Текст книги "Женщина с глазами Мадонны"

Глава 2

Светлана смотрела на лицо Веры очень внимательно. Вера открыла на мгновение глаза и срочно их закрыла. Она, конечно, уже очень жалела, что придумала такое. Вот и Света в задумчивости… Вера не вынесла, все-таки уточнила то, что, как ей казалось, поняла сама.

– Светлана, будет ужас, да? Я стану похожа на матрешку? Вы не хотите меня расстроить? Но я не расстроюсь. Мне всю жизнь это говорят, когда я накрашусь. И времени я совсем мало потратила. Как раз успею на автобусе в бо… В одно место удобно.

– Вера, все не так. Никаких матрешек. Я уже вам говорила: есть очень качественные, пролонгированные средства. Кожу выровняют, ресницы выделят, форму губ подчеркнут… Я держу такие вещи для постоянных клиентов. Если честно, у меня все время руки чешутся привести в порядок ваше лицо… Можем даже на спор: ваш остроумный муж с шутками про матрешек и снежных баб сам факт макияжа и не заметит. Ему просто покажется, что вы, к примеру, выспались, в общем, может удивиться. Это не смоется, не размажется, конечно, будет просто исчезать со временем, а вы решите: продолжать или нет. Но есть одна проблема. Эти препараты довольно дорогие. Мы можем попытаться найти какой-то другой, более дешевый и оптимальный вариант.

– Нет уж, – покраснела Вера на этот раз от обиды. – Я работаю, мой муж работает, мой сын работает. Мы, конечно, зарабатываем не заоблачные суммы. Но все равно все, что зарабатываем, у нас в холодильнике. Я варю, жарю, пеку… Но я – хорошая хозяйка. У меня нормально получится, если и немного сэкономить на продуктах. Света, давай! Потяну! – она сама испугалась своей смелости и робко уточнила: – Ничего, что я на «ты»?

– Мы, кажется, об этом договаривались. Так удобней. Но за пятнадцать минут ничего не получится. Нужно подбирать, смотреть. Минут сорок минимум. Посиди, я сбегаю на склад.

– Я вообще-то лежу, – улыбнулась Вера. – И так останусь. Если усну, толкай меня сильно, я трудно просыпаюсь. А этой ночью была первая бессонница.

– Проблемы?

– Да нет, сама не знаю, – Вера опять удивилась тому, что ей никому не хочется рассказывать о Костике.

Когда Светлана вышла, Вера успела подумать, в чем причина. Да тут и думать особенно нечего. Она боится навредить. Растеребит ребенку душу и бросит. Как потом людям в глаза смотреть? Как им всем постоянно объяснять, что в первые дни после операции и трагедии ему нужно хорошо питаться, чтобы силы были. И все. Больше она ничего не может. И тут же ее сморило. Проснулась Вера от хорошо поставленного властного голоса Елены.

– Света, как у вас дела? Скоро ли вы меня примите?

Светлана уже стояла у своего столика и колдовала с разными баночками и тюбиками.

– Елена, извините, но мы немного задержимся с Верой. Она неправильно рассчитала время. Вы у Ларисы были?

– Да.

– А Володя вас сейчас не возьмет? Если вам только подкраситься, то разумнее после укладки.

– Да, наверное. Для меня вообще главное, чтобы он голову мне вымыл. Затылок болит. Самой было лень.

– Что-то все сегодня расклеились, – улыбнулась Светлана. – Может, буря магнитная?

– Буря, – загадочно произнесла Елена и закрыла за собой дверь.

– Ничего, что мы так? – испуганно спросила Вера. – Она – такая дама…

– Ничего, ты же слышала, ей нужно голову мыть. Укладываться, сушиться, моя работа вся насмарку бы пошла. Но она, конечно, дама, спору нет.

Светлана сосредоточенно работала с лицом Веры. Просила ее открывать глаза, закрывать. Она была похожа на художника, который пишет картину. Вера могла подсмотреть в стоящее на столике зеркало, но решила этого не делать. Вспомнилось: «Дураку полработы не показывают».

