Текст книги "Всадница ветра"

– Только если хотят оскорбить. Плоскоголовыми зовутся их слуги, а не они сами.

– Слуги? – Данита нахмурилась. – Мне это не нравится.

– Да уж, – подала голос Дженна, заканчивая мыть миску и убирая ее в корзину. – Слуги или рабы?

Антрес пожал плечами.

– Они называют Плоскоголовых своими слугами. Я не слишком хорошо с ними знаком, но несколько раз переправлялся через плотину и даже ночевал у них в лагере. Плоскоголовые выглядят счастливыми. Они вольны идти куда пожелают. Но они действительно служат Салишам.

– А что Салиши дают им в обмен за службу? – спросила Мари.

– Пищу и крышу над головой. Салиши отменные земледельцы и почти все время занимаются тем, что выращивают урожай на землях вверх и вниз по реке, которую используют для полива. Они кочевники и никогда не остаются надолго на одном месте. Плоскоголовые ничего не выращивают и не охотятся. Они заботятся о Салишах: поддерживают чистоту у них в домах, присматривают за их детьми и так далее, а взамен им не приходится думать о пропитании и жилье.

– Не уверена, что это справедливо, – хмыкнула Дженна.

– Такова их культура, и их народы – Салиши и Плоскоголовые – процветают. – Антрес прокашлялся, прежде чем продолжить: – Есть одна вещь, которую вы все должны усвоить: мы не в том положении, чтобы осуждать чужие обычаи. Если кто-то окажется в беде, мы можем ему помочь – особенно если этот кто-то ранен. Но мы не вправе вмешиваться в чужую жизнь – это не наше дело, особенно учитывая, как мало мы в действительности о ней знаем.

Дженна открыла рот, явно намереваясь возразить Антресу, но остановилась, когда Мари подняла руку.

– Антрес говорит мудрые вещи. Очень самонадеянно полагать, что наш образ жизни лучший – или единственно допустимый – и что все, кто живет иначе, неправы или в чем-то хуже нас. Разве не такое мышление позволяло Племени поколениями держать в рабстве Землеступов? Они считали, что их нужды и убеждения важнее и правильнее наших – и при этом не знали о нас ничего, кроме того, что мы умеем обращаться с растениями. Они видели в нас неразумных детей, потому что не понимали нас. Давайте не будем повторять их ошибку.

– Я согласна с Мари, – сказала Зора. – Если нас попросят о помощи, мы постараемся ее оказать.

– Если этим не навредим Стае, так? – уточнил Ник.

– Так, – кивнула Мари.

– Но если нас не будут просить о помощи, мы не станем вмешиваться в чужие дела, – закончила Зора.

– Звучит разумно и мудро, – сказал Ник. – И Мари права. Древесное Племя было надменно. Мы считали себя выше других, особенно Землеступов. Мы ошибались, и посмотрите, к чему это привело – что осталось от Племени, выбравшего путь ненависти. Мне тошно от одной мысли об этом. – Он повернулся к Мари. – Я поддерживаю: давайте уважать чужие традиции, а не судить их.

Сердце Мари наполнилось благодарностью к любимому. Ник публично поддержал ее, с уважением отнесся к ее мнению – и доказал, что он тот, кого она хочет видеть рядом с собой.

– Я согласен с Ником, Мари и Зорой. – Уилкс шагнул вперед и встал рядом с Ником. – Мне грустно это сознавать, но Племя уже давно пошло по кривой дорожке, потому наш народ и поддался ненависти Тадеуса так легко. Я изнутри видел, как это было, и я больше не хочу быть частью чего-то подобного.

– Спасибо вам, Ник и Уилкс, – сказала Мари. – Стая! Все согласны?

– Согласны! – закричали они.

– Тогда решено: занимаемся своими делами, – подытожил Антрес с явным облегчением. – Давайте отправляться. Солнце только поднимается над соснами, времени лучше не придумаешь.

– Я попрошу наших Жриц подождать несколько минут, чтобы те, кто захочет, могли поприветствовать солнце, – сказал Ник.

– Конечно! Прости, что не подумала об этом, – сказала Мари. – Стая, те из вас, кто хочет поприветствовать солнце, – следуйте за Жрецом Солнца… куда, Ник?

