Текст книги "Петербуржцы"

– Чувак, лето на дворе, – сказал я, указывая на шапку, когда Даник приблизился к нам. – Ты бы ещё шубу одел.

– Грёбанное метро достало. Все толкаются вокруг, из-за этого волосы начинают топорщиться в разные стороны.

– Что за бред? – не поверил я. – Небось, покрутился у зеркала и решил, что в шапке ты вылитый Фред Дёрст.

– Так он лысый.

– Да плевать на шапку! – нетерпеливо прервал наш диалог Никита. – Ты что привёз? Если кокаин, то я не буду.

– Да ты достал со своим кокаином! Нет у него никакого кокаина! У тебя же нет кокаина? – на всякий случай спросил я у Даника.

– Вы что, дебилы? Где я достану кокаин?

– Я же говорил! – почему-то обрадовался я.

– Тогда что? – ещё раз спросил Никита.

– Гашик, – выждав гроссмейстерскую паузу, гордо объявил Даник.

– Это что-то типа травы? – блеснул я эрудицией.

– Что-то типа.

Даник достал из кармана кусочек фольги, в который был завёрнут миниатюрный брусок тёмно-коричневой субстанции.

– Похож на гематоген, – тонко подметил Никита.

– Такого гематогена ты ещё не пробовал, – ответил Даник, производя хитрые махинации с бутылкой от минералки.

Он выплеснул остатки воды куда-то в район правого глаза Ленина, а затем прожог небольшое отверстие в пустой бутылке.

– Так, осталось нарезать «плюшки», – деловито объявил Даник. – Давайте здесь, – он положил фольгу на перила и принялся разрезать цельный кусок гашиша на маленькие дозы.

– Когда только руку успел набить? – спросил я.

– Да я сейчас каждый день курю. Выходим вечерком с соседом в «парадку», выдуваем по паре «плюшек», потом можно кино посмотреть, ну или телек. От любой херни угораешь! Разве что, на жрачку пробивает, я даже набирать стал, – Даник похлопал себя по животу. – А так крутая штука.

– И где ты достаёшь? – продолжал я расспрос.

– У соседа и беру.

– У тебя же денег никогда нет!

– Так я частично себе, частично на реализацию. Кстати, с вас по сто пятьдесят.

– Жучара!

– Это я ещё по-братски.

– А какой эффект? – спросил Никита.

– Сейчас узнаешь, – ответил Даник, закончив манипуляции с гашишем. – Я бы сравнил это с попаданием в мультик. Всё становится ярким, цветным и немного нереальным. Вам понравится. Это лучше, чем алкашка.

Перед нами на лестничных перилах лежало несколько кусочков неправильной окружности, напоминающих пластилиновые огрызки. Моё сердце яростно колотилось, предчувствуя дебютную встречу с наркотиками. Думаю, что Никита испытывал точно такое же волнение. А со стороны Финского залива уже нёсся поток воздуха, стремящийся испортить наше первое свидание с гашишем.

Только Даник закурил сигарету, чтобы приступить к изготовлению чудодейственного зелья, как в наш закуток нагло ворвался сильный порыв ветра, который подхватил томящиеся в ожидании своего часа «плюшки» и, покружив их несколько секунд в воздухе, опустил наши «билеты в мультяшный мир» прямиком на землю.

– Зря мы их здесь разложили, – грустно сказал Даник, выждав трагическую паузу.

– Не будет мультиков, – добавил я.

– Может ещё не всё потеряно? – не терял надежды Никита.

Мы спустились вниз и приступили к поиску остатков былого величия. Со стороны это могло показаться очень странным зрелищем – три здоровенных детины ползают на коленях по земле, словно малолетние сопляки в песочнице или упитые работяги возле гастронома в день получки. Поиски усложнялись тем, что как раз в этом месте, куда улетел гашиш, валялось множество кусочков то ли дёрна, то ли просто какого-то мусора, внешне сильно напоминающего улизнувшие «плюшки».

