Текст книги "Федиатрия. Что делать, если у вас ребенок"

Глава 8. Сага об атавизмах русского народного здравоохранения

Миф о бесплатной медицине

Один из самых вредных мифов, к сожалению, поддерживаемый Конституцией Российской Федерации, заключается в том, что существует какая-то «бесплатная медицина». Официально это звучит так:

Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений [28]28
  Конституция РФ. Статья 41, п. 1.


[Закрыть].

В этом параграфе есть все: и гуманизм, и вредный миф, и корень правды. Гуманизм заключается в декларировании права на охрану здоровья и медицинскую помощь. Вредный миф – в том, что помощь эта должна оказываться бесплатно. Правда заключается в том, что бесплатной медицины не существует, и на это указывают слова «за счет».

Медицина – очень высокотехнологичная и дорогостоящая отрасль. Дорого все: многолетнее и обширное обучение врачей и медсестер, размещение поликлиник и стационаров, разнообразнейшее оборудование, расходные материалы и реактивы, импланты, органы и ткани для трансплантации, лекарственные препараты, проживание и питание в стационаре, обеспечение работы скорой помощи и, в конце концов, страхование врачебной ответственности. Все это не возникает из воздуха по мановению волшебного шпателя и не материализуется из фантазий чиновников от здравоохранения.

Каким образом оптимально оплачивать все это богатство, никто в мире, насколько я знаю, пока не придумал. У всех систем финансирования есть свои недостатки, и в любой стране мира довольно большое число граждан остаются неудовлетворенными системой здравоохранения. По-настоящему эффективную и справедливую систему здравоохранения, вероятно, вообще невозможно создать.

У нас в стране медицина финансируется по остаточному принципу. Тарифы на государственные медицинские услуги, обеспечиваемые обязательными страховыми взносами, настолько малы, что бюджетная медицина оказывается убыточной. Пока что это поддерживается рабством, в котором находятся государственные и муниципальные врачи, но неизвестно, сколько такая ситуация может продержаться. Чтобы скрасить это рабство, врачи прибегают к вымогательству, и это означает, что пациент, уже заплативший налоги, вынужден платить снова.

Этот порок присутствовал в нашем здравоохранении изначально, еще со времен наркома здравоохранения Семашко, который заявил, что «хорошего врача прокормит народ, а плохие нам не нужны». Только в современной России это допущение забыто, и врач, «прокормленный народом», теперь легко может сесть за взятку.

Как признак, компенсирующий нездоровье системы, у нас расплодились благотворительные фонды, которые помогают оплачивать наиболее дорогостоящее лечение. Они берут на себя роль государства – перераспределяют средства от тех, у кого их несколько больше (не всегда намного), к тем, кому их сильно не хватает. При этом сегодняшний благотворитель может запросто завтра оказаться на месте просящего. Но это очень ненадежный источник финансирования медицины: при серьезных кризисах, которые идут один за другим, потоки денег в фонды значительно редеют.

Вредность мифа о бесплатной медицине заключается в двух важных следствиях.

Первое – это поддержание совершенно нерентабельной системы за счет административных, а не экономических рычагов. Система ставит врача и лечебное учреждение в такие условия, что в них почти невозможно развитие: нет инвестиций, нет конкуренции, нет стимулов приносить удовлетворение пациентам, которые не платят деньги напрямую. Больница, работающая по мизерным тарифам, не может обеспечивать себя сама. Все, что мы наблюдаем последние два-три десятилетия, это агония системы, вначале обусловленная нищетой, а в тучные годы – воровством и неэффективным управлением. Мало того что никто не понимает, как ее надо организовать, на это накладывается постоянный дефицит бюджета. В итоге качество государственной медицинской помощи снижается. По большому счету она держится на энтузиазме одних врачей и выученной беспомощности[29]29
  Выученная беспомощность – психологический термин, который означает отсутствие мотивации к улучшению своего положения даже при наличии такой возможности. Она наступает после многократных безуспешных попыток и в результате длительного стресса. Выученная беспомощность легко воспроизводится как в опытах на мышах, так и в государственной политике по подавлению воли граждан.


[Закрыть] других.

Второе – это психологическое следствие, которое пагубно отражается на индивидуальном здоровье. Человек, который не привык платить за свое здоровье, менее бережно к нему относится. Представление, что государство по Конституции обязано заботиться о твоем здоровье, приводит к тому, что людям легче заплатить за новый айфон, чем за прививку для ребенка или собственное обследование. Все это не способствует оздоровлению населения.

