Текст книги "Пишите – не пишите. Психологическое руководство для авторов по работе с текстом и собой"

Глава 3
«Тролли» среди людей: психология агрессивных комментариев

Важную часть сетевой жизни составляют не только тексты блогеров-авторов, но и комментарии к ним. Именно обсуждения, споры и обмен эмоциями многие авторы считают главной ценностью интернет-общения. Однако есть и другие комментарии, изначально не рассчитанные на установление взаимного контакта: «все это чушь», «где автор взял подобную нелепицу», «совести у вас нет», «ступайте лечиться». Зачем психически полноценные люди иногда надевают костюм тролля и пишут оскорбительные комментарии знакомым или незнакомым авторам – разбираемся в этой главе.

Существует немало мнений по поводу сущности агрессии, однако практически все они сводятся к одному: агрессия нужна для защиты жизни, имущества и целостности личности. Это означает, что агрессивность может быть не только проявлением жестокости, но и абсолютно нормальной реакцией человека на угрозу.

Всегда ли эта угроза реальна? Что угрожает человеку, который сидит на мягком диване и, прихлебывая сладкий чай, строчит один за другим обвиняющие комментарии к статьям и постам в блогах и соцсетях? Почему в интернете пишут напористые, эмоционально окрашенные а порой и просто оскорбительные комментарии людям, с которыми часто даже не знакомы?

Интернет – очень удобная площадка для «слива» эмоций и реакций, которые человек считает неприемлемыми в реальном общении. Сколько раз я слышала характеристики сетевых знакомых: «в интернете он всем хамит и ведет себя вызывающе, а в жизни – милейший человек!», «я ее просто не узнаю в соцсетях – в каждой теме участвует, обычно такая тихая!»

Почему? Именно поэтому! В интернете нам иногда «можно» то, что в обычной жизни тщательно фильтруется и подавляется механизмами социального сдерживания. Дофаминовая подпитка, окситоциновая завеса, удаленность от автора поста, а иногда и условная анонимность буквально развязывают руки и дают возможность выплеснуть все, что накипело, или почувствовать себя наконец «сильным и смелым», влиятельным.

Триггером могут послужить как случайный пост, так и манипулятивные «зацепки», которые блогер сам расставил в материале, чтобы привлечь читателя. Основные механизмы, которые запускают активность «тролля» (да и любого комментатора), часто очень похожи на мотивацию авторов блогов. Но, чтобы избежать более уязвимой позиции автора, «тролли» не пишут собственных текстов, а комментируют чужие.

Речь идет о наиболее эмоционально насыщенных напористых комментариях, для стороннего наблюдателя часто даже не связанных с содержанием поста или статьи. Например, комментарий к тексту о поездке в Шерегеш: «Как вы могли уехать от детей и собаки! Просто совести у вас нет!»

Настоящая или мнимая схожесть истории с реальными событиями из жизни такого комментатора провоцирует мощный эффект узнавания. Спусковым крючком для этого эффекта может послужить что угодно: дядю комментатора тоже зовут Иван, у мамы в спальне такие же обои, комментатор в затяжном конфликте с человеком с таким же именем, профессией, цветом волос (или привычкой говорить «короче»), как у автора. И вот уже человек убежден, что знает всю вашу подноготную (у вас же обои одинаковые!), и уверенно пишет, что у вас было, что будет и «чем сердце успокоится» (ничем хорошим, разумеется).

Почему он это пишет: если комментатор в открытую перешел на прямые и эмоциональные нападки, скорее всего, сработал так называемый перенос. Он вас с кем-то перепутал. С неким значимым в его жизни человеком, с которым у него конфликт. Просто той персоны рядом сейчас нет или высказать ей напрямую все это страшно. А автор поста – есть. Вот тут, прямо на экране, только руку до клавиатуры протяни! «Сейчас все выскажу!»

Что делать: помнить, что это его автобиографический эмоциональный монолог, который к вам не имеет прямого отношения. Если он вызвал у вас яркие эмоции (что неудивительно), важно их проговорить или выразить письменно от первого лица. Вступать в переговоры с «троллем» бессмысленно и небезопасно: он-то знает всю вашу подноготную, а вы его – нет.