Провозившись минут двадцать, мы смогли насобирать несколько кусочков, которые нам показались максимально похожими на утерянный гашиш. Вышло по две «плюшки» на брата. Даник подкурил сигарету, и, когда она разгорелась, положил на горящий кончик одну из найденных «плюшек», затем просунул сигарету с гашишем на угольке в сделанное сбоку бутылки отверстие. Тара начала заполняться дымом. Выждав около минуты, он резко вытащил сигарету, зажал отверстие пальцем, а другой рукой отвинтил крышку и протянул бутылку Никите.

– Вдыхай! – крикнул Даник.

Никита сделал большой вздох, одним махом заглотнув находившийся в бутылке дым.

– Держи! Не выдыхай! – командовал Даник.

Никита раздул щёки и выпятил глаза, стараясь удержать в себе драгоценный дым.

– Теперь можно.

Никита с облегчением раскрыл рот, из которого выпорхнули остатки кумара, и тут же раскашлялся. Даник приятельски похлопал его по спине, приговаривая:

– Сейчас торкнет, сейчас прочувствуешь.

– Ну как? – спросил я, когда Никита откашлялся.

– Говно! – выговорил Никита.

– Всё так плохо?

– На вкус, как земля. И очень крепко.

– Это вначале так кажется, – вставил своё слово Даник, уже готовивший следующую порцию, – потом привыкнешь.

Вторым вдыхал петроградское угощение ваш покорный слуга. Я не раскашлялся и не почувствовал хоть какого-то вкуса, помимо сигаретного дыма, полагаю что в моём случае гашиш оказался обычным куском дёрна, который мы ошибочно приняли за наркотик. От дальнейшего употребления я отказался. Оставшиеся плюхи Никита и Даник выкурили на двоих.

Мы сидели на том же месте в ожидании обещанного «прихода».

– Смотрите, какой длинный красный лимузин! – неожиданно крикнул Даник, указывая на проезжающий мимо трамвай.

– Реально огромный! – подтвердил Никита, и они оба громко заржали.

Чем дальше, тем больший бред они несли, и чем больший бред они несли, тем сильнее они смеялись. Мне было тяжело настроиться на их волну, так что я, в конце концов, засобирался домой. Но тут планы пришлось пересмотреть.

– А вы кто такие? – услышали мы вопрос откуда-то сбоку.

Внизу, там, где мы недавно ползали в поисках утерянного гашиша, стояло четверо парней примерно нашего возраста. Они поднялись по лестнице и встали напротив нас.

– Я вас раньше не видел, – заявил самый низкий из них.

– Надо было на табуретку встать, – съязвил Никита, и они с Даником неистово заржали.

– Ты чё грубишь, козёл длинный?! – возмутился низкий незнакомец. – Какого хера вы трётесь на нашем месте?

– Это не плосто место, именно отсюда сколо лазголится пожал миловой леволюции. Отсюда огломные тлудовые массы отплавятся в свой великий поход, чтобы поднять знамя плолеталиата над поглязшем в глехах булжуазном миле! – декламировал Никита, пародируя акцент Ленина и вызывая безудержные порывы смеха у обкуренного Даника.

– Да они обдолбанные! – проницательно подметил один из незнакомцев.

– Валите нахер отсюда! – добавил низкий.

– Влаги леволюции будут подвешены за яйца на доложных столбах! – продолжал Никита накалять обстановку.

– Дайте я ему въебу! – сказал кто-то из вновь пришедших.

– Господа, давайте разойдёмся мир… – я не успел закончить фразу, как получил неожиданный удар в челюсть.

Завязалась драка. Силы были не на нашей стороне. Во-первых, нас было меньше, во-вторых, мы были отнюдь не спортсмены. Наша тактика сводилась, в основном, к глухой обороне. Больше всего ударов сыпалось на Никиту, успевшего хорошенько разозлить местную гопоту. Один из ударов заставил Никиту отшатнуться назад, он споткнулся об перилы и полетел вниз с двухметровой высоты. Внизу его поджидал асфальт, в который он и врезался головой, потеряв сознание. Наши противники не на шутку испугались, полагая, что парень отбросил концы, и поспешили ретироваться.

