Текст книги "Уханьский дневник. Записки из города на карантине"

7 февраля 2020 года

В эту тёмную тяжкую ночь Ли Вэньлян будет нашим светочем

Прошло уже шестнадцать дней с введения карантина. Вчера умер доктор Ли Вэньлян, и я сломалась. Услышав эту новость, я написала в чат друзей: «Сегодня весь Ухань оплакивает Ли Вэньляна. Я и представить себе не могла, что вся страна тоже будет оплакивать его. Слёзы, которые люди проливают по нему, подобны неудержимой волне, захлёстывающей Интернет. Сегодня вечером Ли Вэньлян отплывает в иной мир на волне слёз».

Погода сегодня пасмурная и мрачная; думаю, таким образом небеса выражают своё почтение доктору Ли. На самом деле нам уже нечего сказать небесам или иной высшей силе; в конце концов, небеса тоже не всесильны. Во второй половине дня здесь, в Ухане, было слышно, как кто-то кричал: «Жители Уханя позаботятся о семье Ли Вэньляна!» Этот порыв разделяют многие. В память о докторе Ли сегодня вечером все в Ухане планируют выключить освещение, а затем точно в то время, когда он скончался прошлой ночью, мы будем светить фонариками или мобильными телефонами в небо и свистеть в его честь. В эту тёмную тяжкую ночь Ли Вэньлян будет нашим светочем. Карантин тянется бесконечно, что же ещё могут сделать жители Уханя, чтобы отпустить напряжение, печаль и гнев в своих сердцах? Возможно, это всё, что нам остаётся.

Сначала специалисты по борьбе с инфекционными болезнями говорили, что мы можем достичь переломного момента к Празднику фонарей[46]46
  Обычай зажигать в этот день красочные уличные фонари очень древний. По легенде, в этот день был провозглашён императором представитель династии Западная Хань по имени Вэньди. Он велел всем веселиться и везде развесить красные фонари. В 104 году до н. э. праздник фонарей стал государственным (Прим. пер. на рус. яз.).


[Закрыть], в 15-й день восточного Нового года, но теперь это кажется маловероятным. Вчера пришло известие о смерти Ли Вэньляна, сегодня сообщили, что карантин продлён ещё на 14 дней. Никто из людей, живущих вне Уханя, не в силах постичь, что приходится нам здесь пережить. Боль, которую мы испытываем, намного превосходит недовольство от вынужденного пребывания дома и невозможности выйти наружу. Жители Уханя отчаянно нуждаются в утешении и возможности дать выход чувствам. Может быть, именно поэтому смерть Ли Вэньляна так глубоко затронула сердца всех горожан? Возможно, всё, что нам нужно, – это повод наконец дать волю чувствам и выплакаться? Возможно, это также связано с тем, что Ли Вэньлян был таким же, как и мы все, он был одним из нас.

Эпидемия проходит пока намного сложнее, чем предсказывали первоначально. Скорость, с которой распространяется заболевание, также значительно выше, чем ожидалось. А странное и загадочное поведение вируса оставляет в недоумении многих опытных врачей. Они наблюдали пациентов, состояние которых явно улучшалось, а затем в мгновение ока им становилось резко хуже, причём до такой степени, что их жизнь оказывалась в опасности. Кроме того, есть люди с положительными результатами теста на вирус, и при этом у них на 100 % отсутствуют какие-либо симптомы. Между тем вирус продолжает бродить по городу, как злобный дух, появляясь, где и когда ему заблагорассудится, повергая в ужас жителей Уханя.

Больше всего страдает сейчас персонал наших медучреждений. Они первыми вступают в контакт с заражёнными. В Центральной больнице Уханя, где работал Ли Вэньлян, он оказался не единственным пострадавшим. Я слышала, что, кроме доктора Ли, по крайней мере ещё три врача тоже умерли от вируса. Один из моих знакомых врачей сообщил, что скончался также его друг, врач-терапевт из уханьской больницы Тунцзи. Практически в каждой больнице есть заболевшие медики-профессионалы. Все они жертвовали здоровьем, а в некоторых случаях и жизнью, чтобы спасать своих пациентов.

