Текст книги "Эхо далекой войны"

– Разрешат, если ты мне дашь время уладить формальности! – улыбнулась Надя. – Мне нужно съездить в посольство и выяснить, как оформить оружие. Возможно, его придётся купить на месте, но это не страшно.

Жюли улыбнулась и кивнула:

– Конечно, улаживай! А мне только говори, что нужно делать, а то я понятия не имею!

Виктор

Он уже сделал утреннюю зарядку, когда в комнату вошла Надя и посмотрела на него с улыбкой. Молодой человек тотчас подскочил к красавице и подхватил её на руки.

– Ай! – весело взвизгнула она, когда её ноги оторвались от пола. Витя крепко прижал её к груди:

– Не отпущу! – и коснулся губами шеи своей прекрасной пленницы. Надя ласково обняла его:

– Миленький, не сейчас, пожалуйста! Нам пора завтракать. – Виктор не без сожаления вернул её на пол, и молодая женщина добавила, вздохнув:

– Мне придётся уехать на несколько дней.

– В Россию? – спросил Витя, сбитый с толку – ведь только что оттуда прибыли.

– Нет, в другую страну. Ты побудешь один?

– А что за страна?

– Аргентина.

Витя ощутил укол ревности.

– А можно мне с тобой?

Надя в замешательстве посмотрела на него:

– Миленький… Это непростая поездка. Я буду вместе с Жюли, вы вчера с ней познакомились. Нам нужно найти одного человека.

– Её жениха?

– Откуда ты знаешь?

– Мне Валя сказала, – улыбнулся молодой человек.

– Да, её жениха, – вздохнула Надя.

– Тем более мне нужно поехать с тобой. Я тебе не говорил, что владею испанским?

Глаза Нади широко раскрылись от удивления:

– Ты говоришь по-испански?

– Да. Неидеально, конечно, но объясниться вполне смогу. У нас в институте был факультативный курс, и мне понравился язык.

Надя вздохнула:

– Боже мой! Все мои друзья говорят на каких-нибудь языках! Аня вообще знает арабский и хинди, начала учить суахили. А я даже английский толком не знаю.

– А ещё я говорю по-немецки, – улыбнулся молодой человек. – И по-английски, конечно. А вот по-французски совсем слабо.

– Надеюсь, немецкий нам не понадобится, – негромко проронила Надя.

– Значит, всё-таки может понадобиться?

– Может, – кивнула любимая. – Только, понимаешь… – она замялась.

– Тебе бы не хотелось, чтобы мы встретились с людьми, говорящими по-немецки? – догадался Витя.

– Да, ты прав.

– В общем, позволишь мне ехать с тобой?

Надя засмеялась, демонстрируя жемчужные зубки:

– Сдаюсь! Тебе ведь нужна виза? Сейчас вместе поедем в консульство, и по дороге я всё объясню.

Таня

Утром назавтра после бурных событий, вызванных таинственной Светланой, Андрей чувствовал себя гораздо лучше, только слабость мешала. Таня уговорила его побыть ещё день дома. Единственная разница с тем, что было накануне – они уговорились, что если позвонит новый клиент, то на встречу с ним поедет глава семейства.

После завтрака, Таня вышла прогуляться с детьми. Заодно она хотела обдумать самостоятельно вчерашние события. Как быть, если вдруг кто-то обратится за помощью: отреагировать, рискуя снова нарваться на провокацию, переадресовать к мужу или просто проигнорировать? Таня решила, что если такая проблема возникнет, лучше действовать по обстоятельствам.

Словно отвечая её мыслям, её мобильный телефон зазвонил.

– Алло!

– Таня, это Светлана!

Молодая женщина чуть не задохнулась и едва не выронила аппарат. Вот это наглость! Устроить провокацию с непонятным убийством, затем поджог – и сегодня как ни в чём не бывало! Однако после непродолжительной паузы, Таня взяла себя в руки.

– Добрый день, Света! – заговорила она, стараясь не выдавать свои чувства. – Я пошла вчера к этому типу, но представьте себе – его кто-то убил!

Светлана ахнула так натурально, что, не исчезни она накануне из магазина, Таня, может, и поверила бы.

– Как это случилось?

– Не знаю, я не смотрела, не выношу вид трупов. Милиция даже допрашивала меня.

– И что вы им сказали?

