Текст книги "ВоинГангер Славный путь"

Глава шестая

Вопросы

Просторный зал медленно впитывал запах табака с острым оттенком корицы. Подвижные формы дыма, наслаиваясь одна на другую, лениво поднимались и обволакивали большую многоярусную люстру. Её сверкающие подвески создавали на потолке удивительный узор яркого света.

Ряды колонн обрамляли полукруглый интерьер, отбрасывая на тёмно-вишнёвый паркет и панели одинаковые бледные тени. Симметричные части колоннады разделяла открытая стена. Символ Инь Ян украшал её середину. Флаги Пяти Великих Стран выстраивались под ним ровной линией, подчёркивая официальный статус собрания.

Лакированная поверхность круглого стола отражала люстру ярким пятном света, в центре которого вместо цветов лежал свёрток с красной печатью «Сокрыть». Шесть сидящих персон обращали к нему внимание всякий раз, когда Уго Бланка прерывал свою речь за кафедрой, чтобы откашляться. И чем плотнее стягивал воздух дым, тем чаще он это делал.

– Кхм!.. Внимание следует обратить и на то, что животное, не смотря на очевидный страх, не только не предпринимало попыток сбежать, но и не выпускало само сообщение. Солдаты дозора не сумели извлечь вымпел из пасти кролика. Зверь проявлял беспокойство, и более активные меры могли привести к царапинам и заражению действующих лиц. Появление существа из безжизненной среды отвечает подобным рискам.

Кхм!.. Вопреки природным инстинктам, побуждающих кроликов избегать в стрессовых ситуациях всевозможных контактов, животное подавляло желание скрыться и послушно исполняло роль приманки. Подобное поведение демонстрирует проведение с ним подготовительной работы третьими неустановленными лицами. Следовательно, действия наших сторон заранее были просчитаны.

Кхм!.. Логика событий отчётливо указывает на наличие у визитёра чёткой цели, которую мы условно обозначили как «Внимание». Вместе с тем, можно наблюдать и алогичность произведённых действий. В частности, ликвидацию станции связи. О характере повреждений упоминалось выше.

Кхм!.. Отдельно стоит отметить, что за шестьдесят четыре часа признаков слежки замечено не было, как самим солдатом, так и нашим Мастером, проводящим анализ событий посредством проницания в разум.

Кхм!.. За семьдесят восемь часов с момента инцидента неустановленных лиц прибывших в Атар не выявлялось. Пограничные и гражданские службы Страны Огня были переведены в «Красный режим», – кодовое «Перехват на Ходока». О нарушениях не сообщалось. Дополнительные поиски в зоне Зелёного Терминала с Юго-востока до Юго-запада за Стеной – результатов не принесли, – отряд Сенсоров проверил лесной массив уже дважды. Крайний раз непосредственно после прибытия солдата в Атар.

Кхм!.. Обследованы склоны, от подошвы до вершины по всей линии гор с Запада до Северо-востока, и Разлом на Востоке. По всем направлениям, доклада об обнаружении людей не поступало.

Кхм!.. Оснований полагать, что лицо, совершившее акт порчи станции связи, в настоящий момент находится в Атаре или на территории прилегающих к нему окрестностей, у нашей стороны… Кхм! Кхм! Кхм!.. – Бланка глотнул воды из стакана. – …не имеется. Благодарю за внимание.

Звенящая тишина повисла в безмолвном зале.

Толстая сигара с каждой тягой высасывала Душу тлеющего табака. Обугливаясь, мерцающая граница навсегда меняла своё положение и отмечала пеплом пройденный путь. Танец Души с острым оттенком корицы источался из приоткрытого рта. Подвижный фантом поднимался мимо левого глаза и медленно растворялся в пространстве.

– Мои дорогие гости, на правах председателя принимающей стороны предлагаю перейти к вопросам. – Прокуренный голос эхом отозвался вокруг. АрКонг улыбнулась, обнажив серебряные коронки. Её тело расплывалось в инвалидном кресле внушительной жирной массой.

– А где Виолетта? – От мощного баса РаКонга даже люстра, казалось, вздрогнула. Мускулистое тело удобно располагалось в кресле: правая рука опиралась на подлокотник и кулаком утыкалась в напряжённую скулу.

Бланка откашлялся и собрался ответить, но АрКонг подняла палец, подавая сигнал молчать.

