Текст книги "Коса и камень. Зелот о Масонстве (сборник)"

Видя такое к себе отношение, российские власти и относились к масонству как к организации потенциально опасной, но в целом безобидной, временно терпимой, но нежелательной, а поэтому при первом же намеке на повод – уничтожаемой со всей резкостью и непримиримостью, на какую обычно способен российский государственный аппарат, бессмысленный и беспощадный.

Также важным является фактор приближенности лидеров российского масонства к политическим лидерам страны на всех этапах его истории. Так или иначе, это были одни и те же люди, для которых масонство и государственная политика существовали рядом и одновременно, периодически пересекаясь, время от времени – расходясь, и в жизни тех же самых И. П. Елагина или А. Ф. Керенского масонство то занимало все время, то уступало политике, то снова завладевало всеми мыслями и действиями, то снова уходило в тень. Если в XVIII – XIX вв. участие в государственной политике было, за редкими исключениями, неотъемлемой обязанностью того социального класса, который составлял костяк российского масонства – дворян, то позднее это соответствие уже было далеко не обязательным, однако сохранилось. И поэтому сложившаяся в российском масонстве практически неизбежная связь с политическими кругами постепенно утратила естественный, доброкачественный характер, который она имеет, например, в Соединенных Штатах.

Действительно, если попытаться кратко суммировать известные данные об истории российского масонства на четырех этапах его существования в России, то получится драматическая картина изощренных, отчаянных попыток Братства и, в частности, социального класса интеллигенции, порожденного в России именно этим Братством и составлявшим его основу на протяжении веков, оказать хоть какое-то влияние на общественные процессы, хоть как-то подтолкнуть прогресс российского общества… или хотя бы просто выжить. Но каждый раз, с неизменным постоянством и фатальной неизбежностью, российское общество и российская политическая структура совместными усилиями не просто блокировали все попытки преобразования себя, исходящие от узкой группы просветителей, но и обращали процесс вспять, проникая в саму структуру Братства, изменяя его изнутри и снаружи, насаждая в нем изначально чуждые ему, но близкие себе, принципы, – и тем самым подводили его к логическому финалу в форме или запрета сверху, или самостоятельного распада изнутри.

В благословенный период с 1730 по 1792 годы российское масонство в наибольшей степени соответствовало тем целям и облику, которые вообще присущи масонству. Появившись в стране на волне петровских преобразований, европеизации, научного и культурного прогресса, масонство взяло на себя роль просветителя и формирователя общества в самом широком смысле слова. Неимоверно широко распространившись, охватив практически весь слой образованных людей европейской ориентации, дворян и разночинцев, масонство и являлось, и осознавало себя единой культурной и общественной силой, старалось оправдать свое предназначение, было исполнено сознания своей миссии и долга перед страной и ее народом. Масоны того времени создали огромный пласт литературы, образовательные центры, типографии, школы, вообще создали в не имевшей гражданского общества стране прецедент объединения граждан без прямого участия государственной администрации. Они стали заметным явлением в обществе, сформировали определенную культурную среду, вырастили и выпестовали в своих рядах целое поколение великих творцов и созидателей. Пусть они при этом бесконечно ссорились между собой, пусть враждовали в России различные уставы и иностранные системы, пусть зачастую российские масоны ставили свои личные амбиции превыше общих интересов Братства и российской культуры, но все равно факт остается фактом: российское масонство XVIII века оставило неизгладимый след в российской истории и в истории мирового масонства. Российские каменщики на равных с каменщиками всего мира принимали участие в мировых конвентах Братства, определяли его судьбы в Европе, строили планы по преобразованию общества… но споткнулись о логичные, к несчастью, последствия такого своего расцвета. Состоя, в основном, из приближенных ко двору и обласканных двором вельмож, Братство воспылало намерением создать рукотворное царство Астреи в своей стране, не медленно и постепенно трансформируя культурное общество, но введя просвещение сверху и законодательно.

