Текст книги "Большая игра"

Глава 10

Ведя машину по направлению к главной улице, Элизабет старалась сохранить спокойствие. Болезненные вопросы все сверлили мозг. Была ли Джессика все-таки воровкой? Может, она была заодно с Лилой, может, одна прикрывала другую?

Она въехала на стоянку и припарковалась около машины Лилы Фаулер. Там ее и ожидала Лила, расхаживая взад и вперед. Увидев Элизабет, она сразу подбежала к ней. Ее лицо было мрачно. Она салфеткой размазывала тени под глазами.

– Лиз, что нам теперь делать? Элизабет вышла из машины:

– Где Джессика?

– Они задержали ее там. – Лила сделала беспомощный жест в сторону магазина.

– Кто ее задержал?

– Частные детективы из службы охраны.

– Лила, успокойся, пожалуйста. Расскажи мне, что случилось.

– Ты должна ее вытащить оттуда, Лиз. А я не могу здесь оставаться.

– Что?

– Ты сделаешь это, Лиз. Я должна ехать домой. – Лила положила руку на лоб и отвела взгляд в сторону.

– Лила Фаулер, никуда ты отсюда не поедешь. Давай все выясним на месте.

Лила совсем расклеилась, облокотившись на машину и спрятав лицо.

– Я не знала, что Джессика воровала. Клянусь, я не знала.

– Что она украла?

– Я не знаю, – ответила она, выпрямляясь. – Мы просто зашли в магазин, и сразу же двое подошли и схватили ее.

– Ты говоришь, она ничего – не взяла? Ее просто арестовали?

– Да! Они сказали, что ждали ее возвращения, что она воровала здесь раньше.

По мере того как ей становилось ясно, что тут произошло, Элизабет чувствовала, что вся ярость рвется наружу. Клерк в магазине «У Лизетты» охотился за ней, а не за Джессикой.

– Да нет, они ждали меня!

– Тебя, Элизабет? Ты что, тоже воровка? Элизабет еле сдержалась, чтобы на месте не придушить Лилу. «Ну и дела, – подумала она, – как же я забыла предупредить Джессику, чтобы она держалась подальше от магазина. Что она не воровка, в этом я уверена».

– Лила, кончай ломать комедию и послушай меня внимательно. Мне все известно.

Лила отвернулась и начала нервно теребить салфетку.

– Что тебе известно?

– Я видела, как ты однажды украла браслет.

– Какой браслет?

– Лила, может быть, хватит? Это ты воровала из магазина.

– Элизабет Уэйкфилд, как ты можешь так говорить?

– Не притворяйся, Лила. Лила предприняла отчаянную попытку принять вид оскорбленного достоинства:

– Мой отец богаче всех в городе. Он в состоянии купить мне любую вещь, даже послать меня на учебу в Париж. Да я… Оставим это, Лила, я же сказала, что видела тебя.

– Правда видела?

– Да, как ты уходила с украденным браслетом. И ты дарила вещи Джессике: платок, сережки, и я не знаю, что там еще.

Лила разрыдалась. Самая богатая девушка в Ласковой Долине полностью потеряла самообладание и спрятала лицо в ладонях:

– О, Лиз, как мне стыдно.

– Но зачем, зачем ты это делала?

– Я даже не знаю.

– Разве отец не купил бы тебе всего этого?

– В том-то и дело, что да, но только и всего.

– Что значит «только и всего»? Лила утерла слезы, бросила взгляд по сторонам и, когда она снова заговорила, в ее голосе звучала обида, которую раньше Элизабет никогда не слышала.

– Какие счастливые вы с Джессикой. Ваш отец так о вас заботится. И ваша мама тоже. Они не жалеют времени на вас. Моя мама спокойненько уехала после развода, а отца я почти не вижу. Это только считается, что мы живем в одном доме. Он всегда слишком занят. То он уехал в Нью-Йорк, то в Париж, то в Японию, то работает допоздна.

– Лила, он просто очень занятый человек.

– Да, конечно, но когда я играла Пипин в школьном театре год назад, разве он пришел посмотреть? Я капитан волейбольной команды, но он никогда не видел меня во время игры.

– И ты, Лила, начала воровать, чтобы привлечь его внимание?

– Не знаю, может быть и так. Но теперь я ни за что на свете не хочу, чтобы он узнал об этом.

