Текст книги "Религия в Китае. Выживание и возрождение при коммунистическом режиме"

Дальнейшее развитие: уточнение, пересмотры и замены

С тех пор, как была сформулирована теория трех рынков религии, прошло около 15 лет. За это время сама религия и ее правительственная регуляция в Китае существенно изменились —некоторые перемены оказались существенными, к примеру, чувствительное наступление на христианство и ислам; уничтожение христианских церквей, мечетей, снос крестов и полумесяцев на зданиях; искоренение подпольных католических епископатов, делегитимация протестантских домашних церквей[101]101
  См, [Yang 2018; Ying 2018].


[Закрыть] и кампания по китаизации (чжунгохуа) всех религий [Yang (forthcoming)]. Многие друзья и недруги теории тройственного рынка задавались вопросом, осталась ли она применимой или ее следует уточнить, пересмотреть или заменить другой. Чем руководствоваться в дальнейшем в эмпирических исследованиях и в теоретических построениях? В рамках настоящего очерка я смогу только очень кратко ответить на эти вопросы.

Во-первых, объяснительная сила теорий религиозного рынка в целом прошла испытание временем и пережила многие трансформации религиозной жизни. Теория трех рынков религии была разработана в первую очередь для описания религиозной ситуации в современном Китае, где во время «культурной революции» религия подверглась репрессиям с целью искоренения ее как сферы общественной жизни, а потом, в эпоху экономических реформ, возродилась, несмотря на ограничительные регуляции со стороны государства. Как и предсказывала теория, со стороны государства последуют нацеленные на растущий серый рынок религии более изощренные формы регуляции, но либо окажется, что эти формы регуляции невозможно воплотить в жизнь, либо они повлекут за собой непредвиденные последствия.

Чтобы регулировать такого рода деятельность [на сером рынке], потребуются более проработанные правила, касающиеся ее законных пределов, а претворение этих правил в жизнь потребует от правительства особого внимания при рассмотрении сложных, двусмысленных случаев в особых областях [религиозной жизни. – Прим. пер.]. В то же время, обходя нацеленные против них правила, продавцы и потребители на рынке религии могут оказаться очень изобретательны, а для властей будет очень сложно, если не вовсе невозможно, регулировать наиболее сомнительные формы религиозного обмена и/или претворять свои регуляции в жизнь [Yang 2006: 97].

Как сказал в процитированном выше фрагменте Мэдсен, коммунистическое государство стремилось разнести религиозные группы и их деятельность на сером рынке по красному и черному рынкам религии. Однако исследования частных случаев религиозной жизни, собранные в настоящей книге, показывают, что эти попытки властей столкнулись с несметным множеством трудностей, среди которых не последнее место занимает локальная специфика религиозной жизни и динамика взаимодействия между агентами рынка. Примером может служить то, как Кэсянь Хуан рассматривает Истинную церковь Иисуса (ИЦИ), местную китайскую пятидесятническую деноминацию с долгой историей, запрещенную государством с 1950-х по 1980-е годы. В последние годы некоторые конгрегации ИЦИ присоединились к комитетам протестантского «Патриотического движения за три свободы», уйдя с черного и серого рынков религии в красный сектор религиозной экономики. Хуан объясняет это появлением нового поколения церковных лидеров, лучше знакомых с логикой бюрократии и обладающих навыками взаимодействия с местными чиновниками. Однако в других областях конгрегации ИЦИ остаются частью серого рынка религии. При этом они всюду стремятся сохранить свои определенные традиции, которые идут вразрез с внедряемыми правительством регуляциями.