Развитие нашей медицины очень сильно зависит от того, как скоро мы откажемся от этого мифа. К сожалению, это в большой степени политический вопрос, потому что он напрямую связан с коррупцией. Только прозрачное и прямое налогообложение, когда гражданин знает, сколько и на что он платит налогов, и может требовать с государства за свои налоги, позволит накапливать средства.

Плач о вызовах на дом

Советская медицина в целом в меньшей степени соответствовала представлениям о хорошем сервисе, чем западная. Врач, медсестра или акушерка могли позволить себе быть грубыми и смотреть свысока. Больничная еда и койки в палатах мало отличались от армейских. У медицины не было цели доставить пациенту комфорт. Однако удивительным образом в ней крайне распространенным оказался тот сервис, который не может себе позволить западная медицина. Это вызовы на дом.

В цивилизованной медицине вызовы на дом – очень дорогостоящая услуга (не только по деньгам, но в первую очередь по ресурсам), и потому для вызова должен быть серьезный повод. Это касается и скорой помощи, которая бесплатна, и поэтому ее вызывают на любой чих, и вызова педиатра на дом осматривать ребенка с соплями. В развитых странах, где люди знают цену и врачу, и скорой помощи, такой дикости нет.

Большинство педиатрических ситуаций, с которыми сталкивается на вызове скорая помощь, это всякая неопасная ерунда вроде высокой температуры или рвоты. Пациенты не несут никакой ответственности за такие вызовы, и это создает опасную нагрузку на центропункт и бригады скорой помощи. Разъезжая по таким неоправданным вызовам, бригады не успевают к по-настоящему тяжелым пациентам, выматываются и выгорают. Кроме того, совершенно идиотская практика, по которой скорая помощь в последнее время превратилась в сервис некомфортного такси до стационара, еще больше противоречит правильной организации экстренной помощи. Бригада не только едет на необоснованный вызов, но и, застращав родителей, тащит ребенка в стационар. На обратную дорогу тоже уходит время.

Классическая история выглядит так. Ребенок заболевает ОРВИ, у него повышается температура. Жаропонижающее помогает плохо и ненадолго (скорее всего, его неправильно дозируют). Родители впадают в панику и вызывают скорую помощь. Приезжает бригада, делает ребенку укол (скорее всего, с анальгином, запрещенным для детей в развитых странах), а потом говорит: «Здесь может быть пневмония. Собирайтесь в больницу». Запуганные родители едут с ребенком в больницу, где его оставляют, потому что отпустить – невыносимая ответственность для дежурного по приемнику. Вполне вероятно, ребенку сразу начинают колоть антибиотик (что в большинстве случаев неоправданно – как само назначение, так и метод введения)[30]30
  Читайте об этом в главе 44.


[Закрыть]. Утром родители приходят в себя (или в ужас от условий пребывания) и хотят уйти. Поругавшись с врачом, который отказывается дать выписку и рекомендации, потому что пациента забирают вопреки его советам, родители привозят ребенка домой, где он потихоньку поправляется. Но через три дня у него снова поднимается температура: в больнице он подхватил другой вирус. Вы даже не представляете, сколько раз я наблюдал эту историю.

Другой вариант – с кишечной инфекцией. Ребенка в больнице сразу начинают лечить антибиотиком, что при вирусной диарее (а чаще всего это именно она) просто вредно. Пероральный путь регидратации эффективнее и предпочтительнее, но, даже не разбираясь, в больнице сразу поставят капельницу. Для ребенка все это совершенно неоправданный стресс, который не способствует выздоровлению.

Скорую помощь надо вызывать только в критической ситуации. Тяжелые травмы, ожоги, отравления, выраженное затруднение дыхания (в том числе из-за инородного тела), потеря сознания или крайняя вялость, посинение кожных покровов, специфические признаки опасных инфекций (например, менингеальные знаки[31]31
  Менингеальные симптомы – симптомы раздражения мозговых оболочек, характерные для менингита. В домашних условиях легко проверить наличие ригидности затылочных мышц (невозможно поднять голову ребенка в положении лежа, чтобы он дотронулся подбородком до верхнего края грудины), симптома Кернига (в положении лежа ребенку сгибают ногу в тазобедренном и коленном суставах под углом 90°, при наличии симптома ногу из этого положения невозможно разогнуть в коленном суставе). Для младенцев характерен менингеальный крик – высокий, пронзительный, не поддающийся успокоению.