Ты должна вытащить меня из этой истории, Лиз.

Элизабет осталось только покачать головой. Ну почему всегда обращаются к ней, когда становится туго?

– Почему я, Лила? Я не могу взмахнуть волшебной палочкой и все исправить.

– Потому, Лиз, что я верю только тебе. Ты никому не проболтаешься об этом. Ты моя единственная настоящая подруга.

Элизабет хотела ей напомнить о Джессике, но передумала.

– Пойдем, Лила. Мы сейчас отправимся туда и скажем им правду. Лила в ужасе отшатнулась:

– Нет, они расскажут папе!

– Тебе хочется, чтобы обвинение пало на Джессику?

– Но, Лиз, ты же поможешь ей выпутаться.

– Ну-ка, вставай и пошли. Лила безвольно поплелась к магазину, сопровождая каждый шаг рыданиями и оправданиями.

– Слушай, – взмолилась Лила, прижав Элизабет к углу магазина, – я скажу всю правду, но давай договоримся, чтобы папа ничего не узнал. Я им за все заплачу. Лиз, скажи им, что я возмещу все убытки, только, пожалуйста, пусть папе не сообщают.

– Извини, Лила. – Несмотря на чувство жалости к отчаявшейся девушке, Элизабет была тверда как скала. – Тебе придется все рассказать отцу. Но прежде всего, надо освободить Джессику, – Элизабет, обещай мне одну вещь. Ну, пожалуйста. Ты должна мне пообещать.

– Что это за вещь?

– Сначала обещай.

– Если это будет в моих силах – Никогда, никогда, ни за что не говори об этом Джессике или еще кому-нибудь.

– А как же я смогу освободить ее, не рассказав всего охране? – Ладно, если нужно сказать им – скажи, но только не Джессике.

Элизабет кивнула и повела плачущую Лилу Фаулер через улицу, мимо «Лизетты», по направлению к двери с табличкой «Служба охраны».

Когда они зашли внутрь, Элизабет услышала душераздирающие рыдания Джессики и чуть не разрыдалась сама. Впервые в жизни Джессику обвиняли в том, чего она не совершала.

– Джессика, – позвала Элизабет.

– Лиз! Лиз! – Джессика выскочила из двери и, пробежав по коридору, плачущая и полумертвая от страха, бросилась в объятия сестры в поисках защиты – Слава Богу, что ты пришла! Следом за ней вышла представительная женщина и двое высоких мужчин, все в коричневой униформе с золотыми кокардами и словами «Служба охраны» на карманах курток.

– Куда? Назад! – приказала служительница, схватив Джессику за руку.

– Не упустите ее, – сказал один из охранников, стремительно подавшись вперед – Все в порядке, я держу ее, – сказала женщина, потом, оглядев Элизабет, добавила:

– Кажется.

Отступив шаг назад, она с ног до головы оглядела Джессику.

– Вот это она, – сказала женщина, – в джинсах «Джордаш».

В следующее мгновение послышался шум за дверью, и в комнату вошла продавщица из «У Лизетты».

– Я вижу, вы поймали мою воровку, – сказала она, ткнув пальцем в Элизабет.

– Нет, воровка – эта, – сказала служительница.

– Бог мой, – прошептала продавщица, переводя взгляд с одной на другую. – Это один из их обычных трюков, Джессика снова залилась слезами.

– Лиз, объясни им, пожалуйста, что я не воровка. Я никогда ничего не украла.

– Послушайте, – сказала Элизабет, – она говорит правду.

– Я видела ее в магазине дважды, – сказала продавщица.

– Вы видели, чтобы она что-то украла?

– Она ушла, и сразу же после того я обнаружила пропажу браслета И она еще приходила до того, как это случилось.

– Это была я, – сказала Элизабет, – оба раза.

Джессика перестала плакать и, пораженная, уставилась на Элизабет – Лиззи, ты?

Служительница отпустила руку Джессики и схватила Элизабет.

– Прекратите, – потребовала Элизабет, – я тоже ничего не крала.

Глаза продавщицы сузились, когда она подошла вплотную к Элизабет – Так, значит, никто не украл импортных товаров на шестьсот долларов из моего магазина?

– Шестьсот долларов! – сдавленно повторила Джессика.

