Текст книги "Беседы у камина"

Если вы вернетесь мыслями к первым годам деятельности нынешней администрации, вспомните сомнения и страхи, которые высказывались тогда по поводу растущих расходов правительства. Однако, к удивлению сомневающихся, по мере того как мы продвигались в реализации программы общественных работ, страна не беднела, а напротив – богатела.

Стоит вспомнить, что годовой национальный доход в прошлом, 1937 году, был на 30 миллиардов долларов больше, чем в 1932 году. Правда, государственный долг возрос на 16 миллиардов долларов. Но не нужно забывать, что из этой суммы несколько миллиардов долларов приходится на активы, которые, в конечном итоге, сократят величину долга, и что многие миллиарды долларов послужили улучшению общественной инфраструктуры – на эти средства построены школы, дороги, мосты, туннели и общественные здания, разбиты парки, выполнено множество других полезных дел, в чем вы можете воочию убедиться в каждом из 3 100 округов Соединенных Штатов.

Без сомнения, кое-кто будет говорить, что увеличение национального дохода в последние пять лет произошло не в результате программы правительственных расходов, что оживление бизнеса обусловлено частными затратами и инвестициями. Отчасти это верно, так как правительственные расходы составляют лишь малую долю всех расходов в стране. Однако именно они дали импульс для частной деловой активности. Вот почему прирост национального производства и национального дохода оказался значительно выше, чем вклад собственно правительства.

Именно это я имел в виду, когда говорил Конгрессу: «Я хочу подчеркнуть, что мы не рассчитываем добиться достаточного роста национального дохода только за счет общественных средств – их инвестирования, прямого расходования и распределения в виде кредитов. В нашей экономике необходимо привести в действие частные средства, и мы все понимаем, что эти средства должны приносить их владельцам справедливый доход». Я также напомнил, что с ростом национального дохода «расходы государства сократятся, а приток налогов в государственную казну возрастет».

Когда в прошлом правительство предоставляло землю для развития бизнеса, это была земля, принадлежавшая всему народу. И когда теперь правительство для поддержания бизнеса тратит деньги, они, в конечном итоге, – результат труда всего народа. Следовательно, и с точки зрения морали, и с точки зрения разумного распределения покупательной способности, необходимо, чтобы плодами экономического подъема, который будет достигнут благодаря общенародным средствам, пользовались все люди – как в верхних, так и в нижних слоях общества. Поэтому я снова выражаю надежду на то, что Конгресс на текущей сессии примет предложенный нами закон о минимальной заработной плате и максимальной продолжительности рабочего дня – закон, которой обеспечит более справедливое распределение между людьми экономических благ, работы и покупательной способности.[56]56
  25 июня 1938 г. Конгресс принял Закон о справедливых условиях труда (Fair Labour Standards Act). Устанавливалась минимальная почасовая оплата труда, которая первоначально составляла 25 центов, а в дальнейшем, в течение 8 лет, должна была планомерно повышаться до 40 центов. Максимальная продолжительность рабочей недели – 44 часа для рабочих, занятых в межштатной торговле. Закон запрещал труд детей моложе шестнадцати лет.


[Закрыть]

У вас могут сложиться самые разные представления о совокупной стоимости новой программы или о том, насколько возрастет национальный долг.

Это, действительно, большая программа. Прошлой осенью, искренне стараясь уменьшить разрыв между правительственными расходами и доходами, я разработал бюджет, в котором предусматривалось резко сократить правительственные расходы в наступающем году. Однако в ситуации, которая сложилась сегодня, предложенные тогда бюджетные ориентиры оказываются сильно заниженными. Для новой программы требуется увеличить прямые расходы Казначейства на 2 миллиарда 62 миллиона долларов, а правительственные кредиты – на 950 миллионов долларов. Последняя сумма, поскольку речь идет о кредитах, в будущем вернется в Казначейство.

