Текст книги "Который кот подряд"

Понедельник, 10 ноября 2014 года, Петроградская сторона, редакция журнала «333 кв. м»

На работу Даша явилась во второй половине дня. А что? Вкалывала все выходные, ночью заканчивала статью. Имеет право немного опоздать.

Начальник был занят. Даша сделала себе тройную дозу кофе, благо большая кружка позволяла, и стала листать новости в интернете. Смерть Флёрова обросла подробностями. Журналисты в красках описывали последние часы поэта в доме Диамантова. Ну и что певец в это время был на гастролях – тоже не осталось тайной. И даже проскочил снимок Флёрова в приёмном покое в Сониных пижамных штанах. Но Вадим Петрович – тёртый калач, лишних комментариев не давал, объяснял, что Флёров гостил у него и ему стало плохо. Ничего в этом странного нет, поскольку его друг давно страдал от болезни сердца. В общем, как такового скандала не получилось. Неизвестно, как на это посмотрит шеф, потому что он рассчитывал на бешеный тираж.

Внезапно у чашки с кофе выросла шоколадка.

– Привет! Я думал, что ты сегодня не придёшь, – радостно объявил Гена, придвигая стул к Дашиному столу. – Шефу понравилась статья. Сказал, что это бомба! Но всё-таки решил выпуск попридержать. Боится прогадать.

– Понятно. Как Бося? Проводили Соню?

– Да, всё в порядке. Она забавная девчонка. Послушай, мне тут пришла в голову идея: а что, если Сониного призрака можно вывести на чистую воду с помощью кота?

– Как это?

– Ну, допустим, мы придём к Соне, ты возьмёшь кота. Коты же видят больше, чем люди, – я прочитал сегодня ночью. Знаешь, я столько информации по этому поводу нашёл, в интернете чего только нет.

– И что мы с Васей там будем делать?

– Смотри. Ты приносишь Васю, он гуляет по особняку и докладывает тебе обо всём, что видит. Если он увидит призрака, Соня будет спокойна.

– Узнав, что у них дома живёт призрак? Вряд ли.

– Нет, я не это хотел сказать.

– Ладно, я поняла. Но этого кота просто так не сдвинуть с места; даже не могу себе представить, что с ним будет, если мы потащим его в особняк с призраком.

– Да? С Босей как-то проще.

– Не сомневаюсь. Ты даже не представляешь, как меня достаёт его бесконечное ворчание. Спасибо за шоколадку.

– А? Пустяки. Ты извини за вчерашнее; я не собирался красть твой портрет – это ради эксперимента, понимаешь?

– Конечно, я понимаю, ради эксперимента; не оправдывайся.

– Фух, я думал, ты меня неправильно поняла.

Даша отмахнулась и развернула шоколадку. Гена откашлялся.

– Кстати, у меня есть два билета в Мариинку на «Сильфиду», пойдёшь?

– На «Сильфиду»? Пойду! А когда?

– Сегодня!

– Сегодня? Я не успею! Нужно переодеться, глаза накрасить.

– Успеешь! Ты и так красивая. Можешь идти прямо в джинсах. Знаешь, как моя прабабка говорила? Главное, сделать правильный акцент.

– Какой ещё акцент?

– Ну, допустим ты пойдёшь в джинсах, а в причёску воткнёшь вот это перо. – Гена вынул из стакана с ручками павлинье перо, которое Даша когда-то привезла из Абхазии, и пристроил себе на голову. – Тогда все будут смотреть на перо.

Даша поперхнулась чаем. Гена похлопал её по спине.

Понедельник, 10 ноября 2014 года, Театральная площадь

Мариинский театр – что там идти-то? Рукой подать от Васильевского острова, только Неву перейти, решила Даша, потому что не знала, какая маршрутка идёт через Благовещенский мост. О том, что у воды дует жуткий ветер – всё равно июль это или ноябрь, – Даша вспомнила уже на мосту, когда волосы намертво прилипли к накрашенным губам, а из носа потекли слёзы. Кто-то же придумывает помаду, которая магнитит посторонние предметы? Им бы обменяться секретами с изготовителями обойного клея.

