Текст книги "Россия во мгле, 2020. Книга первая"

В России экстремисты приходят к власти при поддержке иностранных держав. В 1917 году это была Германия, помогавшая левым экстремистам и финансировавшая их, в 90-х годах – США, диктовавшая свои указания правым экстремистам. Да, иностранные державы нам помогают, но, судя по результатам, помогают ошибаться и ослабеть.

С.А.Шаргунов: «Те, кто называют себя демократами (в России), получив рычаги управления, мы это наблюдали в том числе в 90-е годы, мгновенно образуют тоталитарную секту, которая затыкает рты всем несогласным с ними».

Идеология марксизма на практике у нас переходит в вульгарный марксизм, идеология либерализма переходит в вульгарный либерализм и туземный монетаризм. По мнению Семёна Франка русская интеллигенция страдает склонностью к логическому упрощению идей. И эту упрощённую идею пытаются внедрить с рвением бездумных и бездушных фанатиков, с особой беспощадностью и жестокостью, свойственной фанатикам, не жалея миллионы и десятки миллионов жизней людей. Фанатики, у которых закостенела одна идея в мозгах, не способные к восприятию здравых суждений, игнорирующие правовые нормы, вообще не должны быть допущены к власти.

Олег Румянцев, 1998 г.: «Ельцин потребовал огромную власть – без сдержек и противовесов и вне рамок разделения властей. Именно на этом отрезке демократическая революция начала превращаться в ельцинистскую контрреволюцию. Были преданы забвению основные принципы демократии. Главным стал принцип „революционной целесообразности“. Во имя которой один за другим были сняты все тормоза и механизмы контроля над вождём. Увы, огромную роль в этом сыграла наша „демократическая интеллигенция“. Она не сумела быть мудрой и гуманной. Она стала бороться со своими политическими противниками в типичном большевистском стиле – без правовых и моральных ограничителей».

П.Я.Чаадаев: «Мы воспринимаем только совершенно готовые идеи, поэтому те неизгладимые следы, которые отлагаются в умах последовательным развитием мысли и создают умственную силу, не бороздят наших сознаний. Мы растём, но не созреваем, мы подвигаемся вперёд по кривой, т. е. по линии, не приводящей к цели».

В.О.Ключевский: «Когда мы встретились с чужой мыслью, мы её принимали на веру. Вышло, что научные истины мы превращали в догматы, научные авторитеты становились для нас фетишами, храм наук сделался для нас капищем научных суеверий и предрассудков. […] Под византийским влиянием мы были холопы чужой веры, под западно-европейским стали холопами чужой мысли».

Максим Горький: «Русский народ – в силу условий своего исторического развития, – огромное дряблое тело, лишённое вкуса к государственному строительству и почти недоступное влиянию идей, способных облагородить волевые акты; русская интеллигенция – болезненно распухшая от обилия чужих мыслей голова, связанная с туловищем не крепким позвоночником единства желаний и целей, а какой-то еле различимой тоненькой нервной нитью».

Н.А.Бердяев: «Русский радикализм никогда не имел своей собственной идеи, он всегда жил чужими идеями, разбавленными водой».

В России две беды – дураки и дороги. Фразу эту чаще всего приписывают Н.В.Гоголю. Видно, по ухабистой дороге ехал писатель, связавший дураков с плохими дорогами, хотя очевидно, что бед в России гораздо больше и фактически все они являются следствием одной первой.

В высказываниях о России мелькают мысли о червоточине и плоде, начавшем гнить, ещё не созрев. Когда размышляешь в чём же червоточина, вспоминаются слова В.Ключевского о непослушании закону и Бисмарка о подверженности пьянству. Диагноз, поставленный в XIX веке, сохраняет свою актуальность и в XXI.

В.О.Ключевский: «Наша беда в нас самих: мы не умеем стоять за закон».

Отто фон Бисмарк: «Русский народ имел бы блестящую будущность, если бы он не был поголовно заражён пьянством».

Пьянство и сквернословие, возможно, следствие многовековой тяжёлой участи русского народа.

