Текст книги "Шла бы ты… Заметки о национальной идее"

На иврите это называется «хуцпа». То есть запредельная, чисто природная наглость. Которая, по мнению автора, помогает Государству Израиль преодолевать непреодолимые препятствия, справляться с неразрешимыми проблемами и пролетать с ходу тупиковые ситуации. Которые похоронили бы другую страну, другой народ и другое государство безо всяких прочих вариантов.

Г-дь Б-г Израилю на самом деле помогает, что ли? Как говорил его первый премьер-министр, Давид Бен-Гурион, который сделал для его возникновения больше, чем кто бы то ни было: «Кто в Израиле не верит в чудеса, тот не реалист».

Вот потому-то летом 2012 года, когда в разгар «Арабской весны» на израильском средиземноморском шельфе были обнаружены залежи природного газа, а в пустынных районах месторождения сланцевой нефти, местные острословы заметили: «Когда Г-дь устаёт от идиотизма своего избранного народа, он, тяжело вздыхая, совершает для него очередное маленькое чудо».

Или не маленькое. Благо к этому моменту на Синае бедуины двенадцатый раз взорвали «Трубопровод мира», который в пику российскому «Голубому потоку» 90-х протолкнули американцы, чтобы израильская экономика снабжалась исключительно египетским газом. И стало понятно, что этого газа не просто не будет, а не будет никогда. С большой буквы «Нэ».

Вот и не верь после этого в чудеса… Хотя – Земля Святая, народ избранный. Чего ж Г-ду Б-гу со своим народом не договориться? И мало-помалу недостающих ему полезных ископаемых не подкинуть в правильный исторический момент? Что у него, того газа мало? Или, не к ночи будет сказано, той нефти?

Итак, еврейская триада: народ – страна – государство. Уно – дос – трес. Именно в таком порядке. От необходимого к достаточному, и только в завершении процесса государство. С флагом, гимном и столицей. Любимая игрушка бюрократов и политиков. Хлеб и отрада чиновников всех уровней и мастей. Которые его в еврейском прошлом хоронили не один раз. И не два. И, не исключено, ещё раз похоронят.

Что, впрочем, мало поможет всем, кто на это надеется, живя по соседству. Поскольку если уж Израиля не будет, то скорее всего не будет и всех прочих, кто его сейчас подгрызает. Преимущественно не в прямой конфронтации, а так, исподтишка. Чтобы не ускорить собственный Армагеддон.

Расположенный, отметим, как раз на израильской территории. И это не шутка, не гипербола и не стёб. Поскольку автору туда, как и во многие другие библейские места, приезжать доводилось и по Армагеддону он, в сопровождении прочих туристов и их гидов, прогуливался.

Место такое было и поныне есть. Абсолютно историческое. Древнее и чрезвычайно символичное. Равнина Ир Мегиддо. Большая там была во время оно битва народов. Вроде Курского танкового сражения, только на колесницах. Несколько десятков тысяч человек.

Что для той эпохи, когда она случилась, было именно что Курск. А также Сталинград и взятие Берлина. И, естественно, осталось в памяти, превратившись в имя нарицательное. Каковых названий в сегодняшнем Израиле вообще-то не просто много – очень много. Включая известную всему христианскому миру Голгофу. Или Геенну Огненную.

С чем связана первая из них, известно всем. По крайней мере, в той части планеты, где распространена христианская традиция. Вторая – тихая зелёная улица в хорошем квартале Иерусалима. На месте которой в библейские времена располагалась городская свалка в неглубоком ущелье.

И её, как принято было в те патриархальные и пасторальные времена, согласно санитарным нормам, которые и до Онищенко существовали, по крайней мере у евреев, по мере наполнения поджигали. Чтоб мусор выгорел и ущелье можно было снова засыпать столичными отходами… Кому легенда и символ. Кому проза жизни.

Но, оставив историческое историкам, повторим: для евреев народ важней страны. А страна важнее государства. Нет ничего страшного, если государства у народа больше нет. Как говорят в России спокон веку: была бы шея, а хомут найдётся. И кстати, правильно в России говорят.

Нет ничего непоправимого и в том случае, если страна разрушена. Её можно отстроить. У кого-кого, а у евреев в этом деле опыт есть. И в возрождении страны. И государства. Со всеми плюсами и минусами, без которых ни одно государство в мире не обходится.