– Пляж вполне подойдет. – Ник встал в нескольких ярдах от воды и повернулся лицом к востоку, где солнце золотило макушки сосен. – Встаньте за мной лицом к солнцу.

– Скажи, Ник, чтобы приветствовать солнце, обязательно нужно быть Псобратом? – робко спросила Дженна.

– Нет! Конечно, нет! Кто угодно может приветствовать солнце.

– Тогда я бы хотела попробовать, – сказала Дженна. – Я видела, как Племя приветствует солнце, когда была узницей. Помню, я удивлялась, как такие прекрасные, любящие люди одновременно могут быть такими жестокими.

Уилкс подошел к Дженне и мягко положил ей руку на плечо.

– Мы выбрали неверный путь, но это осталось в прошлом. Такого больше не повторится. Я прошу тебя присоединиться к нам. – Воин окинул взглядом Стаю, задержав взгляд на каждом из Землеступов. – Те из нас, кто сейчас находится на этом острове, изменились – мы очнулись от сна. Я как Псобрат клянусь в этом.

С глазами, полными слез, Мари смотрела, как почти вся Стая растягивается по пляжу за Ником, Лару и остальными Псобратьями.

– Хочешь с ними? – спросила Мари Зору.

Зора пожала плечами и посадила Хлою в карман на груди, поближе к сердцу.

– Почему бы и нет? Это часть культуры Хлои. Может, ей понравится.

Ригель запрыгал вокруг Мари, радостно виляя хвостом.

– Вот ты где! Готов поздороваться с солнцем?

Но прежде чем они последовали за Ником, кто-то коснулся спины Мари.

– Жрица Луны.

Она повернулась и увидела Голубку и Лили.

– Да?

– Ты позволишь нам поприветствовать солнце? – спросила Голубка.

– Конечно, – твердо сказала Мари. – Идите за мной и Зорой.

Лили взяла Голубку под руку, и они вместе приблизились к Нику – тот слегка нахмурился при виде свежевательниц, но ничего не сказал.

Ник стоял чуть впереди, и даже Мари отступила на несколько шагов вместе с остальными. Уилкс вел Псобратьев. Они с Одином выбрали место чуть левее и позади Ника. Клаудия и Мария встали рядом. Дэвис подскочил к ним вместе с довольно сопящим Кэмми. С ними встала Роза и Фала, и четыре из пяти ее щенков свернулись рядом на песке.

Шена с Капитаном заняли место справа от Зоры; по другую руку от нее встал О’Брайен. Тут Ригель дважды гавкнул, и Мари почувствовала исходящую от него поддержку. Она оглянулась и увидела, что молодой пес смотрит на Джексома и Фортину, которые смущенно мялись в стороне.

– Давай с нами, Джексом, – позвала Мари.

– Да, Джексом! – О’Брайен указал на свободное место рядом с ним. – Иди сюда. Фортине понравится.

Джексом залился краской, но, когда Фортина затрусила к О’Брайену, последовал за ней.

И тут Мари увидела, как за спиной у нее встает Дженна, а за Дженной – Данита, Баст и Антрес. А потом вдруг все Землеступы разом решили присоединиться к ним, и Стая растянулась вдоль воды.

Мари часто заморгала, чтобы сдержать слезы; тут к ним повернулся Ник. Он вздрогнул от удивления, осознав, что все без исключения присоединились к ним, – и его глаза тоже подозрительно заблестели.

– Спасибо вам, – сказал он громко. – Это значит для меня больше, чем я могу выразить. Просто… просто спасибо вам.

– Сол был бы счастлив это увидеть, – сказал О’Брайен.

Ник кивнул и утер глаза.

– Да. И я посвящаю это приветствие солнца своему отцу, жрецу Древесного Племени.

– За Сола! – хором воскликнули Псобратья.

– За отца Ника, Сола! – подхватила Мари.

– За Сола! – повторила Стая.

Ник поймал взгляд Мари и шепнул:

– Я так тебя люблю.

Мари смогла только улыбнуться и кивнуть. Она знала, что если заговорит, то разразится слезами от переполняющих ее эмоций.

Ник повернулся к восходящему солнцу. Он вскинул руки, и Псобратья повторили его жест. Мари тоже подняла руки и подтолкнула Зору. За спиной у нее Лили шепотом пересказывала Голубке, что происходит, и объясняла ей, что делать, пока люди Стаи один за другим поднимали руки, словно хотели обнять солнце.

