Текст книги "Эхо далекой войны"

– Вы можете рассказать немного о себе?

Девушка неопределённо пожала плечами:

– Ну, как… Я студентка, учусь в Сорбонне.

– Кем собираетесь работать, если не секрет?

– Тоже журналистом, – негромко ответила Жюли и отвернулась. Судя по всему, достижения жениха её увлекали, но и распаляли самолюбие.

– Жюли, если хотите, я возьмусь за это дело. Однако вам придётся внести аванс, и если Анри появится через час…

– Деньги не проблема, – быстро выговорила девушка и вынула из сумочки чековую книжку. – Сколько?

Валя немного удивилась неожиданной щедрости со стороны студентки. Впрочем, наверное, у Жюли богатые родители.

– Тысяча евро в день. Аванс вносится за два дня и не возвращается, даже если следствие завершится сегодня вечером.

Жюли кивнула и выписала чек на две тысячи. Валя взяла его, опустила в сумочку и пристально посмотрела на клиентку:

– Жюли, вы что-то знаете и не договариваете. Как бы вы ни были богаты, мне трудно поверить, что вы заказали частное расследование в нашем агентстве без очень веской на то причины. Лишний день отсутствия вашего жениха вряд ли является этой причиной. Пожалуйста, расскажите всё, что знаете. Ведь теперь мне всё равно придётся узнать это, а ваша откровенность сэкономит нам обеим время. И… если ваш жених в опасности – повысит шансы на его спасение.

Девушка молча кивнула. Она избегала смотреть на Валю, и было ясно, что ей трудно произнести самое важное. Помощница детектива не торопила клиентку, но смотрела выжидательно ей в глаза, безмолвно требуя пояснений. Однако прежде чем Жюли ответила, поблизости затормозила полицейская машина. Валя не сдержала удивлённый возглас:

– Жак!

Инспектор полиции слабо улыбнулся и кивнул жене, но затем обратился к её собеседнице:

– Мадмуазель Жюли Крессар? Вы задержаны по подозрению в убийстве мадам Франсуазы Леблан!

Надя

До свидания с Витей оставалось около часа, а я уже была во всеоружии и теперь не знала, чем себя занять. Явиться на встречу раньше времени – ну нет, только не это. Прогуляться по улице? Можно, если не появятся идеи поинтереснее.

Внезапно я сообразила, что после приезда из Парижа ещё не звонила Ане. Упущение! Безобразие! Срочно наверстать! И я схватилась за телефон:

– Алло, Анечка, привет, это я! Как твои дела?

– Привет, Наденька! – голос Ани был какой-то озабоченный. – Дела так… Ничего.

Я встревожилась:

– А подробнее?

– Ну… так…

– Аня! Говори, что случилось, иначе я к тебе сейчас приеду!

– Наденька, милая… Я всегда рада тебя видеть, но сейчас… В общем, Майкл приехал из Лондона.

Меня как током дёрнуло. Злополучный Майкл Шелли соблазнил нашу Анечку, когда она была пленницей во дворце Абу-Салемов, сделал ей ребёнка, а потом уехал в Лондон к своей старой пассии – Розалинде. И этот жук опять заявился?!

– А как же его Розалинда? Он уже разлюбил её?

– Она ушла от него. Нашла себе другого.

Ну, тут ничего удивительного: поступила с Майклом так же, как он с Аней. Я её очень хорошо понимаю, таким мужикам доверия нет.

– Аня, неужели ты примешь его?

– Не знаю, Наденька…

– Он уже в курсе, что твой ребёнок от него?

– Да… Он догадался, спросил, и я подтвердила…

Я вздохнула. Можно не сомневаться, теперь Майкл останется с Аней. Наверное, он любил её и тогда, когда сидел в Лондоне с Розалиндой, только он из тех мужиков, которые идут к той женщине, которой они нужнее. Помню, Розалинда была в довольно тяжёлой ситуации, когда мы с ней расстались в Индии, а Анечка в те же дни стала миллионершей, вот добряк Майкл и сжалился над бедняжкой. Хотя доброта – хорошее качество, я бы, на месте Анечки, такого жениха выгнала поганой метлой. А ну как новый хахаль Розалинды расстанется с ней и она снова побежит к Майклу? Эх, не будь Трофимов такой скотиной, привела бы я Анюту в его клуб, там бы мы ей живо жениха раздобыли.