В том, что касается государственного долга, итог состоит в следующем: в период до 1 июля 1939 года, то есть за пятнадцать месяцев, Казначейству придется привлечь дополнительные средства на сумму несколько менее полутора миллиардов долларов.

Такое увеличение долга правительства Соединенных Штатов не должно беспокоить наших граждан, поскольку оно многократно окупится ростом покупательной способности и в конечном итоге – по мере повышения доходов населения – даст правительству гораздо более крупные налоговые поступления.

Я повторю вам то, что говорил в заключение своего обращения к Конгрессу: «Давайте все признаем тот факт, что федеральный долг – равен ли он 25 или 40 миллиардам долларов – может быть выплачен только в случае, если очень сильно возрастет доход граждан страны. Я повторяю, если совокупный доход граждан удастся поднять до 80 миллиардов долларов в год, то и федеральное правительство и огромное большинство штатов и городов сведут концы с концами. Чем больше возрастет национальный доход, тем быстрее мы сможем сократить долги всех уровней власти. С какой бы стороны ни посмотреть, сегодня покупательная способность, или иначе – доходы населения, недостаточны, чтобы экономическая система Америки набрала обороты. В таких условиях правительство обязано дополнить нормальные экономические процессы своим вмешательством – в той степени, в какой это необходимо. Мы должны снова вступить на долгий путь постепенного подъема национального дохода».

«И на этом пути, который, как я убежден, для нас вот-вот начнется, мы постараемся не повторять ошибок прошлого: перепроизводства, спекуляции и всех других крайностей, которых не смогли избежать в 1929 году. Все эти задачи правительство не может и не должно решать в одиночку. Бизнес должен оказать ему помощь, и я уверен, что так оно и будет».

«Нам нужно нечто большее, чем просто средства к оздоровлению экономики. Нам нужна единая воля всей нации».

«Нам нужно всей страной признать, что требования отдельных социальных групп, как бы они ни были справедливы, могут быть удовлетворены только в том случае, если каждая группа деятельно участвует в поисках путей повышения национального дохода. Из этого источника можно будет выделять средства всем группам… И Конгресс и президент – каждый в сфере своих полномочий и ответственности – должны поддерживать равновесие между всеми социальными группами и слоями ради блага всей страны».

«Чтобы повысить экономический уровень страны, или доходы граждан, в нашем распоряжении есть все необходимое: природные ресурсы, деньги, умелые руки рабочих и знающие головы специалистов. Вопрос только в том, насколько хорошо мы можем действовать сообща. Что нам нужно – так это единая воля».

«Пришло время обратить эту волю в действие, используя все „приводные ремни“, которые есть в нашем распоряжении. И я полон решимости выполнить свою часть задачи».

«Эта общая воля, если она у нас есть, как мне кажется, накладывает на нас определенные обязательства… Каждый из нас должен иметь внутреннюю „цензуру“… Это не что иное, как дисциплина демократии. Каждый патриотически настроенный гражданин должен сказать себе, что невыдержанные заявления, апелляция к предубеждениям, возбуждение недобрых чувств наносят удар не только по каким-то отдельным личностям, но и по всему населению Соединенных Штатов. Если какая-то группа, в каком бы положении она ни находилась, проводит свои интересы в ущерб другим или использует свои стратегические преимущества, чтобы получить от общих средств больше, чем оправдано ее вкладом, то это не помощь нашей стране, а наоборот – враждебные действия против нее».

«Внутренняя „цензура“ дополняется ограничительным воздействием ясно выраженного общественного мнения, умеющего отличить действительное от ложного и избежать ожесточения, которое никогда не приносит пользы в общественных делах. К диктатуре какой-нибудь личности или группы в нашей стране может привести только раскол общества на почве взаимной ненависти. Такого раскола ни в коем случае нельзя допустить».

В заключение я хочу сказать вам несколько слов от себя лично.