Ну а без народа – точно швах. Отстраивать некому будет. Нечего. И незачем. Хотя это, конечно, чисто еврейские приоритеты. Кого бы они из нынешних сильных мира сего, в отечественных условиях вечного поиска смысла жизни, национальной идеи и того, кто виноват и что со всем этим теперь делать, интересовали…

Притом что по большому счёту это неважно. Евреи послужили примером многим и во многом. Не будет никаких проблем, когда и если вышеописанное еврейское отношение к народу, государству и стране в отечестве нашем прорастёт не сегодня. И не завтра. И не послезавтра. Главное, чтобы в конечном счёте проросло.

У истории времени полным-полно. Ей некуда спешить. Так что, живя в России, имеет смысл расслабиться. Страна большая. Народу много. Пока её по делу перелопатишь… А так поймёшь, как правильно. И как неправильно. И строишь, строишь, строишь. Развалят – восстанавливаешь. Испортят – исправляешь. Глядишь, как-то в нормальное и вывернется. Не нам, так детям. Или внукам. Тоже хлеб.

Глава 3
Американская национальная идея

Земля обетованная. Закон границы. Национальная мечта. Прагматики-идеалисты. Верующие грешники. Последняя сверхдержава. Опыт плавильного котла.

Земля обетованная

Америка – это мечта. Евреи Европы не случайно называли её «голдине медина» – золотая страна. И на полном серьёзе полагали, что улицы там вымощены золотом. По крайней мере, так о ней рассказывали. В том числе те, кто в Америку уехал и сообщал, как они там устроились. В письмах родственникам или вернувшись домой – пофорсить перед соседями.

Насколько рассказы соответствовали действительности, было совершенно неважно. Мечта и не должна соответствовать действительности, иначе какая же это мечта? Кто в неё поверит, если рассказать, что такое на самом деле страна Сипанго или Святая Земля? Дикий Запад или Дальний Восток. Британия или Аргентина. Ну и Соединённые Штаты, разумеется.

Собачьи условия. Непривычный климат. Дикое зверьё – в количествах, немыслимых в Европе. Дикие отношения между людьми – далеко не только аборигенами. Болезни. Каторжная работа. Возможность пропасть ни за грош и получить нож в бок или пулю в живот. Авантюристы всех мастей и типов. Бандиты. Воры. Проститутки.

Политики – хуже, чем все авантюристы, бандиты, воры и проститутки, вместе взятые. Вне зависимости от должности, партийной принадлежности, вероисповедания и цвета кожи. Ну и шансы на богатство – такие же призрачные, как любые шансы. Хотя есть где развернуться.

Калифорнийская золотая лихорадка. Золотая лихорадка на Аляске. Поиски серебра в Неваде. Торговля мехами с индейцами. Земельный бум. Строительство железных дорог. Спекуляции недвижимостью. Биржевые спекуляции. Коммивояжёрство.

Торговля неграми. Торговля женщинами. Разведение кошек. Собаководство: ездовое, охотничье и декоративное. Выращивание хлопка, пшеницы, кукурузы, бобов, подсолнуха. Производство консервированной фасоли, муки, масла, бекона. Производство сахара, пива, виски, джина, табака. Изготовление сувениров, патентованных лекарств, кока-колы, керосина, свечей, подков и прочих товаров широкого пользования.

Уголь, нефть, сланцевый газ. Металлургия. Химическая промышленность. Оружейное дело. Контрабанда. Торговля акциями и прочими ценными бумагами. Скачки. Перевозка нелегалов через границу. Скотоводство. Кража скота – почтенное и выгодное, между прочим, было дело. Если не поймают.

Плантации. Фермы. Посёлки и города. Электростанции. Строительство маяков. Походы к полюсу. Покорение гор. Постройка буксиров, пароходов, чайных клиперов, авианосцев. Шитьё джинсов. Охота на китов, бобров, бизонов и медведей-гризли. Охота за скальпами и беглыми рабами. «Пони-экспресс».

Азартные игры. Курильни опиума. Торговля марихуаной, героином, кокаином, крэком. Военные поставки. Государственные поставки. Розничная торговля, оптовая торговля, торговые сети, торговля по Интернету. Туризм. Автомобильные заводы. Бензоколонки. Мало?

