Текст книги "Брачное агентство Джейн Остин"

Глава восьмая

Раздаются звуки скрипки, первые аккорды веселой мелодии, которую исполняет небольшая группа музыкантов, незаметно разместившихся за нами. Эмма хлопает в ладоши.

– Дамы и господа, не желаете ли выбрать себе партнера и присоединиться к нашему уроку танцев в стиле эпохи Регентства? – объявляет она.

– Не особо, – бормочет Мел, отходя к ближайшей стене в надежде остаться там незамеченной. К моему удивлению, Ник Палмер-Райт проходит мимо с Хлоей, берет ее за руку и встает в линию с другими танцорами, уже расположившимися посреди зала.

Роб поворачивается к Эмме, делая вид, что кланяется.

– Могу я иметь честь танцевать с вами, мадам?

– О нет, – решительно отвечает она. – Боюсь, у меня нет времени на танцы, у меня дела, но уверена, что Софи или Мел захотят с вами потанцевать.

– Конечно, – соглашается Роб, подходя ко мне с заискивающей улыбкой, обнажая ряд немного кривых желтоватых зубов. Очевидно, гигиена полости рта не входит в список его дел на каждый день. – Не желаете ли потанцевать со мной, мадам?

– Э-э-э… – черт, мне всегда плохо удаются отказы, нужно придумать список причин на будущее, чтобы не танцевать, записать их в блокнот и выучить. – Да, чудесная мысль, – отвечаю я. Боже, теперь мне придется танцевать с этим придурком. Почему я не смогла придумать причину для отказа?

Роб протягивает руку со слишком длинными ногтями, и мы идем танцевать. Женщина в платье эпохи Регентства выходит вперед, рядом с ней грустный усатый мужчина в панталонах и сапогах.

– Сейчас мы с Джоном покажем вам шаги и фигуры танца, смотрите на нас. Я буду громко называть следующий шаг, чтобы вы могли повторять за нами.

Не сомневаюсь, у этой крепкой женщины такой громкий голос, его было бы слышно даже за звуконепроницаемой дверью.

– Я Джейн, а это Джон.

Отчего-то мне ужасно хочется смеяться.

Женщина продолжает:

– Мы будем танцевать шотландский рил, он был очень популярен во времена Остин во всех слоях населения. Танец очень простой, нам нужно, чтобы три или четыре человека встали в линию, вот так, повторяйте за мной. Дамы, вы начинаете танец, для начала поставьте правую ногу вперед.

Мы все стоим в линии, видимо, как это было принято в эпоху Регентства: женщины с одной стороны, мужчины – с другой. Поскольку все в современных платьях, это кажется странным, мне неловко. Я занималась балетом, но это было давно, с тех пор мне почти не приходилось танцевать, только иногда в клубах в универе. Тогда я первой выходила на танцпол и последней с него уходила, мне даже выпивка для этого не требовалась. Здесь все более официально, и я понятия не имею, что нужно делать.

Я смотрю на Хлою, но она что-то говорит Нику, стоящему напротив, и он смеется над ее словами. Приятно видеть, что она хорошо проводит время, годами не видела ее такой счастливой. Начинается музыка, и Роб устремляется вперед, словно реактивная мартышка со связанными ногами.

– Помните, девушки начинают первыми, – громко говорит Джейн. – Теперь мужчины выходят на середину, берут партнершу за руки и раз, два, три, четыре, и назад, два, три, четыре.

Мы внимательно выполняем команды, и получается неплохо, хотя я не знаю, как актерам удается одновременно запоминать диалоги, интонации, паузы и еще шаги в танцах. Слишком многое нужно держать в голове.

К сожалению, Роб Брайт – самый ужасный партнер по танцам на свете. Он пытается заговорить или встретиться взглядом с окружающими, поскольку ему необходимо быть в центре внимания, что неизбежно ведет к путанице в шагах. Еще у него маленькая влажная ладошка, за которую мне приходится браться каждый раз, когда мы встречаемся посреди танца, и я уже начинаю мечтать о длинных белых перчатках, как в эпоху Регентства. Возможно, они поэтому их и носили. «На случай отвратительных партнеров с мерзкими липкими руками», – думаю я сердито. Дарси наблюдает из угла зала, и уверена, он ухмыльнулся, наблюдая за моими страданиями.