Привычка оценивать себя и других настолько въелась в наше сознание, что многие не выходят в интернет без виртуальной «зачетки» (для получения оценок) и «ручки с красной пастой» (для выставления). Первые пишут посты, сознательно выкладывая их «на суд общественности», вторые посещают социальные сети, чтобы подчеркивать несообразности, выискивать ошибки или просто оценивать содержание постов по личной шкале «нормальности». Итоги получаются примерно такие: «ужас», «кошмар», «фууу», «неправильно» (или «правильно»), «хорошо», «отлично». Первые четыре оценки раздражают, последние, конечно, приятнее. Но и те и другие – это только внешние субъективные оценки, и важно помнить, что от них не зависит ваша реальная значимость.

Почему он это пишет: «раздача оценок» в сети – один из самых простых способов конкурировать и поддерживать иллюзию контроля над окружением, не вставая с кресла. У вас все ужасно, а он молодец. Или вы молодец, а он так тоже может.

Что делать: проверьте: у вас есть с собой зачетка? Нет? Стало быть, оценки вам ставить некуда. А если вам важно мнение окружающих и виртуальная «зачетка» вам дорога, принимайте оценки осознанно, и тогда сможете выбирать, чьи «пятерки» и «двойки» для вас значимы.

Безапелляционные комментарии являются разновидностью оценочных и зачастую содержат советы в императивной форме и диагнозы. «Совершенно очевидно, что у вас паразиты (зависимость, собака обнаглела и т. д.). Вам нужно не в соцсетях сидеть, а срочно бежать к гомеопату (наркологу, психологу, кинологу). И курс брома пропить натощак. Я знаю, у меня диплом». Что тут возразишь? Эксперт же!

Почему он это пишет: если человек считает себя экспертом в какой-либо области и при этом тщательно выискивает слушателя для бесплатных консультаций, напрашивается простой вывод: его потребность в самореализации не удовлетворена, ему постоянно требуется подтверждение собственной значимости. Ну а вы-то тут при чем?

Что делать: постараться припомнить: а вы точно заказывали экспертизу и аудит вашей ситуации? Если да – поблагодарите за бесплатную консультацию, если нет – вы знаете, как сообщить об этом собеседнику. Здесь есть и другой подвох: в принципе, такие сообщения могут содержать ценную для вас информацию (хотя с тем же успехом она может полностью отсутствовать), но из-за безапелляционной формы комментария ее легко упустить из виду. Ну а о том, что опираться на мнение форумного «эксперта» без проверки его компетентности не стоит, можно и не говорить.

Очаровательный приемчик: простой, лаконичный, энергосберегающий и мощный как оплеуха. Тут, собственно, агрессору и делать ничего не надо – его эмоциональное вовлечение минимально. Достаточно одной фразы, которая лихо ниспровергнет любое послание автора: «Все это чушь!» – коротко и ясно. Можно и поэлегантнее: «вы просто устали», «да у тебя мужика нормального не было», «вот они – европейские ценности!».

Прелесть в том, что можно бесконечно долго повторять эту коронную фразу на разные лады рефреном, – на любые ваши аргументы найдется один и тот же проверенный «лом»: «все это чушь», «вы просто устали», «замуж вам надо», «найди работу».

Почему он это пишет: скорее всего, автор комментария увидел в исходном тексте нечто такое, с чем его психика не может справиться – противоречащее его установкам утверждение, острые эмоции, напрашивающиеся неприятные выводы о его жизни. Как проще всего сохранить баланс? Правильно: все отрицать!

Что делать: такие «попугаи» способны бесконечно долго заводить свою любимую волынку, поэтому спорить с ними бессмысленно. Важно вовремя заметить тактику этого ненасытного «тролля» и прекратить его «кормить».