– Ладно, Анечка. Ты взрослая девочка, тебе виднее. Береги себя! Будь счастлива!

Виктор

Не понимаю, что со мной? Эта девушка, Надя… Не могу без неё. Хочу видеть её каждый миг, слышать голос, быть с ней – всю жизнь. Да, она очень красива, но дело не только в этом. В тот момент, когда она сняла парик, меня словно обожгло что-то прямо в сердце. Помощница детектива… Такая самостоятельная, дерётся, как в голливудском кино. Зарабатывает хорошо – вон как легко выбросила новые туфли. И при этом, я чувствую, есть в ней что-то ещё, о чём она не говорит, а может, и сама не знает. Кто она, откуда? Ещё вчера мне бы и в голову не пришло, что такая девушка вообще может жить на свете. А сегодня – знаю, что без неё мне самому жить нельзя. Она подумала, что разонравилась мне… Надя, если бы ты знала, что я на самом деле ощутил в тот момент! Как будто передо мной открылась дверь в другой мир, о котором я и не подозревал…

Через час у нас свидание. Придёт ли она? Вдруг передумала? У неё наверняка множество поклонников, где уж мне… А может, ничего и не было вчера? Это приснилось? Надя, милая! Если это сон, пусть он продолжается и никогда не прерывается! Я хочу быть с тобой каждое мгновение! Впусти меня в свой мир! Пожалуйста! Я люблю тебя!

Валя

Прежде чем отправиться в полицейский участок на выручку Жюли, мадам Ламель вернулась с дочкой домой и позвонила няне. Эта шестидесятилетняя женщина по имени Корин, живущая с матерью в соседнем доме, производила хорошее впечатление, заботливо относилась к Аннет, и малышка тянулась к своей няне. Однако Корин не могла долго быть с девочкой, так как её собственная мать болела и нуждалась в присмотре. Обычно Валя проводила большую часть времени, особенно выходные, с дочкой и не беспокоила Корин, но сегодня пришлось сделать исключение. Молодая мама решила не вникать в подробности срочного вызова:

– Корин, я очень извиняюсь! Вы можете побыть с Аннет пару часов? Мне срочно нужно подъехать в одно место.

– Да, Валентина, с удовольствием. Делайте всё что надо, я с радостью побуду с вашей малышкой.

Долго ждать не понадобилось, няня пришла через десять минут после того, как Валя позвонила ей, и молодая мама, захватив с собой на всякий случай пистолет, выпорхнула за дверь. Она решила не слишком задерживаться: не за горами было время кормления малышки. Менее чем через четверть часа Валя вошла в кабинет мужа и сразу с порога заявила:

– Жак, я не думаю, что Жюли виновна.

Инспектор пристально посмотрел на жену:

– Милая, я тоже так не думаю, хотя формально на неё указывают улики.

– Тогда зачем ты её задержал?

– Прежде всего – для её собственной безопасности.

Не этого ответа ожидала Валя. Она подумала немного и сказала:

– Ты знаешь, по какому вопросу она обратилась ко мне? Её жених, журналист Анри Клен, исчез.

Жак кивнул:

– Это только подтверждает мои опасения.

– Как она была связана с Франсуазой?

– Если я тебе скажу, что мадам Леблан – мать Анри, этого достаточно?

Валя почувствовала, что сбита с толку.

– Почему у них разные фамилии?

– Мадам Леблан была замужем трижды. Анри – её сын от второго брака.

Валя кивнула и попыталась собраться с мыслями:

– Ты ведь не думаешь, что Жюли могла убить Шарля Перена?

– Исключено, на момент его гибели у неё алиби. Но, как я тебе сказал, я не верю и в её причастность ко второму убийству. Однако она последняя видела Франсуазу живой.

Валя вздрогнула.

– Какое у неё алиби? – изменившимся голосом спросила она. Жак кивнул:

– Ты догадалась, не так ли? Соседи видели, как она входила к Франсуазе незадолго до того, как был убит Перен. Однако никто не видел, когда она вышла. Так что, формально, она является подозреваемой, но…

– Скорее, она главный свидетель, – дрогнувшим голосом произнесла Валя.

– Очень возможно, и всё же не будем спешить с выводами.

– Ты мне позволишь переговорить с ней?