Главное в провале экономических и политических реформ в России – ошибки управления. На ошибки указывали очень многие, не говоря уже о решениях Верховного Совета и Съездов народных депутатов, но они не исправлялись, справедливая критика вообще не учитывалась и не воспринималась оголтелыми горе-реформаторами, они по-большевистски считали, что обладают монополией на истину. Роковую роль сыграло то, что на посту президента оказался Ельцин. Ни по интеллектуальным, ни по моральным качествам, ни по знаниям он не соответствовал требованиям столь важного для судеб страны переходного периода. Только злой рок России мог сделать его президентом в столь судьбоносное время. Если бы Ельцин был здравомыслящим гибким политиком, интуитивно чувствующим что справедливо, а что нет, проводящим справедливые решения, умеющим находить компромиссы ради прогрессивного развития страны, результаты были бы, безусловно, очень позитивными. Если бы Ельцин сумел работать во взаимодействии и взаимосогласии с Верховным Советом без штурмов и расстрелов, учитывая их мнение, как представительного органа власти, был бы демократичным, не нарушал законы и Конституцию Российской Федерации, результаты были бы довольно позитивными. И тогда горе-реформаторам не пришлось бы говорить, что они всё делают правильно по Адаму Смиту, а либеральные реформы не получаются, значит, народ не тот. Их просто не было бы в правительстве. Если правительство недовольно своим народом, то народ должен изгнать это правительство. У нас горе-реформаторы любят валить с больной головы на здоровую, то Верховный Совет не тот, то народ не тот. А никак не зададутся вопросом: а может, реформаторы не те? Но Ельцин оказался падким на бесконтрольную власть и богатства, и враги России не дремали. С их подачи президент Ельцин удушил Парламент, но ничего не добился, кроме исторического позора, как одного из самых бездарных и зловредных правителей по трагическим последствиям для России. Годы его президентства – период наивысшей деградации российской власти, государственности.

Тяжела была участь тех в Верховном Совете, кто руководствовался благородными порывами, интересами России, а такие, безусловно, были, которых поносили все средства массовой информации, клеймили как реакционеров. Был совершён антиконституционный переворот, и Россия оказалась в обвале. Теперь, я думаю, для многих ярых хулителей Парламента понятно, что роспуск Парламента был политической ошибкой, расстрел Парламента был преступлением, оставшимся безнаказанным. А те, кто присвоил огромные состояния за счёт других десятков миллионов обделённых граждан, конечно, будут стоять на своём, что правильно расстреляли Парламент, потому что их интересы и интересы российского общества расходятся в противоположные стороны.

С.Ю.Глазьев: «Главный урок банален, не нужно было совершать преступление, для того чтобы лишний раз убедиться, что преступления никогда не ведут к положительному результату. Как бы некоторые участники государственного переворота ни оправдывали свои поступки, они однозначно являются преступными. И когда люди говорят, те, кто участвовал в государственном перевороте, те, кто его оправдывал, что мол, они якобы за реформы были, за демократические преобразования, Верховный Совет будто бы им мешал, и что они хотели добиться того, чтобы в стране быстрее шли реформы, это враньё. Это враньё с точки зрения мотивов общей части этих людей, о которых мы сегодня можем чётко говорить. Во-вторых, это враньё, с точки зрения банальной истины. Никакая цель не может оправдать преступные средства её достижения. И главный результат этого преступления – это наша полная вязка в построении правового государства. Нынешняя Конституция, нынешние законы практически не уважаются. Они не исполняются. И поэтому многие механизмы и рыночной экономики и демократического общества не работают. Обстановка неуважения к закону, обстановка, что если власть, то всё дозволено, эти стереотипы, которые стали нормой жизни для российской элиты, были взращены именно тогда. В результате того преступления. До тех пор пока мы не осмыслим, не дадим оценок, не поставим точку во всех расследованиях, не дадим юридического окончательного заключения всем участникам этих событий, я боюсь, что мы правового государства никогда не построим. Преступления должны закрываться конкретным судебным решением. […]

Прямым следствием стало то, что люди, которые захватили власть в результате этого переворота, они знали зачем, они захватывали её, чтобы обогатиться. И то, что случилось потом с приватизацией нефтяной промышленности, химической, металлургической полностью это доказывает. Верховный Совет бы такую приватизацию не потерпел, у Верховного Совета была возможность скорректировать приватизацию, менять закон, он был высшей властью. Поэтому тем, кто рвался к государственному имуществу, нужно было Верховный Совет разогнать любой ценой, потому что при наличии Верховного Совета они такую приватизацию не смогли бы совершить».