[Закрыть] и неисчезающая при надавливании сыпь, которые являются признаками менингококковой инфекции) – как видите, реальных поводов для вызова скорой помощи немного.

Не лучше ситуация и с вызовом на дом обычного педиатра. Если вы не понимаете, как без этого обходиться, подумайте о западных странах, где такой опции просто нет, а дети умирают не чаще, чем у нас. Почти сто процентов вызовов на дом с медицинской точки зрения ничем не оправданы. Или это ситуация, где врач не нужен вообще, или, наоборот, где требуется уже дополнительное обследование, а для этого надо прийти в клинику. Время, которое врач бездарно проводит в дороге, он мог бы потратить на чтение книг и улучшение своих профессиональных качеств, на отдых и профилактику эмоционального выгорания, на заполнение миллиона бумаг, которые требует от него начальство. Вызовы на дом – вредная практика, которая может относиться к сегменту люксовых услуг, но никак не должна быть обыденностью. Это вредит качеству медицины.

Оговорюсь, что есть особые условия, когда вызовы на дом оправданны. В этих условиях мы находимся сейчас – это пандемия. Вакцины от коронавируса не на 100 % надежны и до коллективного иммунитета еще далеко, поэтому безопаснее смотреть заболевших на дому, чем заставлять их ехать в клинику, потенциально заражая окружающих (подробнее об этом см. в разделе «Пандемия»). Но, надеюсь, в таких условиях нам существовать не так долго – еще год-два.

Сказ о терпении и выборе

Эту маленькую главку я хочу посвятить одной важной, но контринтуитивной мысли:

Зачастую вместо того, чтобы обращаться к непроверенному врачу «на всякий случай», лучше не обращаться к врачу вообще.

Поясню эту мысль такой же банальной историей, как в предыдущей главе. Мама заболевшего ребенка пишет мне, что у ребенка сопли, кашель и повышение температуры. Я выдаю ей простые инструкции. По большей части они призывают «поить и любить», то есть не предпринимать ничего слишком активного до поры до времени. Но тревога, сволочь, растет, и мама решает обратиться к врачу из поликлиники, или вызвать докторов, работающих в новомодных сервисах по вызову на дом, или сходить в ближайшую к дому мелкую частную клинику. В результате мама получает:

● возможный контакт ребенка с новым вирусом. Этот вирус проявится позже новой волной высокой температуры и вызовет вопрос: а не бактериальное ли это осложнение;

● новую тревогу. Пришедший врач во многих случаях гипердиагностирует бронхит или пневмонию, потому что врачебная ответственность у нас в стране устроена таким образом, что сделать лишнее безопасно, а пропустить – чревато проблемами. Врач беспочвенно пугает родителей, а то и стращает больницей;

● список бессмысленных назначений. Очень редко я вижу, что такие «залетные» врачи оставляют ОРВИ без лечения, как и положено. В большинстве случаев я вижу лист из восьми – десяти назначений, который включает в основном неэффективные или вредные препараты и, самое неприятное, системные антибиотики без какой бы то ни было причины. Все это лечение наносит ребенку вред;

● возможно, анализ крови – который, будучи взятым слишком рано, вообще ничего не показывает. В самую острую фазу инфекции отличить вирусную инфекцию от бактериальной (а это основная причина взятия крови) практически невозможно.

Итак, пойдя на поводу у своей тревоги, родители подвергают ребенка риску новой инфекции, вредного лечения, ненужных инвазивных манипуляций, а себя – новым поводам для тревоги. И таких историй тоже очень много.

Важнейший навык, который надо осваивать родителям прямо с рождения ребенка, – терпение. Многие жизненные ситуации, связанные с детьми, требуют только этого. Это трудно, и именно для того, чтобы мотивировать вас, я делюсь своим опытом работы с последствиями нетерпеливости.

Общий совет звучит так: наладьте канал связи с вашим постоянным педиатром, чтобы обращаться к нему дистанционно. Если вам очень тревожно, лучше лишний раз дернуть своего врача, чем обращаться непонятно к кому.