Торговля с Южными морями и Карибами. Трансатлантические гонки. Поиск сокровищ. Поиск затерянных городов. Ловля крабов, лобстеров, лосося и трески. Ловля большого марлина и тунца. Рестораны, бары, салуны. Рубка леса. Сплав леса. Лесопилки. Поиск бигфута и НЛО.

Бутлегерство. Пиратство. Разбой на большой дороге. Карманные кражи. Создание банков. Ограбление банков. Издание газет. Телевидение. Реклама. Та самая, которая двигатель торговли, от мелкого коммивояжёра до сети «Уол-Март». Политическая реклама. Заказные убийства.

Самолёты. Воздушные шары. Полёты в космос. Телескоп Хаббл. Школы, колледжи, университеты. Вест-Пойнт. Бесчисленные академии несуществующих наук. Голливуд. Театры на Бродвее и просто театры. Сбор денег на благотворительность – фандрейзинг. Коммерческая охота за преступниками.

Большая литература. Бульварные издания. Женские романы. Детективы. Мистика. Фантастика и фэнтези. Детская литература. Литература для сексуальных меньшинств. Афроамериканская литература. Художественные альбомы. Порнография. Журналистика. Комиксы. Политика – местная и федеральная.

Церкви – всех религий, сект и направлений, включая несуществующие. Синагоги и прочие места для отправления тысяч религиозных культов. Лоббистская деятельность. Высокие технологии. Эксплуатация мексиканских и китайских нелегалов. Строительство дорог и плотин. Наркоторговля. Мафия. Профсоюзы.

Изобретения – от телефона и лампочки накаливания до лифта и самолета. Библиотеки и музеи. Национальные парки в США и сафари в Африке. Раскопки, от палеонтологических до археологических. Блошиные рынки и аукционы. Мало ли на чём и на ком найдёт возможность заработать предприимчивый человек?

Как говорил про своего еврейского папу выросший в Бруклине радио– и телеведущий Ларри Кинг: «Приехав в Америку, он понял три вещи. В Америке улицы не вымощены золотом. Они вообще не вымощены. И мостить их предстоит именно ему». Что, в общем, соответствует любой истории американского успеха.

Родители, приехав в США как эмигранты, в большинстве случаев автоматически опускаются на дно местного общества. Если они готовы вкалывать как каторжные, то поднимутся до среднего уровня. Построят дом. Их дети окончат школы и, при большом везении, университеты. А вот внуки…

Схема более или менее общая. В науке это называется – переселенческое общество. Ну, есть и исключения: Эйнштейн, Гелл-Ман и Оппенгеймер. С годами Америка сократила путь от нового эмигранта до президента страны до одного поколения: пример Барака Обамы заразителен.

Точнее, теперь для этого можно даже не становиться американцем. Хватает и того, что тебя родили на территории Соединённых Штатов и хотя бы один из родителей имеет гражданство страны. Как в случае того же самого Б. Х. Обамы. А дальше хоть батюшка твой кенийский алкоголик-коммунист, а дедушка знахарь, хоть отчим из Индонезии – неважно. Америка позволит тебе стать номером первым, хотя ты лично для неё ничего не сделал. Лишь бы ты играл по её правилам.

Шварценеггеру в этом не так повезло: этнический австриец может рассчитывать только на губернатора. Будь он хоть семи пядей во лбу – Терминатор или нобелевский лауреат, неважно. Но богатство заработать можно неслыханное. Миллиард? Не вопрос. Десять миллиардов? Тоже. Про миллионы уже никто и не вспоминает.

Опять же, президентом ты не станешь, но встать во главе Калифорнии или концерна мирового уровня – мало чем от этого отличается. Лишь бы вписался в соответствующую отрасль и проявил соответствующие таланты. Поскольку вкалывать в Америке надо не просто много – очень много. Вне зависимости от того, какую сферу жизнедеятельности выбрал. В том числе политику – к вопросу об Обаме.

Надо быть начеку – всегда. Справляться с конкурентами – всегда. Иметь здоровый вид и хорошую прессу. Быть образцовым семьянином, любящим мужем и заботливым отцом. Или женой и матерью – это уже про Хилари Клинтон. Не поддаваться на провокации. Не грешить на публике и правильно каяться, если поймали за руку.