Статья Цзян иХэ о церквях народа хани в провинции Юньнань демонстрирует, что успешная регистрация церкви в государственных органах зависит от множества факторов, в число которых входят отношения между христианством и местными традиционными религиозными верованиями, церковно-государственные отношения в данной местности и местный уровень организации христианского миссионерства. Хао Юань в своей статье исследует Общество учеников (ОУ), записанное властями в разряд сецзяо («вредоносных сект»). Однако некоторые лидеры Общества, не разделяя однозначно негативного отношения к нему партийного государства, предпринимали попытки договориться с местными властями, и их тактика пока работает, коль скоро они не подвергаются прямым репрессиям со стороны государства, в отличие от Церкви Всемогущего Бога, которая стала основным объектом открытых гонений. Более того, как показывает в своей работе Хуэй Ли, некоторые церкви красного рынка предпочли уйти на серый рынок. В таких случаях большую роль играют религиозная мотивация, личность церковных лидеров и их отношения с местными чиновниками, отвечающими за религиозные дела.

В своем очерке Дэцзи Кун представляет один из самых удивительных случаев религиозной жизни на сером рынке: церковь народа мяо (хмонг) в Этническом парке провинции Юньнань представлена как образец этнической культуры этого народа, хотя христиане составляют в нем меньшинство. Туристов стало привлекать хоровое пение христиан мяо, а этнический туризм был одобрен экспертами по культуре и провинциальными властями. В тематическом парке работает настоящий священнослужитель, а в церкви проводятся для сотрудников парка религиозные службы (причем среди прихожан встречаются люди разного этнического происхождения), однако управление по делам религий не признает ее в качестве религиозного заведения, то есть она не принадлежит к красному рынку религии.

На сером рынке действуют не только многие христианские церкви. Хао Чжао исследует историю храма бога изобилия Цайшэня в сельской местности провинции Сычуань. Руководители храма не присоединились ни к буддийской, ни к даосской ассоциациям, поэтому храм не признан управлением по делам религий в качестве официального религиозного заведения. Однако при нем существует центр поддержки пожилых людей, что дает ему некоторую степень легитимности в качестве гражданского объединения. Янь и Линь показывают, как в городе Чжаньцзян, провинция Гуандун, активно адаптируются к новым социальным, политическим и культурным условиям жрецы народной религии, оказывающие религиозные услуги. Цуйцуй Чжао рассматривает в своем очерке случай религиозной конкуренции христианской церкви и местной общины последователей народной религии в провинции Чжэцзян. При том что христианская церковь находится в красном сегменте религиозного рынка, последователи народной религии, аппелируя к своим верованиям и защищая законность своей веры, обращались к властям и пытались препятствовать возведению христианского церковного здания.

Юнцзэ Сяо исследует домашние церкви в провинции Цзянсу. Хотя эти церкви составляют часть серого рынка, вызовы, с которыми они сталкиваются в организационном плане, связаны не только с репрессиями со стороны правительства, но и с необходимостью адаптироваться к урбанизации. Хао Юань, изучая церкви рабочих-мигрантов в Пекине, также демонстрирует связи между урбанизацией и организационными трансформациями церкви. И напротив, домашняя церковь в Нанкине, которую описывает Чжипэн Чжан, представляет собой прибежище горожан с университетским образованием. На этом примере видно, что некоторые религиозные группы на сером рынке сознательно стремятся оставаться небольшими, чтобы иметь большую организационную гибкость. Мэньинь Ху исследует «церкви художников» в Пекине, которые также представляют собой характерные для серого рынка религиозные «ниши».

Церкви на сером рынке не избегают влияния партийного государства. Как показывает Лин Ван, лидеры домашней церкви в Пекине агитировали своих прихожан следовать политике партии «одна семья – один ребенок». Когда эта политика сменилась в 2016 году политикой «двух детей», в этой церкви, как и во многих других домашних церквях, активизировалось движение пролайферов. Наконец, Янь Лю открывает перспективы изучения христианских онлайн-сообществ. Несмотря на то что партийное государство стремится поставить религиозный контент в Интернете под жесткий контроль, многие группы в социальной сети WeChat ухитряются избежать цензуры, существовать и развиваться.