На площади Труда ветер чуть угомонился, на Глинки совсем затих. Кто-то попытался сдёрнуть у неё с плеча сумку. Даша, не оборачиваясь, потянула ремень сумки на себя. Наглец держал, не отпуская. Главное, действовать быстро и резко. Даша рванула сильнее, послышался грохот. Девушка обернулась. Никого. На тротуаре лежит кусок оторванной водосточной трубы. Посторонняя железка намертво вцепилась в сумку.

* * *

Где же Гена? Билеты у него. У входа в театр пёстро толпились желающие попасть на «Сильфиду». Даша с большим трудом отловила в сумочке зеркальце и обозрела размер катастрофы. Да, с таким лицом можно не мелочиться – сразу на сцену. Чужие руки закрыли глаза.

– Угадай!

– Гена! – Даша резко обернулась. – Никогда, слышишь, никогда не хватай женщин за лицо.

– А за что хватать? – испугался Гена.

– И причёску не трогай! Ты можешь испортить всё! И макияж, и вообще!

– Господи, – пробормотал Гена, – это я, что ли, сейчас испортил?

– Нет, я сама! – огрызнулась Даша. – Всё равно не трогай! Никогда! Понял?

Гена нервно кивнул.

– А сейчас пойдём, мне нужно срочно припудрить носик.

– Довести до совершенства? – невинно поинтересовался Гена, за что получил ощутимый щипок в бок. – Ты щиплешься, как Аська из шкафчика с вишенкой.

– Из какого ещё шкафчика?

– Соседка моя по шкафчику в детском саду. У неё была вишенка, у меня апельсин.

Даша скорчила гримасу.

– Леди Совершенство! – тут же прокомментировал Гена, протягивая билеты контролёру.

Минут десять Даша проторчала возле зеркала в дамской комнате, поправляя размазанную тушь и приводя в порядок волосы. Прозвучал второй звонок. Даша отправилась на поиски Гены и нос к носу столкнулась с Филиппом, который, увидев её, оглянулся, словно ища поддержки.

– Привет! Ты что тут делаешь?

– Пришла на «Сильфиду».

– А… Я тоже.

– Надо же какое совпадение.

Филипп подёргал за кусок от водостока, который Даша так и не смогла отцепить от сумки.

– А что у тебя такое висит?

– Брелок.

– Филя, папа взял бинокль, мне некуда его положить, – произнёс властный голос за спиной Филиппа.

Даше тут же захотелось сбежать. Но было поздно: мамаша Филиппа нависла над ней грозной тучей.

– Милая девушка, я вижу, вы преследуете моего сына?

– Мама, что ты такое говоришь?

– Здравствуйте, я пойду, – пробормотала Даша и, не дожидаясь ответа, нырнула в поток театралов, спешащих занять свои места.

Гена нашёлся в буфете после третьего звонка и ещё минут семь дожёвывал бутерброд, запивая шампанским. По полупустому фойе они прошмыгнули к двери, которую охраняла театральная старушка с пачкой программок в цепких куриных лапках. Наделённая благородной миссией не пускать опаздывающих на спектакль, при приближении Даши и Гены она зашипела и затрясла бриллиантами в ушах. «Как пить дать, настоящие», – подумала Даша.

– Во время действия! – шипела старушка. – Вы не можете! Вы не должны!

– Извините, мадам, мы немного задержались, потому что я не успел поесть и мог упасть в обморок от голода. Сам негативно отношусь к опозданиям. Больше такого не повторится!

Старушка насупилась и молча отступила в сторону.

– Больше не пущу! – послышалось вслед.

Голова и плечи Филиппа, так некстати торчавшие в третьем ряду, весь спектакль мешали смотреть на сцену. Нежные сильфиды и музейная обстановка старой театральной сцены потерялись на фоне благородного семейства Келлеров. Красотка Аня, «бизнес-партнёр-ничего-личного», тоже была здесь, что больше всего огорчало Дашу, хотя она не спешила себе в этом признаться.

В антракте, когда Гена умчался в буфет за шоколадкой, перед Дашей неожиданно вырос Филипп.

– Я не поняла, кто из нас кого преследует?

– А… ты об этом? Не бери в голову, мама вообразила, будто все девушки намерены меня на себе женить.

– А разве это не так?

– Ну не все, наверное, только часть.