Объясняя причины, подвигнувшие распустить Верховный Совет, А.В.Коржаков пишет: «Жизнь граждан не улучшалась, а законодательная власть только и делала, что конфликтовала с исполнительной. Конституция явно устарела и не соответствовала изменившимся отношениям в обществе». А разве после расстрела Верховного Совета жизнь граждан стала улучшаться? Наоборот, она стала быстрыми темпами ухудшаться, потому что были сняты все препоны для бесконтрольного и безнаказанного разграбления государственной собственности, игнорирования интересов граждан страны. А разве не правильно критиковали исполнительную власть за бездарную, порочную политику, привёдшую позже к полному провалу экономических реформ, к резкому снижению уровня жизни населения? Что касается конституции, то в действующую вносились поправки, а новую разрабатывали и дело шло к завершению, не было никаких оснований из-за конституции распускать Верховный Совет, разве что из желания подстроить её под себя.

Позже А.Коржаков признался, что обещания Ельцина о лучшей жизни россиян были просто обманом, он не собирался ничего ради этого делать, а действовал в противоположном направлении: «После августовского путча мне казалось, что России выпал счастливый лотерейный билет. Такие выигрыши бывают в истории раз в тысячу лет. Власть почти бескровно перешла в руки демократов, вся страна жаждала перемен. И Ельцин действительно мог использовать этот „золотой“ шанс. У него было всё, чтобы грамотно провести реформы, предотвратить коррупцию, улучшить жизнь миллионов россиян. Но Борис Николаевич поразительно быстро был сломлен всем тем, что сопутствует неограниченной власти: лестью, материальными благами, полной бесконтрольностью… И все обещанные народу перемены свелись, в сущности, к бесконечным перестановкам в высших эшелонах власти. Причём после очередной порции отставок и новых назначений во власть попадали люди, всё меньше и меньше склонные следовать государственным интересам. Они лоббировали интересы кого угодно: коммерческих структур, иностранных инвесторов, бандитов, личные, наконец. Да и Ельцин всё чаще при принятии решений исходил из потребностей семейного клана, а не государства».

О.М.Попцов: «Хасбулатов упрямо повторял, встречаясь с журналистами: «Мы, парламент – оплот свободы, а не Президент. Неужели вы этого не понимаете? Не может единоличная власть быть гарантом свободы».

М.Н.Полторанин: «Позиция Руслана Имрановича со товарищи сыграла большую роль в определении места средств массовой информации в зарождающемся государстве Россия».

О.М.Попцов: «Я сожалею, что столь необходимая демократическим свершениям энергия, которой обладает этот человек (Р.Хасбулатов), утрачена для демократии.

Бесспорно, большинство конвентального окружения Хасбулатова уйдёт со сцены, не оставив даже смытых, стёртых ветром следов в истории. Сам Хасбулатов запомнится. И не потому, что практически достиг вершины власти. Власть многих предшественников была более значительна и осязаема. Но это было другое время и другая власть. Хасбулатов прошёл этот путь по крутой спирали: от ближайшего сподвижника Ельцина до его непримиримого противника. Тому много причин».

В 90-годы я видел людей, которые питались за счёт продажи своего домашнего имущества. Была гиперинфляция, заработную плату не платили. Некоторые говорили: «Мы ходим в магазины, как в музеи, ничего купить не можем».

Вот как описывает А.Коржаков реакцию Б.Ельцина на пожаловавшуюся на тяжёлую жизнь женщину: «По дороге шеф (Ельцин) возмущался:

– Опять попалась дура, настроение мне испортила на весь день. Вот всё ей плохо. Что ей плохо, когда я вижу, что на базаре всё есть. Покупай да ешь.

– А на что покупать? Зарплаты не платят!»

Наверно, Ельцин думал, судя по себе, что всем россиянам таскают в дипломатах и чемоданах американские доллары и вся проблема в том, чтобы сходить и купить на них всё, что хочешь.

