Текст книги "Спящая… красавица?"

Он немного лукавил, расписывая прекрасную жизнь Эли в доме Жана и Марты Ош. Люди они действительно хорошие и девушку примут с распростертыми объятиями. Но если Эли совершит оплошность или будет груба по отношению к хозяевам, Жан и Марта щадить девчонку не станут. Деревня не город (а Сухово вполне тянуло на небольшой городок), здесь жизнь гораздо труднее. Привыкшей за два года к сытой жизни в отцовском трактире, где всю работу за Эли делали служанки, Эли придется заново учиться обходиться без чужой помощи. На две недели это точно ее займет, а за выигранное время Бравур постарается побольше узнать о тех трех погибших орках. Чутье Бравура подсказывало ему, что причина странного поведения Эли скрывается в них, в них и Забытой Пустыни, что совершенно не радовало и пугало гнома. Может молодой человек из Ренса, с которым он сегодня познакомился, прольет немного света на сложившуюся ситуацию.

Некоторое время спустя после этого разговора посетители трактира "Два топора" могли лицезреть прелюбопытнейшую картину – два дюжих гнома ввели в зал отчаянно вырывающуюся и брыкающуюся девчонку лет семнадцати-восемнадцати, связанную и с кляпом во рту. Внимательный наблюдатель сразу бы узнал в ней Эли, дочку хозяина трактира, отметив при этом нежную смуглую кожу, большие серые со злыми искорками глаза, узкое лицо с аристократическими скулами и чуть-чуть острые ушки, выдающие в ней нечеловека. Черные длинные волосы были распущены и растрепаны, скрывая родинку на левом виске, а руки связаны за спиной. У одного из гномов было расцарапано лицо.

Не обращая ни на кого внимания гномы подвели девушку к барной стойке, пред грозны очи отца девушки. Ресто скептически оглядел дочь, бросил сочувствующий взгляд на поцарапанного гнома, затем вновь перевел взгляд на девушку.

– Привели значит, – бесстрастно констатировал он. – Отведите ее в мой кабинет, не развязывать и глаз с нее не спускать – я позже подойду.

Гномы молча кивнули и потащили девушку куда-то вглубь здания. Глазевшие на эту сцену посетители поспешили вернуться к своим делам, усиленно делая вид, что ничего не произошло. Ресто сердито зыркнул на них, записал что-то в амбарной книге, подозвал одного из помощников, полукровку-гнома, и удалился вслед за дочерью и ее сопровождающими.

Ее привели в ту самую комнату, где до этого был разговор между Бравуром и Ресто. Бравур был уже там. Он недовольно скривился, увидев в каком виде привели его племянницу, но промолчал – Ресто сказал, что намерен сам поговорить с дочерью. Увидев дядю, девушка притихла, сверля его гневным взглядом, сменившийся затем на жалостливый.

– Нет, красавица, нет, – ответил на невысказанную просьбу Бравур. – Раз твой отец приказал привести тебя связанной, то и сидеть будешь связанной.

Серые глаза Эли потемнели от ярости, и она снова дернулась, пытаясь ослабить путы. Бесполезно, гномы Бравура свое дело знали и связали девушку на совесть. Через минуту в комнату вошел Ресто.

– Эли, – сев напротив дочери начал он. – Я всю жизнь старался воспитывать тебя в добродетели, честности и порядочности. Несмотря ни на какие трудности, с которыми мы сталкиваемся по жизни, я учил тебя всегда поступать правильно, и до недавнего времени ты не разочаровывала меня. Но твое поведение в последние две недели вызывают у меня некоторые опасения, я думаю, ты поняла что я говорю о твоем сегодняшнем проступке.

В серых глазах дочери мелькнул страх, но взгляда она не отвела. Ресто улыбнулся про себя, уж чего-чего, а Эли твердости не занимать. Отметив это, он продолжил:

– Я понимаю, что ты хотела как лучше, – трактирщик вздохнул. – Ты думаешь, я не понял, что ты сделала это, чтобы поймать тех двоих проходимцев, но ведь можно было просто пойти к старосте и все рассказать. Нет же, тебе необходимо было лично поучаствовать в такой веселой забаве как "ограбь прохожего". Ничего умнее придумать, конечно же, не могла?