Дверь кабинета вдруг резко распахнулась, стукнув о стену, Вера даже вздрогнула.

– Привет, Свет, – раздался хрипловатый женский голос, который Вера узнала. Эта странная девушка с короткой стрижкой, что едва не столкнула ее в дверях в первый день посещения салона.

– Привет, Ксения. Вы на макияж? У меня пока глухо. После Веры еще Елена. А потом сразу по записи, боюсь, не успею.

– А я не собираюсь ничего делать. У меня клевая идея родилась. Я хочу весь салон пригласить ко мне в загородный дом на вечеринку. Просто так. Настроение поднять.

– Что, и у вас настроение плохое? Это точно магнитная буря, – к ней Светлане, по-видимому, было очень трудно обращаться на «ты».

– Магнитная-магнитная, – быстро проговорила Ксения. – Я и некоторых клиенток хочу пригласить. Вот эту девушку, к примеру. Забыла, как тебя зовут.

Вера не сразу сообразила, что речь идет о ней, и поэтому промолчала.

– Вера, – ответила за нее Светлана.

– Вер, скажи свой номер, я тебе позвоню, уточню дату и адрес, – не терпящим возражений голосом произнесла девушка.

– Я? За город? А с мужем можно?

– Нужно! Мужиков пока не хватает. Набирай мой телефон, я потом твой сохраню в контактах.

Когда номер был записан, Ксения выскочила из кабинета, так же стремительно как ворвалась.

– Пошла к Володе. У него кто, не знаешь, Свет? – спросила она, перед тем как захлопнуть дверь.

– Елена.

– О! Мадам Снежная Королева! Тоже интересно. В смысле интересно, есть ли у нее мужик. В общем, все, до созвона, до радости встреч.

Ксения влетела в зал парикмахеров. Там в откинутом кресле, волосами в раковине, лежала Елена с закрытыми глазами. Владимир смыл шампунь, потом легко и ласково нанес кондиционер, смыл, закутал ей голову полотенцем, поднял спинку кресла, снял полотенце и начал массировать голову. Елена открыла глаза… О! Вот это взгляд! Это не просто интересно, это более, чем интересно. Неужели Владимир? Он вроде многодетный папашка. Но и у нее есть какой-то крутой муж, наверное.

– Извиняюсь, – довольно нахально перебила Ксения этот экстаз в парикмахерском кресле и громко проговорила: – У меня идея. Я всех вас приглашаю к себе на вечеринку. Загородный дом. Большой. Берите, кого хотите.

– Сына можно? – вдруг тихо спросила Елена. – Он практически нигде не бывает. Я дачу продала, не имеет смысла. А тихая вечеринка…

– Сколько нашему сыну лет? – деловито уточнила Ксения.

– Тридцать два.

– Прекрасно.

– Это не совсем то, что ты думаешь, детка, – уже своим обычным властным тоном произнесла Елена. – Он не совсем здоров. Не хочется его оставлять одного.

– Я вообще-то ни о чем не думаю. Просто считаю мужиков и баб. Если он не кусается и не заразный, то приглашаю его. Набирайте мой телефон, я потом позвоню.

Ксения улетела, Володя с улыбкой смотрел ей вслед.

– Метеор.

– Хамка, – уточнила Елена, – но что-то в ней есть. Я бы посидела с вами всеми с удовольствием. Идея удачная, как ни странно. Ты пойдешь, Володя?

– Подумаю.

Глава 3

Рабочий день закончился, салон красоты по времени уже считается закрытым. Но Владимир еще делал кому-то прическу. И, значит, Аня должна ждать, пока его клиентка расплатится и уйдет. У девушки слипались глаза, так ужасно она устала. Несколько раз она вставала и тихонько заглядывала в зал парикмахерской. Ничего себе – проблемка. Девушка заказала себе прическу – с одной стороны волосы длинные, с другой – полголовы побрить. И он крутится вокруг нее, как фокусник вокруг змеи. Аня уже заметила: Владимир никогда никому не возражает, редко предлагает свой вариант. Он просто пытается изо всех сил в самый безумный заказ внести какую-то изюминку. Интересно, что получится из этой, уже практически лысой половины головы? Аня подумала о том, что надо бы воспользоваться работой в таком месте и придумать себе что-то такое эдакое… Как-то развлечь себя, потому что пока ее новая должность – чистая каторга. Правда, директор сказал, что на этой неделе возвращается из отпуска ее сменщица. И он собирается еще кого-то взять, чтобы они работали не больше двух дней подряд. И появятся у Ани свободные дни при нормальной зарплате, будет возможность куда-то сходить, поразить необычной прической. Каре – это ничего, ей идет, но не супер-пупер.

