Текст книги "Смешно до слез. Исповедь великой актрисы в анекдотах и афоризмах"

Философ с папиросой в зубах

«Репортаж с петлей на шее».

– Эка невидаль, у нас вся жизнь такая и ничего…

* * *

– Мы бессильны перед судьбой, одиночеством, человеческой глупостью. Больше всего перед последним. Первые два хоть обругать можно, а глупость сколько ни ругай – только крепчает.

* * *

– Русский язык богат не только количеством слов, но и интонаций. Одно и то же матерное ругательство с упоминанием мамы можно произнести в двенадцати вариантах, такой широкий диапазон позволяет точно передать оттенки мысли матерящегося.

* * *

– Клин клином вышибают, потому неплохое средство от мелких неприятностей – неприятности покрупней. Но только не очень, не то следующий клин может в гроб вогнать.

* * *

– Вот когда доживете до моих лет, поймете, что делать это было вовсе незачем.

* * *

– Люди очень любят сводить счеты с теми, кто не может им ответить. Может, потому на кладбищах так много посетителей?

* * *

– Жизнь вовсе не прожита зря, хотя бы потому, что на моих ошибках смогут поучиться. Если бы люди еще учились на чужих ошибках!..

* * *

– Нужно научиться играть с закрытыми глазами и ватой в ушах.

– Это еще зачем? – удивляется Марецкая.

– Чтобы не видеть и не слышать того, что происходит на сцене.

* * *

– Если чувствуете свою правоту, но не можете ответить, плюньте в рожу хотя бы мысленно. Слабое утешение, конечно, но хоть такое…

* * *

– Говорят, что умные люди не женятся. Значит, все мы родились от дураков?

* * *

– Если что-то неизбежно, нужно просто суметь пережить это. Самое неизбежное у человека – смерть, ее уж предстоит пережить всем.

* * *

«Не в деньгах счастье».

– Интересно, что утверждают это те, кто сам не проверял.

* * *

– Деньги – зло, значит, это плохо. Но без денег тоже плохо. Из двух зол нужно выбрать меньшее. Пожалуй, все же деньги, только не любой ценой.

* * *

– Как сделать, чтобы жена не изменяла?

– Разведитесь. Или не женитесь вовсе.

* * *

«Все люди братья…»

– Вот именно, грызутся, словно вечно делят наследство.

* * *

– У тебя хорошее настроение, Фуфа? (Фуфой Раневскую звали близкие.)

– Вдруг поняла, что там, где нас нет, тоже плохо. Мелочь, а приятно.

* * *

– Удивительно: присутствие извилин в головах у людей малозаметно, а вот их отсутствие…

* * *

– Справедливость – это когда всем все поровну, – вещает выступающий.

– И каждому отдельно – чуть больше остальных, – предлагает Раневская.

* * *

– Почему-то умные мысли приходят в голову там, где записать их совершенно невозможно. Туалетная бумага для записей совершенно не подходит.

* * *

«Что ни делается – к лучшему».

– А делается к худшему, что ли?

* * *

– Мы все делаем верно. Только не вовремя…

* * *

Знакомая признается:

– Я уже так привыкла читать, когда какаю…

Раневская предупреждает:

– Смотри, чтобы не произошло наоборот…

* * *

Раневская в санатории сокрушается:

– Вчера был первый день отпуска, и я решила, что жизнь хороша. Сегодня уже понимаю, что все как всегда.

* * *

На собрании после многочисленных пустых речей:

– А вы не путайте коллективную вонь и единство духа.

* * *

– Верка Марецкая очень скромная, она никогда не перебивает тех, кто ее хвалит.

* * *

Услышав, что вечны только пространство и время:

– А как же глупость и подлость?

* * *

– Жизнь? Это когда под твоим портретом всего одна дата…

* * *

– Я родилась в небольшом городе, там все знали, о ком именно написано на заборе…

* * *

– Выбирать из двух зол меньшее бесполезно.

– Почему, Фаина Георгиевна?

– Второе наверняка дадут в нагрузку.

* * *

– Говорят, что если человек чего-то очень желает, это обязательно сбудется. Всю жизнь очень хотела играть Чехова… Наверное, я не человек…

* * *

– Попробуйте улыбаться, лучше немного загадочно. Тогда ваши завистники изведутся, ломая голову над тем, что у вас на уме.