Даша посмотрела на Филиппа – тот говорил на полном серьёзе.

– Всё, с меня хватит, знай, я из другой части и не покушаюсь на твою свободу, – взбрыкнула она.

– Зато я покушаюсь. – Филипп притянул Дашу к себе, уткнулся в её волосы и шумно вдохнул ноздрями воздух. – Как ты по-сумасшедшему пахнешь! – выдохнул он.

Неведомым образом они оказались в закутке чьей-то ложи, где Филипп начал целовать Дашу так, будто хотел съесть тут же, – зачем такому буфет? Даше стало жарко; голова перестала соображать; далёкая мысль остановить это безумие, помахав крылышками, скрылась где-то за кулисами, среди сильфид, поправлявших ленточки на пуантах.

Даша очнулась от визгливого старушечьего возгласа за спиной у Филиппа.

– Совсем стыд потеряли!

Девушка узнала старушку. Пачка программок в куриных лапках слегка подтаяла. Филипп лучезарно улыбнулся и соврал что-то про соринку в глазу жены. Старушка отступила.

В растрёпанном виде с растрёпанными же чувствами Даша вернулась на своё место.

– Где ты была? Бегала домой? – поинтересовался Гена, увидев взлохмаченную Дашу. – Я тебе принёс шоколадку.

* * *

Даша с трудом досидела до конца спектакля, стараясь не смотреть в сторону Филиппа, но взгляд всё время выхватывал очертания знакомых плеч и головы, то и дело склонявшихся к (будь она неладна) Анне.

Понедельник, 10 ноября 2014 года, Васильевский остров

Гена вызвался проводить Дашу. От такси она отказалась, мысли требовали проветривания. По Дашиному лицу текли слёзы, то ли от ветра, то ли настоящие. Не разберёшь. Гена был в ударе. Рассказывал анекдоты, пел и пританцовывал. Даша, погружённая в свои мысли, с трудом выхватывала обрывки фраз и совсем не понимала, о чём он говорит, отвечая невпопад. У Андреевского рынка ветер внезапно стих и подул с новой силой, как только они свернули на Большой проспект. Тут к ним прицепился газетный листок; то забегая вперёд, то останавливаясь, потом снова обгоняя, он проводил их почти до 14-й линии, потом отстал. Даша оглянулась – листок зацепился за фонарный столб и махал ей вслед.

Даша с Геной зашли в подъезд. У батареи на корточках спала Соня. Они не сразу её заметили. Только когда Даша нажала кнопку лифта, Соня зашевелилась, обнаружив себя. Увидев Дашу и Гену, она тут же заскулила.

– Я звонила вам. Почему вы оба отключили трубки, у вас роман, да?

– Что за ерунда? – фыркнула Даша.

– Хоть бы и роман? – одновременно откликнулся Гена.

– Мы были в театре.

– Что случилось?

Соня похлопала глазами и ещё раз всхлипнула.

– Всё очень плохо: я поссорилась с Вадиком. Ты мне сделаешь кофе с коньяком? – обратилась она к Гене.

– Сделаю, если Даша пригласит нас к себе.

– У меня есть выбор? – поинтересовалась Даша с интонацией Василия.

* * *

Запихивая в себя один за другим бутерброды и заливая всё это великолепие кофе с коньяком, Соня то и дело принималась рыдать, горько, сначала беззвучно открывая рот, затем тяжело всхлипывая, утопая в слезах и крошках. Оказывается, Вадим, вынужденный прервать гастроли из-за похорон друга, приехал «сам не свой в большом горе и потрясении». И ей, Соне, было так его жалко, так жалко. Все несчастья на голову Вадима из-за неё. Она ему так и сказала; он поначалу стал её утешать, и у них даже «случилось это самое», и она расслабилась и зачем-то рассказала ему о звуках, которые слышит, и о том, что видел в последний момент поэт Флёров. Вот тут-то Вадим и взорвался, гремел на весь особняк, а эта «крыса Ида шмыгала мимо и знай ухмылялась».

С большим трудом Даше удалось уговорить Соню не оставаться ночевать, а вернуться в особняк и помириться с Вадимом. Она пообещала в ближайшее время договориться с Серафимой и, когда Вадима и Иды не будет дома, основательно обследовать дом на предмет призраков. Уж кто что-то и должен знать о призраках, так это Серафима.