– Вопреки желанию присутствовать на Совете, я отдала распоряжение и отпустила её домой. Моя Инса хорошо работала эти четыре дня. Выполняла текущую работу и занималась организацией нашей встречи, выделяя на это личное, внерабочее время, которое всегда посвящает семье. Конечно, я учла и работу с солдатом, проведённую с полной самоотдачей. Физические и психологические нагрузки неизбежны после такого сеанса.

– Опрометчиво, – сказал РаКонг, сохраняя прежнюю позу. – Ранг Мастера и должность Секретаря предполагает подобные ситуации. Особенно, если они форс-мажорные. Её присутствие на Совете могло устранить главные неопределённости.

– Каким образом?

– Таким. Проникнув в разум непосредственного участника событий. Я говорю о кролике. Его память содержит информацию обо всём, что случилось. Извлечь её и озвучить – самое очевидное, что следует сделать.

Аврора задумчиво втянула дым.

– Поддерживаю, – отозвался ЯкКонг. Он величественно сидел в кресле, разложив на подлокотники руки с намотанными чётками на правой кисте. Золотая привеска блестела при свете люстры. – С каких пор усталость, нагрузки и семья – имеют такое значение? Причина находиться здесь недостаточно важная? Речь идёт о Гангере.

Аврора выдохнула дым.

– Использовать Праксис Виолетты на зверёныше из Мёртвого Озера? – ЦуКонг припустила бровь. Она расслабленно утопала в кресле, откинувшись на спинку. Зуна занимала место справа от неё. – Серьёзно? – Она усмехнулась. – Будь у меня подобная сила, лазить в это я бы не стала. – Цукара посмотрела на Яруллу и добавила: – Даже если речь идёт о Гангере. – Она перевела взгляд на свиток. – Внешний вид и поведение кролика указывают на явную особенность особи. Я уж молчу, что он вылез из тьмы, не отражающей солнца. И в голову этого создания вы предлагаете засунуть Виолетту? Капе-е-ец… Не имея представления о природе этого кролика, не зная его роли по ту от нас сторону, – выдвигать подобные предложения просто безжалостно. Мой подданный, всем хорошо известный доктор Кубик, так поступает с мышами. Которых потом утилизирует в качестве биоотходов. Подобный эксперимент на Виолетте может поставить крест. – Цукара посмотрела на ЯкКонга. – Семья, Ярулла, имеет значение. Это у тебя три жены и четыре дочки, с кучей нянек в придачу, а Виолетта, напомню, у своей Ингрид одна единственная. Если после Праксиса с кроликом у неё потечёт кукуха, заменить её, как мышь из вивария, будет, увы, невозможно.

Окончание речи ЦуКонга сопроводил звук льющейся воды. РаКонг поставил на стол бутылку и взял стакан.

– Проникновенно, ма́ка-ка́ка, однако не без изъяна. – Он сделал глоток. – Жаль, что Чес не сидит от тебя сейчас слева. Он бы напомнил, что данный способ извлечения информации – контролируемый. Опытный Астра, коим собственно и является Виолетта, проникая в мозги, самостоятельно фильтрует, что подсмотреть, а что лучше не трогать. Если бы это было не так, то копаясь в памяти филина пятнадцать лет назад, вместо части, где Беласко истязает Сирин Бланка, ей пришлось бы лицезреть птичьи будни с момента вылупления из яйца.

АрКонг поперхнулась дымом, повернула голову к Уго. Тот стоял побледневший, словно мертвец.

– Воспоминания кролика можно ограничить конкретными эпизодами, – невозмутимо продолжил РаКонг. – Какими, и так понятно. События по ту сторону – сугубо вопрос любопытства. Коим, кстати, Виолетта, сказать надо, славится. Уверен, она первая, кто подумал про Праксис. И только отсутствие приказа руководства лишает её решимости действовать самостоятельно. – Он отпил из стакана.

– Я помолюсь о её здоровье и попрошу Богов послать ей хорошего мужа, – добавил ЯкКонг.

АрКонг задумчиво ему улыбнулась и сделала глубокую тягу.

Уго Бланка неподвижно стоял за кафедрой с закрытыми глазами и, казалось, думал отнюдь не о том, о чём говорили в зале.

– Что-нибудь спросишь, Мэй? – обратилась Аврора, выпустив дым. Вместе с ней взгляд на него перевели все Конги.

МиКонг смотрел на свёрток, медленно перекатывая ледяные шарики в правой ладони. Пауза после вопроса затянулась не сильно.

– А как на счёт неба? – спросил он.

– Неба?

