Текст книги "Банальные истории"

По окончании Сугак-отец и Сугак-сын подошли к Соне.

– Отличная речь! – сказал папа Роберта и вдруг протянул ей руку: – Артур Петрович.

Соня смущенно пожала ее и ответила:

– Соня.

– Но материала маловато, тут ваша директор права, – продолжил Артур Петрович. – Цифры нужны. А еще нужны…

Тут он оборвал себя и предложил:

– А не хочешь на районной конференции чуть-чуть изменить тему?

– На какую? – удивилась Соня.

– Например… «Социальная ответственность бизнеса», – сказал Сугак-старший и тут же сморщился. – Нет, как-то слишком официально… Что-то про людей, которые меняют мир к лучшему… Но не так пафосно.

– Я не совсем понимаю… – призналась Соня.

– Сейчас мне некогда… – Артур Петрович выудил из кармана картонный прямоугольник. – Вот моя визитка, можешь потом перезвонить?

⁂

То, что классной за нее влетело, Соня узнала случайно. Мама разговаривала с папой за ужином, а Соня слушала из своей комнаты.

Оказывается, Вероника Сергеевна позвонила маме сразу после конференции и рассказала, что Соня – молодец, прекрасно держалась и что даже после того, как директор ее прервала, спокойно продолжила.

Сообщила она и то, что после конференции директор вызвала ее и отчитала. И потребовала, чтобы никаких больше «сомнительных тем», что «надо думать головой», что это «не ваша личная конференция, вы представляете школу» и что «дома у себя на кухне обсуждайте что хотите, а тут извольте соответствовать». Ну и любимое «государство тратит большие деньги на то, чтобы вы получили образование, мы государственное учреждение, поэтому бла-бла-бла…».

Тут папа начал хохотать, сказал, что ему одной революционерки в доме хватало и что нечего портить ребенку детство.

Дальше родители хихикали и говорили непонятно. Вспоминали какие-то старые истории.

Соне стало жалко классную. Вероника Сергеевна вечно их защищала и вечно ей за это влетало. Один раз она даже была на грани увольнения за то, что они всем классом пришли в школу перед новогодними каникулами в карнавальных костюмах. Соня до сих пор считает, что это был лучший школьный день в ее жизни, а родителям пришлось писать коллективное письмо в защиту классного руководителя, потому что заехавшая в школу инспектор управления образования шуток не понимала. И посчитала, что кигуруми Пикачу и костюм летучей мыши – это не деловой стиль одежды.

И Соня решила на район с докладом не ходить. Не так уж ей этого и хотелось. В ее жизни были дела поважнее, чем сидеть на скучных конференциях. А визитку Артура Петровича Соня кинула в корзинку для мусора, которая стояла у нее под столом.

⁂

Через два дня она уже и думать забыла про свой «скандальный» доклад и папу Роберта.

Но ей напомнили.

После уроков ее подкараулил какой-то парень:

– Ты Соня? Романова?

Соня вспомнила, что ей рассказывали родители про незнакомых мужчин, и попятилась к школе.

– Спокойно, я журналист! – Парень продемонстрировал заламинированную карточку со своей фотографией.

По диагонали бледными красными буквами было написано «Пресса». Соня чуть успокоилась, но старалась стоять так, чтобы ее видело как можно больше людей. И камеры наблюдения на школе.

– Буквально пара вопросов! – Парень начал нажимать кнопки на телефоне. – Ты не против, если я твои ответы запишу на диктофон… Нет! Лучше на видео!

– Я спешу! – сказала Соня. – У меня танцы через полчаса!

– Две минуты, не больше! – Журналист уморительно сложил бровки домиком, и Соня не выдержала, улыбнулась.

Парень вскинул смартфон и ткнул в него пальцем.

– Ну что, как ты себя чувствуешь после новостей о детской площадке?

– Каких новостей? – изумилась Соня. – Какой площадки?

– Ты что, телевизор не смотришь? Фейсбук не читаешь?

Соня покачала головой.

– После твоего феерического выступления на школьной конференции добрые люди стали ремонтировать детскую инфраструктуру! Одну площадку уже сделали, на второй ведутся работы!

Соня поняла, что стоит с открытым ртом, и торопливо его захлопнула.