– А что я могла сказать? У меня же алиби, я даже в квартиру не заходила. Меня проверили на полиграфе и отпустили. А ещё кто-то вчера поджёг наше агентство!

– Какой ужас!

Таня почувствовала, что начинает злиться, и велела себе успокоиться.

– Светлана, так что делать с вашим заказом?

Собеседница громко вздохнула:

– Ну что с ним делать? Вы всё выполнили, как мы договорились.

– Тогда зачем вы звоните? – не выдержала Таня.

– Просто хотела поговорить с вами. Встретиться.

Это полностью меняло дело: милиция разыскивает Светлану, и если та действительно хочет встретиться, это может оказаться очень полезно.

– Тогда приезжайте ко мне! – медоточиво заговорила детектив.

– Куда? – с готовностью спросила злополучная клиентка. Таня назвала адрес дома и добавила:

– Буду ждать вас у подъезда. Когда вы приедете?

– Минут через двадцать.

– Отлично! – искренне обрадовалась Таня. – Жду вас!

Она разъединила и тут же набрала телефон Кирьянова:

– Мне только что звонила Светлана – та самая, вчерашняя. Хочет встретиться. Мы договорились, что она приедет ко мне, мы встретимся возле дома.

– Ну да?! – обрадовался милиционер. – Я сейчас приеду!

– Только не один, пожалуйста! А то вдруг она действительно убийца! И оденьтесь в штатское, не подходите слишком близко!

– Да-да, Татьяна Алексеевна, не беспокойтесь, пожалуйста!

Таня разъединила и вздохнула:

– Заинька, Люсенька, пора домой!

– Как? Почему? – возмутились девочки. – Мы же только что вышли!

– Мои хорошие, сейчас мне предстоит одна встреча…

– Тогда пусть папа выйдет и погуляет с нами! – настойчиво заявила Люся. Таня, недолго думая, согласилась, позвонила мужу, объяснила ему, что происходит, и попросила спуститься. Через три минуты Андрей вышел из подъезда.

– Андрюша, милый, погуляйте вон там! – Таня указала на детскую площадку в стороне. Муж кивнул и вместе с девочками направился туда.

Светлана не заставила себя долго ждать: за пару минут до назначенного срока Таня заметила её, идущей от автобусной остановки. Злополучная клиентка также увидела помощницу детектива и радостно помахала рукой. Таня указала на скамеечку рядом. Не успели женщины сесть, как появился Кирьянов:

– Документы предъявите, гражданка, пожалуйста! – сухо обратился он к Светлане и показал удостоверение. Та безропотно подала паспорт. Следователь с подозрением раскрыл книжечку и вынул мобильный телефон. Судя по его репликам, он звонил в милицейское отделение по месту прописки Светланы.

– Кажется, всё в порядке, – проворчал он с явным недоумением, опуская телефон в карман. – Не понимаю, почему они вчера сами не проверили.

– А что могло быть не в порядке? – недовольно поджала губы Светлана.

– Гражданка Ильина, вы знакомы с гражданином Панфиловым?

– Нет. А кто это?

Следователь продемонстрировал фотографию вчерашнего мертвеца. Светлана отрицательно покачала головой. Таня не выдержала:

– Как же так? Вы просили меня подойти к нему!

– Это не он! – театральным жестом подняла руки Светлана. – Тот совсем другой! Я же говорила: его фамилия – Мамедов!

Таня и Кирьянов переглянулись.

– И где же Мамедов? – спросил следователь.

– Не знаю! Он что, сбежал?

Таня поняла, что без Андрея дело не пойдёт, и помахала ему рукой. Муж с готовностью подошёл, но обе девочки выглядели недовольными, что прогулка опять срывается.

– Милый, без тебя никак! – вздохнула Таня. – Кирилл Матвеевич! – обратилась она к Кирьянову. – Это мой муж, он умеет распутывать любые тайны. А я, с вашего разрешения, погуляю с девочками. Я уже ничего не понимаю.

Вопреки собственным словам, Таня не ушла с дочками далеко, а остановилась в двух шагах от скамейки, прислушиваясь. Андрей обратился к Светлане:

– Вы ведь наша клиентка, не так ли? На какой результат вы рассчитывали, когда обратились к моей жене за помощью?