В ответ на рост серого рынка религии в 2005 году партийным государством был принят пакет регуляций религиозной активности. Вскоре стало очевидно, что не по всей стране эти регуляции проводятся в жизнь одинаково. Спустя несколько лет, уже после начала эпохи Си Цзиньпина, правительством была принята новая версия регуляций, вступивших в силу в 2018 году. С тех пор выходят или готовятся специализированные регуляции, которые касаются таких предметов, как религиозные ассоциации, помещения для отправления религиозных культов и учебные заведения (академии, семинарии). При этом сбылся мой прогноз:

Усиление регуляции в области религии приведет не к ослаблению религиозности в обществе, а к формированию модели трех рынков религии. Хотя участие в формальных религиозных организациях может пойти на спад, другие формы религии сохранятся и проявят тенденцию к усилению. К тому же, принимая во внимание природу серого рынка, в обществе с жесткой регуляцией он будет обширным, динамичным и неустойчивым, что сделает правительственную регуляцию религии трудной, если не невозможной задачей [Yang 2006: 99].

Вообще, религия представляет собой дефицит, в обществе по-прежнему происходят религиозные пробуждения, а религиозные искатели и верующие продолжают искать и верить. На основе подробного или, наоборот, панорамного рассмотрения религиозной жизни Китая мы видим, как многие старые и новые религии 一 мормонство, бахаизм, индуизм, Игуаньдао, группы китайской религии и новые духовные учения, основанные на китайских традициях, – либо стремятся перейти из черного рынка в серый, либо из серого – в красный, либо довольствуются своим серым статусом. Новые регуляции поставили вне закона домашние христианские церкви, заставив их уйти в черный рынок, при этом большая часть таких церквей осталась в новых формах активной даже во время пандемии коронавируса, а некоторые из них успешно проводят для тысячных аудиторий популярные онлайн-собрания, осуществляя евангелическую миссию, охватывающую не только Китай.

Во-вторых, теория трехцветного рынка религий, несомненно, нуждается в развитии, уточнении и пересмотре. Отдельные ее положения требуют прояснения и более четкого артикулирования на основе здравого смысла, логики и принципов научности. Например, некоторые ученые по-прежнему думают, что теории религиозных рынков говорят о коммерциализации религии, т. е. постулируют, будто религиозные товары и услуги всегда продаются за деньги. Возможно, такое непонимание связано с тем, что в Китае «храмовая экономика» – это почтенная научная дисциплина, изучающая собственность храмов традиционной религии, их налогообложение и ритуалы, которые совершаются там за деньги.

В последние годы во многих традиционных храмах коммерциализация превратилась в серьезную проблему. Дело не только в том, что цены на благовонные палочки или удары в ритуальный колокол возмутительно высоки, – но и в том, что подобные товары и услуги могут приобретаться людьми бизнеса в качестве взятки должностным лицам. Некоторые священные горы вместе с расположенными на них храмовыми комплексами регистрируются в качестве коммерческих компаний и участвуют в биржевых торгах. Однако теории религиозного рынка рассматривают не коммерциализацию религиозных продуктов и услуг – они изучают религиозное предложение, религиозный спрос и их регуляцию. При этом религиозный рынок 一 это не аналогия и не метафора. Некоторые исследователи традиционных китайских религий неверно восприняли мои определение религии и классификацию религий, заявляя, что в последней очерняются народные религии, что явно не соответствует действительности. Мои определение и классификация инклюзивны и широки, и они должным образом утверждают право на жизнь неинституционализированных верований и практик. Я подробнее разбираю свое определение в новой статье «Определение религии для ее социологического изучения в Китае и за его пределами» [Yang 2019].

Опираясь на теорию трех рынков религии, я разработал теорию экономики дефицита в области религии и теорию религиозной олигополии, опубликовав свои выводы в формате статей и книг. Предполагается дальнейшее совершенствование теории в заданных рамках. В частности, можно задать следующие вопросы: как на микроуровне можно измерить и задокументировать религиозное пробуждение? При каких условиях дремлющие религиозные потребности превращаются в активный спрос на религиозном рынке? Что касается мезоуровня, то каковы паттерны групповой динамики в религиозных объединениях на разных рынках религии? Как функционируют религиозные группы на черном рынке? Как конкурируют религии на красном рынке? Как позиционируют себя группы на сером рынке и какие цели они перед собой ставят? Наконец, на макроуровне уместно задаться вопросами, где пролегает граница между тремя рынками религии и как в исследованиях исследованиях религиозных рынков можно свести качественные характеристики к количественным.