Я никогда не забываю, что дом, в котором я живу, принадлежит всему американскому народу, облекшему меня своим доверием. Я всегда помню, что для моих сограждан на первом месте стоят их жизненные проблемы. Я постоянно общаюсь с теми, кто приходит, чтобы высказать мне свою точку зрения – с руководителями крупной промышленности и финансовых институтов страны, с представителями фермеров и рабочих, а часто – очень часто – с обычными, средними людьми, не занимающими никаких постов. Я стараюсь не ограничивать свой кругозор Белым домом или официальным мирком нашей столицы, а видеть дальше, понимать надежды и страхи, которые владеют людьми в их частной жизни. Я много ездил по стране. От своих друзей и врагов, из ежедневной почты я узнаю о том, что вы думаете, на что надеетесь. Я хочу верить, что, несмотря на бремя власти и сопряженную с ней борьбу, я не потеряю способности понимать, чем живут американцы, и не забуду тех простых целей, ради которых они выдвинули меня сюда.

За всеми немалыми проблемами государственного управления я стараюсь все время помнить о том, что действительно важно, что лежит глубже всякой политики. Важно, чтобы у мужчин и женщин, которые хотят трудиться, была достойная работа – такая, чтобы на заработанные деньги можно было и прокормиться самому, и содержать своих детей и свой дом. Важно, чтобы фермер, фабричный рабочий, хозяин магазинчика, владелец автозаправочной станции, промышленник, крупный или мелкий коммерсант, банкир, который горд тем, что может помочь становлению своего района или городка, – чтобы все они могли уверенно рассчитывать на разумный доход, на защищенность своих заработков – и не только сегодня и завтра, но и во всем обозримом будущем.

Мне слышится ваш немой вопрос: вы хотите знать, куда мы движемся в этом беспокойном мире? Я не могу рассчитывать, что все люди в состоянии понять проблемы других людей, но моя работа в том и состоит, чтобы стараться вникнуть во все проблемы моих сограждан.

Я стараюсь всегда помнить, что примирение разногласий не может всех удовлетворить полностью. Я не ожидаю слишком многого и поэтому не испытываю разочарования. Но я знаю, что не имею права опускать руки, не имею права отказываться от борьбы за основные интересы всего народа потому только, что для меня лично в данный момент так было бы проще.

Я верю, что мы наметили правильный курс. Отказаться сейчас от наших планов построить более сильную и стабильную Америку, в которой было бы больше взаимной терпимости, означало бы, выражаясь морским языком, упустить прилив и в результате, возможно, вообще не доплыть до порта назначения. Я предлагаю развернуть паруса и плыть вперед. Уверен, что вы связываете со мной свои надежды и я могу рассчитывать на вашу помощь. Чтобы достигнуть порта, нам нужно плыть, а не стоять на якоре, плыть, а не дрейфовать.

О политике «Нового курса» и выборах 1938 г

Выступление Ф. Д. Рузвельта было последним в мирное время. Когда начнется Вторая мировая война, основные силы будут брошены на укрепление оборонного потенциала страны. При этом президент будет подчеркивать все позитивные изменения, которые принес «Новый курс». Он подводил итоги выхода страны из экономического спада 1937–1938 гг., обозначал решения, принятые Конгрессом по его программе, предложенной в начале 1938 г.

Ф. Д. Рузвельт, в конечном итоге, мог сказать, что Верховный суд стал покладистее, что Конгресс одобрил, в принципе, запрошенные им ассигнования на общественные работы, на помощь фермерам, одобрил «справедливые условия труда», в феврале 1938 г. принял Закон о регулировании сельского хозяйства. Все эти и другие решения могли стабилизировать обстановку в стране.

Обращала на себя внимание оценка Ф. Д. Рузвельта сил внутри страны, которые выступали за то, чтобы правительство активно не вмешивалось в решение современных проблем. Они убеждали, что все проблемы «могут быть решены на основе частной инициативы, благотворительности», что «нужно отказаться от многого из того, что было сделано».