– И кота с собой захватим, – добавил Гена, тут же споткнувшись о взгляд Василия. – Если кот захочет, конечно (ему показалось или Вася ухмыльнулся?).

Когда Соня успокоилась, Гена вызвался её проводить. Уже в дверях Даша вспомнила о старинных фотографиях особняка.

– Да, я просила папу их привезти.

– Но почему они у отца, а не у Вадима Петровича?

– Наверное, потому, что папа занимался реставрацией? – пожала плечами Соня. – Он любит, чтобы всё было по полочкам, поэтому все документы лежат у него и фотографии тоже.

Гена присвистнул.

– Занимался реставрацией твой отец?

– Ну да; не сам, конечно, но деньги давал и контролировал.

– А особняк принадлежит Вадиму Петровичу?

– Нет, папа купил его мне. Но вы не подумайте, ему очень нравится Вадим. Он давний поклонник его песен. Мы скоро с Вадимом поженимся, и вообще…

– А кто твой папа, Соня?

– Бизнесмен. Он мясом занимается, консервами. У него пара заводов в Псковской области.

Гена с Дашей переглянулись. Соня вызвала лифт. Гена обернулся.

– Даша, завтра у меня съёмка в полях, какой-то коттеджный посёлок для рекламы, – в офисе не увидимся, а вечером можно мы зайдём к тебе с Босей?

– Конечно, заходите, – устало проговорила Даша.

Вторник, 11 ноября 2014 года, Петроградская сторона, редакция журнала «333 кв. м»

Шеф попросил заняться рекламными мини-текстами. В конце журнала «333 кв. м» традиционно шёл рекламный блок, состоящий из фотографий квартир, домов и участков, выставленных на продажу. Подписи к фотографиям сочиняли сами продавцы, часто их тексты не выдерживали никакой критики: «продаётся квартира с дружелюбными соседями» или «продаётся дом рядом имеется рынок для комфортного проживания», «уютная гостиная с просторным санузлом».

Со вчерашнего дня людей в офисе заметно прибавилось: впереди выход нового номера – болеть некогда. Вопли шефа, как обычно, действовали лучше заморских антибиотиков. Дашу так увлекло исправление объявлений, что она не сразу заметила необычное движение рядом со своим столом.

– Вы Оленева? Доставка цветов. Желаем вам хорошего дня и положительных эмоций! – Парень с букетом стоял возле её стола; за его спиной, словно свита, топталась добрая половина офиса.

Бессчётное количество тёмно-красных роз на тяжёлых стеблях. В офисе и вазы подходящей нет – некуда поставить. Разве у шефа.

– Ну, Оленева, ты даёшь! От кого это тебе такая красота прилетела? Уж не от Вадима ли Петровича?

Тут только Даша сообразила посмотреть внутрь открытки; впрочем, она и так догадывалась, что розы отправил Филипп. И вправду он: «Моей сильфиде с надеждой на скорую встречу с продолжением». Просто и ясно, розы в качестве аванса.

– Анатолий Маркович, Диамантову не до букетов сейчас. Он устраивает похороны Флёрова, да и зачем я ему, у него Соня есть. Букет от моего жениха. То есть от бывшего жениха, то есть я не знаю.

– Конечно, конечно. – Шеф махнул рукой, чтобы Даша вышла из кабинета: женихи Оленевой его мало интересовали.

Не успела Даша погрузиться в чтение объявлений, как у стола снова материализовался тот же доставщик и, радостно пожелав хорошего дня и положительных эмоций, вручил ещё один букет, на сей раз палевых роз, под дружный смех и язвительные реплики редакции, оставив Дашу в полном замешательстве. Открытки в букете не обнаружилось, как и ещё одной вазы в кабинете шефа. Пришлось распределять букет по разным ёмкостям, чтобы тот дожил до конца рабочего дня.

Вечер вторника, 11 ноября 2014 года, Васильевский остров, 14-я линия

Даша решила не тащить оба букета домой. Собрала второй, мыкающийся по разным вазам, чашкам и стаканам.

