнуть: «Счастье – это когда человек утром с удовольствием идет на работу, а вечером с не меньшим удовольствием возвращается домой».

В этой формуле два слагаемых: дом (личная жизнь) и работа (деловая жизнь). О первом слагаемом ничего нового я рассказать не могу (да и особого желания не испытываю). Методом исключения остается второе.

«Деловое счастье» – это творческие или спортивные достижения, сложившаяся карьера, место в рейтинге богатых людей, общественное признание… Далеко не все образованные и трудолюбивые добиваются этого. Возможно, потому, что неотъемлемым ингредиентом «делового счастья» во всех его проявлениях, кроме всего прочего, является везение, удача.

Именно поэтому это слово заняло почетное место в заглавии. С одной оговоркой: один раз может «подфартить» и ленивому дураку, многократно – только работящему и думающему человеку.

Исключительно этой категории людей и адресована моя книга.

Если в первой моей книге сюжет выстраивался вокруг «программных» анекдотов, то в этой, следующей, автор чуть-чуть озаботился о том, чтобы соответствовать своим высоким научным степеням и ученым званиям. О чем и свидетельствуют слова «трактат» – в заголовке книги и не очень академическое выражение «по науке» – в тексте.

С девятого класса я постоянно ношу очки. Даже в баскетбол на спартакиаде школьников тогда еще Молотовской области играл в очках. Не случайно среди моих однокашников популярным было выражение: «Сапиро без очков – это не Сапиро». Знающие меня последние лет сорок подтвердят: «Сапиро без анекдотов – это не Сапиро». Поэтому совсем отказаться от анекдотов я не мог. Но присутствие их в новой книге убавил наполовину.

«Теория происхождения человека» – рассказ о тех, кто воспитывал, учил, «лепил» характер. О родителях, преподавателях, коллегах, «старших товарищах»: от знакомого узкому кругу специалистов бывшего главного калибровщика Чусовского металлургического завода Будимира Илюковича до всем известного Анатолия Чубайса.

Как и подавляющее число мемуаров, это записки необъективного человека.

Лет сорок оправданием этой беспринципности мне безотказно служит анекдот:

Жена довела мужа до такого состояния, что он решился на высшую меру наказания. Способ убийства он выбрал трудный, но наименее рискованный – сексуальный. Долго приводил себя в необходимую форму. Наступила ночь возмездия…

Утром мститель медленно приходит в себя, открывает глаза. Спальня, захламленная вчера, сегодня блистает чистотой, нарядно одетая супруга, заметив, что он проснулся, подает ему поднос с коньяком и прелестными закусками.

– Маша, ты что?

– Коля! Как ты ко мне, так и я к тебе.

Очень многие наивно думают, что их жизненная среда ограничена треугольником: дом – работа (учеба) – друзья. Они не задумываются о том, что учиться в одном и том же вузе, работать в одном и том же цехе и даже получать удовольствия от жизни в эпоху Сталина, Брежнева или Ельцина – далеко не одно и то же.

В годы перестройки бешеным успехом пользовался прямой телевизионный мост СССР – США, который вел Владимир Познер. На одной стороне моста были «простые» американцы, на другой – столь же «простые» советские люди. Настолько простые, что, когда речь зашла о сексе, одна дама из наших «на полном серьезе» гордо заявила:

– В Советском Союзе секса нет!

Всему этому посвящена глава «Анализ внешней среды».

Для каждого из нас «внешняя среда» – прежде всего окружающие нас люди. Среди них есть те, которых знают (или знали) в лицо не только в России. Почти все из них ярким метеором блеснули в моей жизни и скрылись за ее горизонтом.

Многие из людей, бывших моей «внешней средой», не столь известны, но не менее интересны. С ними всегда «без предварительной записи» можно было поговорить по делу или «просто так», опереться на их плечо, подставить свое. Без них жизнь была бы пресной…

Не случайно пишу «было». С большинством из них судьба развела нас по разным и дальним дорогам. А добрая память осталась. В том числе – на страницах этой книги.

Почти каждый человек задает себе или окружающим вопрос: почему одним благоволит удача, а к другим не очень. Задают этот вопрос многие, задумываются над ним далеко не все, пытаются найти ответ на него единицы.

Так уж получилось, что я отношусь к последней категории.

Не из-за каких-то особых талантов, а из-за профессии.

Много лет, работая преподавателем, заведующим кафедрой, я пытался понять это, чтобы передать «секреты удачи» своим ученикам, помочь им найти достойное место в жизни. Сначала я это делал на опыте других. Потом кое-чего добился сам, так что появился собственный источник информации для размышлений вслух. Беседы на эти темы всегда были вне рамок учебной программы, но воспринимались ребятами с явным интересом. Может быть, сведенные воедино, они окажутся интересными и читателям, которые прочитают главы «Кому благоволит удача» и «Психология удачи».

Несколько раз в жизни меня упрекали в склонности к карьеризму. Видимо, так оно и есть. Но в то же время я никогда не отождествлял успех исключительно с карьерой. Об этом заключительная глава: «Парадигмы больших и малых величин».

И, наконец, последнее. Для лучшей ориентации читателя во времени и пространстве я счел необходимым в самом начале привести краткие биографические данные автора. Как называли раньше кадровики – «объективку».

Родился 29 января 1934 года в городе Мариуполе. Родители: Сапиро Саул Исаевич – инженер-металлург; Мовшовская Эмма Наумовна – врач.

В 1941 году мы были эвакуированы на Урал в г. Нижний Тагил, а через несколько месяцев – в г. Чусовой, где я и окончил среднюю школу.

1951–1956 – студент металлургического факультета Уральского политехнического института (УПИ).

1956–1961 – помощник мастера, мастер, старший мастер старопрокатного цеха, калибровщик завода (Чусовской металлургический завод).

04.1961–11.1961 – старший мастер строящегося прокатного цеха завода «Камкабель».

1961–1973 – старший инженер отраслевой лаборатории экономики, аспирант, ассистент, старший преподаватель, доцент Пермского политехнического института.

1973–1987 – доцент, профессор кафедры экономической кибернетики, заведующий кафедрой учета и финансов Пермского госуниверситета.

1987–1990 – заведующий Пермским отделом Института экономики Уральского отделения Академии наук СССР.

1990–1991 – заместитель председателя Пермского облисполкома.

1992–1994 – первый заместитель главы администрации Пермской области.

1994–1997 – председатель Законодательного собрания Пермской области (одновременно в 1996–1997 гг. – заместитель председателя, председатель Комитета по экономической политике Совета Федерации Федерального Собрания РФ).

1998–1999 – министр региональной и национальной политики РФ.

С 2000 – советник, эксперт.

Кандидат экономических наук – с 1965.

Доктор экономических наук – с 1977.

Профессор – с 1979.

Член КПСС с 1961 по август 1991.

Дважды (в 1994 и 1997) избирался в Законодательное собрание Пермской области.

Семья:

жена – Сапиро (Гусарова) Лидия Степановна; сын Олег – родился в 1963, погиб в 1991;

внук Евгений – родился в 1984 году. В 2007 закончил Академию народного хозяйства при Правительстве России. Работает в «ЛУКОЙЛ Оверсиз». Дачный титул – «старший барин»;

кот Фросик (белый перс). Распугивает и даже ловит мышей с 1997 по настоящее время. Дачный титул – «младший барин».