Текст книги "«Призрак» из спецназа. Командировка «в никуда»"

Ровно в три часа сорок пять минут, за пятнадцать минут до назначенного времени атаки, от небольшой рощицы в полутора – двух километрах от задней стены периметра объекта, в воздух взмыл крохотный мотодельтаплан. Работы двигателя почти не было слышно за ровным шумом несильного ветра в кронах близ лежащих деревьев, в том числе и на территории самого объекта. Дельтаплан Григория, набрав необходимую высоту, направился в сторону объекта. Уже вблизи задней стенки, Григорий выключил движок и, в режиме планирования, прошел вдоль задней стены. Затем, резко развернувшись, оказался под таким углом, что несильный ветерок потянул его внутрь территории. Перед ним показалась небольшая лужайка, но уже в самом центре охраняемой зоны. Планируя и сбивая скорость, Григорий чётко отфиксировал момент пересечения линии охранной сигнализации с помощью прибора у него на запястье в виде часов или маленького компаса.

Несмотря на близкий уже рассвет, вся территория вокруг была погружена в предрассветные сумерки, но просматривалась как на ладони. В прибор ночного видения, в который Григорий наблюдал за местом будущего приземления, не было видно ни одного передвижного поста охраны. Он был в этом уверен, ибо прибор фиксировал малейшие движущиеся объекты, типа полевой мыши, не говоря уже о более крупных объектах. Он резко отдал от себя рамку управления углом атаки летающего крыла так, что, почти зависнув на месте, коснулся ногами мягкой травы лужайки.

В мгновение ока он отстегнулся от аппарата, сориентировал его в ту сторону, откуда он только что прибыл. Одновременно включил таймер на приборной доске и поставил специальный тумблер на режим дистанционного управления, пульт от которого находился у него в руках. Этот аппарат он берёг как зеницу ока, как память о событиях в одной удалённой точке мира, где ему пришлось особенно туго и где он потерял двоих асов-сослуживцев и подчинённых, выполняя задание Родины. После завершения событий, президент той дружественной страны и подарил Григорию какой-то довольно объёмистый чемодан со словами:

– Дома сам разберёшься, но это последняя разработка наших спецслужб.

Его бойцам достались другие подарки. Поначалу он думал, что ему подарили обыкновенную игрушку, но когда разобрался, то оказалось, что это миниатюрное летающее крыло, имеющее радиоуправляемый режим полёта и самостоятельного взлёта для эвакуации самого крыла с места посадки, где не должно быть густого леса и кустарника, до места базирования центрального пульта управления, остающегося на месте старта. Григорий выпрямился, поправил оружие и снаряжение, хотя всё сидело штатно, как и положено при проведении любой спецоперации.

Ещё ранее он изучил план дома и всей территории. Дом стоял несколько в глубине участка, ближе к задней стене забора, где приземлился Григорий. А на переднем плане, сразу на въезде, по обе стороны дороги, стояли огромные гаражи, каждый на пять боксов, в которых, наверняка, стояло множество импортной автотехники, ибо владелец этого огромного особняка предпочитал ездить сам, и возить своих братков, исключительно на шикарных иномарках, денег на которые не жалел. Как раз здесь, на территории этой, солидно укреплённой и круглосуточно охраняемой базы, находился «отстойник» самых доверенных и наиболее беспощадных боевиков «Лешего». Тех, которым он доверял самые опасные, кровавые и ответственные акции, типа ликвидации «Гранда», последнего на сегодня в городе солидного «авторитета», противостоящего беспредельщику, прибравшему к рукам солидную часть процветающего торгового бизнеса и которому «Гранд» стал, как бельмо на глазу.

Вот «Леший» и решил одним махом убрать его, оставшись один на один с Вербовым и его концерном. А, сконцентрировав все имеющиеся силы, он становился сильнее солидной и сильной корпорации, которая, без поддержки «Гранда», становилась несоизмеримо слабее организации «Лешего». Такова, в двух словах, была стратегия этого отморозка, у которого руки были по самые локти в крови его безвинных жертв, местных предпринимателей, имевших несчастье разбогатеть. Но волею судьбы и усилиями Григория, «Гранд» остался в живых. Обе структуры объединились и приняли брошенный им вызов. Тут же, уже через какую-то неделю, продемонстрировав бандитам, что их ожидает в ближайшем будущем.