* * *

– Если делать что-то не хочется, лучше не откладывать на завтра, потому что завтра тоже может не хотеться, придется снова переоткладывать. Отложите сразу на вчера, а еще лучше на позавчера – точно не прогадаете.

* * *

– Американец мечтает заработать миллион. Русский человек – миллион потратить!

* * *

Раневская напутствует знакомую, вознамерившуюся развестись с мужем:

– Милочка, при правильном разводе ему должны достаться только рога!

* * *

– Конечно, счастье за деньги не купить. Вы только посмотрите на все эти цены!

* * *

– Каждый почти совершенство, когда пишет автобиографию. Или рассказывает родителям невесты о себе.

* * *

Совет от неисправимой оптимистки:

– Быть счастливым очень просто, нужно только научиться принимать действительное за желаемое. Я не умею.

* * *

– Бриллиант и в навозе бриллиант. Навоз и на бриллианте навоз.

* * *

– Мечты и желания исполняются все. Достаточно только перестать этого хотеть.

* * *

– У умного человека о том, что он умный, двое не догадываются – жена и начальник.

* * *

Раневская вздыхала:

– Неделю назад бросила курить. Промучилась два дня и осознала, что недобросила.

* * *

– Видеть вас – огромное удовольствие, а не видеть – еще большее.

* * *

– Русский человек за халяву готов заплатить любые деньги.

* * *

– Только русский человек может взять деньги в долг и тут же, обмывая долг, пропить их вместе с тем, у кого одолжил.

* * *

– Для нашего человека 100 грамм – это для храбрости, а бутылка – уже для подвигов.

* * *

– Сегодня репетиция удалась – только один раз захотелось плюнуть на все и уйти из театра, громко хлопнув дверью.

* * *

– Фаина Георгиевна, чем вам не понравилась эта домработница? Она работала у меня и выполняла все обязанности хорошо. Аккуратна, чистоплотна, в доме порядок… – недоумевает Любовь Орлова, давшая рекомендацию очередной домработнице Раневской.

– Вот именно, – вздыхает та. – Раньше у меня все спокойно валялось на своих местах, а теперь черт знает как аккуратно разложено и развешано!

* * *

– Памятники нужны, чтобы голубям было на чьи головы гадить…

* * *

– Когда звонят в дверь, Малыш уверен, что это к нему, потому первым идет к двери.

(Малыш – дворняга, подобранная Раневской на улице.)

* * *

– Фаина Георгиевна, знаете секрет, как проснуться знаменитой?

– Очень просто – нужно всего лишь знаменитой уснуть.

* * *

– Жизнь состоит из двух частей – сначала у человека нет ума, потом не хватает здоровья. Некоторым особенно везет, и обе половины идут рука об руку.

* * *

Однажды в перерыве актеры, как водится, долго ругали нынешнее поколение. Раневская некоторое время молча слушала, но потом не выдержала:

– Вы рассуждаете так, словно не вы своих детей родили и вырастили. Что посадили, то и взошло, как поливали, так и зацвело.

* * *

– Внутренний голос – обманчивая сволочь, снаружи никогда не был, но что там творится, знает лучше меня самой. Когда не просишь – лезет с советами, когда нужен – не дождешься. А подскажет не то – и вовсе прячется до следующего раза.

* * *

– Как подумаю, что бардак вокруг нас для кого-то в прошлом был светлым будущим, то становится грустно.

* * *

– О своих планах лучше никому не рассказывать.

– Почему, Фаина Георгиевна?

– Начнут критиковать и советовать раньше, чем сделаете первый шаг. Придется плюнуть на все и бросить. У меня так бывало.

* * *

– Фаина, как у тебя жизнь? – интересуется старая знакомая при встрече.

– Жизнь скучная, зарплата смешная, вокруг одни бездельники и бездари, но помирать все равно не хочется.

* * *

– Одно знаю точно: живыми из этой жизни не уходят!

* * *

Раневская показывала всем огромный транспарант, вывешенный на фронтоне больницы. Он состоял из нескольких частей, причем слова, написанные явно непрофессионально, размещались на нем как попало. Получилось:

«Само лечение опасно для здоровья!»

Конечно, имелось в виду самолечение, но получилось вполне программное заявление администрации захудалой больницы.

