Текст книги "Классика российского налогового консалтинга: Аудитор. Консультант. Советник. Аудитор (возвращение)"

Глава 64. Покушение

Тем, кто собирается заниматься разведением гепардов в неволе, нужно помнить об одной интересной особенности брачного поведения этих грациозных животных. Самка будет готова к оплодотворению только после многокилометровой гонки по саванне. Несколько молодых самцов должны загонять гепардиху буквально до изнеможения, только тогда у нее начнется овуляция.

«А вот эту гепардочку я бы сам погонял с огромным удовольствием», – думал Петр Максимов, начальник службы безопасности «СтаБиКо». Предметом его сексуально-охотничьего вожделения стала изящная девушка в блузке расцветки «леопард кенийский предзакатный», что и вызвало у него столь интересные ассоциации. Максимов мог оценить внешние данные Кати по достоинству: в оптический прицел снайперской винтовки он видел ее так, как будто они сидели в полуметре друг от друга. Правда, на таком расстоянии от прекрасной «гепардихи» был сейчас не Максимов, а совсем другой человек – Стас Савельев. «Интересно, босс знает, с кем его разлюбезная дочурка время свободное проводит», – размышлял снайпер, подбирая удобный момент для решающего выстрела.

Сегодняшний день начался для Савельева необычно рано. В шесть утра его разбудил телефонный звонок.

– Слышь, коллега, сегодня для тебя день «Икс» наступил, – Стас спросонок не сразу сообразил, что слышит голос Зенона.

– Какой еще день «Икс»?

– Ты что, не помнишь? – разъярился колдун. – Кирдык тебе сегодня может наступить!

Савельев мгновенно сбросил остатки сна.

– Слушай сюда, дружище. Самый опасный момент – с шести до семи вечера. Точнее сказать тебе не могу, извини. Поэтому тебе лучше всего именно в это время забиться куда-нибудь в угол и сидеть тихо-тихо. И уголок этот должен быть в таком месте, о котором никто догадаться не сможет. Ни твоя квартира, ни офис для этого точно не подойдут. Ты меня слушаешь?

– Я весь внимание, – Савельев вспомнил разговор двухнедельной давности, и поэтому впитывал в себя буквально каждое слово.

– Так вот. Опасное время я тебе указал с вероятностью 90 процентов. Поэтому тебе надо быть крайне осторожным весь день. Надёжнее всего, конечно, забиться в щель прямо сейчас и сидеть там до завтрашнего дня. Но я ж тебя знаю, ты весь в делах. Поэтому мой совет: веди себя нестандартным образом – меняй в последний момент маршрут, используй нетипичные для тебя виды транспорта, отменяй встречи или меняй их очередность, опаздывай как только можно. Усек?

– Да, Зенон, спасибо за заботу. Я, правда, тебе очень благодарен. За мной – огромный должок.

– Да ладно, какие счеты между друзьями. Давай, счастливо. Удачи! Она тебе сегодня точно понадобится. Надеюсь увидеть тебя завтра живым и здоровым.

Савельев задумался. Он, конечно, верил в способности Зенона, но доля сомнения в точности предсказаний колдуна не позволяла аудитору отказаться от его рабочих планов. Стасу предстояло провести две очень важные встречи. И самое главное: на шесть часов было назначено свидание с Катей. Обручальное кольцо с крупным бриллиантом в изящной коробочке Савельев с вечера положил на прикроватную тумбочку.

«Ладно, посмотрим, – решил Стас и отправился в ванную комнату бриться. – Сегодня я должен выглядеть идеально. Жив останусь – женюсь, ей-богу!».

Савельев набрал Катин номер:

– С добрым утром, красавица… Да, знаю, знаю, спишь еще. Ничего, кто рано встает – тому бог подает. У меня тут небольшая заминочка случилась. Потом как-нибудь при случае объясню. Нет, все в силе. Только место встречи изменить придется. Есть у меня на примете одна кафешка, с виду невзрачная, но кормят прилично. Давай, пусть будет кусочек экзотики. После твоих шикарных клубов – посмотришь на простой народ в общепите.

