Текст книги "Классика российского налогового консалтинга: Аудитор. Консультант. Советник. Аудитор (возвращение)"

Глава 61. Кесарю слесарево, а слесарю – кесарево

Интересно, насколько соответствует действительности русская поговорка: «Не свисти, а то денег не будет?» Такой вопрос пришел в голову Гоше Паровозу, когда он изучал опыт наработки тактических навыков древнего народа хунну. Эти кочевники (предки гуннов, потрясших Римскую империю), славились железной воинской дисциплиной. Вождь хунну – шаньюй – добивался бездумного автоматического подчинения своим боевым командам, используя интересный метод. Вначале воинам отдавался строгий приказ: «Делай, как я!» Затем как-нибудь на охоте шаньюй пускал стрелу в своего любимого коня (жену, наследника престола, тещу и далее по списку). Вышколенные гвардейцы тоже должны были мгновенно выстрелить в цель, избранную вождем, так что конь (жена, наследник престола, теща и далее по списку) превращались в некое подобие дикобраза. Тех, кто позволял себе хотя бы секундную задержку, тут же казнили. Картина получалась очень кинематографичной, поскольку действие сопровождалось интересным саунд-треком. Дело в том, что хунну использовали «музыкальные» стрелы, на древко надевался шарик с дырочкой, который при полете издавал мелодичный свист.

Гоша Паровоз мечтательно закрыл глаза и представил себе картину: свист стрел, ржание коня (жены, наследника и так далее). Криминальный авторитет раздумывал о внедрении подобного правила в своей боевой группе, но в последний момент с сожалением отказался от этой затеи: нельзя свистеть, а то деньги потеряешь.

Терять же Паровозу было что. Он последовал рекомендациям Стаса, которые позволили исполнить заветную Гошину мечту. Преступление века было исполнено виртуозно. Предприниматель Герасимов нанес визит вежливости директору Чуковской фабрики Кайгородову и посвятил его в план, предложенный Савельевым. После двухчасовой проработки деталей стороны пришли к полюбовному соглашению. В результате два железнодорожных состава с медными валами бесследно исчезли с траектории передвижения по маршруту «Москва – Чуковский», Шанхайский металлургический комбинат получил желанное сырье, а на нескольких счетах в странах, не присоединившихся к международной конвенции по отмыванию грязных денег, образовались солидные суммы. К взаимному удовольствию высоких договорившихся сторон.

Так что Паровоз вполне мог позволить себе выйти на покой и проводить досуг, изучая старинные воинские трактаты. Гоша поднялся из кресла, отложил в сторону книгу. И тут он вспомнил: не так давно он пригрозил Альфа-самке, что та не проживет больше трех месяцев. Срок еще не истек, но угроза уже потеряла свою актуальность.

«Ладно, черт с ней, – решил бандит-пенсионер. – Пусть живет, тем более что с валами дело таки выгорело».

Он набрал телефон своей несостоявшейся жертвы. В трубке долго раздавались гудки. Паровоз в недоумении пожал плечами и дал отбой.

У Татьяны Балобановой была уважительная причина, по которой она не могла ответить на звонок Гоши Паровоза. Она забыла взять телефон в психиатрическую клинику, где ей предстояло провести неопределенно долгий срок. Ожидание неизбежной смерти дурно повлияло на расшатанную дамскую психику. Шизофрения в тяжелой форме, к сожалению, плохо поддается лечению.

По странному совпадению в то же время, что и Паровоз, директор Кайгородов также набирал телефонный номер. Директор Чуковской фабрики хотел сделать интересное предложение одной особе.

– Мария Петровна? С вами говорит Кайгородов. У вас найдется для меня пара минут?

У железной Маши была пара минут, и даже значительно больше. Собственно, у нее имелся абсолютно неограниченный запас времени. Пенсионеры – люди свободные. После проигрыша Чуковской баталии налоговое войско Приуаральска заметно поредело. В отставку был отправлен Архаров. Естественно, начальство не забыло и о Будаковой. Мечты о собственном домике сгорели в синем пламени обманутых надежд, дочка лишилась бюджетного места в вузе.

– Чем обязана? – резко спросила Будакова.

– Видите ли, Мария Петровна, – замялся Кайгородов, – мы с вами познакомились в несколько нестандартной ситуации.