Журналист улыбнулся:

– Так как, довольна?

– Да… – растерянно сказала Соня. – То есть… А кто ремонтирует?

– Пока не знаю, – признался парень, – рабочие хмурые какие-то, на вопросы не отвечают.

– А я знаю! – обрадовалась Соня. – Это папа Роберта! Его фамилия Сугак!

– Думаешь? – Журналист продолжал снимать, улыбаясь все шире.

– Конечно! Он классный!

Тут Соня вспомнила про танцы, ойкнула и извиняющимся голосом сказала:

– Простите, мне правда надо бежать!

– До новых встреч! – торжественно произнес парень, опуская телефон.

⁂

На следующий день Соня столкнулась с Артуром Петровичем на входе в школу. Перед первым уроком. Увидев ее, он сначала разулыбался, потом нахмурился, потом опять разулыбался.

– Привет! Я заезжал к вашей классной, – сказал он и вздохнул. – Эх, не предупредил, чтоб ты меня не сдавала.

– В смысле? – испугалась Соня. – Это не вы площадки?..

– Да я…

Тут Сугак понизил голос:

– Понимаешь, это мое частное дело, я не как официальное лицо, просто захотелось приятное детям сделать. А сейчас крик поднимут… Эти журналисты…

Артур Петрович вздохнул:

– Но теперь вроде как выхода нет… Слушай, а может, ты к районной конференции список подготовишь? – Тут Артур Петрович замялся: – Понимаешь, иногда хочется сделать доброе дело, но просто не знаешь какое…

Соня смотрела внимательно, прямо в глаза. Артур Петрович выдержал ее взгляд с достоинством.

– Классную за вас ругали, – сказала Соня. – Вы ее защитите?

– Ругали? Классную?

Артур Петрович быстро посмотрел на часы.

– Я решу вопрос, – сказал он. – Не волнуйся, вы под моей защитой.

⁂

Когда Соня показала классной текст доклада на районную конференцию, та долго молчала. Потом перечитала и опять ничего не сказала.

– Там что-то не так? – заволновалась Соня.

– Все так… – ответила Вероника Сергеевна как будто бы в нерешительности. – Все так… – И вдруг улыбнулась: – Да гори оно все огнем! Отличный доклад! Только знаешь что? Тут у тебя куча эмоций и мало статистики.

– Так ведь это же кошмар! – Соня сжала кулаки. – Они же только на бумаге детям все делают! А сами…

– Поверь, – сказала Вероника Сергеевна, – иногда сухие цифры действуют лучше любых слез и воплей.

Заметив, что Соня смотрит недоверчиво, учительница продолжила:

– Например, ты знаешь, что птица чибис на грани исчезновения?

– Нет, – призналась Соня.

– Да. Каждый день умирает три чибиса, а рождается всего один.

– Ужас какой! – заморгала Соня. – Правда?

– Нет, – призналась классная, – про чибисов я все выдумала. Но, согласись, цифры ужаснее самых громких слов, да?

Подумав, Соня кивнула.

– Вот и хорошо. Кстати, откуда ты свою статистику взяла?

– Мама помогла, – призналась Соня. – У нее много друзей. Знакомых. Она как-то умеет все эти документы добывать. Я только чуть-чуть использовала.

– Используй все! – приказала учительница. – И постарайся все разложить по полочкам. И в конце сделать выводы: нам нужно то-то, и то-то, и вон то. Тогда будет совсем шик!

Дома Соня взахлеб пересказала свой разговор с классной, ничего не утаила. Даже то, что сначала учительница долго молчала. Родители почему-то переглянулись, и папа пошел классной звонить.

Вернулся он примерно с таким же задумчивым видом, с каким классная читала Сонин доклад.

– У Вероники Сергеевны неприятности? – испугалась Соня. – Я позвоню папе Роберта, он обещал защитить.

– Да он уже защитил, – вздохнул папа. – Но, может быть, и не стоило. Ладно, не суть… Ты уже придумала, какие картинки будешь использовать?