* * *

– Нужно завещать, чтобы меня сожгли, а прах рассеяли по ветру.

– Зачем это вам? – подозрительно интересуется домработница.

– Чтобы у желающих не было возможности прийти и плюнуть на могилу.

Конечно, Раневская была не права, на ее могиле всегда, даже через несколько десятилетий, лежат свежие цветы от поклонников, не забывших великую актрису.

* * *

– Веселья каждому, видно, отмерено определенное количество, я свое извеселила раньше, даже шутки с годами становятся грустными. Обидно покидать этот мир вот так – во многом изуверившись, одинокой и ненужной.

* * *

– Проще всего усложнить жизнь самому себе. Да и испортить ее себе куда легче, чем кому-то другому.

* * *

– Хотела бы я посмотреть на свои похороны.

– Зачем вам? – подозрительно интересуется домработница.

– Кто и впрямь огорчится, а кто обрадуется…

– Ну, увидите, и что?

– Встану и плюну в сторону тех, кто будет слишком радоваться или говорить глупости.

* * *

Проглядывая чей-то некролог, помещенный в газете:

– Некролог надо сочинить самой и обязать опубликовать именно его, не то такого напишут, что в гробу перевернешься, читая.

* * *

– Надежда начать новую жизнь с понедельника у русского человека теплится с рождения до смерти. Нам не нравится мысль о медленном изменении существующей, надо сразу – раз и с понедельника новая жизнь! Неважно какая и чем будет отличаться от прежней, но новая.

* * *

Домработница Лиза интересуется:

– Вот вам какая разница, как вас похоронят или что на памятнике напишут?

– Неприятно будет лежать под камнем с откровенным враньем.

– А вы и не лежите…

– Предлагаешь стать привидением и пугать плохих актеров за кулисами? Что-то в этой мысли есть…

* * *

– Вечность – это очень долго, особенно где-то в конце…

* * *

Раневская вздыхает:

– Чем старше становлюсь, тем больше задумываюсь о вечном, о смерти…

Марецкая в ответ пожимает плечами:

– Не удивительно, вечность к нам все ближе и ближе.

– Вечность, она всегда рядом, только сейчас у нас еще есть возможность в нее плюнуть, а вот после смерти будет плевать уже она в нас…

* * *

– Свобода возможна всегда и везде, только платить за нее приходится разную цену. Некоторые жадные предпочитают оставаться рабами.

* * *

Завадский, зная, что Раневская периодически вспоминает про тот свет, попытался укорить:

– Фаина Георгиевна, вы же современная женщина, народная артистка, какой тот свет?!

– А что, разве народные артистки остаются на этом?

* * *

– Оглядываться назад, особенно в старости, не стоит, там сплошные руины и обломки, которые заслоняют собой все хорошее. Но и смотреть в будущее с оптимизмом уже тоже не получается. Остается скрипеть и ругать современный мир.

* * *

– Если предлагают из двух зол выбрать меньшее, бери то, что дешевле обойдется, потому что жизнь заставит платить даже за зло.

* * *

– Брюзжать в старости на нынешнюю жизнь и нынешнюю молодежь с ее недостатками можно, опасно, если вы получаете от этого брюзжания удовольствие. Я, кажется, получаю, значит, стала старой занудой.

* * *

– Если мечта не сбылась – смените мечту, но не смейте опускать руки и нос, кто знает, сколько вам еще жить осталось?

* * *

– Тупик – жить надоело, а умирать не хочется.

* * *

– Многие жалуются на несовершенство жизни, но попробуйте ее отнять – все силы приложат, чтобы не отдать! Я не исключение.

* * *

– Даже на тот свет нужно приходить по приглашению, а то ведь не успею подготовиться к встрече…

* * *

– Что нужно человеку для счастья? – задает Раневской риторический вопрос журналистка, зная о ее репутации блестящего острослова.

– Смотря кому. Вот вам, например, чтобы я острила, а мне, чтобы вы от меня отстали.

* * *

– Репортеры с каждым годом становятся все хуже. Но раньше глупости спрашивали о театре, а сейчас просто глупости. Названий пьес не знают, авторов не помнят, отвечать на их вопросы страшно, чтобы не поставить в тупик именами классиков. Скоро придется сначала лекцию читать о русской литературе и театре, чтобы знали, что спрашивать.