4

Каким бесконечно долгим может быть тёплый весенний выходной день. Петербуржцы уже решились снять громоздкие зимние куртки и слоняются по улицам в лёгких ветровках, а особые смельчаки не боятся выйти во двор в одном бадлоне, а то и вовсе, нацепив на себя футболку с коротким рукавом. Снег давно растаял, забрав с собой всепроникающий запах собачьих фекалий, остался только аромат пробивающейся между городскими постройками молодой травы, смешанный с запахом сырой земли, готовящейся дать жизнь новому поколению растений. На лицах людей появились улыбки, которые они надёжно скрывали на протяжении всей зимы. Повсюду слышен детский смех, ведь дети лучше взрослых умеют проявлять радость от положительных изменений в окружающем мире.

Никита мчится на своём новеньком велосипеде по раздолбанному асфальту, ловко маневрируя между глубокими впадинами. Как давно он мечтал об этом велосипеде. Ему часто снилось, как он садится на «железного коня» и уносится куда-то в закат, сродни героям Арнольда Шварценеггера и прочих крутых парней. Сколько лет его мечты оставались всего лишь мечтами. Нет, велик у него, конечно, был и раньше. Но на таком вряд ли красиво уедешь в закат, то был детский старенький велосипед, у которого просто сняли два маленьких задних колеса. На таком было стыдно показаться во дворе. Зато новый это произведение искусства. Красный блестящий «Аист» с мягким сиденьем и фонариком на руле. Предмет зависти всех мальчишек. Так бы и крутить педали, всю жизнь! Нестись в никуда, вдыхая тёплый весенний воздух! Это был идеальный подарок к грядущему окончанию первого класса.

Единственный минус, что мама не разрешала уезжать далеко от дома. Приходилось раз за разом наворачивать круги вокруг осточертевшего детского сада в родном дворе. А ведь там, за пределами ограниченного пространства из нескольких многоэтажек, открывается огромный удивительный мир, который так и манит своими тайнами и загадками.

Никита решил, что отъедет совсем ненадолго. Он сделает пару кругов по соседнему двору и тут же рванёт обратно. Но то ли дурманящий голову запах весны, то ли сверкающий на солнце быстроходный велосипед добавили Никите отчаянной смелости, и он решил, что сможет быстренько доехать до заказника, прокатиться вокруг озера и затем отправиться домой.

Самый короткий путь до заказника проходил через двор, который среди районной ребятни получил говорящее название – «Злой двор». Туда было непринято лишний раз соваться из-за расположенного там интерната для беспризорников, которые могли легко отобрать у зазевавшегося гуляки карманные деньги, а по слухам были прецеденты, когда с особо невезучих ребяток снимали даже приглянувшиеся малолетним преступникам кроссовки.

Одурманенный весной и скоростью Никита решил, что сможет проскочить опасное место и смело рванул в заказник самым коротким путём. «Злой двор», в котором Никита до этого никогда не бывал, оказался не так страшен, как в народной молве. Никита предполагал, что увидит там обугленные здания с окровавленными стенами, вдоль которых в поисках человеческой плоти слоняются монстры, представляющие собой дикую смесь скелетов и гремлинов. Оказалось, что это был обычный двор, где стояли точно такие же типовые многоэтажки, между которыми был зажат обычный детский сад с большой площадкой, такой же, как и в Никитином дворе. А по улице бродили не жуткие чудища, а мамочки с колясками и бабули с авоськами.

Осмелевший Никита решил проехаться вокруг детского сада. Он уже представлял, как рассказывает приятелям, что не побоялся в одиночку приехать в «Злой двор», да ещё и катался там, как у себя дома. Заканчивая круг, Никита обратил внимание на компанию мальчишек, бегающих по крыше детского сада. Они громко перекрикивались друг с другом, иногда разбавляя крики раскатистым смехом. Сперва, Никита подумал, что они играют в классические догонялки, но, приглядевшись, увидел, что у каждого из мальчишек в руках были маленькие приборы, из которых постоянно вылетали ещё более миниатюрные снаряды.

Он вспомнил, что видел подобные штуки у старших ребят в своём дворе. Называлась эта штуковина – напаличник. Для его изготовления требовались горлышко от пластиковой бутылки и продававшиеся в любой аптеке дешёвые резиновые напальчники. На горлышко насаживался напальчник и скреплялся пластиковым колечком с той же бутылки. Затем обрывались плоды с соседней рябины или боярышника, с целью использования в качестве пуль. Так получалось вполне боевое оружие для игры в войнушку. В несезон ягодные плоды заменялись на всё, что можно было найти подобной округлой формы. Никита заинтересовался игрой, он слез с велосипеда и стал наблюдать за мальчишками.