Команда Григория знала, сколько головорезов базируется на данном объекте. Их было всего двенадцать, не поворачивается язык сказать человек, до зубов вооруженных бандюг, из которых шестеро наёмников, а шестеро – субчики местного разлива, да два личных телохранителя и сам хозяин. Пятнадцать, абсолютно обезбашенных и обнаглевших от своей стадной силы, безнаказанности и вседозволенности, мордоворотов. Эдакие «хозяева» жизни, не имеющие понятия о слове «нет». Возглавлял эту бригаду друг и подельник «Лешего», не один срок мотавший вместе с ним на «зонах», тоже местный браток по кличке «Зубр». Он же и притащил «Лешего» в эти благодатные и тихие края, где они за короткий срок всерьёз развернулись, занимаясь рейдерством, разбоем и беспредельничая на полную катушку. Пока разобщенные между собой, крупные и средние бизнесмены, спокойно смотрели на начатый «Лешим» беспредел, группировка резко набрала силу, выросла численно, и для неё не стало никаких авторитетов.

«Гранд» до поры тоже не вмешивался в события, стремясь избежать конфронтации, а, следовательно, и прямой войны. Это всегда вызывает резкую активизацию силовых структур, в первую очередь милицейских, что всегда заканчивается многочисленными арестами и посадками, как с одной, так и с другой стороны. Однако долго, подобное двоевластие не существует. Сторона, посчитавшая себя более сильной, всегда попытается установить единоначалие. Так и случилось. «Леший» решил, как и должен был решить бывший «зэк» без тормозов, возомнивший себя местным правителем. А что? Есть такое право сильного. Вот, по этому самому праву, вчера, в ресторане «Золото Маккены», Григорий со своей командой и преподал первый урок. Урок, который должен был, по замыслу акции «Предупреждение», показать беспредельщикам, что может вдруг появиться и большая сила, чем они рассчитывали и размазать их по асфальту, как это делали они не однажды со своими беззащитными жертвами.

А сегодня, прямо сейчас, через каких-нибудь несколько минут, этот скороспелый атаман, получит и вторую пощёчину под названием «Опережение». Эта пощёчина будет более ощутимой, так как лишит его самой сильной, грозной и манёвренной силы, на которую он всегда рассчитывает, которую тщательно оберегает, посылая на такие дела, где риск гибели был минимальным, а эффект от акции наоборот, максимальным. Поэтому за два с лишним года творимого беспредела, «Леший» своими «спецпоручениями» сохранил эту бригаду в целости и сохранности, но подложил ей, что называется, «свинью». По той причине, что банда отвыкла от военных действий с равным или даже более сильным противником, а привыкла выступать в роли охотников, нападающих, нагло и смело, только при явном численном перевесе, на слабо вооруженных или вообще безоружных людей. Успех им всегда гарантировался. А это очень сильно подрывает боевую подготовку и способность противостоять достойному сопернику.

Поэтому самоуверенные молодчики крепко спали, с вечера позволив себе некоторые излишества в возлияниях спиртного, для общей расслабухи в преддверии предстоящей акции возмездия за позор, коему был подвергнут «Леший» в собственном ресторане, вчера пополудни. Такого позора, второго за полторы недели, не вынести экспансивному вожаку. Бригаде дано указание; завтра к вечеру разнести в щепки офис «Гранда», а также несколько объектов поменьше. Всего к делу подключено до семидесяти человек. Плюс эта группа «Зубра», спокойно досматривавшая бредовые, от выпитого с вечера, сны. Они не привыкли чувствовать себя настороже, ожидая справедливой мести ими обиженных. База казалась им неприступной крепостью, неуязвимой и безопасной. Отнюдь. Судьба уже распорядилась по-иному.