Слава богу, Роб очень неспортивный, во время следующего танца он решает присесть, и я с удовольствием принимаю приглашение Ника Палмер-Райта. Танцевать с Ником то же, что ехать верхом на породистом коне, после того как трясся по полю на старой упертой кляче. Ник не разбирается в шагах и фигурах, но чувствует ритм, и мы по-доброму смеемся над нашими неудачными попытками.

Я получаю массу удовольствия. Следующий танец танцуют только девушки – все встают в круг и, вальсируя, входят и выходят из него под поднятыми руками других участниц кольца. Я стою рядом с энергичной молодой девушкой с хорошей фигурой и длинными светлыми волосами. Она выглядит очень милой и веселой, мы одновременно устали танцевать и отошли выпить освежающего фруктового пунша, стоящего рядом на столе.

Мою новую знакомую зовут Иззи Фенчерч, и она оказывается очень словоохотливой.

– Вы давно в агентстве?

– Нет, я только присоединилась, – отвечаю я, – но если судить по этому вечеру, то мне здесь понравится.

– Да, здесь правда весело. Мне бы ни за что не пришла в голову мысль вступить в агентство, это совсем не мое, но моя мачеха оплатила подписку, чтобы я могла встретить подходящего мужчину, – Иззи драматично закатила глаза. – Конечно, она просто пытается выставить меня из дома, чтобы остаться вдвоем с отцом, но это одно из лучших ее решений, обычно все предложения – отстой.

– Вы уже встретили здесь приятных молодых людей? – наивно спрашиваю я. – Моя подруга Мел предположила, что большая часть мужчин в Брачном агентстве Джейн Остин либо геи, либо полные идиоты.

Моя знакомая громко расхохоталась:

– Это очень смешно! Она сегодня здесь?

– Эмм… да. Она вон там подпирает стену, пытаясь избежать нежелательного внимания парня с торчащими волосами.

– О боже, только не Роб Брайт! Он такой противный! Не говорите с ним о шахматах или о том, какая часть «Стартрека»[25]25
  «Стартрек», или «Звездный путь» (англ. Star Trek), – американская научно-фантастическая франшиза из нескольких телесериалов и полнометражных фильмов.


[Закрыть] лучше, иначе вы умрете от скуки. К сожалению, его я уже встречала, – скривилась Иззи.

– Ладно, вернемся к вопросу о мужчинах, есть здесь подходящие? – спрашиваю я с надеждой.

– Я была на нескольких свиданиях, большая часть из них были забавными, но ничего особенного, но есть один парень, Джош, который мне очень нравится. Мы пару раз ходили на свидание, мне кажется, я знаю его целую вечность. Он точно не гей и не чудик, он милый.

– Он здесь? – спрашиваю я, оглядывая зал.

– Нет, сейчас его нет, и я очень по нему скучаю. Он такой романтичный. Никогда не встречала такого мужчину, как он, – обычно им всем нужно одно, но Джош вдумчивый, добрый, устраивает пикники в парке и читает мне сонеты Шекспира. С ним можно говорить о чем угодно – он замечательный.

– Вау, впечатляет. Не думаю, что мне когда-либо встречался романтичный мужчина, – говорю я тоскливо. – Буду надеяться, что есть еще один такой же романтичный, как ваш Джош.

В это время мимо проходит Дин с напитком в руках, и я прячусь за ближайшую колонну.

– Что вы делаете? – смеется Иззи над моим странным поведением.

Я секунду молчу, проверяя, ушел ли Дин.

– Один из моих бывших.

– О боже, плохо расстались?

– Да нет, он не хочет расставаться. Он сильно заблуждается, думая, что мы созданы для того, чтобы быть вместе.

– Боже, какой кошмар, вот маньяк.

– Да, это правда. Мне не очень везет с парнями, – подвожу я итог своей короткой и печальной истории отношений.

Иззи мне очень сочувствует.