Светлана недовольно поджала губы:

– Если честно, я надеялась выиграть конкурс красоты.

– Вот и отлично. Что это за конкурс, где проходит, кто его спонсирует, каковы призы?

– Конкурс красоты для матерей. Проводится в клубе, рядом с домом, где я живу. Для победительниц – контракты с «Лореаль-Париж».

– Очень солидный приз, понимаю ваше желание, – кивнул Андрей. – Знаете что? Давайте сейчас втроём проедем туда!

– Зачем? – смешалась Светлана. – Вы хотите говорить с Мамедовым?

– Почему нет?

– Он же откажется!

– Он может заявить, что не приставал к вам, но милицию наверняка заинтересует, почему в квартире, где вы собирались с ним встретиться, оказался труп Панфилова, – возразил Андрей, бросив взгляд на Кирьянова.

– Это квартира бывшей жены Панфилова! – подал голос милиционер. – Она сейчас в отпуске с ребёнком и разрешила бывшему мужу появляться там.

– И умереть, – вздохнул Андрей. – Всё равно странно, почему Мамедов пригласил туда даму. Светлана Александровна, дело очень серьёзно, касается убийства. Вы можете подтвердить, что разговаривали в той квартире с Мамедовым?

– Я не хочу! – дрогнувшим голосом ответила Светлана.

– Чего не хотите?

– Я не так договаривалась с вашей женой.

– Разве моя жена не сделала всё в точности так, как вы с ней согласовали? Кстати, почему вы не стали дожидаться её в магазине?

– Мне срочно позвонили – нужно было забрать дочку из садика.

– А почему не предупредили об этом мою жену?

– У меня исчерпался кредит на исходящие звонки.

– Вы позволите проверить вас на детекторе лжи?

Светлана ответила не сразу, было видно, что она колеблется.

– Нет. Я знаю, что он может быть неточен.

– Он точнее, чем обычные словесные показания!

– Но зачем мне рисковать? В конце концов, мы уже выяснили, что на момент убийства у меня алиби!

По виду Андрея, Таня поняла, что он в тупике.

– Светлана Александровна, если вы откажетесь давать показания по делу об убийстве, мне придётся поставить вопрос о вашей ответственности! – заговорил Кирьянов.

– Какая ещё ответственность? У меня алиби. В момент убийства я была в магазине, разговаривала с Татьяной Алексеевной.

– А, так вы точно знаете, когда произошло убийство?!

– Не берите меня, как у вас говорится, на понт! – возмутилась Светлана. – Вы сказали, что убийство произошло, когда я была в магазине.

– Я этого не говорил! – воскликнул Кирьянов.

– Ах, так, тогда извините, мне показалось.

– Интересно вам показалось, – ухмыльнулся следователь. – Убийство действительно произошло именно тогда. Вы, наверное, телепат?

– Есть немного. А что? За это разве наказывают?

– Нет, просто интересно. Получается такая картина: Мамедов пригласил вас на квартиру к гражданке Панфиловой, но в назначенное время там не появился. Вместо него оказался Панфилов, причём мёртвый. Получается, Мамедов хотел подставить вас?

Ильина недовольно пожала плечами:

– Вы же меня не арестуете за то, что Мамедов хотел меня подставить?

– За это – нет. А вот за отказ помочь следствию…

– Я не отказываюсь, – вздохнула Светлана. – Бог с вами.

– Вот и отлично. Не знаете, где можно найти Мамедова? Видимо, в клубе?

– Не знаю. Возможно.

– Как, кстати, его зовут?

– Сергей Рашидович.

– Телефон клуба не подскажете?

Светлана пожала плечами, вынула из сумочки записную книжку и продиктовала телефон. Следователь удовлетворённо кивнул и взялся за мобильный.

– Алло, это клуб? Я могу поговорить с Мамедовым?

Наступила пауза, глаза следователя изумлённо расширились. Затем Кирьянов разъединил и тихо сказал:

– Мамедов Сергей Рашидович убит не более часа назад.

Париж, июнь 1943 года

Гиринг выглядел мрачным и задумчивым, и Жильбер не удержался от вопроса:

– Что-нибудь случилось, Карл?

– Да, – вздохнул тот. – У вас скоро будет другой куратор.

Треппер ответил не сразу. К Гирингу он привык – и по-человечески, и как к противнику. А что будет с новым куратором? Удастся ли договориться с ним?