Григорий прокрался вдоль стены дома и залёг так, чтобы видеть центральный вход в здание. Ровно в четыре ноль-ноль, двое охранников начинают обход периметра по, специально для этого сооруженной, асфальтовой дорожке, идущей параллельно забору. Григорий знал, что они разойдутся в разные стороны и через десять минут встретятся на середине маршрута, то есть, на середине стороны забора, через которую он недавно перелетел на дельтаплане. После встречи, отправятся в дежурку досыпать. В этом и состояла их бдительность. Поделив примерно пополам правый от дома маршрут, Григорий метнулся в кусты и короткими перебежками быстро добрался до намеченной точки, опередив охранника на несколько минут. Замаскировавшись за ближайшим к тропинке деревом, он замер в ожидании. Стояла предутренняя тишина. Ни одна птица не подавала ещё признаков жизни, оповещая природу о наступившем рассвете грядущего дня. Лишь изредка, в высоких кронах деревьев, проносился лёгкий ветерок, вызывая волну в неподвижной листве.

Вот появился и первый кандидат в покойники. Григорий возник перед уверенно шагавшим верзилой с автоматом наизготовку, словно призрак из ниоткуда. Он резко взмахнул левой рукой и ударил ребром ладони в горло, отпрянувшего от неожиданности братка, вскинувшего вверх подбородок. На это и рассчитан данный приём, чтобы противник вскинул непроизвольно голову вверх, обнажая самое уязвимое у человека место. Раздался характерный хруст ломающихся хрящей и верзила, не издав ни звука, подогнув колени, рухнул навзничь. Григорий, наклонившись, проверил. Этот готов. Скольких людей этот отморозок отправил на тот свет, зарезав, открутив голову или попросту застрелив, одному богу известно. Но Григорий точно знал, что о подобной смерти покойник даже не помышлял, уверовав в свою безнаказанность. Гриша исчез так же неожиданно, как и появился, направляясь к точке встречи дежурных.

Не прошло и трёх минут, после его бесшумного перемещения в эту точку, как появился второй, спешивший к месту рандеву, не менее внушительной комплекции, браток. Автомат небрежно наброшен на плечо, самоуверенная стремительная походка. Всё повторилось до мельчайших нюансов. Резкий выход навстречу на боевой дистанции, снова тот в испуге от неожиданности вскидывает голову и, получив удар ребром ладони по горлу, падает замертво. Проверка это подтвердила. Сверившись с часами, он увидел, что прошло ровно десять минут. Всё пока идёт по графику. Если, не спеша двигаться в дежурку, потребуется минут семь-восемь, а если с перекуром, то и все пятнадцать. Поэтому, не торопясь, он направился к центральному входу, но не по освещённой светильниками специальной тропинке, а мимо неё, прикрываясь кустами и деревьями, тут и там росшими на всей территории.

Подкравшись к окну, выходившему прямо на крыльцо, он заглянул в дежурку и обнаружил ещё пару охранников. Один сидел за пультом охранной сигнализации, второй – возле специального столика готовил четыре чашки кофе. Они о чём-то негромко беседовали, не глядя друг на друга. Григорий молниеносно и бесшумно проскользнул в вестибюль, засёк при этом, что дверь в дежурку открыта настежь. Он изготовился, так же бесшумно и неожиданно появился в проёме двери дежурной комнаты и, резко взмахнув правой рукой, послал нож точно под ухо готовившему кофе отморозку. Тот, не издав ни единого звука, рухнул на пол, опрокинув на себя чайник с кипятком. Но больно ему уже не было. Сидевший за пультом браток, оглянулся на звук упавшего тела и тут же получил пулю между глаз, успев, однако, вцепиться рукою в рядом стоявший автомат, прежде чем рухнул головой прямо на пульт. Григорий послал ему пулю из своего «глушака», который уже оказался у него в руке. Дежурная смена была нейтрализована.

Он отметил, что с момента начала его атаки прошло всего восемнадцать минут. Переместившись из дежурной комнаты в рядом расположенную комнату для отдыха охранников, он обнаружил двух бодрствующих бойцов, сидящих напротив погасшего камина с остатками съеденных шашлыков. В расслабленных позах, полусонные, они даже не поняли перед смертью, что с ними произошло, как и еще двое из отдыхающей смены, спавшие на диванах. Теперь, весь караул, все его четыре смены, были ликвидированы. Проверив ствол и поменяв обойму на полную, Григорий бесшумно двинулся дальше. Путь наверх, к самому «Зубру» был открыт. Но уже через секунду он понял, что это было не совсем так, вернее, совсем не так.