– Думаю, вы встретите здесь кого-то подходящего. На больших мероприятиях бывают красавчики, многие приходят, чтобы познакомиться со скучающими богатыми дамочками, а те, в свою очередь, приходят, потому что это модно. Сейчас драмы в стиле эпохи Регентства очень популярны, особенно после свадьбы Пенелопы Смит-Кляйн с Эндрю Хантингтоном. Они были на обложке «Татлер», и журнал «Хелло» заплатил добрых полмиллиона за их историю. Кажется, наряды, в которых была невеста с подругами на девичнике, сейчас выставлены в музее Виктории и Альберта[26]26
  Первый в Европе музей декоративно-прикладного искусства, основан в Лондоне в 1852 году.


[Закрыть].

– Да, «Модист» освещал эту историю. Помнится, я видела фотографии сшитого вручную свадебного платья эпохи Регентства.

– Забыла рассказать вам про Ночь игр эпохи Регентства, – продолжает Иззи. – Джошу очень нравится, хотя мне уже слегка надоело, что приходится тащить его из-за стола, чтобы пойти потанцевать.

– Ночь игр эпохи Регентства? – переспрашиваю я. – Звучит не очень романтично.

– Да, но они нравятся парням, у которых много денег, чтобы сорить ими. Собирается довольно колоритная компания, и некоторые из парней очень милые.

– Полагаю, это все меняет, – улыбаюсь я, но про себя думаю, что эта прибыльная схема, должно быть, идея Дарси. И меняю тему. – Вы знаете кого-то из девушек здесь? Я пока мало с кем знакома.

– Знаю несколько, они кажутся милыми. Вон там Мария, – Иззи показывает на элегантную девушку с шиньоном, которая тихо разговаривает с молодой девушкой с ярко-рыжими волосами. – Славная, но очень скромная. Когда узнаешь ее поближе, она тебе понравится. Думаю, ей около тридцати, так что она старше, чем остальные. Говорят, ее бросили у алтаря и она так и не оправилась.

– Это очень грустно. Надеюсь, ей удастся встретить кого-то. А кто вторая девушка рядом с ней?

– Луиза? Тоже довольно милая, но иногда немного раздражает, ведет себя как ребенок, будто у нее СДВГ[27]27
  СДВГ – синдром дефицита внимания и гиперактивности.


[Закрыть]. Всегда в движении, хихикает над чем-то, но, кажется, пользуется популярностью у молодых ребят, – видимо, Иззи решила выложить все как на духу. – Кого тебе нужно остерегаться, так это Тамару, она очень богатая девушка из Эссекса, держит лицо, но очень смешная… Она вон там, со спортивным парнем в темно-синем костюме.

Я смотрю на темноволосую девушку с оленьими глазами в очень коротком платье. Она обнимает мужчину в темно-синем костюме, прижимается к нему лицом, хотя другие танцоры держат дистанцию.

– Яркая девушка, – говорю я.

– Да… она кокетка, но… – Иззи замолкает, поскольку нас прерывает светловолосый мужчина, который кланяется ей.

– Иззи, как поживаешь? – галантно спрашивает он.

– О, привет, Мэттью. Это Софи, она новенькая в агентстве.

Мы жмем руки, и я подмечаю, что у него красивое открытое лицо, хоть и немного флегматичное. Ему, должно быть, не меньше тридцати пяти, но он в хорошей форме для своего возраста.

– Приятно познакомиться, – говорит он. – Вам понравились танцы?

– Да, было чудесно, – с энтузиазмом отвечаю я, но прежде чем продолжить, чувствую, что кто-то положил руку мне на плечо.

– Софи?

Черт побери, это Дин. Теперь не спрятаться от него.

– О, привет, Дин, приятно тебя здесь встретить! – заикаюсь я.

– Последовал твоему совету, – с жаром говорит он. – Мы можем вместе путешествовать, как раньше, разве не чудесно? Пойдем потанцуем и поболтаем.

– Нет, не думаю, Дин, спасибо. Мне хватило танцев для одного вечера. Думаю, нам пора домой, – я отчаянно ищу взглядом свою группу поддержки.

– Иззи, не желаешь потанцевать? – тихо спрашивает Мэттью.

– О, пожалуй, да, хорошо, – неловко отвечает она и идет вместе с ним на танцпол, украдкой поворачиваясь ко мне и морщась. Видимо, Мэттью не в ее вкусе, это досадно, потому что он довольно милый, хоть и староват для нее.

– Наконец мы одни, – говорит Дин, подходя так близко, что я отпрыгиваю; это точно было вторжением в личное пространство.