Ник откинул назад голову и посмотрел прямо на солнце. Псы, все до единого, вслед за ним задрали морды к ярко-желтому огненному шару.

– Узрите чудо – нашу Стаю! – закричал Ник. – Стая! Ловите первые лучи Солнца, нашего спасителя и источника жизни!

Мари не видела лица Ника, но знала, что его глаза теплого цвета мха засияли золотом – в точности, как глаза Лару. Ник ликующе рассмеялся, раскрываясь солнцу. Она видела, как на коже Ника проступают филигранные узоры в виде священного папоротника, в который Племя заворачивало младенцев на протяжении первого года жизни, волшебного растения, которое неведомым образом впитывалось в их тела, создавая магическую связь с солнцем – связь, которую они разделяли со своими спутниками.

Мари знала об этом не понаслышке, потому что кровь ее отца одарила ее той же магией, а благодаря листьям священного папоротника, которые он украл для нее и в которые мать пеленала ее во младенчестве, эта магия пробуждалась в ней под лучами солнца. Изящные растительные узоры проступили на ее коже, и Мари подняла голову к пылающему шару, ощущая исходящие от Ригеля тепло и силу, которые еще больше упрочили их нерушимую связь.

Зора ахнула, и Мари, покосившись вправо, увидела, что подруга смотрит прямо на солнце, а глаза ее щенка излучают свет. Мари с удивлением перевела взгляд на Джексома. Молодое красивое лицо Землеступа оторопело; он смотрел на солнце в таком же оцепенении. Глаза сидящей рядом Фортины полыхали, как пламя.

«Как интересно…»

Мари задумалась о том, как солнечный свет влияет на Землеступов, имеющих спутников, но задерживаться на этой мысли времени не было.

– Да пребудет с нами благословение Солнца! – Ник повернулся к Стае, завершая приветствие.

– Это было удивительно, – сказала Мари и шагнула в объятия Ника.

– Это мы удивительные! Все мы – наша Стая. Мари, я никогда в жизни не был так счастлив, – сказал он и наклонился, чтобы ее поцеловать.

– А теперь по лодкам! – скомандовал Антрес. – Если, конечно, нашему Жрецу Солнца и Жрице Мари не нужно немного времени наедине. – Наемник поиграл бровями, и по Стае прокатились добродушные смешки.

– Не искушай меня, – сказал Ник, когда Мари выскользнула из его объятий и вместе с остальными поспешила к лодкам. – Ты же знаешь, как я отношусь к реке.

– Знаю, – услышала Мари голос Антреса. – А еще я знаю, как ты относишься к Мари. Похоже, она решила оставить тебя тут.

Послышались новые смешки, и Ник заторопился к воде, чтобы догнать свою Жрицу Луны.

Глава 10

Полтора года назад – плато Озарк, осенняя стоянка Табуна Мадженти

– Помните, Всадницы: пробудить свойства кристаллов и камней легче всего, когда вы чувствуете единение со своей лошадью. Вы учитесь быть Видящими, и для вас это единение ощущается сильнее всего, когда вы сидите у лошади на спине.

Дон, Всадница Старшей кобылы табуна Мадженти и самая могущественная Видящая в Табуне, замолчала и по очереди задержала взгляд на своих ученицах – юных Всадницах, которые подавали большие надежды и могли стать Видящими. Сперва их было двадцать, а теперь их осталось шесть, и среди них могла находиться преемница Дон, следующая Старшая Всадница Табуна.

Хотя любая кобыла в табуне Мадженти могла претендовать на роль Старшей кобылы, четыре лошади – и их Всадницы – были особенно хороши, и Дон чувствовала, что одна из них станет следующей предводительницей Табуна. Ее взгляд задержался на дочери, и ее охватила гордость; хотя она старалась не выделять ее особо, в мыслях ее симпатии давно были определены. «Ривер и Анджо такие молодцы! Все-то у них получается!»

– Когда почувствуете, что готовы, можете сесть на лошадь.

Девушки встали, и их лошади – четыре кобылки и два мерина – опустились на колени, чтобы Всадницам было проще на них залезть. Затем шестерка молодых лошадей со Всадницами на спинах нетерпеливо повернулась к своей наставнице.