Аня вернулась за свою стойку. Попробовала посмотреть новый каталог причесок. Но не дошла даже до второй страницы, задремала.

Владимир уже злился на себя. Он убил полтора часа на то, что нужно было сделать за десять минут. Побрить половину этой не очень умной и не очень красивой головы. Он же не выставит девушке счет за ту адскую работу, которую сам себе придумал. Да, он убрал ей волосы с большей части виска почти до центра. Но не брил, конечно. Он ювелирно срезал едва ли не по одному волоску до такой длины, чтобы вроде бы волос и нет, но нет и щетины. Просто максимально короткие волосы неплохо легли на довольно хорошей формы череп, и дальше становились все длиннее, пока не слились с волосами другой части головы.

– О'кей! – сказала девушка, посмотрев в зеркало. – Просто круто. Мне так и сказали, что вы лучший. Ой, а сколько? Я забыла спросить. У меня на карте, кажется, не очень…

Она забыла спросить, он забыл сказать, что будет возиться столько, сколько ей не требовалось. Может, ей бы и просто под машинку было бы «круто» и «супер».

– Нормально. Думаю, вы уложитесь. Пойдемте, а то из-за нас администратор уйти не может.

Владимир вышел из зала и направился к Ане, чтобы назвать ей номер модели и сумму. Клиентка продолжала довольно крутиться перед зеркалом. Было темно, горела только настольная лампа перед Аней. Владимир увидел, что девушка положила голову на руки и не шевелится. Как Ира. А рядом стоял парень, который занимался у них ремонтом электрики. Дима. Молчаливый, нелюдимый молодой человек. Он просто стоял и смотрел на Аню… Владимир рванулся, готовый ко всему. Аня подняла голову и улыбнулась.

– Закончили? А я уже спать тут улеглась до утра.

Владимир перевел дыхание и подумал, что пора брать отпуск. Дима лениво повернулся:

– Чего там у вас перегорело? Директор сказал.

– Розетка у первого кресла. Поздно ты как-то приходишь.

– Не только у вас работаю, – направился электрик в зал.

Они внесли в базу название прически и сумму, Владимир нетерпеливо посмотрел в зал. Клиентка все еще любовалась собой у зеркала. Рядом стоял Дима и молча ждал, когда она уйдет.

– Долго она там? – спросила Аня.

– Да черт ее знает… Извини, что так тебя задержал.

– Ничего, я не тороплюсь. Мне просто интересно посмотреть, что получилось. А вот и наша поздняя клиентка. Ой, ничего себе! Это просто круто! Может, и мне так сделать? Владимир, как вы считаете?

– Можно круто, можно просто красиво. Я не считаю, что это одно и то же. Но я вам обеим гожусь в отцы. Главное, что понравится вашим приятелям.

– У меня нет приятеля, – сказала Аня. – Отца тоже.

– А у меня есть и тот, и другой, – рассмеялась девушка с новой прической. – И приятель старше отца. Ему понравится. Пусть попробует сказать, что нет. Спасибо. Чао. В следующий раз я еще не такое придумаю.

– Ждем с нетерпением, – отозвался Владимир. – Аня, тебя подвезти?

– Ой, спасибо. Если можно. Я все. Уже собралась. И живу недалеко.