Основным (пусть не по форме, но по сути) пунктом обвинения против масонов в то время стали «попытки уловления известной особы». И так не пылавшая материнской любовью к сыну Екатерина II, едва лишь узнав о более чем недвусмысленных связях наследника, Павла Петровича, с масонами, окружавшими его, не могла не среагировать со всею жесткостью и жестокостью просвещенной, но непреклонной самодержицы. И масонство в России закончилось. Мечта масонов о просвещенном масонском императоре – не просто, как его мать, отвечавшем масонским идеалам правителя, но осознанно правящем как таковой и официально входящем в Братство и покровительствующем ему, – была сокрушена российским государством и не встретила никакого сочувствия в российском обществе. Причина последнего проста и универсальна. Она наблюдается и в современных США и Англии, во Франции XIX века… Европейское общество, в значительной степени существующее в современной своей форме за счет усилий европейских масонов XVIII века, пользующееся плодами их изысканий, трудов и жертв, тем не менее, совершенно лишено всякого пиетета к самим истокам этих благ, а часто и не помнит, и не желает знать их самих и породившей их организации. Вот и культурная социальная прослойка, успевшая сформироваться в России за годы правления Екатерины II, с запретом масонства не почувствовала утраты чего-то важного, поскольку преобразования и полезные новшества уже прочно вошли в быт, в ежедневные привычки и перестали ассоциироваться с теми людьми, которым они были обязаны своим появлением.

Стоило Павлу I взойти на российский престол, для масонства начался странный период полузапретности и неопределенности. Действительно, поначалу разрешив, вроде бы, собрания лож, Павел затем практически сразу же потребовал от их Мастеров добровольного роспуска организаций. Явно стремясь во всем отвергать наследие матери, он не смог, тем не менее, терпеть рядом с собой структуры с явно политическими интересами, каковые не мог не считать присущими масонству, особенно ввиду непростых отношений российских масонов того времени с братьями – правителями Швеции и Пруссии. Затем Павел I в качестве поощрения даровал бывшим масонским руководителям звания и должности в Мальтийском ордене.

В свою очередь не испытывая никакого уважения к наследию отца, Александр I практически немедленно по восшествии на престол негласно разрешил масонам собираться в ложах под строгим контролем полиции. Таким образом, второй период существования масонства в России прошел в 1801—1822 гг. под девизом полной зависимости и подотчетности государственной машине. Возможно, это могло бы со временем создать масонству в России устойчивую репутацию своеобразного «департамента вольнодумства», точь-в-точь как официальная церковь стала еще при Петре I «департаментом религии». Возможно, это был бы для российского масонства единственный способ обеспечить свое безбедное существование до наших дней. Как известно, в России – стране государственного феодализма – какое бы то ни было общественное явление может существовать только при интеграции в государственную машину, причем, при любом режиме. В противном случае оно просто не может существовать никак, или уничтожаясь государственной машиной напрямую, или постепенно разлагаясь в условиях перекрытых финансовых и коммуникационных потоков. И действительно, существование российского масонства в этих условиях было сравнительно безбедным и беспроблемным. Ложи отсылали копии протоколов каждого собрания, списки своих членов и регламенты в департамент полиции, состояли из уважаемых членов общества, занимались масонскими изысканиями, мало чем выделялись из прочих респектабельных организаций клубного, салонного типа, которых в то время в России было уже довольно много, и, в общем и целом, неплохо вписывались в общественную структуру. Другое дело, что известные исторические и социальные процессы (Отечественная война, предшествовавшие ей европейские войны Наполеона, потом – Заграничный поход и оккупация Парижа, наряду с новыми течениями европейской философской и общественной мысли), напротив, обеспечивали рост в российском дворянстве и вообще интеллигентной среде именно революционных чаяний, тяги к кардинальным преобразованиям в обществе и его управлении. Всем известно, что в конце концов они привели к Декабрьскому восстанию. Однако только значительно более узкий круг специалистов обычно говорит о предшествовавшем восстанию массовом оттоке будущих членов тайных революционных обществ из российских масонских лож. Неудивительно, что, с одной стороны, слишком углубленное в философические дебри, а с другой – чересчур законопослушное и даже сервильное российское масонство того времени не могло удержать в своих рядах группы свободолюбивых и активных офицеров, составивших затем тайные общества политического толка. В конце концов, именно из этих бывших масонов сформировалось руководство и Союзов Спасения и Благоденствия, и Северного и Южного Обществ. А ложа «Соединенных Славян» приняла участие в революционном восстании, даже не удосужившись переформироваться из масонской в светскую организацию. Масонство было запрещено Александром I еще за три года до памятных событий 14 декабря, сразу вслед за аналогичными мерами, предпринятыми против масонства государями Европы, страшащимися всплеска революционных настроений в своих странах. Еще с дней Великой Французской революции, с которых прошло не так уж много времени, европейские монархи связывали масонство со всякого рода бунтовщиками неразрывными узами. И в России, например, эти их опасения сбылись не более чем через три года, пусть формально декабристы и не были связаны с ложами каменщиков.