Стас решил сделать неожиданный ход. Никто из его знакомых не мог бы себе вообразить, что преуспевающий аудитор поведет свою невесту в заурядное московское кафе. Но тщательные предосторожности жизнь зачастую сводит на нет при помощи самых нелепых ошибок. Стас не предполагал, что его в последнее время прослушивает один очень заинтересованный человек. Максимов подключил свои старые гэбэшные связи и был в курсе переговоров своего «клиента».

Следуя совету Зенона, Савельев оставил верный «Лексус» на стоянке и отправился в офис на метро. Последний раз он пользовался этим народным видом транспорта лет семь назад. Поднимаясь на эскалаторе своей станции, Стас услышал глухой взрыв. Народ в панике рванул к выходу. Савельев инстинктивно растопырил локти: ему не хотелось, чтобы клиенты встретили его в мятом костюме. Уже на улице он услышал истеричный вой сирен.

«Опять шахиды проклятые, житья от них нет!», – прошелестело в толпе.

Спина Стаса взмокла, в животе похолодело: «Чтобы я еще раз в Зеноне усомнился! Не успел бы заскочить в этот поезд – выносили бы меня сейчас из метро на носилках. По частям. Правда, по времени он немного ошибся. Хотя… колдунище честно сказал: вероятность 90 процентов, будь осторожен весь день. Ладно, теперь все пойдет своим чередом… Никогда больше под землю не полезу, взорвут к черту – и закапывать не придется».

Савельев подтянул узел галстука и зашагал по направлению к своему офису.

– Ты знаешь, Сташук, тебе очень пойдет сомбреро! Ты тогда будешь ну просто вылитый молодой Фернандес… Нет, не молодой, а зрелый такой Фернандес, который в самом соку! – Катя пребывала в прекрасном настроении и была необычно говорлива.

Савельев и его будущая невеста сидели на террасе кафе, напротив которого располагалась недостроенная высотка. Вечер выдался необычно теплым, поэтому парочка решила перебраться из душноватого зала на свежий воздух.

– Слышь, Витек, а жопа у этой телки – самое то, зацени, – за соседним столиком сидела пара быдловатых молодых людей в спортивных костюмах. Их внимание привлекла молоденькая официантка в мини-юбке, стремительно обносившая многочисленных клиентов.

Стас, галантно извинившись перед своей дамой, снял пиджак и повесил на спинку стула.

«А вот пиджачок ты зря снял, – рассуждал Максимов, оценивая ситуацию при помощи цейсовской оптики. – Ты, дружок, ведешь себя как будущий покойник».

Максимов был знаком с приемами голливудской драматургии. Он частенько поражал приятелей, точно предсказывая, кто из героев фильма будет убит в ходе начинающейся перестрелки: «Все очень просто: тот парень снял пиджак и остался в белой рубашке. Все остальные – нет. Значит, его режиссер подводит к сцене смерти. На белом красное пятно выглядит эффектнее».

– Но если ты будешь вести себя, как Фернандес – между нами все закончится в один миг, – Катя шутливо погрозила пальчиком Стасу.

– Упругая задница, аппетитная, – гнусавил приятель Витька. – Но это – с виду. На самом деле, если с нее колготки содрать – она на ветру колыхаться будет. И звук такой издавать станет – сквиш-сквиш. Это когда булки друг об друга трутся.

Парочка быдло-гопников появилась в кафе не случайно. Духи тьмы после напряженных камланий Зенона согласились помочь колдуну. Пара бесов нашла подходящее «мясо» и направила своих зомби к месту решающих событий.

– А как ведет себя твой любимый Фернандес?