– Вот чего я от вас хочу, – начала Дон, оседлав собственную кобылу, великолепную Эхо, прослужившую Старшей кобылой табуна Мадженти почти десять лет. – У каждой из вас с собой чистый кварцевый кристалл, который вы выбрали перед сегодняшним занятием, так?

Всадницы закивали.

– Этой ночью вы очистили кристаллы в свете полной луны, так?

Дон знала, что все они сделали, что было велено. Эта шестерка была слишком хороша, чтобы совершить такой глупый, безответственный промах и не принести на занятие предварительно очищенный кристалл, но Дон любила проговаривать каждый шаг процесса пробуждения, потому что знала: когда-нибудь одна из этих девушек – о, пусть это будет ее талантливая дочь! – сама будет учить юных Видящих.

– Да, – ответили они дружно.

– Прекрасно. А теперь сожмите кристалл вот так. – Дон положила свой полированный временем кристалл между ладоней и сплела пальцы, словно в молитве. – Если кристалл заострен, кончик должен смотреть вверх. Если нет, попробуйте повертеть его в ладонях. Не торопитесь. Прислушайтесь к своим ощущениям. Кристалл заговорит с вами. Он расскажет, как его нужно держать.

Дон помолчала, наблюдая, как шесть учениц возятся с кристаллами. Она с удовольствием отметила, что Ривер и вовсе не стала вертеть кристалл. Она уверенно держала его в ладонях, сосредоточенно глядя на осколок чистого кварца размером с палец – этот камешек она нашла минувшим летом в горах Куошито, недалеко от горячих источников Долины туманов, зимней стоянки табуна Мадженти.

– Дон, я не понимаю, как мне держать кристалл.

Дон переключила внимание с дочери на Скай, Всадницу очаровательной серой в яблоках Скаут – одного из жеребят Мадженти, которые выбрали себе Всадников из своего же табуна. Стригунки часто выбирали Всадников из других табунов, что помогало свести близкородственное скрещивание к минимуму. Скаут, конечно, не была дочерью Эхо, но род ее матери когда-то пересекся с родом Эхо, что позволяло Скаут претендовать на роль Старшей кобылы. Отец Скаут был одним из младших жеребцов Табуна, который мог крыть кобыл лишь после того, как будут покрыты все кобылы, отобранные для Жеребца-лидера.

Дон не могла отрицать, что Скаут была здоровой и красивой кобылой, и Скай, несомненно, собиралась участвовать в Испытании Кобылицы. В девушке было что-то холодное, но она была умна и имела в Табуне много друзей – и, возможно, Дон просто знала ее недостаточно хорошо, чтобы понять.

Дон осмотрела кристалл, лежащий в ладонях Скай. Размером с куриное яйцо, плоский снизу, со множеством заостренных иголочек, которые поднимались от его основания вверх. «Сложной ученице – сложный кристалл», – пронеслось у нее в голове, и Дон, с трудом сохранив бесстрастное выражение лица, похлопала Эхо по плечу, давая той понять, что услышала ее комментарий.

– Держи кристалл ближе к сердцу, – велела Дон, и Скай торопливо прижала камень к себе. – А теперь закрой глаза и сконцентрируйся не на кристалле, а на Скаут. Ее интуиция развита сильнее твоей. Позволь ей ощутить кристалл через тебя, а ты через нее почувствуешь, как его держать.

Девушка зажмурилась и опустила голову, сосредоточенно нахмурив лоб. Вдруг она распахнула глаза с победной улыбкой.

– Она мне показала! – Скай наклонилась и погладила гладкую шею кобылы. – Спасибо тебе, Скаут.

– Молодцы, – кивнула Дон. – Остальные разобрались с положением кристалла?

Шесть голов дружно закивали.

– Кварцевый кристалл – камень взаимодействия, – продолжила Дон. – Пробудить его проще всего. Скай, начнем с тебя. Расскажи, какие свойства Видящей усиливает кварц.

– Кварц усиливает телесную энергию и обостряет мысли.

– Верно. – Дон повернулась ко Всаднице одного из меринов, одаренной девушке по имени Мист. Хотя ее лошадью была не кобыла, и потому она не могла участвовать в Испытании Кобылицы, у нее был дар чувствовать камни, и Дон не сомневалась, что из нее выйдет великолепная Видящая. – Мист, объясни нам, почему Видящие часто начинают работу с пробуждения чистого кварца.