Поднявшись по лестнице на второй этаж, он увидел полутёмный коридор, вдоль которого располагалось несколько закрытых дверей, ведущих в жилые комнаты. Лишь только он двинулся к первой комнате, намереваясь открыть дверь и проверить наличие в комнате живой силы противника, как дверь третьей слева комнаты внезапно открылась, и из неё вышел боец, со стволом в руке. Увидев Григория, он не целясь, нажал на курок. Грохнул выстрел, который, кроме шума, особого вреда никому не принёс. Гриша мгновенно повернулся к громиле. Оба почти одновременно подняли пистолеты и выстрелили друг в друга. Но Григорий оказался на долю секунды быстрее противника. И этого оказалось достаточно. Пуля отшвырнула братка на стену коридора, однако выстрелить он успел.

Григорий почувствовал сильнейший удар в грудь, в правую сторону, чуть ниже соска и, пошатнувшись, схватился свободной рукой за правый бок в том месте, куда получил удар. Взглянув на куртку, он увидел, что она порвана там, где вышла пуля, вскользь угодившая в бронежилет и срикошетившая от него. Не мешкая, он открыл дверь первой комнаты и увидел, что она была пуста. «Повезло как», – подумал он, нажимая одну за другой все три кнопки у себя на пульте, одновременно нажимая на спуск «глушака», выстрелив в опрометчиво выскочившего в коридор братка с автоматом в руках. Получив пулю в правый бок, примерно в область аппендицита, тот вскрикнул, дав веером очередь в направлении Григория, который успел укрыться в пустой комнате. Сам, раненый, свалился обратно в комнату, из которой так неудачно и опрометчиво выскочил секунду назад.

Нажав кнопки, он дал команду на атаку трём группам поддержки, шум движения которых к дому он уже отчётливо слышал. Он достал маленький пульт и дал команду дельтоплану на эвакуацию в точку старта, туда, где остался блок управления, куда крыло и «отпрыгнет» с места посадки. В ту же секунду раздались два глухих взрыва с разных сторон территории. Первый от центральных ворот, а второй со стороны левых от въезда на базу гаражей. В образовавшиеся проломы, молча, метнулись люди в черной униформе и с оружием в руках.

Первая группа рванула к центральному крыльцу здания, а вторая к заднему запасному выходу, затем, веером обтекая само здание слева и справа, окружили дом, блокировав и основной вход в здание, и выход из него. Чёрный вход оказался запертым изнутри. С основного входа, по четыре человека от каждой группы, вбежали в вестибюль и замерли по сторонам лестницы, ведущей на верхние этажи. Григорий по радио сообщил Юрию Ивановичу о сложившейся ситуации, о том, что на втором этаже ему удалось блокировать четверых братков, а на третьем есть ещё несколько человек, лично прикрывающих «Зубра». Из короткого обмена репликами Гриша понял, что осаждённых беспокоит то, почему снизу, из дежурки, их никто не поддерживает огнём автоматов. Передав управление боем здесь, на втором этаже Юрию Ивановичу, Григорий бросился к окну, распахнул его и негромко свистнул. Снизу тут же прозвучал ответ. Он тихо спросил бойца:

– Не пытались уйти?

– Пытались, с третьего. Мы загнали их обратно. Сидят и пока не высовываются.