– Это смотря какой – молодой или когда уже закабанел. Когда молодой был – девчонок своих в могилу сводил. У него все клипы на один сюжет: мачо любит-любит девушку. Потом напоет ей своих сладких песен до потери сопротивляемости дамского организма – и в постель, на сеновал какой-нибудь под пальмами мексиканскими. Она ему через минуту – бац, ребеночка снесла. Он их уже вдвоем любит, поет сладко-сладко. А дамочка – бац – и померла. И он опять поет, еще слаще. Уже на ее могилке. А я это самое «бац» не хочу, пожить хочется! А Фернадес который в соку – он уже пятерых детей настрогал, для меня это перебор. Хотя пятеро спиногрызов его не от одной жены, а от двух. Последовательно, разумеется. А еще у него есть официальная любовница!

– А слабо тебе проверить, как у нее жопа на щипок? А, Витек? – бес, вселившийся в тело, ослабленное неумеренным потреблением алкоголя и наркотиков, может манипулировать только самыми низменными инстинктами «клиента». Азарт и похоть – подходящие инструменты для потусторонних кукловодов.

«Давай, мальчик, давай, в профиль в самый раз будет! Давай, сделай мне профиль, хороший такой, как у дедушки Ленина на юбилейном рубле 70-го года», – Максимов нежно поглаживал пальцем спусковой крючок.

– Пятеро и для меня многовато, а любовниц содержать – ни сил, ни времени! – Савельев сжал в кармане коробочку с кольцом. – Слушай, любовь моя, поговорим о Фернандесе как-нибудь в другой раз. Давай лучше о нас с тобой. Я пригласил тебя сегодня не случайно. У меня к тебе очень важное дело.

Стас постарался сосредоточиться, привести в порядок свои мысли и достойно воспроизвести ту речь, которую он репетировал полночи. Любая девушка, начиная лет этак с шестнадцати, безошибочно чувствует момент, когда ее поклонник созрел до предложения руки и сердца. И Катя прекрасно понимала, что Савельев неспроста настоял сегодня на свидании. И все-таки приближение ожидаемого события заставило ее сердце забиться с повышенной частотой.

– Да, Стас. Я слушаю тебя, – девушка отбросила легкомысленный тон, теперь она нежно смотрела в глаза своему собеседнику.

– Знаешь, Катя, я очень боюсь, – начал Стас. – Хотя человек я, в общем, не трусливый, но сейчас мне по-настоящему страшно.

– Это не я тебя, случайно, напугала? – спросила Катя своего друга неожиданно низким, грудным голосом.

– Нет, конечно, не ты. Я сам себя боюсь. Видишь ли, Катюша, когда первое знакомство человека с глубокой водой заканчивается криками «Тону!», второй раз учиться плавать достаточно сложно. Я ведь уже был женат…

– Знаю, ты мне рассказывал.

– Не могу сказать, любил ли я ее по-настоящему. Все как в тумане было. И закончилось полным крахом. Знаю, что виноваты были оба. Но у меня остались сомнения. Могу ли я стать хорошим мужем? Когда я встретил тебя, когда узнал тебя, когда мы стали по-настоящему близки, я сразу решил – ты просто идеальная жена для меня, спутница жизни до самого конца, единственная, ненаглядная! И тогда я по-настоящему испугался…

– Ну что ты, Стас, милый, все хорошо, мы с тобой вместе, – Катя с изумлением увидела, что на глаза ее могучего мачо наворачиваются слезы.

– Получить такое сокровище! Единственный шанс на миллион! А я – обыкновенный человек, с кучей недостатков.

– Не правда! Ты – самый необыкновенный! И все твои маленькие недостатки – продолжение твоих огромных достоинств, – Катя обхватила руку Стаса горячими ладошками и начала успокаивающе ее поглаживать.

– Все равно. Тебя достоин только настоящий принц. Ведь ты – царица, – Стас перевел дыхание. – Так вот. Значит… Я решил! К черту этих самых принцев! Ты моя! Мое сокровище, никому не отдам! Бриллиант к бриллианту, – Савельев наконец-то добрался до заранее заготовленной фразы и вытащил из кармана заветную коробочку. – Дай мне свою руку!

