Текст книги "Ботаник"

– А остальные три корабля?

– Их – огнешарами. У них там нашелся маг воздуха, который попытался отбить летящие огнешары, выставив воздушную защиту, но мощь двух объединившихся огнебойцов была такова, что эту защиту проломили за считанные секунды. Ну и…все. Пару огнешаров в носовую часть корабля, он хлебает воду, зарываясь носом, и потом на добивание. Все закончилось в течение часа. На воде – только горящие и дымящиеся обломки, трупы среди кровавого киселя, и стоны несчастных, оставшихся поджариваться на догорающих останках экскадры.

Асан снова замолчал, вздохнул, усмехнулся:

– Нет, мне не жаль эти разбойников. Каждый заслуживает того, что он…заслуживает. Но это страшная смерть. Такой смерти я не пожелаю никому.

– Они бы выбросили вас за борт и ни на секунду бы не задумались – надо это делать, или нет – тоже усмехнулся я – А что касается смерти…что, смерть от чумы лучше? Или от стрелы, попавшей в живот.

– А ты стал…хмм…жестче, мой мальчик… – Асан задумчиво посмотрел мне в глаза – Повзрослел. Так о чем мы с тобой говорили? Ах да, я ушел в сторону со своими воспоминаниями…нахлынуло. Так вот: драконы мечут огонь, да такой, что его ничем нельзя потушить. Магический огонь. И теперь скажи, кто полезет в гнездо дракона за чешуйками, зная, что оттуда может появиться их хозяин? Людям хочется жить!

– Но где-то ведь они взяли эти чешуйки? Значит, не все боятся?

– Я слышал, что для этой брони использовали чешую с трупа дракона, которого прибило к берегу. Драконы хоть и живут сотни лет – судя по отголоскам в старых свитках – но все-таки умирают. От старости, например. Или в схватках за территорию. И падают в океан. А как я уже говорил выше – в океане столько мерзких хищных тварей, что от них не спасет даже драконья броня.

– Ладно. Это что касается диких драконов – прекратил я поток воспоминаний моего учителя – А что насчет прирученных? Тех, что служили людям? И ты не сказал насчет того – почему драконы, такие огромные туши все-таки летают!

– Начну со второго вопроса – кивнул Асан – Есть предположение, что драконы обладают сразу двумя видами магии – огненной и воздушной. Магия воздуха позволяет им летать, магия огня – исторгать огонь. Есть и такая версия, что драконы суть средоточие ВСЕХ видов магии – Огня, Воздуха, Воды и Земли. Что позволяет им плавать как рыбы, летать как птицы, бронироваться, как если бы их чешую выковали в кузнице, ну и метать огонь, как огнебойцы. А что касается первого вопроса: а кто тебе сказал, мой мальчик, что драконы служили ЛЮДЯМ?! Драконы подчинялись той расе, что была до людей. Предтечам. И как я читал в одной очень старой книге на забытом диалекте всеобщего языка – драконы были у Предтеч чем-то вроде домашних животных, собачек и кошек. Они их любили, растили, воспитывали. Так что люди здесь ни причем. Хотя…можно сказать, что немного причем – кто-то ведь ухаживал за ними? Кормил, поил, чистил.

– Стоп! – сказал я неожиданно для себя – Во-первых, скажи: ты сам лично видел эту броню из чешуи? Ты держал в руках что-то, что можно было бы с полной уверенностью назвать частью дракона?

– Нет, броню не видел – пожал плечами Асан. Он явно был слегка раздосадован моим «неверием», а я нарочно его распалял – Чешую видел. Отдельные чешуйки. И держал в руках драгоценность, которая была сделана из кусочков скорлупы драконьего яйца! Это был комплект – диадема, серьги, колье, перстни. Эта скорлупа – прекрасна! Кусочки скорлупы обточили для изготовления украшения, и получилось замечательно. Я не могу описать это! Кусочки скорлупы переливаются, меняют цвет, мерцают, будто светятся изнутри! Это магия. Настоящая магия. Кстати, я где-то читал, или слышал, что на самом деле это не скорлупа.

