Текст книги "Эхо далекой войны"

Парень сглотнул:

– Могу я видеть адвоката?

– Конечно, можете. Только тогда вам будет уже официально присвоен статус подозреваемого.

Яценко горестно вздохнул:

– Это всё Лиморенко…

– Что именно? – оживился Зелинский.

– Он сказал, что надо врезать Кольцову, чтобы все в Антифа знали своё место.

– Вы ненавидите Антифа?

– А что с ними делать, если они хотят нашу страну заполонить чёрными?

– Вы ненавидите чёрных, – стараясь сдержаться, произнёс Зелинский. – Ненавидите также Антифа, хотя они, насколько я знаю, белые. А есть ли кто-то, кого вы любите?

– Конечно! Простые русские люди!

– Вы уверены, что они благодарны вам?

– Да! – гордо заявил парень.

– Я, по-вашему, русский или нет?

Яценко придирчиво посмотрел на Зелинского:

– Вы русский, но служите системе.

– Какой?

– Подавления русского народа!

– А разве руководство страны не избрано русскими?

– Их обманули! Сионисты!

– Какой смысл сионистам вмешиваться в российские дела? У них своих хватает – на Ближнем Востоке.

– А вот вмешиваются! – упрямо заявил парень.

– А вы, значит, народу глаза раскрываете? Убивая иностранных рабочих?

Яценко осёкся и засопел.

– Гражданин Яценко, а суд, который будет рассматривать ваше дело, тоже назначен сионистами?

– Не знаю, – неожиданно-тихо произнёс парень. Зелинский вздохнул:

– Откуда вы только черпаете этот бред?

– Почему – бред?

– Вы сами верите, что наш народ обманут сионистами? Каким образом?

– У них телевидение, – опуская глаза, ответил парень.

– Вы телевизор смотрите?

– Ну… смотрю… иногда.

– И какие сионистские передачи знаете?

– Это… не помню.

– Кто вам накрутил мозги?

Парень отвернулся, всем своим видом демонстрируя нежелание сотрудничать. Зелинский пожал плечами:

– Ну, как хотите. Только рекомендую подумать, что вы скажете на суде.

– Вы меня отпускаете под подписку о невыезде? – с надеждой произнёс Яценко.

– Какая ещё подписка? Сожалею, вы совершили общественно-опасные действия, причём неоднократно. Сейчас вас проводят в камеру. Полагаю, будете находиться там до суда.

Таня Кароль

– Мне кажется, сегодня можно просто не ходить в наше агентство, – произнёс в нос Андрей, чихнул и торопливо поправил марлевую повязку. Таня грустно улыбнулась: ну и летняя погода – и муж вдруг заболел гриппом, и Люба, и теперь в агентстве некому сидеть.

– Не волнуйся, мой хороший. Если придут клиенты – позвонят на мобильный телефон, я и приму дело. А если никого не будет…

Словно споря с ней, зазвонил мобильный телефон мужа.

– Я возьму! – улыбнулась Таня и включила связь. – Алло!

– Это детектив? – произнёс женский голос.

– Да, я помощница детектива.

– А с ним самим переговорить нельзя?

Таня в замешательстве бросила взгляд на мужа, но тут же ответила:

– У вас какой вопрос? Если нужно что-то расследовать…

– Да, нужно! – настойчиво ответила невидимая собеседница.

– Хорошо, – Таня подавила огорчённый вздох. – Вы сейчас возле нашего агентства? Я немедленно подъеду.

Она разъединила.

– Танечка, а может, ну его? – заволновался муж. – Без одного клиента обойдёмся.

– Это клиентка. Милый, ты сам говоришь, что нельзя отмахиваться от человеческих просьб о помощи. Ничего страшного, я встречусь с ней, выясню, что за вопрос, запишу её данные и всё сообщу тебе.

– Ладно, – ответил Андрей с сильным французским акцентом.

Таня посмотрела вопросительно на мужа:

– Милый, ты побудешь с девочками?

– Конечно, любовь моя! Только возвращайся поскорее!

– Обещаю! – улыбнулась Таня и начала одеваться. Вскоре она уже подошла к агентству. У двери стояла молодая изящная женщина, и Тане сделалось неудобно: заставила человека ждать на лестнице. Таня отперла дверь, впустила клиентку, отключила сигнализацию и вопросительно посмотрела на гостью:

– Чем могу помочь?