– Играл когда-нибудь? – донеслось у Никиты из-за спины.

Никита обернулся и увидел незнакомого парня. Глаза зацепились за чёрные волосы, подстриженные «под шапочку», и чёрную косуху с множеством металлических заклёпок. Парень был значительно старше Никиты.

– Видел, как другие играют, – испуганно промямлил Никита.

– Видеть это одно, а самому поиграть – совершенно другое, – умничал парень в косухе. – Я, когда был твоего возраста, каждый день играл. У нас считалось, что если у тебя нет напаличника, то ты девчонка.

– Я не девчонка.

– Тогда почему ты не там, а здесь?

– Я с ними не знаком.

– Подумаешь! – рассмеялся парень. – Я тоже не всегда был знаком со своими друзьями. А знаешь что! Вижу, что ты нормальный пацан, я могу одолжить тебе свой напаличник, – с этими словами он достал из кармана заветное оружие. – Притом, это не такой отстой, как у них. У меня он самый крепкий, я, вместо этой дешёвой резины из аптеки, использую настоящий презерватив. А презервативы никогда не рвутся.

Закончив последнюю фразу, парень продемонстрировал выдающуюся крепость своего напаличника. Презерватив действительно тянулся безупречно. Никита плотоядно посмотрел на предлагаемую игрушку и даже сделал едва заметное движение рукой в сторону напаличника, но вовремя вспомнил о велосипеде и убрал руку обратно.

– Нет, спасибо, – нехотя отказался Никита.

– Почему?

– Я не могу.

– Нет, я не понимаю. Любой пацан, не думая схватил бы такой напаличник и полез на крышу. Тем более, я в качестве бонуса дам тебе ещё и «Тик Так», – он достал из другого кармана упаковку мятных леденцов. – Их можно использовать как патроны. Если удачно попадёшь, может неплохо пригреть.

Теперь Никита смотрел сразу на две заманчивые вещички.

– Ну не хочешь, как хочешь. Моё дело предложить, – парень распихал напаличник и леденцы обратно по карманам и неспешно побрёл прочь.

– Я бы взял… – прошептал Никита.

– Что ты говоришь?

– Я бы взял, но мне негде оставить велосипед, – более уверенно сказал Никита.

– Считай, что это твой день! У меня как раз есть свободное время, я могу посторожить твой велик, – благородно предложил незнакомец.

Никита снова замялся. В нём боролись желание испытать это прекрасное оружие в настоящем деле и неосознанное понимание, что ничего на свете просто так не бывает. Но, видимо, все мы изначально запрограммированы на добро и веру в людей, которые беспощадно выбиваются из нас на протяжении всей жизни. Никита вручил свой велосипед парню в косухе, а сам, схватив напаличник и «Тик Так», покарабкался на крышу.

Оказалось, что на крыше его совсем не ждали. Игравшие там мальчишки с нескрываемой агрессией встретили новенького. Похоже, это были те самые беспризорники, которые к своим юным годам успели на собственной шкуре ощутить, что доверять нельзя никому. Никита выслушал много неприятных выражений в свой адрес. Самый крупный из них выхватил драгоценный напаличник у Никиты из рук и отвесил незваному гостю хорошего пинка. Никита, едва сдерживая слёзы, полез обратно.

Как и следовало ожидать, внизу не оказалось ни велосипеда, ни парня в косухе. Никита принялся отчаянно кидаться из стороны в сторону, не зная, где искать исчезнувший велосипед. Осознав, что поиски бесполезны, он сел на поребрик и зарыдал.

Сверху донёсся хохот забывших об игре мальчишек.

– Мямля! Маменькин сынок! Нытик! – неслось с крыши.

Никита рыдал, не обращая внимания на оскорбления. Он в ярких красках представлял, что скажет мама, когда он заявится домой без велосипеда.