Асан замер, хитро поглядывая блестящими от возбуждения глазами и явно ожидая от меня вопроса. И я не обманул его ожиданий:

– И что это, если не скорлупа?

– Дракон! – торжественно заявил Асан – Кусочек дракона! Вернее – драконьего птенца. Якобы скорлупы как таковой на свете и не существует. То, что называют драконьим яйцом – это свернутый в пространстве маленький дракон. Этот кокон похож на яйцо, но на самом деле яйцом не является.

Он внезапно встрепенулся, махнул рукой:

– Вспомнил! Я вспомнил! Это ювелир мне говорил, тот, у кого я видел эти сокровища! Кстати, он делал их для императорского двора. Ни у кого в Империи больше не найдется денег на такую дорогую покупку. Так вот: он мне сказал, что купил кусок так называемого яйца, с огромным трудом его распилил, затратив большие деньги, обработал, что тоже встало недешево, и создал украшения из белого золота. Пилить и обрабатывать куски яйца невероятно трудно – оно практически не поддается никакому магическому воздействию, кроме того – никто не решается как-то на него колдовать. Вдруг потеряет свои свойства? Вдруг красота уйдет? Так что только алмазный порошок – черные алмазы. Ну или корунд – только им дольше работать. Правда его можно усилить магией, сделать тверже алмаза…но такое могут очень немногие маги земли. Я вот не могу.

– Подожди, учитель! – я почувствовал, как внутри все захолодело и сжалось – Так ты говоришь, что на самом деле яйцо это…живой дракон?!

– Ну…да! – после заминки ответил Асан – Можно сказать, что и так. Живой дракончик. Только он условно живой. Свернут в некий кокон. Повторюсь – это какой-то вид магии, может быть даже совокупность всех магий. Получается, что дракон, каким-то образом оживляет своих детей, разворачивает их из яйца. Используя свою магию. Или они сами со временем разворачиваются. Я не знаю. И наверное никто не знает.

Я замер, обдумывая, даже глаза прикрыл. Мне вдруг сделалось нехорошо на душе. Вот же я долбоособь! Возможно, что в мои руки попали последние из драконов, оставшиеся в мире! А я их топором. Мне, видишь ли, надо отколоть кусочек, чтобы спросить – сколько он стоит! Деньги, всюду деньги…иэхх! Осел я старый…или молодой?

– С тобой все в порядке? – обеспокоенно спросил учитель – Не перегрелся на солнце, пока ехал? Сегодня жарит как никогда! Может тебя немного полечить? А то еще удар хватит!

– Нет, все в порядке… – с трудом выдавил я из себя – Расскажи про ручных драконов. Они-то куда делись? Почему их не стало?

– Как я тебе уже сказал – драконы были у Предтечей чем-то вроде домашних животных, кошечек и собачек. А люди…наши предки – рабами! Служили Предтечам. Да, да – не морщись. Это давно известно, только научное сообщество не хочет признавать того, что люди были рабами Предтеч. Когда вспыхнула война – все Предтечи были уничтожены. Либо куда-то ушли – в другой мир. Оставили здесь своих рабов, оставили имущество, которое досталось нашим предкам, и ушли, открыв портал. Кстати – эту версию я считаю порочной. Сдается мне, что Предтечи настолько увлеклись междуусобными войнами, что с помощью могучей магии просто уничтожили друг друга до последнего бойца, до последнего человека – если их можно назвать людьми. Есть ведь и еще одна версия происхождения человеческой расы – якобы людей создали не боги, а именно Предтечи, чтобы люди стали их рабами. А сами Предтечи людьми не были. Они скорее сродни тем же драконам.

– Рептилоиды?! – невольно спросил я, и удостоился благосклонного кивка учителя:

– Молодец! Вижу, что ты за это время хорошенько самообразовался. Много читаешь, да? У вас там великолепная библиотека! Жаль, что твой отец в нее никого не пускает. Или пускает?