Ресто немного помолчал, наблюдая за Эли. Не заметив и тени раскаяния на лице девушки, снова заговорил.

– Пойми, дело не в том, что ты ограбила людей, пусть и понарошку, а в том, что ты вообще задумалась об этом, – взгляд Эли при этих словах стал возмущенным, на что ее отец ответил: – И не спорь, я больше тебя на этом свете пожил и в этом разбираюсь. Сегодня ты совершила преступление понарошку, а завтра сделаешь это намеренно, и когда такое произойдет – уже не сможешь остановиться. Ограбление это не проступок, не ошибка, не стечение обстоятельств, а преступление, которое в Солигии преследуется законом и карается каторгой или казнью, в зависимости от тяжести преступления. Твоя выходка была не банальной кражей кошелька, от которой можно отделаться штрафом, эта кража сопровождалась нанесением телесных повреждений и прямым оскорблением двум благородным. Это уже не штраф, а каторга на рудниках нашего государства.

В глазах девушки появилось понимание, что она натворила, переходящее в ужас. Ресто с минуту рассматривал расстроенную Эли и наконец соизволил-таки убрать кляп.

– Отец, я хотела как лучше! – воскликнула она, едва обретя способность говорить. – Клянусь! И я рассказала все потом Добряте, спроси у него, он подтвердит! А деньги мы вернем и с теми благородными…Они же не простые люди, они должны понять, что я на самом деле…

– Благородные? – презрительно хмыкнул Ресто. – Ты за два года что, не насмотрелась на этих, хм, благородных? Что мы видели от них хорошего? Ты забыла, как один из этих так называемых "благородных" приставал к тебе не так давно? И как ты пряталась от него на кухне, пока я не вмешался? Или ты… – гном резко замолчал, пока не произнес того, о чем будет жалеть позже. – В общем я решил – завтра же утром ты отправляешься в Орочьи земли, первым же кораблем, что пойдет туда. И это не обсуждается. Раз я не смог научить тебя уму-разуму, может у родичей получится лучше. Бравур, пиши весточку своему другу – пусть подыщет подходящую посудину. Уведите мою дочь в ее комнату и заприте.

Показывая, что разговор окончен, Ресто встал и направился к выходу из комнаты.

– Отец!!! – закричала Эли в попытке остановить его. – Я не хочу к оркам!!!

Гном остановился и обернулся.

– А тебя, дорогая, никто не спрашивает, – по губам Ресто скользнула мимолетная улыбка, которую заметил только Бравур. – Боишься ты или нет – не имеет значения. Даже хорошо, что боишься, наказания надо бояться, иначе какой от него прок? Все, милая, это решено и не обсуждается.

– Ну и ладно, – девушка выпрямилась на стуле и гордо вздернула подбородок. – Раз ты считаешь, что это необходимо, то отправляй в Орочьи земли. Я ни слова больше против не скажу.

– Замечательно! – изобразив на лице радость воскликнул трактирщик. – Тебе там понравиться вот увидишь, дочка, может и мужа приглядишь – орки ведь все отличные воины, а такую красавицу как ты еще поискать надо. Бравур, пиши своему знакомому, чтобы уже сегодня ночью корабль был готов, не станем медлить, раз Эли согласна.

Эли потрясенно уставилась на отца – он действительно хотел отправить ее за море, на Норт. Обычно Ресто вел себя по-другому – стоило только принять наказание, как отец тут же отменял его, и Эли всегда удавалось выходить сухой из воды. Но сегодня такая тактика не сработала. Девушка закусила от досады губу и тут же вскрикнула – острый клык прошил губу до крови. Слизнув рубиновую капельку, Эли мрачно подумала, что в Орочьи земли ей видимо придется отправиться – в этот раз действительно заслужила. Внутри все похолодело от безотчетного страха, как всегда с ней бывало, стоило девушке услышать о родине и родичах. "Хватит, – одернула себя Эли и, собрав все свои силы, улыбнулась Ресто. – Я сумела выжить в приюте и на дорогах Солигии – справлюсь и сейчас". Она снова посмотрела на отца и случайно наткнулась на изучающий взгляд дяди Бравура.