Григорий снял с пояса моток крепкой веревки, с миниатюрной, складной «кошкой» на одном конце. Метнув своё лассо на крышу, услышал характерный, понятный лишь ему звук впившихся в ограждение лапок якоря. Махнув своему бойцу, он подождал, пока тот из «глушака» обстреляет оба окна по сторонам от простенка, по которому Григорий собирался подняться на третий этаж. Встав на подоконник, легко подтянулся и полез вверх, изредка прикрываемый выстрелами бойца по окнам второго и третьего этажей. Взобравшись на уровень окон третьего этажа, Гриша зафиксировался на верёвке, выхватил две ручных гранаты и, выдернув из них чеки, метнул в оба окна, по сторонам от простенка. В этих комнатах, по его предположению, находился «Зубр» и его личные телохранители. Через положенное число секунд, в обоих комнатах раздались взрывы, полыхнуло пламя, а затем раздался вскрик. Григорий бросился в окно справа, так как по его данным, именно в этой комнате должен находиться «Зубр». Следом за оседающим дымом и осколками, словно призрак, из дыма вырос Григорий, с «глушаком» в одной руке и десантным ножом огромных размеров в другой. В этой же руке, прикреплённый к запястью, находился мощный миниатюрный фонарик, от которого в комнату поступал слепящий столб света.

Григорий специально отставил руку с фонариком далеко в сторону. Как только он влетел в комнату и ещё в прыжке включил фонарик, справа, со стороны дивана, грохнул выстрел, направленный прямо в, слепящий глаза братка, столб света. Гриша тут же уложил бандита точным выстрелом в голову. Фонарь погас, разлетевшись на мелкие кусочки, руку Григория сильно ударило и мотнуло в сторону. Но он краешком глаза в последнее мгновение, перед тем, как свет погас, успел заметить какое-то шевеление возле убитого на диване. Не целясь конкретно, он несколько раз выстрелил «по месту». В это же время снизу, со второго этажа, раздались автоматные очереди, пальба, крики и шум потасовки, но через секунду всё стихло. Григорий замер, слившись с темнотой, чутко прислушиваясь к обстановке, готовый мгновенно среагировать на любой шорох парой метких выстрелов «на звук». Ибо в его арсенале навыков, имелся и такой способ стрельбы, натренированный годами практики. Но всё было тихо. Он осторожно достал из кармана куртки микрофонарик, дающий яркий неонового цвета свет, и тщательно осмотрел комнату. Убедившись, что живых здесь не осталось, осторожно открыл изрешеченную осколками дверь в коридор. Осмотревшись в едва освещённом дежурным светом коридоре, он никого не обнаружил. Выйдя в коридор, открыл дверь в соседнюю комнату и осмотрел её. Он уже привык к полутьме. В полуосвещённой комнате, он нашёл тело лишь одного из телохранителей, убитого наповал осколками взорвавшейся за его спиной гранаты. Гриша понял, что на третьем этаже больше никого нет. Выйдя из комнаты, тихонько свистнул. Снизу тут же раздался голос Ивановского:

– Порядок, Первый, все чисто.

– У меня тоже чисто, – ответил Григорий.

Попытавшись включить свет хоть в одной из атакованных им комнат, он потерпел неудачу, так как все светильники были разбиты. Тогда он нашёл и включил свет в коридоре, после чего крикнул:

– Второй, поднимайтесь сюда.

Через несколько секунд, появилось несколько бойцов во главе с Юрием Ивановичем. Осмотрев весь этаж, бойцы доложили, что всё чисто. Вся база «Зубра» была «зачищена» всего за каких-то двадцать восемь минут. Войдя в комнату вожака, они услышали слабый стон, а Гриша, проверив пульс, обнаружил, что «Зубр» ещё жив. Он лежал на диване, придавленный мертвым телохранителем. Все пули, выпущенные Гришей наугад, попали «Зубру» в грудь и в живот. Шансов выжить у отморозка не оставалось. Но вдруг, он открыл глаза, а увидев Григория, взгляд его озверел. Тем же уничтожающим взглядом он обвёл и Юрия Ивановича, и Эдуарда Петровича, и Николая Васильевича, всех членов штаба, разработавших, под руководством Гриши, столь блестящую операцию «Опережение», жертва которой, в свои последние секунды жизни смотрела на них всех испепеляющим взглядом. Однако, этот, некогда грозный взгляд, сейчас уже никого не пугал. Пытаясь приподняться и что-то сказать в лицо врагам, он вдруг обмяк и сник, голова упала на лежащего рядом телохранителя, тело которого было всё изрешечено осколками от разорвавшейся гранаты. Он-таки успел исполнить своё профессиональное предназначение и закрыть своим телом тело «хозяина» в момент взрыва гранаты. Он заслужил за это уважение у своих победителей, которые, молча, постояли у его трупа. Гримаса злобы и ярости ушла с лица поверженного бригадира «Лешего». Оно стало на удивление спокойным, даже добрым, если бы, стоявшие возле него, не знали, что за зверь только что покинул это тело. Жалости к поверженным врагам не было. Все участники этой акции знали, что в этом доме не было ни одного человека, которого можно было бы назвать этим достойным словом и, кто заслуживал бы жалости по поводу безвременного ухода в мир иной.