Вовремя распознавать нарушение ваших границ и отстаивать их наиболее подходящим для вас способом – очень полезный навык. Однако фокус в том, что проективный механизм узнавания работает в обе стороны. И если вы начинаете искать и находить мотивы «обидчика», объяснять его поведение, обвинять его или оправдывать, вы тем самым не приближаетесь к истине.

Важно помнить: все, что вам пишет незнакомый (или едва знакомый) человек, он пишет о себе. Точно так же, как и вы пишете о себе. Если вы сможете договориться – прекрасно. Нет – существует кнопка «удалить сообщение».

Более того, комментатор может вообще не осознавать, что пишет неприятные для вас вещи, а может (да запросто!) и вовсе не вкладывать в них эмоции. Впрочем, на практике это не имеет такого уж значения. Важно другое: что вы чувствуете в связи с этой ситуацией!

Возможно, вы ответите: «Ничего». Так психика защищается от негативных эмоций. Впрочем, чувств и правда может не быть. Если это так, не о чем и говорить (однако это повод поразмышлять о том, как вы в таком случае поняли, что сообщение было агрессивным).

Если же чувства возникли, важно на них отреагировать. Привычка отмахиваться от мимолетного раздражения и «быть выше этого» редко идет на пользу. Сдержанные эмоции накапливаются, и либо вы их потом выплеснете не по адресу, либо они приведут к психосоматическим нарушениям и неврозам.

Зачастую достаточно просто понаблюдать за собой и уловить эмоцию. Даже обычная мысль «я сейчас злюсь (грущу, обижаюсь)» помогает взять контроль над своим состоянием.

Чтобы выпустить эмоции, можно проговорить их или написать о них от первого лица в виде «я-сообщения». Например: «Я раздражаюсь (злюсь, обижаюсь и т. д.) на вас, когда вы пишете мне “все это чушь”». Высшим пилотажем будет отследить значимый для вас эффект фразы, из-за которой вы так огорчились, – то есть понять, почему вы на самом деле расстраиваетесь и сердитесь.

Совсем не обязательно (чаще и вовсе нежелательно) отправлять такие сообщения адресату – зачем вам кормить «тролля»? Важно выразить свою эмоцию, разобраться с причинами этой реакции, осознать и восстановить свои границы.

Ну и конечно, помните об основных «средствах индивидуальной защиты» в интернете. В вашей воле в любой момент прекратить неприятный и докучливый диалог, а если он происходит на вашей странице, существуют опции «удалить сообщение», «заблокировать пользователя» или «пожаловаться администрации».

Глава 4
Жертва, тиран, писатель: роли сетевых авторов

Жизнь в интернете одновременно страшная и приятная, понятная и непредсказуемая. Ожидание читательской оценки, разобщенность респондентов во времени и пространстве, дофаминово-окситоциновая подпитка дарят авторам текстов в социальных сетях противоречивые ощущения.

Интернет-общение постоянно учит заботиться о личных границах и удерживаться в них. С одной стороны, защищать и отстаивать свое место в общей ленте и право на мнение, а с другой – уважать тех, кто рядом, их мнение и место в ленте (тем более что они там останутся, независимо от вашего к ним отношения).

Когда среда противоречива, она небезопасна, а когда мы чувствуем опасность – то защищаемся. Иногда – удаляя чужие комментарии или публично отстаивая свои границы, а порой – превентивно нападая и стремясь «захватить власть» уже самим фактом публикации. Как распознать в своем тексте манипуляцию и каковы три самые распространенные «роли», направленные на управление вниманием читателя, рассмотрим в этой главе.

Наверное, вы замечали, что сюжеты одного автора всегда похожи. У некоторых тексты и вовсе написаны словно под копирку. Похожие персонажи с похожими проблемами, ошибками и эквивалентными неодолимыми препятствиями на их пути.

Со стороны это отлично видно, а вот сами пишущие люди прилагают колоссальные усилия, чтобы понять: каков он, мой стиль? Как мне выбрать сюжет? Как найти характер для свежего персонажа?