Катя освободила ладонь жениха и протянула пальчики Стасу.

– Ты согласна стать моей женой? – вопрос был явно риторическим.

Савельев с нежностью надевал кольцо на палец своей избранницы, и Катя кивнула так энергично, что слезы счастья с ее пушистых ресниц сорвались и заблестели росинками на щеках.

Говорят, что состояние полного счастья может длиться всего несколько секунд…

– Ну, сто баксов – если с вывертом защипнешь! – енисейский бесенок-провокатор Вакытгыргын, вселившийся в приятеля Витька, гнет свою линию.

Балкон недостроенной высотки, на котором пристроился снайпер, закрывает тень набежавшей на весеннее солнце тучки.

Официантка Алена Емельянова внезапно ощущает резкую боль ниже спины. Витек поддается на бесовскую провокацию: щипок получается зверским. Из рук официантки выскальзывает поднос. Тарелка со спагетти летит прямо в лицо элегантной барышне в гепардовом наряде, сидящей за ближайшим столом. Катя становится действительно похожей на грациозную дикую кошку: стремительный прыжок в попытке уклониться от блюда, которое напоминает голову Горгоны Медузы со змеящимися волосами-макаронами, заканчивается в объятиях Стаса. Плавное движение указательного пальца снайпера… Выстрела в кафе не слышит никто.

Снайперская винтовка Драгунова в умелых руках – идеальная машинка для причинения смерти человеку. А пуля калибра 7,62 при попадании в корпус не оставляет жертве ни единого шанса. Аккуратное красное пятнышко под левой лопаткой Кати оборачивается кровавым извержением со стороны солнечного сплетения девушки. Расцветка рубашки Стаса теперь напоминает снежное поле, усеянное гроздьями спелой рябины.

«Ёпа-ёпа-ёпа мать! – Максимов мерно раскачивается, сидя на корточках и закрывая лицо руками. Винтовка валяется рядом. – Грохнуть дочку босса! Да он меня живым в землю зароет!».

Если бы начальник охраны корпорации «СтаБиКо» имел возможность обратиться за консультацией к Зенону, тот дал бы ему предсказание со стопроцентной точностью. Ровно через пять дней Максимов получит украшение, называемое в народе чеченский галстук. Василь Степаныч, если того требовали обстоятельства, обращался к услугам очень серьезных людей с боевым опытом еще первой абхазской кампании.

Санитары долго не могли разжать руки Стаса. Тот сжимал в них Катину похолодевшую ладошку. На безымянном пальце мертвой девушки в лучах предзакатного солнца поблескивал бриллиант.

Глава 65. Похороны сегодня – пожар завтра

Что делает человека человеком? Чем мы отличаемся от прочих приматов и остальных млекопитающих? Начало истории цивилизованного человека положил обычай хоронить своих усопших. Поэтому даже каннибалы, аккуратно закапывающие в землю тщательно обглоданные косточки ближнего своего, могут заслуженно носить высокое звание человека разумного.

Похороны Кати были немноголюдными. Скандальный оттенок, вызванный странными обстоятельствами ее смерти, не позволил отцу покойной провести обряд с той светской пышностью, которая присуща похоронам людей его круга. Люди, собравшиеся солнечным днем на одном из умеренно-престижных московских кладбищ, стихийно разделились на две группы. В центре одной из них, располагавшихся непосредственно у открытой могилы, находился Василий Степанович. Выражение его глаз скрывали затемненные очки. За его спиной располагалась стайка родственников и соратников по бизнесу. Чуть в стороне, сцепив руки замком и широко расставив ноги, озирали окрестности трое дюжих телохранителей олигарха.