По убеждению президента, «правительство постоянно несет ответственность за решение возникающих проблем, оно ни на год, ни на месяц, ни даже на один день не может сложить с себя этой ответственности…»

24 июня 1938 года

Друзья мои, американская публика и американские газеты находятся во власти привычек. Сейчас здесь, в Вашингтоне, стоит один из самых теплых вечеров, какие я только могу припомнить, но все же и мой разговор с вами наверняка по традиции назовут «Беседой у камина».

Наша система правления, к счастью, является демократией. И в духе этой демократии ваш президент опять пользуется возможностью, чтобы отчитаться о ходе дел в государстве, отчитаться перед истинными правителями страны – ее избирателями.

Закончилась очередная сессия Конгресса семьдесят пятого созыва, который был избран в ноябре 1936 года на четко выраженной либеральной платформе. Если не возникнет непредвиденных обстоятельств, сессий больше не будет до тех пор, пока новый состав Конгресса, который нам предстоит избрать в ноябре, соберется в январе следующего года.

С одной стороны, семьдесят пятый Конгресс не выполнил многого из того, чего от него ожидали. Например, он отказался ввести в действие более эффективный механизм исполнительной ветви власти. Конгресс также не последовал моей рекомендации предпринять далеко идущие шаги, необходимые для того, чтобы вновь поставить на ноги железные дороги страны.

Однако, с другой стороны, стараясь оправдать ту платформу, на которой было избрано большинство конгрессменов, этот состав Конгресса сделал больше для нашей страны, чем любой другой за весь период от окончания мировой войны до весны 1933 года.

Сегодня я упомяну только самое главное из того, что было сделано.

Конгресс усовершенствовал наше аграрное законодательство, что позволит обеспечить фермерам более справедливую долю национального дохода, провести почвозащитные мероприятия, построить зернохранилища на любую погоду, помочь арендаторам добиться независимости, найти новые области применения сельскохозяйственной продукции и положить начало страхованию урожая.[57]57
  Закон о регулировании сельского хозяйства был принят в 1938 г. (Agricultural Adjustment Act of 1938). Для стабилизации производства и продаж он предусматривал, в частности, вознаграждение фермерам за земли, оставленные под парами, и за восстановление заброшенных полей.


[Закрыть]

После многократных обращений с моей стороны Конгресс принял Закон о справедливых условиях труда, который мы называли «законопроектом о ставках и часах». В применении к производствам, работающим на торговлю между штатами, он кладет конец детскому труду, устанавливает нижний предел для ставок заработной платы и верхний – для продолжительности рабочего времени. За исключением, возможно, Закона о социальном страховании, это самая масштабная и дальновидная программа мероприятий на благо рабочих, которая когда-либо принималась у нас или в какой-либо другой стране. Без всякого сомнения, она будет означать для нас движение к более высокому уровню жизни, к повышению способности населения покупать продукцию ферм и заводов.

Среди управляющих крупных компаний есть такие, кто предрекает нам всякие бедствия. Они получают по тысяче долларов в день и привыкли отправлять служащих на пособие по безработице, лишь бы сохранить в неприкосновенности резервы своей фирмы. Оплачивая за счет акционеров почтовые расходы, чтобы пропагандировать свое личное мнение, они будут доказывать вам, что заработная плата рабочего на уровне 11 долларов в неделю будет иметь катастрофические последствия для американской промышленности. Не позволяйте им обмануть и запугать вас. К счастью для бизнеса и, следовательно, к счастью для страны, управляющие такого типа – редкость, и большинство руководителей предприятий с ними решительно не согласны.