С точки зрения психологии у этого феномена есть простая разгадка, которую еще в 60-е годы XX века предложил основатель школы трасакционного анализа Эрик Бёрн[14]14
  Бёрн Э. Трансакционный анализ в психотерапии. – М.: Эксмо, 2016; Бёрн Э. Люди, которые играют в игры. – М.: Эксмо, 2008.


[Закрыть]. Согласно его концепции, жизнь любого человека разворачивается по давно намеченному и вполне определенному сценарию с завязкой, кульминацией и типичным финалом каждой значимой ситуации. В этом сценарии заранее отмечены все взлеты и падения главного героя, имеются точный портрет антагониста, набор препятствий и преодолений, наград и наказаний и т. д.

На то, чтобы увидеть и осознать свой циклично повторяющийся сценарий, у многих уходит целая жизнь. Писатели в этом смысле отличаются от прочих сограждан лишь тем, что свой сценарий излагают на бумаге.

Инструмент, который неизменно помогает разобраться в собственном послании, основан на одной из базовых социальных моделей трансактного анализа – Karpman drama triangle, которую предложил ученик Бёрна Стивен Карпман. Напомню, что эта модель описывает три привычные психологические роли (или ролевые игры), которые люди выбирают в разных ситуациях:

● жертва (victim);

● преследователь (persecutor), который оказывает давление, принуждает или преследует жертву;

● спасатель (rescuer), который вмешивается из непреодолимого желания помочь (как кажется на первый взгляд).

Важная особенность «треугольника Карпмана» – произвольное переключение и смена ролей. Выйти из треугольника непросто, ведь каждая из вершин поддерживает участие в нем остальных. Увидеть и узнать себя в треугольнике сложно. Тексты – один из способов распознать свою роль. Осознать, что играешь ее, отследить ее трансформацию, обучиться произвольной смене ролей в относительно безопасной текстовой реальности, а потом выйти за пределы этой болезненной социальной игры, зачастую отнимающей много сил и времени и мало что дающей взамен.

Подобная замкнутая схема возможна практически при любой потенциально конфликтной ситуации. Увольнение, болезнь близкого человека, повышение друга по службе, неосторожно сказанное слово, убежавший кофе, забытая покупка. И вот один уже встал на обвиняющую позицию, второй вошел в роль пострадавшей стороны, и конвейер треугольника запущен.

В обычной жизни блуждание по «треугольнику Карпмана» – настоящее испытание. Это маркер зависимых и болезненных взаимоотношений, избегания ответственности и постоянного тяготения к роли жертвы, которая на деле скрывается за каждой из вершин. Но все меняется, когда речь заходит о творчестве. То, что в жизни мешает, раздражает и заставляет чувствовать себя жертвой «злодеев» и «роковых обстоятельств», в писательстве дает опору. Распределение ролей треугольника между персонажами текста предоставляет доступ к структуре вечных сюжетов, задает четкий рисунок конфликта. А главное – создает устойчивую мотивацию писать, чтобы наконец-то найти выход из этого надоевшего психологического лабиринта.

Лучше всего ситуацию взаимоотношений в «треугольнике Карпмана» описывает классический сюжет о «деве, попавшей в беду» (англ. Damsel in distress) и ее спасителе. «Дева в беде» – один из ключевых литературных архетипичных образов и по совместительству один из самых шаблонных и стереотипных персонажей в мире. Обычно это молодая и привлекательная женщина, которую терзает, притесняет и мучает безобразный злодей. Принцесса сидит в башне под охраной жадного огнедышащего дракона (колдуньи, мачехи, Кащея). Где же рыцарь? Скоро он спасет барышню.

Одно из самых ранних воплощений этого сюжета – древнегреческий миф об Андромеде, которую отдали на съедение морскому чудищу, привязав для верности к утесу. На ее удачу, мимо как раз проплывал Персей с головой Медузы Горгоны под мышкой. Совет да любовь!

Этот сюжет высмеян сотнями авторов, перевернут с ног на голову и обратно в юмористических и постмодернистских историях (вспомним, например, огра Шрека и принцессу Фиону). В современных текстах все популярнее становится инверсия ролей, где в беду попадает юноша, а спасает его героическая девушка. Как бы там ни было, история о «деве в беде» невероятно устойчива, живуча и продолжает составлять основу сюжетов львиной доли современных книг, фильмов, видеоигр, комиксов и… интернет-текстов.