Савельев приехал на кладбище, но подойти к отцу Кати было выше его сил. Как такое могло произойти? В голове не укладывалось. Василий Степанович – грозный олигарх и отец Кати… Кто он? Смертельно опасный противник? Враг? Убитый горем отец, потерявший единственную дочь? Безжалостный убийца? Мысли путались, кровь стучала в висках. Одуряющий запах цветущей повсюду сирени туманил рассудок. Все это напоминало дурной сон, кошмар, из вязкого ужаса которого никак не получалось выбраться. Катюша, Катенька, солнышко, счастье мое… Стас почувствовал, как темнеет в глазах от обрушившегося горя и отчаянья. Разбилось счастье, звенящая пустота и холод в душе. Оборвалась кинопленка, где промелькнули счастливые кадры их с Катей истории любви, ее голос, смех, взгляд, жесты, движения… Раз – и нет ничего! Не будет хэппи-энда!

С окаменевшим лицом Стас стоял в стороне от группы родственников. К нему стихийно потянулись друзья его невесты. Ленусик и Леша Карпов синхронно хлюпали носами, поддерживая Стаса под правый и левый локоть соответственно. Рядом журналист Левченко, потупив голову, переминался с ноги на ногу. Он только что принял важное решение. Прямо на кладбище ему позвонил редактор одного светского еженедельника и предложил журналисту написать репортаж со скандальных похорон. Гонорар предлагался достаточно увесистый. К чести акулы пера нужно сказать, что обозначенная сумма вызвала только секундную задержку с ответом. Левченко отказался поставлять колоритные сплетни с похорон своей подруги. И сделал это в очень грубой форме. Дальнейшая публикация его материалов в престижном издании отныне была исключена.

От окружавшей олигарха группы людей незаметно отделилась одна фигура. Ольга Кузнецова с бледным, как мел лицом подошла к Савельеву.

– Стас, я не знала… – тихо проговорила она, коснувшись его плеча.

– Ничего не говори сейчас, – едва сумел разжать стиснутые зубы Савельев.

Все шло своим чередом: речи, слезы, проход вдоль могилы, соболезнования родным и близким… Только Стас не сошел со своего места, он стоял, слегка раскачиваясь на пятках, не отводя взгляда от могилы. Церемония завершилась, люди потянулись к выходу с кладбища. Ленуся и Карпов, легонько подталкивая под локти Савельева, постарались пристроиться к хвосту процессии.

Чтобы выйти из состояния оцепенения, Стас буквально заставил себя снова взяться за работу. Но было заметно, что он двигается, говорит, совершает все необходимые действия на автомате, как робот – четко, просчитано, без эмоций. Через несколько дней после похорон в офисе Савельева раздался очередной звонок. Секретарша из приемной «СтаБиКо» сообщила главе «Фронды» о том, что ее босс хочет с ним встретиться. Личная безопасность ему при этом гарантирована.

– Вы предлагаете мне приехать к вам в офис? – спросил Стас.

– Нет. Василий Степанович пожелал, чтобы разговор состоялся в неформальной обстановке.

– Хорошо. Но у меня сегодня много дел, – слукавил Савельев.

– Много времени у вас эта встреча не займет. Посмотрите, пожалуйста, в окно.

Савельев исполнил эту просьбу. Прямо перед дверью его офиса стоял лимузин пронзительно черного цвета. Задняя дверка машины была предупредительно распахнута. Стас положил трубку и вышел на улицу. Он шагнул в салон и разместился на кожаном диванчике. Напротив него сидел Катин отец. Василий Степанович сделал большой глоток из горлышка бутылки и протянул стеклянный сосуд Стасу.

– Держи. Помянем Катюшу. Девятый день сегодня.

Несостоявшийся зять олигарха предложение принял. Он отхлебнул обжигающий напиток, поставил бутылку между колен и вопросительно посмотрел на своего визави.

– Спасибо, что принял мое приглашение. Не побоялся, – начал Василий Степанович.

– А я теперь ничего не боюсь, – глухо ответил Стас. – Все самое страшное со мной уже произошло.