«Если у них нет хлеба, пусть едят пирожные!» – русский перевод легендарной французской фразы, ставшей символом крайней отрешённости верховной абсолютистской власти от реальных проблем простого народа. Данная фраза впервые упоминается Жан Жаком Руссо в «Исповеди»: «Я вспомнил, какой выход придумала одна принцесса; когда ей доложили, что у крестьян нет хлеба, она ответила: «Пускай едят пирожные».

Джульетто Кьеза: «Поразительно, что представления о быстром, лёгком прогрессе стали главной отличительной чертой русской радикал-либеральной интеллигенции…

Посткоммунизм, не без активной помощи демократической интеллигенции, немедленно породил новую олигархию, которая сосредоточила в своих руках настолько огромное богатство, что может теперь надолго удержаться у власти, выделяя малую его толику для тех, кто будет защищать её внутри страны. Никто не знает, сколько это может продлиться. Но всё идёт к тому, что эта саранча сожрёт страну задолго до окончания её жизненного цикла.

Произвол для Ельцина в порядке вещей. Если последние годы вокруг него сложилась атмосфера полной безответственности в обществе, войн между бандами, интриг и самого настоящего насилия; если власть, олицетворением которой он является, находится в состоянии войны с реальной страной; если коррупция распространяется всё больше, то происходит это потому, что президент навязал свои методы всей правящей олигархии. Обладая безграничной властью, он приучил своих бояр пользоваться ею, исходя из его же критериев. В силу того, что президент по состоянию здоровья подолгу отсутствует на политической арене, они используют эту власть наихудшим образом, так, как подсказывают им их жестокость и бескультурье. Надеяться на то, что они образумятся, ожидать от этих политических деятелей и деловых людей возрождения, значит готовить России окончательную катастрофу. […]

«Вы, Алексей Иванович, очень странно рассуждаете», сказал ему Ельцин (о чём поведал мне сам Казанник), когда выяснилось, что Генеральный прокурор не даст хода приказам об арестах (народных депутатов), отданным президентом.

Мы все сделали ставку на воровской режим, неспособный ничего реформировать, умеющий только грабить и не имеющий ни малейшего намерения – и умения – построить демократическое правовое государство».

М.Н.Полторанин: «На самом деле, я гораздо раньше увидел, куда он (Б.Ельцин) попёр страну. И начал выступать против этого. Ему это не нравилось. Он считал, что мы друзья. Поэтому я должен быть таким же негодяем, как и он. […]

Ему было всё равно: возглавлять ли демократическое государство, фашистское, какое угодно – лишь бы быть во власти. Лишь бы быть никому не подконтрольным».

Некоторые известные соратники Чубайса подобны ему: безмерно наглые, бессовестно лживые, разворовывающие всё, с чем они соприкасаются, безразличные к общественному благу. Валерий Стрелецкий пишет о пресс-секретаре Чубайса А.Евстафьеве: «Представления этого человека о морали и порядочности явно расходились с общепризнанными». Также А.Евстафьев прославился выносом коробки с полумиллионами долларов (было возбуждено уголовное дело), а также тем как прорывался в Госкомимущество при В.Полеванове с американскими советниками и сотрудниками ЦРУ после того, как у них изъяли пропуска. То 90 тысяч долларов получит, как и Чубайс, за неизданную и ненаписанную книгу по приватизации (дело проходило по статье о взятках), то получит беспроцентный 14-миллиардный кредит в «Столичном банке сбережений» на «развитие институтов гражданского общества» и использует их не по назначению, а вложит вместе с Чубайсом в ценные бумаги, то по результатам ревизии финансово-хозяйственной деятельности «Мосэнерго» против Евстафьева возбудят уголовное дело по неуплате налогов в особо крупном размере. Но из всех уголовных дел ему удавалось выкручиваться, были покровители.

А вот что ещё об одном соратнике Чубайса пишет А.Хинштейн: «При удивительнейших обстоятельствах «Паллада» получила государственную лицензию №1 – раньше даже, чем знаменитые на весь мир гиганты фондовой индустрии, тоже желавшие поработать на российском рынке. Такой подарок сделал Хэю (кадровому сотруднику ЦРУ) со Шлейфером (оба американские советники) их друг и соратник Дмитрий Васильев, бывший заместитель Чубайса по Госкомимуществу, а в тот момент председатель Федеральной комиссии по ценным бумагам; именно этот орган заведовал выдачей лицензий. Причём, как писали газеты, Васильев ещё полгода после этого отказывал другим ПИФам в регистрации; вот уж – истинно российское гостеприимство.