– Не совсем, – огрызаюсь я, делая шаг назад. – Мы в зале, полном людей. Дин, по-моему, это не твое.

– Чепуха, мне здесь нравится, я встретил милую девушку, Луизу, она хорошенькая, но не такая, как ты, конечно. В общем, мне надо с тобой поговорить, происходят странные вещи. Я постоянно звоню тебе на мобильный, и всегда отвечает пожилая женщина, – Дин выглядит растерянным.

– Правда? Как странно, – простодушно отвечаю я.

– Да. Она приветлива, но, кажется, глуховата. Не знаешь, кто она?

– Не представляю, – отвечаю я, стараясь не смеяться, и отхожу под предлогом того, что мне нужно поговорить с Эммой.

Я оформила заявку, выбрала Серебро (включает пикники с клубникой и шампанским и поездку в Бат). Также я тайком спросила Эмму, может ли она помешать Дину присоединиться к агентству. Она опешила, но когда я объяснила ей ситуацию, тут же согласилась. Мне не по себе, но потом она предложила таксидермическое общество, которым управляет ее эксцентричный дядя где-то в пригороде. Дин будет в восторге, и надеюсь, что я избавлюсь от него раз и навсегда. Он точно не сможет связаться со мной, поскольку его звонок попадет прямо к бабушке Фло, которой я подарила телефон на день рождения.

Я осталась очень довольна уроком танцев, мне удалось освоить некоторые шаги – пожалуй, я смогу произвести впечатление на танцполе, если когда-нибудь мне все-таки удастся попасть на бал!

В целом, вечер удался, и мы наконец уходим: Мел измученная, Хлоя сияющая и слегка раскрасневшаяся. Думаю, она немного перебрала с шампанским. Но я счастлива, что наконец-то разобралась с Дином и завела новых классных друзей. Кажется, Брачное агентство Джейн Остин может в итоге оказаться отличным местом.

Глава девятая

На следующее утро я вбегаю в офис за пару минут до начала рабочего дня. Поезд в метро опаздывал как обычно, поэтому последние метры пути я преодолеваю бегом, несмотря на каблуки, проскакиваю через огромные входные двери здания в стиле ар-деко, пробегаю мимо элегантной стойки администратора и поднимаюсь по лестнице.

Аманда уже начала обычное утреннее собрание, чтобы мотивировать нас продавать больше рекламы. На собрании всегда объявляют приз, это морковка, которой Аманда считает необходимым помахать перед нами. Приз получит человек, который продаст больше всех на неделе. Ненавижу эту систему, но думаю, что большинство продавцов работает именно так, и поэтому я не совсем вписываюсь.

Я всегда работала изо всех сил, неважно, на какой должности, просто потому что мне нравится делать все возможное. В студенческие годы это были разные работы: официантка в кафе, кассир в банке (мне нравилось считать огромные суммы денег, представляя, что они мои), в компании по организации мероприятий я продавала шарики и безвкусные украшения для дома, все за минимальную ставку, конечно же. Сколько бы мне ни платили, я в любом случае упорно трудилась – поэтому, когда меня подкупают, чтобы я делала свою работу, я начинаю чувствовать себя дрессированной собачкой. Мне не нравятся соревнования, и я почти никогда не выигрываю, не считая той первой, случайной, удачи.

Ненавижу опаздывать. Аманда поднимает бровь, пока я извиняюсь и торопливо сажусь за свой стол.

– Начну сначала, – заявляет она, – для тех, кто немного припозднился.

Остальные сотрудники отдела продаж, которые пришли, наверное, на полчаса раньше, выглядят самодовольными. Я притворяюсь, что очень занята, включаю компьютер и проверяю, все ли на месте.

Аманда продолжает свою мотивационную речь.

– Эта неделя будет вдвойне сложной, поскольку скоро конец финансового года, и мне нужно, чтобы наш директор, Анджелика Сессей, увидела, на что вы способны. Поэтому я хочу, чтобы вы продавали, продавали, продавали. Хочу слышать, как гудят телефонные линии. Конечно, – Аманда изучает нас, будто собирается сделать нам одолжение, – поскольку эта неделя особенно важная, сотрудник, который продаст больше всех, получит действительно особенный приз… – она делает драматическую паузу. – Два билета на показ коллекции Виктории Бекхэм весна-лето.