Стоять у микрофона как влитой. Уметь опускать соперников и вести дебаты так, чтобы зрителям было интересно. Поскольку это шоу. А шоу должно быть интересным. Держать публику в напряжении. Развлекать. Надо выиграть праймериз в собственной партии, более напряжённые, чем финальная гонка за Белый дом. И это только для начала.

Надо понравиться спонсорам. Понравиться избирателям. Понравиться детям, которых пихают в руки на встречах с избирателями и подсовывают на каждом митинге. Провести все нужные обеды и ланчи со всеми нужными людьми. Сформировать сбалансированную команду. Чтобы и ветераны были, и женщины, и представители меньшинств.

Пожать тысячи рук, надписать тысячи открыток и всё время держать себя под жёстким контролем. Идеальный костюм, идеальная улыбка, правильные слова, точно рассчитанные жесты. Тогда есть шанс. Или нет. Тут уж как сложится. Причём понятно всем, кроме, разумеется, избирателей, что всё это театр. Ничего более. Но в качестве приза – очень большие деньги и по-настоящему большая власть. Точнее, колоссальная.

Америка является экономикой мира номер один, может позволить себе иметь самые мощные вооружённые силы на планете и делает что хочет далеко не только из-за того, что она печатает наиболее популярные в мире деньги – доллары США. О чём с упорством идиотов твердят отечественные пропагандисты всех времён. И советских. И нынешних. Хотя на самом деле печатает, печатает. И это ей явно не мешает.

Но американцы ещё и вкалывают больше прочих. Кроме разве что немцев, во многом составивших население Соединённых Штатов, – был в XIX-м столетии период, когда немецкий мог стать государственным языком страны. На обсуждении в Конгрессе сторонникам именно такого решения этого не столь лингвистического, сколь политического вопроса не хватило всего нескольких голосов.

Чрезвычайно любопытно, хотя сегодня это носит чисто академический характер: на чьей стороне Америка воевала бы в ходе Первой и Второй мировой войн в этом случае? И как сложилась бы современная история, если бы Вашингтон и Берлин стали союзниками с самого начала ХХ-го века, а не после разгрома Третьего рейха?

Пожалуй, слава Б-гу, что история не знает сослагательного наклонения. По крайней мере, с точки зрения Парижа, Лондона или Москвы. Не хватало Сталину такого счастья – вместо ленд-лиза в 41-м получить союз Гитлера с Рузвельтом. О котором тогда в Штатах многие мечтали.

Как бы то ни было, США как минимум в одном, но чрезвычайно существенном для многих людей вопросе на самом деле оказались землёй обетованной. В эту страну любой мог и до сих пор может приехать, оставаясь тем, кто он есть. На чём она страной и стала.

Воспитывать своих детей в любой вере. Жить так, как хочет. Добиться всего того, что сможет. Немыслимо подняться – благодаря личным качествам или поддержке общины, неважно. Причём какой бы ни была исходная дискриминация группы, к которой новичок принадлежит, она будет погашена со временем и, не исключено, перейдёт в свою полную противоположность.

«Позитивная дискриминация» потомков африканских рабов, инвалидов и сексуальных меньшинств в Америке часто приводит к дискриминации всех тех, кто к этим группам не относится. Она разрушила афроамериканский социум в гораздо большей степени, чем похороненный ею расизм. Критикуют её, критикуют…

Но поди попробуй отнять халяву у избирателя, который к ней привык. Что само по себе постепенно роет Америке могилу. Но пока дороет – когда ещё это будет? А пособия на детей, талоны на бесплатное питание – фудстемпы – и всё прочее дают здесь и сейчас.

Однако суть Америки не только и не столько в том, что она не даст пропасть никому, кто в ней живёт. Ни пьянице и наркоману. Ни бомжу. Ни матери-одиночке. Ни инвалиду. Ни одинокому старику. Ни тому, кто оступился, всё равно где и на чём. А в том, что она может себе это позволить. Есть на что. Поскольку всемирно распространённая сказка о стране, где всё можно и, главное, ты можешь быть кем хочешь, дала свои плоды.

В эту страну несколько столетий со всего мира собирались самые активные и деловые. С шилом в мягком месте. Готовые сорваться и рискнуть. И продолжают туда ехать до сих пор. Причём многие в итоге преуспевают и добиваются того, что им на исторической родине и не снилось бы. И как минимум их дети или внуки преуспеют, если захотят. Что есть, то есть.