– Вот уж точно, стандартной такую ситуацию не назовешь, – горько усмехнулась вынужденная пенсионерка.

– Я человек прямой, – продолжал Иван Семенович. – Мы с вами здорово повоевали. Ох, и попили же вы нам крови!

– Я просто исполняла свой служебный долг, – отчеканила железная Маша.

– Конечно, конечно, я же не в упрек вам. Скорее наоборот, – Кайгородов сделал паузу. – Вы здорово держались. Я оценил. Так вот, дело в том, что у нас возникла серьезная кадровая проблема.

– А я здесь при чем?

– При том, уважаемая Мария Петровна. Наш главный бухгалтер, в конце концов, не выдержала. Все эти волнения серьезно подорвали здоровье Елены Павловны, и она решила уволиться. Так что теперь место вакантно.

– И что? – насторожилась Будакова.

– А то, что я предлагаю вам это самое место занять, – выпалил Кайгородов. – Нам именно такая боевая женщина, как вы и нужна! Я еще во время проверки смотрел на вас и думал: «Такая точно не подведет, просто идеальный главбух». Подождите, не торопитесь, хорошенько обдумайте мое предложение. Сразу скажу: с зарплатой не обидим. И жилищные условия создадим – просто сказка… У нас на берегу Камы как раз коттеджный поселок сдается, присмотрите себе домик – и он ваш. Сколько времени возьмете на размышление?

– Нисколько, – отрубила Будакова. – Я согласна. Когда приступать к исполнению служебных обязанностей?

Глава 62. Так говорят хуалапаи

Прав ли был поэт, когда сказал: «Нам, русским, за границей иностранцы ни к чему»? Внимание Стаса привлекла странная троица, расположившаяся за столиком для игры в покер. Двое из них – мужчина и женщина – безусловно, относились к славной когорте русских путешественников. Это можно было понять по крепким русским ругательствам, которыми пересыпал свою речь парень откровенно раздолбайского вида. Черты лица задумчиво смотрящей в карты женщины выдавали в ней сестру «раздолбая». Между ними сидел человек, как будто сошедший с классической рекламы сигарет «Мальборо». Конечно, этот ковбой сильно постарел по сравнению с рекламным образцом середины 50-х, но, оставаясь верным своему призванию, смолил сигареты без фильтра.

Пока подруга приводила себя в порядок, Стас решил испытать на себе атмосферу легендарного азарта и спустился в казино отеля. Он приблизился к столику, за которым располагалась заинтересовавшая его троица. Парень цепким взглядом просканировал Стаса. В отличие от Зенона египетских времен, он тут же опознал в Савельеве соотечественника.

– Присаживайся, земляк, составишь компанию. Николай Кропачев, Ижевск, Россия, место обитания легендарного конструктора стрелкового оружия Михал Тимофеича Калашникова, – он протянул Стасу ладонь для рукопожатия.

Савельев назвался и разместился по правую сторону от Николая.

– Моя сестра, Дарья, – молодая женщина подняла на Стаса огромные васильковые глаза, взмахнула длиннющими ресницами и рассеянно кивнула.

– А это мой кент, – Николай небрежно кивнул в сторону долговязого «ковбоя». – А зовут его тоже Кент, представляешь?

Американец, распознав в русской речи свое имя, залопотал по-английски и дружелюбно закивал Савельеву.

– Правда, курит он почему-то исключительно «Кэмел», – заржал Кропачев. – Зато курит без остановки. Если бы он так же пить умел – цены б ему не было.

Николай внезапно бросил карты.

– Все, хорош, надоело. Играю уже третий день, – повернулся он к Стасу. – Достали меня эти америкосы. Улыбки до ушей, а сами внутри какие-то холодные. Даже крупье у них недружелюбные. В наших казино всегда назовут комбинацию, а эти молча бабки сгребли – и дальше. Пять штук баксов выиграл, а удовольствия никакого. Пойдем лучше выпьем. За знакомство, – Николай хлопнул Савельева по плечу.

– Извини, земляк, у меня другие планы.

В это время к столику подошла Катя. Кропачев в изумлении вытаращился: девушка выглядела просто потрясающе. О впечатлении, произведенном подругой Савельева на земляка Калашникова, можно было судить по тому, что из его речи внезапно испарились матерные выражения. Дарья тоже сложила карты и оценивающе осмотрела подругу Стаса.