Быль о мотивации российского врача

В нашей стране родители нередко сталкиваются с ситуациями, которые описаны ниже. Каждую из них я прокомментирую и объясню, что в ней пошло не так.

Вы вызвали врача к ребенку, у которого поднялась температура и потекли сопли. Врач пришел и назначил антибиотик.

Подавляющее большинство детских ОРЗ вызываются вирусами и не требуют лечения антибиотиками. Чрезмерное лечение антибиотиками (например, лечение ими ОРВИ) приводит к побочным эффектам и развитию устойчивой к антибиотикам микрофлоры.

Вы пришли делать ребенку прививку. Врач требует сдать анализы, находит в них минимальные отклонения и лепит «медотвод».

Анализы перед прививками бесполезны и не делаются ни в одной развитой стране мира. Минимальные отклонения от нормы в большинстве случаев не означают никакой патологии. Отказ от вакцинации подвергает ребенка риску тяжелых, инвалидизирующих и смертельных заболеваний.

Вы вызвали скорую помощь ребенку с кашлем. Бригада приехала, прислонила к ребенку стетоскоп и повезла вас в больницу с подозрением на пневмонию.

Пневмония – относительно редкое осложнение. Внебольничная (домашняя) пневмония должна лечиться на дому. Современные оральные антибиотики справляются с ней ничем не хуже уколов в стационаре. Пребывание в стационаре – это стресс, ненужные процедуры и риск контакта с другими инфекциями. Кроме того, в эпоху вакцинации от пневмококка большинство пневмоний – вирусные и вообще не требуют лечения антибиотиками.

(Продолжение.) Вы приехали в приемное отделение, где вас смотрит врач и кладет в отделение, не разбираясь. В отделении вас оформляют и не выписывают, даже если пневмонию не нашли. Свои пару-тройку дней вы отлежите.

Риски те же: лишние контакты с другими больными, лишние препараты, у которых есть и побочные действия, и риск аллергии, и потенциал к формированию антибиотикоустойчивой микрофлоры, которая будет год от года убивать все больше людей.

(Продолжение-вариант.) Врач слушает ребенка, слышит хрипы, ставит диагноз «бронхит», «бронхиолит» или «бронхиальная астма» и назначает рентген «на всякий случай».

Ни один из этих диагнозов не требует подтверждения рентгеном. Пневмонию следует исключать только при веском подозрении (длительный кашель, высокая интоксикация, характерная картина в легких при выслушивании, ночная потливость, сопутствующие боли в животе, повторные подъемы температуры, выраженные воспалительные изменения в анализе крови и пр.). Рентгенография у маленьких детей нередко приводит к ложноположительным результатам (и ненужному лечению).

Вы приходите в поликлинику за какой-нибудь справкой или рецептом на молочную кухню. Вас заставляют пройти осмотр у специалистов и сдать анализы.

Здоровому ребенку не надо проходить медосмотры, если у родителей нет жалоб, а у педиатра нет серьезных подозрений. В развитых странах специалисты – это врачи, занимающиеся болезнями своей системы, а не диспансеризацией здоровых детей. Такая наша практика приносит стресс ребенку и подвергает его ненужным манипуляциям, которые имеют риск ложноположительных результатов и случайных находок, ведущих к еще большему количеству ненужных манипуляций, вплоть до операций. Кроме того, визит в поликлинику – это риск контакта с инфекцией и стресс для родителей, особенно если что-то «найдут». Со стороны здравоохранения такая практика резко увеличивает расходы и нагрузку на врачей и понижает компетентность специалистов и педиатров (ведь у них нет необходимости отвечать за огромный пласт медицинских проблем, которые они адресуют коллегам).

Подобные ситуации есть и во взрослой медицине, но я пишу только о том, что хорошо знаю.

Все эти ситуации объединяет не только нерациональность принятых решений, но и безразличие к потребностям пациентов и их родителей. Как будто докторам даже в голову не приходит, что можно по-другому. Не класть в стационар, не лишать вакцинальной защиты, не подвергать риску антибиотикоустойчивой инфекции в будущем.

Почему же эти ситуации в условиях нашей медицинской системы неизживаемы?

Считается, что во врачи часто идут по внутреннему побуждению помогать людям. Сам смысл профессии заключается в том, чтобы помогать людям, уменьшать боль, убирать неприятные симптомы, спасать жизни, в конце концов. Кажется, должен существовать уже изначальный отбор каких-то хороших и добрых людей, которые ставят перед собой такие цели.