– Разрешите мне все объяснить, – обратилась к присутствующим Элизабет. – Но сначала отпустите мою сестру. Даю слово, что она невиновна.

– Хорошо, но ты останешься вместо нее, – сказала недоверчиво продавщица.

– Джес, я прошу тебя подождать в машине, пока я освобожусь, и помалкивай о том, что случилось.

– Спасибо тебе, Лиз. Лила, пошли.

– Лила останется со мной.

– Ладно, – сказала Джессика – Отлично. Увидимся позже. – И, не бросив даже взгляда по сторонам, Джессика удалилась, не интересуясь более ничем, кроме обретенной свободы Представительная женщина подвинула стул к двери и села на него. Она приготовилась слушать.

Охранник встал у другой двери, скрестив руки на груди. Он тоже приготовился слушать. Продавщица из «Лизетты» мерила комнату шагами. Она тоже была готова слушать.

– Ну, – не выдержал наконец охранник.

– Лила, что ты можешь сказать всем этим людям? – строго спросила Лиз.

Лила Фаулер сделала два шага от стены, открыла рот и тут же без чувств упала на пол.

Глава 11

– Где это я? – спросила Лила, открыв глаза и оглядев вокруг нее людей.

– В комнате охраны, – с волнением в голосе сказала Элизабет. – Все будет хорошо. Твой отец уже едет сюда.

– Что? – спросила Лила, приподнимаясь, – разве он уже узнал?

– Магазину нужен поручитель, – сказала Элизабет, и Лила со слезами бросилась ей на грудь. Казалось, прошла целая вечность, пока Элизабет поддерживала всхлипывающую Лилу под хмурыми взглядами охранников. Наконец дверь распахнулась и на пороге появился очень обеспокоенный Джордж Фаулер.

– Где моя дочь? – спросил он с порога.

– Папочка, – вскричала Лила, бросившись к нему на шею. Она спрятала лицо у него на груди и плакала, сотрясаясь от мучительных рыданий – Папочка, слава богу, что ты здесь.

– Успокойся, мое сердечко, – сказал мистер Фаулер, но его лицо выражало озабоченность. Он подвел Лилу к столу, стоявшему позади Элизабет, и усадил на место.

– О, папочка! – Лила отвернулась и закрыла лицо руками. Мистер Фаулер подошел к представленной женщине, охраннику и продавщице, и все они вместе быстро прошли в кабинет. Элизабет слышала, как они говорили приглушенными голосами, пока она безуспешно пыталась успокоить Лилу и отбиться от ее нескончаемых вопросов:

– Лиз, о чем они говорят? Неужели все обо всем узнают? Что будет с Джесс?

– Лила, успокойся, пожалуйста, – снова и снова повторяла Элизабет. – Я думаю, все будет хорошо.

Элизабет удалось услышать окончание разговора в соседней комнате.

– Да, я об этом позабочусь, – сказал мистер Фаулер. – Да, я позабочусь, чтобы она была там.

Они вошли в комнату, и мистер Фаулер взял Лилу за руку.

– Пошли, дорогая Мы едем домой. Мистер Фаулер повернулся к Элизабет:

– Элизабет, я очень многим тебе обязан.

– Ну что вы, мистер Фаулер.

– Нет, это так. И Лила тоже очень обязана тебе. Как мы можем тебя отблагодарить? Могу ли я что-нибудь для тебя сделать?

Элизабет покраснела. Прежде чем она успела осознать, что говорит, слова уже вырвались наружу:

– Мистер Фаулер, пожалуйста, уделяйте больше внимания Лиле.

– Что?

Лила издала сдавленный крик и бросилась к Элизабет, крепко обняла ее и выбежала из комнаты.

– Лила, подожди! – крикнул вдогонку мистер Фаулер, поспешивший за ней.

Элизабет обвела взглядом охрану, служительницу и продавщицу.

– Я могу идти? – нерешительно спросила она.

– Да, и пожалуйста, простите наши обвинения, – извиняющимся голосом сказал охранник. – Мы очень хотели поймать воров и слишком поторопились.

– С этим все в порядке, – любезно ответила Элизабет. – Не будет ли неприятностей у Лилы Фаулер? Она совсем не плохая девушка. Она просто…

– Нет, – заверила ее служительница, – это первый случай и мистер Фаулер, производит впечатление очень серьезного отца. Мы приняли определенное решение, но я думаю, что лучше, если твоя подруга тебе расскажет о нем.