– Мы тут решили на вертолете покататься, не желаете присоединиться? – Савельев принял спонтанное решение. Новые знакомые ему почему-то пришлись по душе, и он решил, что Катю они тоже развлекут.

– О чем речь, летать, так летать, – охотно согласился легкий на подъем Кропачев. Будучи по своей природе лидером, он не счел нужным поинтересоваться мнением сестры и своего американского приятеля.

По пути на аэродром Стас и Катя узнали, каким образом Николая и его сестру занесло в Америку. История по нынешним временам достаточно банальная: личная жизнь у Дарьи не задалась, ранний брак, развод, ребенка одной поднимать надо. Вдобавок финансовые проблемы и полное отсутствие карьерных перспектив. Знакомство по интернету и поездка за границу к будущему жениху. Брат, удачливый предприниматель, решил использовать Дашу как средство передвижения, сам он давно мечтал совершить вояж в Америку, поэтому взял расходы, связанные с путешествием на себя.

– Представляешь, Стас, этот орел копченый, – Кропачев ткнул пальцем в Кента, – прислал Дашке свою фотку двадцатилетней давности. Встречает он нас в Лос-Анджелесе, так она чуть в обморок не грохнулась. Ей мужика крепкого надо, а тут старикашка!

Катя сочувственно посмотрела на Дашу. Николай пребывал в отличном расположении духа и продолжал веселиться.

– Но это еще не все! Дашку угораздило прямо перед поездкой влюбилась по самое не хочу! Нам ехать пора, визы-билеты готовы, деньги заплачены, а она ни в какую: «Не поеду, мне теперь и здесь хорошо!» Я ее буквально из постели от дружка вытащил. Ничего, – обратился весельчак к своей печальной сестре, – недолго терпеть осталось, скоро домой. А Кент наш с носом остался, Дашка его динамит, борщ только приготовила и никаких больше удовольствий.

– Вы не находите, Катерина, что в форме кактуса есть что-то фаллическое? – задумчиво обратилась Дарья к подруге Савельева.

Та от неожиданности не нашлась с ответом.

– Я просто изверг, – захохотал Кропачев. – Обломал Дашке медовый месяц, у нее ломка началась, везде члены мерещатся!

– Кончай уже прикалываться, Колян, – вышла из состояния ступора его сестра. – Не только ведь в этом дело. Я даже поговорить не могу по-человечески уже две недели. Английский только на бытовом уровне понимаю, зубы уже сводит. Мне интеллектуальное общение, может быть, не меньше нужно, иначе точно свихнусь через месяц.

– Ой, да ладно, куда уж мне, колхознику, изыски стилистические, да разговоры литературовыгнутые оценить. По мне, так все должно быть просто и ясно, без закидонов. Коммон бэби, ол раит, йа-йа, даст ист фантастиш, фу, черт, это уже, кажется, из другой оперы.

– А чем себе на жизнь ваш американский друг зарабатывает? – решил сменить тему Савельев.

– Кент у нас большой человек. Он – налоговый консультант. Говорит, что работает на самые крутые американские корпорации.

Стас с интересом посмотрел на долговязого «ковбоя». Пара-тройка профессиональных вопросов уже готовы были сорваться с его языка.

– Только врет он все! – не дал ему вступить в разговор Николай. – Крутизны в нем – ноль целых хрен десятых! Ты бы посмотрел, как он живет. В каком-то занюханном вагончике. Да у меня в деревне банька и то просторней, конура у собаки тоже больше. А псина у меня здоровая, – оживился Кропачев. – Недавно почтальону чуть яйца не отхватила. А этот, – показал на Кента Николай, – точно никому яйца отхватить не сможет. Попытался я с ним про налоги поговорить, так он ни черта не рулит. Рассуждает просто как ребенок. Если я после его советов в нашу налоговку приду – меня два раза обуют и три раза разденут.

– Вы, наверное, несправедливы к моему коллеге. Американская система налогообложения и российская – две большие разницы. Вернетесь на родину, будут проблемы, лучше обращайтесь ко мне, – аудитор протянул соотечественнику визитку.

– Вот уж не знаешь, где найдешь, где потеряешь! В кои-то веки выбрался в Штаты и нашел консультанта по налогам. У нас с тобой будет тема для разговора, – Кропачев спрятал визитку Савельева.