* * *

– Фаина, я тебя переживу! – твердо заявляет Вера Марецкая.

– Хоть в очереди на тот свет я тебя опережу.

Вера Марецкая умерла раньше на шесть лет, Раневская пережила всю великолепную троицу – Завадского, Орлову и Марецкую.

* * *

– Фаина, ты ворчишь, потому что стареешь, – выговаривает Раневской Марецкая.

– Ты думаешь, если я перестану ворчать, в году станет на пару месяцев больше?

* * *

– Адаму и Еве очень повезло, они не болели ни одной из детских болезней и, похоже, не испытывали похмелья. Хотя иногда появляется мысль, что их изгнали из рая вовсе не из-за яблока, а из-за потребления того, что из фруктов можно произвести при некотором умении.

* * *

– Если говорю, что нужна операция, проблемы с лекарствами, мало кто верит. Если вру, что здорова, как лошадь – не верят просто из зависти. Если вру о самых разных неизлечимых болезнях – верят почти с удовольствием.

* * *

– У всех жизнь в полоску поперечную – полоса черная, полоса белая, а у меня вдоль – как влипла в черную полосу, так и двигаюсь по ней, как по тоннелю, столько лет.

* * *

– Люди любят слушать о чужих неизлечимых болезнях, сама мысль «у меня такого нет» приятна.

* * *

– Болеть или не болеть – решает сам пациент. Врач здесь ни при чем. Врачи нужны только чтобы ставить диагнозы.

* * *

– Лень бывает полезна. Как подумаешь, сколько глупостей человек может не сделать, пока ленится!..

* * *

– Все в жизни относительно: если становится совсем тошно, достаточно представить себе состояние лягушки в банке с формалином, и поймешь, что еще не все в жизни потеряно.

* * *

– Лучше быть живым подопытным кроликом у своего врача, чем экспонатом в формалине.

* * *

– Известность и популярность бывает разной, двухголовый теленок или младенцы-уроды в Кунсткамере тоже популярны, но многие предпочли бы иную славу.

* * *

– Медицина достигла невиданных успехов, скоро диагнозы будут ставить по телефону – достаточно подышать в телефонную трубку, и врач определит, что у вас геморрой в заду или распухла левая коленка. А если не дышите, значит, померли.

* * *

– В том, что театр – террариум, убедиться просто, достаточно войти в зал перед началом сбора театральной труппы в начале сезона, чтобы услышать тихое шипение вокруг при сладчайших улыбках.

* * *

– Сколько бы мы ни спорили с судьбой, она победит. Просто судьба заранее знает все наши замыслы, а мы о ее возможных вывертах даже не догадываемся.

* * *

– Сколько ни придумывай возможные варианты неприятностей, жизнь сумеет придумать новые, доселе неизвестные и потому нежданные.

* * *

– Если человек старается поступать не как все только чтобы выделиться, то как все и будет. Оригиналы не те, кто нарочно пытается отличаться, а те, кто живет по своим правилам вопреки всеобщим.

* * *

– Модницы и модники глупы, они даже не замечают, сколь нелепо выглядят в одинаковой форме, именуемой модной одеждой. Но и отставать от моды надолго тоже не следует, не то примут за старуху задолго до самой старости.

* * *

– Признак старости не только в морщинах или в песочном следе, который остается за тобой, но и в том, что носишь одежду, которая была в моде во времена твоей молодости.

* * *

– Конец жизни у всех одинаковый – все умирают, только оформлен он по-разному.

* * *

– Неужели все просчеты и глупости, которые я сотворила в жизни, были заранее предусмотрены моей судьбой? Тогда она не просто шлюха, а сволочь.

* * *

– Чем старше становишься, тем больше обращаешь внимания на похоронные процессии и невольно прикидываешь, как будет у тебя самой. Хотя какая разница тому, кого хоронят?

* * *

– Скорость звука быстрей скорости света.

Помня о непростых отношениях Раневской с математикой и физикой, невеста ее эрзац-внука пытается поправить:

– Скорость света выше, Фаина Георгиевна.

Та возражает:

– Нет, звук доходит до человека медленней. Скажешь что-то путное ребенку в детстве, а до него дойдет только к старости. А показанный пример вообще не доходит.

* * *

– Мы отличаемся от всех остальных народов тем, что умудряемся выживать там, где можно просто жить.