Владимир высадил ее у высотки, вокруг которой вроде полно фонарей и в то же время темно, как в глухой деревне. Загадка ЖКХ. Посмотрел вслед, пока она не вошла в подъезд. Потом поехал домой и почему-то никак не мог выбросить из головы эту сцену – Аня за столом, голова на руках, Дима стоит и молча смотрит. Тут же вспомнилась Валентина с ее рассказом о каком-то убийце, который якобы у них работает. Нужно выбираться из этого кошмара, но это для него возможно лишь одним путем: что-то узнать. Получить информацию. Заставить Валентину рассказать, что она имела в виду, узнать, что есть у следствия по убийству Иры. Опросы в салоне были абсолютно пустые и формальные. Впрочем, Лариса сообщила следователям, что Ирина, кажется, была в положении. На самом деле это заметили все. Но имеет ли ее беременность отношение к убийству? Как это выяснить? Кому нужна простая девушка из салона красоты?

«Кому нужны мы все?» – вдруг подумал Владимир. Все. Точка. Он едет домой. И мечтает, чтобы его усталую голову с тяжелыми мыслями придавил еще более тяжелый кот Васька.

Квартира встретила его сонной темнотой, лишь в прихожей оставили свет. Вася спрыгнул с банкетки и сделал вид, что он вовсе не спал, а просто охранял квартиру и преданно ждал хозяина, как собака. На самом деле он, конечно, знал, что ему перепадет какой-то очередной по счету ужин. Они поели, пришли в спальню, Васька первым прыгнул на подушку, Владимир облегченно вытянулся, руки и ноги вообще-то просто гудели. Но сейчас Васькино тепло пойдет по всему телу, поплывет по венам… Он закрыл глаза и вдруг опять увидел сцену со спящей Аней и стоящим как-то странно, без цели, Димой.

Кто еще у них работает? Есть постоянный слесарь-сантехник, кажется, на полную ставку, в салоне засоры – не редкость, и это всегда катастрофа. Как его зовут? Толя вроде. Есть курьеры, которые ездят на оптовые склады получать заказы. Есть стилист для особого случая. Его вызывают, когда кому-то требуется. Он подбирает и прическу, и макияж, и одежду. Ездит с клиентками по каким-то своим бутикам. Работает и у себя, и у клиенток на дому. За бешеные деньги, конечно. Зовут его Эдуард, и было бы странно, если бы его звали иначе. Он и сам всегда с экзотическими прическами, в таких же нарядах, пользуется макияжем. Держится высокомерно, манеры жеманные… Владимир часто встречал таких людей, но дружеских отношений с ними у него никогда не возникало. Он и женщин таких не любит. Неестественность – это какой-то брак. Человек не хочет быть самим собой. Владимиру придуманные образы не интересны.

И есть Арсений… Рожденный начальником человеком быть не может. Да нет, он в каких-то отношениях ничего, но это темное болото. Все. Мы спим, иначе сон просто улетит, и пропадет ночь.

Инна, не шевелясь, смотрела широко открытыми глазами в темноту. Невероятно. Мужу даже не пришло в голову посмотреть, спит ли она. Возможно, он сознательно пришел так поздно, чтобы она спала. Чтобы этот предмет его не беспокоил. Их отношения стали пустотой в самом лучшем случае. В худшем – она ему неприятна, именно физически, потому что все остальное нормально. С этим нужно что-то делать.

Глава 4

Вера вернулась домой в полном смятении. Волнение помешало ей вести себя ровно и спокойно в больнице, она, кажется, слишком суетилась и дергалась. Впрочем, это же волнение все окутало туманом, она точно ничего сейчас не помнит. Так готовилась к этой встрече с мальчиком… Как помешанная, честное слово.

Никто из сотрудников отделения ничего, конечно, особенного в ней не заметил. А мальчик… Костя… Вера села на кухонный диван и немигающим взглядом уставилась на пустую посуду, которую вынула из рюкзачка и поставила на стол. Костя хорошо покушал. Еда понравилась. А она… Ну как могла она – чужая тетя – ему понравиться? Мальчику уже сообщили, что мама умерла. Потому так все и произошло, что Вере об этом сказали до того, как она вошла к нему в палату. Она не знала, о чем спрашивать, боялась сказать что-то ужасное, боялась смотреть на малыша. У нее такое отличное зрение. Офтальмолог во время диспансеризации всегда шутит, что у нее больше ста процентов. Но Вера не смогла рассмотреть этого ребенка. Она не могла поднять на него глаза. Костику вправили вывихнутую ключицу, сложили косточки сломанной ноги. Ножка в гипсе была зафиксирована под каким-то невообразимым углом: для правильного кровообращения, – объяснили Вере.