– Нет – буркнул я зло – после того, как я сверзился с полки, и меня не пускает. Вот же упертый солдафон! Да, читал. Так что там с Предтечами? Кстати – учитель, никому не говори о твоей версии создания людей. Не поймут…

– И в Инквизицию можно вляпаться – ухмыльнулся Асан – Знаю. Я и тебе никогда не говорил. Но вижу – ты повзрослел, стал думать, соображать. Да и не сдашь меня, я знаю. Ты ученый, у тебя великое будущее! У тебя пытливый разум, который докапывается до истины! Тебя ждут высокие вершины научной деятельности.

– Если не отравят на пиру у Императора – криво усмехнулся я, а когда Асан попытался что-то сказать, прервал его – Учитель, про драконов и Предтеч! Все, что знаешь!

Да в общем-то это все, что я знаю – пожал плечами Асан – Драконов не нашел, чешую видел. Украшения видел, да. Но может они и не из дракона? Кто знает!

«Я знаю!» – так и напрашивалось на язык, но само собой я этого не сказал. За такую тайну можно и головы не снести. В общем-то, я получил всю информацию, что хотел получить, и даже более того. Новость о том, что у меня имеются зародыши драконов – просто ошеломляла. Да, я не знаю, как их оживить. Я даже не знаю – зачем мне их оживлять! Но сам факт владения редчайшими драгоценными артефактами приводил меня в состояние возвышенного состояния духа, некой эйфории. И кстати сказать – сам не знаю, почему. Скорее всего, во мне сейчас радовался Альгис, который мечтал о драконах, грезил драконами, читал о них все, что смог найти.

Интересно, а почему учитель раньше ему не рассказал то, что сейчас рассказал мне? Не посчитал его достаточно взрослым, чтобы принять Истину? Наверное, так. Он упомянул об Инквизиции – я помню из воспоминаний Альгиса, что это такое. И чем она занимается. Многим. В том числе борьбой с еретиками, считающими, что людей создали совсем даже не боги. А еще – они борются с запретными знаниями, в которые скоро запишут все, что касается магии – ходит уже такая злая шутка.

Альгис видел одного из инквизиторов – давно, лет пять назад. Запомнил его острый взгляд, худое, бледное лицо с гримасой недовольства, черное одеяние, делающее его чем-то вроде подобия графа Дракулы. Да, точно – он похож на Дракулу, каким его изображают фильмы-ужастики. Инквизитор, насколько помнит Альгис, приезжал по жалобе кого-то из врагов Клана. Мол, Конто занимаются запретной магией, приносят в жертву детей и женщин. Гнусная, мерзкая ложь, но…сигнал был? Был. Значит, надо расследовать. Инквизитор опрашивал слуг, рабов, крестьян, которые привозили продукты в замок. Потом поехал по вассалам. Само собой – уехал ни с чем, папаня, каким бы он ни был тугодумом, никогда и в мыслях не мог допустить заниматься некромантией и жертвоприношениями. Впрочем – может потому и не мог допустить такой мысли, потому, что тугодум? Альгис вот не прочь был почитать трактаты о запретной магии. Нет-нет, никаких жертвоприношений! Но ведь надо же знать врага, чтобы с ним эффективно бороться?!

Впрочем, наверное, инквизиция знает, уверен, где-нибудь в их тайных библиотеках хранятся трактаты на эту тему. Иначе как они могут искоренять ересь, если ничего о ней не ведают?

Мы еще поговорили с Асаном – уже практически ни о чем, обо всем на свете, о семье, о доме, о науке, а потом пошли обедать, как раз и время обеда подошло. Мне в этом доме было хорошо. Оущущение – что мой дом не мрачный замок Орис, построенный чуждыми нам, сгинувшими в прошлых тысячелетиях рептилоидами, а вот этот домишко, окруженный цветниками и фруктовыми деревьями. Земляничный домик, вот как мне хочется его назвать.

Глава 8

Солнце уже низко висело над горизонтом, и нам следовало поторопиться, как только светило исчезнет за холмами – паромщики тут же свернут свою деятельность. И тогда придется искать пристанище в портовых гостиницах (тут дешевле), или в центре правобережного города. В центре, конечно же, условия получше, но зато и цены в несколько раз больше. Там останавливаются только обеспеченные люди – купцы, караванщики, наемники с деньгами.