Среди сотрудников послышались вздохи. Мы все сделали бы многое, чтобы попасть на шоу Виктории Бекхэм, ее коллекции просто невероятные, так что это действительно отличный приз. Я выпрямляюсь в кресле, будто это поможет мне быть более профессиональной, и начинаю прочесывать наводки, которые мне дали на той неделе.

Ближе к полудню, после бесчисленного количества звонков и сообщений, оставленных для менеджеров магазинов, которые никогда не перезвонят, и мне придется им звонить снова, выслушивая раз за разом отказы, вежливые и не очень – после всего этого я уже не чувствую такого энтузиазма.

Уже почти настало время для блинов с копченым лососем, и я собралась было идти за кофе, чтобы остались силы и дальше совершать эти бессмысленные звонки, как вдруг к моему столу подошла высокая девушка в мокасинах от Бербери. Сразу стало понятно, что она из редакции, иногда я вижу ее компанию в лобби.

– Вы Софи Джонсон? – спрашивает она, растягивая слова, хорошо поставленным голосом.

– Эмм… да, – я отвечаю так, будто сомневаюсь, так ли это. По правде, я опасаюсь, что, возможно, кто-то как-то прознал, что я не очень хороша в продажах и иногда кладу трубку до того, как на том конце линии ответят, просто потому что у меня нет сил опять выслушивать проклятия в свой адрес.

– Чудненько, – говорит она, протягивая тощую руку. – Миффи Пембертон-Смит, редакция. Вы знаете, мы те ребята, которые сидят наверху и пишут всякое.

– Конечно, мне нравится, что вы пишете. Я читаю каждый выпуск, отличные материалы. Особенно классная рубрика «Базовые вещи для гардероба каждой девушки».

– Ах, это, – ухмыляется Миффи. – Полная ерунда. На самом деле тогда закончились идеи, соединили несколько текстов – и дело в шляпе. Вообще, кажется, это моя помощница подкинула мне идею для статьи, она предложила мне разложить всю одежду по фэн-шуй.

– Отлично, – с энтузиазмом подхватываю я, – невероятная идея.

Пытаюсь при этом выкинуть из головы гардероб в нашей квартире, где вещи из «Нью Лук» запиханы вместе с «Примани», и все разваливается, так что любой, кто откроет дверь гардероба, рискует получить серьезную травму. Не то что в статье, где Миффи описывает свою гардеробную в роскошном особняке, где каждая дизайнерская вещь размещается рядом с туфлями и аксессуарами, подходящими по цвету. Небо и земля!

– Да, конечно. Ладно, моя хорошая подруга, Эмма Вудтри, сказала, ты работаешь здесь, и я даже не поверила, что кто-то из друзей Эммы, ну, знаешь… Эмма и я знакомы сто лет, вместе ходили в школу. Ты здесь давно, дорогая? Кажется, я тебя раньше не видела.

– Работаю с февраля.

– Ты, наверно, все время прячешься здесь, в продажах? Хочешь пропустить по бокальчику за обедом? Девочки из редакции все идут на обед в «Эпикур».

– Ну, я не собиралась сегодня идти на ланч, много работы, знаете, – запинаюсь я и стараюсь не смотреть на фотографию с показа Виктории Бекхэм, которую прикрепила у себя на столе ради самомотивации.

– Боже, нет, – восклицает Миффи, – нельзя работать во время обеда, лапуля. Не годится. Не будь вредной, приходи познакомиться с девочками. Не хочешь же ты застрять здесь с этими плебеями.

Она понижает голос и показывает на остальных сотрудников отдела продаж, приподняв идеально ухоженную бровь. Про себя я улыбаюсь, поскольку менеджеров отдела продаж нельзя в полной мере считать плебеями – все они настоящие, добросовестные обладатели сумок Луи Виттон и регулярно посещают косметические салоны, в отличие от меня.

– Великолепно, встретимся в фойе в 12:30.

Пользуясь моим молчанием, Миффи уходит.

– Не опаздывай! – кричит она, не оборачиваясь и махая мне кончиками пальцев.

Весь коллектив, который безуспешно делал вид, что не слушает, вернулся к работе.

Аманда появилась из ниоткуда.