Со старшим братом отца Эли познакомилась два года назад уже в Сухово. Они работали здесь только первый месяц, когда однажды весенней ночью в трактир ворвался крепкий гном, очень похожий на отца, только немного постарше и более широкий в плечах и поясе. С диким ревом он бросился к Ресто, до полусмерти напугав немногочисленных тогда служанок и вызвав здоровое опасение у единственного на тот момент вышибалы-человека. Каким же было удивление всех присутствующих, когда трактирщик выскочил навстречу с таким же ревом. Тут уже вышибала не выдержал и отоварил так кстати проскочившего мимо него коротышку ударом в затылок гному…точнее хотел отоварить, но не успел. Каким-то образом гном сумел заметить движение человека и вовремя уклониться, а затем, развернувшись, хорошенько врезать вышибале прямо в живот – выше мог и не дотянуться. Верзила скорчился на полу, а незнакомец, снова повернувшись к уже подоспевшему Ресто, недоуменно спросил:

– Ресто, что у тебя за трактир такой? С чего это честного гнома здесь встречают зуботычинами?

Вспомнив ту встречу Эли улыбнулась дяде и вновь перевела взгляд на отца.

– Да, отец, я согласна, – уже тверже проговорила она. – И если надо, то могу отправиться уже сегодня.

"А девушка хорошо держится, – отметил Бравур с интересом наблюдая за Эли. – И чувствуется, что она искренне говорит об Орочьих землях, хоть почему-то и дрожит от страха при каждом упоминании о них. Вот только так далеко никто из нас ее отпускать не собирается".

Негромко кашлянув, привлекая к себе внимание Ресто, Бравур счел за благо вмешаться в разговор, пока младший брат действительно не согласился с собственным решением отправить дочь на землю предков.

– Ресто, – вкрадчиво обратился он к брату. – А не слишком ли это? Ты ведь дочь не в соседнюю деревню отправить хочешь, а в другую страну, более того – на другой материк. Не страшно?

– А чего бояться? – сердито зыркнул на старшего брата Ресто. – Родичи ее и пальцем не тронут.

– Да я не об орках беспокоюсь, – отмахнулся Бравур. – А ты о дороге туда подумал? Путь ведь неблизкий, а море – штука опасная. Пираты, штормы, твари морские, да мало ли что может приключиться за те несколько недель, что длится плавание!

– Твари морские – эльфячьи сказки, а орки – отличные рулевые, в любой шторм корабль провести могут, насчет пиратов – это каким же глупцом нужно быть, чтобы против орков переть? Не разрабатывай мне пустую жилу, брат, – Ресто взъерошил медные волосы. – Хотя…

В душе Эли зародилась ма-а-аленькая надежда, что отец передумает – он ведь часто прислушивается к дяде, пусть и сегодня так будет. Пожалуйста!!!

– А кто обычно идет в пираты? Только такие вот глупцы, – продолжал давить Бравур. – Нет, конечно же, этого может и не быть, но все же такое возможно…

– И что мне делать? – отец Эли испытующе взглянул на него. – У тебя есть предложения?

– Отпусти ее со мной в графство, – сделал свой ход Бравур. – Дотуда всего несколько дней пути, относительно безопасно – в графстве сейчас расположен усиленный гарнизон на границе с Пустынью, а вот работы до неба – сейчас ведь время созревания алезии и сбора урожая, самая горячая пора. У Эли времени не будет не то что на свои шалости, продохнуть некогда станет. Оставлю девчонку у хороших знакомых, они ей рады будут. Ну как?

Ресто задумался, затем резко встал и вышел. Эли растерянно посмотрела на Бравура, предполагая худшее, но дядя успокаивающе улыбнулся и хитро подмигнул ей, потом вновь посерьезнел. В комнату вернулся отец Эли со своим помощником полукровкой-гномом Грэмом.