Крошечная деталь, за которую стоит быть благодарными: большинство заражённых медработников погибли на ранних стадиях эпидемии. Боже мой, разве не они изначально твердили, что вирус «не передаётся от человека к человеку»? А если исходить из такого предположения, разве можно было ожидать, что врачи с самого начала будут работать в костюмах биозащиты? Когда они наконец выяснили, что вирус на самом деле передаётся от человека к человеку, в Ухане проходила серия правительственных совещаний на высшем уровне; из-за этих совещаний был принят строгий запрет на публикации каких-либо негативных новостей. Этот запрет привел к задержке с обнародованием информации о передаче вируса от человека к человеку, и в результате заразилось множество медработников и их семей. Знакомый врач рассказал, что большинство самых серьёзных случаев заболевания пришлось как раз на этот период. Однако теперь во всех больницах есть достаточный запас медикаментов, в городе проводятся профилактические мероприятия, и случаев заражения врачей и медсестёр становится значительно меньше. Медперсонал с недавно диагностированным заражением можно отнести к лёгким случаям. Рассказав обо всём этом, знакомый сменил тему и сказал: «Позже, когда начали заболевать врачи, всем стало ясно, что это “заразная болезнь”, однако никто не осмеливался заговорить об этом, поскольку всем буквально затыкали рот. Но ведь, если кто-то запретит вам делать что-то, разве это значит, что об этом нельзя говорить? Разве это не главнейшая проблема – когда всем известно, что что-то не так, но никто не осмеливается высказаться? Почему администраторам больниц не разрешают озвучить эту проблему? Если им запрещают говорить, означает ли это, что и мы должны молчать? Как врачи, мы несём ответственность». Он неоднократно спрашивал об этом и самого себя, и своих коллег-врачей. Меня искренне восхищает его желание осмыслить происходящее.

Как я понимаю, именно поэтому мы все так охвачены гневом из-за кончины Ли Вэньляна. В конце концов, он первым заговорил о болезни, и пусть даже он предостерёг только своих друзей, всё-таки, поступив так, он открыл правду. Однако после этого доктор Ли Вэньлян понёс наказание, его вынудили подписать признание с раскаянием, а позже он пожертвовал своей жизнью, и никто даже не принёс ему извинений перед кончиной. Когда, озвучив проблему и сделав шаг вперёд, осмелившийся встречает подобную реакцию, можно ли ожидать, что кто-то другой станет говорить правду? Людям нравится поговорка «молчание – золото», её часто глубокомысленно произносят, чтобы доказать свою осведомлённость. И какой же оказалась цена молчания в этом случае? Неужели снова придёт день, когда будет необходимо высказаться, а услышим мы только молчание?

Жизнь в Ухане по-прежнему идёт упорядоченно. Однако если сравнить с ситуацией несколько дней назад, оптимистичные уханьцы, похоже, притихли и кажутся подавленными. Все слишком долго сидят взаперти в крошечных тесных квартирках. Конечно, к нашим услугам безграничные ресурсы Всемирной паутины, но ведь невозможно вечно бродить по Интернету, это занятие быстро приедается. Кроме того, каждый сталкивается со своими собственными проблемами. Возьмём, к примеру, двух моих братьев: оба страдают диабетом, и лечащие врачи рекомендовали им ходить каждый день на прогулки. Старший брат установил на телефон шагомер и часто делал более 10 000 шагов в день. Второй брат ещё пунктуальнее: раньше он всегда выходил на прогулку дважды, утром и днём. И вот уже 16 дней никому из них нельзя выходить из квартиры. Даже я должна каждый день принимать выписанные мне лекарства. Последнее время я принимала таблетки через день, потому что они заканчиваются. Теперь осталась только одна таблетка на завтра. Может быть, стоит съездить в больницу за лекарством? Сомневаюсь, что это хорошая идея.

Вот только что я посмотрела видео о том, как группа жителей Уханя кортежем из восьми автомобилей проводила в последний путь доктора Ли Вэньляна. На каждой машине был китайский иероглиф «ба» (8), который символизировал восемь человек, понесших наказание за то, что сказали правду. Глаза у людей были полны слёз, многие задыхались от рыданий и не могли говорить. Далеко не каждый может быть суперменом, не каждый может всегда сохранять спокойствие и мыслить логично. Боюсь, что в ближайшем будущем у многих жителей Уханя будут проблемы с психическим здоровьем, требующие профессиональной помощи. Чёрный юмор, которым мы тешим себя в Интернете, способен отвлечь нас лишь отчасти, и ему, к сожалению, не под силу решить стоящие перед нами серьёзные проблемы.