Когда формулировалась теория трех рынков, количественные данные о религии в Китае были в большом дефиците. К тому же «изобретательность, которую проявляют агенты серого рынка, ускользая от регуляций, также делает трудным для исследователя документирование и квантифицирование этого типа религиозности» [Yang 2006: 97]. Однако с тех пор квантитативные исследования религии стали доступны. Первые количественные исследования составляющей больший сегмент серого рынка китайской народной религии [Yang, Hu 2012; Hu, Yang 2014] я провел, работая с моим бывшим аспирантом Ху Аньнином. Исследования подобного рода, возможно, помогут понять динамику трансформаций религии по всему миру. Впервые «народную религию» наряду с институциональными религиями включил в 2015 году в свои опубликованные материалы Исследовательский центр Пью (опрос «Будущее мировых религий: проекции роста населения, 2010-2050») [Pew Research Center 2015]. По мере того как собранные данные накапливались, а их качество возрастало, у наших исследовательских коллективов появилось больше исторических, квалитативных и квантитативных отчетов о трех рынках религии, которые были отражены в публикации «Атлас религии в Китае: социальные и географические контексты» [Yang 2018]. В этом отношении сделать можно еще многое. Однако мы также осознали ограничения существующих количественных методов, применяемых в исследовании религии и религиозности при помощи социальных опросов. Мы экспериментировали с новыми опросниками, которые, возможно, лучше фиксируют те формы религиозности и духовности, которые особенно преобладают в восточноазиатских обществах [Yang 2016; Yang, Yang 2017; Chao, Yang 2018].

Религия в Китае часто рассматривается как особый случай в рамках более широкой теоретической модели – то есть некая основанная на собранном вне Китая материале теория применяется к этой стране «по остаточному принципу». Теория трех рынков религии 一 первая теоретическая модель, сформированная специально для того, чтобы описать религиозную ситуацию в Китае. Однако будучи социологической теорией, она должна иметь более широкое применение. По причине ограничений, связанных с нехваткой личной компетенции, времени и ресурсов, ни я, ни моя исследовательская команда не имеем возможности применить ее в исследовании многих других социумов. Может пройти время, прежде чем работающие с такими социумами ученые заинтересуются этой моделью и применят ее в своей работе. По мере того как моя книга выходит в свет на корейском, итальянском, китайском и русском, на мою теорию постепенно откликаются исследователи разных стран. А ученые из Чехии, Вьетнама и некоторых других стран сообщили мне о возможной применимости этой теории для объяснения религиозных трансформаций в их собственных обществах.

В-третьих, есть ли необходимость заменять теории религиозного рынка альтернативными теориями? Следуя по стопам моего учителя и наставника Д. Ходжа, я как социолог всегда был открыт альтернативным теориям и подходам. Однако социальная наука как коллективное предприятие обладает кумулятивным характером и должна развиваться на основании теоретической логики и накопления эмпирических данных. Некоторые официальные теоретики и ученые в Китае противопоставили теориям религиозных рынков так называемую теорию «дисбаланса религиозной экосистемы» (цзунцзяо шэнтай шихэнлунъ) [Qi 2009; Мои 2012; Li, Yang 2011; Li 2011; Li 2014; Huang 2017]. К сожалению, до сих пор она представляет собой не научную социологическую теорию, а идеологическую стратегию (цэлунь), которая дает партийному государству оправдание для репрессий против христианства, ислама и других так называемых «иностранных» религий (как будто учение самой партии не основано на иностранной идеологии). Однако разработка социологической теории религиозных экосистем не представляется невозможной. Я сам экспериментировал с такой возможностью много лет назад в статье «Не просто евангелическое и этническое: экологический фактор в христианском обращении китайцев в США» [Wang, Yang 2006]. Я также применял географический подход, конструируя карту религиозного ландшафта [Yang 2016а]. В настоящий момент непонятно, каков будет результат этих теоретических экспериментов.