Плюс колоссальный. То есть это ж надо было, имея исходно дичайшую из диких стран, которая распласталась на половину Североамериканского континента, освоить всё это колоссальное пространство, став магнитом для огромной толпы народу со всего света! Который, впрочем, хотел в основном одного и того же.

Чтобы у него и над ним не было начальников. Ни в каком смысле. И чтобы всё, что он сумеет положить в свой карман, там оставалось. К чему это в конечном итоге привело – другое дело. Но стартовым капиталом Америки и американцев было и остаётся убеждение всего человечества в том, что именно эта страна – обетованная. Страна воплощённой мечты. Страна свободы. Во многом справедливое. И для многих воплотившееся в жизнь.

Закон границы

О том, как на американскую действительность повлияло наличие фронтира – вечно перемещающейся границы, за которой нет ни закона, ни цивилизации, а есть сплошная, не ограниченная никем и ничем свобода, написаны библиотеки. Точнее, свобода ограничена была возможностью освободившегося от условностей американца получить за линией фронтира петлю на шею.

Ну не петлю, так стрелу или пулю в спину. Свёрнутую шею. Поломанный хребет. И вообще шанс расстаться с жизнью всеми мыслимыми и немыслимыми способами, кроме смерти от старости в собственной постели. Так как тайга – закон, медведь – хозяин. Поговорка русская, но ровно про то же самое.

И не из той страны, но тоже про фронтир. Шедший навстречу американскому и канадскому. Не на Дикий Запад, а на Дальний Восток. И не в Аризону, Нью-Мексико и Техас, а на Кавказ и в Центральную Азию. Но тоже как можно дальше от больших городов, цивилизации, полиции и прочего начальства.

Хотя и с другими аборигенами. Вместо команчей и апачей – китайские хунхузы, абреки всех мастей и кашгарские басмачи. И в качестве друга белого человека не последний из могикан, а последний из удэге. Дерсу Узала на месте Чингачгука. А так – что в лоб, что по лбу.

Отчего русские, при всей своей национальной специфике, так похожи на американцев. Закон границы – отличное воспитание для настоящих мужчин. Первыми в прерию и пустыню, тайгу и тундру, горы и джунгли идут именно они. Потом про них пишут книги, которыми зачитываются поколения подростков.

Джеймс Кервуд и Фенимор Купер, Редьярд Киплинг и Джек Лондон, капитан Майн Рид и капитан Мариэтт в литературе англоязычной. Александр Городницкий и Владимир Арсеньев, Владимир Обручев и Пётр Козлов, Николай Миклухо-Маклай и Юрий Сенкевич – в отечественной.

Именно приключения на свежем воздухе и путешествия природных бродяг по белым пятнам географической карты создают большие страны. Никаким другим способом их не создать. Опасности и приключения, проявления человеческой природы в самых лучших и самых худших её качествах, трудности и лишения, и в итоге – есть страна. А иначе никак.

Россия и Китай, Бразилия и Аргентина, Южно-Африканская Республика и Австралия, Канада и Соединённые Штаты – страны большие. Точнее, очень большие. С гуляющей по их территории границей фронтира. С одной стороны которого действует закон городов, с другой – закон границы.

Это разделение на то, что можно и нельзя, существует до сих пор. Как говорили англичане, с которых оно, собственно, и пошло, когда Британия ещё была центром империи: «Джентльмен к западу от Суэца не отвечает за то, что делает джентльмен к востоку от Суэца».

Чем американцы, кстати, в огромной мере и руководствуются за пределами того мира, который полагают цивилизованным. Хорошо воспитанные, благопристойно ведущие себя в Европе, Канаде или, упаси Г-ди, самих США люди в Латинской Америке превращаются в записных авантюристов. Что же до Африки или Азии…

Откуда и проистекают военные эксцессы и преступления во Вьетнаме, Афганистане, Сомали, Ираке, Ливии и прочих странах, где, с их точки зрения, действует закон границы. В Сайгоне и Паттайе, Найроби и Герате, Багдаде и Бенгази они могут не воевать, а отдыхать от войны, но и там они находятся за линией, где нужно соблюдать правила. Что многое объясняет в отношении Америки к окружающему миру.