* * *

– Что делать, когда тебе плохо, а остальным вокруг хорошо?

Раневская дает философский совет:

– Пойте и как можно громче.

– Станет легче?

– Возможно, не полегчает, но всем вокруг тоже станет плохо.

* * *

– Я часто грущу. Нет, не по случившемуся, а по тому, что могло бы произойти, – блестящим ролям, умным режиссерам, прекрасным партнерам…

* * *

– Мне легче привыкать к старости, я с молодости играла старух самых разных. Правда, теперь мне не предлагают играть молоденьких героинь.

* * *

– Я не пойду на сеанс к этому гипнотизеру.

– Почему, Фаина Георгиевна?

– А вдруг он и правда мысли читать умеет? А я столько всего надумала…

* * *

– Выход из положения мы всегда знаем, только выходить не торопимся…

* * *

– Умереть вы всегда успеете. Попробуйте дожить свою жизнь, никто же не знает, что дальше.

* * *

– У меня такое ощущение, что идиотов и бездарностей вокруг куда больше, чем у меня имеется нервных клеток.

* * *

Услышав очередную сентенцию, что человек на 80 % состоит из воды:

– Это же ходячая лужа получается!

* * *

– Эгоисты лучше неэгоистов.

– ?!

– Да, они заняты только собственной персоной, а потому не сплетничают о других.

* * *

– Человек, который способен чувствовать боль, – человек. Если он способен чувствовать чужую боль – ЧЕЛОВЕК.

* * *

– Не стоит ругать NN, он не бездельничает. Он просто боится ошибиться, потому и не рискует.

* * *

– Ах, он меня просто растоптал при разводе! Мечтаю жестоко отомстить. Подскажите лучший способ.

Раневская советует:

– Забудьте о нем и просто станьте счастливой. Он этого не переживет.

* * *

Читая газету:

– Половина убитых своих убийц знала… Получается, что чем меньше людей ты знаешь, тем меньше желающих тебя прикончить?

* * *

– Почему у нас если круглый, то либо отличник, либо дурак?

* * *

– Не все сладкое полнит.

– Ну как же, Фаина Георгиевна? Где вы видели сладкое, которое не полнит?

– Месть!

* * *

Узнала, что Уинстон Черчилль в детстве тоже плохо учился по математике:

– Я же чувствовала, что у нас с ним есть что-то общее, кроме толстой жопы!

* * *

– Шекспир прав – жизнь и правда театр. Такой же бардак за кулисами и подковерная борьба.

* * *

– Что для одного победа, то для другого поражение. Но это не повод, чтобы любую борьбу сводить к ничьей. Ничья на то и ничья, что не победа и не поражение.

* * *

– Фаина Георгиевна, почему вы недолюбливаете М.? Разве он так плох?

– Вы любите собственные недостатки?

– Нет, конечно.

– То-то же. А он весь состоит из моих недостатков.

* * *

Об известной личности:

– Он такой справедливый, такой правдолюб! Не только говорит правду, но даже гадит ею.

Немного подумав:

– Жаль, конечно, что правду в унитаз спускает…

* * *

Знакомая:

– Эту проблему можно решить, только щедро заплатив.

Раневская:

– Тогда это не проблема, а расходы.

* * *

– Не понимаю. У нас горе от ума, это верно. Но если посмотреть вокруг, то в этом начинаешь сомневаться – слишком много несчастных, столько умных быть просто не может.

* * *

– Фаина Георгиевна, объективны ли вы при рассказе о своем прошлом? – пытается задать ехидный вопрос журналистка.

– Нет, – честно признается Раневская. – Но я ничего не скрываю, просто недоговариваю и… привираю.

* * *

– Одни хотят быть счастливыми, другие ими будут.

* * *

– Проще всего не проболтаться, если не знаешь секрет.

* * *

– Давать деньги в долг очень трудно.

– Потому что их нет или потому что недостаточно, Фаина Георгиевна?

– Давать чужим опасно, давать друзьям, значит, потерять и друзей, и деньги. Впрочем, мне это не грозит, мне давать нечего.

Это было не так, Раневская, получив гонорар, немедленно раздавала в долг, а вернуть долг требовала редко.