– Подозреваю, ты хочешь уйти на обед сегодня немного пораньше, Софи? – спрашивает она, внимательно меня рассматривая.

– О да, было бы чудесно, спасибо, если это не причинит хлопот, – добавляю я нерешительно. – Могу не ходить, если это проблема.

– Конечно нет, Софи. Миффи пригласила тебя, это значит, тебе надо идти, и не беспокойся о том, когда вернешься.

Аманда уходит поговорить с кем-то еще, а я стараюсь не обращать внимания на недоверчивые, завистливые взгляды других девушек, делая вид, что проверяю еще один свадебный салон из списка. Но я просто не способна сконцентрироваться, так как слишком взволнована.

Перед обедом иду в туалет и пытаюсь привести себя в порядок, но в итоге выгляжу точно так же, как и раньше, только заново накрасила губы. Ладно, и так хорошо.

Я спускаюсь по широкой лестнице, пытаясь выглядеть непринужденно, и замечаю Миффи с компанией элегантных ухоженных женщин, стоящих у дверей.

– Софи, дорогая! – кричит она.

Я улыбаюсь, машу и торопливо спускаюсь по ступенькам, чтобы поцеловаться четыре раза, не касаясь в каждую щеку. Было немного странно, так как мы виделись всего час назад, но с этим можно смириться. Это моя возможность влиться в компанию, и я готова очень серьезно отнестись к установлению контактов.

Миффи выходит из гигантских позолоченных вращающихся дверей «Модист», где стоит огромный черный лимузин. К моему удивлению, нас ждал элегантно одетый водитель, он открыл дверь, и вся бригада Миффи забралась внутрь.

– Давай, дорогая, – зовет она. – Весь день тебя ждать, что ли.

Я тут же закрываю рот, который, видимо, был открыт, как у золотой рыбки, и залезаю в лимузин, мучаясь со своей узкой юбкой, которая сковывает движения ног. Кажется, я слышала, что членам королевской семьи, например принцессе Кейт, дают инструкции, как элегантно садиться и вылезать из автомобиля, избегая катастрофических ситуаций, когда можно засветить трусики, как случилось с Бритни Спирс много лет назад. Возможно, мне стоит взять пару уроков, если подобные поездки на лимузинах войдут в привычку.

Я пытаюсь вести себя как ни в чем не бывало, но тут же терплю неудачу, так как сиденье оказалось глубже, чем хотелось, и я неуклюже растянулась, подбросив ноги вверх. Не слишком сильно, но Миффи засмеялась.

– Эмма говорила, что ты очень смешная, – прыснула она. – Абсолютная классика.

Подруги Миффи совсем не разделяют ее восторга. Их оказалось всего три в итоге, и я заметила, как они обменялись взглядами.

Лимузин мягко отъезжает от обочины, мне кажется, что я в самолете, остается только улыбаться – все так нереально.

– Это Нина, Банти и Наташа, – Миффи машет рукой в сторону своих коллег, которые фальшиво улыбаются сделанными зубами. На самом деле, для сравнения, Миффи выглядит вполне естественно: грива длинных темных волос, нос с небольшой горбинкой, изогнутые брови. У нее есть деньги, но она не придает этому значения и придерживается естественного стиля (кантри), в отличие от других девушек, которые выглядят фальшиво, несмотря на дизайнерские наряды. Вообще, Миффи достаточно милая, как сказала Эмма. Хотя мы с ней совсем непохожи, по крайней мере, она дружелюбная.

Нина, как выяснилось, из Норвегии, ее отец – нефтяной магнат. Она завернута в слои меха, на первый взгляд настоящего.

– Так вы работаете в отделе объявлений? – спрашивает она с резким акцентом.

– Да, – отвечаю я, и на этом разговор заканчивается. Начинаю привыкать к таким вещам, так что это уже не имеет особого значения, гораздо интереснее думать о том, где мы будем обедать.

Внезапная мысль ввела меня в ступор: а что если мне не хватит денег? Эта компания вряд ли задумывается, спуская по сто фунтов за человека на обед, но я только что потратила большую часть своих сбережений, оплатив подписку на год в брачном агентстве. Полагаю, придется воспользоваться кредиткой, терпеть не могу тратить деньги, которых у меня нет, – и сумма задолженности растет, ее все равно придется погасить. Мне потребовалось больше года, чтобы оплатить перерасход по кредиту после окончания университета. Все это и студенческая ссуда кого угодно вгонят в депрессию.