Гена с Босей позвонили в тот момент, когда Даша, не найдя вазы, определяла букет в графин, попутно препираясь с котом, потому что, видишь ли, Василию полюбилась вода из графина, а теперь из-за роз он не сможет её пить. Ущемление прав. Особенно если учесть, что из-под крана добывать пока воду не получается. Всё-таки кот недостаточно вырос и окреп в новом воплощении.

Гена очень обрадовался розам в графине.

– Тебе понравились? Я хотел сначала красные, но решил, что жёлтые лучше.

– Да, очень красивые. Я не знала, что они от тебя.

– Я думал, ты догадаешься.

Даша кивнула.

– Спасибо, они восхитительны.

Гена покраснел от удовольствия. Смутился и перескочил на другую тему.

– Мне звонила Соня, она сказала, что у них с Вадимом всё хорошо и даже снова был секс. Так и сказала, можешь себе представить? Очень естественная девочка. А ещё говорит, что завтра приедет отец и привезёт фотографии столетней давности, по которым восстанавливали интерьер.

– Отличные новости. Кто бы мог подумать, что Соня владелица особняка! Получается, что Вадиму по всем статьям повезло. Невеста молодая, влюблённая и богатая. Какая-то сказка наоборот.

Даша поставила чайник.

– Ты, наверное, есть хочешь, а я чаем тебя собралась поить.

– А? Нет, не хочу, спасибо, чай меня вполне устроит, я домой за Босей заезжал. Слушай, Даш, у меня есть одна просьба, я не знаю, как тебе сказать. – Гена снова покраснел. – В общем, ты не могла бы поговорить с моим Босей? Может, он мне что-то передать хочет, а?

– Я не могу поговорить с Босей: он со мной не разговаривает, если точнее, я его не слышу.

– Ты своего кота попроси, пусть он спросит.

Вася, до той поры энергично хрустевший кормом, поднял морду от блюдечка и внимательно посмотрел на гостя. Гена отвёл глаза.

– Попросишь? – не очень уверенно повторил он.

– Не буду просить, он и так всё слышал. Вася, не отворачивайся. Что тебе стоит спросить? Слышишь?

– Слышу, слышу. Поесть для начала можно? Весь день голодный просидел; никто даже не подумал забежать покормить. Помирай с голоду, Васенька. А теперь давай бери интервью у собаки на голодный желудок.

– Не ворчи; никто не говорит, что на голодный желудок. Не спеши, ешь в своё удовольствие.

– То-то.

Даша улыбнулась Гене.

– Вася поговорит с Босей после ужина.

– Вот спасибо! – Гена радостно потёр руки.

Чайник засвистел. Даша поставила на стол чашки. Гена принёс из прихожей коробку с «Ленинградскими» пирожными.

– Ты какие больше любишь? Я корзинки.

– А я трубочки.

– Значит, не поссоримся.

Между тем, кот поужинал и как-то довольно быстро закончил переговоры с Босей. Запрыгнув к Даше на колени, он едва не хрюкал от удовольствия.

– В общем, слушай. Передаю дословно: Бося хочет узнать у хозяина, зачем тот его какашки складывает в пакет. Это всё.

– Всё?

Гена, должно быть, рассчитывал на признание в собачьей любви и верности, вопроса про какашки он явно не ожидал.

У Гены был такой растерянный вид, что Даша взяла его за руку и звонко чмокнула в щёку. Гена благодарно пожал Дашину ладошку, задержав в своей руке. Потом притянул девушку к себе и принялся покрывать лёгкими и нежными поцелуями сначала её лицо, потом губы. Даша словно оцепенела, никак не реагируя на Генин порыв, оставляя ласки без ответа. Его нежные порхающие прикосновения были так не похожи на горячие и резкие поцелуи Филиппа. Прошло секунд пятнадцать; Гена отстранился и посмотрел ей в глаза глубоким долгим взглядом. Потом покраснел и отвернулся.

– Прости, на меня что-то нашло, не нужно было. Я не хотел, то есть хотел. Прости. Ты такая необыкновенная. Такая…

– Это ты меня прости, Гена, я должна была сказать, что между тобой и мной ничего не может быть, я уже встречаюсь с одним человеком.

– С тем типом в пальто?

– Он не тип, – обиделась Даша за Филиппа. – Он ветеринар.