Клиентке было на вид лет двадцать пять. Великолепно сложенная, длинноногая синеглазая блондинка в бежевом платье, белой курточке и полусапожках, она несомненно пользовалась немалым успехом у мужчин.

– Извините… как вас зовут?

– Таня, – улыбнулась помощница и жена детектива и сделала себе мысленное замечание: слишком настроилась побыстрее отделаться от клиентки, нехорошо, некрасиво. – А как зовут вас?

– Светлана.

– Очень приятно, Светлана! – дружелюбно улыбнулась Таня. – Так что у вас за вопрос?

Клиентка как-то неуверенно замялась:

– Видите ли… Я участвую в конкурсе красоты для матерей…

Таня ободряюще кивнула, хотя о таком конкурсе ничего не слышала. Не настолько внимательно интересовалась подобными темами, да и конкурсов красоты пруд пруди.

– Да, Светлана! Какая-то проблема, связанная с этим конкурсом?

– Да… Один из арбитров сказал, что обеспечит мне победу, при условии, что… – Светлана замялась, и Таня поняла её.

– Формально выражаясь – сексуальные домогательства? Я поняла правильно?

– Да, – кивнула женщина, опуская взгляд.

– Светлана, извините… Вам так важно выиграть в этом конкурсе?

– Не знаю. Просто я недавно развелась, сейчас ищу работу, а победительница получит контракт с «Лореаль-Париж».

Таня сочувственно кивнула, но вслух сказала:

– Светлана, поймите правильно: наши услуги стоят недёшево, а если даже мы разоблачим этого арбитра, победа вам вряд ли гарантирована.

– Таня, вы правы, но… Просто хочется наказать этого мерзавца. И… не мне, конечно, учить вас, как работать, но у меня есть идея…

– Хорошо, – кивнула Таня. – Давайте, для начала, занесу ваши данные в картотеку. Можно ваш паспорт?

– Да, конечно, вот.

Итак, Ильина Светлана Александровна. Двадцать шесть лет, дочка трёх лет, прописана на Цветном Бульваре.

– Хорошо, Светлана, – сказала Таня, возвращая паспорт. – Вы говорили, что у вас какая-то идея. Нельзя ли подробнее?

Клиентка пристально посмотрела на помощницу детектива:

– Таня, у вас ведь есть видеокамера для тайного наблюдения, которую можно надеть на себя? Я придумала вот что: мы с вами немного похожи, особенно телосложением и цветом волос. Если вы оденетесь, как я, сделаете такую же причёску, возьмёте большие очки…

– Я вас поняла, – улыбнулась Таня. – Притвориться вами и, с видеокамерой наготове, прийти к мерзавцу и дать ему возможность самовыразиться. После чего у него возникнут серьёзные проблемы. Так?

– Да…

– Хорошо, – Таня колебалась: она не любила, когда клиенты сами предлагали тот или иной путь решения их проблем, но мысль Светланы представлялась разумной. А впрочем…

– Как же мой голос? Этот господин ведь по голосу поймёт, что это не вы.

– Я с ним почти не разговаривала, перебросилась парой слов – обещала подумать. А вы можете разговаривать с ним тихо и коротко.

– Хорошо, Светлана, – кивнула Таня. – Возможно, вы правы. Только, извините, я не хочу брать ваши вещи. У меня в гардеробе имеется нечто похожее, я думаю, ваш соблазнитель не отличит. Очки подходящие у меня есть, так что остаётся сделать причёску. Позвоните этому господину и скажите, что придёте через пару часов – думаю, к тому времени я буду готова. Как, кстати, его зовут?

– Мамедов Сергей Рашидович, – с готовностью ответила Светлана. – Так вы мне поможете, Таня? Я буду вам так признательна!

Таня успокоительно улыбнулась, но в этот момент она думала, главным образом, о предстоящей операции. А также о том, что всё это нужно согласовать с мужем. Правда, он сейчас не в форме, и всё же быть в курсе ему не помешает.

Ставка Гитлера, май 1940 года

– Мой фюрер! Ещё неделя таких боёв – и мы останемся без авиации.

Герман Геринг выглядел мрачно, соответственно моменту. Гитлер бросил на него яростный взгляд:

– И это говорите мне вы?! Почему ваши пилоты проигрывают воздушные бои?