Жак задумчиво побарабанил пальцами по столу и вздохнул:

– Хорошо. Будем считать, что это очная ставка. – Он снял телефонную трубку:

– Пожалуйста, доставьте ко мне мадмуазель Жюли Крессар!

– Ты меня оформишь как свидетеля по делу? – догадалась Валя.

– Попробую, – кивнул Жак, разъединяя. – Надеюсь, начальство не станет возражать. Во всяком случае, на один ваш разговор моих полномочий хватит. Желательно, чтобы мы побыстрее вышли на результат.

Наступила пауза. Наконец, в коридоре послышались шаги. В кабинет вошла Жюли, она выглядела заплаканной. Валя порывисто подошла к ней и взяла за руку:

– Жюли! Не бойтесь! Я знаю, что вы невиновны!

Жак прокашлялся:

– Если не возражаете, милые дамы, я вас покину. Только не могу обещать, что надолго. Постарайтесь управиться за пять минут. – И он вышел за дверь. Жюли тотчас схватила Валю за руки.

– Послушайте! – прошептала она громко. – Я доверяю вам, только вам! Я не видела, кто убил мать Анри, но догадываюсь, что ему было нужно! Тетрадь!

Валя почувствовала, как будто её окатили ледяной водой.

– Тетрадь? Какая?

– Синяя! Ученическая, в линейку! У меня дома! На столе! Вы сможете взять её как можно скорее?

После ледяной воды – кипяток, мгновенно проникающий во всё тело и толкающий к действию.

– Да, конечно! Вы опасаетесь, что убийца придёт за ней?

– Этого опасалась Франсуаза! Именно поэтому она отдала мне тетрадь!

Валя кивнула:

– Вы правы! Только… Как я зайду к вам домой?

– Этот инспектор – ваш друг, не правда ли? В моей сумочке, которую изъяли при задержании, ключи!

– Этот инспектор – мой муж, – пробормотала Валя, борясь с искушением немедленно броситься за синей тетрадью. – Надеюсь, я не совершу преступления, если скажу, что он не верит в вашу виновность, но опасается за вас.

– Он мне так же сказал, – вздохнула Жюли и отвернулась. – Сначала я ему не поверила. Но… вы – мой единственный шанс. А теперь выходит – и он.

В кабинет торопливо вошёл Жак:

– Ну что, милые дамы, всё в порядке?

– Да, – кивнула Валя. – Возможно, через полчаса я тебе привезу доказательство невиновности Жюли.

Жак пристально посмотрел на неё:

– Не слишком ли ты поспешна? Это не поиск бриллиантовой брошки. Жюли, поймите правильно: я почти не сомневаюсь, что вы невиновны, но…

– Но опасаетесь за меня, я поняла, – с раздражением в голосе прервала его девушка.

– Жюли, что вам ещё привезти, помимо тетради? – спросила Валя, отходя к двери.

– Не знаю. Господин инспектор, ночью в камере холодно?

– Исключено! – твёрдо ответил Жак. – И в любом случае, при каких-либо проблемах, сразу обращайтесь ко мне. Вы в одиночной камере?

– Да.

– Хорошо. Если хотите книги, телевизор…

– Мне не до того, – вздохнула Жюли. – Ладно, постараюсь устроиться там поудобнее. Валентина! Я очень надеюсь на вас!

– Сделаю всё от меня зависящее, – твёрдым голосом ответила молодая женщина. Жак кивнул и открыл дверь в коридор:

– Проводите мадмуазель Жюли Крессар в камеру!

Жюли слабо улыбнулась Вале и вышла в коридор. Молодая женщина выразительно посмотрела на мужа:

– Ну, я поеду.

– Мы вместе сейчас поедем, – деловито сообщил Жак, вынул из кобуры пистолет и проверил.

– А тебе зачем? Я и одна найду эту тетрадь.

– Во-первых, свидетельница не должна получать предметы, изъятые у подозреваемой при личном обыске. А во-вторых… ты ведь взяла с собой пистолет?

– Ну… конечно.

– Значит, предполагаешь опасность. Ты как думаешь – я могу отсиживаться, пока моя жена рискует?