* * *

– Вся жизнь театр, а люди в ней актеры. Конечно, великий Шекспир прав, но это не повод превращать сцену в коммунальную кухню. Должно же хоть что-то остаться в театре от театра.

* * *

Совет Геннадию Бортникову:

– А вы наберите камни, брошенные в вас, и сложите из них Китайскую стену.

* * *

– Не то обидно, что меня в очередной раз продали, а то, что дешево!

* * *

– Жизнь проходит, независимо от того, нравится она нам или нет. И в этом ее сила.

* * *

– Пессимистом быть надежней.

– ?!

– Если и ошибешься, то ошибка приятная.

* * *

Некоторое время внимательно изучает фотографию Пизанской башни.

– Ну, и кто сказал, что она падает?

Вера Марецкая фыркает:

– Ты что, не видишь, что она стоит в наклон?

– А, может, она наоборот поднялась не до конца?

* * *

– Я одинокая… мне даже из дома уйти не от кого…

* * *

– Сказки начинаются неправильно: «Жили-были…»

– А как нужно, Фаина Георгиевна?

– «Жили они счастливо, пока не началось…»

* * *

– Радость могут принести и нежданные, нежеланные гости.

– Ну, какую же радость может принести тот, кого ты не желаешь видеть, Фаина? – фыркает Вера Марецкая.

* * *

– Друзей за деньги купить нельзя, а продать можно.

* * *

– Хорошо смеется тот, кто смеется наедине с собой – так безопасней.

При этом сама Раневская не боялась смеяться над глупостью где угодно и когда угодно.

* * *

Внушает иностранцу:

– У нас обед – это не еда, а время суток.

– А едите вы что?

Раневская на мгновение задумывается, потом машет рукой:

– Что удастся достать.

В эпоху тотального дефицита это было правдой, но такой диалог с иностранцем мог оказаться весьма опасным.

* * *

– Вместо того, чтобы убеждать людей, что не в деньгах счастье, дали бы им эти деньги, убедиться на собственном опыте куда полезней.

* * *

– Страусиная позиция плоха не тем, что ничего не видно, а тем, что жопа беззащитна.

* * *

Домработница рассказывает о доме, в котором побывала:

– Там столько книг, столько книг!..

Раневская ехидно:

– Знаю я их, это чтобы жена не сразу нашла заначку мужа…

* * *

Читает объявление:

– Ищу родственную душу… А тело ему не нужно?

* * *

– Зачем нужны правила, если возможны исключения?

* * *

«На чужом несчастье своего счастья не построишь».

– А вот на чужом счастье свое несчастье запросто!

* * *

На репетиции Завадский, привыкший к ехидным замечаниям Раневской, с сомнением интересуется:

– Что-то вы сегодня тихая, Фаина Георгиевна? Не нервничаете…

– А я нервные клетки дома оставила. С собой только спокойные. Завтра сделаю наоборот и отыграюсь.

* * *

– Кто не пьет шампанского, тот не рискует! – бодро переворачивает известную фразу актер.

Раневская фыркает в ответ:

– А если у человека язва и он шампанское не пьет, что же, всю жизнь отсиживаться в дупле?

* * *

– Русский народ очень душевный, всегда посочувствует. Вчера у гастронома мужчина уронил на асфальт бутылку водки. Я уже и покупки сделала, обратно шла, а толпа ему все сочувствовала, даже пивом бедолагу угостили.

* * *

Лектор вдохновенно говорит о духе единства, который витает в воздухе… Раневская невинно уточняет:

– Вы дух с запахом не перепутали?

* * *

Раневская на репетиции:

– Мата не хватает!

Завадский обомлел:

– Мат на сцене? Что вы, Фаина Георгиевна? Пьеса и без того фривольная.

Та в ответ ехидно:

– Мат это спортинвентарь такой, Юрий Александрович. Генке Бортникову на голый пол на сцене падать неудобно.

* * *

– У нас в асфальте дырок больше, чем в сыре. Почему бы сыроделам не обменяться рецептами с дорожными строителями?

* * *

– Интересно, а у тех, кто думает жопой, на ней есть морщины, как на лбу?

* * *

«Хлеб – основа всего».

– Особенно колбасы, сосисок и котлет в столовой.

* * *

Актриса, побывавшая в США, с восхищением:

– В Америке все гигантское, все во много раз больше, и машины, и дороги, и небоскребы…

Раневская вставляет:

– …и психушки…

* * *

Завадский возмущается пьянством двух актеров:

– На что пьете, спрашивается?! Зарплаты не хватит.