В отличие от Скай, Мист задумалась, прежде чем ответить.

– Кварцевые кристаллы очищают разум Видящей, позволяя ей лучше работать с другими камнями.

– Это правда. Кварц еще и камень гармонии – и очень могущественный. Кали, что он гармонизирует? – обратилась Дон к юной Всаднице прекрасной гнедой кобылы. Лошадь была настоящей красавицей: длинноногая, с широким лбом и мощной грудной клеткой. Ее Всадница была смышленой девушкой, хотя порой ей не хватало уверенности в себе.

Кали вздрогнула и зарумянилась.

– Э-э… наши мысли и мысли окружающих?

– Ты спрашиваешь или отвечаешь? – беззлобно поинтересовалась Дон. Девушка потупилась, и Всадница Старшей кобылы переключилась на другую ученицу. – Люси, у тебя есть ответ получше?

Люси, порывистая Всадница крупной кобылы с необычными мышастыми отметинами на боках, плечах и вдоль позвоночника и черными полосками на голенях, определенно претендовала на статус Старшей Всадницы. Она ответила без промедления:

– Он гармонизирует энергию: мысли, сознание, эмоции.

– Гармонизирует с чем?

– С людьми.

– Еще кто-нибудь?

Ривер подняла голову. Дон заметила, как взгляд дочери скользнул по двум девушкам, которые еще не отвечали, и, убедившись, что они не собираются отвечать, она сказала:

– Кварц гармонизирует наши мысли, сознание и эмоции со Вселенной, Великой Матерью-Кобылицей и Конем-Отцом. Одаренная Видящая способна с помощью кварца прикоснуться к божественной воле.

– Именно. И как это помогает Видящей?

– Ну, если она чувствует волю Великой Матери-Кобылицы, она может попросить у нее совета и принять мудрое решение, а поскольку кварц – камень взаимодействия, она сможет передать божественную волю другим.

– Верно. – Дон сдержала прилив гордости, исходивший от Эхо, в очередной раз напоминая себе, что она не вправе выказывать дочери особое расположение. – Но сегодня вам не нужно просить божественного совета. Сегодня вам достаточно просто пробудить свой кристалл и с его помощью очистить мысли. Итак, сперва каждая из вас выберет вопрос. Это может быть что-то простое вроде: «С каким мальчиком я поеду гулять в следующее полнолуние?» – несколько девушек захихикали и покраснели, – или что-то более сложное, например: «Как мне стать лучшей Всадницей для своей лошади?» Помните: вопрос должен быть только один.

Она помолчала, ожидая, пока ученицы придумают себе вопросы, а потом продолжила:

– Все готовы?

Они снова закивали.

– Чтобы пробудить кристалл, зажмите его между ладоней и поднимите так, чтобы он касался третьего глаза. – Дон приложила свой кристалл к центру лба, касаясь кожи заостренным концом. – Потом закройте глаза и сосредоточьтесь на своем вопросе. Пробуждаясь, кристалл потеплеет. Когда вы почувствуете тепло, приступайте к очищению разума. Ваша концентрация должна обостриться. Вы можете получить ответ быстро – а может, вам в голову придет новый вопрос, рожденный из первого. Если это произойдет, идите по пути второго вопроса, потому что к нему вас привел кристалл. Можете начинать. Да пребудет с вами милость Кобылицы.

Ученицы в точности выполнили ее указания. Дон внимательно наблюдала за ними, объединив сознание с Эхо и используя обостренные чувства кобылы, чтобы изучить каждую из девушек.

Скай испытывала трудности, что удивило Дон. У девушки был талант, но что-то в ее характере заставляло ее стараться слишком сильно, из-за чего многие ее действия были немного неестественными. Дон видела даже, как над верхней губой девушки выступили капельки пота. Интересно, что за вопрос задала Скай. «Очевидно, такой, на который нельзя ответить. Или она получила ответ, которого не ожидала».

«Не Видящая?» – Вопрос Эхо заполнил сознание Дон мудростью кобылы.

«Мы не знаем наверняка», – мысленно ответила Дон.

Эхо фыркнула, и Дон пришлось закусить губу, чтобы не улыбнуться.