– Развяжи Эли и пусть отправляется к себе в комнату, – приказал он Грэму. – Проследи, чтобы ее накормили и запри. До утра глаз с нее не спускать. А ты, – обратился он уже непосредственно к дочери. – Даже не думай сбежать. И да, завтра ты извинишься перед теми молодыми господами за свою выходку.

– Отец, я… – начала было девушка, но замолчала под тяжелым взглядом отца.

– Выполнять, – бросил он Грэму и снова сел за стол напротив Бравура. – А мне нужно еще кое-что обсудить с братом.

Едва за Эли и Грэмом закрылась дверь, как оба гнома переглянулись и расхохотались.

– Эли купилась, – отсмеявшись сказал Ресто. – Надеюсь в графстве она не доставит никому проблем, а если доставит – головой отвечать будешь.

– Не волнуйся, – хлопнув брата по плечу проговорил Бравур. – Эли девушка умная и постарается тебя не подвести. Все будет хорошо.

"Хотелось бы действительно так думать", – стараясь скрыть свою тревогу от Ресто, размышлял Бравур. Сердце гнома заходилось от неясного предчувствия надвигающейся беды.

Глава четвертая

Покинув гостеприимный трактир и разрешив все недоразумения с Бравуром Гектор остановился посреди улицы размышляя куда направить свои стопы дальше. По идее надо бы возвращаться к господину Грису, брать Ригура за шкирку и тащить назад в трактир отсыпаться перед завтрашней дорогой. Однако представив уставшего и потому жутко злющего попутчика ренсиец поменял планы. Сначала надо бы наведаться к Добряте, забрать вещи и лошадей, а оттуда уже к Грису. Может еще что-нибудь новенькое по дороге услышит.

Дома у старосты деревни Гектора ждал приятный сюрприз – Добрята с каким-то извиняющимся видом вернул ему не только оставленные утром вещи, но и два легкоузнаваемых кошеля.

– Откуда? – только и смог произнести он, когда кузнец протянул ему украденное утром добро.

– Так словили мы тех хлопцев, – проговорил смущенно улыбаясь тот. – Завтра судить их будут и на рудники отправят, за королевскими приставами мы уже послали в столицу. А вот насчет денег, не осерчайте, успели они потратиться. Хоть и немного, но все же нехорошо получилось.

Кошельки ренсиец проверять не стал, Добрята производил впечатление честного человека, и ему не хотелось обижать его своим недоверием. Бросив их в походный мешок, парень вернулся к грабителям.

– А где они сейчас? – мысли о странной полукровке снова одолели Гектора. Если их схватили, значит и девчонка должна быть с ними.

– Так в порубе сидят, – ответил староста. – Суда дожидаются.

– И девчонка? – уточнил молодой человек.

– Какая девчонка? – удивился было Добрята, но потом понял: – А, вы про Эли? Так она, можно сказать, их и привела сюда и про молодых господ из столицы рассказала, которых те двое обобрали. Я по ее описанию и понял, что про вас речь шла.

– То есть девушка не с этими голодранцами была? – не поверил Гектор. – Она что, местная?

– Наша, – кивнул Добрята. – А про девушку так думать не надо. Отец ее, трактирщик, и сама Эли очень честные и порядочные граждане, за те два года, что тут живут, ничего плохого не скажу.

Резануло ухо "граждане" – в Солигии так часто называли представителей других рас, проживающих на территории королевства. Более расхожее слово "разумные" как-то не прижилось, и если упоминалось, то только в том контексте, если среди "граждан" были иностранцы, на недолгий срок приехавшие в государство.

– А кто отец этой Эли? Кому я должен выразить свою благодарность? – продолжал расспрашивать молодой человек, орчанка-полукровка заинтересовала его не на шутку.

– Ресто Два Топора, я Вам его рекомендовал сегодня утром, – с удовольствием ответил кузнец.

– Тааак, – протянул несколько озадаченный Гектор. – Уважаемый, не могли бы Вы уделить мне немного времени и рассказать об этом Ресто и его дочери чуть подробнее? Разумеется, Ваше время и содействие не останутся без вознаграждения.