Важно воспринимать теории общественных наук как инструменты для лучшего познания и понимания социальной реальности. Я сравниваю их с очками, которые дают нам более четкое видение сложной реальности [Yang, Hu 2012: 508]. Однако ценность этих инструментов напрямую зависит от их способности делать исследование и объяснение проще или помогать людям понимать реальность. Социологи не должны превращать теорию в идол или в идеологию. Также важно помнить, что социальная реальность всегда сложнее, чем любое ее видение сквозь теоретические линзы. Как говорит в своей философской драме «Фауст» Иоганн Вольфганг фон Гёте, “Grau, teurer Freund, ist alle Theorie / Und griin des Lebens Goldner Baum” («Теория, мой друг, суха, / Но зеленеет жизни древо» 一 пер. Б. Пастернака).

Библиография

Афонина 2016 一 Афонина Л. А. Государственная политика Китайской народной республики в сфере религий в период реформ (1978-2015 гг.). Дисс. к. и. н. М.: Институт Дальнего Востока РАН, 2016.

Вебер 1994 一 Вебер М. Социология религии (Типы религиозных сообществ) // Вебер М. Избранное. Образ общества / пер. с нем. М. И. Левиной. М.: Юрист, 1994.

Вебер 2017 – Вебер М. Хозяйственная этика мировых религий. Опыты сравнительной социологии религии. Конфуцианство и даосизм / пер. с нем. О. В. Кильдюшова. СПб.: Владимир Даль, 2017.

Джеймс 2019 – Джеймс V Многообразие религиозного опыта. Исследование человеческой природы / пер. с англ. В. Г. Малахиевой-Мирович. М.: Академический проект, 2019.

Дюркгейм 2018 一 Дюркгейм Э. Элементарные формы религиозной жизни. Тотемическая система в Австралии / пер. с фр. В. Земсковой. М.: Элементарные формы, 2018.

Конституция КНР 1982 一 Конституция КНР 1982 г. URL: http://rcit. su/infdrm-cn-const.html (дата обращения 16.05.2022).

Корнай 2000 一 Корнай Я. Социалистическая система: Политическая экономия коммунизма / пер. с англ. М.: НП журнал «Вопросы экономики», 2000.

Сайт Организации юных пионеров Китая – Сайт Организации юных пионеров Китая. URL: http://cyc6.cycnet.com:8090/ccylmis/cypo/index.jsp (в настоящий момент ресурс недоступен).

Тайлор 1989 –Тайлор Э. Б. Первобытная культура / пер. с англ. Д. А. Коропчевского. М.: Издательство политической литературы, 1989.

Энгельс 1928 – Энгельс Ф. Анти-Дюринг: Переворот в науке, произведенный г. Евгением Дюрингом. М., Л.: Госиздат, 1928.

Abel 2012 一 Abel A. S. Review of Religion in China: Survival and Revival under Communist Rule, by Fenggang Yang // Sociology of Religion. Vol. 73, №2 (2012). P. 228-230.

Aikman 2003 一 Aikman, David. Jesus in Beijing: How Christianity Is Transforming China and Changing the Global Balance of Power. Washington, D.C.: Regnery, 2003.

An 2000 一 An, Ximeng. Wenhua jidutu shi shenme ren? (What Are the Cultural Christians?) // Shijie Zongjiao Wenhua (World Religious Culture). Vol. 1 (2000). P. 36-37.

Anderson 1994 一 Anderson, John. Religion, State and Politics in the Soviet Union and Successor States. Cambridge, U.K,: Cambridge University Press, 1994.