Сохранилось немало свидетельств о нелегальной работе масонов в России в период правления Николая I, однако чаще им все же приходилось вести свои работы, только выезжая за рубеж, поскольку смотреть сквозь пальцы на собрания вольных каменщиков новый строгий государь не собирался, навек запомнив трагические обстоятельства своего восшествия на престол. Не последовало послаблений и при либеральном Александре II, тем более в годы реакции. И только Манифест императора Николая II открыл дорогу третьему пришествию Братства в Россию.

Этот период обычно датируют 1906—1917 годами. Он является наиболее приближенным к нашему времени и, соответственно, наиболее подробно исследованным. Но не только. Еще его можно назвать и самым однозначным. Сформированное, в первую очередь, эмиссарами Великого Востока Франции, к тому времени уже весьма политизированного, российское масонство было принесено в среду либеральной интеллигенции, почувствовавшей свободу и активно стремившейся применить ее прежде всего в политической сфере. Результат был однозначен. Российское масонство начала ХХ века было, в основном, политическим, точнее, думским. Никто не собирается спорить с тем, что наряду с политизированным масонством действовали также и несколько лож, точнее, несколько энтузиастов «древнего и чистого цехового мастерства» и рыцарских и розенкрейцерских степеней. Но также трудно спорить и с теми данными, которые недвусмысленно указывают, что мистический, теософский, в чем-то даже богоискательский аспекты масонства скорее приживались в России того времени в форме мистических кружков не масонской, а иной оккультной традиции – мартинистских, розенкрейцерских, неотамплиерских, а также совсем самостоятельных, находящихся вне общепринятых мировых традиций, самопровозглашенных и автономных.

Масонство же вплотную занялось проведением либеральной и центристской политики и формированием структур лобби во вновь образованном законодательном органе страны – Государственной Думе. Вне зависимости от послушания, личностей и авторитетов, от более или менее ортодоксальных приверженцев традиционного масонства западного образца до отвергнувших ритуал и ландмарки руководителей Великого Востока Народов России, все каменщики того времени в той или иной степени были задействованы в политической деятельности, которая просто была тогда в новинку для всей страны, вырвавшейся из тисков абсолютной монархии и не умевшей отличать общественное от политического. Опыт пребывания в политике не был для российских масонов чересчур успешным. Ведь Дума так и не стала по-настоящему действующим органом власти в стране, одновременно с этим приведя к расслоению общества теперь еще и по политическим пристрастиям, расколов и так не страдавший излишней сплоченностью лагерь образованного и активного меньшинства на множество партий. А Временное правительство, принужденное взять власть, выпавшую из рук погибшего царского режима, вообще оказалось неспособно удержать ее. Таким образом, изначально придя в страну как политическая организация, не успев собрать плоды собственных духовных трудов и растеряв нравственный и духовный потенциал русского и европейского масонства прошлых лет, при этом полностью провалив также и политические планы и программы, Братство в России осталось у разбитого корыта, и как и в XIX веке, никто не заплакал, когда правительство большевиков, придя к власти и руководствуясь антимасонской речью Троцкого на конгрессе Коминтерна в 1922 г., благополучно пересажало не успевших бежать масонов и оккультистов в тюрьмы и расстреляло, не встретив сопротивления ни словом, ни делом.

Собираясь в 1988 году на неофициальные встречи представителей различных масонских послушаний, русские братья и сестры в Париже пылали стремлением возродить масонство на своей родине и родине своих предков. К 1991 г. их намерения реализовались в Москве. Начался четвертый период существования масонского Братства в России. Уже в конце 90– х годов ХХ века едва сложившиеся крошечные и слабые масонские структуры, в которых постепенно наращивался определенный духовный потенциал, мало-помалу начинало складываться столь важное в современном мире разобщенности и корысти духовное пространство, подпали под влияние, сначала незаметное, затем все более и более явное, определенных групп политических интересов, с тех пор так и не оставляющих российское регулярное масонство. Среди самих масонов бытует мнение, что оно существует в России только потому, что правительство неофициально выразило ему намерение хранить нейтралитет и не вмешиваться. В то же время все эти годы внешняя политика российского масонства осуществлялась узкой группой людей, входящих в круги, обслуживающие интересы различных политических и деловых групп. При всех декларациях о несмешении интересов и видов деятельности, вряд ли существуют такие идеалисты, которые не отметили бы несбыточность таких намерений, даже если они и были изначально. Однако внутри российское масонство старалось хранить регулярность и заниматься тем, чем положено заниматься масонам – проведением ритуалов, обсуждением нравственных проблем, благотворительностью и сварами (последним – успешнее всего).