МиКонг взглянул на Аврору, сверкнув серебряными глазами.

– Пограничные службы и охрана Атара следили за небом?

Бланка очнулся и посмотрел на МиКонга.

– Из тьмы вышел кролик. Почему бы не выйти и птице? По небу путь легче, короче, обзор значительно шире. Прибывший и сам обратиться мог в птицу. Коршуном, например.

– На то у нас свои коршуны, – ответила АрКонг. – Они чужака встретят сразу. И сразу дадут о том знать. Ночью дежурят совы. Небо у нас закрыто. Но ход твоей мысли мне нравится. – Она взглянула на свёрток.

– Гангер таким не владел, – вставил Уго.

– Теперь очевидно – тьма обитаема, – сказал МиКонг. – Вместе с кроликом мог выйти и кто-то ещё. Не демон, но, может, страж? Тот, кто вернёт Гангера обратно. Быть может, на этом условии Война его отпустила?.. Думаю, все понимают – шанс, что Ходок всё тот же, каким мы его вспоминаем – минимальный.

Слова МиКонга повисли в зале звенящей тишиной. Взгляд каждого из присутствующих стремился спрятать унылое, гнетущее чувство, по-своему: отпить из стакана воду; невольно нервно оскалиться; зажать посильнее чётки; погуще выпустить дым…

Свёрток с красной печатью «Сокрыть» снова стал центром внимания.

– На счёт Виолетты, – сказал МиКонг. – Не буду из себя что-то строить. Мне всё равно. АрКонг пусть сама решает – что делать, кого привлекать. Добавлю только, мы пятеро – гаранты этого Мира. Ответственность за него – мы сами тогда возложили. А значит, если и рисковать, то нам, а не подчинённым. Такая моя позиция.

Конги проводили окончание его речи с видом, что не расслышали.

Пепел толстой сигары частично осыпался, когда АрКонг, выпустив клуб дыма, спросила:

– Мои дорогие гости, надеюсь, никто не против, что я так нагло курю? – Она расплылась в довольной лыбе и, не ожидая ответа, сказала: – Есть и другой вопрос. Что если Гангер – сам обратился в кролика?..

Гость

Глухой хлопок встряхнул эхом безмолвный зал, когда Бланка сорвал печать. Белая дымка ауры возникла в центре стола. Объект, сжатый в размере прежде, мгновенно вернул свою форму и превратился в субъект, чей силуэт быстро приобрёл чёткие очертания в исчезающем флёре. Пристальные, самые жадные взгляды с разных концов стола немедленно вгрызлись в гостя.

Возвращение из вакуума времени и пространства несло очевидный след: маленькое тельце с белой плюшевой шкуркой не шелохнулось, даже когда Уго невольно хрустнул печатью, сжав слишком сильно кулак. Кролик неподвижно сидел, съёжившись в той же позе, в какой постовой Огня накрыл его Мастерством несколько дней назад. Глазки оставались зажмуренными, но острый запах корицы сумел оживить влажный носик. Короткие вдохи быстро участились, сигарный дым – стал первым его впечатлением.

Вторым стал прокуренный голос, разрезавший зал гулким эхом:

– «Пиридам вам привет в Атари», – прочитала АрКонг сообщение, безграмотно начертанное корявым почерком на треугольном вымпеле, шнурок которого зверёк зажимал в зубах. Криво нарисованное солнышко с милой, доброй улыбкой чуть-чуть заходило на текст.

Длинные мохнатые ушки медленно приподнялись, когда вдруг прокуренный хохот потряс пространство вокруг. Кролик вздрогнул и приоткрыл глаза.

Бесформенная масса неистово сотрясалась от смеха, раскрывая изрыгающую клубы удушливого дыма пасть. Сдавленная сигара, зажатая словно в капкане серебряными зубами, качалась в унисон с жиром и осыпала пепел на потную, покрасневшую кожу нескольких подбородков. Оплывшее, изъеденное морщинами лицо в свете огромной люстры уродовали резкие тени, превращая его в лютую гротескную морду.

Вымпел спланировал плавно на стол. Розовые глазки даже того не заметили. Кролик оцепенел с широко распахнутым ртом.

– Какая чудная жопка. Определённо, сверхъестественное создание. В нашем Мире просто не существует настолько премилых задниц. Уверенна, Кубик с радостью изучил бы её. Впрочем, как и все остальные части. Предлагаю передать его Люмене. Раз уж Атар не желает копаться в этих пушистых мозгах, у нас это сделают с неприкрытым энтузиазмом.