– Кто же это?

– Паннвиц. Знаете, кто это такой?

Треппер пожал плечами. Да, он немало слышал про этого палача Чехословакии, ответственного за бойню в Лидице, но стоит ли говорить о таких вещах с Гирингом?

– Слышал немного, – ответил Жан Жильбер сдержанно.

– Жан, вы с ним не сработаетесь. Он ненавидит всех евреев. Он уничтожит арестованных членов вашей группы и их семьи.

Треппер начал злиться. Не настолько миндальничал с Капеллой сам Гиринг, чтобы пугать Паннвицем.

– Карл, чего вы хотите?

Гиринг подошёл вплотную и посмотрел пристально в глаза пленнику:

– Жан, мне нужны документы, которые похитила ваша служанка. Взамен я помогу вам вернуть свободу.

Треппер не сразу понял, что говорит его тюремщик. Предлагает заговор? Всё бы ничего, да одна проблема: доверять Гирингу совершенно невозможно.

– Карл, чего вы от меня ожидаете – что я подойду к телефону, позвоню Жюльетт и прикажу ей вернуть ваши документы?

– Я не сомневаюсь, что вы можете найти её.

– А вот я в этом не уверен. Вы мне даже не рассказали, при каких обстоятельствах документы оказались у неё в руках.

Гиринг глубоко вздохнул:

– Хорошо. После того, как были улажены дела в Аргентине, вся группа – ваша служанка и двое моих агентов – вернулась в Мадрид. Моим людям было приказано ликвидировать Жюльетт без излишнего шума и представить это как нападение местных бандитов…

Гиринг не сомневался, что сейчас последует взрыв бомбы, и сделал паузу. Но Треппер ответил спокойно, как будто таких новостей и ожидал:

– О, эта милая привычка гестапо – ликвидировать тех, кто с ними сотрудничал и перестал быть нужен.

– Жан, я тут ни при чём! – жалобно возразил Гиринг. – Это был приказ Мюллера! Он лично курирует аргентинские дела!

– Вы хотите сказать, что ваши исполнители получили от него этот приказ непосредственно, минуя вас?

Гиринг шумно засопел. Вот они, проблемы, то ли ещё будет…

– Да, приказ отдал им я. Но будь моя воля, ваша служанка спокойно вернулась бы в Париж! Зачем её ликвидировать, если она всё равно останется под нашим контролем?

– Хотя бы для того, чтобы она не разболтала лишнее своим знакомым. Карл, давайте начистоту: вы, как и Мюллер, не верите в победу Германии – иначе не занимались бы Аргентиной и не предлагали сепаратный мир Советскому Союзу. Вы понимаете, что не сегодня-завтра из Парижа придётся уйти. Если не сразу по прибытии, то потом всё равно вы бы ликвидировали нежелательную свидетельницу – не так ли? Но во втором случае возникла бы дополнительная работа. Укажите, в чём я ошибаюсь?

Гиринг тяжело вздохнул:

– Я понимаю ваши опасения: вы не хотите оказаться в её положении.

– Почему же нет? Ещё как хочу. Она на свободе, возможно даже, в Испании или другой стране, которая вам не подчиняется, а я ваш пленник.

– Вы тоже можете вернуть себе свободу, – деловито произнёс Гиринг. – Это зависит от вас. Но для начала дайте мне закончить пояснения…

Треппер криво усмехнулся невольному каламбуру злополучного собеседника и кивнул.

– Так вот: её собирались ликвидировать, но она о чём-то догадалась, устроила моим агентам ловушку, обоих оглушила, раздела, приковала наручниками и забрала деньги и документы.

Треппер едва не упал со стула: если поведение гестаповцев его ничуть не удивило, то от служанки он такой прыти не ожидал. Вот молодчина девушка! И ведь почти не проходила подготовку…

– Из этого вы сделали вывод, что она мой суперагент?

– Сначала я действительно подумал так. Потом, когда узнал обстоятельства дела, понял, что она просто достаточно умна, да ещё ей повезло.

– Вы правы, – не удержался Треппер. – В таких обстоятельствах, суперагент просто убил бы ваших людей.

– Вы так ненавидите немцев?

– Я? С чего вы взяли?

– Меня бы вы могли убить?

Треппер пожал плечами: разговор приобретал всё более безумный характер.