Раневская философски:

– У русского человека чем меньше денег, тем больше он пропивает.

* * *

В гостях, наблюдая, как маленькая девочка не желает размешивать чай ложкой:

– Анечка, ложка серебряная, а серебро убивает микробов…

Девочка в ответ возмущенно:

– Сами пейте свой чай с дохлыми микробами!

* * *

После очередного медицинского осмотра:

– Поняла, что есть врач, к которому приходят все.

– Какой?

– Патологоанатом.

* * *

– Интересная фраза «у нас воруют…». Про воруют понятно, а вот в каком смысле «у нас»?

* * *

Собеседница кивает на пожилую даму в черном:

– Почему она в черном, не знаете?

Раневская не знает, но на всякий случай отвечает:

– В трауре по мужу.

– Фаина Георгиевна, ее муж умер лет десять назад.

– Вот именно, он же все еще мертвый.

* * *

«Жизнь – полная чаша».

– Хорошо бы, чтобы не г-на…

* * *

– Зачем спрашивать меня, как дела, если мы с вами живем в одном городе, работаем в одном театре и ходим к одним врачам?

* * *

Знакомая:

– Завтра непременно пойду сдавать анализы – очень жить хочется.

Раневская с сомнением:

– Думаю, анализов мало будет. Чтобы жить, здоровье нужно.

* * *

«Ложка дегтя в бочке меда».

– По-моему, пока наоборот, мед продают баночками, а деготь бочками.

* * *

– Фаина Георгиевна, существует ли надежный способ бросить курить?

Раневская курила много и крепкие папиросы, бросить пыталась, но все неудачно.

– Есть.

– Какое?

– Пойти работать на бензозаправку или склад горючих материалов.

* * *

Знакомая восторженно:

– Это очень опытный врач! Он выписал моему мужу какое-то средство и сказал, что уже к вечеру температура у мужа упадет.

Раневская:

– До комнатной?

* * *

– Никудышная память – умножаю три на три и каждый раз получаю разные результаты, – притворно жалуется очень пожилой знакомый.

Раневская поддерживает игру, так же притворно вздыхая:

– Вы еще помните, как умножать…

В действительности она очень боялась ухудшения памяти и со сцены ушла именно потому – в последнем спектакле долго не могла вспомнить нужную реплику.

* * *

– Вы чем-то испуганы, Фаина Георгиевна?

– Да, у врача была.

– И… что?

– Сказал, что теперь могу курить сколько хочу…

* * *

– Вчера Любовь Орлова прекрасно выглядела, на ней был костюм цвета кофе с молоком и двумя ложками сахара…

* * *

«Горы сверну…»

– Если каждый будет под настроение горы сворачивать, что от природы останется?

* * *

Неприятный сосед по столу в столовой санатория без конца жалуется то на здоровье, то на погоду, то на питание…

– У меня жизнь хуже некуда…

Раневской надоело, она вдруг начала оглядываться, словно в поисках чего-то на полу.

Вторая соседка по столу:

– Что вы ищете, Фаина Георгиевна?

– Что бы тяжелое уронить человеку на ногу, чтобы понял, что хуже всегда есть куда.

* * *

Совет тем, кто едет на отдых летом:

– В море сначала пусть входит муж, а уж потом вы.

– А если там медузы?

– Вот потому и муж.

* * *

– Театр сейчас похож черт знает на что. Собрали вместе тех, кто рожден лишь ползать, добавили тех, кому положено летать, всех поставили на ходули и заставили плясать лезгинку под похоронный марш.

* * *

– У женщины болезнь начинается где-то за 39,5 градусами, мужчина же стоит, как скала, до 37,2, дальше расклеивается и превращается в ребенка.

* * *

– Как впечатление от больницы, Фаина Георгиевна?

– Ужасное!

– А мне говорили, что там чисто, светло…

– Вот именно. Коридоры такие белые и светлые, что, попав туда, вздрагиваешь и начинаешь проверять, есть и у тебя еще пульс.

* * *

– Мужчины зря не верят женской интуиции. Зато если сбывается, говорят: «Накаркала!»