– Отчего же, с хорошим человеком почему бы и не побеседовать, – усмехнулся староста. – Пойдемте в дом, квасу выпьем.

В Сухово Ресто с дочерью поселились два года назад, через два дня после облавы в гостинице донны Розы на главарей местных банд (тут Гектор с удивлением услышал, что он, оказывается, убил не семерых бандитов, а два десятка, причем особо жестоким образом) и купили старый разваливающийся дом, хозяин которого давно уже перебрался в столицу и просто мечтал избавиться от данной собственности. Ресто, мужик толковый и мастеровой, практически в одиночку восстановил и починил развалюху, нанял прислугу, помощников и через месяц в Сухово появился еще один трактир. Трактиром гном управлял железной рукой, платя все налоги и пошлины в королевскую казну, поддерживал хорошие отношения со всеми селянами, знал все столичные новости и был на хорошем счету у старосты. Дочь держал в строгости, да та сама была не капризна и неприятностей никому не приносила.

– Мы дочку его сначала за немую приняли, – рассказывал Добрята, прихлебывая квас. – Тихая как мышка и работящая, как ни взглянешь все время работой занята – то воду носит, то на кухне, то в уголке одежду починяет. Рта и не раскрывает. Только когда Ресто служанок подыскивать начал, поняли. Бабы, они ведь такие – все углядят и по миру разнесут. Со служанками-то разговаривать надо, приказы отдавать, вот тогда-то и заметили, что зубки у дочки Рестовой-то вовсе и не человечьи, а орочьи. Пока Эли молчит и не видно, а как заговорит, так сразу в глаза бросается.

– А уши? – назвал еще одну отличительную черту орков Гектор. – Неужели не приметили?

– Так у орков ухи не больно от человечьих-то отличаются, у иных людей поострее будет, – отмахнулся от этого староста.

– А как так получилось, чтобы гном полукровку-орку воспитывал? – недоумевал ренсиец. – И почему родичи не забрали ее? Здесь, насколько мне известно, их много бывает.

– Насчет того не ведаю, – пожал плечами Добрята. – Как-то не принято у нас в чужие дела лезть. То есть в людские-то лезем, как же без этого? А вот в

их

нет, непорядочно. А насчет того, что орки девчонку к себе не забрали, так Эли от них прячется постоянно. Как только в воротах увидит, так сразу же в трактир, в свою комнату или на кухню, куда постояльцам входить нельзя. И не вылезает оттуда, пока не уедут гости клыкастые, иной раз неделями ее не видим. Трактир-то Ресто держит хороший, чистый и орков всегда привечает, не смотря на то, что сам гном. Поговаривают, он специально это делает, чтобы от Эли избавиться.

– А о самом Ресто что-нибудь знаете? Кто, откуда? – продолжал допытываться Гектор.

– Сверх того, что уже сказал, добавить нечего, – ответил староста. – Знать, конечно, знаю, но неправильно это чужим рассказывать. Если хотите что-то еще узнать, спрашивайте самого Ресто. Он гном хороший, таиться сверх меры не станет.

"Интересные дела", – думал Гектор, направляясь в сторону Грисова двора. Лошадей он оставил на попечении кузнеца, отсыпав ему несколько медяков, прихватив с собой только сумки. Поговорив с Добрятой, у него было дикое желание вернуться на постоялый двор и снова побеседовать с Ресто, а заодно увидеть эту таинственную Эли, обокравшую их и вернувшую украденное назад. В голове засели слова Ригура о дивных глазах девушки, в которые так хотелось заглянуть, а заодно разузнать побольше как о ней, так и о Бравуре, с которым ему и Ригуру предстояло продолжить путь. Но пришлось обуздать свое любопытство, день клонился к закату, надо было идти за своим попутчиком.

Ригура он обнаружил хмурым на заднем дворе господина Гриса, читающего какое-то послание. Едва услышав сзади шаги солигиец быстро спрятал бумагу в карман и обернулся навстречу Гектору.

– Что-то ты задержался, – с улыбкой произнес он, засовывая послание в карман безрукавки, поверх светлой льняной рубахи. – Надеюсь, ты с хорошими новостями?