⁂

Когда-то Соня услышала выражение «порвал зал». Она была маленькая и очень впечатлилась. Представила себе, как огромный театральный зал с балконами и люстрами рвется пополам, как расползаются по потолку трещины, как сыплется хлопьями известка, как все скрежещет и скрипит. А в конце по залу распрыгиваются хрустальные бусины. И в каждой из них отражается появившееся в потолочном проеме небо.

Сегодня Соня стояла на трибуне и чувствовала, что это оно. Во время доклада все скрежетало и скрипело. Районное жюри сначала просто елозило на стульях, потом стало переговариваться, а потом ругаться, почти не понижая голоса.

На финальном кадре повисла нехорошая тишина. А потом раздался голос:

– У меня есть вопрос к докладчику.

Жюри синхронно подпрыгнуло и как по команде развернулось.

Артур Петрович лениво встал. Он, оказывается, сидел в последнем ряду.

– Соня, как вы считаете, что из перечисленного вами необходимо сделать в первую очередь?

Это подчеркнутое «вы» тоже раскатилось бусинами по залу. Или это вспышки? Откуда в зале камера?

Но камеру Соня отметила как будто боковым зрением. Она пыталась собрать мысли в кучу.

– Раздевалки в Доме культуры, – сказала она, – зима скоро. Там очень холодно.

И тут грохнуло.

– Позор! – басом сказала чья-то мама. – Большой город, а дети на картонках переодеваются, как в блокадном Ленинграде.

Председатель жюри вскочила, открыла рот. Закрыла рот. Села.

– Безобразие!

– Довели страну!

– Всё только на словах!

Родители разошлись не на шутку. Соня испуганно вжалась в трибуну. Она не понимала, что ей делать.

Зато Артур Петрович прекрасно понимал. Он внимательно слушал и кивал.

⁂

Остаток второй четверти прошел для Сони странно. Учителя, казалось, не понимали, как к ней относиться. Если вызывали, то старались управиться покороче. Не придирались, но и не хвалили. Только классная открыто ей улыбалась, остальные прятали глаза.

Одноклассники тоже не понимали, что делать с новым Сониным статусом. Кое-кто из девчонок шипел в спину:

– О! Наша звезда пошла!

Но Соня каждый раз смотрела с таким искренним недоумением, что шипеть перестали. Да и верная подруга Диана не давала ее в обиду, самых рьяных «шипучек» отводила в сторону и объясняла, что Соня никакая не «звезда», а просто молодец.

И все равно ей было неуютно. Как будто пузырь пустоты окружал Соню и отталкивал от нее других людей. Поэтому зимним каникулам она обрадовалась сильнее обычного. А потом была рождественская Прага, старинные дома, добродушные люди, которые говорят почти на понятном языке…

К началу третьей четверти она уже и думать забыла о том, что стала «звездой».

Но в первый же день учебы ее вернули к реальности. Сделал это Роберт. После уроков он дождался Соню и лениво спросил:

– Ну что, пойдем проверять?

В первую секунду Соня почему-то решила, что он зовет проверять какие-нибудь самостоятельные. Математичка иногда сваливала эту муторную работу на отличников, но Соня никогда в отличниках не ходила. Да и Роберт тоже.

– Ну проверять, – в его голосе появилось раздражение, – как они там все исправили. Папа просил.

– А, ты про это! – до Сони начало доходить. – А что будем проверять первым?

– Сама же сказала, дэка.

Всю дорогу до дома культуры они молчали. То есть Соня пыталась задавать вопросы вроде «Как твой папа?», но Роберт отвечал односложно – «Нормально».

Тогда Соня стала представлять себе, что они сейчас увидят. Наверное, пол уже перестелили, а то старый паркет был с такими щелями, что там каблуки застревали. И батареи поменяли, чтобы танцорам не приходилось тренироваться зимой в кофтах. Стены, наверное, перекрасили – от коричневых обшарпанных стен сразу портилось настроение…

На дверях Дома культуры висела большая белая бумажка с кривой надписью «Ремонт». Внутри были расставлены высокие деревянные штуковины и бродили хмурые мужчины в комбинезонах. Комбинезоны были перепачканы белым.

– Ну вот, – сказал Роберт равнодушно, – ремонтируют.

– А дети? – всполошилась Соня. – Сейчас же все кружки и студии начинаются! Где они будут?