– ЦуКонг, – буркнула Зуна, пихнув Госпожу локтем.

– Ходок превратился в это? Чё за бред, ма́ка-ка́ка? Он так дрожит, что скоро, поди, обоссытся.

– Великое Наследие Прошлого сохранило до нас письмена, где кролик выступал символом самопожертвования. Легенда гласит: «Желая испытать животных, Бог явился к ним в виде бедного странника. Он попросил у них пищи. И все животные, что его встретили, принесли еду. Кроме несчастного кролика, что не смог отыскать ничего. „Съешь меня!“ – сказав это, он прыгнул в костёр и поджарился. Восхищённый Великой жертвой, Бог перенес его в своё царство»66
  Легенда о Лунном кролике в фольклоре Южно-Азиатских стран.


[Закрыть]. Принести себя в жертву – на Гангера это похоже. Но я не верю, что это действительно он.

Легенда вызвала громкое бурчание в толстом пузе АрКонга. Розовые глазки округлились ещё сильнее, а белоснежная шкурка будто стала белее.

– А я читала письмена, где кролик выступал символом порока и похоти77
  В античной культуре.


[Закрыть]. Они чрезмерно плодовиты. Шпилят всё, что шевелится…

– ЦуКонг…

– На Гангера совсем не похоже, зато похоже на демона. Похоть, распутство, прелюбодеяние. Страна Великого Неба веками обуздывала развратного искусителя. Мы сможем с ним разобраться. Кубик посвятил много времени изучению разлагающего воздействия Блуда на Душу. У нас есть материалы, что могут определить демоническое начало в самом его зародыше. Как знать, может то, что ты громко зовешь сейчас жертвой, на деле не что иное, как растлитель Мирового масштаба, с милой пушистой попкой. Угроза Миру! – ни больше ни меньше. Рубить надо на корню.

– Рубить, ма́ка-ка́ка?.. Не в письменах, но из уст в уста ходит старая легенда о Bunnyman88
  Городская легенда США.


[Закрыть] – Человеке-кролике. «Когда-то, чёрт знает когда, в одном городе, что ныне не существует, из психушки сбежал псих. Раздобыл костюм кролика и пошёл кошмарить жителей, потроша топором „в кишки“ всех на своём пути». Эта история может служить основанием, что альбинос не Блуд, как ты задвигаешь, а демон по имени Гнев, обитавший веками в Раксе?

– Он лишь цветом отличается от тех кроликов, что мой лев каждый день съедает по паре. Это не Ходок, сразу видно по взгляду. Однако он может оказаться тем стражем, что вышел вместе с Гангером. Приспешник Войны, её слуга или раб. Разрезал станции и превратился в это.

– Мои дорогие гости, можете разделить его поровну, как только… – АрКонг выпустила кольцо дыма в кролика. – …Гангер на то даст добро. Всё что меня заботит, так это, когда воскреснет мой Феникс? – Она повернула голову к стоящему рядом Уго. – Подай мне вымпел, голубчик.

Прежде чем сделать шаг, Бланка лишь миг замешкал, но ЦуКонг сумела поймать сомнение в бледно-серых глазах.

– Не переживай, Уго. Если малыш тебя оцарапает и ты подцепишь инфекцию – доктор Кубик к твоим услугам.

– ЦуКонг, – буркнула Зуна. Цукара засмеялась.

Советник сдвинул брови и немедля протянул руку к вымпелу.

Розовые глазки заторможено глазели на тучное тело, ничего больше не замечая.

Хлопок оглушил громким эхом зал! – визг, звон стекла и падение стульев отозвались в хрустальных подвесках, – бешено замигал яркий свет! Волна ауры кольцом обдала всех Конгов, отпрянувших вмиг назад. Белое облако затянуло мгновенно стол и плотно окутало люстру.

МиКонг стоял к бою готовый: рука, недавно катавшая шарики, держала ледяной меч.

РаКонг сжимал кулаки: они сияли изнутри, просвечивая до костей кожу; стакан, что он раздавил, застигнутый силой момента, поранил одну ладонь, – вода облила штаны.

ЯкКонг наступил на чётки, слетевшие на пол с запястья. От кресла, что он занимал, осталась одна труха.

– Зуна! – рявкнула ЦуКонг, стоя в боевой стойке. Визг прекратился сразу. Советник лежала на полу, отброшенная от Госпожи на три с половиной метра.