8 февраля 2020 года

Война с этой чумой продолжается, мы продолжаем держаться

Вот и настал Праздник фонарей, ведь пришёл пятнадцатый день Нового года по лунному календарю. Раньше мне казалось, что к этому числу мы уже выйдем на переломный этап эпидемии, но теперь ясно, что это совсем не так. Война с этой чумой продолжается. Мы продолжаем держаться. По-прежнему запертая дома, я не прекращаю писать и фиксировать всё, что вижу. Даже несмотря на то, что каждый мой пост в конечном итоге оказывается удалён цензурой вскоре после публикации, я продолжаю писать. Многие друзья звонят мне, чтобы подбодрить, они просят меня не останавливаться и поддерживают меня. Некоторые тревожатся, что мне придётся трудно, но я надеюсь, что всё будет хорошо. Я даже шутила с друзьями, говоря им, что и в старые времена коммунисты, трудившиеся подпольно, умудрялись тайком переправлять разведданные из-за линии фронта; теперь, когда мы живём в эпоху Интернета, разве сложно выложить пост онлайн? Более того, наш враг на этот раз – вирус. Я всегда стою на стороне моего правительства, поддерживая все официальные действия властей, помогая правительству убеждать людей, которые не вполне согласны с различными поворотами политического курса, и утешая обеспокоенных граждан. Разница лишь в том, что я использую альтернативный метод и иногда, пока записываю, делюсь кое-какими личными мыслями по различным вопросам; но это и правда единственное реальное отличие.

Следует отметить, что общая ситуация значительно улучшилась по сравнению с предыдущим периодом. И общественные лидеры, и люди, ответственные за культурное подразделение, с которыми я работаю, стали очень внимательными. Вчера мне звонили из местной администрации и задавали вопросы о моём здоровье, например, не повышена ли у меня температура и сколько человек проживает со мной. Я терпеливо ответила на все вопросы. Сегодня позвонил Сяо Ли из офиса Союза писателей Хубэя и спрашивал, как у меня дела и не больна ли я. Один из коллег узнал, что у меня закончилось лекарство, и вызвался отправиться в больницу и получить его по рецепту. Но сегодня есть и плохие новости: брат сообщил мне, что от коронавируса скончался один из лучших профессоров в его кампусе; ему было всего 53 года. Огромная потеря! Ректор Университета Ли Пэйгэнь прислал мне сообщение о том, что покойный профессор был трудолюбив и часто так поздно задерживался на работе, что даже ночевал у себя в кабинете, – это был настоящий честный и работящий учёный. Выражаю мои соболезнования и молюсь, чтобы он упокоился с миром.

Небо сегодня заметно светлее, чем вчера, и после полудня я наконец набралась смелости и отправилась в больницу. Если у вас сахарный диабет, всегда рекомендуется не прерывать ход лечения. Отделение эндокринологии закрыто, но я отыскала врача, который помог мне получить в аптечном пункте необходимое лекарство. В больнице гораздо меньше людей, чем обычно, да и парковка никогда ещё не была такой пустой. У входа в корпус № 4 был припаркован большущий грузовик, с него разгружали припасы, доставленные из других провинций. Разбирать присланное помогали множество людей, и невозможно было понять, кто там врач, а кто грузчик. Медсёстры в вестибюле выстроились в очередь в ожидании лифта; они везли каталки, нагруженные фруктами и закусками, – видимо, это тоже было прислано из других провинций как гуманитарная помощь. Предполагаю, что все эти посылки будут розданы пациентам на верхних этажах. В холлах больницы не было видно томящихся в ожидании пациентов, только стремительно сновали туда и сюда медработники. Я спросила одного из них о ситуации в больнице и услышала в ответ, что все заняты борьбой с вирусом. Видимо, сейчас это действительно самая важная из стоящих перед нами проблем.