В американской печати уже появлялись сведения, что «Паллада» регулярно переводила деньги на счёт Васильева в американском «Риггс-банке». Сам Васильев фактов этих не опровергал. Когда же Главное управление федерального казначейства вместе с налоговой полицией попытались провести проверку ФКЦБ, они столкнулись с удивительным сопротивлением. Председатель ФКЦБ попросту запретил проверяющим знакомиться с документами, а когда ревизоры всё же проникли в здание, там разом выключился вдруг свет. Лишь после вмешательства Счётной палаты Васильеву пришлось уйти в отставку. Аудиторы установили, что десятки миллионов долларов, выделенных ФКЦБ на развитие рынка и проведение правовой реформы, бесследно исчезли.

Не менее странной оказалась и ситуация с подконтрольным Васильеву Федеральным общественным фондом по защите прав вкладчиков. Из перечисленных государством в фонд десятков миллионов долларов, до обманутых вкладчиков дошло лишь…17 тысяч.

Почему? Потому, наверное, что по личному, как говорят, указанию Васильева 50 миллионов из этого фонда было инвестировано в уже знакомую нам компанию «Паллада» – домашнюю копилку семейства Хэев. (В дальнейшем эти деньги вкупе с другими заработанными в России миллионами американские советники Чубайса успешно прокрутят на рынке ГКО…)

Впрочем, не будем углубляться в детали. Скажем лишь, что в результате подобных махинаций Хэй и Шлейфер стали вскорости миллионерами. А в 2000 году американские власти (но вовсе не российские) возбудили уголовное дело по факту их махинаций и финансовых злоупотреблений».

Г.Х.Попов и Ю.М.Лужков: «Гайдар был сторонником неолиберального перехода к рынку, то есть предполагающего шоковую терапию для экономики и общества, которая опирается на «железную руку» и такое же железное, безжалостное сердце власти. А уж после такой «пиночетовщины» рынок якобы уже сам начнёт всем руководить.

Были представители других концепций реформ, готовые возглавить правительство. Был Григорий Явлинский. Был Аркадий Вольский. Был Руслан Хасбулатов. Был Юрий Скоков.

Почему сам Ельцин предпочел Гайдара? Тут действовал комплекс факторов. Ельцин абсолютно не знал Гайдара. Но Гайдара усиленно навязывала Ельцину администрация США, суля России десятки миллиардов помощи.

Теория Гайдара неверно отвечала на вопрос: чем надо заменить в России советский бюрократический социализм? Его ответ был такой: так называемой либеральной экономикой монетаристского типа. Но общая идейная несостоятельность монетаристской концепции экономики сегодня – после мирового финансового кризиса и краха глобальных «пирамид» финансовых спекуляций – факт, очевидный всем.

Реформы Гайдара, основанные на этой дурной идеологии, привели к игнорированию задач развития реальной экономики страны, развития инфраструктуры. Катастрофическому сбросу государством с себя своих социальных функции и задач. Разбазариванию крупной общенародной собственности и её передаче в нечистые руки «абы кого». Необоснованному снижению роли государства в определении задач социально-экономического развития страны. Реформы Гайдара, их зацикленность на монетаристских играх в деньги, в цифры, только усугубили сырьевую модель развития российской экономики, разрушили отечественное производство, привели к жизни по принципу продажи нефти в обмен на импорт всего остального. Во многом именно из-за этих реформ задача модернизации России выглядит сегодня столь сложной.

В советской модели было много такого, что не следовало разрушать, что можно и нужно было использовать или, по крайней мере, учитывать. Но Гайдар не только ничего достойного в социалистическом прошлом не видел, но и в принципе игнорировал специфику экономики и социальных отношений, с которыми он имел дело и над которыми собирался экспериментировать.

