Текст книги "Обманщик"

Фредерик ФОРСАЙТ
ОБМАНЩИК

Холодная война продолжалась сорок лет. Обычно говорят, что ее выиграл Запад. Но не без потерь. Эта книга посвящается тем, кто большую часть своей жизни провел в тайных операциях. Такое было время, друзья.

ПРОЛОГ

Летом 1983 года тогдашний директор британской секретной разведывательной службы (Интеллидженс Сервис), несмотря на некоторое сопротивление своих сотрудников, санкционировал создание нового отдела.

Сопротивление исходило главным образом от руководителей уже существовавших отделов, которые давно разделили мир на сферы своего влияния. Предполагалось, что новый отдел будет выполнять свои задачи на любой территории, в любом уголке земли, а это грозило нарушить сложившуюся систему расстановки сил.

Создать новый отдел побудили две причины. Во-первых, несмотря на царившее в Вестминстере и Уайтхолле и особенно в правительстве консерваторов упоение победой на Фолклендских островах, никто не мог ответить на постоянно задававшийся чрезвычайно неприятный вопрос: почему высадившиеся в Порт-Стэнли войска аргентинского генерала Гальтьери застали нас врасплох?

Больше года разные отделы Интеллидженс Сервис безуспешно пытались найти ответ на этот вопрос. Все споры между ними неизменно сводились к обвинениям и контр-обвинениям типа «нас не предупреждали» и «нет, вас предупреждали». Министр иностранных дел лорд Каррингтон понял, что обязан уйти в отставку. Несколько лет спустя подобный скандал пережила Америка, когда возле Локерби разбился пассажирский самолет компании «Пан Американ». Тогда одно агентство заявило, что оно предупреждало о грозящей катастрофе, а другое – что оно не получало никаких предупреждений.

Второй причиной было недавнее восшествие на престол Генерального секретаря Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза Юрия Андропова, который в течение пятнадцати лет занимал пост председателя КГБ. Сохранив преданность КГБ, Андропов все больше поощрял агрессивные методы шпионажа и «активные операции» против Запада. Известно, что среди таких активных операций он отдавал предпочтение дезинформации в самом широком смысле слова: распространению заведомо ложных сведений, вербовке агентов влияния, физическому устранению известных личностей. Все эти операции должны были посеять взаимное недоверие и неуверенность среди союзников.

Миссис Тэтчер, которой тогда Советы присвоили титул «Железная леди», придерживалась такой точки зрения, что КГБ следует отплатить той же монетой, и заявила, что ее не пугает намерение британских спецслужб сыграть с КГБ ответный матч.

Новому подразделению было дано громоздкое название «Отдел дезинформации и психологической обработки». Разумеется, это название было сразу сокращено до «Отдела дезинформации».

Был назначен руководитель нового отдела. Какие-то остряки сразу окрестили его «Обманщиком» – очевидно, по тем же соображениям, по которым шефа отдела технических средств называли «Квартирмейстером», а начальника юридического отдела – «Юристом».

Директора Интеллидженс Сервис сэра Артура можно было бы критиковать (и позже его действительно критиковали, ведь судить задним числом всегда проще, чем предвидеть) за неудачный выбор. Руководителем отдела дезинформации он назначил не опытного бюрократа, осторожного и изворотливого, как любой истинный правительственный чиновник, а бывшего тайного агента разведки, работавшего в восточногерманском отделе.

Этим человеком был Сэм Маккриди, и он возглавлял отдел дезинформации в течение семи лет. Но все хорошее когда-то кончается. Поздней весной 1990 года в самом сердце Уайтхолла состоялся разговор…

* * *

В приемной из-за стола поднялся молодой секретарь с отработанной улыбкой.

– Доброе утро, сэр Марк. Постоянный заместитель просил немедленно проводить вас к нему.

Он открыл дверь в кабинет постоянного заместителя министра иностранных дел и по делам содружества, пропустил посетителя и прикрыл за ним дверь. Сэр Роберт Инглис, приветливо улыбаясь, встал.

– Марк, дорогой мой, как хорошо, что вы пришли! Директор разведывательной службы, даже свежеиспеченный, не может не насторожиться, встретив такой теплый прием со стороны почти незнакомого человека, который вдруг начинает разговор с тобой, как с родным братом. Сэр Марк настроился на трудную беседу.