Город по меркам средневековья большой – Альгис особо не интересовался, сколько здесь коренного населения, сколько приезжих, но на мой взгляд в настоящее время соотношение примерно один к трем: один приезжий на трех местных.

Вальдас, как известно Альгису, а значит и мне – третий по размеру город Империи, можно сказать – восточная ее столица. Если сравнивать с городами, то Вальдас примерно сравним с Киевом или Минском. Если столицу Империи Еванделион сравнить с Москвой или Питером. Только поправка – в отличие от Киева и Минска, Вальдас является крупным портовым городом. Здесь находятся большие оптовые склады, на которых привезенных из других частей Империи груз отлеживается в ожидании мелких оптовиков – купцов, которые или покупают, или получают товар на реализацию. То же самое касается груза, спущенного по реке из Степи и выше, с гор, откуда собственно и начинается река Кана. Положение крупного перевалочного пункта для Вальдаса очень выгодно, весь груз облагается ввозными пошлинами, часть из которых оседает в казне города, и часть – в темных кубышках таможенников (контрабанда вечна!), но с другой стороны такая «движуха» предполагает разгул криминала, в том числе и бытового: пьянки, драки, поножовщина. Почти каждый день в припортовом районе находят трупы, да частенько и не один. Потому ночами ходить здесь без охраны – это быть или могучим бойцом, или совершенно безбашенным человеком, которому на все наплевать. В том числе и на свою жизнь.

Это касается не всех районов города, но припортового – точно. Паром же курсирует как раз возле порта, чтобы вечером доползти до портового причала и остаться там до рассвета под охраной местных стражников.

Тяжелая работа – ворочать тяжеленными веслами этой здоровенной лохани, выгребая против хоть и небыстрого, но все-таки течения. Зато стабильность! Всегда есть доход. А значит – зарплата. И за эти деньги не нужно лезть с мечом в руке на стены замка, или гоняться по Степи за злобными дикарями. Ночью всегда дома, и даже есть выходной – один в седмицу, когда можно как следует накачаться вином.

Обратно ехали настороже. Охранники, которые накачались пивом, но сидели крепко и уверенно, вполне профессионально окидывали взглядом улицы, переулки, отмечали всех вооруженных людей, которые стояли у нас на пути. Если меня убьют – этим парням точно не поздоровится. Как минимум – высекут плетью до полного беспамятства. А когда тебе со спины спускают шкуру кожаной плетеной змеей – это уж определенно не понравится.

Скарла тоже была готова ко всему. Я видел, что она пару раз проверила, как выходит из ножен широкий кривой кинжал, больше похожий на небольшой меч. Такой длины мечи, насколько я помнил, были у земных степных народов – скифов, сарматов. Акинаки, вот как они назывались. Но этот скорее напоминал кукри, чем прямой и незамысловатый акинак. Кинжал острый, по краю лезвия видны следы недавней заточки. Скарла держала свое оружие в полном порядке – как и все степняки, которые по слухам наделяли клинки неким подобием души. Ну как японцы, поклонявшиеся своим мечам.

Мне тоже было слегка не по себе. Я на обратном пути хотел заехать в лавку оружейника, прицениться со старинным кинжалом, но засиделся у Асана и теперь вовсе не до оружейника – успеть бы на паром. Не хотелось уходить от старика, уж больно там было хорошо. Только там я почувствовал, в каком напряжении нахожусь в замке. В доме Асана безопасно, и на меня напала такая расслабуха, что хоть ложись и объявляй, что теперь здесь живу и никуда отсюда не поеду. Я даже слегка затосковал. Представил, что вернусь в тяжелый, темный замок, где меня не любят и не уважают, в атмосферу недоброжелательства и раздражения – и меня просто заколбасило. Это как выбраться из окопа, где ты постоянно ждешь или пули, или осколка снаряда, и посидеть за столиком кафе на набережной, попивая пиво и щелкая соленые орешки. Контраст, однако. Попробуй потом, вернись в вонючий окоп!

Но все-таки собрался и поехал «домой». Именно что «домой», а не домой. Дом, это то место, куда хочется вернуться. Дом, это то место, где тебя ждут, где тебе хорошо и уютно. Замок Ориса не дом даже покойному Альгису (да переродится его душа и будет счастлива в новом воплощении!), а уж что говорить обо мне, человеке из другого мира.