– Я взяла пистолет, когда ещё не собиралась ехать домой к Жюли, – пробормотала Валя, но на этом её возражения исчерпались. Супруги Ламель вышли на улицу и сели в чёрный «Ягуар» Вали. Ещё через десять минут они остановились перед домом, где ещё сегодня утром проживала Жюли, и поднялись на второй этаж. Валя вынула было ключи, но, едва поднеся их к замочной скважине, вздрогнула и издала негромкое восклицание. Супруги обменялись тревожным взглядом: на металле отчётливо виднелась бороздка – след отмычки. Вынув пистолеты, муж и жена приготовились r штурму взломанной квартиры.

– На счёт «три»! – шепнула Валя, и муж кивнул. Молодая женщина осторожно сунула ключ в скважину и повернула…

В тот же миг изнутри раздался выстрел, и Валя отскочила в сторону – пуля прошила деревянную дверь насквозь. В следующий миг Жак сильно толкнул дверь, и супруги ворвались в квартиру:

– Стоять – полиция!

Неизвестный в маске, стоявший в конце коридора, поднял пистолет, но Валя выстрелила раньше. Её противник вскрикнул от боли, его оружие стукнулось об пол, но взломщик подхватил его левой рукой и бросился в комнату. Жак кинулся следом, опережая жену. Снова раздались выстрелы, на этот раз их сопровождал звон разбитого стекла, а затем послышалось сердитое восклицание полицейского. Валя вошла в комнату: муж стоял у распахнутого окна и смотрел вниз.

– Он выпрыгнул из окна? – спросила женщина, подходя к мужу и выглядывая вниз.

– Да, и попал под машину, – вздохнул Жак. Валя покачала головой.

– Иди скорее к нему, вдруг он ещё жив! А я проверю – может, тетрадь здесь.

Жак кивнул и без лишних комментариев выскочил на лестницу. Валя обвела комнату взглядом: Жюли сказала – тетрадь на столе, но каком? И в какой комнате? Только здесь, в спальне, два столика. На одном – синий блокнот, на другом – сине-зелёная тетрадка. Недолго думая, Валя смахнула оба предмета в сумочку: Жюли сама разберётся, что ей нужно. Но вдруг это всё-таки не здесь? Заглянуть в соседнюю комнату: гостиная, и тут два стола. На одном тоже синяя тетрадка – да сколько же их здесь?! Может, и грабитель что-то с собой унёс?

Снизу раздался пистолетный выстрел. Валя, держа оружие наготове, бросилась в спальню и выглянула наружу: взломщик, которые всего минуту назад валялся неподвижно на земле, теперь бежал, хромая, к соседнему дому… а Жак лежал на тротуаре, и из-под его формы проступала кровь. Недолго думая, Валя выстрелила вслед бандиту, целясь в левую ногу. Неизвестный вскрикнул и упал. Валя выскочила наружу, поспешно заперла за собой дверь и бросилась по ступенькам вниз. Через десять секунд она выскочила на улицу и осмотрелась. Грабитель поднял левой рукой пистолет, целясь в неё, и Валя, щурясь от солнца, снова выстрелила. Бандит выронил, наконец, оружие и затих. Валя бросилась к мужу: Жак лежал в крови, но жену увидел и попытался что-то сказать.

– Лежи, лежи, я сейчас всё устрою! – поспешно обратилась к нему Валя и вынула мобильный телефон. Первым делом вызвала медицинскую помощь, затем набрала номер полиции:

– Алло, полиция! Я говорю по поручению инспектора Жака Ламеля! В него только что стреляли, ранили! Пришлите скорее помощь! – она назвала адрес.

– Сейчас, мадам! – поспешно ответили ей и разъединили. Валя склонилась над мужем, не упуская из виду преступника.

– Милый, куда он тебя ранил? – заговорила она, борясь с искушением оттащить мужа с проезжей части: как бы не сделать хуже.

– Не волнуйся… – выговорил Жак, но тут же закашлялся.

– Молчи, не разговаривай! – противореча себе, поспешно ответила Валя и подошла, с пистолетом наперевес, к раненному противнику. Он тяжело дышал, но поднять оружие с земли не пытался. Резким движением Валя сорвала с него маску. Перед ней предстала прыщавая физиономия белобрысого худощавого парня лет двадцати. Он испуганно смотрел на грозную победительницу. Валя с трудом сдержала порыв огреть его рукояткой пистолета. Она догадывалась, что произошло: как только Жак приблизился к мерзавцу, тот выстрелил в упор.