Толстая сигара тлела на жирной ляжке, прожигая до мяса плоть. Запах подпаленной кожи перебивал корицу, однако АрКонг неподвижно сидела в инвалидном кресле. Уго Бланка держался за его ручку и словно не верил широко распахнутым бледно-серым глазам.

В звенящей немой тишине, по паркету, в сторону флагов, тихо катились два шарика, оставляя за собой талый след.

В свете затянутой люстры, в плотном облаке ауры, прямо в центре стола, уверенно стояла фигура. Заливистый смех звонко раскатился по залу.

– Всем привет!..

Образ

Флаги Пяти Великих Стран, прежде строго расправленные по протоколу, после рывка Конгов хаотично свисали с флагштоков. Ледяной шарик стукнулся об основание одного из них и остановился.

Плотная пелена медленно проявляла образ, потрясающий до глубины Души. Детский полупрозрачный силуэт пробил на испарину каждого, кто смотрел на его длинные демонические рога, плавно огибавшие голову. Инстинкты натянули до предела рефлексы – любое колебание или шорох могли толкнуть Воинов в атаку, и только Воля укротила нервы, когда второй шарик стукнулся о флагшток.

Выдержка сковала тонусом мышцы, – дымка белой ауры растворилась вместе с иллюзией: длинные золотистые волосы, схваченные на макушке какими-то проводками, свисали двумя игривыми хвостами. В застывших стеклянных глазах всех, кто сейчас видел стол, отражалась босая девчонка в красной майке и чёрных шортах.

Изумление от иллюзии перешло к заторможенному фокусу на деталях: каждый штрих стройной детской фигуры намекал на физподготовку, а твёрдая стойка и прямая осанка – просто кричали о том.

Притупленное восприятие быстро переросло в адекватное осознание рисков и полную боеготовность ответной на них реакции. Энергетика зала пропиталась Духом коллективного боевого состояния, отчего на коже гостьи поднялись все волоски.

АрКонг не успела поймать в белой дымке её испепеляющий взгляд, однако сумела почувствовать голодное возбуждение, словно не гостья, а она перед ней на столе. «Демон!..»

Едва Аврора успела это понять, фигура медленно, очень плавно повернулась к ЯкКонгу. Он увидел лицо – АрКонг догадалась сразу, заметив, как изменились внезапно его глаза.

«Суровый Правитель песков, что может легко обратить даже целый народ в самый послушный скот, бесстрашный Воин, что никого не боится, кроме своих Богов – ЯкКонг! Какой отравил тебя яд, коль так смягчился твой взгляд?..»

АрКонг не нашла ответ на этот сложный вопрос – второй оборот его превратил в загадку.

«Дерзкая Владыка Неба, что смеётся врагам в лицо, радикальный Воин, кто на зло ответит лишь злом и кто чмо назовёт просто чмом – ЦуКонг! Не может быть, чтобы внезапно так обмяк твой циничный взгляд!..»

Третий оборот загадку превращал в тайну.

«Грозный Повелитель Молний, пред которым слабые Духом забывают слова, могучий Воин, чья энергия поражает своей мощью даже меня – РаКонг! Что за сильный заряд вдруг поменял твой взгляд?..»

Аврора посмотрела на Мэя, прежде чем гостья успела к нему повернуться. Но он уже видел лицо в полуанфас, и взгляд его не менялся. Смущало одно – меч будто бы растворялся.

«Ледяной Принц Туманных Вод, чей серебряный взор ослепляет, дурманит разум, доблестный Воин, кто к любому бою готов – МиКонг! Правда ли, что никак не оттаял твой взгляд?..»

Полное потрясение звучало в тишине немым эхом. Каждый, кто смог заглянуть в глаза демона – оцепенел. Аврора буквально слышала, как сбился ритм сердец, и обоняла, как пот охладил их кожу. Сама же – почти не дышала и в глубине Души испуганно повторяла: «Это конец?..»

Ужас прошлого вспыхнул воспоминанием: крики, стоны и шёпот демонов сдавили горло – в её глазах Атар опять полыхал и теперь окончательно – вместе с ней погибал. АрКонг закрыла глаза, и всеми клетками тела теперь одного хотела – больше не открывать.

В хаосе собственных мыслей, в смятении страшных чувств, она чутко вдруг уловила, что кто-то рядом находится в том же отчаянии. Аврора открыла глаза.