Я заметил стрелка, когда стрела уже собиралась сойти с тетивы лука. Он целился в меня с плоской крыши одного из домов слева, и заметил я его только потому, что отвернулся от солнца и глянул через плечо, когда в голове вдруг будто прозвенел звонок.

У меня всегда было отличное боковое зрение, что не раз спасало мне жизнь. А еще – чуйка. Все люди обладают чуйкой – наследием наших предков, живших рядом с такими тварями как саблезубый тигр и пещерный медведь. Почуять опасность, распознать направленную на тебя волну агрессии – вот что такое настоящая чуйка. И те, кто не обладал этой способностью – просто вымерли, прямо-таки по Дарвину. Никто не может сказать, что это такое – телепатемы, или воздушно-запаховые флюиды, или магия, только все мы чувствуем, когда на нас смотрят, когда хотят нам зла или просто пристально нами интересуются. Те, кто далеко ушли от предков, те, кто почти потерял эту способность – не особо переживают из-за ее потери. А таким одиноким волкам как я, чуйка не просто необходима, она – жизненна важна.

Увидев стрелка, я предупредительно крикнул и нагнулся до самой лошадиной шеи, пропуская стрелу над собой. Снаряд с гудением пролетел на уровне моей груди (если бы я сидел прямо), и в голове вдруг мелькнула мысль: «А ведь профессионал! Не в голову, а в корпус! Меньше шансов промазать, а результат будет совсем не хуже. Я бы так и выстрелил!»

Пропустив стрелу, мгновенно выпрямился, ударил коня пятками под брюхо, и конь сделав прыжок вперед, понесся по улице. Еще два стрелы ударили в стены домов, свистнув у самого плеча, еще немного, и я выскочу из-под обстрела!

Нет. Из переулка поперек дороги задом выдвинулась повозка-фургон, полностью перегородив проезд, и тут же в круп моего коня с чавканьем и стуком врезалась стрела, засев у него в мышце слева сбоку. Конь заржал, становясь на дыбы, и повалился назад, хрипя и вращая обезумевшими от боли глазами. И тут же из-за (Или «ИЗ»? Я так этого и не понял) фургона полезли вооруженные люди. Их было с десяток, не меньше – судя по всему из наемников. Восемь мужчин и две женщины.

– Убить их! – крикнул предводитель шайки, и указав на меня пальцем, добавил – Этого не упустите! Иначе шкуру сдеру!

И тут же в нападавших врезались мои охранники. Четверо наемников разлетелись как кегли, сбитые ударом лошадиной груди, еще двое упали, срубленные могучими ударами длинных мечей клановых бойцов. Но на этом наша удача закончилась. Сбитые лошадьми поднялись, кроме ушибов они ничего не получили, а двое зарубленных наемников только разозлили остальных, и они принялись остервенело размахивать своими железками, и надо сказать – делали это вполне профессионально. Звезд с неба не хватали, это точно, до отточенного мастерства моих братьев или Кендала им было далеко, но упорства и силы гадам не занимать.

На меня навалились сразу трое – двое невысоких, но очень ловких крепышей, и как ни странно – женщина, высокая, худая, длиннорукая. Она была опасней всего – ее молниеносные выпады я едва парировал, и тонкий меч, похожий на шпагу, плясал у моих груди и живота, двигаясь будто живой, мелькая в воздухе, порхая, как бабочка. «Порхай, как бабочка! Жаль, как пчела!»

Я отступал – уворачиваясь, парируя, приплясывая на месте, как танцор, исполняющий модный танец шаффл. Пинался, уклонялся, снова парировал, подпрыгивал, извивался – ну танцор, да и только! Даже не помню, как в моей руке оказался тот самый старинный кинжал, но если бы не он, мне бы пришлось совсем уже плохо. Я отбивал меч кинжалом, уклонялся от укола противника и пытался достать супостатов выпадами в ноги. Этому меня еще Асан учил – как лучше работать мечом в реальной схватке. Даже если у противника имеется щит, попробуй-ка, защити им ноги! А если подрубил ногу – все, полдела сделано. Ибо боец-мечник на пятьдесят процентов именно ноги. Как и боксер. Профессионалов учат защищаться от нижних ударов, а вот самоучки – те в основном нацелены на удары в голову, корпус и ноги. Нижняя защита у них очень часто хромает.