Вдруг у Миффи звонит телефон.

– Да? – отвечает она, открывая телефон, инкрустированный кристаллами Сваровски. – О, привет, Бри, дорогая. Да, это так бесит. Полагаю, тут ничего не сделаешь. Что сказал Мишель? Хорошо, тогда трюфели надо подавать в конце ужина, и будем надеяться, что Мария сможет найти и доставить их до 8:30 сегодня вечером. Окей, спасибо, Бри. Да, пока, дорогая… Пока-пока.

Я вопросительно смотрю на Миффи, ничего не спрашивая.

– Это была Бри, моя помощница, – объясняет она. – Чистое сокровище, но полностью облажалась с организацией сегодняшнего ужина. Конечно, это не ее вина, это мой поставщик трюфелей. Мишель будет в ярости, хотелось, чтобы трюфели были центральным блюдом. Полагаю, что такое иногда случается, но все равно это ужасно расстраивает.

– Ты слишком снисходительна к персоналу, – протягивает Наташа. Судя по акценту, она русская. – Я бы выгнала ее, если бы она так меня подвела за пару часов до ужина.

– Да, дорогая, поэтому у тебя самые большие проблемы с персоналом из всех, кого я знаю, – замечает Миффи. Ее ответ заставил меня улыбнуться, но я удержалась и повернулась поглядеть в окно, потому что чувствовала, как Наташа смотрит в мою сторону. – У меня сегодня будет небольшой вечер с друзьями: леди Викторией Херви, Сантой Монтефиоре и дорогим Джаспером, – пояснила Миффи.

– Вы имеете в виду романиста Санту Монтефиоре? – выдохнула я.

– Да, выходит, что так. И еще несколько человек. Ты знаешь их, лапуля? – спрашивает Миффи к моему смущению.

– Ну, не совсем… – бормочу я. Конечно, я читаю журнал «Хелло» и знаю все сплетни про знаменитостей, но мне очень нравятся книги Санты Монтефиоре. Вообще, над «Французским садовником» я плакала чуть ли не вечность, но не стоит делиться такими подробностями с присутствующими.

– Она, наверно, читала про них в журнале, – едко, но точно замечает Наташа.

Я загадочно улыбаюсь и продолжаю смотреть на запруженные улицы Мейфэра, проносящиеся мимо захватывающим цветным пятном. Мне нравится смотреть на людей, а это отличное место для того, чтобы рассматривать прохожих, – тут все такие невероятно стильные.

Мы подъезжаем к великолепной церкви Святого Георгия и выходим из шикарного лимузина. Я перехожу дорогу за девушками, как ребенок на детской площадке, которого оставили с компанией крутых ребят на время обеда, и в итоге он плетется за ними, потому что не знает, куда себя деть. Мы заходим в маленький элегантный ресторан с роскошным кремовым интерьером. Девушки устраиваются в баре, заплетая длинные бесподобные ноги вокруг ножек хромированных барных стульев.

– Коктейли с шампанским, – распоряжается Миффи, поворачиваясь к жизнерадостному молодому человеку с зачесанными назад волосами в белоснежном фартуке. – Мы сядем у окна.

Положение затруднительное, не знаю, стоит ли говорить, что я не пью за обедом? Я прихожу к выводу, что это будет выглядеть грустно и что если выпить достаточно минералки, то можно пережить день в офисе и не уснуть.

Официант возвращается с напитками, кстати, очень вкусными, и проводит нас к нашему столику. Меню, мягко говоря, выглядит пугающим, но еда кажется очень вкусной.

– Дорогая, они что, не предлагают низкоуглеводную еду? – фыркает Наташа. – Мифф, ты же знаешь, у меня строгая диета. В понедельник у меня фотосессия и нужно сбросить еще три фунта.

– С тобой рядом невозможно спокойно поесть, Нат, – говорит Банти. – Ради бога, почему бы тебе снова не начать есть салфетки или блевать в туалете, мы бы все немного передохнули.

– Это перебор, – с укором замечает Миффи, после того как Наташа отправилась в дамскую комнату, чтобы привести себя в порядок. – Вы знаете, у нее проблемы с едой, и это тяжелый бизнес.