Вокруг столпились зеваки, которые со смесью испуга и интереса смотрели на молодую женщину и обоих раненых. Никто не делал и движения, чтобы как-то помочь. Валя с тоской оглянулась: когда же, наконец, приедет помощь?! Мучительно потянулись минуты…

Возможно, прошло совсем немного времени, но Вале показалось – целая вечность. Наконец, рядом остановилась машина с надписью «Служба неотложной медицинской помощи». Прежде чем санитары погрузили в машину раненых, приехала и полиция.

– Жака ранили, – хмуро пояснила женщина коллегам мужа.

– Кто?

– Не знаю. Взломщик. Он тоже ранен.

– Мадам, вы поедете с нами? – обратился к ней врач. Валя кивнула, но тут вспомнила кое-что:

– Погодите, я сейчас! – она бросилась обратно, к квартире Жюли, открыла дверь и бросилась подряд по всем комнатам. Вот ещё стол – что на нём? Тетрадь, блокнот, календарь? В сумку! До неё дошло, наконец, что Жюли, которая наверняка предполагала возможность взлома, разложила на столах отвлекающие предметы. Несомненно, она рассчитывала, что Валя, в отличие от бандитов, будет иметь возможность разобраться и найти что нужно. Увы, тут она ошиблась: действовать приходилось в режиме форс-мажор. Когда Валя, вихрем проносясь по комнатам, оказалась возле платяного шкафа, что-то побудило её остановиться: дверца приоткрыта… Так надо или там сюрприз? Она открыла шире и увидела ещё одного парня в маске, но на этот раз безоружного. В руке он держал очередную синюю тетрадь. Не говоря ни слова, женщина отобрала тетрадь и отправила к остальным трофеям. Ткнула парня пистолетом:

– Идёшь впереди и не глупишь! Стреляю без предупреждения!

Пленник, весь дрожащий, подчинился беспрекословно. Разумеется, он слышал перестрелку и понял, что Валя взяла верх над его товарищем. Ну, теперь-то синих тетрадей больше не осталось?!

Валя проводила пленника вниз и, не глядя на окружающих, села в машину медпомощи. Автомобиль дёрнулся с места. Валя подумала, что одной ей становится всё труднее справляться с нарастающим потоком событий – значит, надо просить о помощи. Именно сейчас, когда наступила вынужденная пауза в головокружительном потоке событий. Она вынула мобильный телефон и набрала номер Нади…

Минут через десять машина затормозила у приёмного покоя неотложной помощи больницы Отель-Дьё. Валя в отчаянии посмотрела на часы: уже пора домой, кормить дочку, но как оставить Жака?

– Поскорее, пожалуйста! – в отчаянии обратилась она к ближайшему врачу.

– Мадам, не волнуйтесь, мы делаем всё возможное!

Валя увидела, что санитары забирают первыми носилки с раненным бандитом.

– Нет! Сначала его! – воскликнула она и указала на Жака. Врач взглянул поверх очков:

– Мадам, ваш муж ранен неопасно, а другой человек может умереть!

– Ну и чёрт с ним, – угрюмо пробормотала молодая женщина, вынимая мобильный телефон. Слова врача, что Жаку не угрожает опасность, немного успокаивали, но придётся позвонить Корин.

– Алло, это Валентина! Я очень извиняюсь, с Жаком случилась серьёзная неприятность, мне придётся немного задержаться!

– Ничего страшного! – послышался в ответ спокойный голос Корин. – Я могу сама покормить Аннет! С удовольствием! Тут у вас всё есть!

– Да, пожалуйста, – вздохнула Валя и уныло посмотрела вдоль опустевшего коридора: она осталась наедине с Жаком. Это что же – персонал ушёл? А почему никто из полицейских не остался? Ну нет, пусть не надеются, что так легко отделаются. Подумав немного, Валя подтолкнула каталку с носилками Жака к двери с надписью «Операционная». Тотчас дверь открылась, и на пороге вырос врач с бумажкой в руке:

– Мадам, вашего мужа сейчас будут оперировать. Вы можете дать сведения о нём?

Валя, стараясь успокоиться, ответила на вопросы врача.

– А по поводу другого господина?