И тут ему в лоб прилетел резкий удар, через пару секунд ещё один удар пришёлся в правую ногу. Он поднял голову вверх и увидел, что вся орава нацелила на него свои напаличники и с диким хохотом обстреливает неудавшегося партнёра по игре.

Никита, сгорая от злости и несправедливости, вскочил с поребрика и осмотрелся в поисках какого-нибудь булыжника. Ничего подходящего поблизости не нашлось, тогда он нащупал в кармане упаковку «Тик Так» и, хорошенько размахнувшись, запустил её в сторону крыши. Упаковка ударилась об стену и отскочила обратно к Никитиным ногам. Этот манёвр не вызвал ничего, кроме нового взрыва хохота. Побеждённый и злой Никита медленно побрёл прочь из этого проклятого двора, провожаемый издевательским улюлюканьем местной шпаны.

5

Даже не знаю, что для Никиты оказалось хуже в тот летний день возле головы Ленина, то ли падение с двухметровой высоты головой об асфальт, то ли знакомство со знойным ароматом гашиша. После того случая он стал регулярно жаловаться на головную боль, которую активно принялся заглушать дымящимися «плюшками». В первое время он доставал ингредиенты для нового хобби через Даника. Затем, когда Даника забрали охранять спокойный сон граждан в военно-воздушные силы, Никита нашёл других распространителей.

Я, в свою очередь, так и не смог осознать всей прелести вдувания раскалённой травы, сохранив верность алкогольным богам. Потребление этилового спирта тоже нельзя назвать правильным и полезным времяпрепровождением, но это совсем другая история. Так или иначе, наши с Никитой дорожки расходились всё сильнее. Теперь мы встречались лишь несколько раз в год: на днях рождения друг у друга, или же на вечеринках, устраиваемых общими знакомыми. Одним из таких мероприятий стал день рождения бывшего Никитиного одноклассника по имени Муса.

Муса решил организовать по-кавказски яркий праздник. Было закуплено пару вёдер шашлыка, три ящика пива, несколько литров крепкого алкоголя, ну и конечно не была обделена вниманием старая добрая марихуана. Для употребления всего этого богатства Никитина мама выделила нам арендуемый ею дачный участок. Единственным минусом намечающейся вечеринки оказалось отсутствие непосредственно именинника, которого не отпустили на собственное празднование ортодоксальные азербайджанские родители. Впрочем, этот факт не особо повлиял на наши планы. С именинником или без, но вечеринка должна была состояться.

Нас собралось немного – человек десять. Хотя и такого количества вполне хватило, чтобы забить под завязку небольшой дачный домик. Компания была преимущественно мужская, разве что Никита приехал со своей новой подружкой. Мероприятие протекало чинно да благородно: кто-то устанавливал мангал во дворе, кто-то насаживал мясо на шампуры, ну а кто-то уже откупоривал пробки от пивных и водочных бутылок. Шашлыки едва начали принимать коричневатый оттенок, а некоторые из нас уже с трудом ворочали языком. Алкоголя было слишком много. Тормозов не было совсем.

– Бросайте бухать! – агитировал парень по имени Вася. – У меня тут знатная «химка» припасена.

– От «химки» крышу сносит, – спорил Никита.

– А тебе нужно что-то другое?

– Я подыхать пока не собираюсь.

– Не будь идиотом. Это та же травка, только торкает сильнее. А от травки пока никто не умирал.

– Ага, та же! Только с привкусом то ли ацетона, то ли ещё какого-то дерьма.

– Чё я с тобой спорю? Не хочешь – не кури! Другим больше достанется.

Вася подкурил папиросину, предварительно набитую той самой «химкой», сделал пару затяжек и передал её соседу. Папироса пошла по кругу. Одни затягивались, другие, предпочитающие иные способы изменения сознания, просто передавали «косяк» дальше. Очередь дошла до Никиты. Он покрутил папиросину перед собой и хотел передать следующему, но тут что-то щёлкнуло у него в голове, и он сделал богатырский затяг.

– Вот это красавчик! – одобрил Вася. – Вставляет?

– Дерьмище, – выдавил Никита.

– Щас вставит!