– Мы все знаем это, дорогая, – сокрушенно отвечает Банти, – но она не обязана заниматься этим, ведь так? Ее семья богата, она неглупая и знает ставки. Почему бы ей просто не остаться в редакции и не бросить все это? В любом случае она слишком стара, чтобы и дальше играть в эти игры.

– Потому что ей это нравится и это не наше дело, как она ест, лапуля. Пока она счастлива, нам просто нужно смириться с ее маленькими странностями. Если честно, она всегда готова закатить сцену, – очевидно, у Миффи уже выработался к ним иммунитет.

Через некоторое время Наташа возвращается к столу в хорошем настроении.

– Пока мы здесь, нужно сделать пару заметок, – замечает она, доставая ярко-синий блокнот в кожаном переплете. – По крайней мере, это будет стоить пары фунтов набранного веса. Я расскажу об этом заведении свету. Оно станет обязательным для посещения.

Смотрю на Наташу с завистью. Как круто иметь такое влияние! Это так классно.

– Какую музыку включали копченому лососю? – спрашивает она с сильным акцентом у официанта, когда тот возвращается, чтобы принять у нас заказ. Интересно, что она приняла, пока ходила в туалет?

– Самую лучшую, мадам, – отвечает официант. – Как минимум раз в день, в основном оперу и еще немного классической музыки.

Миффи смотрит на мое смущенное лицо.

– Этот ресторан подает только рыбу, которая слушала музыку, – поясняет она. – Говорят, у нее от музыки становится лучше вкус. Думаю, это полная чушь, но элита будет толпами сюда стекаться, чтобы потом похвастаться друзьям, что они ее ели. Вот что я называю уникальным торговым предложением!

Я скептически отношусь к этому, но, как ни странно, очень хочу попробовать удивительного лосося и узнать, отличается ли он от магазинного. Интересно, каков он на вкус? У музыки вообще есть привкус?

Мы выбираем еду и потягиваем коктейли с шампанским, мне начинает казаться, что это и есть моя жизнь. Мой рыбный суп с айоли и крутонами прекрасен и тает во рту. Треска с пряными баклажанами, салатом из молодого шпината и киноа с поджаренными семечками – все это впечатляет. Не могу сказать, заметила ли что-то музыкальное во вкусе рыбы, но она восхитительна.

Я сижу и ем, пока остальные обсуждают высокую моду. Наташа, выбрав салат без заправки и простой кусок копченого лосося, все еще что-то пишет в своем блокноте. Неудивительно, что она такая худая и может носить дизайнерские вещи. Не уверена, что смогу работать в редакции, если придется так мало есть.

К слову о еде, я не смогла отказаться от десерта, и Миффи, кажется, с удовольствием ко мне присоединилась, хотя все остальные выбрали травяной чай. Я взяла теплый шоколадный мусс. Это против моих принципов – отказываться от шоколадного десерта, если мне его предлагают, это было бы просто грубо.

Нужно проверить, не размазался ли у меня шоколад вокруг губ или еще где-то, это часто со мной случается, поскольку я очень неаккуратно ем. Вдруг кто-то легонько дотронулся до моего плеча. Я подпрыгнула.

– Мисс Джонсон? – спрашивает мужской голос, я поворачиваюсь на стуле и сталкиваюсь лицом к лицу с Ником Палмер-Райтом.

– О, привет, Ник, – говорю я, искренне радуясь встрече. – Что ты здесь делаешь?

– Бизнес-ланч, – говорит он и добавляет, понизив голос: – Ужасно скучный, но обязательный. Встречаюсь с парой ребят из офиса. Мы часто сюда ходим. Здесь делают лучшие стейки, и не так много народу пока. Знаешь что, Дарси с нами, тебе надо пойти поздороваться.

– О господи, нет, то есть… Не хотелось бы мешать, – бормочу я, украдкой вытирая салфеткой рот, надеясь, что у меня нет шоколадных усов.

– Ник, дорогой, – Миффи внезапно замечает моего собеседника и подпрыгивает, чтобы поцеловаться. – Ты знаком с девочками, ведь так?

Наташа, Банти и Нина сидят на своих местах, будто морские котики в ожидании рыбки от туристов. Ник Палмер-Райт определенно лакомый кусочек.