– Того, которого оперируют сейчас? Как его зовут – не знаю. Это бандит, он стрелял в нас. Ранил моего мужа, когда тот подошёл, чтобы помочь.

– Хорошо, мадам! – кивнул врач. – Я понимаю ваши чувства, но мы обязаны бороться за каждого пациента. – И он взялся за каталку. Валя облегчённо вздохнула, когда Жак оказался в операционной.

– Сколько примерно продлится операция? – крикнула она вслед врачу.

– Мадам, не шумите, пожалуйста, – обернулся тот. – Думаю, не менее двух часов.

Дверь закрылась, и Валя осталась совсем одна. Как быть – дождаться конца операции или ехать срочно к дочке? А ещё этот злополучный заказ от Жюли… Хотя – почему злополучный? Девушка разве виновата, что попала в такую переделку? Молодая женщина снова вынула мобильный телефон:

– Корин, я очень извиняюсь, мне придётся ещё задержаться…

– Ничего страшного, Валентина, ваша девочка уже покушала, с ней всё хорошо, только мне нужно идти домой, проверить, в порядке ли мама. Вы не возражаете, если я возьму с собой Аннет?

Что на это ответить? Бросить Жака и срочно бежать домой? Или пусть Корин оставит Аннет одну и уйдёт? Тут без вариантов:

– Да, конечно! Я приеду к вам, как только смогу! Спасибо большое, Корин!

Несмотря на этот бодрый ответ, Валей понемногу овладевало отчаяние. Теперь зло брало на эту дуру Жюли… Стоп, стоп, да чем она провинилась? Плохого жениха себе выбрала? Не должна была ходить к Франсуазе, забирать у неё синюю тетрадь? В положении Жюли может оказаться любой порядочный человек. Нужно взять себя в руки и не психовать.

Приняв это решение, Валя отошла в сторону и присела на скамеечку, обитую коричневой клеёнкой. Как там Жак? Врач сказал – опасности нет, значит, просто нужно потерпеть. Хоть бы занять себя до конца операции… О, вот идея: посмотреть злополучные синие тетради. Не помешает выяснить, которую из них нужно отдать Жюли.

Валя раскрыла сумочку, набитую тетрадями, выложила их рядом с собой и начала поочерёдно открывать и листать. Эта пустая – можно даже здесь оставить, в подарок медсёстрам. Вот эта – с кулинарными рецептами, выбрасывать не стоит, но вряд ли за ней охотились убийцы Франсуазы Леблан и Шарля Перена. Эта – опять пустая. А эта…

Очередная тетрадь, которую взяла в руки Валя, заметно отличалась от остальных – была сильно потрёпана и производила впечатление довольно старой. С замирающим сердцем, предчувствуя, что наткнулась на то, что нужно, Валя открыла тетрадь. Да, в линейку. И вся исписана. Господи, что за почерк! Нет, вот здесь гораздо лучше, почти каллиграфически. Разные люди писали? И, кажется, не так давно… Странно…

Валя попыталась вчитаться в написанное. Текст был беспорядочен, много сокращений и условных обозначений, а главное – речь шла о чём-то далёком. О войне… Второй Мировой войне…

Внезапно Валя поняла, что может и должна разобраться в этой тетради, прежде чем отдаст её владелице. Что это – дневник? Нет, скорее, мемуары. А ещё – обрывочные замечания, предположения… В голове всплыла мысль: мать Франсуазы была в Красной Капелле, не с этим ли связана тетрадь? Получается – действительно, мемуары в виде своеобразного дневника, но начатого тогда, когда гестапо уже не грозило патриотам Франции. И эти воспоминания касаются даже довоенной поры?

Незаметно для себя, Валя углубилась в чтение материалов. Те из них, которые были более-менее понятны, позволяли разобраться с остальными. Судя по всему, это было нечто среднее между дневником, мемуарами и рабочей тетрадью разведчиков, в которую они заносили понятные только им сведения. Впрочем, кое в чём и Валя могла разобраться: она читала однажды захватывающую книгу Леопольда Треппера «Большая Игра», и теперь могла сопоставить её с теми материалами, которые держала сейчас в руках. То, да не то… Треппер писал несколько другое… Ещё бы разобраться в этом, но, разумеется, не сейчас…

Она очнулась, когда дверь операционной распахнулась. Одним движением Валя, не разбираясь, запихнула в сумку всё, что перед этим вынула, и бросилась к врачам:

– Ну, как?