Выходя на интернет-площадку с самопрезентацией, которой по сути является абсолютно любой, коммерческий или нет, текст в социальной сети, авторы порой чувствуют себя немного той самой «девой, попавшей в беду». И… получают стимул, вдохновение и темы для новых текстов. А войдя во вкус, начинают привычно менять роли. Обнаружить выход из локации этого вечного сюжета в текстах и в жизни можно. Но для того, чтобы это сделать, сначала нужно осмотреться и увидеть, куда попал. Узнать, что вы в треугольнике, можно по характерному тону, присущему одной из трех ролей сюжета.

Роль 1. «Дева в беде»

Роль узнать легко: некто (она или он – пол тут совершенно не важен) будет в беде. «Это тяжело. Честно говоря, это просто больно, когда они так поступают. И помочь никак нельзя. Разве что… Нет-нет, что вы, это невозможно».

Если в ваших текстах сквозит отчаяние, есть прямой или косвенный виновник бед, но отсутствует адресная просьба к читателю или варианты выхода, то, возможно, вы находитесь именно в этой непростой болезненной роли.

Роль 2. «Злодей»

Роль с отрицательным обаянием. А также с инвективной лексикой, адресными обвинениями, этим сладким правом «называть вещи своими именами» и затаенной болью от несовершенства этого мира. Праведный гнев, обличение, высмеивание и указующий перст – вот признаки, по которым можно распознать «злодея».

Роль 3. «Рыцарь»

Часто поневоле. Но – кто, если не он? Он готов сразиться со всеми «злодеями» разом. Уже сражается. Не бойтесь, «девы», он знает, как вам помочь.

Для этой роли характерно горячее, острое желание помочь кому-то. Тексты, написанные от лица «рыцаря», содержат инструкции, советы, ценные указания, как поступать в той или иной ситуации.

Обсуждение популярных тем в блогах часто представляет собой своеобразный форум или митинг, где собирается много незнакомых людей. Часто блогеры так и формулируют свои тексты: «выношу на ваш суд», «рассудите» или «общественность, дорогая, подскажи». Поэтому тексты авторов, которые пишут, находясь на одной из вершин треугольника, часто напоминают речи в суде: обвинение, оправдание или приговор.

Наиболее узнаваемые роли в треугольнике, соответственно, выглядят так: «потерпевший», «подсудимый», «судья».

«Потерпевший»

Он пишет тексты-обвинения. Вы наверняка не раз видели такие в сети. «Посмотрите, дамы и господа, на этих людей, – косвенно (а иногда и прямо) предлагают “потерпевшие”, – посмотрите и удивитесь, ибо они ведут себя преступно». В зависимости от темы произведения речь может идти о ком угодно. Указующий перст может целиться в родственников автора, нехороших соседей, маму, накричавшую на ребенка на улице; младенца, проплакавшего весь полет, жителей неимоверно грязного города Н., манипуляторов, вымогающих внимание, «сумасшедших» клиентов, безалаберных таксистов, нерадивых официантов, бездарных дизайнеров, режиссеров, поваров, мужчин, женщин, детей, поросят, голубей. Иногда даже начинает казаться, что речь в этом тексте идет о вас лично.

«Потерпевший» не просто сердится и переживает вслух, он проводит расследование, тщательно собирает улики, «вещдоки» и приводит неопровержимые аргументы, которые проймут любых независимых присяжных. Видео, снятое скрытой камерой, скрины переписки, сложные формулы и вычисления, подробное описание обстоятельств случившегося, фото несвежих оладушек из кафе «Большая кружка» (чек прилагается!) и, конечно, яркая эмоциональная речь, которая поможет достучаться до сердец слушателей, получить одобрение, поддержку и помощь. Ведь в глубине каждого «потерпевшего» прячется не только «злодей-обвинитель», но и крошечная «дева в беде».