Конгресс образовал комиссию, которая будет заниматься накоплением фактических данных, чтобы разобраться в путанице противоречивых учений об оптимальном регулировании бизнеса, а потом выработать более осмысленное законодательство о монополиях, фиксированных ценах и отношениях между крупным, средним и малым бизнесом. В отличие от значительной части остального мира, мы, американцы, твердо верим в частное предпринимательство и в прибыль как движущую силу человеческой деятельности. Однако мы понимаем, что должны постоянно совершенствовать практику бизнеса, чтобы обеспечить устойчивый разумный уровень доходов, научный прогресс, свободу частной инициативы, создать перспективы для «маленького человека», справедливые цены, достойную заработную плату и постоянную занятость населения.

Конгресс установил единый контроль над коммерческой авиацией и авиапочтой, учредив Управление гражданского воздухоплавания, и впервые в истории страны поставил вопрос о распространении статуса государственного должностного лица на всех начальников почтовых отделений.

Конгресс создал Управление по жилищному обеспечению, которое поможет финансировать широкомасштабную программу ликвидации трущоб и строительства дешевого жилья для малообеспеченных слоев нашего городского населения. А приняв необходимые поправки к Закону о жилищном обеспечении, Конгресс облегчил частному капиталу строительство скромных частных домов и недорогого жилого фонда для сдачи в аренду.

Конгресс обоснованно сократил налоги на малые корпорации и облегчил для Корпорации финансирования реконструкции предоставление кредитов предприятиям всех типов. Я думаю, мы вправе ожидать от банкиров страны, что они будут участвовать в кредитовании в тех случаях, когда правительство через Корпорацию финансирования реконструкции предлагает взять на себя значительную долю риска.

Конгресс выделил также дополнительные средства Администрации развития общественных работ, Администрации общественных работ,[58]58
  Администрация развития общественных работ (WPA) существовала с 1935 г. до 1942 г. В общей сложности предоставила работу 8 млн безработных.


[Закрыть] Администрации электрификации сельских районов,[59]59
  Об эффективности работ Администрации электрификации сельских районов свидетельствует тот факт, что до 1933 г. из 9 ферм только одна имела электричество. В ходе реализации «Нового курса» из 9 ферм только одна не имела электричества.


[Закрыть] Гражданскому корпусу охраны природных ресурсов и другим государственным органам. Эти ассигнования предназначены для того, чтобы позаботиться о возросшем – я надеюсь, временно, – числе безработных, и стимулировать производство на частных предприятиях всех видов.

Все данные меры в совокупности я называю национальной программой защиты нашей экономической системы. Это программа взвешенных действий; она предполагает одновременное продвижение на всех «фронтах», исходя из понимания того, что все экономические трудности, стоящие перед отдельными социальными группами и слоями, по существу сводятся к одной общей проблеме.

Наконец, в ответ на наращивание вооружений в других странах и в силу сложившейся международной обстановки, которая серьезно беспокоит всех нас, Конгресс утвердил важные дополнительные ассигнования на укрепление национальной обороны.[60]60
  Закон Винсона о расширении военно-морских сил (Vinson Naval Expansion Act of 1938) выделял, в частности, средства на создание «флота двух океанов».


[Закрыть]

Есть еще один важный вопрос, по которому в Конгрессе велась борьба, закончившаяся победой народа Соединенных Штатов. Это тот случай, когда можно сказать, что была проиграна первая битва, но выиграна вся война.

Вы, наверное, помните, что примерно полтора года назад, 5 февраля 1937 года, я обратился к Конгрессу с посланием, в котором шла речь о необходимости ряда реформ федеральной судебной системы. За время деятельности этого состава Конгресса, если не конкретные предложения, то цели, которые я ставил в том послании, были так или иначе в значительной степени осуществлены.