Роберт ткнул в другое объявление, поменьше: «Занятия временно проводятся в фитнес-центре “Богатырь”. Телефон для справок…».

Роберт посмотрел на Соню:

– Все… проверили.

Но Соня потребовала отвести ее в «Богатырь». Роберт скривился и повел ее вдоль улицы.

В «Богатыре» действительно выделили угол под детей. Сейчас там репетировали ирландские танцы. Соня всегда мечтала туда записаться, но конкурс был такой…

– Эй! – донесся до Сони голос Роберта, и она поняла, что залипла.

– Теперь довольна? – спросил он.

– Ага! – спохватилась Соня. – Здорово! Это все твой папа?

– Папа только аренду оплатил, – неохотно ответил Роберт. – А так это все ты. Ладно, давай.

И он с видимым облегчением зашагал прочь.

⁂

Артур Петрович стал часто появляться в школе. Каждый раз это было маленькое шоу, с каждым днем его окружало все больше людей.

В соседней школе появилось оборудование в кабинете физики, там теперь весь район готовится к олимпиадам. В футбольную секцию купили мячи. В музыкальном колледже настроили все инструменты. В балетном классе поставили новый станок.

Соня никогда до этого не читала новости, а тут кто-то кинул в классный чат интервью.

А потом Соня подслушала, как ругаются в спальне родители.

– Он ее использовал! – шипела мама.

– Слушай, но он реально все это сделал! – парировал отец. – Площадка есть, зал ремонтируют. Что плохого?

– Политика – это всегда плохо! – сказала мама. – И я не позволю впутывать ребенка!

На этом месте Соня взвилась.

– Я не ребенок! – крикнула она.

Родители затихли. А потом к ней в комнату вошел папа и все объяснил.

По словам папы, Соня – часть предвыборной кампании Артура Петровича, которую он строит на заботе о детях. Он хочет собрать специальный Детский совет. И зовет туда Соню. Она там будет самая младшая, но она столько для него сделала, что станет одним из самых ценных членов.

– Это использование детей, это нечестно! – крикнула мама.

– Я отвезу тебя туда завтра, и ты сама все решишь! – сказал отец.

⁂

Решение Соня приняла мгновенно. Как только увидела большой круглый стол, ручку, блокнот и микрофон.

Она видела такое только в фильмах, когда американский президент собирает совет и они думают, как спасать мир от инопланетян.

В зале собралось человек пятнадцать подростков. Из знакомых – только Роберт. Все до невозможности старались быть серьезными и ответственными, но все нервничали.

Артур Петрович несколько раз забегал в зал, какие-то хмурые техники с кислыми лицами выставляли свет. Появились камеры, полыхнули вспышки.

Соня вдруг поняла, что совсем не нервничает. Что рада, что она здесь.

– Дорогие коллеги! – сказал Артур Петрович. – Мы начнем через пять минут. У нас с вами час, чтобы выработать программу работы. Учтите, чтобы вас было слышно, на микрофоне нужно нажать кнопку. Может быть, у кого-то есть предложения?

Сонина рука сама потянулась к микрофону.

– Я предлагаю за эти пять минут каждому набросать план, а потом обсудить, что получилось.

Голос в микрофоне был немножко чужим. Подростки закивали и потянулись к блокнотам. Артур Петрович счастливо улыбнулся и показал Соне два больших пальца.

⁂

Следующий месяц пролетел в рабочем угаре.

Соню начали узнавать на улице. Артур Петрович шутил, что мэром должна стать она, посоветовал ей завести канал на YouTube и даже разрекламировал его в одном из своих предвыборных роликов. Но Соне было не до канала. Совет отнимал кучу времени, они честно собирали предложения от ровесников, сортировали их, выбирали самые интересные.

Для Милены, девочки-инвалида, сделали пандус, чтобы она могла гулять. В детском хирургическом центре поставили несколько новых душевых кабин, каким-то спортсменам оплатили сборы, кому-то купили спортивное питание на полгода. С подачи Дианы организовали волонтеров для многодетных семей – пока они развлекали младших, Диана впервые смогла сходить в кафе только с родителями.

– Сонька! – визжала подруга. – Ты лучшая!