– Можно и так сказать, – кивнул Гектор, протягивая тому походный рюкзак с вещами и деньгами. – Нашлись наши деньги.

– А девушка? – тут же спросил Ригур, беря вещи, даже не проверяя все ли на месте. – Девушку видел?

Гектор недовольно скривился.

– Не видел я, но можешь не беспокоиться о ее судьбе, – ответил он, не глядя на попутчика. – Девушка как раз тех оборванцев старосте сдала и о нас рассказала. Из местных она, зовут Эли, трактирщика дочка.

– Эли, – повторил Ригур, как бы пробуя на вкус имя. – Красивое имя, как и она сама.

– Она же орка! – воскликнул Гектор, непонятно почему злясь. – А ты гном!

– А я извращенец, – нахально заявил "гном". – Мне, может быть, как раз такие вот амазонки нравятся, тем более если она не совсем орка, а я не совсем гном. Была бы она чистой орчанкой, тогда может быть и не взглянул даже. Видел бы ты ее глаза!

Лицо Ригура приняло мечтательное выражение. Не сдержавшись, Гектор легонько ткнул того под ребра.

– Очнись! – несколько резко произнес он, игнорируя обиженный взгляд попутчика. – Иди прощайся с Грисом, мы возвращаемся в трактир. Надо передохнуть перед завтрашней дорогой, тем более поедем мы не одни. Я договорился с одним купцом, мы с его обозом по старому тракту доедем до графства Грант, а оттуда своим ходом уже до Забытой Пустыни.

– Не одни это хорошо, – одобрил солигийский принц. – По старому тракту порой такие твари встречаются, что двоим можно и не отбиться. А насчет трактира зря, пока тебя не было, мы с Грисом неплохо поладили, и он предложил остановиться на ночь у него. Бесплатно.

Гектор на это только пожал плечами – раз хозяин сам предложил, негоже ему отказывать. Миловидная Нора, невестка Гриса, проводила гостей в их комнату и, оставив ребят там обживаться, тихонько вышла.

– Отец, а не слишком ли это? – обратилась она к главе семьи, вернувшись в гостиную, где старик попивал свою любимый чай. – Чужие люди все-таки, не боязно их вот так оставлять?

Грис поставил чашку с чаем на стол и задумался над ответом. Он понимал опасения Норы – двое сильных мужчин против немощного старика и слабой женщины – если что случится, исход был ясен. Но Нора ведь не знала, кого привела судьба в их дом. Светловолосый молодой человек по имени Ригур был не простым путешественником, впрочем как и Грис был не совсем торговцем пряностями. Вот только невестке вовсе необязательно об этом знать.

– Дочка, – старик прищурившись взглянул на Нору. – Этим благородным господам вполне можно доверять, не бойся. Ты выполнила мое поручение? Отнесла письмо на почту?

– Да, отец, – кивнула женщина.

– И каков ответ?

Нора вытащила из передника небольшой конверт с печатью в виде летящего орла и протянула Грису. Тот сразу вскрыл конверт и впился глазами в строчки, написанные мелким убористым почерком. Строчка была одна и состояла из двух слов "Продолжать наблюдение". Вздохнув, Грис сложил письмо и вместе с конвертом поднес к зажженной свече, освещавшей гостиную. Письмо вспыхнуло, осыпавшись серым пеплом.

Рин

Гектор вернулся под вечер слегка навеселе, а оттого невероятно сговорчивый и неспорливый. Даже тот факт, что ночевать они будут не в трактире, а у Гриса, не произвел на него никакого впечатления. Ночевать так ночевать, у Гриса значит у Гриса. К тому же он принес хорошие новости – нашлись деньги, а также та орчаночка, что так вероломно заманила Рина в переулок. Впрочем, орчанка была последней о ком, думал Рин в тот момент. Пока ренсиец гулял по деревне, собирая последние сплетни, Ригур старался выяснить в беседе с Грисом, к кому же в дом они попали. Хотя долго ждать не пришлось, закончив работу, пообедав и отослав невестку по делам, Грис сам решил рассказать о себе.