В 2007 году в жизни российского масонства настал новый этап. Раскол в июне 2007 года поставил регулярное российское Братство в непосредственное подчинение и прямую зависимость от одной из многочисленных маргинальных политических партий широкого спектра российской демократической сцены. Процесс, изначально провозглашенный как объединение различных российских масонских послушаний, сформировавшихся за 15 лет, на деле оказался «силовым решением затянувшегося конфликта». Руководство этой партии и руководство ВЛР представлены списком одних и тех же лиц, и этими же людьми осуществляются все контакты российского регулярного масонства с зарубежными юрисдикциями. Изменен также Общий регламент ВЛР, чтобы соответствовать привычной жестко авторитарной организационной структуре партии, в названии которой есть слово «демократическая». Группы масонов, несогласных с такой однозначной направленностью развития Братства, были просто исключены и методично выдавлены из регулярного пространства, причем, руководству ВЛР хватило неосведомленности в основах масонского движения, чтобы горделиво расписывать свои победы на международном уровне. О механизмах взаимного признания масонских юрисдикций было достаточно сказано раньше, поэтому здесь нет необходимости пояснять, что организовать признание даже самой странной структуры, претендующей на звание регулярной масонской юрисдикции – есть в наши дни вопрос времени, средств и связей. Мир таков, каков он есть, и справедливость есть лишь при Престоле Божьем.

Весной 2008 года в ВЛР (А. С. ) начались одновременно два противоположных процесса. С одной стороны, руководство той ее части, которая состояла из братьев бывшей РВРЛ, наладило прямые контакты с Великой Ложей Франции и активизировало переговорный процесс с целью установления официальных отношений. С другой стороны, группа братьев из числа членов бывшей ВЛР (Р. Г. ) путем длительных и непростых согласований условий с руководством признанной ВЛР (А. Б. ) добилась проведения переговоров с самим А. Богдановым и несколькими великими офицерами его юрисдикции по вопросу о возможном воссоединении, или восстановлении целостности, регулярного масонского братства. Серия переговоров привела к устной договоренности о том, что три ложи, ранее не признавшие А. Богданова великим мастером соглашаются признать его, в обмен на что сохраняют свою целостность, собственное избранное руководство и переходят под юрисдикцию ВЛР (А. Б. ) после уплаты в казну взносов за прошедший год и формального восстановления в масонском Братстве.

Однако уже через неделю А. Богданов предъявил пришедшим на следующую запланированную встречу представителям ВЛР (А. С. ) решение Совета великих офицеров своей великой ложи, согласно которому восстановление оказывалось возможным лишь в индивидуальном порядке, в уже существующих ложах ВЛР (А. Б. ), а восстановление руководителей ВЛР (А. С. ) возможно лишь решением великой ложи, по индивидуальному прошению, и не для всех. Иначе говоря, как и ранее, ни единое из выданных А. Богдановым устных обещаний или обязательств, не оправдалось. В это же время на официальном сетевом форуме ВЛР (А. Б. ) появилось сообщение ее великого секретаря В. Н. с достаточно прямолинейным, грубым и недвусмысленным указанием на то, что «раскольников» готовы будут «принять обратно» только на основании распределения их по разным ложам, публичного покаяния и лишения прежних званий, «во избежание плетения интриг и внесения смуты в дальнейшем». Естественно, настолько явная и демонстративная победа «партии войны» в ВЛР (А. Б. ) привела к остановке переговоров о воссоединении регулярного Братства, чем не преминула воспользоваться та часть ВЛР (А. С. ), чьи контакты с ВЛФ приобрели к лету 2008 г. формальный характер. Получив формальное одобрение своей деятельности по присоединению к союзу либеральных послушаний под эгидой ВЛФ, ВЛР (А. С. ) открыла 2008 масонский год приготовлениями к Ассамблее, назначенной на 11 октября. В ходе Ассамблеи данная юрисдикция намерена сменить название организации, сняв противоречия с официально признанной ВЛР (А. Б. ), а также принять и приветствовать официальную делегацию юрисдикций либерального союза.