Соне казалось, что у нее выросли крылья. Она на самом деле меняла мир. Вокруг нее завертелся водоворот добра. Счастливые лица, реализованные планы, новые друзья. Подростки прибегали к Артуру Петровичу как к себе домой, оставляли записки, звонили. В зале заседаний у них стояла большая доска с разноцветными стикерами, и они переклеивали дела из разряда «планируем» в разряд «делаем», а потом в разряд «сделали». И последних становилось все больше и больше.

Предвыборная гонка набирала обороты. И день, когда Артура Петровича избрали мэром, стал самым счастливым днем Сониной жизни.

Артур Петрович собрал «своих» подростков, каждому вручил персональный подарок, наговорил кучу прекрасных слов и отправил отдыхать. Потому что все заслужили. Сказал, что у него сейчас будет огромная туча скучной бумажной работы, а через месяц они все опять встретятся и начнут с новыми силами. Соню он обнял на прощанье как родную. И Соня была этим необыкновенно горда.

Но отдых был кстати. Потому что учебу за месяц предвыборной гонки она основательно забросила. И нужно было догонять.

⁂

Роберт пропал не сразу. Какое-то время после победы отца он еще ходил в школу, а потом исчез. Сначала Соня думала, что болеет, потом ей сказали, что он куда-то уехал.

А потом она решила спросить у классной, и та объяснила, что Роберт ушел в другую школу. Ближе к дому.

Соня удивилась. Позвонила Роберту, нарвалась на отключенный телефон. Попыталась написать ему в ВК, выяснила, что он ее забанил.

И тогда она набрала Артура Петровича. Он ответил не сразу и говорил отрывисто:

– Сонь, прости, я сейчас очень занят. Потом перезвоню.

Отключился.

Не перезвонил ни назавтра, ни через день.

Соня перезвонила сама, но нарвалась на голосовой ящик. Тут она вспомнила слова родителей: «Он тебя просто использует» – но до конца не верила.

Тогда через всеведущую Диану она узнала, в какой школе теперь Роберт. Приехала туда. Это оказалась дорогущая частная гимназия. Соню пустили внутрь. Охранник ее узнал, его дочка занимается танцами, и теперь у них был новый зал. Он благодарил Соню и благодарил нового мэра.

Соня слушала, стиснув зубы.

Роберт был даже рад ее видеть.

Сказал, что не держит зла, что год в обычной школе пережить было даже прикольно, хотя немножко как в зоопарке. Но зато теперь, когда отец стал мэром, наконец-то можно выдохнуть и вернуться к нормальным друзьям.

– А наш Совет? – спросила Соня.

– Папа сказал, что хочет в губернаторы. Вообще, он в Москву хочет, но туда он точно свой детский сад не повезет.

У Сони, видимо, вытянулось лицо.

– Ну а что ты хотела? – вдруг обозлился Роберт. – Хотела играть во взрослые игры – получай. Взрослый мир, он такой! Никто тебя по головке гладить не будет! Тут каждый сам за себя!

Соня уже спустилась на первый этаж, а Роберт все кричал ей вслед. Слова отскакивали от нее, как мячики. Очень хотелось домой.

⁂

В спальне опять ругались родители. Соня понимала, что они переживают, но все равно раздражалась.

– Я тебе говорила, что это плохо кончится! – шипела мама. – Надо было сразу остановить!

– Это опыт, – парировал папа. – И в конце концов, они сделали много хорошего. И взрослый мир, он такой…

Соня села. Взяла ноутбук, нашла свой канал на YouTube. Проверила, работает ли камера. Высморкалась (никто не должен знать, что она плакала) и включила запись.

– Когда я вырасту, – сказала она, – мой взрослый мир будет другим!

Новенький

Часть 1. Родители одноклассников

Вайбер-чат родителей 6 «Б» класса

Ольга: Екатерина Дмитриевна, что у вас там происходит в школе? Моя дочь пришла домой в истерике. Говорит, нового мальчика чуть не убили. Рыдает, отказывается идти в школу.

Папа Бори: Что они только не придумают, чтобы в школу не ходить! Спросил у своего. Он не в курсе.

Ольга: Ну конечно! Ваш всегда «не в курсе». У нас в классе буллинг! Надо что-то делать!!!