Снаружи, на улицах, царит порядок – как и всегда. Кое-где видны машины и пешеходы, но их намного меньше, чем обычно. Далеко не сразу я сообразила, что большинство людей, которых я видела, можно разделить на три категории. Во-первых, это парнишки – разносчики еды; большинство из них едут вдоль улиц на мопедах. Вторая группа – полицейские; в основном они стоят на перекрёстках, а некоторые – у входов в больницу. На улице сегодня очень холодно, и я с трудом могу себе представить, до чего тяжело им стоять там весь день напролёт. Нашим блюстителям порядка сейчас приходится нелегко, они вынуждены иметь дело с самыми разными людьми и стойко выполнять свой долг. Я даже слышала, что одной заражённой женщине было так плохо, что она не могла спуститься по лестнице в больнице, и один полицейский понёс её вниз на спине. Когда он спустился, оказалось, что несчастная уже умерла, и полицейский разрыдался. Третья группа замеченных мною людей – коммунальщики, и это и правда что-то особенное. Поскольку пешеходов на улицах немного, то и мусора совсем мало, в основном только листья на земле, однако муниципальные уборщики не прекращают работу, они ревностно метут улицы и стараются поддерживать чистоту в городе. С самого начала эпидемии коронавируса и до сих пор я подмечаю их неизменное спокойствие. Их редко замечали раньше, когда они привычно занимались своими делами, но так уж получается, что они и теперь на своих местах, и благодаря им сердце города бьётся ровнее.

Я перечитала последний отчёт о распространении коронавируса, и мне показалось, что за пределами провинции Хубэй рост числа случаев заболевания слегка замедлился, так что, видимо, ситуация немного улучшается. Но здесь, в Хубэе, наше положение по-прежнему остается критическим. Число подтверждённых и предполагаемых случаев заражения продолжает увеличиваться, и в первую очередь это – результат отсутствия ограничений на передвижение заражённых по городу на раннем этапе эпидемии. Все модульные больницы введены в строй, так что скоро мы увидим реальные результаты их работы. Большинство людей на данный момент не столько боятся, сколько скучают. И по мере того, как условия пребывания в модульных больницах улучшаются, пациенты начинают приспосабливаться к происходящему. Сегодня я слушала, как один комик рассуждал о временных медучреждениях. Он сказал: «Молодой парень попадает в одну из временных больниц и завязывает дружбу со стариком на соседней койке. Когда старик узнаёт, что у парня нет девушки, он хочет сосватать ему невесту и знакомит с пациенткой из той же больницы. И парочка договаривается о свидании». А потом комик сказал, что это можно считать «модульным любовным романом». Это самая трогательная новость из всех, что попались мне сегодня. В конце концов, сегодня праздник, и всем хочется хоть чем-то, хоть немного согреть сердца.

Недавно кто-то поинтересовался у меня, стоит ли отменить из-за происходящего в Ухане спецвыпуск CCTV с репортажем о Празднике фонарей. Я ответила, что шоу должно продолжаться. Даже несмотря на то, что Хубэй стал эпицентром эпидемии, остальные люди по-прежнему должны жить своей жизнью. Им надо постараться и продолжать жить нормальной жизнью. Всем, как и прежде, хочется отметить Праздник фонарей; многие с нетерпением ожидают красочного ежегодного спецвыпуска CCTV. Жители Хубэя взвалили на свои плечи тяжесть этой катастрофы, чтобы остальные граждане Китая могли продолжать жить своей обычной жизнью. Когда мы, находящиеся сейчас в Хубэе, увидим людей, способных продолжать жить, мы ведь станем воспринимать нашу жертву более осознанно, не так ли? Кроме того, всем нам в Хубэе, кто остаётся дома, нужен праздник, чтобы приободриться. Сегодня утром я действительно повеселела, когда один друг сказал мне, что на канале Hubei Network скоро начнётся шоу «Я – певец»[47]47
  «Я – певец» – китайское реалити-шоу, аналог российской программы «Голос» (Прим. пер. на рус. яз.).


[Закрыть].

Видите, вот какие мы, жители Хубэя. Вот из какого теста сделаны уханьцы.

Интересно, неужели и этот пост будет удалён цензурой?

9 февраля 2020 года

Жизнь трудна, но мы всегда находим выход

Согласно китайскому обычаю, сегодня заканчивается празднование Нового года по лунному календарю. Я встала с кровати, открыла занавеску и увидела такой яркий, такой ослепительный солнечный свет, словно на дворе начало лета. Позволив солнцу на мгновение обнять меня лучами, я ощутила, как это освежает. Пожалуй, нам всем нужен солнечный свет, чтобы рассеять тёмное облако, сгустившееся над городом, чтобы прогнать боль, накопившуюся в наших сердцах.

За завтраком я листала новости в телефоне и поняла, что в целом они неплохи, а для разнообразия сегодня есть даже несколько хороших новостей. Под хорошими новостями я подразумеваю заголовки вроде: Хотя ситуация с коронавирусом остаётся серьёзной, наметился поворот к лучшему.