– Всех быстро проверить, живые нам не нужны, всех «зачистить», – дал команду Григорий, и бойцы быстро разбежались по комнатам. Григорий ещё раз проверил пульс у «Зубра» и его охранника. Оба были мертвы. Удовлетворённо кивнув головой своим, Гриша направился вниз, откуда раздался одинокий, не громкий хлопок, контрольный выстрел из «глушака». По очереди все бойцы доложили, что все «чисто». Операция, с кодовым наименованием «Опережение», успешно завершилась. Григорий, вернувшись в комнату «Зубра», высунулся в окно, поймал верёвку, по которой поднялся на третий этаж, заученным рывком сдернул её с крыши, смотал в моток и повесил на своё место в его экипировке.

Затем, дав команду на отход, последним вышел из дома. Осмотревшись и прислушавшись, не уловил ничего, что могло бы его насторожить. Ещё на полтора десятка мразей, третировавших граждан города, стало меньше. Они казнены сегодня не по существующему в этом обществе и не работающему Закону, а по Справедливости и в условиях «крайней необходимости», в беспощадной и кровавой войне, которую сами же и начали, не объявляя её. Потерь нападавшие не понесли, кроме двоих, легко раненых срикошетившими пулями.

Всего в доме оказалось пятнадцать бандитов. Но главный успех заключался в том, что среди них лежал, самый кровожадный и отпетый пособник «Лешего», который вёл всю его кровавую политику, поскольку сам главарь редко выезжал на кровавые разборки. Зато «Зубр» всегда впереди… Теперь успокоили навсегда, за те жизни, которые он отнял за свои неполные сорок лет, из которых, десять последних беспредельничал по всей стране, пока не осел здесь, в своём родном городе, где и нашёл себе могилу. Главная задача всей акции была выполнена. «Лешему» нанесен сильнейший удар под самый дых, почти нокаут. Григорий нажал кнопку рации и тихо сказал:

– Первый – центральному. Всё чисто, пятнадцать, уходим, – доложил он, затем сказал, обращаясь уже к своему окружению:

– Пошли, соколики, дело сделано. Встретимся на базе через сорок минут.

Пока Юрий Иванович, Эдуард Петрович и Николай Васильевич, отвернувшись от него, отдавали команды на отход, Григорий растворился в предутреннем сумраке наступающего дня словно призрак, будто его и не было с ними рядом ещё пару секунд назад. Оглянувшиеся его помощники, растерянно разведя руки в стороны, двинулись к своим машинам, все расселись и уехали, оставив на месте событий только стреляные гильзы от патронов, которые были тщательно протёрты перед снаряжением магазинов, как пистолетных, так и автоматных, да кучи пуль от оружия, которое будет уничтожено уже через пару часов. Останется лишь то, которое сегодня не выстрелило ни одного раза. Таков закон необъявленных войн. Других следов здесь не обнаружат даже с ищейками, ибо обувь всех участников была обработана специальным средством, исключающим применение розыскных собак.