В. Ю.: Он сам виноват.

Ольга: Кто???

В. Ю.: Новенький. Вести себя надо нормально.

Папа Бори: Или в глаз дать. И никакого буминга!

Ольга: Да вы с ума сошли! Я думала детям психолога позвать, а он родителям нужен!

Папа Бори: Сама психованная!

Ольга вышла из чата.

Екатерина Дмитриевна: Уважаемые родители! Не нужно устраивать скандал! Это банальная история! Новенький мальчик в новом классе. Ребята немного повздорили, но это же дети! Пожалуйста, успокойтесь. У нас хороший, дружный класс. И Степа – очень милый мальчик. У нас все хорошо!

Часть 2. Степа, 12 лет

Степа стоял под дверью учительской и сильно нервничал. Который раз уже проходил через это и все равно не мог успокоиться.

Он, конечно, правильно дышал. Закрывал глаза и представлял, что находится на берегу океана. Помогало плохо.

Как всегда, его подготовили отлично. Внешность обычная. Не слишком аккуратный, но и не расхлябанный. Прическа обычная. Рюкзак обычный. Черный. Без принтов. Сначала нужно понять, что в этом классе любят, а уже потом выбирать принты. Телефон обычный. Чтоб не дорогой, но и не слишком дешевый.

Степа посмотрел на свое отражение в окне. Улыбнулся. Вышло довольно мило. Улыбка спокойная, расслабленная, располагающая.

Степа поднес к губам мобилку и записал стандартное сообщение: «Все идет по плану. Жду первый урок. Непредвиденных ситуаций не было, утро прошло в штатном режиме».

Открылась дверь в учительскую, и Степа вздрогнул. Это плохо. Это значит, он не так спокоен, как кажется.

– Спасибо, что подождал, – сказала его новая классная. – Пойдем к ребятам.

Екатерина Дмитриевна протянула ему руку. Степа дернулся. Ну что он, в самом деле, первоклашка?

Классная не стала настаивать, Степа выдохнул, небрежно закинул рюкзак на левое плечо и пошел рядом с ней по коридору отработанной уверенной походкой.

Только перед самым кабинетом позволил себе маленькую слабость – запустил руку во внутренний карман пиджака. Передатчик был на месте. И Степа уверенно вошел в класс.

⁂

6 «Б» принял новенького спокойно. Степан держался ровно, ничем не выделялся, учился средне.

Уже через неделю всем казалось, что он был у них всегда, так удачно Степа занял пустующее место на пятой парте у окна.

А через месяц на физкультуре случилось странное.

Степа был освобожден, но физручка Лена Петровна требовала, чтобы все «инвалиды» во время урока присутствовали в зале.

– А то будете по школе шляться! – говорила она. – Еще разобьете чего-нибудь. Хорошо, если стекло, а если лоб? Кто будет отвечать? Учитель!

Степа и присутствовал. Сначала он следил, как одноклассники перебрасываются баскетбольным мячом, а потом очень глубоко задумался. Так глубоко, что не успел увернуться, когда кто-то со всей дури отшвырнул мяч в сторону скамейки с «инвалидами».

Степе больно не было. Он просто не мог понять, почему перед глазами сквозь цветные круги – потолок спортзала. И почему этот потолок вращается.

– Быстро, аптечку! – командовала Лена Петровна, бестолково размахивая руками. – И медсестру! Саша! Ты меня слышишь? Как тебя зовут?

– Степа, – ответил Степа.

– А, точно! – обрадовалась физручка. – Ты же Степа! А какое сегодня число? А год? А сколько пальцев я показываю?

Степа запутался, на какой из вопросов отвечать, и молчал. Тут принесли аптечку, из которой физручка выудила какую-то ампулу, сломала ее – и в нос Степы ударил такой вонючий запах, что он попытался отползти от него на спине.

Но окончательно он пришел в себя, когда услышал:

– А это чего такое? Мобила, что ли?

Степа вскочил на ноги. Его слегка повело в сторону, но Степа, не обращая внимания, бросился к Максу, который вертел в руках его передатчик.

– Отдай! – Степа принялся выцарапывать передатчик. – Это мое! Это… мобильник, да! Отдай!