«Веди себя прилично!» – укорила она кобылу; та лишь нахально взмахнула хвостом в ответ.

Хотя все Всадники общались с лошадьми на духовном уровне, мало кто мог слышать голос своей лошади. Большинство общалось при помощи эмоций. Если кобыла чувствовала опасность, эту опасность чувствовал и Всадник. Иногда лошадь и Всадник передавали друг другу мысленные образы. С того момента, как Эхо выбрала Дон, она слышала голос кобылы – и, как правило, в виде законченных предложений. Дон спрашивала у дочери, как с ней разговаривает Анджо, и Ривер ответила, что они общаются ощущениями и картинками.

Дон надеялась, что со временем, когда они узнают друг друга лучше и их связь упрочится, они разовьют и мысленную речь, хотя для Старшей кобылы и ее Всадницы это не было обязательным.

Дон переключила внимание на Кали, Всадницу соловой красавицы Виксен. Девушка была очень мила и, независимо от того, станут ли они лидерами Табуна, Дон надеялась, что в пути Видящей Кали привлечет роль духовной советчицы: ее доброта и мудрость стали бы настоящей находкой для их маленькой команды Видящих, которые заботились о душевном здоровье Всадников, – хотя для того, чтобы добиться успеха в качестве советчицы, Кали придется обрести уверенность в себе. Виксен подняла голову, и Кали открыла глаза. На ее прелестном лице расцвела улыбка, и Дон жестом велела девушке и кобыле выйти вперед и встать рядом с ней перед остальными ученицами. Кали быстро повиновалась, хотя ее щеки снова залились румянцем.

– Помог ли пробужденный кристалл найти ответ на твой вопрос? – спросила Дон негромко, чтобы не потревожить остальных Всадниц.

– Да, – шепнула Кали.

– Тогда на сегодня ты свободна. Завтра принеси на урок кварц снова.

– Спасибо, Старшая Всадница. – Кали почтительно поклонилась, и они с Виксен зарысили прочь.

«Славная девочка. Мне нравится она и ее кобыла».

Дон мысленно согласилась и вернулась к ученицам. Люси и ее мышастая Блю стояли не шевелясь и изо всех сил пытались сконцентрироваться. Даже кобыла закрыла глаза и опустила голову в подражание своей Всаднице.

«Она умная девочка», – мысленно произнесла Дон.

«Здоровая кобыла, красивая масть, – прозвучал у нее в голове голос Эхо, – но не такая красивая, как у нашей Анджо».

Дон собиралась согласиться с кобылой, когда услышала судорожный вздох, и ее внимание метнулось к дочери. Большие темные глаза Ривер были распахнуты, а лицо обмякло то ли от ужаса, то ли от удивления. Дон жестом подозвала Ривер к себе.

Анджо подбежала к ней, приветственно боднув Эхо лбом, но Дон смотрела только на дочь.

– Твой кристалл не пробудился? – зашептала она ей.

– Нет, пробудился. Почти сразу.

– Ты нашла ответ на свой вопрос?

Ривер вздохнула, а Анджо всхрапнула и беспокойно мотнула головой.

– Да.

– Почему тогда ты выглядишь так, будто кто-то обрезал Анджо хвост?

– Потому что тебе не понравится ответ, который я получила, – неохотно отозвалась Ривер.

– Не хочешь поделиться? Мы можем об этом поговорить. Возможно, ты ошибаешься. Возможно, я буду удивлена, а не расстроена.

Ривер закусила губу.

– Старшая Всадница, я бы хотела разобраться с этим сама.

Дон подавила раздраженный вздох.

– Тогда можешь идти. Возвращайся завтра и не забудь кварцевый кристалл.

– Спасибо, Старшая Всадница.

Дочь скрестила запястья на груди и почтительно поклонилась, после чего Анджо развернулась, и они ускакали прочь.

Дон посмотрела вслед старшей и, чего таить, любимой дочери. «Что ж, сами виноваты, – сказала она Эхо. – Это мы учили ее быть сильной и самостоятельной. И о чем только думали?»

Эхо фыркнула, и Дон захлестнула исходящая от нее волна веселья.

* * *

– Уходишь одна? Снова?

Ривер закончила привязывать седельную сумку и повернулась к Клэйтону.