За окном стемнело, вечеринка приближалась к своему пику. Образовалось несколько групп по интересам. Одни бухали, другие курили. Никита с подружкой целовались на обшарпанном кресле в углу. Кто-то успел включить музыку, недаром же из города были привезены мощные колонки. Повсюду валялись пустые бутылки и сигаретные окурки, мне даже не повезло натолкнуться на чей-то недопереваренный кусок шашлыка.

– … и тут мы подходим к нему сзади. Серёга просит сигарету, этот лох вынимает пачку, Серёга с каменной мордой берёт всю пачку и кладёт себе в карман. Ха-ха-ха. Лох охеревший смотрит на него и пытается что-то вякать. Серёга вырубает его в прыжке с колена, тут мы присоединяемся, и давай его втроечка хуячить. Лох что-то пищит, типа – не надо, пожалуйста! Ну, мы его хорошенько отходили и по газам, – долетал до меня рассказ Васи.

– Чё с ним? – спросил меня кто-то из парней, указывая на чувака, который сидел перед выключенным телевизором и, не отрывая взгляд от чёрного экрана, время от времени нажимал кнопки на пульте, переключая виртуальные телеканалы.

– Вот, что «химка» животворящая делает, – поставил я диагноз.

– Хера его вставило.

– Мультики переключает.

Нашу глубокомысленную беседу прервал настойчивый стук в дверь.

– Хто там? – спросил кто-то, подражая галчонку из «Простоквашино». Все дружно заржали.

– Я сейчас милицию вызову! – послышался из-за двери агрессивный женский голос.

– Я сейчас кому-то пизды дам! – ответил Вася, вызвав очередной заряд смеха.

– Вырубай музыку! Здесь люди отдыхать хотят! – неслось из-за двери.

– Так мы тоже отдыхаем! – продолжал пререкания Вася.

– Заткнись! – прервал его Никита и открыл дверь.

В дом влетела растрёпанная бабуля в домашнем халате.

– Кто здесь главный?! – завопила она. – Вырубайте свою шарманку! Я найду на вас управу! Уроды! Я – ветеран труда! У меня давление скачет! Мы с Ахиллесом заснуть не можем из-за ваших оргий!

Ахиллесом, судя по всему, звали вертлявую дворняжку, которая залетела в дом вместе с бабулей.

– Прошу прощения, мы будем вести себя тише, – дипломатично заявил Никита.

– Врёшь ты всё! Цыган!

– Я не цыган.

– По морде вижу, что цыган! Знаю я вас! Что вы здесь делаете? Грабить, небось, пришли. Ууу, проклятые цыгане! Ничего, я милицию вызвала, всех вас подонков заберут! Посидите, будете знать!

– Женщина, мы не цыгане и уж тем более не воры. Этот дом арендует моя мама, она дала нам ключи, чтобы мы отметили день рождения друга. Завтра мы уедем отсюда, а сегодня обещаем вести себя тихо, – объяснял Никита.

– Наркоманы! Зрачки с тарелку! Наркоман проклятый! – продолжала агрессировать бабуля.

– Да гони отсюда эту старую маразматичку! – предложил Вася.

– В тюрьму! В тюрьму все сядете!

– Женщина, уйдите, пожалуйста, – попросил Никита.

– Мне уйти?! Это ты убирайся отсюда, щенок! – бабуля абсолютно неожиданно размахнулась и отвесила Никите смачную оплеуху.

То ли мне показалось, то ли на самом деле в этот момент Никитины глаза приобрели ядовито-красный оттенок.

– Убью! – крикнул он и рванулся в сторону ошалевшей бабули.

Я успел схватить его руку за долю секунды до того, как она должна была опуститься на голову крикливой старухи. Никита продолжал сыпать проклятья и пытался лягнуть злосчастную бабулю ногой. Она, завизжав, пустилась галопом от нашего порога.

– Вот тварь! – негодовал Никита. – Убил бы!

– Думает, что если старая, то всё можно, – поддакивал Вася.

– У тебя осталось? – спросил его Никита.

– «Химка»?

– Да! Дерьмо это осталось?

– Есть ещё один «косяк», можем раскурить.

После перекура атмосфера несколько успокоилась. Но тут раздались очередные постукивания в дверь, правда, на этот раз более мягкие и спокойные. Я открыл дверь и увидел на пороге ту же старушку.