Ashiva 2009 一 Ashiwa, Yoshiko, and David Wank, eds. Making Religion, Making the State: The Politics of Religion in Modern China. Stanford, Calif.: Stanford University Press, 2009.

Balzer 1990 – Balzer, Marjorie Mandelstam, ed. Shamanism: Soviet Studies of Traditional Religion in Siberia and Central Asia. Armonk, N.Y.: M. E. Sharpe, 1990.

Bays 2003 – Bays, Daniel H. Chinese Protestant Christianity Today // China Quarterly. Vol. 174, №2 (2003). P. 488-504.

Beaman 2003 一 Beaman, Lori G. The Myth of Pluralism, Diversity and Vigor: The Constitutional Privilege of Protestantism in the United States and Canada // Journal for the Scientific Study ofReligion. Vol. 42, № 3 (2003). P. 311-325.

Beckford 1999 一 Beckford, James A. The Management of Religious Diversity in England and Wales with Special Reference to Prison Chaplaincy // International Journal on Multicultural Societies, № 2 (1999). P. 55-66. URL: http://unesdoc.unesco.org/images/0014/001437/143733E.pdf^page=19 (дата обращения 15.05.2022).

Beckford 2003 一 Beckford, James A. Social Theory and Religion. Cambridge, U.K.: Cambridge University Press, 2003.

Berger 1967 一 Berger, Peter. The Sacred Canopy: Elements of a Sociological Theory ofReligion. Garden City, N.Y.: Doubleday, 1967.

Berger 1969 一 Berger P L. A Rumor of Angels: Modern Society and the Rediscovery of the Supernatural. Garden City NY: Doubleday, 1969.

Berger 1999 – Berger, Peter. The Descularization of the World: A Global Overview // Peter L. Berger et al., eds. The Desecularization of the World: Resurgent Religion and World Politics. Grand Rapids, Mich.: Eerdmans, 1999. P. 1-18.

Berger 2009 – Berger P. Concluding Remarks // Constituting the Future: A Symposium on Religious Liberty Law, and Flourishing Societies. Istanbul, April 20-22, 2009.

Berger et al. 1999 – Berger, Peter, et al., eds. The Desecularization of the World: Resurgent Religion and World Politics. Grand Rapids, Mich.: Eerd-mans, 1999.

Berger et al. 2008 – Berger, Peter, Grace Davie, and Effie Fokas. Religious America, Secular Europe?: A Theme and Variations. Aidershot, U.K.: Ashgate, 2008. 〜

Beyer 2003a 一 Beyer, Peter. Conceptions of Religion: On Distinguishing Scientific, Theological, and 'Official' Meanings // Social Compass. Vol. 50 (2003). P. 141-160.

Between Sacred and Secular 1994 一 Between Sacred and Secular: Research and Theory on Quasi-Religion / ed. L. Greil, T. Robbins. Greenwich: JAI, 1994.

Beyer 2003b 一 Beyer, Peter. Constitutional Privilege and Constituting Pluralism: Religious Freedom in National, Global, and Legal Context // Journal for the Scientific Study of Religion. Vol. 42, № 3 (2003). P. 333-340.

Beyer 2003c 一 Beyer, Peter. Social Forms of Religion and Religions in Contemporary Global Society // Michele Dillon, ed. Handbook of the Sociology of Religion. New York: Cambridge University Press, 2003. P 45-60.

Birnhaum 2003 – Birnhaum, RaouL Buddhist China at the Centurys Turn // China Quarterly. Vol. 174, № 2 (2003). P. 428-450.

Bruce 2000 – Bruce, Steve. Sociology: A Very Short Introduction. New York: Oxford University Press, 2000.

Bruce 2002 一 Bruce, Steve. God Is Dead: Secularization in the West. Malden, Mass.: Blackwell, 2002.

Bruce 2003 一 Bruce, Steve. The Myth of Plurality, Diversity and Vigour: Constitutional Privilege of Protestantism in the United States and Canada // Journal for the Scientific Study of Religion. Vol. 42 (2003). P. 311-325.