Роль «потерпевшего» дает ощущение собственной правоты. Однако оно не безусловно и нуждается в доказательствах вины «подсудимого» и в оценке Независимого Эксперта («судьи»). И если в тексте и авторской позиции о них ни слова, то это – вакантные места для читателей.

«Подсудимый»

Это тот самый персонаж, в которого тычет указующий перст. Он уже там, на скамейке подсудимых. Сидит, понурившись, обхватил голову руками. Пишет текст.

Он и правда ужасен. Как, неужели вы еще не слышали, насколько он ужасен?! Да он просто ничтожество! «Самая ужасная мать на свете» у нас кто? Правильно! А «отвратительный отец»? То-то же! «Негодный профессионал?» Он, он. Премии «Паршивый работник месяца» и «Капитан УГ», считайте, у него в кармане. И да, это он наступил на лапу тому мопсу и кинул бумажку в парке. И говорил вчера неискренне. И даже – об этом нелегко говорить, но таки да – он манипулировал! Это все в прошлом, сами понимаете. Сейчас он все осознал. И ему несладко. Будьте милосердны! И за собой последите – сами-то вы на чем стоите? Не на лапе ли мопса?

Такая позиция, несмотря на ее видимую уязвимость, будет даже покрепче роли «потерпевшего». Обвиняя себя, «подсудимый» едва ли не слово в слово повторяет (или предвосхищает) речь «судейского». Чем буквально лишает его работы. Тому только и остается, что поддакивать: дело уже раскрыто. Читателю же остается занять позицию «адвоката» («да, ты поступал нехорошо, но!..»), присесть рядом на скамейку и тоже самоуничижаться или взять на себя роль «независимого эксперта» и с холодной головой вдумчиво рассмотреть все стороны дела, чтобы вынести объективное суждение.

«Судья» («независимый эксперт»)

Материалы, которые авторы пишут в такой ролевой модели, как ясно из названия, экспертные. «Эксперт» – авторитетный человек со взвешенной беспристрастной позицией. Часто в его текстах даже акцентируется эта беспристрастность; «эксперт» судит по фактам, исходит из аксиом и доказанных теорем. Да что тут объяснять: экспертные материалы – один из самых популярных жанров, таких текстов полно в сети, журналах, публицистике. Этот текст, в общем-то, тоже экспертный.

Педалирование беспристрастности в суждениях указывает на причастность «эксперта» к теме судебного разбирательства. Где еще может потребоваться беспристрастность, кроме ситуаций, когда нужно решить, кто прав, а кто нет? Вот она, самая устойчивая позиция треугольника.

Ему можно верить. Никому нельзя, а ему – можно. На то есть причины. Во-первых, он умница. Пишет логично, без лишних эмоций, раскладывает информацию по полочкам. Во-вторых (и это главное), он тут вообще ни при чем, «судья-эксперт» – лицо незаинтересованное, а потому объективное. Подробно разложив ситуацию на составляющие, он даст рекомендации (которые в контексте ответа на вопрос «кто прав, а кто нет» больше смахивают на приговор). Разъяснит, как маме с ребенком следует вести себя на площадке, посоветует, как защититься от манипулятора, не нарваться на плохого таксиста, спастись от абьюзера.

Правда в том, что, как только «эксперт» позволит себе добавить в текст эмоции, за солидными очками проступит личина «подсудимого» или «потерпевшего-обвинителя». За объективное суждение он выдает собственные потаенные страхи, стыд, вину, импульсы раздражения. «Эксперт» берется рассудить внешний конфликт, не замечая, что точно такой же внутренний – у него. И авторская задача – осознать его и взять ответственность за свою роль в нем. Для того и нужны «подсудимому», «потерпевшему» и «эксперту» эти судебные ролевые модели.

Выход один: взять каждую из ролей и разыграть между ними сценку в материале. Художественном, публицистическом – любом. И показать в тексте, что каждый из персонажей несправедлив к остальным и не хочет видеть другой правды, кроме своей. И тексту, и автору это наверняка пойдет на пользу.