– Ты не прав. У тебя еще вся жизнь впереди. И самое страшное, может быть, тоже. А вот со мной действительно приключилась непоправимая беда.

– Вы же сами во всем виноваты! – Савельев посмотрел прямо в глаза Катиному отцу.

– Слушай сюда, волчонок, – Василий Степанович вызов Стаса принял и взгляда не отвел. – Я волк матерый, так что могу тебя еще жизни поучить. В том, что произошло, никто не виноват. Никто из людей.

– А кто тогда?

– Судьба. Фатум. Рок. Предопределение. Называй, как хочешь.

– Вы хотите сказать, что от человека в этой жизни ничего не зависит?

– Не все так просто. Если человек попал в поток судьбы – его несет, и он действительно уже ничего поделать не может. Но в этом потоке встречаются развилки. Их иногда называют точки бифуркации. И в этих точках человек может выбирать, по какой стремнине ему плыть дальше. Сделал выбор – поворот, и опять от тебя ничего не зависит. До следующей точки бифуркации. И ты, и я, и Катя в разное время выбрали свои развилки, а потом нас увлекло одним мощным потоком. Вот и все.

– И что теперь?

– А теперь как раз время выбора подоспело. И моего, и твоего. Так что нам вместе решать.

– Раз вы такой матерый, вам первому слово, – Стас откинулся на спинку дивана.

– Хорошо, – Василий Степанович вытащил из кармана ароматную сигару, отрезал при помощи золотой гильотинки кончик коричневого цилиндра и закурил. – Так вот. Однажды ты лишил меня моей законной добычи…

– Это о каком таком законе вы говорите? – прервал олигарха аудитор.

– О том законе, по которому живут джунгли, бизнес и тайга. О законе силы. Так что это была моя добыча. Если хоть раз дашь слабину, позволишь вырвать кусок из пасти – тебя затопчут. И в джунглях, и в тайге, и в бизнесе. Как ты думаешь, что я должен был с тобой делать? – Василий Степанович выпустил кольцо сигарного дыма.

Савельев пожал плечами.

– Ты прекрасно все понимаешь. И когда принимал решение о начале операции – ты выбрал очень опасный поток. А когда сделал Кате предложение, то это тоже повлияло на твою судьбу. Именно благодаря выбору во второй точке бифуркации ты, в конце концов, и остаешься жить. Я знаю свою дочь… – Василий Степанович запнулся. – Точнее – знал. Неважно. Главное: она никогда не была легкомысленным человеком, а потому не стала бы выходить замуж за плохого, никчемного человека. Поэтому, господин Савельев, я считаю, что счеты между нами исчерпаны. Вы мне ничего не должны.

Стас, понимая, что разговор закончен, коротко кивнул и приподнялся с дивана, собираясь покинуть салон лимузина.

– Постой, парень, не торопись, – раздался за его плечом голос олигарха.

Стас обернулся. Василий Степанович протягивал ему руку. В ней был белый бумажный прямоугольник.

– Возьми. Здесь мой прямой телефон. Я всегда на связи. Мало ли что в жизни происходит, может, тебе как-нибудь пригодится.

Стас проводил взглядом рванувший с места лимузин. Из-за поворота выехала раздолбанная «Волга». Водитель оказался любителем ретро-музыки. «Люди встречаются, люди влюбляются, женятся…» – раздавалось из салона. Савельев тряхнул головой: «…мне не везет с этим так, что просто беда… Да, беда эта отняла тебя так жестоко, Катюша. Прости… Видимо, суждено мне сгореть на работе».

Гореть можно по-разному: тусклым пламенем домашней газовой горелки, пляшущим огоньком небольшого костра, искрами от сгорающего Феникса, сердцем Данко, на месте которого уже стучит в грудь пепел Клааса. «А я сгорю так, что мало никому не покажется. Этот фейерверк с Луны виден будет!», – Стас решительно направился к офису.

В кармане призывно зазвенел телефон…