Полет на вертолете удался на славу. Деньги и летное удостоверение сделали свое дело, Савельев получил возможность самостоятельного пилотирования. Легкая маневренная машинка была послушна Стасу, как его верный «Лексус». Сумасшедшее аризонское солнце высвечивало грандиозную картину: Гранд-Каньон предстал перед путешественниками во всем своем великолепии. По глубокому ущелью мчались кирпичного цвета воды Колорадо, они катили по дну огромные валуны и гальку. Поток нес с собой столько песка и глины, что река была абсолютно непрозрачной. Насколько мог видеть глаз, вдаль простирался грандиозный комплекс водопадов, пещер, башен, уступов и оврагов; от масштаба и величия картины просто захватывало дух. Предзакатное солнце и тени от пробегающих облаков заставляли скалы постоянно менять оттенки цветов в изысканной гамме от черного и пурпурно-коричневого до бледно-розового и голубовато-серого.

Вертолет летел по нескончаемым лабиринтам полосатых скал, их вершины были покрыты соснами и можжевельником, на склонах – зарослями березняка и зелеными дубравами, а на дне огромной расселины росли агавы и гигантские кактусы.

– Глянь-ка, Стас! – привлек внимание пилота Кропачев. – У того кактуса эякуляция началась!

Катя посмотрела вниз и ахнула: в паре сотен метров перед ними стоял красавец кактус высотой с десяток метров. Растение было украшено великолепным цветком лилейного цвета с малиновыми продольными полосками.

– Катюша! – Савельев заметил реакцию своей подруги. – Что-то я тебе давно цветов не дарил. Виноват, исправлюсь.

Стас мастерски подвесил вертолет прямо над кактусом. Кропачев под испуганные вопли женщин по пояс высунулся из окна летучей машины и умудрился срезать красавец-цветок.

В Гранд-Каньоне водятся не только кактусы. Здесь в резервации Hualapai Indian Land проживают индейцы племени хуалапаи, которых от поголовного истребления еще в XIX веке спасло отсутствие у тогдашней американской армии авиации.

Путеводитель сообщал путешественникам, что название хуалапаи происходит от слова hwal – «сосна» на языке юма, и означает «люди высокой сосны». Они славятся на всю страну как племя колдунов-предсказателей, совершающих обряды, без которых наш мир давно сгинул бы во вселенской катастрофе. Естественно, Савельев не стал отказываться от возможности познакомить Катю с обрядами экзотического народа.

Пока Кропачев, Кент и Даша совершали шопинг по местным сувенирным лавкам, Савельев и Катя бродили по сонным улочкам деревни хопи.

– Ой, Стас, сфотографируй меня с ним! – Катя указала Савельеву на индейца, невозмутимо стоявшего прямо посреди улицы.

Его вид способен был разбудить кучу ностальгических воспоминаний у любого русского человека. Сыновья большой медведицы, неуловимый Чингачгук в исполнении Гойко Митича, Виннету и его верные апачи… Савельев знаками привлек внимание индейца. Но тот величаво покачал головой и, зашелестев головным убором из пыльных перьев, сделал решительный жест. Туристам пришлось убрать фотоаппарат. Оказалось, что фотографировать и снимать на камеру в пределах резервации категорически запрещено. Стас попытался рассмотреть затейливую татуировку на щеках вождя. Внезапно лицо индейца исказила судорога, глаза медленно закатились, обнажив пожелтевшие белки, челюсть туземца отвисла. Откуда-то из живота раздался глухой звук, и Савельев услышал басовитый голос.

– А цветочек, парень, ты зря сорвал. Местным духам очень не нравится, когда священный кактус Тескатлипоки лишают головного убора. Быть беде, белый человек!

Стас оторвал взгляд от змеящихся линий татуировки и поднял голову вверх. Может быть, ему просто напекло голову знойное солнце Аризоны? Посреди Гранд-Каньона, в глухом индейском селенье услышать грозное предупреждение медиума, который говорил с ним на чистом русском языке!

– Эй, Стас, гляди сюда, – к Савельеву и Кате бежал неунывающий Кропачев. – Смотри, что я надыбал!

Перед поездкой в Штаты Николай обещал своему сыну привезти из страны ковбоев что-нибудь по-настоящему американское. Велико же было его изумление, когда он выяснил, что все магазины великой индустриальной державы забиты исключительно товарами азиатского происхождения. И вот, наконец, мечта сбылась. Кропачев протянул Стасу, который еще не пришел в себя после странного происшествия, футболку.