– Ну, с ветеринаром в пальто, – горько ухмыльнулся Гена. – Мы, наверное, пойдём с Босей. Завтра рано вставать: шеф просил отснять апартаменты на Крестовском.

– Конечно, идите. Гена, не обижайся на меня, ты мне правда очень нравишься, ты хороший.

Гена сморщился, будто слова Даши причинили ему физическую боль.

* * *

Не успела Даша вымыть чашки, как снова тренькнул дверной звонок. Она решила, что вернулся Гена. Но это оказался Филипп.

– Тебе понравились мои розы? – осведомился он с порога.

– Да, понравились.

– Чёрт, я же просил красные! – Филипп обнаружил в гостиной Генин букет. – Завтра придётся идти разбираться. Сказал же, два букета красных роз.

– Два? – тут же отреагировала Даша.

– Второй – маме, – как-то очень поспешно откликнулся Филипп.

– Не нужно никуда идти, это не твой букет, твой остался в офисе, а этот от шефа, ему очень понравилась моя статья, – зачем-то соврала Даша.

Или почти соврала, потому что шеф действительно был в восторге от интервью с Вадимом Диамантовым. Конечно, букета от него вряд ли дождёшься, но теоретически подарить мог. Не рассказывать же Филиппу о Гениной влюблённости!

– А я уж было подумал, твой коллега, что тёрся здесь в прошлый раз, решил за тобой приударить.

Даша ждала, что Филипп явится к ней вслед за букетом. Но почему-то это знание больше раздражало её, чем радовало.

– Филь, ты зачем пришёл?

– Разве ты не хотела меня увидеть?

– Не знаю. Возможно, хотела, но это было раньше.

– Что за дурацкие игры ты каждый раз начинаешь? То хочешь, то не хочешь. Ты вообще меня хочешь… видеть?

– Я не знаю.

– Я не знаю, я не знаю, – передразнил Филипп Дашу и внезапно саданул кулаком по столу.

Кота сдуло с дивана.

– Постели мне в ванной, – откуда-то из прихожей попросил он. – Или убавь громкость у ветеринара.

– Пошёл вон, – как-то очень тихо сказала Даша.

– Я уйду, – прошипел Филипп, – и ты меня больше не увидишь.

– Вот и иди.

– Правильно сказала Аня, тебе никогда не дотянуться до нашего уровня.

– До какого вашего уровня? – вспыхнула Даша.

– Твой уровень – эта нахалка Соня.

– Нахалка Соня?! Откуда ты знаешь Соню? – Удивление взяло верх над гневом за нанесённое оскорбление.

– Ты забыла? Я видел её у тебя. Не знаком и знакомиться не собираюсь. Она увела Вадима Петровича из семьи. Мама много лет дружила с его женой. Потом появилась эта девица. А тётя Наташа куда-то исчезла. Мама считает, что эта молодая поклонница задурила голову Вадиму Петровичу и они что-то сделали с тётей Наташей. Тётя Наташа была совершенством, красавицей, следила за собой. Что он нашёл в этой толстухе? Она, конечно, моложе, но уровень!

Филипп презрительно хмыкнул и направился в прихожую.

– Уровень! – выкрикнула ему в спину Даша. – Конечно, никто не может дотянуться до вашего с мамой уровня! Потому что он ниже плинтуса!

Внезапно Филипп споткнулся на ровном месте и влетел головой в открытую дверь ванной.

– Йес! – мяукнул кот. – Топи врагов в туалете!

Филипп с оскорблённым видом вышел из ванной, молча зашнуровал ботинки, снял с крючка пальто.

– Твоему коту нужно сдать анализы: он как-то странно кричит, возможно у него проблемы с почками, – процедил он сквозь зубы и вышел.

Даша закрыла дверь, погладила кота, села на край ванны и всхлипнула, но плакать не получалось.

– Что он там наплёл про анализы? – Вася нырнул под руку и подставил левое ухо для почёсывания. – Я ничего не отдам.

– Про анализы? Он же не знает, что я тебя понимаю, подумал, что ты просто странно мяукаешь. Или просто хотел, чтобы я испугалась и побежала к нему с вопросами.

– Лихо ты его в туалет определила.

– Это не я.

– Конечно, он сам, как обычно, ты ни при чём.