* * *

Заместитель министра предложил ему сесть, открыл лежавшую на столе потрепанную вализу и извлек из нее желтовато-коричневую папку с красной диагональной полосой.

– Вы уже совершили поездку по своим центрам и, конечно, поделитесь со мной впечатлениями? – спросил он.

– Разумеется, Роберт, – в свое время.

Вслед за папкой с совершенно секретными документами сэр Роберт Инглис вынул тетрадь в красной бумажной обложке, скрепленную черной пластиковой спиралью. – Я уже ознакомился, – начал он, – с вашим докладом «Интеллидженс Сервис в девяностые годы», а также с последним перечнем требований наших координаторов. Судя по всему, вы чрезвычайно тщательно учли все их требования.

– Благодарю вас, Роберт, – сказал директор. – Значит, я могу рассчитывать на поддержку вашего министерства?

Улыбка дипломата могла бы выиграть приз на американском телешоу.

– Дорогой Марк, с большей частью ваших предложений у нас нет никаких проблем. Но у меня есть совсем немного вопросов, которые я хотел бы с вами обсудить.

Ну начинается, подумал директор Интеллидженс Сервис.

– Например, правильно ли я понял, что финансирование предлагаемых вами новых зарубежных центров уже согласовано с Министерством финансов и необходимые средства распределены по бюджетам разных ведомств?

Собеседники отлично знали, что средства на содержание Интеллидженс Сервис поступают не только и не столько из бюджета Министерства иностранных дел. В отличие от бюджета американского ЦРУ реальный бюджет британской Интеллидженс Сервис известен крайне ограниченному числу лиц и распределяется между всеми министерствами, получающими правительственные дотации и субсидии, включая даже такие далекие от разведки учреждения, как, например, Министерство сельского хозяйства, рыболовства и продовольствия, – возможно, в расчете на тот случай, если когда-нибудь ему потребуются точные сведения о количестве трески, вылавливаемой исландцами в Северной Атлантике.

Поскольку Интеллидженс Сервис получает средства из различных, часто тайных, источников, Министерство иностранных дел не может «надавить» на разведывательную службу, пригрозив урезать финансирование, если не будут удовлетворены их требования. Сэр Марк кивнул.

– Здесь нет проблем. Мы были в Министерстве финансов, объяснили ситуацию, предварительно согласовав все вопросы с кабинетом министров, и финансисты нашли необходимые деньги. Они скрыты в статьях расходов на научно-исследовательские работы самых безобидных министерств.

– Превосходно, – просиял постоянный заместитель министра, будто наконец-то исполнилась его давнишняя мечта. – Тогда давайте обсудим только то, что входит в сферу моей компетенции. Не знаю, каково положение со штатами у вас, но мы испытываем определенные трудности с содержанием большого числа агентов, особенно после окончания холодной войны и освобождения Центральной и Восточной Европы. Вы понимаете, что я имею в виду?.

Сэр Марк отлично понял, что имеет в виду заместитель министра. За последние два года крушение коммунистической системы быстро меняло дипломатическую карту мира. Министерство иностранных дел стало искать пути внедрения в страны Центральной Европы и Балканского полуострова; обсуждалась даже возможность открытия мини-посольств в Литве, Латвии и Эстонии, как только те добьются долгожданной независимости от Москвы. По мнению заместителя министра, отсюда следовало, что после окончания холодной войны его коллеги из разведывательной службы, в отличие от дипломатов, должны были сокращать число своих агентов. Сэр Марк не разделял такого мнения.

– У нас тоже нет иного пути, кроме поиска новых сотрудников. Не говоря о трудностях подбора подходящих кандидатур, одна лишь их подготовка занимает шесть месяцев. Только после этого мы можем ввести нового сотрудника в штат Интеллидженс Сервис и высвободить подготовленного агента для работы за рубежом.

Дипломат перестал улыбаться и подался вперед.

– Мой дорогой Марк, именно об этом я и хотел с вами поговорить. О предоставлении мест в наших посольствах, сколько и кому.