Выпад, круговое движение – противник охает и опускается на землю с разрубленным коленом. Удар сверху – череп трескается. Уже легче! Не вижу, что там делается у моих соратников, только слышу звон клинков и резкое, визгливое улюлюканье а-ля индейцы. Это Скарла вопит. Значит – жива. Эту старуху не так просто одолеть – с ее-то мясным тесаком и злобным нравом.

Вскрик! Стон… Бросаю взгляд вправо, и едва не пропускаю укол в лицо. Черт! Проклятая баба! И проклятый лучник. Одним моим защитником стало меньше. Ган!

Мной овладевает бешенство. Я просто захлебываюсь в ярости, в ненависти, в желании убивать – рвать, кусать, резать, рубить! Бросаюсь вперед, сокращая дистанцию и пропуская мимо груди клинок женщины – вонзаю кинжал ей в бок! Разворачиваюсь, парируя рубящий удар второго противника, выдергиваю кинжал из обмякшей наемницы и ударом снизу бью парню в живот, прямо под грудину. Готов!

Грудь работает как кузнечный мех, всасывая и выпуская воздух, руки дрожат от перегрузки – все-таки я недостаточно времени уделяю физическим упражнениям. Перед глазами розовый туман, который не желает рассеиваться. Моргаю, тру глаза рукавом…черт! Когда меня успели зацепить? Кровь течет с головы и заливает глазницу. А еще – стало мокро где-то в подмышке. Баба все-таки успела меня зацепить. Камзол распорот, в прорехе видно окровавленное тело.

Но разглядывать себя некогда. Спешу на помощь оставшимся в живых моим соратникам. Сходу налетаю на вторую наемницу, которая активно засыпает ударами отступающую Скарлу, и одним ударом разрубаю налетчице голову. Старуха довольно крякает, кивает головой – мол, хорошо сделано!

Оглядываю поле боя. В лужах крови бьются лошади, жалобно визжа и пытаясь встать на подрубленные ноги (жалко, черт подери!), со стрелой в спине лежит Ган, неподвижный, то ли мертвый, то ли без сознания. Перед хромающим и едва отмахивающимся Сидаром двое противников – и он, и нападающие явно уже устали. Он ранен, и они ранены, потому двигаются медленнее, чем могли бы, и рубят держа мечи уже двумя руками, будто колют дрова. Тупо пытаясь пробить защиту противнику силой, либо переломить его клинок.

Мы с Скарлой налетаем на них сбоку – секунда, две, и оба валятся с разрубленными шеей и головой.

– Сюда! – кричит Скарла и тянет нас назад – К стене, демоны вас забери! Про лучника забыли?!

И правда – тут же в мостовую ударяется стрела, высекая искры зазубренным стальным наконечником. Такой наконечник с острыми, расходящимися в стороны усами очень трудно вынуть из раны – его нужно или вырезать, или проталкивать вперед. Мерзкая штука, опасная. А если его еще и отравить…совсем уже получится дьявольское приспособление.

– Вот же гнида! – сплевываю я, и прижимаюсь к стене – Где эта проклятая стража! Когда они нужны, их никогда нет на месте!

Только оказавшись в укрытии понимаю, почему не получил стрелу в свою многострадальную спину. Стрелку неудобно стрелять с того дома, где он сейчас находится. Нас прикрывает угол дома, а еще – расстояние довольно-таки велико. Повезло, что он попал в Гана. Ему повезло, конечно. А вот бедному Гану…останется его мать без поддержки. Увы, но такова жизнь.

– Ранен?! Куда?! – с тревогой спрашивает Скарла, но я отмахиваюсь, сейчас не до этих царапин. Она отстает, и только внимательно разглядывает рану на голове. Чего она там собралась увидеть – не знаю. Выползающие в прореху мозги?