– Мой фюрер! У противника огромный численный перевес, а нам нужно ещё и прикрывать наземные войска! Английский истребитель «Спитфайр» превосходит наши самолёты по многим показателям! Прорыв де Голля чуть не привёл к разгрому корпуса Гудериана!

– Знаю, знаю! – заорал Гитлер. – Эти чешские танки – дерьмо!

Геринг промолчал, не стал уточнять, что немецкие танки образца позапрошлого года ещё хуже: об этом впору было бы высказаться Гудериану. Гитлер схватил со стола карандаш и в бешенстве разломал его пополам:

– Герман, найдите решение!

– Да, мой фюрер! Нам нужно больше самолётов! Больше хороших самолётов! И пусть танки наступают на французские аэродромы! Пусть захватывают вражеские самолёты на земле! Кроме того, сбитые неприятельские лётчики будут приземляться в районах, контролируемых нами!

– А сбитые наши – у нас, – мрачно произнёс Гитлер. – Хорошо, Герман. Я прикажу, чтобы вам передавали побыстрее как можно больше самолётов и разрабатывали новые, эффективные модели. Но Дюнкерк нужно захватить немедленно! Это я говорю вам, скажу и Гудериану!

Лондон, Даудинг-стрит, 9 июня 1940 года

– К вам заместитель главнокомандующего Франции, генерал Шарль де Голль, сэр! – возвестил дворецкий. Сэр Уинстон Черчилль мрачно посмотрел на высокого усатого человека с военной выправкой, входящего в кабинет.

– Доброе утро, ваше превосходительство! – вежливо поздоровался генерал, прикидывая, с чего лучше начать разговор.

– И вам того же, – проворчал премьер-министр Великобритании. – Говорят, вы неплохо всыпали Гудериану под Дюнкерком?

– Мы сделали что могли, сэр.

– Да, чёрт возьми! – стукнул по столу кулаком Черчилль. – Генерал, почему вы не главнокомандующий?

– Простите, сэр…

– Знаю, знаю, – проворчал Черчилль, своим тоном напомнив де Голлю недовольного бульдога. – Вмешиваюсь во внутренние дела вашей страны. Но ведь мы могли выиграть эту войну всего несколько дней назад! Не так ли?

Генерал молча пожал плечами: комплименты главы английского правительства были уж очень двусмысленны.

– Это правда, что ваш план наступления на Сомме пролежал у Вейгана, пока немцы не начали атаковать сами?

Де Голль сделал неопределённый жест: что толку сейчас обсуждать ошибки Вейгана?

– А пять лет назад ваш законопроект по реформе французской армии был отклонён Национальным Собранием как нереальный и бесполезный… Дьявол! Мы бы смяли этих негодяев, как кукол!

Де Голль удержался от реплики: «Если бы так случилось, сэр, вы бы не стали премьер-министром». Вместо этого сказал:

– Ваше превосходительство, мне бы хотелось обсудить возможность военного сотрудничества наших стран в сложившейся ситуации.

– Да, конечно! – энергично кивнул глава правительства Великобритании. – Каковы ваши предложения?

– Прежде всего, необходимо, чтобы ваша авиация продолжала действовать против неприятеля.

– С каких аэродромов – французских?

– Да, сэр.

На физиономии главы британского правительства тотчас проступила кислая мина.

– Хорошо, сэр, я подумаю над этим. Мне бы хотелось знать, каковы ваши планы сейчас, когда немцы идут на Париж?

– Немцы уже не раз были под Парижем, ваше превосходительство.

– И дважды вступали туда. Гм… По-вашему, сейчас такое возможно?

– Ничего не могу исключать, сэр, – осторожно ответил де Голль.

Черчилль шумно вздохнул:

– Если Париж падёт, сколько продержится остальная Франция?

– Если вы нам поможете – продержимся очень долго и, скорее всего, победим. Ведь остальная Франция – это не только Бордо, Орлеан, Марсель и Тулуза, но также Алжир, Тунис, Сайгон…

– Вы готовы воевать с территории колоний?

– Разумеется.

– Гм! Интересная идея.

Черчилль поднялся из кресла и начал шумно прохаживаться по кабинеты, глядя в потолок. Подошёл к столу, взял сигару и, не спрашивая разрешения у собеседника, закурил. Наступила пауза: де Голль выжидательно смотрел на премьер-министра, а тот, казалось, обдумывал решение. Неожиданно Черчилль резко остановился и посмотрел в глаза де Голлю:

– Как бы вы отнеслись к тому, чтобы объединить наши страны?