Сэр Марк внутренне застонал. Этот ублюдок нащупал самое больное место. «Добраться» до разведывательной службы через ее бюджет Министерство иностранных дел не может, но одна козырная карта у него всегда наготове. В большинстве случаев агенты разведки работают за рубежом под крышей посольств. Значит, посольство становится хозяином агента. Нет штатной единицы для прикрытия, нет и места для агента.

– Каковы же, по вашему мнению, перспективы нашего сотрудничества, Роберт? – спросил он.

– Боюсь, мы будем просто не в состоянии предложить должности некоторым из ваших наиболее… ярких сотрудников. Например агентам, о деятельности которых хорошо осведомлена другая сторона. Тем, кто только прикрывается бронзовой дощечкой на двери кабинета. Во времена холодной войны это было приемлемо, в новой Европе такие агенты будут как бельмо на глазу. Лишний повод для обид. Я уверен, вы это тоже понимаете.

Оба собеседника хорошо знали, что работающие за рубежом агенты делятся на три категории. К первой относятся «нелегальщики», не защищенные дипломатическим паспортом; они не имеют прямой связи с посольством и потому не заботили сэра Роберта Инглиса. Агенты, входящие в штат посольства, делятся на «объявленных» и «необъявленных».

Истинные функции объявленного агента, который сидел в своем кабинете за дверью с бронзовой дощечкой, были общеизвестны. В прошлом иметь такого агента было мечтой любой разведслужбы. В странах коммунистического лагеря и третьего мира диссиденты, просто недовольные и вообще все желающие точно знали, к кому в посольстве им нужно обратиться, чтобы как на исповеди выплакать свои беды. Таким путем собирали богатый урожай информации и находили знаменитейших перебежчиков.

Заместитель министра хотел сказать, что впредь он не хочет иметь дело с такими агентами и не будет предоставлять им дипломатические должности. Он был предан прекрасной традиции своего министерства: ублаготворять любого, кто не имел счастья родиться британцем.

– Я понимаю, о чем вы говорите, Роберт, но я не могу начать и не начну свою работу директором Интеллидженс Сервис с увольнения опытных агентов, которые преданно служили много лет.

– Подыщите для них другую работу, – предложил сэр Роберт. – В Центральной или Южной Америке, в Африке…

– Но не могу же я упрятать их в Бурунди до самой пенсии.

– Тогда предложите им какую-нибудь канцелярскую работу. Здесь, дома.

– То есть то, что называется «работой не по специальности», – уточнил директор. – Практически все откажутся от такого предложения.

– Тогда они должны уйти на пенсию раньше срока, – спокойно сказал дипломат и снова подался вперед. – Марк, дорогой мой, это не предмет для торга. Можете быть уверены, со мной согласятся «мудрецы», тем более что я – один из них. Мы не станем возражать против щедрых компенсаций, но…

Пятью «мудрецами» были постоянные заместители секретаря кабинета министров, министров иностранных дел, внутренних дел, обороны и финансов. Эти люди сосредоточили в своих руках огромную власть. Помимо всего прочего они назначали (или – что почти одно и то же – рекомендовали премьер-министру) директора Интеллидженс Сервис и генерального директора Службы безопасности, MI5. Сэр Марк расстроился, но он знал, в чьих руках реальная власть. Очевидно, ему придется уступить.

– Хорошо, но мне потребуется соответствующее официальное распоряжение.

Он имел в виду, что в глазах своих сотрудников ему хотелось бы остаться чистым: каждый должен понять, что он лишь подчиняется приказу сверху. Теперь сэр Роберт Инглис мог позволить себе широкий жест.

– Распоряжение будет подготовлено немедленно, – сказал он. – Я попрошу других «мудрецов» собраться на совещание, чтобы утвердить новые правила, которые соответствовали бы изменившейся ситуации. Вам же в свете этих новых правил, которые не заставят себя ждать, я порекомендовал бы изучить то, что юристы называют «групповым иском», и таким образом установить типичные пункты обвинения.

– Групповой иск? Пункты обвинения? О чем вы говорите? – не понял сэр Марк.

– О прецеденте, дорогой мой Марк. 0б одном-единственном прецеденте, который затем можно будет использовать в отношении всей группы.

– Вы предлагаете найти козла отпущения?

– Это слишком грубо сказано. Увольнение с щедрой пенсией едва ли можно назвать жертвоприношением. Возьмите одного из ваших сотрудников, преждевременный уход которого не вызовет кривотолков, устройте слушание и таким образом создайте прецедент.