Думать об этом некогда. Или мы сейчас нейтрализуем лучника, или нам хана. Если он сообразит, и все-таки спустится с крыши…не хочу я стоять под обстрелом лучника, ей-ей не хочу. Это так же отвратительно, как если бы в тебя садили из АК-103, а у тебя кончились патроны в нагане.

Сую в ножны меч, который все еще держу в руке, перехватываю в правую руку кинжал и что есть мочи несусь к дому, на котором сидит снайпер…хмм…лучник. Но предварительно в двух словах объясняю Скарле, что она должна сделать. Старуха как ни странно соглашается, не высказав ни одного слова против, и я начинаю осуществлять свою задумку.

Подбежав к дому, крадусь вдоль стены и замираю, отойдя в сторону на пару шагов. Маху Скарле – давай!

Старуха выскакивает туда, где был подстрелен Ган, и начинает скакать, показывая лучнику неприличные жесты. Лучник терпит, потом все-таки не выдерживает, поднимается, наклоняется через бортик, выцеливая злостную бабуленцию, и…падает с кинжалом в глазнице.

Попал! Я попал, хотя и не шибко на то рассчитывал! Думаю – в крайнем случае попаду плашмя, или рукояткой – но тоже хорошо. Выведу на какое-то время из строя, а там уже будет видно. Или заберусь на крышу, что вряд ли – небось дверь заперта наглухо и в дом не пробьешься. Или…просто сбежим.

Впрочем, мне это уже не интересно. Выдергиваю из глазницы стрелка нож (пришлось упереться ногой в шею, уж очень крепко застрял), вытираю об одежду мертвеца клинок. Иначе потом ножны будут вонять тухлятиной – протухшая на жаре кровь совершенно отвратно пахнет. Хуже чем помоечная дохлятина. Обшариваю карманы покойного, пояс – нахожу небольшой тяжелый мешочек, похоже что с монетами. Забираю. Что с бою взято – то свято. Небось, это он денег за меня получил. Но не повезло чудаку на букву «м». Забрал и лук со стрелами. Кстати, стрел оставалось еще половина колчана – хватило бы, чтобы превратить нас в подушечку для иголок.

Иду назад, туда где распоряжается Скарла. Похоже, что она успела обшарить карманы всех мертвецов – на земле лежат десять мешочков с деньгами, все одинаковые – кроме одного, тот выглядит помассивнее. Видимо кошель начальника.

– Все мертвые? – спрашиваю я, подходя ближе.

– Кроме нее – Скарла кивает на бледную, держащуюся за бок наемницу, которой я всадил в бок кинжал. Сильна, зараза! Вот же бабы живучие! Мужчина давно бы помер с такой раной.

– Остальные? – киваю я на тела нападавших.

– Покойники – пожимает плечами Скарла, щупая шею Гана. Ее брови удивленно поднимаются «домиком» – А ведь живой! А я думала – конец парню! К лекарю его надо, скорее. Только вот оружие соберем – не бросать же? Эту (она кивает на женщину-наемницу) – сам добьешь? Или мне?

– Допрошу – буркаю я, подойдя к раненой – Оружие собери. И кольчуги тоже. Грузите в повозку. И…добейте лошадей. Не могу слышать их стоны…

– Чувствительный, да? – усмехается бледная, как мел наемница – Жалко небось животин, маменькин сыночек?!

– Жалко – киваю я, и вздыхаю – Только маменьки у меня нет. Померла родами.

– Ты еще заплачь, щенок! – усмехается женщина, и обнажает в улыбке некрасивые кривые зубы. Она чем-то похожа на героиню сериала «Игра Престолов» – женщина-рыцарь леди Бриенна. Только эта гораздо страшнее. Впрочем – такой по книге Мартина и должна была быть Бриенна – страшная, как черт, кривозубая, и при этом высоченная, сильная как мужик.

– Кто вас нанял? – спрашиваю я спокойно – Вас наняли, чтобы убить меня. Кто и почему? Кому я насолил?

– Да пошел ты! – кривится женщина, и я искренне вздыхаю. Не люблю ЭТОГО. Сколько раз я слышал на свой четкий и недвусмысленный вопрос такой вот дурацкий ответ. Зачем хорохориться, ведь все равно скажет! Только помучается перед смертью.