Однако система деформирует людей, и со временем это прекрасное побуждение исчезает. Поведение врачей часто вызывает как минимум недоумение: если ты так не любишь людей, зачем ты врач? Каждый из нас с таким сталкивался. Два года назад я переводил статью про моральную травму и выгорание[32]32
  https://snob.ru/entry/181936/


[Закрыть], характерные для опытных врачей. В ней происходящие с врачами изменения психики объяснялись постоянной моральной травмой, которая возникает от осознания того, что врач не может помочь больному не потому, что у него нет для этого средств, а потому что ему не дает устройство медицинской системы, в которой экономические стимулы могут быть важнее этических.

Но решения, необъяснимые с точки зрения гуманизма или качественной медицинской помощи, часто принимают даже молодые врачи. Почему это происходит? Я уверен, что в медицине не может быть столько психопатов и безразличных к чужим проблемам людей. Проблема лежит в области мотивации и ответственности.

Ответственность подразумевает, что врач должен нести ношу последствий своих решений. Это требует воли и стойкости, которые, в свою очередь, должны подкрепляться внутренним ресурсом. Но, к сожалению, в нашем медицинском образовании никто не занимается личностным развитием врача: психологической устойчивостью, способностью принимать решения, даже риторике и аргументации никто не учит. Зато с института врача стращают фразами типа «история болезни пишется для прокурора», а также по-советски эффективно иссекают желание проявлять инициативу, даже аргументированную, если она идет вразрез с методичкой кафедры.

Совершенно естественным позывом для врача, и так вынужденного постоянно принимать решения, является осознанное или неосознанное желание минимизировать ответственность. Основной мотивацией врача в системе становится не помощь пациенту, а избежание как моральной, так и очень даже материальной ноши. Попросту говоря, врач стремится принимать те решения, которые легитимны в системе и при этом снижают риск получить по шапке. И ведь сложно его в этом винить!

Вот простое объяснение тем решениям, которые описаны выше. Курсивом выделены последствия правильных, но «опасных» с точки зрения врача решений.

Если врач назначает антибиотики при ОРВИ, нет механизма, позволяющего его в этом уличить и тем более за это наказать. Врач всегда может слегка усилить симптомы в описании или сказать, что необходимость в антибиотике подсказало его клиническое чутье (и иногда это так и есть, не зря опыт – одно из важнейших качеств врача). Но главное – даже проверять никто не будет. Если же врач не назначит антибиотик, а состояние ухудшится, на врача могут написать жалобу – и не важно, сумеет ли он объясниться, но нервы и время это убьет.

За невыполнение прививок при медотводе врачу ничего не грозит. Он всегда может обосновать его каким-то пустяком, который давно не принимается во внимание современной медициной, но по-прежнему считается достаточной причиной у нас (например, медотвод на месяц после ОРВИ – так можно любые сопли или покашливание записать в ОРВИ и давать медотвод постоянно). Кроме того, ему очень помогают анализы и специалисты. Вероятность найти нейтропению или минимальную анемию очень высока (недавно приходил пациент, которому не стали делать прививки при гемоглобине на две единицы ниже нормы, а когда он поднялся на три единицы – сделали, хотя все это находится в пределах погрешности), а знакомый невролог легко поставит «перинатальное поражение нервной системы» и сам даст медотвод. Если после прививки произойдет неприятное событие, которое родители свяжут с прививкой, врач получит жалобу и пойдет на комиссию. Поскольку родители мнительны, а врачи часто не имеют возможности подробно объяснить, чего ждать после прививки, такая вероятность весьма высока.

Госпитализация всегда возможна по формальным поводам – нужно всего лишь подозрение со стороны врача (непроверяемо!) и запуганность со стороны родителей. С запугиванием наши врачи справляются отменно. Если бригада скорой помощи или врач приемного отделения не госпитализируют ребенка, а его состояние ухудшится, их накажут.

Если ребенок подхватит суперинфекцию[33]33
  Попросту говоря, это инфекция, которая «садится поверх» другой инфекции. Очень частая ситуация в детских стационарах, где больные одной ОРВИ заражаются другой ОРВИ или какой-нибудь кишечной инфекцией.