– Одного из сотрудников? Вы имеете в виду какого-то конкретного человека?

Сэр Роберт побарабанил пальцами по столу и перевел взгляд на потолок.

– Ну, вы можете начать с Сэма Маккриди.

Ну конечно. Обманщик. Сэр Марк знал, что уже три месяца, со времени последней нашумевшей операции в Карибском море, предпринятой по инициативе Сэма Маккриди, в Министерстве иностранных дел к нему относились почти как к сорвавшемуся с цепи Чингисхану. Действительно, странно. Такой… стреляный воробей.

* * *

Возвращаясь в свою штаб-квартиру – Сенчери-хаус, расположенную на другом берегу Темзы, сэр Марк задумался. Он понимал, что заместитель министра иностранных дел неспроста назвал Сэма Маккриди – на самом деле он настаивал на его увольнении. С точки зрения директора Интеллидженс Сервис, менее удобную кандидатуру найти было трудно.

В 1983 году, когда Сэм Маккриди стал руководителем отдела дезинформации, сэр Марк, сверстник Маккриди, был заместителем инспектора, то есть лишь одной ступенькой выше на служебной лестнице. Ему нравился странноватый, немного высокомерный агент, только что назначенный сэром Артуром на новый пост, впрочем, тогда он нравился всем.

Вскоре сэра Марка на три года отправили на Дальний Восток (он свободно говорил по-китайски). Вернувшись в 1986 году, он получил повышение – должность заместителя директора службы. Когда сэр Артур ушел на пенсию, его место занял другой человек, которого сэр Марк сменил лишь в январе.

До отъезда в Китай сэр Марк, как и многие другие, полагал, что Сэм Маккриди недолго продержится в кресле руководителя отдела. Если верить слухам, Обманщик был слишком неуступчив и прямолинеен, чтобы найти общий язык с искушенными в политике старожилами Сенчери-хауса.

Во– первых, ни один из региональных отделов не мог мириться с появлением человека, который намеревался работать на их территориях, тщательно оберегаемых от конкурентов. Могли возникнуть скрытые конфликты, которые под силу уладить лишь опытному дипломату, а Маккриди, несмотря на его многочисленные таланты, дипломатом никто не считал. Во-вторых, всегда немного неряшливый Сэм плохо вписывался в мир безупречно одетых высокопоставленных чиновников, большинство которых были выпускниками привилегированных частных школ.

По возвращении из Китая сэр Марк с удивлением обнаружил, что Сэм Маккриди процветает. Судя по всему, ему удалось добиться завидной преданности от всех сотрудников своего отдела и не вызывать раздражения даже у самых твердолобых руководителей региональных отделов, если приходилось обращаться к ним с просьбами.

Когда его агенты приезжали в отпуск или на инструктаж, он умел разговаривать с ними на их языке. Таким образом, он собрал целую энциклопедию ценнейшей информации, большая часть которой, без сомнения, никогда не разглашалась – в соответствии с принципом сведения числа осведомленных к самому строгому минимуму.

Было известно, что он не гнушается выпить пива с простыми техниками, теми, кто крутит гайки; далеко не каждый руководитель осмеливался на такой демократизм. Между тем с помощью младшего персонала Маккриди изредка в мгновение ока устанавливал подслушивающее устройство, перехватывал почту или получал поддельный паспорт. В подобных ситуациях руководители других отделов не успели бы оформить необходимые документы.

Все это, равно как и другие раздражающие причуды, вроде пренебрежения к правилам или исчезновения на время по собственной прихоти, едва ли могло вызвать восторг чиновников. Маккриди оставался на своем месте по очень простой причине: он собирал сведения, он передавал информацию, он осуществлял операции, которые заставляли генералов КГБ запасаться таблетками от несварения желудка. Итак, он оставался на посту руководителя отдела… пока оставался.

Сэр Марк вздохнул, выбрался из своего «ягуара» в подземном гараже Сенчери-хауса и на лифте поднялся на верхний этаж, где располагался его кабинет. Сейчас ему ничего не нужно было делать. Сэр Роберт Инглис посовещается со своими коллегами и придумает «новые правила», некие руководящие указания, которые позволили бы расстроенному директору Интеллидженс Сервис честно, хотя и очень неохотно, сказать: «У меня нет выбора».