Burleigh 2000 一 Burleigh, Michael. National Socialism as a Political Religion // Totalitarian Movements and Political Religions. Vol. 1, № 2 (2000). P. 1-26.

Cai 2002 – Cai, Rongan. Zongjiao re: Linghun de tong chu – duijinnian lai meishu chuangzuo liu xiang de yi zhong kao lii (Religious Fever: Pains of Souls – A Thought about a Trend of Art Creation in Recent Years) // Jiangxi Normal University Journal. Vol. 2 (2002). P. 74-77.

Carlson 2005 一 Carlson, Eric R. Chinas New Regulations on Religion: A Small Step, Not a Great Leap, Forward // Brigham Young University Law Review. Vol. 3 (2005). P. 747-797.

Carnes 2004 – Carnes, Tony and Fenggang Yang, eds. Asian American Religions: The Making and Remaking of Borders and Boundaries. New York: New York University Press, 2004.

Casanova 1994 – Casanova, Jose. Public Religions in the Modern World. Chicago: University of Chicago Press, 1994.

Center for Religious Freedom 2002 一 Center for Religious Freedom. Report Analyzing Seven Secret Chinese Government Documents. Washington, D.C.: Freedom House, 2002.

Chang et al. – Chang, Yunshik, Hyun-ho Seok, and Donald Baker, eds. Korea Confronts Globalization. New York: Routledge, 2009.

Chao, Chong 1997 一 Chao, Jonathan, and Rosanna Chong. A History of Christianity in Socialist China, 1949-1997. Taipei: China Ministries International, 1997.

Chao, Yang 2018 一 Chao L. L., Yang E Measuring Religiosity in a Religiously Diverse Society: The China Case // Social Science Research. Vol. 74 (2018). P. 187-195.

Chau 2008 一 Chau, Adam. Miraculous Response: Doing Popular Religion in Contemporary China. Stanford, Calif,: Stanford University Press, 2008.

Chaves, Cann 1992 – Chaves, Mark, and David E. Cann. Regulation, Pluralism, and Religious Market Structure // Rationality & Society. Vol. 4, № 3 (1992). P. 272-290.

Chaves, Gorski 2001 – Chaves, Mark, and Philip S. Gorski. Religious Pluralism and Religious Participation // Annual Review of Sociology. Vol. 27 (2001). P. 261-281.

Chen, Hsu 1998 – Chen, Cunfii, and Edwin Hsu. Wenhua jidutu xianxi-ang de zonglan yu fansi (An Overview and Reflection on the Phenomenon of Cultural Christians) // Regent Journal. Vol. 5, № 1 (1998). P. 2-3.

Chen 2003a – Chen, Nancy N. Breathing Spaces: Qigong, Psychiatry, and Healing in China. New York: Columbia University Press, 2003.

Chen 2003b – Chen, Nancy N. Healing Sects and Anti-Cult Campaigns // China Quarterly. Vol. 174, № 2 (2003). P. 505-520.

Chen 2000 一 Chen, Susanna, ed. Discerning Truth from Heresies: A Critical Analysis of the Alleged and Real Heresies in Mainland China. Taipei: Christianity and China Research Center, 2000.

China Ethnic News 2007 一 China Ethnic News. January, 16, 2007. P 2.

China: State Control 1997 – China: State Control of Religion. New York: Human Rights Watch, 1997.

Christianity and Chinese Religions 1989 一 Christianity and Chinese Religions / ed. H. Kiing, J. Ching. N. Y.: Doubleday, 1989.

Clarke 2000 – Clarke, Peter B. Japanese New Religions in Global Perspective. Richmond, U.K.: Curzon, 2000.

Clart 1995-1996 – Clart, Philip. Sects, Cults, and Popular Religion: Aspects of Religious Change in Post-War Taiwan // British Columbia Asian Review. Vol. 9 (Winter 1995-96). P. 120-163.