Так, модель Гайдара не учитывала монополизма подавляющей части предприятий советской экономики. Не только на один микрорайон в городе приходилась одна школа, одна аптека, один газетный киоск, одна булочная. На всю страну был один завод такой-то продукции, в лучшем случае два-три. Российская экономика была монополистской по самой своей структуре. Десятилетиями отрасли строились так, чтобы устранить даже намёк на дублирование. Для конкуренции – а без неё нет рынка – не было материальной базы. На создание материальной базы рыночной структуры конкурентного типа требовались годы. А пока, по Гайдару, всё следовало покупать за проданную нефть. Тем самым создавался рынок для иностранных поставщиков, игнорировались задачи внутреннего развития страны.

Модель Гайдара не учитывала, что одну треть жизненно важного россияне получают не по линии зарплаты. Что цены, от которых зависит реальное наполнение и зарплат, и пенсий, и пособий, и стипендий, годами были искусственно заниженными. Что всю жизнь гражданину не выплачивали часть зарплаты, предназначающуюся на его обеспечение в старости. Она шла государству, которое обязывалось платить пенсию. Что гражданину не платили ни на лечение, ни на обучение. Эти суммы тоже забирало государство для «бесплатных» лечения и обучения. Неолиберальная модель Гайдара игнорировала и российскую науку, и российскую культуру. Модель Гайдара, не создав независимых источников существования науки, культуры, образования, спорта, оставляла их потенциальными просителями в кабинетах олигархии. Обрекала деятелей этих сфер на выезд за рубеж, а то и просто на голодную смерть.

Наконец, модель Гайдара не учитывала, что преобладающая часть российской экономики относится к военно-промышленному комплексу. Для него рынок – государство. Эту часть экономики в ходе шока можно разрушить. Но рыночной она никогда не станет.

Приватизация при Гайдаре из инструмента перехода России к рыночной экономике превратилась в инструмент грандиозного обогащения номенклатуры и «одобренных» ею олигархов, в инструмент грандиозного ограбления трудящихся масс, главных создателей социалистической собственности…

Не умея предпринимательски использовать собственность, номенклатура и олигархи главным средством получения доходов сделали вывоз за границу добываемого сырья, прежде всего энергетического. Вывоз сырья – а не развитие своей экономики – стал главным для «обеспечения» всего класса бюрократов России. На Западе оседали на «запасных аэродромах» и деньги. Гайдаровская приватизация превратила правящие группировки России не в организаторов собственного экономического развития, а в привязанных к Западу компрадоров.

При гайдаровском силовом внедрении рынка возникал слой собственников, сформировавшийся без борьбы в рыночной конкуренции, без публичного контроля. Эти предприниматели были чужды главного – предпринимательских навыков в производстве. Зато они были изощрены в отношении подкупа всех участников дележа собственности государства: администраторов, директоров, милиционеров, прокуроров, судей, журналистов и т. д. Эти предприниматели гайдаровского разлива были чужды самой идеи социальной ответственности перед государством, обществом, гражданами. Они не смогли взять на себя бремя возрождения России.

Гайдаровские реформы, не создав гражданам возможностей улучшать своё положение собственным трудом, оставили их в той роли, в которой они были в государственном социализме – в роли «работяг» и часто социальных иждивенцев. Вина Гайдара и в том, что трудности, которые надо было распределять справедливо и пропорционально, были возложены только на рядовых граждан.

Можно ли было смягчить пусть даже неизбежную жёсткость? Разумеется, да. […] Да мало ли чего ещё можно было предпринять, если по-настоящему, на деле думать и о проблемах простых людей. Но вместо этого Гайдар переложил все тяготы выхода из социализма на народные массы. Обеспечил захват подавляющей части государственной собственности номенклатурой и олигархами. Посадил российское государство на западную наркоиглу нефте– и газодолларов. Сделал Запад – соблазнённый перспективой ликвидации российского ВПК – своим союзником и частичным донором. И по линии небольших подачек, и по линии платы за вывозимые ресурсы. Сдал народы бывших союзных республик их национальной коммунистической номенклатуре (поделившейся в ряде республик властью с оппозицией). Избавил номенклатуру от бремени расходов на одну из опор России – её великодержавность. И от расходов на другую опору – российскую культуру.

Тогда уже как бы в поддержку гайдаровских реформ на полном серьёзе высказывалась идея о том, что России нужно всего 45 млн человек. Этого достаточно, чтобы качать нефть, остальное лишнее. Это политика, жестокая и бесчеловечная. Именно это народ понял, и именно этого он никогда Гайдару не простит.