– Да. Сегодня ученицам-Видящим дали задание, и мы с Анджо идем его выполнять.

– Если хочешь, я могу помочь, – предложил Клэйтон. Одной рукой он обнимал за шею Барда, племенного жеребца Табуна. Хотя конь был всего на два года старше Анджо, он уже выделялся крепкой шеей, развитой грудной клеткой и мощным крупом. Его вороная шкура с белой звездой на морде и четырьмя белыми носками сияла здоровьем.

– Бард замечательно выглядит, – ушла от ответа Ривер. – С ним сложно будет тягаться в Забеге Жеребца.

– Я думаю, он победит. – Клэйтон с любовью потрепал жеребца по шее. – А твоя Анджо наверняка выиграет Испытание Кобылицы.

– Спасибо, конечно, но это вилами по воде писано. Я рада, что у нас есть еще полтора года. Забег Жеребца и Испытание Кобылицы пройдут в один год. Разве ты не рад, что у вас будет время подготовиться?

Клэйтон пожал широкими плечами.

– Не знаю. Иногда я этому рад: подготовка – это хорошо. Забег будет сложным, и неизвестно, сколько сильных жеребцов и Всадников будут в нем участвовать, но, с другой стороны, хочется, чтобы все это волнение поскорее осталось позади.

– О да. Я понимаю, о чем ты, – кивнула Ривер.

– Так что за задание вам дали?

– Это упражнение на взаимодействие. Сегодня мы пробуждали кристаллы кварца. Ты ведь знаешь, что это камень взаимодействия, да?

Он кивнул и улыбнулся.

– Знаю. Я изучал кристаллы. Подумал, что понимание их свойств поможет мне, когда я стану Всадником Жеребца-лидера.

В его глазах горела недосказанная часть мысли, которая, как догадалась Ривер, была как-то связана с отношениями Всадницы Старшей кобылы и Всадника Жеребца-лидера – хотя они были абсолютно не гарантированы, даже если Бард действительно выиграет Забег. Конечно, бывало, что Старшие Всадники становились партнерами, но далеко не всегда. Отец Ривер был Всадником Жеребца-лидера из табуна Киноварь, а отцом ее сестер был другой мужчина – и лишь младшая из них была дочерью нынешнего Старшего Всадника, Джаспера. Дон часто говорила, что предпочитает менять мужчин с приходом нового сезона, и ее дочерей это полностью устраивало.

– Хорошая мысль. – Ривер махнула Анджо, и та опустилась на колени. – Мне кажется, мужчинам стоило бы разбираться в свойствах кристаллов. Пусть они и не могут их пробудить, это полезное знание, особенно в табуне Видящих.

– Мы с тобой думаем одинаково – как всегда.

Ривер удивленно вскинула брови, но решила, что спорить с ним бессмысленно, тем более что они с Клэйтоном действительно во многом сходились – во многом, но не в вопросе их взаимоотношений.

– Ну что? Можно мне с вами? – спросил он.

– Нет, но спасибо за предложение. Это задание мы с Анджо должны выполнить вдвоем.

– Как всегда.

Он произнес эти слова небрежно, как бы в шутку, но Ривер видела в его глазах правду, и на этот раз вместо грусти и разочарования в них было раздражение и злость.

Глядя на него с спины Анджо, она твердо встретила его взгляд.

– Нет, не всегда. Каждый день я провожу в Табуне. Вчера мы с Анджо учили детишек вплетать ленты в лошадиную гриву. Этим утром мы с Анджо вместе с Люси и Блю изучали Течение восхода. Я не отшельница, и в том, что мне с моей кобылой хочется провести время наедине, нет ничего странного.

– Эй, ты чего? Я же пошутил. Не нужно сразу огрызаться. – Он примирительно поднял руки.

– Завязывай с этим, Клэйтон. Не нужно скрывать свои чувства. Ты злишься. Это видно невооруженным глазом. Но злиться незачем. Я это я. Я всегда буду такой. Я люблю наш Табун. Мне дороги наши люди и лошади, и когда-нибудь – если нас с Анджо сочтут достойными, – я хочу стать для них хорошей Старшей Всадницей. В моей жизни нет места недовольству, обидам и прочему конскому навозу. У меня нет времени играть в эти игры.

В глазах Клэйтона сверкнул гнев.