Руководящие указания (а точнее – приказ) поступили из Министерства иностранных дел лишь в начале июня. Сэр Марк вызвал к себе двух заместителей.

– Немного жестковато, черт бы их побрал, – сказал Безил Грей. – Бороться бесполезно?

– На этот раз – бесполезно, – ответил директор. – Инглис закусил удила, и, как видите, его поддерживают четыре «мудреца».

Документ, который сэр Марк дал своим заместителям, был образцом четкости стиля и безупречной логики. В нем отмечалось, что Восточная Германия, некогда могущественное и наиболее активное государство восточноевропейского коммунистического блока, к третьему октября в полном смысле слова прекратит свое существование. В Восточном Берлине не будет посольства, знаменитая стена уже не разделяет город, грозная секретная полиция, Штази, разбегается, а советские войска постепенно выводятся. Целый регион, в котором когда-то проводились крупнейшие операции, разрабатывавшиеся в Лондоне, превратится в сцену для интермедий или вообще перестанет представлять интерес для разведслужб.

Кроме того, говорилось далее в документе, в Чехословакии приходит к власти симпатичный мистер Вацлав Гавел, а агенты спецслужб этой страны скоро будут учить детишек в воскресных церковных школах. Добавьте к этому крушение коммунистического режима в Польше, Венгрии и Румынии, неминуемый крах его в Болгарии – и вы получите примерное представление о расстановке сил в ближайшем будущем.

– Что ж, – вздохнул Тимоти Эдуардз, – приходится признать, что впредь в Восточной Европе у нас не будет таких операций, какие мы привыкли там проводить, не будет и необходимости в агентах. Они правы.

– Как благородно с вашей стороны, – улыбнулся директор. Безила Грея он выдвинул сам, это первое, что он сделал, став директором в январе. Тимоти Эдуардз достался ему в наследство от предшественника. Сэр Марк понимал, что Эдуардз мечтает через три года занять его место; понимал он и то, что не имеет ни. малейшего желания рекомендовать его на место директора. Не то чтобы Эдуардз был глуп. Напротив, он очень умен, но…

– Здесь совсем не упомянуты другие опасности, – проворчал Грей. – Ни слова о международном терроризме, о росте наркобизнеса, о незаконных военных формированиях – и ни слова о распространении оружия.

В докладе «Интеллидженс Сервис в девяностые годы», который сэр Роберт Инглис прочитал и, очевидно, одобрил, сэр Марк подчеркивал, что угрозы глобального характера будут скорее смещаться, чем ослабевать. Наиболее серьезной опасностью станет распространение огромного количества вооружения – не избытков оружия, произведенного во время войны, а высокотехнологичного современного вооружения, ракет с химическими, бактериологическими и даже ядерными боеголовками. Все это постоянно накапливали диктаторские режимы, в том числе чрезвычайно нестабильные. Лежавший перед ним документ предательски замалчивал эти проблемы.

– Так что теперь будет? – спросил Тимоти Эдуардз.

– Теперь, – спокойно ответил директор, – нам предстоит переселение наших сотрудников. Из Восточной Европы в родные пенаты.

Он имел в виду, что теперь ветераны времен холодной войны, которые, работая в посольствах к востоку от железного занавеса, проводили свои операции, создавали сети местных агентов, вернутся домой – туда, где для них нет работы. Конечно, их место на Востоке займут другие, более молодые агенты, истинная профессия которых никому не будет известна, которые сольются со штатом посольства и не станут оскорблять одним своим присутствием демократии, рождающиеся за «Берлинской стеной». Разумеется, разведывательная служба будет пополнять свои ряды, у директора хватит забот. Но проблема ветеранов оставалась. Куда их девать? Был только один ответ – уволить из Интеллидженс Сервис.

– Нам придется организовать прецедент, – сказал сэр Марк. – Один прецедент, который расчистит путь к досрочному увольнению других.

– Вы кого-то имеете в виду? – спросил Грей.

– Сэр Роберт Инглис имеет. Сэма Маккриди. Безил Грей в изумлении раскрыл рот.

– Шеф, Сэма нельзя выгонять.