Верховный суд полностью изменил свое отношение к конституционным вопросам. Его последние решения красноречиво свидетельствуют о готовности сотрудничать с двумя другими ветвями власти в налаживании эффективной работы нашей демократии. Правительству дано право защищать свои интересы в судебных процессах между частными сторонами в тех случаях, когда затрагивается вопрос о конституционности федеральных законов, и во всех делах по такому вопросу непосредственно апеллировать к Верховному суду. Ни один судья больше не имеет права приостанавливать действие федерального закона на основании одного только собственного вывода о его неконституционности. Члены Верховного суда теперь могут выходить на пенсию по достижении семидесяти лет после десяти лет службы. Для ускорения рассмотрения дел созданы дополнительные судейские должности, а для повышения гибкости федеральной судебной системы разрешено на время прикомандировывать судей к тем округам, где для судов накопилось слишком много работы.

Другим достижением Конгресса, как я полагаю, стал тот факт, что в его решениях – пусть неявно – отразилась приверженность американского народа курсу разумного и последовательного либерализма. Конгрессмены поняли, что в современных условиях правительство постоянно несет ответственность за решение возникающих проблем и что оно ни на год, ни на месяц, ни даже на один день не может сложить с себя этой ответственности на том основании, что кто-то утомлен или напуган быстрыми темпами нашей современной жизни.

Некоторые мои оппоненты, да и сторонники, говорили мне, что я идеализирую американский народ, преувеличиваю его разумность и упорство в достижении цели. Однако я по-прежнему убежден, что после 1932 года американский народ стал требовать и сейчас требует, чтобы частное предпринимательство и отношение к нему правительства обладали двумя качествами. Первое – полная честность. Те, кто занимает высокое положение, должны быть честными. Ведь они распоряжаются средствами других людей, распределяют или платят налоги в соответствии с доходами. Второе – искреннее уважение к потребностям простых людей, всех людей, которым нужна работа, чтобы получить справедливую долю жизненных благ, иметь возможность сделать накопления и шанс продвинуться в жизни.

После выборов 1936 года многие политически и житейски искушенные люди советовали мне предоставить событиям двигаться по инерции, устроить себе в течение четырех лет спокойную жизнь и не воспринимать слишком серьезно программу демократической партии. Такие же советы они давали и Конгрессу. Эти люди утверждали, что народ устал от реформ, проводимых политическими средствами, и уже не так решительно выступает против притязаний тех узких кругов, которые, несмотря на катастрофические результаты своего руководства в 1929 году, жаждут снова захватить контроль над государственной властью в Соединенных Штатах.

Еще никогда на нашей памяти на президента, сенаторов и конгрессменов не обрушивалась такая мощная пропаганда пораженчества, как это было в период работы Конгресса семьдесят пятого созыва. Никогда еще у нас не было столько «медноголовых» – таких же, как во времена Гражданской войны, когда «медноголовые» изо всех сил пытались заставить Линкольна и Конгресс отказаться от борьбы, дать расколоть страну на две части и вернуть мир – мир любой ценой.[61]61
  В ходе Гражданской войны (1861–1865 гг.) «медноголовыми» называли северян, осуждавших решительные действия А. Линкольна и его сторонников.


[Закрыть]

Деятельность этого Конгресса завершилась в пользу народа. Моя вера в американцев и их собственная вера в себя были оправданы. Я поздравляю с этим Конгресс и его руководителей, а американский народ – с тем, что он сохранил власть в своих руках.

Несколько слов о нашем экономическом положении. Мне безразлично, каким словом его назвать – «спад» или «депрессия». В 1932 году совокупный национальный доход всего населения страны достиг низшей отметки в 38 миллиардов долларов. В последующие годы он постоянно повышался и в прошлом – 1937 году – уже равнялся 70 миллиардам долларов, несмотря на значительное свертывание деловой активности и снижение цен на сельскохозяйственную продукцию в последние четыре месяца года. В текущем году, хотя делать окончательные выводы еще слишком рано и можно дать только самый предварительный прогноз, мы рассчитываем, что национальный доход не опустится ниже отметки в 50 миллиардов долларов, что значительно лучше тех 38 миллиардов долларов, которые у нас были в 1932 году. Не забудем также, что бизнес и сельское хозяйство сегодня не разваливаются на ходу, подобно ветхой повозке, как это было ужасной зимой 1932–1933 годов.