Суммируя некоторые основные моменты, можно обобщить их так: (1) число предполагаемых случаев заболевания за пределами провинции Хубэй резко сократилось; (2) число подтверждённых случаев заболевания и новых предполагаемых случаев заболевания в провинции Хубэй продолжает сокращаться; (3) число новых больных в критическом состоянии в масштабах всей страны (включая Хубэй) значительно сократилось. От последнего пункта мы просто в восторге. Насколько мне известно, почти все люди с лёгкими симптомами заражения могут полностью выздороветь; большинство умерших от вируса имели серьёзные сопутствующие заболевания, к лечению которых не приступали в первоочередном порядке; (4) число вылеченных больных продолжает расти – фактически, по некоторым данным, оно уже превысило число подтверждённых случаев, хотя не уверена, что это точно. Но несмотря ни на что, новость о выздоровлении такого огромного числа людей даёт надежду всем заражённым на данный момент; (5) американский противовирусный препарат ремдесивир очень эффективен при лечении пациентов в клинических условиях. Улучшение после применения этого препарата отмечалось даже в тяжёлых случаях; 6) вполне вероятно, что переломный момент в распространении вируса наступит примерно через 10 дней. Последний пункт является для нас самым обнадёживающим. Вот и вся информация, которую я собрала от нескольких своих друзей в разных областях. Насколько я могу судить, эти сведения достоверны. По крайней мере, я верю, что всё это правда. Однако с сожалением сообщаю, что уровень смертности не снижается. Большинство умерших были инфицированы на ранних стадиях распространения вируса, но не попали в больницы и не сумели получить эффективное лечение и уход; некоторые из них скончались ещё до постановки верного диагноза. О скольких людях мы здесь говорим? Не знаю точно. Сегодня утром я слушала запись телефонного разговора следователя с сотрудницей морга. Эта женщина, сообразительная, чётко мыслящая, говорила прямо и откровенно; чем-то она напомнила мне Ли Баоли, героиню моего романа Тысяча стрел, пронзающих сердце[48]48
  Тысяча стрел, пронзающих сердце (Wanjian chuanxin) – популярная повесть Фан Фан. На основе произведения в 2012 году был снят полнометражный фильм Ван Цзина Фэншуй (Wanjian chuanxin), который получил в Китае множество наград.  (Прим. пер. на англ. яз.)


[Закрыть]. По её словам, все сотрудники работают без отдыха, и сама она на грани срыва. В гневе она упоминала различных правительственных чиновников, ругая их и называя собаками. В этом разговоре она выплеснула всю накопившуюся злость. Вот с такими двумя записями, в которых люди полностью теряют самообладание, мне довелось ознакомиться сегодня.

Люди из Уханя, как правило, довольно прямолинейны; они ценят дружбу, честь и братство и считают важным всегда поступать правильно. Они также всегда готовы пойти навстречу и помочь своему правительству, ведь обычно между средним человеком и местными государственными чиновниками есть лишь два – три отличия, так как же мы можем отказать им в помощи? Перед лицом такого бедствия, как это, даже если вы чувствуете, что терпеть больше невозможно, надо просто собраться с силами и не прекращать двигаться вперёд. Подобными качествами наделены многие уханьцы, и мысль об этом вызывает у меня гордость. Но даже если мы будем продолжать двигаться вперёд, все равно неизбежны моменты, когда не останется больше сил сдерживать внутри себя гнетущее ощущение. В это время иногда бывает легче, если тяжкое бремя примут на себя другие, чтобы позволить вам выплеснуть гнев и разочарование. Если уж жители Уханя ополчатся на кого-то, они могут быть очень эмоциональны; они не оставят камня на камне от достоинства другого человека, и уж точно не остановятся перед тем, чтобы пересчитать всех его предков в гневной речи. Не сомневаюсь, что проклятий от жителей Уханя достаточно, чтобы разорвать противников на куски. И если память их предков окажется замарана, пожалуй, не стоит винить в этом уханьцев, виновным следует упрекать самих себя в неспособности принять всерьёз ответственность перед людьми.