Мир для американца состоит из стран, где вести себя нужно по правилам. И если нужно обойти закон, то обходить его надо так же, как и в США. Осторожно. Во-первых. Стран, в которых никакого закона нет и всё, что ты прихватил, – твоё. Во-вторых. Ну и третья категория, промежуточная. Не часть своего собственного мира. Расслабиться вроде бы можно. Но особо не разгуляешься. Дороговато обойдётся и мало кто поможет.

Причём тут всё по-честному. Это то самое, про что пишут, почти шутя, журналисты в рекламе американской армии: «Вы посетите экзотические страны, увидите прекрасные места, познакомитесь с интересными людьми и убьёте их». В каждой шутке есть доля шутки. Особенно в такой.

Отчего и возникает в душе среднего американца, а также американского законодателя, который, вообще-то говоря, такой же средний американец, как все те, кто его делегировал в Вашингтон, округ Колумбия, некоторое внутреннее неудовольствие. Начинает свербеть. Мучит несовершенство окружающего мира, который ждёт и просит, чтоб его исправили.

И возникает острое желание страны, не подходящие под определение цивилизованных, до этого уровня дотянуть. В американском понимании того, что должна представлять собой цивилизация. Ну а страны, которые цивилизованными по-американски, или, если угодно, демократическими, быть не хотят и вообще устроены как-то иначе, проще занести в список тех, которые с той стороны границы, за фронтиром. И – «доброй охоты, братец»!

Именно этим объясняется не объяснимое ни с какой рациональной точки зрения ничем, кроме вожжи, попавшей под хвост всей стране, мессианское желание Америки исправить и улучшить мир. В том числе бомбёжкой и оккупацией. Американец плохого не хочет и в этом искренен, как дитя, отрывающее бабочке крылья. Он хочет всем помочь. И для этого готов разнести тех, кому помогает, вдребезги и пополам.

Поскольку вне зависимости от того, как критикует американец своё правительство, он точно знает, что страна у него – лучшая из всех возможных. И по доброте душевной хочет, чтоб весь мир был на неё похож. Для чего на многое готов. Ну и ещё чтобы не заморачиваться местными особенностями. Лень – двигатель прогресса. В том числе в международных отношениях.

Коллективное миссионерство, как правило, заслуживающее лучшего применения, – не исключительно американская черта. Но американская особенно. Для протестантских обществ оно вообще свойственно более, чем для прочих. Уверовавшие в Б-га неофиты с упорством истинных фанатиков просвещают и обращают дикарей, попутно уничтожая попадающиеся по дороге аборигенные культуры.

Точно так же политики, уверовавшие в благостность демократии, разутюживают под асфальт кого и где угодно. Лишь бы система выборов везде была такой же, как в их странах. Не понимая и не желая понимать, что у каждого своя история, своя система отношений власти и населения и насильно мил не будешь. Впрочем, то же самое касается отношения американцев к сексуальным меньшинствам и прочим кунштюкам современной практической социологии.

Если американца не понимают, он повторяет громче – пословица старая, но верная. Нет ни малейшего смысла во многом из того, что составляет внешнюю политику США – если не учитывать существующее на уровне подкорки убеждение в том, что мир несовершенен и будет только лучше, если он станет похожим на Америку.

Плюс понимание того, что есть страны, в которых приходится придерживаться правил, и страны, в которых ограничивать себя не имеет никакого смысла. Отсутствие буквально на генетическом уровне понимания того, что всё американское совсем не обязательно означает лучшее, дополняет этот букет.

Как следствие, американцы, которые очень много делают для того, чтобы исправить мир, и многие из них посвящают этому занятию всю жизнь, не понимают и скорее всего в массе своей никогда не поймут, отчего им никто не бывает благодарен. А также почему мир лучше не становится и всё, что они делают, приводит к власти людей куда худших, чем они помогли свергнуть. После чего в очередной раз наступают на очередные грабли. Как это происходит в нынешних экспериментах с ближневосточной демократией.

Лечат, учат, строят, рассказывают, как надо себя вести, привозят в страну в армейском обозе лидеров нового типа – в результате сплошная резня и терроризм. И очередной друг и союзник устраивает благодетелю очередное «Одиннадцатое сентября». Хотя по правилам Голливуда туземец должен быть Рэмбо во веки веков благодарен за огневую поддержку, обучение нормам гигиены и взятие под звёздно-полосатое крыло после освобождения от оккупации.