Белый кролик таращился на неё, дрожал, и взгляд хорошо отражал, насколько безнадежно он себя ощущал. Вдруг импульс куда большей силы пронзил её тело насквозь, – босые стопы развернулись к Авроре – гостья закончила оборот. Демон пристально смотрел и терпеливо ждал, когда АрКонг поднимет свои глаза. И она подняла…

Злобная ухмылка, с какой шептал Чревоугодие, и чистый взгляд небесно-голубых глаз, узнать в которых можно один лишь образ… У Авроры пересохло во рту. «Воин Гангер! – в облике демона…»

АрКонг даже не заметила, как прошептала:

– Гангер…

На знакомом до боли лице в тот же миг злобная ухмылка обратилась в добрую, солнечную улыбку. Следов демона как не бывало – Аврора даже забыла, что недавно разрывало сердце на части, – она обомлела до глубины Души.

Только кролик сохранял прежнее состояние, которое прокуренный шёпот только усугубил. Розовый носик учуял палёную плоть. Гостья успела едва открыть рот, как тишину зала внезапно разорвало:

– Это дочка Гангера! Его дочь! Его дочь! Пощадите! Молю, суперВоины! – Кролик вопил, бился головою о стол. – Добрый, добрый ребёнок! Невинное дитя! Самое чистое в Мире!

Кроме Авроры, выражения лиц изменились у всех: четверо Конгов, оба Советника – уставились на говорящее животное. Гостья последняя взглянула под ноги: улыбка исчезла, глаза округлились; словно немая, она пыталась сложить какие-то звуки. Казалось, слова кролика только её сумели застигнуть врасплох.

Отборная брань таки прорвалась наружу. Гостья схватила зверька за уши и громко, бессовестно стала его материть. Все кто был у стола, и даже Аврора, вскинули брови. Дворовая ругань разлеталась по залу, и если бы эхо могло фильтровать эти крики, то кроме ты не звучало бы ничего.

Кролик визжал, крутился, тщетно пытаясь вырваться.

– …Ты… ты чё наделал! Всё растрепал, урод! Всё!..

– Пошла ты, дура! – рявкнул кролик. – Они вспорют жопу! кишки! Расчленят и поджарят как жертву! Хочешь, чтобы нас сожрал лев?! Я тебе говорил! Но попёрлась! попёпрлась! Пусти! Больно!

– Тебе сказано было – молчать! Как посмел растрепать про папулю?! Я тебе оторву эти уши!

– Ты слепая? Взгляни на тушу! – Кролик кивнул на АрКонга. – Твою мать! – это Чревоугодие! Пусти меня!

Гостья встряхнула кролика, тот завизжал громче. Изящная люстра звенела над ними подвесками. В оглушающей какофонии вдруг раздался ещё один вскрик:

– Госпожа! – Бланка подскочил к АрКонгу – он наконец учуял запах палёной кожи. – Нога, нога, Госпожа! – Советник схватил сигару, бросил на пол, затоптал, дёрнулся в сторону: – Воды!

– Отставить! – скомандовала Аврора. Уго остановился.

– Но как же?.. Нога, Госпожа.

– Не беда. Стоит ли так полошиться?

Короткую паузу, что вызвало происшествие, заполнил звонкий смех, и вскоре послышалось:

– Ну чума-а! – Гостья разжала руку – кролик рухнул на стол. – Говорила же – они нечто! – Она села на корточки, скрестив на коленях руки. – Бабуля, это ты Аврора? Папуля не так описывал. – Улыбнулась и добавила: – Я Алиса. Приятно познакомится. – Она повертела головой и добавила: – Со всеми!

АрКонг молча смотрела в глаза.

– Где твой отец? – спросил МиКонг.

Алиса нахмурилась, стукнула кролика по лбу и, не вставая, повернулась к МиКонгу.

– Ю Мэй, прозвище Принц. Ты и правда красивый. А где твой деревянный меч? – Гостья посмотрела на руку, с которой стекали капли.

– Святые Небеса! Кого отымел Гангер в Мёртвом Озере?

Зуна Ламберт ничего не сказала, она так и сидела на полу, блуждая взглядом с гостьи на кролика и обратно.

– Ты тупая дура, – шепнул кролик. Алиса пропустила это мимо ушей и развернулась к ЦуКонгу.

– Цукара Соня, по прозвищу Ласточка. Папуля так и описывал, но я не так представляла. – Она улыбнулась. – Можно мне полетать на птице?

– Отвечай на вопрос, ма́ка-ка́ка!

Кролик стукнул головою о стол и закрыл уши лапками.