Последние несколько дней кольцо вируса вокруг меня сжимается, в числе скончавшихся всё больше близких мне людей. Только что умер двоюродный брат моей соседки. Хорошая подруга только что потеряла младшего брата. Другая подруга потеряла из-за коронавируса родителей и бабушку, а потом сама стала жертвой болезни. Людям уже не хватает слёз оплакивать все смерти. Не то чтобы мне не доводилось раньше хоронить близких; кто не назовёт имена друзей и знакомых, которые были больны, лечились, но потом ушли в мир иной? Нам всем приходится через это проходить. В такие времена семьи собираются вместе, чтобы поддержать больных родственников; врачи делают всё возможное, чтобы спасти своих пациентов; но, в конце концов, иногда этих усилий оказывается недостаточно. Мы ощущаем беспомощность, но делать нечего, и даже сам больной постепенно смиряется со своей участью. Однако отличие эпидемии коронавируса состоит в том, что инфицированные на ранней стадии не только погибают, но и сталкиваются с безнадёжностью: их плач остаётся без ответа, их попытки получить лечение тщетны. Слишком много больных, слишком мало коек; имеющиеся больницы не в силах справиться с потоком больных. Тем несчастным, кому не удалось получить койку в больнице, остаётся лишь сидеть и ждать смерти. Столько больных мечтали мирно жить дальше, как прежде; они были уверены, что если заболеют, то пойдут к врачу и получат лечение; и они оказались совершенно не готовы к внезапной встрече со смертью, не говоря уже о том, что им отказано в оказании медицинской помощи. Боль и беспомощность, с которыми они столкнулись перед кончиной, глубже любой бездны, которую только можно себе представить. Сегодня я даже спросила подругу: «Разве можно не испытывать грусть и подавленность, сталкиваясь с такими историями каждый день?» «Вирус не передаётся от человека к человеку; его распространение предотвратимо и взято под контроль» – эти слова превратили Ухань в город крови и слёз, наполненный бесконечным страданием.

Дорогие мои интернет-цензоры! Лучше дайте жителям Уханя возможность свободно говорить и высказывать всё, что они хотят сказать. Как только им удастся отпустить накопившиеся эмоции, им станет немного лучше. Мы уже более 10 дней остаёмся в карантине и насмотрелись всяких ужасов. Если вы не позволите нам хотя бы немного облегчить боль, если вы даже запрещаете нам малейшую жалобу или рефлексию о происходящем, тогда вы, должно быть, намеренно стремитесь свести нас с ума!

Ладно, проехали. Если мы сойдём с ума, наших проблем это не решит. Если упадём замертво, им и тогда будет всё равно. Лучше просто не говорить об этом.

Следующие несколько дней всё будет идти своим чередом. Мы по-прежнему будем полностью поддерживать правительство, оставаться дома и следовать этому курсу до самого конца. Я просто надеюсь, что всё скоро изменится; я жду отмены карантина, но ещё больше молюсь о выздоровлении всех больных.

Карантин затягивается, и вопрос о том, как всех прокормить, становится всё более насущным. И удивительно, сколько появилось в самых различных общинах людей, готовых помочь в решении этой проблемы. Брат рассказал мне, что его соседи создали собственную группу по закупке продуктов питания и овощей. Каждый, кто вступает в неё, получает номер, а затем они делают оптовый заказ у поставщика. Каждая семья получает по пакету овощей. Пакеты привозят в открытый внутренний двор их жилого комплекса, и люди забирают их один за другим, в соответствии с выданными номерами – таким образом каждый избегает непосредственного контакта с другими. Если возникают проблемы с качеством доставленных продуктов, их всё равно надо забрать домой, но есть телефон, по которому следует позвонить и организовать обмен. Они даже разработали целую стратегию закупки продуктов, максимально упростив и упорядочив процесс. Благодаря этому никому не нужно выходить в супермаркет, а вопрос о доставке свежих продуктов оказывается решён. Сегодня я узнала о коллеге, в общине которой также была создана аналогичная система закупок свинины, яиц и других продуктов. У них есть возможность заказать различные товары, например рубленую свинину, фарш, постное мясо, рёбрышки и т. д., и все цены и качество при этом чётко маркируются. Для формирования такой группы надо собрать 20 человек, и доставка будет быстро организована; останется просто забрать продукты домой. Коллега спросила, не хочу ли я присоединиться к группе. Ещё бы мне не хотеть! Так или иначе, а до снятия карантина нам придётся оставаться дома ещё минимум две недели. Я заказала свинину сорта С за 199 юаней. Жизнь трудна, но мы всегда находим выход.