Макс опешил от такого напора и выпустил добычу из рук. Степа сумел поймать передатчик только у самого пола.

– Рефлексы нормальные, – раздался над головой голос медсестры. – Сотрясения, скорее всего, нет.

А Степа лихорадочно ощупывал передатчик. Убедившись, что он цел, запихнул во внутренний карман и только после этого выпрямился.

⁂

– Ну, что у тебя за модель? – не унимался Макс.

Степа вздохнул и вытащил из кармана телефон.

– Это не тот, – сказал Макс.

– Тот.

– Не тот.

– Тот. У меня другого нет.

– Это не тот, – сквозь зубы сказал Макс, – у меня брат телефоны ремонтирует, я все аппараты знаю.

– Тебе показалось, – непринужденно сказал Степа, – просто чехол был старый.

Макс не поверил. Степа видел, что Макс не поверил, и понял, что с этого момента ему надо быть особенно аккуратным.

Степа первый раз так прокололся. Он сменил уже четыре школы, но передатчик не засветил еще ни разу. Прибор ни при каких обстоятельствах не должен попасть в чужие руки. Ни при каких. А если попадет, то…

У Степы защипало в носу.

Он взял телефон.

«С завтрашнего дня приступаю к усиленной физподготовке, – надиктовал он. – Три круга по стадиону, десять отжиманий и холодные обливания».

Потом подумал секунду и добавил: «Хотя бы два круга».

⁂

Утром мама, конечно, заохала, что на улице холодно, но отец на нее шикнул, и она молча пошла делать завтрак. И хорошо. Теперь у Степы не было выбора.

Он пробежал полтора круга, трусливо придумал, что для первого дня достаточно, и загадал, что с этого дня в школе все будет спокойно.

Но в этой школе все шло не так. Когда Степа вошел в класс, все замолчали. Это был нехороший признак.

– Слушай, Степан, а почему ты на физру не ходишь? – спросил Макс с наездом.

– У меня старая травма, – сказал Степа.

– Я тебя из окна утром видела, – сказала Марта. – У меня окна на стадион выходят. Ты бегал.

Степа вздохнул:

– Ну, у меня на самом деле уже ничего не болит, но освобождение дают. Ну а что, отказываться, что ли?

Степа улыбнулся своей фирменной обезоруживающей улыбкой.

Но одноклассники отступать не собирались.

– А что за травма была? – наседала Марта.

– Перелом. – Улыбка становилась все шире, но на окружающих почему-то не действовала.

– Перелом чего? – спросила доставучая Марта. – Ноги? Руки? Должны следы остаться! У меня мама врач, я знаю!

– Да, – согласился Макс. – Давай показывай. Что там у тебя было сломано?

Степа растерялся. Три месяца назад ему зашивали паховую грыжу. Тогда он сдуру признался одноклассникам, но слово «паховая» произвело на них неизгладимое впечатление, они начали дразнить его настолько нехорошими словами, что Степа пожаловался папе, папа вмешался… Первый раз в жизни Степа искренне радовался, что они уезжают из города.

– А давайте я ему сейчас палец сломаю? – меланхолично предложил здоровяк Борька с последней парты. – И все будет понятно.

Степа, наверное, запаниковал, потому что брякнул:

– Подвздошное ребро! Оно внутри, как я вам покажу?

Для убедительности он постучал себя по груди. Ему не поверили. К счастью, тут прозвенел звонок и началась биология. Степа надеялся, что за урок все забудут о его «переломе».

Но надеялся он зря. Все та же зануда Марта почти сразу подняла руку и спросила:

– А можно вопрос по биологии?

– Можно, – кивнула биологичка.

– А есть у человека подвздошное ребро?

Учительница удивилась:

– Мы же вроде как про цветковые растения говорили?

– Да мы тут просто поспорили на перемене…

Все-таки эта Марта была очень приставучая. Биологичка знала это и потому решила побыстрее закрыть проблему.

– Подвздошного ребра нет…

Борька выразительно посмотрел на Степу. И не только Борька.

– …есть подвздошная кость.

Степа демонстративно закатил глаза. Мол, подумаешь, перепутал. Но Марта не унималась:

– А где она находится?