Все три джипа рванули в город. Но они объедут его по объездной, и въедут в город совсем с противоположной стороны. С той стороны, где находился объект корпорации, сотрудники которого подтвердят, что все три джипа находились у них в командировке до шести утра: сауна, ужин с завтраком, девочки. Ни один человек не сможет указать на причастность к случившемуся ни на людей «Гранда», ни, тем более, на людей Вербова, официально стоявшего в стороне от войны двух криминальных группировок. Весь город притих в ожидании. Сегодня все горожане встанут на уши от информации о том, что убита сразу целая бригада «Лешего», во главе с самим «Зубром», местным «кровавым авторитетом». Многие из жителей города, наверняка, с облегчением скажут: «Ну, слава богу, началась чистка отморозков. Скоро и самого этого чёрта достанут», намекая на «Лешего». А в городе, уже во всю, гуляет слух о том, что «Леший» очень сильно обидел кого-то. Обиженный же, прислал бригаду. Никто не знает, где находится эта бригада мстителей, но налетает на город по ночам. Деза ещё никому не мешала. Но люди верят всему. Уж больно все устали от беспредела.

Уже через тридцать минут люди Вербова находились на базе. Переодевшись, собрались в небольшом зале, где был накрыт фуршетный стол. Завтрак прошел с выпивкой, но быстро. Никто ни разу не обмолвился о недавних событиях, участниками которых они оказались. Сидя в креслах, на диванах, периодически вставали и подходили к столу, чтобы наполнить рюмки спиртным, а тарелки – закусками.

Десятью минутами позже, как и договорились, вся четвёрка исполнителей, точно так же, сидела за столом в офисе «Гранда», прилично сервированным и накрытым к завтраку, но со спиртным. За столом, кроме них, ещё находился Вербов и полулежащий на специальной кровати «Гранд». Такая встреча была предусмотрена их планом «Опережение».

Григорий коротко доложил о результатах вылазки, сообщил число ликвидированных бандитов на базе «Зубра», о судьбе самого обидчика «Гранда», что потерь среди их людей нет. И закончил словами:

– Думается, Григорий Андреевич, что у наших врагов возникнут серьёзные проблемы, да такие, что они не скоро вспомнят о своём намерении разнести в щепки ваши объекты уже сегодня с утра.

«Гранд», несколько взволнованно, сказал:

– Спасибо тебе, тёзка. Чисто сработано, ювелирно. Вот и снова я у тебя в долгу. Что-то я слишком много тебе задолжал, дорогой. Даже в какую-то обидную привычку входит. Но я думаю, что это результат моей болезни. У тебя, Гриша, фора, в сравнении со мной. Ты абсолютно здоров, слава богу. Но вот поднимусь, сразу рассчитаюсь со всеми долгами.

– Да хватит тебе, Григорий Андреевич. Это потом, как получится. А то так выходит, что я ставлю тебя на счётчик после каждого мероприятия. Стечением обстоятельств это называется, только и всего. А твои слова мне, конечно, приятны, спасибо. Рад, что пока всё складывается удачно. Не сглазить бы, тьфу-тьфу, – Гриша суеверно сплюнул через левое плечо и продолжил. – Давайте, ребята, выпьем за здоровье хозяина этого стола. Пожелаем ему скорейшего выздоровления. А то, работы полно, а он тут, среди подушек отлёживается, а?

Все улыбнулись, а Вербов сказал:

– Он прав, Гриня, поднимайся скорее, а то мы все дела без тебя переделаем.

– Спасибо Саша, спасибо Гриша, спасибо друзья. Я думаю, что скоро начну работать вместе с вами. Есть кое-что уже и сейчас. Мне, за очень большие деньги, сообщили, что операцию по моей ликвидации, готовил лично «Зубр», получивший поручение «Лешего». Сказали, что последний, в ярости, чуть не убил гранатомётчика, доложившего ему о выполнении задания. Но через два часа «Зубру» сообщили, что объект ловко улизнул, а подорвали «Мерс» с водилой и охранником. Что вытащил меня из авто, перед самым взрывом, какой-то придурок, положивший ещё и двоих братков. Что, эвакуация прошла так стремительно и незаметно, что нападавшие посчитали, будто «дело в шляпе». В лагере «Лешего» действительно началась паника. Такого с ними ещё никогда не было, ты прав, Гриша, очухаются не скоро. Выпейте, друзья, за успешное начало нашей борьбы. Будьте здоровы.