Реализация гайдаровских принципов организации экономики привела к тому, что мы отброшены на 35 лет назад, провалу в четыре раза потенциала экономического состояния. Породила класс олигархов. Якобы предотвращённая Гайдаром в 1991 году гражданская война на самом деле после его реформ только началась. Он создал несправедливость и недоверие, которые разъедают страну до сих пор.

Гайдар – символ чудовищного разлома несправедливости и бесчеловечности, зеркало того антинародного, номенклатурно-олигархического выхода из социализма, который был навязан России в начале 1992 года.

Реформы Гайдара означали выход из социализма. В этом их позитивное значение для страны. Но реформы Гайдара были худшим из всех возможных вариантов выхода. В этом их исключительная трагичность для большинства участников этого выхода. Реформы Гайдара превратили Россию для всех последующих её лидеров в настоящее минное поле».

Одно из первых воспоминаний о Гайдаре два бывших мэра Москвы связывают с совещанием в феврале 1992 года, на котором обсуждались «неотложные меры по финансированию социальных программ». «Шло обсуждение социальных вопросов по строительству школ, по пенсиям, по сбережениям граждан, превратившимся в пыль», – говорится в статье. Один из авторов статьи обратился тогда к Гайдару со словами о том, что в Зеленограде были зафиксированы 36 случаев смертей от голода. Если верить Г.Попову и Ю.Лужкову, на это замечание Егор Гайдар ответил, что в стране «идут радикальные преобразования, с деньгами сложно, а уход из жизни людей, неспособных противостоять этим преобразованиям, – дело естественное». Воистину, одни умирают в рыночном раю от недоедания, другие – от переедания. В частности, Е.Гайдар умер от сердечного приступа, явившегося, по всей видимости, следствием систематического переедания.

Р.С.Дзарасов: «Внешне реформами руководила группа высших государственных чиновников во главе с Гайдаром. Однако, «их консультировали, поддерживали и подталкивали высшие сотрудники администрации США и группа американских экономистов сходного мышления». Как свидетельствует американская исследовательница Джанин Уэдел, российские реформы келейно разрабатывались буквально несколькими специалистами Гарвардского университета, тесно связанными с правительством США, и проводились в России через правивший политический «клан Чубайса». По имеющимся данным, Чубайс официально принял на руководящие должности Госкомимущества иностранных консультантов, включая кадровых офицеров ЦРУ. Мемуары Строуба Тэлботта, помощника президента США Клинтона по российским делам, не оставляют сомнений в том, что американская администрация рассматривала президента РФ Ельцина как надёжного проводника своих интересов в России. Неолиберальные экономисты Джеффри Сакс, Андрей Шлейфер и юрист Джонатан Хэй оказывали влияние на экономическую политику России, беспрецедентную для независимого государства. Свидетельствует ведущий эксперт Оксфордского университета по российской экономике Симон Пирани: «Американские советники вырабатывали политические меры с Гайдаром, Чубайсом и их коллегами, которые потом вписывались прямо в президентские указы. Каждое значимое экономическое решение ельцинского президентства было осуществлено именно таким образом. Парламент бывал обойдён».

С.С.Говорухин: «Можно сказать, что в период Перестройки и Ускорения темпы криминализации населения ускорились. Воровать стало не только выгодно, но и безопасно. Новая власть, та, что обосновалась в Кремле после декабря 1991 года, совершила невероятное – она превратила страну в лагерь уголовников. С уголовными законами, с уголовной моралью. Будучи слабой и безнравственной, эта власть стала вербовать себе сторонников самым подлейшим способом. Под видом класса собственников она создала класс воров.

В стране происходит криминальная революция. Вернее, она завершается. Победой революции может считаться окончательное построение уголовно-мафиозного государства.

Нынешняя власть, так своевольно назвавшая себя демократической, никогда и не думала об интересах России, о счастье своего народа. На словах – да, на деле же…

Верховный Совет и Съезд народных депутатов представляли Россию во всём её многообразии. Они, кстати, и избраны были демократическим путём – шли не по длинному списку партии, а каждый избирался персонально. Никакими коммуно-фашистами они быть не могли. А вот совестливых людей, любящих свою Родину, готовых преданно служить своему народу, там действительно было много.