– Что?! – от неожиданности генерала впрессовало в кресло.

– Да, сэр! Не только вы умеете выдвигать сумасшедшие идеи! Я вам предлагаю создать объединённое государство с единой армией и двумя столицами! Если вам не понравится быть вместе с нами, сможете отсоединиться после того, как мы сломаем шею Гитлеру!

Де Голль задумчиво потёр подбородок: идея, действительно, сумасшедшая. И небезобидная – ведь тогда Англия получит власть над французскими колониями, а отдаст ли их после войны, неизвестно. С другой стороны, если Черчилль выставит это как условие продолжения английской помощи…

– Я не могу в одиночку решить этот вопрос, ваше превосходительство, – осторожно начал де Голль. – Ваше предложение чрезвычайно интересно, но я всего лишь заместитель главы военного ведомства.

– Вы будете премьер-министром Франции, помяните моё слово!

Де Голль невесело улыбнулся: что говорить о будущих правителях страны, которая сейчас нуждается прежде всего в военной помощи, чтобы выжить?

– Ваше превосходительство, так как насчёт вашей авиационной поддержки?

– Считайте, что она у вас в кармане! – решительно заявил Черчилль. – Наши самолёты останутся с вами, пока вы сражаетесь!

Таня

Телефон подал голос бед десяти одиннадцать.

– Алло!

– Таня, это Светлана! – услышала она взволнованный голос клиентки. – Мы можем действовать?

– Да, конечно. Я подъеду к «Каширской» примерно через полчаса, а вы пока позвоните и скажите, что согласны. Постарайтесь говорить коротко и тихо.

– Да, Таня, разумеется! Приезжайте поскорее, пожалуйста!

– Ты всё-таки поедешь туда? – насморочным голосом спросил муж. Ещё полчаса назад его трясло в ознобе, но «адская смесь», приготовленная Таней – лимон, мёд и малина, залитые кипятком и подкреплённые аспирином, – сделала своё дело, сбила температуру.

– Поеду, милый, я же обещала! – успокоительно улыбнулась молодая женщина. – И потом, ты же всегда сам призывал выводить таких мерзавцев на чистую воду.

– Что-то мне во всём этом не нравится, – пробурчал муж.

– Что именно не нравится?

– Затрудняюсь ответить.

Таня снова улыбнулась, подошла, поцеловала мужа в лоб.

– Смотри, не заразись! – уныло сказал Андрей.

– Не волнуйся, зараза к заразе не пристаёт! – рассмеялась женщина. – Не заражусь, у меня прививка. А ты зря её не сделал.

– Некогда…

– Вот видишь, теперь приходится больше времени терять на лечение, так будь умницей. Не забывай – полощи горло!

– Обязательно, марганцовкой! – с готовностью подтвердил муж. – За три дня снимет, проверено.

– Хорошо, только будь с ней осторожен, не глотай.

– Не волнуйся, любимая. Береги себя! Возвращайся поскорее! Мы с девочками будем ждать тебя!

– Буду очень осторожна! – пообещала Таня и пошла одеваться. Ещё через полчаса она подъехала к станции метро «Каширская», где они со Светланой договорились о встрече. Светлана уже была там, она выглядела взволнованной.

– Ну, как прошёл разговор? – деловито поинтересовалась Таня, выходя из машины.

– Он мерзавец! Заявил, что поскольку я заставляю его ждать, а другая кандидатка оказалась сговорчивее, я теперь могу рассчитывать только на второе место!

– Так что – вы не сможете получить контракт? Всё отменяется?

– Нет, контракты получают первые три победительницы. Но мне сейчас не до контракта, наказать бы эту сволочь.

– Хорошо, накажем, – кивнула Таня. Они пошли, не торопясь, вперёд.

– Таня, через улицу его дом, он может смотреть из окна.

– Хорошо. Вы меня подождите вот здесь, – Таня указала на магазин, – а я пойду туда одна. Там подъезд с кодовым замком?

Они вместе вошли в магазин. Молоденькая продавщица с любопытством посмотрела на них, но ничего не сказала.

– Да, код 7462.