– Никто и не собирается выгонять Сэма, – возразил сэр Марк и повторил слова Роберта Инглиса: – Досрочную щедрую пенсию едва ли можно назвать жертвоприношением.

Должно быть, подумал он, те тридцать сребреников, которые заплатили римляне, были очень тяжелы.

– Печально, конечно, потому что все мы любим Сэма – сказал Эдуардз. – Но решать такие вопросы должен шеф.

– Вот именно. Благодарю вас, – сказал сэр Марк. Сейчас он впервые понял, почему не стал бы рекомендовать Тимоти Эдуардза на пост директора. Он, сэр Марк, сделает то, что вынужден сделать, но только потому что у него нет другого выхода, и потом будет презирать себя. Эдуардз сделал бы то же самое, но по другой причине; это способствовало бы его карьере.

– Нам придется предложить ему три места, – заметил Грей. – Может, он на что-то согласится. Грей очень надеялся, что так оно и будет.

– Возможно, – проворчал сэр Марк.

– Что вы имеете в виду, шеф? – спросил Эдуардз.

Сэр Марк раскрыл папку, в которой были результаты его совещаний с начальником отдела кадров.

– Мы можем предложить ему должности начальника тренировочного центра, руководителя административно-финансового отдела или центральной регистратуры.

Эдуарда чуть заметно улыбнулся. Все будет отлично, подумал он.

* * *

Две недели спустя виновник всех этих дискуссий беспокойно кружил по своему кабинету, а его заместитель Денис Гонт мрачно изучал лежавшую перед ним бумагу.

– Все не так плохо, Сэм, – говорил он. – Вас не выгоняют. Речь идет просто о другой должности.

– Кто-то хочет от меня избавиться, – убежденно сказал Маккриди.

В то лето лондонцы мучились от жары. Мужчины открыли окно и сняли пиджаки. Гонт был в модной бледно-голубой сорочке, а Маккриди – в неопределенного цвета дешевой рубашке, потерявшей вид от бесчисленных стирок. Кроме того, он так застегнул пуговицы, что рубашка перекосилась. К ленчу, подумал Гонт, какая-нибудь секретарша заметит ошибку и исправит ее с многочисленными ахами и охами. Кажется, все девушки Сенчери-хауса были не против оказать какую-нибудь услугу Сэму Маккриди.

Женщины и Маккриди – эта проблема сбивала с толку Гонта. Впрочем, она сбивала с толку всех. Он, Денис Гонт, при своих шести футах был выше шефа на два дюйма, к тому же он был блондин, не лишен привлекательности и холост. Если дело доходило до женщин, то Гонт никогда не краснел.

Его шеф был среднего роста, обычного телосложения, с редеющими каштановыми волосами, обычно растрепанными. Его одежда всегда выглядела так, словно он в ней спал. Гонт знал, что Маккриди овдовел несколько лет назад, второй раз так и не женился, предпочитая, очевидно, жить в одиночестве в своей маленькой квартире в Кенсингтоне.

Должен же кто-то, размышлял Гонт, убирать его квартиру, стирать белье, мыть посуду? Наверное, у него есть приходящая домработница. Но об этом никто никогда Маккриди не спрашивал, а сам он ничего не рассказывал.

– Вы смело можете соглашаться на любую из этих должностей, – сказал Гонт. – Это сразу выбьет почву у них из-под ног.

– Денис, – тихо возразил Маккриди, – я не школьный учитель. Не бухгалтер и не какой-то чертов библиотекарь. Я намерен заставить этих ублюдков выслушать меня.

– Из этого что-то может получиться, – согласился Гонт. – Совсем не обязательно, что комиссия примет их сторону.

* * *

Как обычно, слушание в Сенчери-хаусе началось в понедельник утром. Комиссия собралась в конференц-зале этажом ниже кабинета директора.

В кресле председателя комиссии сидел, как всегда, безупречно одетый, в темном костюме и университетском галстуке, заместитель директора Тимоти Эдуардз. Место слева от него занял инспектор внутренних операций, а справа – инспектор западного полушария. Несколько в стороне расположились начальник отдела кадров и молодой человек из канцелярии, перед которым лежала груда папок.