Она сейчас пыталась вспомнить лицо мальчика. Очень бледное детское личико. Светлые влажные волосики на лбу. Ему или жарко, или больно. Она не спросила. Кормила Вера его сама, из ложечки. Поила киселем прямо из пластиковой бутылки. Яблоко, антоновку, чистила, резала на кусочки, вкладывала в рот, ждала, когда прожует… Она вспомнила этот совсем детский ротик. Серые глаза в темных ресницах. Это невероятно симпатичный мальчик, так внезапно раздавленный жизнью. Почему он? Это несправедливо!

Ей вдруг показалось, что он хочет ее о чем-то спросить, она испугалась еще больше и быстро протерла влажными салфетками его лицо, лобик. Достала из пакета книжки.

– Хочешь, я тебе почитаю или просто оставить? Ты умеешь читать?

– Умею. Но мама сама мне читала на ночь. Покажите мне книжки. У нас такие есть. Мне очень нравятся обе. Как интересно, что вы принесли их мне.

– А чем это тебе интересно?

– Ну, это же дядя написал сказку своему племяннику. Мне мама рассказывала. Дядя придумал «Черную курицу» для племянника, который потом, когда вырос, написал про Буратино.

Тут Вера покрылась испариной. Как ей общаться с таким умным ребенком? Она вырастила взрослого сына, но ничего подобного не знала. И сын ее тоже, конечно, не знал.

– Можно, я к тебе еще приду? Ты хочешь?

– Да. Ко мне ведь никто больше не придет. У меня же нет больше мамы… Вы знаете?

– Знаю. Меня зовут Вера. Можно тетя Вера, но лучше Вера. И говори мне «ты». Я же тебе уже не совсем чужая, правда?

– Правда. Вера, а как ты про меня узнала?

– Рассказали. Так почитать тебе?

Но им помешала медсестра, вошедшая в палату:

– Нет, Вера. Читать не нужно сейчас. Мне пора делать Косте укол, ему потом захочется спать. Ему нужно много спать.

– Конечно, – вскочила Вера. – Тогда я пойду. Но я обязательно приеду опять. Вы же меня пустите?

– Так пускаем, – сказала медсестра и подошла к ребенку.

– Вера, – произнес Костик, – я посплю и почитаю эти книжки.

– Спасибо, – как всегда, невпопад сказала Вера.

Она быстро собрала посуду, использованные салфетки, книжки подвинула на тумбочке как можно ближе к нему… У него же ключица, тянуться неудобно. Потом импульсивно пожала пальчики ноги над гипсом. Так она попрощалась. И он ей улыбнулся! Да, это точно было: он ей улыбнулся. Хорошо, что она пришла не страшная, а подкрашенная. Он маленький, подумал, что она такая всегда.

Медсестра посмотрела на нее странно. То ли как на больную, то ли как на убогую. Так Вере показалось. Плевать. Нужно думать, как и когда вырваться еще.

Вера уже вышла из палаты, но вспомнила, что пакет с железной дорогой стоит у стенки. Она забыла отдать подарок мальчику. Влетела обратно. В это время сестра уже делала укол, повернулась и посмотрела раздраженно.

– Я принесла тебе игрушку. Железную дорогу, – Вера обращалась только к ребенку, – поставлю рядом с тобой. Ты пока не сможешь сам, с ключицей такой… Я приду еще, и все соберем вместе.

Костик кусал губы, глаза полные слез, наверное, укол был болезненный. Но он ей кивнул и даже поднял ручку в знак прощания и благодарности.

– Идите уже, – сказала медсестра. – Если будете мешать процедурам, вам запретят приходить.