– Хорошо, я пошла! – Таня проверила видеокамеру, надела очки, махнула рукой клиентке и направилась к дому, который та назвала. Набрала код у подъезда, вошла внутрь. Поднялась на второй этаж. Вот и нужная дверь. Позвонить…

Стоп, а почему дверь открыта? Мне это не нравится. Что делать – заходить внутрь? Похоже на ловушку: «Она сама вошла».

Подумав, Таня вынула мобильный телефон и набрала номер Светланы. Не отвечает. Вот так-так! Она же должна сейчас быть наготове! Нет, мне всё это решительно не нравится, подумала Таня – и исчезновение Светланы, и, в особенности, открытая дверь чужой квартиры…

Пока Таня размышляла, как действовать, лифт снова заработал, дверца его открылась, и на лестничную площадку вышли двое милиционеров – младший лейтенант и старший сержант.

– Вы к кому, гражданка?

– Уже ни к кому. – Таня пришла к выводу, что события развиваются странным образом, и решила уйти.

– Это вы открыли дверь?

– Нет.

– Вы же хотели войти? – зловещим тоном спросил старший сержант. – Так давайте, войдём!

– Я не хотела войти, просто шла мимо и задержалась здесь.

– А всё-таки давайте войдём, – настойчиво произнёс младший лейтенант. – Если там что-то не в порядке, будете понятой.

Таня вздохнула: против этого трудно возразить что-либо.

– Хорошо, только вы заходите первый.

Младший лейтенант кивнул, толкнул дверь:

– Эй, хозяева! У вас открыто!

Тишина. Милиционер неуверенно оглянулся и осторожно вошёл внутрь. Повторил свой вопрос, и опять безрезультатно. Обернулся к Тане:

– И вы входите, гражданка понятая!

Таня кивнула и подчинилась. В нос ударил запах холостяцкого быта – остатки сигаретного дыма, комнатной пыли и чего-то кисловатого. Молодая женщина поморщилась и решила дышать здесь поменьше. Вслед за ней и второй милиционер вошёл внутрь. Убедившись, что его прикрывают с тыла, младший лейтенант двинулся дальше.

– Можно открыть форточку или окно? Душно, – попросила Таня.

– Откройте, – отозвался младший лейтенант. Он шёл или, скорее, крался вдоль по коридору медленно и осторожно, как по минному полю. Таня повернула направо – кухня. Открыла форточку. Послышался звук открываемой двери, и внезапно из комнаты раздалась ругань младшего лейтенанта. Старший сержант затопал туда и тоже выругался. Таня решила, что и ей не помешает узнать, что происходит, и последовала за милиционерами. Открыла дверь – и не сдержала потрясённое восклицание: на полу лежал полный мужчина лет пятидесяти. Он остекленевшим взглядом смотрел в потолок, а под его головой застывала лужица крови. Рядом валялась разбитая водочная бутылка.

– Это вы его? – сурово посмотрев на Таню, поинтересовался младший лейтенант.

– Я? С чего вы взяли? – пробормотала Таня непослушными губами. Наверное, такой ответ был не лучшим в её положении, но вид мертвеца сбивал с мысли. Молодая женщина почувствовала, что вот-вот упадёт в обморок, и присела на ближайший табурет. Очки слетели с её лица на пол.

– Можно проветрить? – слабым голосом попросила она. Младший лейтенант энергично кивнул, подошёл к окну и открыл, но Тане полегчало не сразу. Борясь с обмороком, она видела, что милиционер шевелит губами, что-то спрашивает у неё. Даже слышала голос, но сил не хватало разобрать слова.

– Вам плохо? – настойчиво повторил милиционер, подойдя поближе.

– Воды, – еле произнесла Таня. Старший сержант бросил вопросительный взгляд на начальника, получил утвердительный кивок и кинулся на кухню. Через полминуты вернулся с полным стаканом, подал его Тане. Молодая женщина с трудом взяла стакан: рука была как чужая. Поднесла ко рту, глотнула – стало чуть легче. Плеснула на левую ладонь, потёрла себе лицо – обморок начал отпускать. Стараясь не глядеть на мертвеца, Таня обратилась к младшему лейтенанту:

– Вы что-то сказали? Простите, я не расслышала.

– Вы знали, что здесь труп?

– Откуда? – Таня сама удивилась, что уже почти пришла в себя.

– Тогда почему не заходили внутрь? Только не отвечайте, что проходили мимо и задержались.