– Я от вас не в восторге, но специально убивать не стал бы. Другое дело – если бы мне пришлось защищать себя или другого человека.

– Спасибо за откровенность. Я вас понял: если бы Жюльетт была разведчицей, она бы убила моих людей за то, что они покушались на неё. Так?

– Примерно, – проворчал Треппер, сбитый с толку. – Так чего вы от меня ждёте? Если у Жюльетт оказались деньги и документы, логичнее всего ей связаться с союзниками. Скорее всего, сейчас она где-нибудь в Англии.

На самом деле, Треппер так не считал. Он не сомневался, что Жюльетт вернулась во Францию при первой возможности. Не исключено даже, что она где-то в парижском подполье. Но не говорить же об этом гестаповцу!

Гиринг тяжело вздохнул:

– Расценивайте мои слова как хотите, но я вам помогу сбежать. Мы вместе продумаем, как это лучше устроить.

– Мюллер, надо полагать, будет в курсе нашего плана?

– Разумеется, да.

– А Паннвиц?

– Разумеется, нет.

Треппер усмехнулся при мысли, какая грандиозная свинья ожидает палача Лидице.

– Я очень рассчитываю, что наше сотрудничество продолжится и после вашего побега, – снова заговорил Гиринг. – Гарантия с вашей стороны – арестованные члены вашей группы. Гарантия с моей стороны – ваша свобода. Ваша плата за свободу – документы, которые находятся у Жюльетт. Принесите мне их! Если надо, поезжайте за ними в Лондон!

Неподалёку от франко-испанской границы, сентябрь 1943 года

– Жюльетт, ты любишь танцевать? – с лукавой улыбкой спросил Мигель. Девушка рассмеялась: в самом деле, за полгода их знакомства произошло многое, но они ни разу не потанцевали. Жюльетт жила в Монтьера, в семье Антонио и Марии, носила продукты партизанам, пару раз уходила от подозрительных субъектов, очень напоминающих своими повадками гестаповцев, охотно принимала ухаживания Мигеля, но ни разу они не появились на деревенских танцах.

– Мигель, я не знаю, как у меня получится. Ведь я разучивала совсем другие танцы!

– Ничего! – радостно улыбнулся испанец. – Давай сегодня вечером потанцуем! Я уверен – тебе понравится!

– Хорошо, давай!

Однако до вечера предстояло сделать ещё кое-что: Антонио просил передать одну записку некоей старушке в соседней деревне. Едва Мигель ушёл, Жюльетт взяла велосипед Антонио и пустилась в путь. За её спиной стояла корзинка с едой – считалось, что девушка помогает престарелой женщине продуктами. Просёлочная дорога быстро мелькала под велосипедными колёсами, стремительно приближая девушку к цели путешествия. Вот и соседняя деревня. Третий домик направо…

– Добрый день, тётушка Лизетт!

– Здравствуй, моя девочка! – Пожилая женщина посмотрела прищурясь, приветливо улыбнулась, отложила вязание, подошла к гостье, но прежде чем взять у неё записку и корзинку, бросила быстрый взгляд на дорогу. Никого постороннего. Не говоря ни слова, тётушка Лизетт потянула девушку за руку в дом.

– Здравствуй, Жюльетт! Я очень рад тебя видеть!

Девушка не сдержала возглас изумления: перед ней был Жан Жильбер! Собственной персоной!

– Жан! Это вы?! А как же…

В горле застряли слова: «Вы уже на свободе?» Словно поняв её сомнения, Треппер кивнул и заговорил тихим шёпотом:

– Жюльетт, мне удалось сбежать. Мне помогли некоторые из гестаповцев…

– Да? – Жюльетт с подозрением посмотрела на бывшего хозяина и шагнула назад.

– Не волнуйся, за мной не следят!

– Извините, Жан… Зачем гестаповцы помогли вам бежать?

– Я понимаю твоё беспокойство, оно отчасти справедливо. Но у наших врагов не было иного выхода. Всё благодаря тебе…

– Мне? – с сомнением в голосе произнесла Жюльетт.

– Да. Потому что ты захватила важнейшие документы, необходимые гитлеровцам.

– Какие документы вы имеете в виду? – холодно спросила Жюльетт. К людям, которым гестапо помогло бежать, она не испытывала большого доверия, даже если это Жан Жильбер, а потому рассказывать про Эль Кондор де Фуэго не спешила.