– Ахиллеса, верните, – жалобно простонала она.

Только сейчас мы заметили, что всё это время в доме оставался её пёс. Собака сидела перед чуваком, залипшим перед выключенным телевизором, и увлечённо смотрела ему в лицо, чувак, в свою очередь, переключил внимание с телевизора на собаку, и теперь с тем же бессознательным выражением глядел на Ахиллесову мордочку. Так они и сидели, уставившись друг на друга, пока мы не вернули пса испуганной хозяйке, которая мирно ретировалась к себе домой.

Вечеринка потекла своим чередом, разве что музыку мы предпочли приглушить. Не прошло и часа, с момента ухода дамы с собачкой, как добрая половина отмечающих уже валялась в бессознательном состоянии. Самые непритязательные устроились прямо на полу между пустыми бутылками и шашлычными объедками, даже неугомонный Вася не выдержал алкогольно-наркотического марафона и вовсю похрапывал на кресле, активно дрыгая ногой, видимо, стараясь кого-то пнуть во сне. Никита со своей мадемуазелью закрылся в единственной спальне, откуда доносились приглушённые стоны. Те из парней, кто ещё оставался в сознании, уже слабо ориентировались в пространстве и времени. Каждый увлечённо рассказывал свою историю, не обращая внимания на остальных собеседников. Я тоже неплохо накидался, но ещё мог держаться на ногах. Устав от маразматических разговоров и ядовитого смрада, я вышел покурить на крыльцо.

На улице похолодало. Деревья в саду практически осыпались, напоминая лысеющего мужчину, на голове которого ещё кое-где встречаются редкие очаги растительности, но большая часть черепа уже девственно оголена. Петербургская осень безропотно сдавала свои позиции перед наступающей зимой. Небольшая лужица возле крыльца уже покрылась тонкой ледяной плёнкой. Дачники, в большинстве своём, успели покинуть свои участки, так что садоводство утопало в абсолютной тишине. Я несколько минут простоял в одиночестве, наслаждаясь этим долгожданным покоем, который лишь изредка разбавлял рёв пролетающих по расположенной неподалёку трассе машин.

Дверь неожиданно отворилась, и на крыльцо выкарабкался взлохмаченный Никита.

– Ну и дубак, – заметил он.

– Зато блевотиной не пахнет.

– Засрали дом, свиньи.

– А ты другого ожидал?

Никита с трудом забрался на периллы и закурил сигарету.

– Как оно? – спросил я.

– Да нормально, только башка опять трещит.

– Я про другое, – показал я характерные движения тазом.

– А, ты в этом смысле. Пойдёт.

– У вас всё серьёзно?

– А что значит серьёзно? – спросил Никита, слегка поразмыслив. – Это когда думаешь, как третьего ребёнка назвать или в каком районе квартиру купить? Если это значит серьёзно, то нет – у нас несерьёзно. Мне всё это нахер не нужно. Один раз живём, а девушек много, так зачем себя ограничивать?

– Ну, есть же любовь…

– Не знаю, что у тебя есть, но у меня нет, и не было никакой любви. Потрахались и до свидания! Только так.

– Ладно, не заводись. Какой-то ты нервный стал. Пойдём лучше, выпьем.

– А знаешь что, пойду-ка я посажу её на автобус, пусть валит отсюда. А вот затем мы уже хорошенько бухнём.

В доме было тихо, последние алкобойцы, не устояв в неравном сражении с водкой, присоединились к ранее павшим товарищам. Я налил себе стопку, пока Никита выяснял отношения со своей подругой, и отработанным движением отправил её внутрь. Смутно помню, как за ушедшей парочкой захлопнулась дверь, затем мои глаза заволокла тёмная пелена.

6

Последний автобус выплюнул в холодный воздух добротную порцию выхлопных газов и покатил в сторону города.

Никита равнодушно смотрел на исчезающий за поворотом транспорт. «Зря я так с ней. Нормальная девчонка. Красивая. Да и не дура. А, впрочем, всё равно», – размышлял он. Голова раскалывалась, к горлу поступал комок, хотелось только одного – найти мягкую кровать и погрузиться в долгий крепкий сон.