– Не волнуйтесь, мадам, всё в порядке, – ответил тот из врачей, кто выглядел постарше. – Рана у вашего мужа неопасная, ему только нужно полежать несколько дней. Пока он побудет в реанимации.

Последнее слово слишком диссонировало с успокоительной речью врача, чтобы Валя не встревожилась. Впрочем, сказала она себе, в реанимацию отправляют всех после серьёзной операции, и само по себе это не означает угрозы для жизни, а дочку давно уже пора забрать у Корин.

– Скажите, когда он придёт в себя?

Врач пожал плечами:

– Общий наркоз скоро пройдёт, но ваш муж, возможно, будет спать. Вы же не станете его будить?

– Нет, конечно, – пробормотала Валя, неуверенно глядя на мужа. Противоречивые намерения буквально раздирали её, мать и жену. Если бы, в самом деле, разорваться…

«Посижу пока с Жаком», – подумала Валя, направляясь, вслед за каталкой, в реанимацию. Она внимательно проверила, как медсестра подключает Жака к капельнице и приборам, и села на стул рядом с постелью. Немного подумала и снова вынула потрёпанную синюю тетрадь в линейку. Поглядывая то на мужа, то в тетрадь, снова начала читать.

Париж, 1 сентября 1950 года

Я, Жюльетт Ривейра, урождённая Боретур, будучи в здравом уме и трезвой памяти, пишу эти воспоминания о событиях, которые, как мне казалось ещё недавно, ушли и никогда не вернутся. То моё впечатление было обманчиво: тень недавней войны снова и снова нависает над нами, и люди вокруг меня делают те же ошибки, что и прежде, приговаривая: сейчас другое время. Но не только поэтому я решаю бросить взгляд на наше недавнее прошлое. К этому меня побуждает также долг перед погибшим мужем, павшими товарищами и моей дочкой, которая однажды прочтёт эти записи. Что подумает она обо мне, моих друзьях, нашей стране? Что скажут другие люди, если ознакомятся с моими воспоминаниями? Об этом лучше не думать сейчас, в годовщину самого страшного события в истории человечества.

Это началось неполных двенадцать лет назад…

Париж, сентябрь 1938 года

– Не хотим войны! Не хотим войны!

– Немецкие рабочие – наши братья!

– Нет – войне за Судеты!

– Даладье, ты ответишь за кровь!

Толпа под красными флагами и транспарантами, собравшаяся на Монмартре, скандировала антивоенные лозунги, не обращая внимания на хмурое небо и накрапывающий дождик. Тысячи людей собрались здесь, чтобы призвать к миру и дружбе с братским народом Германии. Напомнить правительству Даладье, готовому развязать новую преступную войну ради каких-то Судет, что нет ничего важнее мира. Воззвать ко всем народам планеты и вместе остановить преступную клику, для которой нажива важнее человеческой жизни.

Эта человеческая лавина колыхалась в разные стороны, захватывая людей, которые не собирались протестовать, а всего лишь шли по своим делам. Среди этих людей оказалась невысокая рыжеволосая большеглазая девушка лет восемнадцати, бедно одетая и пугливо оглядывающаяся. Её звали Жаклин. Меньше всего она собиралась присоединяться к этому живому шквалу, но в какой-то момент её захватило человеческим потоком, засосало в самую гущу толпы. Какой-то парень с красным бантом в петличке сунул ей в руки плакат с карикатурой на Даладье и Чемберлена, изображённых в виде кровавого двуглавого осьминога, тянущего свои щупальца по всему земному шару. Чуть поодаль девушка заметила другой плакат: двое улыбающихся парней протягивают один другому руки. Рядом с первым надпись «француз», со вторым – «немец». На третьем – солдаты по обе стороны от колючей проволоки втыкают штыки в землю.

Возбуждённая толпа куда-то направлялась, увлекая с собой и Жаклин. Она не сразу поняла, что людской поток движется к Елисейским Полям. Улучив момент, девушка сунула плакат одному из соседей и выскользнула из толпы. Меньше всего ей нужна была политика. Найти бы работу, пусть хоть временную, пока мать не выздоровеет.