– То, что касается покупок в Аргентине.

– Почему вы считаете, что эти бумаги у меня?

– Я очень надеюсь на это, – мягко произнёс Треппер. Он понимал сомнения девушки, догадывался, что никакие поручительства её не убедят, но рассчитывал на силу логики. – Жюльетт, более ста человек из нашей группы арестованы. Их пытают. И не только их самих, но также их близких. Им грозит гибель, если я не отдам эти документы людям Мюллера.

– А если отдадите, ваших товарищей пощадят, освободят?

– Надеюсь. Немцам нужно продолжение той игры, которую они вели с моей помощью.

– Игра, – сдерживая отвращение, произнесла Жюльетт. – Ваших товарищей пытают, казнят, а вы играете с гитлеровцами.

– Ты считаешь, я должен поступить иначе? Жюльетт, разве ты сама не играла с нацистами, когда поехала в Аргентину?

Девушка смутилась.

– Вы правы, Жан. Но… Извините, чтобы поверить в вашу искренность, мне недостаёт одного пустяка.

– Чего именно?

– Убедите меня, что ваша игра с нацистами приносит пользу вашей стране – России. Только не отвечайте, что и игра необходима ради того, чтобы спасти товарищей!

Треппер помедлил. Доверить этой девушке одну из самых важных тайн советской разведки? А разве Жюльетт не заслужила доверие? Хотя бы тем, что благодаря ей он, ещё вчера узник гестапо, находится здесь, относительно свободный?! Он вздохнул: в худшем случае – Мюллер узнает, что его игра провалилась. Ну, что же…

– Жюльетт, нацисты используют нашу сеть, чтобы передавать дезинформацию в Москву. Но… там знают, что это именно дезинформация.

– И что? – Жюльетт была сбита с толку: ей, не имевшей специальной подготовки разведчицы, трудно было оценить важность дезинформации. Треппер понял это.

– Представь себе, что немцы сообщают в Москву, что Черчилль ведёт тайные переговоры с Гитлером. Однако наши знают, что это дезинформация. А значит…

– Значит, никаких переговоров нет! – поняла девушка.

– Совершенно верно. Когда дезинформация разоблачена, она превращается в информацию. Немцы называют эту операцию «Большая игра», и я с ними согласен.

– Хорошо, – кивнула девушка. – Только, извините, нельзя ли ещё хотя бы один такой пример?

– Гитлеровцы передали в Москву, что Япония собирается напасть на Советский Союз. Тем, кто направил меня во Францию, из этого стало ясно, что никакое нападение не состоится, и дальневосточные дивизии были переброшены на германский фронт.

Теперь уже и Жюльетт поняла, насколько важную и полезную игру ведёт Жан. Она кивнула:

– Хорошо. Завтра я привезу вам эти документы. Как вы понимаете, они у меня не с собой.

– Будет неплохо, если перед этим ты сделаешь с них фотокопии, – заметил Треппер. Жюльетт лукаво улыбнулась: у Антонио имелся фотоаппарат, и копии аргентинских документов были выполнены вскоре после того, как девушка вернулась из Испании.

– Жан, можно спросить из любопытства? Ведь материалы, которые мы передавали в Россию, касались не только спасения евреев, верно? А что ещё там было?

Треппер рассмеялся, затем посерьёзнел и ответил:

– Ты права, там было много всего. Документы по танку «Тигр-Т6», сведения о немецких истребителях, их проектах и производстве, структуре войск, военных планах, событиях в странах, союзных Германии, разные прогнозы…

Девушка ахнула, её глаза расширились от изумления:

– Невероятно! Почему же тогда Россия до сих пор не разгромила Гитлера?

– Жюльетт, этот вопрос не ко мне. – Треппер вздохнул. – Мы с тобой делаем всё что можем, но можем далеко не всё.

Разведчица согласно кивнула.

– Итак, Жюльетт, я полагаюсь на твою помощь.

– Да, Жан, я сделаю всё что могу.

– До свиданья, Жюльетт.

Треппер вышел. Через полчаса девушка снова оседлала велосипед и пустилась в обратный путь в Монтьера, обдумывая сказанное во время встречи с советским разведчиком. Только вернувшись домой, вспомнила, что вечером у неё другое важное дело. Она обратилась к хозяйке:

– Мария, ты мне не покажешь, как у вас принято танцевать?