Clart, Jones 2003 – Clart, Philip, and Charles B. Jones, eds. Religion in Modern Taiwan: Tradition and Innovation in a Changing Society. Honolulu: University of Hawaii Press, 2003.

Congressional-Executive Commission on China 2005 一 Congressional-Executive Commission on China. Unofficial Religions in China: Beyond the Partys Rules. 2005. URL: http://www.cecc.gov (в настоящий момент ресурс недоступен).

Copper 2013 – Cooper G. Review of Religion in China: Survival and Revival under Communist Rule, by Fenggang Yang // Contemporary Sociology. Vol. 42, № 1 (2013). P. 122-124. '

Dai 2001 一 Dai, Kangsheng. Xin zhongguo zongjiao yanjiu 50 nian (50 Years of Religious Research in New China) // Zhongjian Cao, ed. Annual of Religious Research, 1999-2000. Beijing: Religious Culture, 2001. P. 38-57.

DAntonio, Hoge 2006 – DAntonio, William V, and Dean R. Hoge. The American Experience of Religious Disestablishment and Pluralism // Social Compass. Vol. 53, № 3 (2006). P. 345-356.

Davie 1994 一 Davie, Grace. Religion in Britain since 1945: Believing without Belonging. Oxford: Wiley-Blackwell, 1994.

Davie 2000 一 Davie, Grace. Religion in Modern Europe: A Memory Mutates. New York: Oxford University Press, 2000.

Davie 2003 – Davie, Grace. The Evolution of the Sociology of Religion: Theme and Variations // Michele Dillon, ed. Handbook of the Sociology of Religion. New York: Cambridge University Press, 2003. P 61-75.

Davie 2007 – Davie, Grace. The Sociology ofReligion. London: Sage, 2007.

Dean 1993 一 Dean, Kenneth. Taoist Ritual and Popular Cults of Southeast China. Princeton, NJ.: Princeton University Press, 1993.

Dean 1998 一 Dean, Kenneth. Lord of the Three in One. Princeton, N.J.: Princeton University Press, 1998.

Dean 2003 – Dean, Kenneth. Local Communal Religion in Contemporary South-east China // China Quarterly. Vol. 174, № 2 (2003). P. 338-358.

Droogers 2009 一 Droogers, Andre. Defining Religion: A Social Science Approach // Peter Clarke, ed. The Oxford Handbook of the Sociology of Religion. New York: Oxford University Press, 2009. P. 263-279.

Duan 2008 一 Duan, Dezhi. Guanyu “zongjiao yapian lun de nan bei zhanzheng jiqi xueshu gongxian (Regarding the North-South Opium War of Religion and Its Academic Contribution) // Fudan Journal. № 5 (2008). P. 84-89.

DuBois 2005 一 DuBois, Thomas David. The Sacred Village: Social Change and Religious Life in Rural North China. Honolulu: University of Hawaii Press, 2005.

Dunch 2001 – Dunch, Ryan. Protestant Christianity in China Today: Fragile, Fragmented, Flourishing // Stephen Uhalley Jr. and Xiaoxin Wu, eds. China and Christianity: Burdened Past, Hopeful Future. Armonk, N.Y,: M. E. Sharpe, 2001. P. 195-216.

Dunn 2010 一 Dunn, Emily Clare. Heterodoxy and Contemporary Chinese Protestantism: The Case of Eastern Lightning, PhD dissertation, University of Melbourne, 2010.

Durkheim 2001 一 Durkheim, Emile. The Elementary Forms of Religious Life. New York: Oxford University Press, 2001.

Ebaugh 2000 一 Ebaugh, Helen Rose, and J. S. Chafetz, eds. Religion and the New Immigrants: Continuities and Adaptations in Immigrant Congregations. Walnut Creek, Calif.: AltaMira, 2000.

Ebaugh 2013 – Ebaugh H. R. Review of Religion in China: Survival and Revival under Communist Rule, by Fenggang Yang // Journal for the Scientific Study of Religion. Vol. 52, № 2 (2013). P. 448-449.