Алиса повернулась к РаКонгу.

– Ма́ка-ка́ка, Хоппер, Кей-Кей! – Она посмотрела на татуировки, набитые на кулаках, потом на мокрые штаны и перевела взгляд на глаза. – Какой вопрос? Второй или первый? – Кролик пихнул её лапой, Алиса усмехнулась. – Спросишь сам у папули, когда он сюда вернётся.

– Ты вышла одна?

Кролик хотел возмутиться, но посмотрев на ЯкКонга, передумал.

Алиса развернулась на корточках и сказала:

– Наби Рида! Первый сын Первой жены. Папуля сказал – ты Ярулла. И у тебя есть верблюды. В твоей Стране правда самое яркое солнце?

ЯкКонг кивнул. Алиса улыбнулась.

– Папуля в Сумре. Я здесь, чтобы его вернуть. Это моя цель. Он вернётся через семь лет. Даю Слово. – Она поднялась. – Я пришла с Миром.

Новость, что Гангера нет, отразилась на лицах Конгов.

– Почему не сейчас? – спросил МиКонг.

Алиса к нему повернулась.

– У меня на семь лет сделка с демоном. Я пройду Славный Путь, стану Воином. Папуля вернётся и я вернусь. Вот такое условие.

Воцарилась тишина, но она протянулась недолго.

– Ты разрубила станцию? – не удержался Уго. Алиса посмотрела на Советника. – Где твоё оружие?

Внезапный хлопок заставил всех разом вздрогнуть, кролик даже подпрыгнул. Правую руку гостьи скрыла чёрная дымка, которая почти сразу обратилась в пепел. Свет люстры скользнул по острому лезвию.

– Это не оружие. – Алиса положила на плечо косу. – Это артефакт. Могу разрубить что угодно.

Пока пепел засыпал стол, изумление от увиденного сверкало во взгляде каждого.

– Ма́ка-ка́ка! – От мощного баса РаКонга кролик ударил лбом – пепел слетел с его шкурки.

– Святые небеса! Аура демона!

Кролик шёпотом стал материться.

– Это просто тьма. В Сумре она повсюду. – Алиса покрутила рукоятку – лезвие завертелось за спиной как вентилятор – пепел раздуло на Конгов. – Это я разрубила станцию. Моя идея. Обратилась в вымпел и с солдатом попала сюда. Хотела познакомиться.

– Как ты смогла превратиться в неодушевлённый предмет, ма́ка-ка́ка? Мастерства такого не существует.

– У всего есть Душа! А у знамя, РаКонг, и подавно. – Она кивнула на флаги.

– Что такое Сумра?

Алиса посмотрела на ЯкКонга.

– Слой Мёртвого Мира. Мне нельзя о нём сильно трещать. Папуля взял с меня Слово. Сам увидишь, когда помрёшь. – Она засмеялась.

– Святые Небеса! Ангелы там вместе с демоном?

Алиса лишь усмехнулась.

– Сколько тебе лет? – спросил МиКонг.

– Уже одиннадцать, – гордо ответила гостья.

– Так ты, детка, у нас нефилим? – спросила ЦуКонг. – Какому ангелу Ходок потрепал между крыльев?

Алиса взглянула на кролика.

– Кто такой «нифифим»?

Кролик вздёрнул ушками и посмотрел на Цукару.

– Э-ей! Мэм! – Он поднял лапку. – Что за бессовестные вопросы? К ребёнку! Она чистый невинный ангел. Болтать на такие темы…

– Кстати, да! А ты кто такой? – перебила ЦуКонг. – Говорящий зверёк-альбинос. Надеже! Тоже артефакт, не иначе.

– Я её опекун! – оскорбился кролик. – Поэтому попрошу поуважи…

– Кто тебя обучал Мастерству? – перебил МиКонг. – Что ещё умеешь?

– Ну, грамматике – точно Гангер. Сто ошибок в одном только слове, – усмехнулась ЦуКонг. – Материться тоже умеет. Язык точно в ней не от ангела.

– У меня просвещённые учителя. Папуля и ещё кое-кто.

– Много знаешь о нашем Мире?

– Каком именно Мире, МиКонг? До папули? – или о Мире после? – Алиса ухмыльнулась, показав белоснежные зубы. – Я знаю понемногу о многом.

– Хочешь остаться в Атаре? – спросил ЯкКонг.