Андрей

Сразу по возвращении с Таней и девочками домой, он прилёг отдохнуть. Всё-таки болезнь ещё не вполне прошла, слабость сказывалась, да и последние новости требовали обдумывания. Сразу после известия об убийстве Мамедова выяснилось, что призы от «Лореаль-Париж» – липа: разговоры об этом велись, но согласие французами не было дано, причём это обнаружилось ещё вчера и вызвало скандал, в котором приняли активнейшее участие дамы-претендентки. Странно, что Ильина об этом ничего не сказала Тане. По её словам – не знала, но если так, то она единственная была не в курсе.

Правда, Мамедов пытался убедить французов, но, кажется, неудачно. Вдруг его гибель связана с этим? И если да, то с чем именно: с тем, что обманул участниц, или с тем, что попытался исправить это?

Ко всему прочему, Мамедов сам из криминальных структур, да ещё и весьма охоч до женского пола, так что обвинение в его адрес, выдвинутое Светланой, не кажется абсурдным. Соответственно, и это могло стать мотивом преступления.

Как соотносится убийство Мамедова с тем, что произошло вчера? Таков план противника, действующего против Тани, или, напротив, быстрое установление её невиновности милицией заставило его изменить тактику? Правдива ли Светлана? Последнее вызывает большие сомнения. Пока её не удалось ни на чём поймать, если не считать странной осведомлённости о времени убийства Панфилова, но обычно как раз честные люди меньше заботятся о доказательствах своей невиновности… и поэтому оказываются жертвами следственных ошибок, а значит, осуждать Ильину преждевременно. Скорее всего, она многого недоговаривает, но просто потому, что опасается ошибочных обвинений. Она отказалась от проверки на полиграфе, но в сущности, её пока и не в чем заподозрить.

Почему убили Панфилова: он кого-то ещё шантажировал? Или его приняли за Мамедова? А может, у бывшей жены имелись соответствующие мотивы? Случайно ли Панфилов оказался там, где предполагался Мамедов?

В комнату заглянула Таня:

– Хороший мой, как ты себя чувствуешь?

– Спасибо, моя девочка. Всё в порядке, только устал.

– Ты слишком быстро вернулся к делам. Горло полоскать не надо?

– Нет, всё чисто.

Таня подошла ближе и произнесла виновато:

– Знаешь, когда сегодня Кирьянов показал фотографию Панфилова, я, хотя и не сразу, сообразила, что видела этого человека пару раз на улице. Он прогуливался невдалеке, но ничего особенного не делал, просто рассматривал нас.

Андрей покачал головой:

– Вот как… Значит, он мог действовать по собственной инициативе, когда стал шантажировать. Номер телефона взял с объявления на двери нашего агентства. Самоуверенный дурак – запугивать детектива…

– Но вряд ли его за это убили, – вздохнула Таня. – Милый, оставь пока эту тему. Отдыхай.

Муж кивнул, закрыл глаза, и молодая женщина тихо вышла из спальни, направилась в детскую. Однако Андрею не спалось, мысли всё время возвращались к таинственным убийствам. Постепенно детектив приходил к выводу, что всё упирается в Светлану. Правдива она или нет? Как это выяснить, если не через полиграф? Участвовала ли она вообще в конкурсе красоты?

Он не выдержал, вскочил с постели и помчался к телефону. Набрал номер клуба:

– Говорит детектив Андрей Кароль. Скажите, Ильина Светлана Александровна участвовала в конкурсе красоты, который судил Мамедов?

– Извините, товарищ детектив! – послышался в ответ удивлённый голос. – У нас нет такой информации!

– А у кого есть?

– У судей, наверное.

– Вы можете дать их номера телефонов?

– Да, конечно, записывайте…

Секретарь клуба назвала три имени, дала телефоны, но в коридоре появилась Таня:

– Милый, почему ты встал с постели? – недовольно спросила она.

– Танечка, сейчас лягу, – вздохнул муж.

– Тебе нужно с кем-то переговорить?

– Да, я хочу выяснить, действительно ли Ильина участвовала в конкурсе красоты. Мне дали телефоны судей…

– Дай, я позвоню, а ты ложись!