В связи с возможным союзом с ВЛФ в рамках ВЛР (А. С. ) активизировались работы в высших степенях Шотландского устава, проводившиеся на протяжении всех последних восьми лет в одной ложе РВРЛ. На настоящее время составлен альтернативный Верховный совет Шотландского Устава, не имеющий никакого отношения к Верховному Совету, действующему при ВЛР (А. Б. ) и получивший заверения в скором признании от Верховного Совета Франции (при Великой Ложе Франции), древнейшего в мире (основан в 1801 г. ), но в настоящее время нерегулярного. Курс на развитие связей с либеральным союзом был неоднозначно воспринят братьями бывшей ВЛР (Р. Г. ). Так, несколько авторитетных братьев с большим масонским стажем отказались от дальнейшего участия в работах юрисдикции и предпочли переход в юрисдикции Великого Востока Франции, иностранные послушания или существование в качестве самостоятельной странствующей «дикой» ложи «Лотос».

В начале марта 2008 г. добилась первого успеха инициативная группа российских женщин, уже на протяжении полутора лет активно занимавшихся подготовкой почвы для создания в стране женского масонства. Группа по созданию ложи «Камея», уже выбравшая название и определившая начальный состав членов, не без помощи российских и иностранных масонов-мужчин, принадлежащих к различным послушаниям, наладила контакты с Великой Женской Ложей Франции, и первые две ее представительницы прошли посвящение в первую масонскую степень в одной из прибалтийских стран. По административным законам масонского общества, по прохождении пятью-семью женщинами посвящения в три масонские степени, в Москве станет возможно организовать первую женскую ложу.

Как ВЛР (А. Б. ), так и ВЛР (А. С. ) ведут переговоры разной степени интенсивности с различными западными юрисдикциями т. н. «египетского устава», известного под различными названиями – Устав Мемфиса, Древний и Изначальный устав, Устав Мемфиса и Мицраима, Восточный устав, Египетский устав, Устав Храма Тота и др. Некоторые его национальные юрисдикции признаются регулярным масонством в Италии и Турции, однако не признаются Верховным Святилищем самого данного устава в Париже. Таким образом, при успешном для всех сторон развитии переговоров у российского масонства будет шанс наладить еще одну, новую линию раскола.

Не менее интересна и ситуация с проникновением в Россию мартинизма, который, в отличие от масонства, основан не на территориально-организационном, а на личном принципе посвящения и признает преемственность не по линии учреждения одной ложи – другой ложей, а по линии посвящения одного Мастера (Неведомого Философа) другим Мастером. Линии мартинистской преемственности также не абсолютны, а оспариваются и дискутируются различными группами посвященных, из которых самыми крупными в наше время являются Древний Орден мартинистов (AMO), Древний и Традиционный Орден мартинистов (OMAT), Традиционный Орден мартинистов (TMO) и Орден мартинистов Папюса (OМdP), а также мартинистские степени и звания чуть ли не всех розенкрейцерских организаций. В настоящее время в России с некоторой степенью уверенности, подкрепленной документально, можно найти носителей преемственности от до– и послереволюционных российских мартинистов, от украинских мартинистов конца 1980– х годов, тайно получивших посвящение во Франции, а также отдельных представителей всех юрисдикций современного российского масонства, в индивидуальном порядке недавно наладивших контакты с мартинистскими организациями розенкрейцеров и собственно мартинистскими орденами.

Итак, в России продолжают существовать пять масонских послушаний, то есть пять групп братьев и сестер, фактически не находящиеся в братском общении между собой и представляющие различные концепции масонского общества. Вполне возможно, что в скором времени их станет еще больше. Равно как не исключено и сокращение их числа – за счет ли слияния, поглощения или роспуска. Не исключены также новые повороты в вопросе признания российских масонских структур регулярными. Сейчас об этом просто трудно судить, потому что как непредсказуемы процессы внутри мирового масонского Братства, так непредсказуема и российская политическая сцена. Кто может сказать наверняка, что завтра, или через год, не последует внезапного и необъяснимого (для массовой аудитории) запрета масонства, как это бывало раньше? Вряд ли такие люди есть в мире.