– Вот тут. – Учительница похлопала себя по бедру. – А теперь, если вопросов больше нет, вернемся к строению цветка…

Вопросов ни у кого больше не было. Все всё поняли, и Степа то и дело ловил на себе подозрительные взгляды. Тогда он тоже вскинул руку.

– У тебя тоже вопрос? – нахмурилась учительница.

– Можно выйти?

На лице у Степы было такое честное страдание, что биологичка тут же кивнула.

В туалете Степа заперся в кабинке и достал передатчик. Индикатор горел, все работало… Почему же тогда все к нему пристают? Почему не работает отвлекающее поле? Степа стал щелкать всеми ручками подряд…

Одна из ручек – самая важная, ручка настройки! – не издала сухой щелчок, как должна была. Она просто безвольно прокрутилась. Степа чуть не заплакал. Наверное, тогда в спортзале передатчик все-таки повредился.

Степа спохватился и принялся глубоко дышать, как его учили.

Ничего страшного. Если бы передатчик сломался совсем, он бы это сразу почувствовал. Просто сбились настройки.

Вдох-выдох.

Придется больше не надеяться на отвлекающее поле.

Вдох-выдох.

Степа взял в руки телефон и сказал: «Небольшая поломка, но ситуация штатная. Перехожу на план “Бэ” – работа без отвлекающего поля. Основные показатели организма в норме. Спасибо за связь».

⁂

Весь вечер и все утро Степа был очень задумчив. За завтраком он перепутал соль с сахаром. И даже не заметил, что чай соленый. Зато мама заметила.

– О чем задумался, детина? – спросила она, заменяя сыну кружку.

– О том… как бы это сказать… – Степа постарался подобрать слова. – Вот как сделать так, чтобы с людьми были нормальные отношения?

«Без включения отвлекающего поля», – добавил он про себя.

– В любой непонятной ситуации, – сказала мама, – разговаривай. Поинтересуйся, какие у людей проблемы, постарайся помочь. А что, у тебя проблемы?

– Нет, – улыбнулся Степа, – никаких проблем.

Перед первым уроком он внимательно осмотрел одноклассников. Самым встревоженным ему показался Боря, который ссутулился возле входа в кабинет с учебником в руках.

– Привет! – сказал Степа как можно веселее. – О чем задумался, детина?

– Два последних вопроса не доучил, – вздохнул Борис.

– Каких еще вопроса? – удивился Степа.

– Так по матеше опрос сегодня! – в свою очередь удивился Борис. – Забыл?

Степа припомнил, что вчера на математике что-то такое говорили.

– А, ты про это…

– Да вот про то, – вздохнул Боря. – Я почти все вопросы выучил. А на два последних времени не хватило. Но математик может ведь и не вызвать меня, так? А если вызовет, то необязательно последние вопросы спросит?

Боря с надеждой посмотрел на Степу. Тот ободряюще улыбнулся:

– Да конечно, нет! Я сейчас.

И Степа выскочил из кабинета, не заметив учителя математики, который притаился за дверью. Тем более Степа не заметил хитрой ухмылки математика.

До звонка оставалось еще минут пять, и Степа потратил их на то, чтобы сбегать в туалет, умыться холодной водой и успокоить себя. «Ну и пусть вызывает! – сказал себе Степа. – Честно признаюсь, что забыл выучить… Или нет! Расскажу, что нас соседи залили, пришлось весь вечер воду вычерпывать. А от потопа свет погас…»

Он успел вернуться к началу урока с готовой историей, в которой принимали участие МЧС, аварийная служба и конная полиция.

Но рассказ не понадобился. Математик опросил нескольких отличников, потом обвел притихший класс многообещающим взглядом:

– К доске пойдет…

Все – даже те, кто подготовился, – втянули головы в плечи. Учитель еще немного потянул паузу, резко повернулся к Боре и ткнул в него пальцем:

– Борис!

Борис медленно поднялся и двинулся к доске.

– Давай-давай! – подогнал его математик. – Не тяни время. До звонка еще долго!

Борис откашлялся и начал:

– Вопрос номер один…

– Стоп! – взмахнул рукой учитель. – Предлагаю первые вопросы опустить. Что-то мне подсказывает, что ты их и так знаешь. А как насчет двух последних вопросов?