Сэм Маккриди вошел последним и сел перед комиссией. В пятьдесят один год он не пополнел и был в хорошей форме. Во всем остальном он казался человеком незаметным. В свое время это качество сослужило ему хорошую службу, чертовски хорошую. Это и еще то, что он держал в голове.

Правила знали все. Если Маккриди отклонит все три предложенные ему должности, то комиссия может потребовать досрочного увольнения его на пенсию. Но право на слушание, чтобы изменить решение, оставалось за ним.

Маккриди привел с собой Дениса Гонта, который за пять лет стал вторым человеком в отделе. Денис, на десять лет моложе Маккриди, с неотразимой улыбкой и в галстуке выпускника частной школы, сможет, полагал Маккриди, договориться с членами комиссии.

В этой комнате все хорошо знали друг друга и обращались по имени, даже клерк из канцелярии. Это было традицией Сенчери-хауса, возможно, потому, что общество Интеллидженс Сервис было очень замкнутым. Здесь только обращаясь к директору, говорили «сэр» или «господин директор», а за глаза называли его «шефом» или «хозяином». Дверь закрыли, и Эдуардз покашлял, призывая к тишине. Все замолчали.

– Итак, мы собрались здесь, чтобы по возможности беспристрастно обсудить заявление Сэма о его несогласии с решением министерства. Нет возражений?

Возражений не было. Комиссия выяснила, что у Сэма Маккриди нет оснований для жалоб, пока игра будет идти по правилам.

– Денис, насколько я понимаю, вы будете говорить от имени Сэма?

– Да, Тимоти.

В своем сегодняшнем виде британская Интеллидженс Сервис была создана адмиралом сэром Мансфилдом Каммингом, и многие из ее традиций (за исключением, пожалуй, лишь фамильярности в обращении) были заимствованы из британских ВМС. Одной из таких традиций было право прийти на слушание с сослуживцем, выступающим от имени того человека, по инициативе которого начато слушание.

Начальник отдела кадров был краток и конкретен. Руководство решило перевести Сэма Маккриди из отдела дезинформации на другую должность. Он отверг все предложенные места, что позволяет вынести решение о его увольнении. Маккриди просил, если ему нельзя остаться руководителем отдела дезинформации, вернуть его на оперативную работу или в любой отдел, занимающийся подобной работой. Таких должностей нет. Что и требовалось доказать.

Встал Денис Гонт.

– Послушайте, все мы знаем правила. И знаем действительное положение вещей. Это правда, Сэм просил не направлять его в тренировочный центр или на какую-либо бумажную работу. Потому что он и по опыту работы, и по самой своей сути – настоящий оперативник. И один из лучших, если не лучший.

– Никто и не спорит, – пробормотал инспектор западного полушария. Эдуардз бросил на него предупреждающий взгляд.

– Суть дела в том, – продолжал Гонт, – что, если бы руководство в самом деле хотело найти для Сэма работу, место нашлось бы. Россия, Восточная Европа, Северная Америка, Франция, Германия, Италия. Я думаю, наша служба должна хотя бы попытаться, потому что… – Он подошел к клерку из канцелярии и взял одну из папок. – Потому что через четыре года, в пятьдесят пять лет, он сможет получать полную пенсию…

– Ему предлагалась достаточная компенсация, – вмешался Эдуардз. – Можно даже сказать, чрезвычайно щедрая.

– … потому что, – продолжал Гонт, – за плечами Сэма годы работы, верной службы, часто очень неприятной, а временами крайне опасной. Речь идет не о деньгах, а о том, готова ли наша служба защитить интересы своего сотрудника.

Разумеется, Гонт понятия не имел о разговоре сэра Марка и сэра Роберта Инглиса месяц назад в Министерстве иностранных дел.

– Я хотел бы, чтобы мы вспомнили несколько операций, проведенных Сэмом за последние шесть лет. Начнем с одной из них…

* * *

Тот, судьбу которого решала комиссия, бесстрастно смотрел в угол зала. Никто из присутствующих не мог понять, что скрывается за этой бесстрастностью – гнев или отчаяние.

* * *

Тимоти Эдуардз бросил взгляд на часы. Он надеялся, что слушание удастся закончить за день. Теперь он в этом уже сомневался.

– Думаю, – говорил Гонт, – все помнят историю с покойным советским генералом Евгением Панкратиным…