– Мне показалось подозрительным, что дверь открыта. Было похоже на ловушку.

– Вы ожидали каких-то проблем?

Таня отпила ещё воды:

– Я – частный детектив. Сегодня ко мне пришла клиентка, которая пожаловалась, что хозяин этой квартиры её домогается. Просила о помощи. Мы договорились, что я приду вместо неё.

Милиционер шумно вздохнул:

– Ладно, с этим будет разбираться следователь. Женя, ты уже позвонил?

– Да, – отозвался старший сержант, и Таня невольно бросила взгляд на письменный стол перед ней: телефона там не было. Видимо, милиционер звонил из другой комнаты. А может, с мобильного телефона? Всё равно – сознание не вовремя отключилось, подвело, за эту минуту могло случиться нечто худшее. Синдром Любы: ей тоже в таких случаях часто становится плохо…

Однако нужно было что-то делать. Она вынула мобильный телефон, и младший лейтенант тотчас уставился на него:

– Кому вы собираетесь звонить?

– Мужу.

– Пожалуйста, подождите до приезда следователя.

Сила вдруг вернулась к Тане:

– Минуточку! Вы меня подозреваете или нет?

– Это следователь решит.

– Если подозреваете, то я имею право на один звонок, – решительно заявила Таня. – А если не подозреваете, то и подавно.

Милиционер пожал плечами и стал наблюдать, как Таня набирает номер. Она услышала, как муж принял вызов:

– Алло, милый! У меня возникла проблема: в квартире, куда я пришла, оказался труп, – торопливо произнесла она, опасаясь, как бы милиционер не помешал разговору.

– Что?! – сказал Андрей и закашлялся. – Где ты находишься?

Таня назвала адрес.

– Ты ничего там не трогала?

– Нет, только форточку на кухне открыла.

– Кто-нибудь рядом есть?

– Да, двое милиционеров.

– Пожалуйста, дай телефон старшему по званию!

Таня протянула аппарат младшему лейтенанту:

– Мой муж хочет поговорить с вами!

Милиционер недовольно покачал головой, но телефон взял:

– Младший лейтенант Сидоренко слушает! Нет, следователь сейчас приедет. Мы ничего с ней не сделали, сидит тут… Да не волнуйтесь, если ваша жена невиновна, никто её не арестует! – он раздражённо разъединил и вернул телефон Тане. Молодая женщина положила его в сумочку, прошла к окну и начала глубоко дышать, стараясь не терять из виду происходящее в комнате, но при этом не смотреть на труп. Внизу остановилась милицейская машина, из неё вышли двое мужчин в штатском – Таня поняла, что один из них следователь. Ещё через минуту подкрепление вошло в квартиру. Высокий парень лет двадцати пяти, узколицый, с чёрными кругами под глазами – игнорируя милиционеров, сразу уставился на женщину.

– Следователь Кирьянов Кирилл Матвеевич! – представился он. – Вы находились здесь в момент убийства?

– Нет, я была за дверью и вошла с вашими сотрудниками.

– Ваш паспорт, пожалуйста!

Таня открыла сумочку и подала требуемое.

– Кароль Татьяна Алексеевна?

– Да, это я.

– С какой целью сюда пришли?

Следователь разговаривал сухо, отрывисто, почти враждебно.

– Я – частный детектив. Расследую жалобу клиентки на сексуальное домогательство человека, который, по её словам, проживает здесь.

– Это он? – милиционер кивнул на мертвеца.

– Возможно. Извините, я его не рассматривала.

– Так посмотрите!

Таня бросила короткий взгляд на покойника. При виде красной лужицы вокруг его головы ей снова стало нехорошо, и женщина отвернулась. Про себя она решила, что без экстренной необходимости не станет разглядывать мертвеца.

– Извините, клиентка мне описала его в самых общих чертах. Я полагала, что никого другого здесь не встречу, поэтому подробностей не требовала. Кажется, он, но не поручусь.

– Если вы частный детектив, то почему боитесь покойников? – неожиданно спросил Сидоренко. Таня вопросительно посмотрела на Кирьянова:

– Мне отвечать на этот вопрос?

– Да, пожалуйста.

– Я не расследую убийства, этим занимается мой муж.

– А что вы расследуете?