Я тут же сообщил о данной мысли моей пленнице, и получил тот же самый ответ, только подкрепленный тремя пакостными ругательствами. Ну что же…и такое было. Достаю кинжал, подхожу к раненой, и без предупреждения вонзаю клинок ей в плечо. Глубоко и очень больно.

– Аааа! Сука! – женщина кричит, извивается, отталкивает меня рукой, пытается отползти, но я продолжаю ковырять в ране, и выдергиваю кинжал только секунд через десять, решив что клиент наконец-то созрел. Полевой допрос третьей степени…а что делать? Времени на уговоры нет.

– Кто послал, зачем? – продолжаю зудеть я – Отвечай! Или тебе будет очень больно!

Женщина уже не ругается, она молчит, а на выпуклом лбу выступили крупные бисеринки пота.

Берусь за кинжал, выдергиваю из крепления камзола, куда уже успел его вставить, приступаю ближе…женщина дергается, смотрит на меня вытаращенными глазами с широко раскрывшимися от боли зрачками.

– Ответь, и все это закончится – мягко, вполголоса советую я, и осознаю, что шум вокруг прекратился. Лошади уже не кричат, и слышно сиплое, прерывистое дыхание наемницы. И бульканье у нее в груди.

– Я не знаю, кто нанял! – хрипло выплевывает слова женщина – нам показали тебя, и сказали убить, когда ты поедешь назад. И принести твою голову для подтверждения. Командовал Сангар, ты его убил. Нам сказали, что с тобой не будет проблем, ты бесполезный кусок дерьма, ботаник! У тебя нет боевой магии и ты не владеешь боевыми искусствами. Теперь я понимаю, как нас обманули!

– Ты точно не знаешь, кто нанял вашего Сангара? – я сделал движение, будто хочу воткнуть кинжал в ногу наемницы, она вздрогнула и торопливо заговорила:

– Я видела! Видела, что Сангар разговаривал с человеком в цветах Клана Союти. Но не уверена, что это они его наняли. Он намекал, что…наклонись поближе, я не могу кричать…

Она задохнулась и на губах у нее выступила кровь. Я наклонился, и как следовало ожидать – едва не получил удар живот тонким стилетом, который наемница извлекла из-за шиворота, или из-за пазухи. Я знал, что так будет, потому легко парировал удар, перехватил руку с клинком, вывернул стилет из крепкой, как мужской руки, а потом не думая и не колеблясь загнал клинок наемнице под челюсть, снизу вверх. Она задергалась, захрипела, выкашливая кровь, но это были уже последние секунды жизни умирающего организма. Через минуту по телу прокатывались только лишь редкие, почти незаметные судороги. Да, наемница была удивительно живучим существом. И получила то, чего хотела получить от меня.

Нет, я ее не порицаю. И ненавидеть не собираюсь. Она работала за деньги – ничего личного. Я тоже убийца. Вот только убивал я не только за деньги. Мы, старая гвардия, были идейными людьми. И за родину положили бы свою жизнь. И клали. А просто за деньги…это вульгарно и некрасиво.

Как тогда быть с тем обстоятельством, что после увольнения из Конторы я работал за деньги? Где здесь идея? Есть идея. Я никогда не исполнял тех, кто этого не заслуживал. Рэкетиры, убийцы, насильники, похитители людей – разве они заслуживают жизни? Разве заслуживает жизни человек, который каждую неделю отрезал у девочки десяти лет по пальцу и посылал родителям – для того, чтобы они скорее собрали выкуп?

Когда я отрезал ему пальцы, а потом содрал с него кожу с груди – он еще держался. Проклинал меня, обещал кары от многочисленных родственников, говорил, что после смерти будет в раю и его станут обслуживать сотни гурий. Вот когда я пригрозил отрезать гениталии – его прорвало. Он унижался, молил этого не делать. Но я не послушал. Вдруг и правда есть этот самый рай, и он туда попадет? Нужно уберечь рай от таких гадов! А я слышал, что в рай правоверный может попасть только если у него наличествуют гениталии.