Андрей неохотно кивнул и лёг, а Таня взялась за телефон:

– Алло, это Никаноров Павел Ильич? Вас беспокоят из детективного агентства Кароля, по поводу убийства Мамедова. Да, милиция в курсе нашей деятельности, можете проверить у следователя Кирьянова. Скажите, Ильина Светлана Александровна участвовала в вашем конкурсе красоты? А, вот как. Спасибо. – Она разъединила.

– Участвовала? – спросил Андрей.

– Да, и была одной из фавориток.

Детектив вздохнул:

– М-да… Получается, если она в чём-то и наврала, то не так уж сильно.

– Милый, хочешь знать моё мнение? На мелочах ты Светлану не поймаешь, – неожиданно сказала Таня. Муж удивлённо посмотрел на неё:

– Ты всё-таки считаешь, что она нам лжёт?

– Да, хотя доказать не могу.

Тут же в мозгу Андрея всплыл следующий вариант комбинации Светланы: зная характер Мамедова, эта женщина специально пошла на конкурс и спровоцировала домогательства… И что? Зачем понадобились убийство Панфилова, провокация против Тани, нападение на агентство? Всё ли это звенья одной цепи или в чём-то случайно совпало? Мог ли Мамедов находиться вчера в квартире Панфиловой? Имеет ли всё перечисленное какое-то отношение к злополучным нацистам?

Таня подошла к кровати и мягко погладила мужа по волосам, а затем наклонилась и поцеловала его в лоб:

– Дорогой мой! А как ты относишься к тому, чтобы провести настоящий конкурс красоты в их клубе?

Андрей удивлённо посмотрел на жену:

– Что ты имеешь в виду?

– Мой хороший, ничего конкретно. Просто мне кажется несправедливым, что участницы остались без призов. Но ведь это вполне поправимо.

Андрей пожал плечами. В идее Тани было что-то интересное, но совершенно непонятное.

– Хорошо, любовь моя. Давай попробуем. Что от меня требуется?

– Лежать и лечиться! – улыбнулась жена и подошла к телефону. Муж услышал, как она набирает номер. Довольно длинный…

– Это господин Жерар Флери? – неожиданно заговорила она по-французски. – Вас беспокоит Татьяна Кароль, вы меня помните? Спасибо, и мне очень приятно. Господин Флери, как вы относитесь к тому, чтобы провести в Москве конкурс красоты, призом которого станет контракт с вашей фирмой? О, я вам ручаюсь, что победят достойнейшие! Да, хорошо, я буду в жюри и не допущу махинаций. В любом случае, окончательное слово будет ваше. Да, хорошо, так и сделаем, спасибо. До свиданья, господин Флери, всего вам наилучшего!

Она разъединила, но только для того, чтобы набрать другой номер:

– Алло, это клуб «Досуг»? Мы с вами только что беседовали, я помощница детектива. Что происходит с конкурсом красоты? Он продолжается или нет? Как вы относитесь к тому, чтобы провести конкурс заново, причём с призами от парижского дома моделей «Подиум Анри»? Да, они согласны, но у них два условия: во-первых, я должна быть председателем жюри, во-вторых, участвовать могут и незамужние. Им всё равно, каково семейное положение участницы, важно только, как она выглядит и держится. Конечно, можете позвонить туда. Вы говорите по-французски? Да, можно и по-английски. Вот их телефон, – и Таня продиктовала, затем повесила трубку.

– Будем считать, что это следственный эксперимент! – улыбнулась она мужу.

Виктор

Они с Надей закончили улаживать дела в посольстве Аргентины и вернулись к машине, оставленной на стоянке. Виктор решился:

– Наденька, можно мне узнать, какова цель нашей поездки?

Молодая женщина улыбнулась:

– Миленький, ты согласился ехать, ещё не зная, какова эта цель! Ты мне так доверяешь?

– Полностью доверяю! – кивнул Виктор. – И если спрашиваю о подробностях…

– То только потому, что я должна была тебе сама рассказать раньше! – засмеялась Надя. Они сели в машину, женщина включила зажигание и нажала на педаль газа. Витя вопросительно посмотрел на свою прекрасную спутницу. – Мой хороший, будет лучше, если ты прочтёшь вот это! – протянула она ему несколько листков, исписанных мелким почерком. Витя осторожно взял.