– Святые Небеса! Надеюсь, ты не задумал позвать её замуж? – Цукара обернулась на Зуну, что таки поднялась. – Вербовка восьмидесятого уровня.

– У меня семь лет, чтобы увидеть Мир. Прекрасный Мир, о котором мечтал папуля. Он столько всего рассказывал! Хочу походить по Странам, позырить своими глазами, за что он его так любит. Хочу наполнить жизнь потрясными впечатлениями! Чтобы, вернувшись в Сумру, вспоминать обо всём с наслаждением и проживать семь лет – тысячи-тысячи раз! – Добрая улыбка осветила её лицо, согрев взгляды каждого из стоящих Конгов.

– Предлагаю начать с Небес. Ты же хочешь порхать как птица? У нас целый парк развлечений. Даю Слово, тебе понравится. Но сначала – медицинский осмотр. У нас есть очень добрый доктор. И тебя, и зверька – он послушает да всего-то горло посмотрит.

– Папуля про парк не рассказывал.

– Он построен лет десять как.

Алиса задумалась. Кролик шлёпнул её по лодыжке.

– Только попробуй, дура, – шепнул он. – Это ловушка! ловушка!

– Если нужны карусели – в Заре их быстро построят, – сказал ЯкКонг.

– Ма́ка-ка́ка! Вы ещё поругайтесь.

ЦуКонг рассмеялась.

– Зачем демону направлять тебя на Путь Воина? – спросил Бланка. – Уклоняешься от ответов. Что скрываешь? Выкладывай!

Алиса нахмурилась, повернулась к Советнику.

– Ты Уго Бланка? – холодно спросила она. – Мне шепнули – это ты папулю пытал. – Алиса вдруг задумалась на секунду. – А руку ты отрубил?

– Нет, – сразу ответил Уго.

– А кто, не подскажешь?

Бланка медлил с ответом.

– Не подскажу, – процедил он сквозь зубы.

Внезапный хлопок снова заставил всех вздрогнуть, кролик ударил головою об стол, – коса исчезла, и чёрная дымка снова осыпалась пеплом.

– И я тебе ничего не скажу, – бросила Алиса и отвернулась.

Уго сдвинул брови и больше не задавал вопросов.

– Если не станешь Воином – Гангер останется там? – спросил МиКонг.

– Путь Воина – мой собственный Выбор. Я дала Слово папуле.

– Кто такой Воин? – спросила Цукара. – Разглагольствуешь с важным видом, – может, просто не знаешь, на что задираешь нос?

Алиса развернулась и посмотрела ЦуКонгу в глаза. Вздохнула и спокойно сказала:

– Это состояние Духа. – Она сделала паузу. – Дух, что нельзя победить.

ЦуКонг улыбнулась.

– Твоё Слово весит едва ли больше, чем этот пепел, – сказал МиКонг.

Алиса повернулась к Мэю.

– Я за Слова отвечаю. Могу доказать. – Она улыбнулась. – Если смогу – будешь меня учить? – Не дожидаясь ответа, Алиса продолжила: – Все вы, Великие Конги, согласитесь меня обучать? Не ради папули! – не хочу покупать его именем. Хочу, чтобы это был лично ваш собственный Выбор. Решите, что я достойна. Скажи́те, чем доказать?

В зале вновь воцарилась тишина. Четыре Конга смотрели на неё с лёгкой, довольной улыбкой.

– Если смогу уважать не меньше, чем Ходока – я стану тебя обучать. Даю Слово! – сказал МиКонг. – Через пару лет можешь показать себя на Этапе.

– Этапе?

– Международная баталия, где Страны мерятся пиписьками своих удальцов.

– ЦуКонг! – буркнула Зуна, стоя за спиной Госпожи.

– Раз в год, в сентябре, в одной из Великих Стран проводится этот турнир. Недавно закончился в Заре. Следующий состояться в моей Стране. Ты не сможешь принять участия, потому как не подходишь по возрасту. Участников допускают не младше тринадцати лет и только по направлению от Академии, если они несовершеннолетние, – сказал МиКонг. – Пользуясь правом, могу отменить Этап, дабы у тебя не сложилось о нём представления. Дай Слово, что не станешь смотреть записи прошлых лет. Иначе, всё будет напрасно. Обещаешь?

– Ну чума! – воскликнула Алиса. – Конечно! Конечно да! Я даю тебе Слово! Обещаю! – Она пихнула ногой кролика. – Слыхал, Ушастый, чё у них тут бывает! – Блеск в голубых глазах усилил бурный ответ.