Все выпили и стали закусывать всем, чем в изобилии был сервирован стол. «Гранд», глядя на Григория, проговорил:

– Да, тёзка, крепкий ты орешек и тёртый калач. Смотрю на тебя и удивляюсь. Ни один мускул не дрогнет, никакого волнения или иных чувств. Спокоен, аки слон.

– Работа у меня такая, Григорий Андреевич, сам понимаешь, мне нельзя раскисать или нюни распускать. А остальное, это дело опыта и привычки. Сделал работу и забыл. Вычеркнул из памяти. Иначе нельзя, можно «крышу» потерять. В нашей профессии подобные факты имеют место быть. Очень печальный конец бывает.

– Ты прав, наверное. Профессионализм требуется во всём, а особенно в подобном деле. Давайте, Саня, за него выпьем?

– Поддерживаю. За тебя, Григорий Андреевич, по кличке «Граф».

Выпив ещё по паре рюмок, Вербов подал знак головой и все дружно встали из-за стола.

– Ну, ладно, Гриша, ты пока болей не сильно, а мы поедем к себе. Нужно обговорить план работы на сегодня. Ты нам разреши Николая Васильевича захватить с собой для отработки взаимодействия, а?

– Конечно, забирайте. Смотрите, ребята, уже и ночь прошла. Утро-то какое прекрасное.

Все повернулись к окнам. Утро действительно, было чудесным. Яркое солнце всё кругом заливало своим светом. Будто и не было этой кошмарной бойни всего, каких-нибудь, два часа тому назад.

Ровно в девять, как всегда, Вербов и его боевая троица, сидели у него в кабинете. Он говорил им:

– Ну, молодцы. Чётко и очень чисто всё сделали.

– Да не очень чисто, шеф. Можно было бы и без взрывов и стрельбы обойтись. Но, его величество Случай. Неожиданность в лице братка со стволом в руках. То ли что-то услышал, то ли просто бдительный оказался. И поехало. Хорошо, что стационарную связь вовремя вырубили. А по рации или мобильнику не слышно было, чтобы говорили. Думаю, часам к десяти «Лешему» доложат. Нужно бы проконтролировать, отследить его реакцию, Александр Анисифорович?

– Как получится. Источник очень не надёжный. Если не испугается, то позвонит. Расскажет, что и как в лагере нашего врага.

– Хорошо. Тогда я пойду, с вашего разрешения. У меня в городе встреча в десять утра, – сказал Григорий, поднимаясь со своего места.

– Да, конечно, иди Гриша. Часов в семнадцать жду у себя.

Григорий вышел, оставив троицу руководителей концерна в кабинете президента. Когда он ушел, Вербов спросил:

– Ну и каков наш компаньон в деле? Хорош?

Оба коллеги Григория по Конторе, молча, переглянулись, после чего Юрий Иванович сказал:

– Мне, шеф, приходилось слышать об этих ребятах во время службы. Но никогда не пересекался с ними по роду своей деятельности. О них у нас даже легенды ходили. А теперь, после сегодняшнего выступления, я вдруг понял, что это не легенды вовсе были. Просто для нас они выглядели как легенды. Сегодня в работе воочию увидел. Даже не в работе, а увидел уже результат его работы. Это и есть легенда чистой воды. Кому расскажи, так и примет за легенду. Восемь охранников внизу, на первом этаже, всю дежурную смену уложил. Они же все и бойцы «Зубра», самые «крутые», как принято говорить сегодня у молодых. Двоих, ребром ладони по горлу одним ударом уложил, в одного нож метнул, прямо под ухо, даже не пикнул, остальных пятерых из «глушака» уложил. И на третьем, самого «Зубра» и двоих личных телохранителей. Нам на всех остались только четверо бандюков на втором этаже, да и из тех двое оказались ранеными. Но двое отбивались до последнего, пришлось их вышибать из комнатки, где засели. Вот таковы объективные итоги нашей операции, а не те, о которых сообщил сам «Граф»: «Всех «зачистили», в том числе и «Зубра», всего оказалось пятнадцать человек». Он так же, наверное, доложил бы, если бы братков оказалось и тридцать, скромняга, блин. Это у них жаргон такой, собственный, «чистильщики».