* * *

– Человеческая задница – бездонный орган. Чего там только нет – и шило, и дипломы, и приключения, и самые радужные мечты…

* * *

Идет обсуждение семейной пары, которая несколько лет жила душа в душу и вдруг решила развестись.

– Почему? – недоумевает собеседница. – Они же были так счастливы!

– Наверное, решили выяснить, кто из них кого осчастливил, – пожимает плечами Раневская.

* * *

– Для чего ярлычки на одежде?

Раневская на вопрос соседской девочки на мгновение задумывается.

– Вообще-то для того, чтобы знать, из чего она и как за ней ухаживать. Но люди по ярлычку просто определяют, где перед, а где зад.

* * *

– Склероз – это тяжело, но еще хуже, когда при этом возникает понос, ищешь кабинку, а зачем – забыла.

* * *

– Первые деньги я заработала на рыбьем жире – получала мелкую монетку за каждую проглоченную ложку, а первый благородный поступок помогла совершить свинья. Была у меня такая большая копилка, в порыве благородства я разбила ее и мелочь отдала соседским детям.

Больше таких щедрых порывов не было, потому что не было копилок, а с полунищенской зарплаты едва удавалось отдавать долги. Не до уличной щедрости.

* * *

– Никому не нужны чужие проблемы, потому рассказывать о своих не стоит. Большинству наплевать, а остальные только позлорадствуют.

* * *

– Лучшее средство от измен мужа – радикулит. Его, не ваш. Зная, что в любое мгновение может «прострелить», он даже волочиться за какой-нибудь юбкой не рискнет, не то что в постель прыгнуть.

* * *

– Гении между собой обсуждают новые идеи, просто умные обсуждают произошедшие события, большинство осуждает друг друга.

* * *

– Уезжая из дома на отдых, спрячьте что-нибудь не слишком бросающееся в глаза, но нужное, например, оставленные мужу деньги, под покрывалом супружеской кровати, и сразу станет ясно, дома ли ночует ваш благоверный.

* * *

– Я верю Дарвину, но когда смотрю на собрание нашей труппы, закрадывается сомнение, что он недоработал свою теорию. Не все люди произошли от одинаковых обезьян, некоторые от особенно ядовитых.

* * *

– Почему-то большинство считает, что если уж родились с мозгами, то умеют думать. Нет, наличие в черепе серого вещества вовсе не означает умения им пользоваться.

* * *

– Мне судьба, конечно, тоже улыбалась, но все больше ехидно…

* * *

– Вы замечали, что у слова «несчастье» множественное число есть, а у слова «счастье» нет? Народ давно догадался, что счастья не может быть много?

* * *

– Не кричи «ура!», пока не посмотришь, во что вляпался.

* * *

– Если существует рай, то моего Малыша туда должны пустить, он пес честный и добрый. А вот меня… разве что по его просьбе.

* * *

– Удачные моменты так коротки и быстро проходят, что я категорически не успеваю ухватить удачу за хвост. Разве что изредка одно перышко в руках остается. Тогда дают роль, пусть эпизодическую, слышны аплодисменты в зале, виден восторг в глазах зрителей… Но у птицы удачи совсем не павлиний хвост – много не надергаешь.

* * *

– Из меня получился бы неплохой разведчик-наблюдатель, я годами лежу в засаде и жду ролей, уже привыкла.

Немного подумав:

– Нет, не получился бы, я храплю во сне.

* * *

– У Евы жизнь была просто кошмаром – ни посплетничать, ни неудачный наряд соседки обсудить, даже приревновать не к кому.

* * *

– Для большинства нынешних актеров самое горькое – чужая удача.

* * *

Очень пожилому знакомому свернули нос, когда он вмешался в драку. Узнав о том, что нос теперь останется кривым, поскольку в таком возрасте и при его состоянии здоровья операцию делать уже рискованно, Раневская всплескивает руками:

– Ах, боже мой! Это же испортило ему внешность!

* * *

– Лучше быть молодой серой уткой, чем дряхлой старой райской птицей.

* * *

– Адам и Ева были счастливы хотя бы потому, что им никто не давал советов, как жить. И никто не приставал с расспросами о том, что они думают по любому поводу.

* * *

– Кому первому пришло в голову праздновать юбилеи и устраивать пышные похороны с произнесением фальшивых речей? Его бы самого подвергнуть такому испытанию.