– Мелкие пропажи, загадочные происшествия, супружескую неверность, сексуальные домогательства…

Следователь снисходительно усмехнулся.

– Где ваша клиентка?

– Ждёт в магазине неподалёку отсюда.

– Отлично. Женя, съезди с подозреваемой! Только наручники ей надеть не забудь.

Тане стало не по себе: в какие бы передряги она ни попадала, наручников ей пока никто не надевал.

– Может, не надо? – жалобно посмотрела она на следователя.

– Сожалею, вы подозреваетесь в опасном преступлении.

– Ну, пусть со мной поедут милиционеры! Вы же не думаете, что я одна справлюсь с тремя мужчинами?

Кирьянов выразительно посмотрел на своего спутника. Тот вынул наручники:

– Извините, девушка! – виновато сказал он. – Так надо! Повернитесь, пожалуйста, и заведите руки за спину.

Таня постаралась успокоиться: неприятно, но не страшно, Андрей вмешается, всё выяснится, её отпустят. Она вздохнула и выполнила требование милиционера. Стальные браслеты легли ей на запястья, сдавили, щёлкнули. Она сделала невольное движение руками, и металл слегка врезался в кожу.

– Потом вернёмся сюда? – спросил Женя начальника.

– Нет, вези её прямо к нам. Вместе с клиенткой, если таковая обнаружится.

Скованная наручниками, сопровождаемая Женей, Таня спустилась вниз, и тут же обнаружилось, что там ждут ещё двое милиционеров. Они с интересом уставились на красавицу-блондинку в наручниках, и Таня раздражённо отвернулась. Женя взял её за локоть и мягко, но настойчиво подтолкнул к машине и усадил назад. Слева от неё сел один из милиционеров, а другой. – рядом с водителем, Женя – за руль.

– Куда ехать? – обернулся Женя к Тане.

– Сейчас направо, за поворотом прямо.

Машина тронулась с места.

– А теперь куда?

– Вон тот магазин.

Женя затормозил.

– Вы останетесь с задержанной! – обратился он к милиционеру, сидевшему рядом с Таней, и вместе со вторым вышел. Таня грустно смотрела, как они входят в магазин. Ещё через полминуты Женя вышел и приблизился к машине:

– Вы уверены, это здесь она должна была вас ждать?

– Да, уверена.

Женя вздохнул:

– Ну-ка, зайдите со мной.

– Можно с меня снять наручники? – жалобно попросила Таня. Не отвечая, Женя снял с себя пиджак. Помог Тане выбраться из автомобиля и накинул пиджак на неё, так, чтобы её скованные руки не были видны. Вместе вошли внутрь.

– Ну, где она?

Светланы нигде не было, и Таня поняла, что та её подставила. В мозгу всплыла картина сложной провокации: Светлана сама убила неизвестного, а к трупу подослала её, Таню. В открытую квартиру жена и помощница детектива не вошла до появления милиции, но теперь это не спасало. Тем временем, Женя обратился к продавщице:

– Скажите, тут была ещё одна девушка, похожая на неё? – он указал на Таню.

– Была, – кивнула та. – Они вошли вместе, потом вышла одна из них, а через минуту и другая. Я ещё удивилась: сёстры-близнецы, что ли? И не купили ничего.

– А вы уверены, что первой вышла эта, а не другая?

– Нет, извините. Они очень похожи, к тому же были обе в очках. Может, без очков их и можно различить, не знаю.

Таня тихо обрадовалась: по крайней мере, факт существования Светланы уже неоспорим. Теперь бы избавиться от проклятых наручников и поехать домой – отдыхать от приключений и лечить Андрюшу. Придётся дать подписку о невыезде, но это не страшно.

– Хорошо, спасибо! – кивнул Женя продавщице и, снова взяв Таню под локоть, вместе с ней и вторым милиционером вернулся в автомобиль.

– Теперь вы можете меня отпустить? – снова заговорила Таня. – Я дам подписку о невыезде.

– Это не я решаю.

Таня вздохнула и решила потерпеть. Вскоре милицейский автомобиль подъехал к месту назначения, Женя снова извлёк из машины Таню и повёл её в здание. Они вошли в кабинет, и милиционер наконец-то снял с женщины замучившие её наручники. Таня вздохнула и потёрла запястья.

– Между прочим, у меня с собой камера слежения, – заговорила она, вынимая камеру и предчувствуя, что от этого доказательства будет мало пользы.