Он побрёл в сторону дома. На улице не было ни души. За некоторыми заборами раздавалось ленивое собачье рычание, тогда как большинство участков давно были оставлены теплолюбивыми дачниками.

Примерно в ста метрах от дома, где мы так весело отмечали день рождения, стоял покосившийся каркас старинного особняка, точнее то, что не уничтожило время после пожара, случившегося здесь, чёрт знает когда. От бывшего барского участка остались только обугленные стены господского дома и нетронутая огнём симпатичная беседка с резными узорами на стенах. В этой беседке частенько коротал время различный асоциальный элемент.

Проходя мимо беседки, Никита услышал мужской голос, обращавшийся определённо к нему:

– Молодой человек, будьте добры, подойдите сюда. Мне нужна небольшая услуга.

– Я? – удивлённо спросил Никита.

– Именно.

Никита медленно приближался к беседке, стараясь разглядеть её обитателя.

– Да не бойся ты! – вновь послышался тот же голос. – Я только с виду страшный, а внутри добряк.

Никита переборол страх и, стараясь выглядеть уверенно, подошёл ко входу в беседку. Внутри, на деревянном полу, сидел крупный усатый мужчина в чёрной кожаной куртке, старомодных серых брюках и с перчатками на руках. Перед ним стояла закрытая бутылка водки неизвестной Никите марки и два настоящих гранённых стакана. Мужчина не был похож на бомжа или уголовника, скорее он напоминал хорошо подгулявшего учителя физкультуры из обычной средней школы.

– Видишь, у меня нет ни ножа, ни ледоруба, – мужчина приподнял руки и показал Никите пустые ладони.

– И какая вам нужна услуга? – выговорил Никита.

– Ну как услуга, скорее поддержка. А ещё точнее – компания. Видишь ли, так получилось, что у меня никого не осталось в этом городе. Да что в этом городе, в этой стране. Даже выпить не с кем. А пить в одиночестве ничем не лучше, чем заниматься сексом с самим собой.

– И вы мне предлагаете стать вашим партнёром?

– Нет, как раз партнёром не предлагаю. А вот собутыльником…

– Спасибо, конечно, за такое заманчивое предложение, но я очень устал и хочу спать.

– Недолго. Каких-то пару стаканчиков, – не сдавался усатый мужчина. – А то здесь ни души. Давай. Хорошая водка, ты такую не пробовал.

– Вряд ли меня можно удивить водкой.

– Ну да, водкой ныне трудно удивить. Теперь популярны куда более удивительные вещи.

– Вы о чём? – заподозрил неладное Никита.

– Да не о чём. Присаживайся, – мужчина открыл бутылку и наполнил оба стакана.

– Хрен с тобой! Давай свою водку.

Никита присел на пол рядом с усачом. Отсюда было хорошо видно название водки – «Русская», сама бутылка была непривычной формы.

– Странная водка, – сказал он.

– Для тебя странная, а для меня вполне будничная… была когда-то…

Никита слегка пригубил предложенное угощение и, состроив брезгливую гримасу, поставил стакан на место. Зато мужчина вылакал водку до последней капли, после чего кинематографично протёр усы.

– Угощайся, – мужчина протянул Никите пачку сигарет «Космос». – Скажи, ты зачем на бабулю сорвался? – неожиданно спросил он.

– Какую бабулю? – не понял Никита.

– На ту самую.

– Ааа, теперь всё понятно. Так ты её родственник! Что? Будешь мне нотации читать? Или сразу морду бить?

– Ни в коем случае. Да и не родственник я.

– Тогда кто?

– Всё равно не поверишь.

– Не поверю? Ага, ещё скажи мне, что ты мой чудом отыскавшийся отец, который жил все эти годы где-нибудь в Америке, а теперь вернулся обратно, чтобы перед смертью завещать мне своё миллиардное состояние.

– Ха-ха, неплохая фантазия. Жаль, но придётся тебя расстроить, я не твой отец и миллиардным состоянием, к моему величайшему сожалению, никогда не обладал. Да и миллионным, впрочем, тоже. Что уж говорить, всё моё состояние сейчас на мне.