– Простите, Ваше высочество, что так плохо Вас принял, – проверив, что в доме они остались одни, поклонившись проговорил Грис. – Нельзя чтобы Вас раскрыли.

Рин постарался скрыть удивление.

– Откуда… – начал было он, но был прерван взмахом руки старика.

– Ваше высочество, я был предупрежден еще вчера, едва Вы покинули столицу, – ответил Грис, присаживаясь в кресло. Разговор проходил в гостиной. – Служба Королевских дознавателей, я один из информаторов Филина. Как только Вы и Ваш друг покинули Солию, по окрестным селениям пришел приказ вести наблюдение за всеми приезжими благородными господами с Вашими приметами и, если надо, оказать возможное содействие.

– А если бы нас не обобрали и я не встретился с Вами? – спросил Рин, вспоминая утреннее происшествие. – Мы ведь к Вам попали совершенно случайно.

– У меня приказ вести наблюдение, – ответил Грис. – Если бы Вы не пришли ко мне сами, я бы не стал с Вами связываться.

– Вы, наверное, уже отправили донесение Филину, что я здесь, – скорее констатируя факт, чем спрашивая, произнес Ригур. – А значит скоро к Вам в окно постучится почтовый журавлик.

Грис промолчал, только подтверждая эти слова.

Так и произошло – не минуло и двух часов, как в раскрытое окно гостиной влетел небольшой бумажный журавлик, приземлившийся на стол прямо напротив Рина. На крыле журавлика была печать в виде летящего орла – знака Королевских дознавателей, тайной службы безопасности и разведки Солигии. Принц взял журавлика и вышел во двор, читать письмо при постороннем было верхом глупости.

Зачарованное письмо раскрылось, как только Рин приложил большой палец к печати. Почтовых журавликов нельзя было проследить и перехватить, заколдованные только на адресата в чужих руках они просто рассыпались пеплом, восстановить его после этого было просто невозможно. Весьма удобно для ведения тайной переписки.

"Ваше высочество, – гласило письмо, написанное знакомым почерком. – Рад, что Вам удалось благополучно покинуть город. Убийца был схвачен в гостинице донны Розы через час после Вашего отъезда. При убийце был обнаружен зачарованный эльфийский нож, вероятно орудие убийства. Допрос ничего не дал, кроме того, что их было двое. Второго не обнаружили, есть подозрение, что он так и не въезжал в город. На данный момент ведутся поисковые работы. Грис, у которого Вы остановились, надежный человек, но не советую задерживаться в Сухово. Будьте осторожны".

Рин в третий раз перечитывал послание от старого друга, когда в комнату, любезно предоставленную Грисом, вернулся Гектор. Комната, специально для гостей, правда, не радовала обстановкой – все же торговец переехал в Сухово недавно и еще не успел обжиться. Из предметов мебели были лишь две кровати с жесткими матрацами и не менее жесткими подушками. "Зато бесплатно", – сказал он Гектору, когда тот посетовал на это обстоятельство.

Быстро спрятав журавлика и придав лицу скучающее выражение лица, Ригур обернулся.

Выпивший ренсиец сел на свою кровать и задумчиво уставился на Рина.

– Не хочешь ничего мне рассказать? – спросил он после некоторого молчания.

– Смотря что ты хочешь услышать, – осторожно ответил Рин, мысленно прокручивая в голове весь сегодняшний день и гадая где он мог проколоться и вызвать ненужные подозрения.

– Разговаривая с Добрятой, когда забирал вещи, я услышал одну прелюбопытную историю двухгодичной давности, – медленно начал Гектор. – О том, как я зверски убил два десятка человек в одной известной нам обоим гостинице. Ты случаем не знаешь о какой именно истории я говорю?

– Ах, об этом, – выдохнув про себя протянул Рин. – Ну, это еще ничего, на границе вообще о двух сотнях бандитов болтают, не обращай внимания.

– А мне хотелось бы знать как семеро превратились в двадцать, – не отставал принц. – Я чувствую, что в этом ты каким-то образом замешан, помнится, ты сам говорил, что туда выезжал.