Почему оно у них не работает и никак не сработает? Хрен его знает. Наверное, туземцы попадаются неправильные. Причём везде. И всегда. Вне зависимости от того, кто в США президент, какая партия контролирует Конгресс и какой на дворе год. Мистика какая-то.

Кто смог бы объяснить Джимми Картеру, что красные кхмеры, которых он защищал от вьетнамских агрессоров, организовали своему собственному народу такой геноцид, какого история не знала нигде и никогда? Причём чтоб он, с его самоубийственной верой в своё предназначение, кому-нибудь, кроме себя, поверил.

Кто бы рассказал Збигневу Бжезинскому, что моджахеды, которым он помогал воевать против СССР в Афганистане, ненавидят и его, и всех прочих неверных такой искренней ненавистью, что «шурави» для них – отнюдь не враг номер один? Притом что он-то был и по сей день остаётся человеком умным, образованным и ярким. В отличие от многих.

Кто б убедил Билла и Хилари Клинтон и Барака Обаму, что поддержка палестинских террористов и их патронов из Рамаллы против израильских поселенцев не вызывает симпатий к США? Ни в исламском мире, которому что ни делай, всё мало, ни в Израиле, справедливо полагающем, что его в очередной раз предали.

Ни один американский политик ни в каком страшном сне не делал бы таких глупостей в собственной стране. Иначе вылетел бы из власти, как пробка из бутылки. Ну а за фронтиром – почему нет? Там можно поиграть в Индиану Джонса. Поэкспериментировать с новыми системами вооружений. Снести не нравящуюся страну или дать ей ещё пожить.

Можно почувствовать себя настоящим ковбоем. Или джедаем. Поддержать хорошее племя туземцев против плохого. Встать на пути мирового зла. Не случайно же Рональд Рейган, вечный голливудский ковбой, став президентом, назвал Империей зла СССР. И организовал против Москвы в Афганистане не террористическую войну, а крестовый поход. За справедливость. Что называется, «за нашу и вашу свободу».

Просто борьба с конкурентом за зону влияния не вдохновляет. Неинтересно. Скучно. Дорого. Да и зачем? С кем, с кем, но с Советским Союзом по поводу Афганистана можно было договориться. Как и по поводу Ирана, который после исламской революции для Москвы и Вашингтона представлял абсолютно одинаковую головную боль. Если бы они исходили из реальных интересов и возможностей сторон в данном конкретном регионе.

Но действуя по сценарию фильма «Хороший, плохой, злой», договориться невозможно. Будет перестрелка, и останется только один. Что, повинуясь естественному велению души актёра и законам фронтира, и сделал Рейган. Для СССР это кончилось печально. Для Америки не лучше. Ну а для Ближнего Востока…

Именно помощь «добрым верующим мусульманам» против «безбожных коммунистов» привела к серии терактов на территории стран западного мира и безнадёжных войн с исламистами всех мастей. Конца им нет и не предвидится. Точней, понятно, что войны эти Запад не выиграет. Поскольку разучился воевать так, как это нужно делать, чтобы войну такого типа выиграть.

Ближневосточный ящик Пандоры Америка открыла с наивностью ребёнка, который не ведает, что творит. Проблема это не только американская, но американская в том числе. Российские политологи, пытаясь понять, зачем это было сделано, продолжают, как и в советские времена, вспоминать популярную в 70-е – 80-е годы теорию хаоса, который США сознательно устраивают на планете. То ли управляемого. То ли неуправляемого. По этому поводу есть разные мнения. А на самом деле всё проще. Хотя и гораздо грустнее.

Если б там было хоть какое-то осознанное понимание того, что будет, если сделать так, и что – если сделать этак! Какая-нибудь внятная цель. Задача или сверхзадача. Так ведь нет этого. Увы! Ничего нет. Есть инстинкт фронтира – выстрелить первым. Всё равно в кого и зачем. Обогнать соперников. Хотя бы и в гонке по минному полю. Опять-таки, зачем? Б-г весть.

Перестроить всё и всех под себя. Попытаться не обращать внимания на то, что ничего не выходит, когда ничего не выходит. Пока оно совсем не рухнет. После чего с уверенным выражением лица обвинить кого придётся. Лишь бы не сказать «сам дурак». Такое грустное кино с гарантированным отсутствием хеппи-энда…