Ей пришло в голову, что не так плохо её затащили: здесь, в центре, больше шансов найти что-нибудь подходящее. Она осмотрелась: неподалёку хорошо одетый господин нёс большой чемодан. Жаклин бросилась к нему:

– Сударь, вы позволите вам помочь?

Господин остановился, с удивлением посмотрел на девушку, улыбнулся:

– Мадмуазель, разве принято, чтобы девушка таскала тяжести для мужчины? Обычно наоборот.

– Сударь, мне очень нужна работа!

– Вот как! Это меняет дело. Только, извините, я спешу и тяжесть вам нести всё равно не дам. Вы можете пройти со мной?

При других обстоятельствах, подобное приглашение вызвало бы у Жаклин настороженность и, скорее всего, отказ. Но, во-первых, к незнакомцу она обратилась первая, а во-вторых – работа действительно нужна.

– Я иду с вами!

Они направились в сторону Нотр-Дам.

– Вы умеете печатать на пишущей машинке? – поинтересовался незнакомец.

– Нет, – сконфуженно ответила девушка и тут же добавила:

– Но если надо – я быстро научусь!

– Вот и отлично. Языками какими-нибудь владеете?

– Итальянским немного, – ответила Жаклин, в надежде, что соседи, приехавшие три года назад из Италии, помогут.

– Будет неплохо, если вы освоите хотя бы два иностранных языка, – проронил незнакомец странную фразу, и Жаклин энергично кивнула раньше, чем успела над ней задуматься.

– Сударь, можно мне спросить, как вас зовут? Я – Жаклин.

– Меня зовут Лео. Извините, что сразу не представился. Большую часть времени я нахожусь в Бельгии, но в Париже у меня немало дел, и будет неплохо, если вы возьмёте на себя их часть.

– Господин Лео, я с радостью! – ответила девушка, её голос задрожал. Они вошли в один из домов – не самый богатый – и поднялись по лестнице. Лео отпер дверь, перед которой они остановились.

– Входите, мадмуазель! Чувствуйте себя как дома! И… если вам негде ночевать – можете здесь. Я почти не буду появляться в этой квартире.

Жаклин удивлённо посмотрела на хозяина. В голове всплыл вопрос: «Ничего, если здесь поселится моя мама?», но это, разумеется, было бы чрезмерной наглостью.

– Извините, господин Лео… Сколько я буду получать?

– Пять франков в день плюс питание – вам подойдёт?

– О, да, спасибо вам огромное!

– Вот и отлично. Я вас попрошу прибирать здесь и готовить для меня. Как я уже сказал, появляться буду не каждый день, но горячие блюда должны быть наготове, – деловито заговорил хозяин. – Иногда буду приходить со знакомыми, в таких случаях я вас предупрежу по телефону, и вам придётся готовить на несколько персон. Если не приду – можете угощать своих близких и друзей. Продукты покупайте в лавке напротив – я предупрежу хозяина, чтобы давал вам всё необходимое, за мой счёт. А пока попрошу вас напечатать для меня один материал. Вон там телефон, вот бумага, пишущая машинка. Лента в неё уже вставлена, но менять её вам придётся научиться самой – извините, я спешу.

Жаклин с готовностью кивнула и бросилась к машинке. Сама она никогда не печатала, но видела, как это делает подруга, работающая на вокзале. Главное – не ошибиться, когда нажимаешь на клавишу, потому что исправить потом невозможно.

Текст, который ей поручил напечатать господин Лео, был длиной всего в несколько строчек, но Жаклин очень боялась ошибиться, поэтому процедура заняла полчаса и девушка очень устала. Однако, когда она закончила, господин Лео вынул отпечатанный текст из машинки, пробежал его глазами, одобрительно кивнул и улыбнулся:

– Очень хорошо, Жаклин! Если так будете продвигаться и дальше, долго на пяти франках в день не задержитесь. Вот вам жалованье за неделю вперёд, и будьте здесь хозяйкой!

Не успела девушка переварить эту радостную новость, как господин Лео приветственно махнул ей рукой и вышел. Жаклин посмотрела на оставленные ей деньги и вздохнула со смешанными чувствами: работу найти удалось, и куда более приятную, чем перетаскивание чемоданов, но предстоит научиться многим незнакомым вещам. Она осталась одна в большой квартире, предстояло сделать много всего непривычного, но теперь она была нужна и ей платили за работу.