"Нашел о чем беспокоиться, – мелькнуло в голове у Рина. – На него сезон охоты открыли, а он о каких-то слухах печалится и тащится в непонятную глушь. Нет бы дома сидеть да на балах развлекаться, потянуло его, видите ли, в Пустынь, орочьи смерти расследовать, как будто четырех лет странствий не хватило".

– В протоколе честь по чести указано семь трупов, – проговорил он вслух. – А все остальное пьяные бредни единственного свидетеля твоих подвигов.

– Какого свидетеля? В гостинице кроме тех семи подонков никого не было! – возмутился Гектор.

– А он под лавку закатился аккурат перед твоим приходом, причем в самом темном и дальнем углу, – объяснил Рин. – Очухался только когда ты веселиться начал, ну и от греха подальше не высовывался, пока ты не закончил развлекаться. Такие вещи рассказывал, я аж заслушался, пока допрашивал. Ему, кстати с пьяных глаз и показалось, что ты кучу народа положил, учитывая что в тот момент у него все в глазах двоилось и троилось. Ты беднягу так запугал, что он еще несколько часов трясся и только мычал, а с лавкой и вовсе не желал расставаться – стража так и притащила его в отделение вместе с ней. Хотя тебя он описал очень точно, да и кровищи было – страшно вспоминать. Очнуться и увидеть как на тебя морда мертвого хозяина гостиницы скалится – удивительно, как он вообще не рехнулся.

– Мужа Розы я действительно убил первым делом, – вспомнил ренсиец. – И под лавки я точно не заглядывал…

– Ну вот, в следующий раз умнее будешь, – наставительно произнес Рин и откинулся на кровать, устраиваясь поудобнее. – А теперь ты ответь мне на мой вопрос.

– И какой же? – Гектор подпер подбородок руками и ожидающе посмотрел на своего попутчика. – Внимательно слушаю.

– Чего тебя демоны в Пустынь понесли? – спросил Ригур, надеясь, что принц соседней страны соизволит более или менее объяснить цель своего путешествия.

Ренсиец задумался, затем махнув рукой на какие-то свои мысли, в ответ задал вопрос Рину.

– Что ты знаешь об Алдэре Милосердном?

– Это первый и единственный император людей, занявший трон Старой Империи после уничтожения Властелина, – немного удивившись ответил солигиец. – Приставку Милосердный получил за то, что первым пошел на мировую с остатками оркского народа, заключил с ними мирный договор о ненападении и взаимопомощи и отдал оркам земли на северном континенте.

– Вау, – только и сказал Гектор.

– Что? – не понял Рин.

– Да нет, – Гектор выпрямился и впервые за весь вечер улыбнулся. – Просто мало кто знает об этом. У нас в Ренсе распространена совсем другая версия событий.

– Знаю, – кивнул Ригур. – Доблестный император огнем и мечом выгнал с материка орков в открытое море, где они должны были сдохнуть. Проклятые эльфы перекроили всю историю на свой лад, а люди и рады повторять. А к чему ты спросил?

– К тому, что я ищу тот самый договор, заключенный между людьми и орками, – Гектор встал и прошелся по комнате. – На Норте назревает война, ушастые вышли из своих лесов и крутят свои интриги в Орочьих землях. Договор, охранявший орков от поползновений остроухих, был выкраден предателем и уничтожен. А сами орки слишком малочисленны, чтобы дать отпор. Когда я прибыл на Норт, правитель орков Тар уже знал, кем я являюсь на самом деле. Едва сойдя с корабля мне было вручено приглашение в Цитадель на аудиенцию к правителю. Отказать было нельзя.

– Тебе поручили найти договор? – догадался Рин. – И ты согласился?

– Меня попросили взяться за это задание, – поправил Рина Гектор. – И я не ответил согласием, но обещал подумать. Сам понимаешь, такие решения сразу не принимаются. Пришлось возвращаться на Тарн, созывать Совет, приглашать твоего отца, так как искомое находится, можно сказать, на ваших землях…

– И они решили согласиться, – закончил за него Ригур. – А чтобы не вышло дипломатического конфликта отправили нас двоих, как представителей обоих государств.