В прошлом году ошибки совершали и руководители частной промышленности, и лидеры рабочих организаций, и правительство – все три стороны.

Руководители промышленности настойчиво просили резко сократить государственные расходы, утверждая, что сами одолеют спад. Однако они совершили ошибку, слишком быстро нарастив товарные запасы и установив многие цены на таком высоком уровне, что товары не раскупались.

Совершали ошибки и рабочие лидеры. Подстегиваемые воспоминаниями о том, как десятилетиями подавлялось рабочее движение, они зашли слишком далеко в борьбе за свои права, неблагоразумно прибегли к таким методам, которые напугали многих благожелательно настроенных людей.[62]62
  В то время обострялись отношения между администрацией предприятий и рабочими. Знаменитые «сидячие» забастовки – когда рабочие захватывали заводы, отказываясь покидать их, – многим умеренно настроенным американцам казались «покушением на частную собственность». Первая крупная «сидячая» забастовка произошла на заводе «Дженерал Моторс» в г. Флинте, штат Мичиган. Вскоре такая тактика распространилась и на другие отрасли. Кроме того, в отношениях между работодателями и рабочими стали проявляться элементы насилия. Особенно ожесточенный характер имели события в мае 1937 г. на заводе Генри Форда в Ривер Руж и на заводе «Рипаблик Стал» в Чикаго.


[Закрыть] Они требовали, чтобы работодатели вели с ними коллективные переговоры об условиях найма, и в то же время мирились с незаконными действиями рабочих союзов.

Не избежало ошибок и правительство. Оно необоснованно надеялось, что промышленность и рабочие организации сами найдут верный путь. Кроме того, оно допустило ошибку в сроках, когда не сумело в прошлом году провести законопроект о сельском хозяйстве и законопроект о «ставках и часах».

Мы надеемся, что, наученные этим опытом, силы промышленности – и капитал и труд будут – более разумно действовать сообща, более тесно, чем в прошлом, сотрудничать со своим правительством. Такому сотрудничеству я буду очень рад. А в настоящий момент им, без сомнения, нужно занять единую позицию, чтобы предотвратить снижение заработной платы, которое еще больше уменьшило бы покупательную способность населения.

Сегодня днем, всего несколько часов назад, мне сообщили, что крупная сталелитейная компания объявила о снижении цен на свою продукцию. Я особенно удовлетворен тем, что это должно произойти без какого-либо уменьшения заработной платы. Нужно всемерно поощрять промышленников, которые на своих предприятиях проводят политику большого объема производства при высоких ставках оплаты труда.

Если такая практика станет повсеместной, то в результате должны возникнуть условия, при которых отпадет необходимость в большей части правительственных расходов, в настоящее время необходимых потому, что пока не удалось обеспечить единство действий.

Вы, конечно, помните, что, начиная с 4 марта 1933 года и по сей день, не проходило и недели, чтобы не раздавались крики оппозиции – немногочисленной оппозиции – с призывами «сделать что-нибудь, сказать что-нибудь, дать людям уверенность». В нашей стране имеется некая, весьма обособленная группа, умеющая широко рекламировать свои взгляды и упорно нежелающая, быть заодно с основной массой народа независимо от того, хорошо или плохо обстоят дела. Представители этой группы требуют, чтобы все остальные пошли на большие уступки, приняли их точку зрения, – только тогда они согласятся признать, что обрели «уверенность».

Эти оппозиционеры требовали «восстановить уверенность», когда были закрыты банки, и твердили о том же, когда банки открылись. Они требовали «уверенности» тогда, когда улицы заполнили голодные толпы безработных; и тогда, когда людей обеспечили пропитанием и работой; во время засухи, поразившей страну; и когда поля стали приносить щедрый урожай; в прошлом году, когда автомобилестроительные заводы работали в три смены, круглые сутки, выпуская больше автомобилей, чем страна была способна купить; и теперь, когда эти заводы закрылись, чтобы избавиться от излишков продукции.