– Почему ты постоянно меня оскорбляешь?

– Почему ты постоянно пытаешься затянуть меня в отношения, которых я, как уже не раз говорила, не хочу?

Без единого слова Клэйтон развернулся и тяжело зашагал прочь. Бард зарысил следом.

Ривер вздохнула и произнесла вслух:

– С этим надо что-то делать. Прошло уже полтора года с тех пор, как он вернулся из табуна Киноварь, – целых полтора года с тех пор, как я ясно дала ему понять, что не хочу его. И ладно бы мы были любовниками до его отъезда. Но ведь я всегда говорила, что меня не интересуют отношения. Он просто меня не слушает.

Анджо всхрапнула и беспокойно встряхнула гривой, наполнив Всадницу тревогой и послав ей мысленный образ Клэйтона, который с пунцовым от гнева лицом бьет кулаком дерево.

Ривер рассмеялась.

– Только кожу оцарапает. Пойдем, Анджо. Нам нужно найти одного жеребца – и, к нашему счастью, он с Клэйтоном не связан.

Ривер прищелкнула языком и, мягко надавив ногой, развернула кобылу, а когда они вышли за пределы стоянки, выслала в легкий галоп. На границе она помахала дозорному жеребцу – одному из тех, что со своими Всадниками охраняли Табун днем и ночью. И они направились прочь – подальше от любопытных глаз.

Ехать пришлось недолго. Ривер не знала, как именно Призрак их нашел, но, вероятно, в этом была замешана Анджо. Похоже, между кобылой и жеребцом существовала какая-то связь, и она призвала его, хотя Ривер никогда не слышала о духовных узах двух лошадей. Связь Анджо и Призрака была так сильна, что жеребец последовал за ними от весенней стоянки Табуна к летней, а оттуда на восток, на плато Озарк, где располагалась осенняя стоянка. Ривер не сомневалась, что Призрак пойдет за ними и дальше – к горам Куошито и Долине туманов с горячими источниками, которые согревали и оберегали их в самые суровые зимы.

От одной мысли об этом Ривер задрожала – и не из-за себя и Анджо. Дни становились короче и холоднее, Табун готовился выступать, и Ривер все чаще думала о том, что будет с Призраком, если он попытается перезимовать в горах Куошито, вдали от тепла горячих источников.

Золотистый жеребец подскакал к ним и приветственно ударил землю копытами. Анджо ответила тем же, и Ривер не в первый раз подумала, как бы ей хотелось спросить у матери об этом загадочном жеребце и его связи с Анджо и ею самой. Но она разделяла мнение своей кобылы: Табуну вовсе не обязательно было знать о Призраке. Еще рано. Клеймо дикого, неприкаянного жеребца и вера в то, что с ним что-то не в порядке, были слишком сильны. Что если Табун решит его прогнать? Или, чего доброго, умертвить, чтобы избавить от «страданий»?

– Мы с Анджо этого не допустим. А сегодня я узнала, как нам выяснить, что с тобой происходит, красавчик.

Призрак мягкими губами прихватил Ривер за ногу. Не слезая с Анджо, она погладила его широкий лоб и машинально начала причесывать пальцами запутанные пряди.

– Будет интересно. Надеюсь, ты готов к нашему маленькому… гм… исследованию.

Жеребец подтолкнул ее носом и попытался пожевать седельную сумку. Ривер рассмеялась.

– Да, я принесла морковку! Разве я могла забыть?

Она соскользнула со спины Анджо и, открыв сумку, предложила ему пучок моркови и мешок сытного зерна. Призрак довольно захрустел. Как обычно, Ривер захватила зерна и для Анджо, и ее кобыла присоединилась к Призраку.

Пока лошади ели, Ривер готовилась. Об этом ей тоже очень хотелось спросить мать, но, поскольку это было невозможно, она прислушалась к интуиции, припоминая все, что успела выучить на уроках Видящих.

Из сумки она достала плед и расстелила его на земле рядом с лошадьми. Потом она вынула мех с водой, тонкий кожаный шнурок и два кристалла, которые взяла, поддавшись секундному порыву: кварц, который она использовала на занятии, и аметистовый кристалл, который Клэйтон подарил ей полтора года назад, в день, когда Анджо выбрала ее своей Всадницей.