– Очень хорошо, – оживился Женя. – Вы засняли свою клиентку?

– Нет, но она заснята камерой наблюдения в нашем агентстве.

– Отлично, потом разберёмся с этим, – кивнул Женя. – А что на вашей?

– Я включила её перед тем, как позвонила в квартиру убитого, – уныло произнесла Таня.

– Да, понятно, только это не доказывает, что перед этим вы туда не входили.

Таня грустно кивнула, но тут же сказала:

– Вы не могли бы найти Светлану?

– Это кто – ваша клиентка?

– Да.

– Конечно, найдём. – Следователь подошёл к столу и взялся за авторучку. – Как её звать?

– Светлана Александровна Ильина, восемьдесят второго года рождения, – Тане пришло в голову, что если клиентка и есть убийца, то и паспорт мог быть фальшивый. – Все её данные записаны в нашем агентстве, там же можно взять видеозапись, на которой её хорошо видно.

– Вы уверены в качестве записи? Очень часто они дают искажения. Может, лучше, если составим фоторобот? Вы её как следует запомнили?

Таня описала Светлану. Женя кивнул:

– Очень хорошо. Как только приедет старший, заглянем в ваше агентство и посмотрим, что там у вас имеется на эту самую Ильину.

Таня решилась:

– Я не исключаю, что она не Ильина. Возможно, она и убила того человека, а меня подставила.

– Возможно, – кивнул Женя. – Но почему именно вас? Вы сами детектив и, замечу, избежали целого ряда ошибок, характерных для простых людей. Так почему ей понадобились именно вы? Вы сейчас ведёте какое-то важное расследование?

– Я – нет, мой муж – да.

– Почему ваш муж сам не занялся делом Ильиной?

– Он сейчас болеет гриппом. Кроме того, как раз её дело – как она его изложила – из тех, которыми муж обычно не занимается.

– Сексуальное домогательство, понимаю, – кивнул Женя. – Что же, я надеюсь, ваша невиновность будет быстро установлена.

Снаружи послышались шаги, и в кабинет вошли двое: Кирьянов и черноволосый парень лет тридцати.

– Шицман Алексей Фёдорович, следователь прокуратуры, – сразу поклонился он Тане. Та кивнула, переводя выжидательный взгляд с одного следователя на другого, не без надежды, что сейчас её освободят. – Татьяна Алексеевна, в каких отношениях вы были с убитым?

– Ни в каких… Да кто он, в конце концов? – воскликнула безмерно удивлённая женщина. Кирьянов и Шицман переглянулись.

– Панфилов Семён Геннадиевич, безработный. Вам это имя ничего не говорит?

– Нет. Я думала, там Мамедов! Так мне сказала Ильина!

– И внешность Панфилова вам совершенно незнакома?

– Нет!

– А почему на его мобильном телефоне номер вашего?

– Что? – если бы в комнате вдруг взорвалась бомба, Таня не была бы удивлена больше.

– Да, и он вам звонил несколько раз.

Таня постаралась успокоиться.

– Когда, например?

– Вчера около трёх часов, – ответил Кирьянов, пристально глядя на Таню.

– А… – издала та короткое восклицание.

– Вспомнили тот разговор?

Таня покраснела:

– Да, вспомнила, но…

– Так о чём вы с ним говорили?

– Он мне не представился. Говорил как-то странно, шантажировал, угрожал…

– Чем именно?

– Угрожал, что если мой муж будет совать не в своё дело, как он выразился, свой длинный еврейский нос, – Таня невольно посмотрела в глаза Шицману, – то он, то есть шантажист, сделает какие-то гадости нашим детям.

– И что вы ему ответили?

– Не помню. Я записала разговор и попыталась затянуть его. Дала сигнал мужу, чтобы он установил источник звонка. У нас есть такая аппаратура.

– Получилось?

– Нет, этот человек, шантажист, быстро прекратил разговор и отключил телефон. Сейчас запись находится в МУРе, у майора Зелинского.

Кирьянов шумно вздохнул:

– Сожалею, Татьяна Алексеевна, но налицо мотив для убийства. Вы могли испугаться за своих детей.

– Однако если даже так, то налицо состояние аффекта, – обратился к нему Шицман. – Я не считаю, что Татьяна Алексеевна опасна для общества. Предлагаю подписку о невыезде.