Итак, попросту говоря и судя бесхитростно, на первом этапе занимаясь своим делом в России, масонство процветало, но лишь только оно даже не попыталось, а намекнуло на попытку участвовать в формировании политики – оно было уничтожено. Примечательно, что поводом к уничтожению масонства стала именно его мечта о «масонском монархе».

На втором этапе масонство существовало в двух ипостасях относительно государственной сферы – с одной стороны, это был своего рода департамент по делам мыслящей интеллигенции при министерстве полиции, с другой стороны – революционное общество борцов с режимом. За что и были уничтожены обе его стороны.

На третьем этапе оно во многом определяло работу государственной машины. И пало и было уничтожено вместе с ней, уступая дорогу более активным и менее принципиальным политикам, по сравнению с которыми организационно проиграло вчистую.

На четвертом этапе оно возникло в стране как ничтожная по численности и испытывающая постоянные потрясения и раздоры группа интеллектуалов и немедленно пало, подмятое интересами деловых структур, занимающих определенное место на рынке обслуживания политического процесса. С тех пор оно существовало во многом как симулякр, формируя красочный фасад для показа зарубежным гостям и не заботясь о строительстве здания позади него. Существуя для всего мира в лице полудесятка человек, российское масонство продемонстрировало в самой своей стране неудачу всех начинаний, от формирования того самого пресловутого духовного пространства до благотворительных программ. Закономерно, что на рынке приходится и жить по рыночным законам. Поэтому нет ничего удивительного, что собственность может быть перекуплена или отобрана, а бренд регулярного масонства – перейти тем или иным путем от одних владельцев другим. Однако симулякр продолжает оставаться таковым, и тыл, который оставляют за собой руководители политической партии, отправляясь в очередное турне по великим ложам мира для обсуждения вопросов, суть которых, кроме них самих, никто и никогда не узнает, – все равно представляет собой пару десятков человек, в зависимости от личных черт или надеющихся путем членства в ложе обрести какие-то перспективы в политическом или ином бизнесе, или пытающихся построить некое подобие настоящего масонства на этом изначально неподходящем фундаменте. Время существования симулякра невозможно определить и ограничить. В современных условиях руководству ВЛР не просто не интересны, но в некоторых случаях и просто мешают простые масоны. Гораздо эффективнее такая бизнес-модель функционирует при наличии лишь одного офиса с секретарем. Поэтому пытаться предсказать, как будет далее развиваться регулярное масонство в России, вряд ли возьмется даже самый изощренный аналитик, тем более при условии предельного ускорения всех политических процессов в стране в последнее время, предельном же росте во всех них доли цинизма и открыто признаваемом отвержении любых нравственных и духовных ценностей и принципов. Регулярное российское масонство активно поддерживает президентские амбиции своего лидера, и не является ли это своеобразным карикатурным отражением мечты каменщиков XVIII века о том, кто «по доблести – царям сокровный, по верности – престолов щит, по вере – камень царств угольный»?..

А нерегулярное масонство в современной России представляет собой другие несколько десятков человек, чьи ряды со временем определенно будут редеть, поскольку отсутствие общения с братьями во всем мире лишает масонов значительной части понимания сути Братства и осознания себя масонами, а следовательно, лишает смысла существования внутри организации, в которой к тому же – о чем здесь уже говорилось, – пока что отсутствует особая масонская духовная среда братства и самосовершенствования.

Завершив один виток на временной спирали, российское каменщичество успело испробовать со всех сторон устройство государственной машины, попытаться примазаться к ней, прислониться, стать ее отдельным винтиком, стать ее мозговым центром… Всюду оно встретило отторжение, смерть и разочарование. Сейчас оно снова пытается осуществить неосуществимое – вбить шуруп молотком, и чтобы при этом крепко держалось, иначе говоря, заставить масонство в России оправдывать давнюю и вряд ли добрую славу своей страны, состоящую в утверждении, что в России ничто не бывает просто так, всё должно быть особенным, неповторимо российским. По мнению его нынешних руководителей, российское масонство станет настоящим масонством и обретет уважение и положение в обществе, только если будет заниматься не свойственными масонству делами. В данных исторических обстоятельствах не остается фактически ничего иного, кроме как уповать на то, что в пятое пришествие масонству наконец-то повезет в нашей стране хотя бы немного больше.

Ноябрь, 2008 г.