Однако, друзья мои, я полагаю, что многие из тех, кто громогласно требовал обеспечить «уверенность», начинают понимать, что они слишком долго упорствовали в своей роли непримиримых и не прочь теперь поговорить об объединении действий. Я считаю, что у большинства американского народа есть уверенность, уверенность в себе, в своей способности при помощи правительства решить насущные проблемы.

Вы – как и я – не удовлетворены тем, насколько мы продвинулись в коренном решении проблем бизнеса и сельского хозяйства, а также социальных проблем. Полагаю, что именно поэтому огромное большинство из вас хочет, чтобы правительство продолжало свою деятельность в этом направлении. Если говорить совершенно откровенно, мне очень нужна ваша поддержка, и я вижу признаки того, что в будущем смогу рассчитывать на более широкую поддержку – не только своих старых сторонников, но и тех, кто прежде боролся с прогрессом не на жизнь, а на смерть.

Теперь, чтобы довести эту мысль до конца, я хочу сказать несколько слов о предстоящих первичных выборах.

Пятьдесят лет назад выдвижение кандидатов от партий обычно происходило на съездах. В представлении публики, партийный съезд – это тесная группа людей, собравшаяся в прокуренном зале, чтобы составить партийные списки.

Прямые первичные выборы были изобретены для того, чтобы сделать процесс выдвижения кандидатов от партии более демократичным – дать партийным избирателям возможность самим определить их путем голосования.

То, что я сейчас собираюсь сказать, не относится к первичным выборам какой-то конкретной политической партии. Это принципиальный вопрос, касающийся всех партий – демократической, республиканской, фермерско-лейбористской, прогрессивной, социалистической и любой другой. Я хочу, чтобы в этом была ясность.

Надеюсь, что каждый, кто связан с какой-нибудь партией, примет участие в первичных выборах и задумается при этом о тех основных принципах, ради которых его партия вообще выступает на политической арене. Это позволит избирателям сделать более обоснованный выбор между кандидатами различных партий на общих выборах в ноябре. Выборы не могут обеспечить стране четкого курса, если общенациональные партии различаются только названиями, а по своим принципам похожи друг на друга, как горошины в стручке.

На предстоящих первичных выборах во всех партиях будет много столкновений между двумя направлениями политической мысли, обычно именуемыми либерализмом и консерватизмом. Попросту говоря, либеральное направление исходит из признания того, что новые явления общественной жизни во всем мире требуют новых подходов.

Мы – сторонники этого направления в Америке – твердо убеждены в том, что эти новые подходы можно принять и успешно провести в жизнь в нашей стране при существующей форме правления, если мы используем правительство как инструмент для обеспечения взаимодействия различных общественных сил. Мы верим в то, что сможем решить наши проблемы, прилагая для этого постоянные усилия в рамках демократии, не допуская ни фашизма, ни коммунизма. Мы выступаем против идеи некоего моратория на реформы – идеи, по существу, просто реакционной.

Хочу, чтобы меня правильно поняли: когда я говорю «либерал», имею в виду людей, верящих в прогрессивные принципы демократии и представительной власти, а не каких-то экстремистов, которые, по существу, склоняются к коммунизму. Подобный экстремизм для нас так же опасен, как и фашизм.

Другое – консервативное – направление мысли исходит из той общей посылки, что правительству не следует активно вмешиваться в решение современных проблем. Консерваторы полагают, что все проблемы могут быть решены на основе частной инициативы и благотворительности, что нам нужно отказаться от многого из того, что мы сделали. Например, вернуться к старому золотому стандарту, прекратить выплачивать все пенсии по старости и пособия по безработице, отменить закон о ценных бумагах и биржах и позволить монополиям безудержно обогащаться. Словом, вернуться к такому правлению, какое у нас было в двадцатые годы.