– Пусть приходит, – твердо сказал мальчик, и Вера подумала о том, что его очень любила мать: он привык к тому, что к его мнению прислушиваются.

Она выскочила в коридор. «Костика повезут неизвестно куда, какого ему будет там?» – вдруг подумала Вера и решительно постучала в кабинет Егора Григорьевича. Он просто сидел за столом. Отдыхал.

– Здравствуйте, – сказала она, – я Вера, помните? Я приходила к Костику… Вы мне пропуск выписали. Я спросить хотела, он действителен будет в следующий раз или вы мне новый дадите?

– Здравствуйте, – безразлично кивнул доктор. – Пропуск на пять дней. Там указано. А как часто вы собираетесь приходить?

– Как смогу.

– Понятно.

– Я еще спросить хотела. В смысле сказать. Вы говорили, что неделю мальчика продержите. Вот я не понимаю: почему неделю? У него перелом, вывих, ему больно… Как это неделя? У меня подруга с переломом уже полгода дома.

– Так дома же. Мы никого и ни с чем не можем держать ни полгода, ни месяц… Но и не неделя. Да, вы правы. Пока ребенок совсем не готов к выписке.

– Хорошо. Спасибо, – Вера пошла к выходу.

Он произнес ей вслед:

– Вот я вроде предупреждал… Но люди не понимают слов. Так и получаются проблемы. Хорошо, если это только ваша проблема, хуже, если это станет проблемой ребенка. Мальчик успеет привязаться к вам, а его отправят в детдом, а вам даже не скажут в какой. Вы ему – никто.

– С чего вы взяли, что не скажут? – в запальчивости произнесла Вера.

– Поверьте моему опыту, – устало сказал Егор Григорьевич и зевнул, прикрыв рот рукой. – Прошу прощения, но я почти сутки на ногах, дежурство.

– Извините. Спасибо. До свидания.

Сейчас, на кухне, Вере казалось, что только она могла так глупо выглядеть. Но она же решила, что плевать. Иногда это даже полезно – прикинуться валенком, чтобы кого-то сбить с толку. Но она не прикидывалась. Она такая и есть. Вот в чем беда.

Входная дверь открылась. Через пару минут на пороге кухни появился муж Витя. Посмотрел, как всегда, не на нее, а на стол с пустыми судками и тарелочками. Сказал:

– Ну, сегодня вообще. Устал, как зверь. Не ел, только пива выпил. Давай ужинать поскорее, а?

Вера спокойно и с интересом смотрела на него. Фантазерка, однако, Света. Муж удивится! Он не удивится, даже если Вера наденет костюм балерины и станет на кухне танцевать танец маленьких лебедей. Он просто не заметит. Виктор, на ходу стаскивая с себя футболку, направился в ванную. Вдруг вернулся, посмотрел на нее и спросил:

– А ты что? Не пойму. Выспалась, что ли? Отдохнула? Какая-то не такая.

– Опухшая, что ли?

– Нет, наоборот. Хорошо.

– Выспалась, – небрежно ответила Вера, а когда он опять вышел, сказала тихо, как говорил Игорек в случаях торжества: «Йес!»

Они уже ложились спать. Сын мог прийти и в два, и в пять, его не ждали. Вдруг позвонил телефон Веры. Она посмотрела на номер и не поняла, кто это. Ответила.

– Привет. Это Ксюха из салона «Шоколад». Слушай, а я решила завтра всех собрать. Сможешь?

– А я и забыла. Спрошу у мужа.

– Давай, Офелия, давай. Утром созваниваемся, рассказываю, как доехать.

Вера не поняла, при чем тут Офелия. Ясно только, что жизнь ее стала другой, другие люди, другие места. И, может, это хорошо, но даже если плохо, ничего не поделаешь. Она сама сделала такой выбор. Впрочем, Витя может и не согласиться куда-либо ехать. Это же не футбол, ради которого он слезает с дивана. Не согласится, тут она настаивать не станет. Сама не уверена, что хочет. А может, это было бы все-таки хорошо – отвлечься. Тяжелый был сегодня день.