[Закрыть] в стационаре, в этом никто не обвинит врача. Уровень стресса и удлинение времени выздоровления никто в наших клинических условиях не измеряет. А если врач отпустит ребенка раньше положенного по стандартам, больница недополучит денег[34]34
  Работая в городской больнице, я постоянно сталкивался с тем, что дети «вылеживали» сроки, указанные в медико-экономических стандартах (МЭСах), чтобы больница получила полную выплату. Это пример того, как административный документ оказывается важнее медицинского при принятии медицинских решений.


[Закрыть]. Поэтому врачи будут держать вас, чтобы выбрать положенные койко-дни. Кроме того, отпустить вас под расписку означает внеочередной труд по оформлению документов. Проще размеренно выписать вас в плановом порядке.

Врач всегда может формально обосновать назначение рентгена, если понадобится. А вот что делать с результатами, если рентгенолог опишет «пневмонию» (напомню, нередко ошибочно)? Ребенок дольше времени проведет в больнице и получит больше лечения. А если вдруг у ребенка разовьется пневмония, врача могут обвинить в том, что он недообследовал пациента и пропустил заболевание.

Избыточное обследование вполне соотносится с требованиями системы и ненаказуемо. А за недостаточный охват диспансеризацией врача могут наказать, например не выплатив премию, которая составляет существенную часть зарплаты.

Если серьезное заболевание пропустит узкий специалист, педиатр будет ни при чем. А если он возьмет на себя ответственность за все здоровье ребенка в целом, не занимая более узкоквалифицированных коллег, то и последствия будет расхлебывать один.

Таким образом, ответ очень прост. В условиях нашей архаичной, ригидной и бюрократизированной медицинской системы врачи часто принимают решения не исходя из пользы для пациента, а стремясь избежать опасности быть наказанными. Чтобы не получить по шапке! И эти решения подсказывает сама система. Там, где она слепа, – простор и безопасность, а за несоблюдение вредных, но устоявшихся практик врач может сильно пострадать.

Какой можно дать совет? Разговаривайте со своими врачами. Спрашивайте их, почему и зачем они сделали такое назначение. Если врач руководствуется современными протоколами, он всегда сможет обосновать вам свое решение с помощью этих самых протоколов и инструкций, а если выходит не очень – ищите другого врача.

Послесловие о справках

Последний атавизм, о котором бы хотелось сказать (их еще много, но они уже меньше касаются родителей), это выдача бесконечных справок. Здесь мало что зависит от родителей: если требуют, придется эти справки добывать. Но поскольку моя книжка не столько инструкция, сколько повод задуматься, я хотел бы сказать пару слов.

Мало что среди мероприятий по охране здоровья населения так бесполезно, как справки. Справки нужны в детские сады и школы, в секции плавания и шахмат (!), чтобы бежать полумарафон и чтобы лечь на мелкую операцию, чтобы поехать в лагерь или поступить в институт. Но на самом деле – большой секрет! – все эти справки ничего не значат. Можно предположить, что полезна справка о прививках, но полезнее иметь сертификат в виде книжечки. Сложно представить ситуацию, когда справка кого-нибудь реально спасет или чему-то поможет.

Я знаю ситуации, когда ребенок лег на операцию со справкой о контактах, а через день после покрылся ветряночной сыпью. Знаю, как выдаются справки в бассейн и что означают анализы на яйца гельминтов (даже если гельминты есть, поймать что-то в кале – это большая удача). А иногда выдача справок или больничных приводит к злоупотреблениям. Знаю историю, когда маме отказывались закрывать больничный, потому что она самовольно не дала ребенку ненужные в той ситуации антибиотики.

Единственное назначение справок – перекладывание ответственности. Не хочешь отвечать – требуй справку. При этом даже авторы многочисленных правил, по которым эти справки нужны, не верят в их ценность. Вот лист нетрудоспособности (больничный) – финансовый документ. Их выдача строго контролируется, бланки имеют несколько степеней защиты. А справки пишутся на любой бумажке, их даже можно распечатать дома на принтере, и никого это не волнует. То есть те, кто все больше утяжеляет этот гнет макулатуры на медицину, сами не очень верят в важность этой макулатуры.

День отмены справок станет самым любимым праздником медработников первичного звена и будет ежегодно отмечаться звоном бокалов с игристым, помяните мое слово.