– И что в ней такого? – спросил приятеля Савельев.

– Ты сюда смотри, – Николай показал земляку на чекуху, пришитую к вороту футболки.

Там красовалась надпись: «Сделано в Гондурасе».

– Йес, хуалапай вам от меня, супермаркеты с китайским ширпотребом, нефиг славян надувать! Не ту страну назвали Гондурасом!

Глава 63. Лас-Вегас: окончание праздника

Наука отмечает три непременных условия абсолютного счастья: человек должен обладать идеальным здоровьем, наслаждаться полным отсутствием совести, и, самое главное, иметь официальную справку о признании ее владельца клиническим идиотом. Для обычного человека сочетание этих условий возможно только на протяжении нескольких минут. Отсюда и знаменитое высказывание: «Остановись, мгновенье, ты прекрасно!».

Еще один день в Лас-Вегасе превысил все допустимые нормы эйфории, которые только могли выдержать Стас и Катя. Парижские улочки с многочисленными кофейнями и Эйфелева башня, небоскребы Манхеттена и статуя Свободы, пирамида Хеопса и огромный сфинкс – это было только начало их фантастических приключений в городе-сказке. Главная улица – Лас-Вегас Стрип – это одно непрекращающееся грандиозное шоу, которое способно поразить воображение любого. С замиранием сердца влюбленные проносились по отвесным спускам и головокружительным виражам огромных американских горок, любовались феерическим шоу поющих фонтанов, бродили по тропическим джунглям, наблюдали превращение фонтана с водопадом в извергающийся вулкан.

Стас и Катя погуляли по римским садам и торговому кварталу, в центре которого возвышалась копия знаменитого скульптурного портрета библейского Давида резца Микеланджело. Прокатились по движущемуся тротуару через Древний Рим, оживающий при помощи голографических фокусов и лазерных эффектов. А на Острове сокровищ им довелось увидеть сражение пиратского корабля с английским фрегатом.

– Какие удивительные декорации, какой масштаб и правдоподобие, – удивлялась Катерина. – Я побывала во многих странах, но ничего подобного еще не видела. Вот уж действительно, целый мир у наших ног. Весь сразу.

– Милая, я же обещал тебе, что твоя мечта обязательно сбудется, – улыбнулся подруге Стас.

– Ты мой волшебник. Это просто чудо. Все так романтично.

Теперь они оказались на улочках Венеции. Под крышей очередного роскошного отеля текли каналы, по искусно смоделированному небосклону бежали розовые вечерние облака, гондольеры распевали песни, развлекая своих пассажиров. На площади Святого Марка, куда по водной глади доставила их гондола, молодые люди решили поужинать в чудесном итальянском ресторане.

– Стас, радость моя, скажи, ты был когда-нибудь так же счастлив, как сегодня? – в ожидании заказа Катя потягивала из бокала терпкое «Мерло».

– Не знаю, нет наверно. Сейчас все так замечательно, просто не верится, что это происходит на самом деле, – Савельев уже понял, что этот день останется в его памяти на всю жизнь.

Они вместе, любовь существует, впечатлений – масса, эмоций – через край. Что еще нужно для счастья? Где-то там, в другом измерении остались дела и заботы, удачи и поражения. Конечно, любая сказка заканчивается рано или поздно. Наступят снова будни, но нужно до конца насладиться теми часами, минутами и даже мгновениями отпущенной им сейчас радости.

– А чем становится мечта, когда она исполнилась? – задумчиво проговорила Катерина.

– Я думаю, прекрасным воспоминанием. Но нам с тобой еще рано жить одними воспоминаниями. Пусть это будет началом коллекции наших впечатлений. Впереди будет еще много хорошего.

– В этой коллекции уже есть наша великолепная прогулка на вертолете. Ты прав, летать – это здорово! Твоя мечта исполнилась и стала еще одним способом получить незабываемые ощущения. А ради этого, я думаю, и стоит жить.

– За нас с тобой! – поднял свой бокал Стас. – И за новые, самые смелые мечты!

– И за их исполнение!

В то же время Савельева продолжала терзать тревога. Слова индейца-медиума, что это – галлюцинация или предупреждение о грядущей опасности?