Элизабет кивнула и успокоенная вышла на шумную улицу, Осталась только одна проблема – как сдержать обещание Лиле никому не рассказывать о происшедшем? Как сохранить все в секрете от сестры?

Джессика, сгорая от любопытства, ожидала Элизабет в автомобиле. Она видела, как подъехал мистер Фаулер и как он уехал вместе с дочерью.

Не успела Элизабет открыть дверь машины, как Джессика набросилась на нее, как изголодавшийся лев.

– Лиз, я тут чуть с ума не сошла! Скажи, что случилось.

– Ничего, все уже улажено.

Сначала лицо Джессики просто застыло, потом на нем отразилось недоумение, сменившееся безграничной яростью от такого нелепого, невероятного ответа.

– Меня обвинили в воровстве и ты говоришь, что это «ничего»?

– Все уже прояснилось, и Лила уехала домой вместе с отцом. Вот и все.

– Ах, так! – взвыла от негодования Джессика, яростно затопав ногами по днищу автомобиля. – Элизабет Уэйкфилд, ты обязана все мне рассказать. Я же твоя сестра. Мы близнецы. Мы с тобой почти одно целое!

– Поехали домой, Джес, Если хочешь что-нибудь еще узнать, спроси у Лилы.

– Лила – моя подруга. Как ты можешь держать от меня в секрете то, что ее касается? Сейчас же скажи мне! Это она воровала в магазине? Я не могу в это поверить! Она достаточно богата, чтобы всю улицу купить!

Вся обратная дорога была сущим наказанием для Элизабет, так как ей приходилось все время отбиваться от вопросов Джессики, сыпавшихся как из рога изобилия.

– Все равно я узнаю все от Лилы, – к конце концов бросила Джессика.

– Вот так бы с самого начала, – сказала Элизабет, что было встречено ледяным молчанием Джессики. Джессика выскочила из машины, громко хлопнув дверью, и скрылась в доме.

– Ну и денек! – вздохнула Элизабет и последовала за сестрой в дом.

Со следующего утра Джессика отказалась с ней разговаривать, но Элизабет не принимала это близко к сердцу. Она знала, что это не навсегда. В чем она была абсолютно уверена, так это в том, что Джессика не сможет долго хранить молчание. Ей было просто интересно, по какому поводу Джессика его нарушит.

На следующий день Элизабет поехала в ювелирный магазин и купила, наконец, Тодду ремешок для часов. В хорошем настроении она остановилась перед витриной «Лизетты». Продавщица ее заметила и неуверенно помахала рукой.

«Кажется, она все еще не может меня признать», – подумала Элизабет.

Когда Элизабет пришла домой, зазвонил телефон. Она поспешила снять трубку. Звонила Лила. Извинившись, она испуганным голосом сообщила, что Элизабет должна на следующий день поехать вместе с ней и ее отцом в комиссию по делам несовершеннолетних Остановив машину позади белого, в испанском стиле, особняка, Элизабет дивилась на предмет гордости Фаулеров – раскинувшийся вокруг парк. Все здесь – и скульптуры на живописных газонах, и мощенный кроваво-красной плиткой внутренний двор, и фонтан с редкими тропическими рыбками – вызывало восхищение. Как могло случиться, что Лила не была счастлива в такой роскошной обстановке?

По дороге в комиссию Элизабет сидела на заднем сиденье, рядом с Лилой. Несмотря на бледность, Лила выглядела удивительно умиротворенной. Может быть, в результате ее опасной авантюры отец все-таки обратил на нее внимание?

Мистер Фаулер сидел впереди, рядом с шофером, но постоянно оборачивался, чтобы ободряюще улыбнуться Лиле. Он даже откинулся назад, чтобы похлопать ее по руке.

– Все будет в порядке, дорогая, – ласково сказал он, – мы сейчас все уладим.

У дверей комиссии, расположенной в старой части города, они встретили адвоката мистера Фаулера – стройного человека с усами, одетого в серый сюртук Они все вчетвером прошли по коридору, в комнату судьи по делам несовершеннолетних Герберта Манкузо. Им предложили присесть в глубокие кресла из дорогой кожи, пока судья просматривал подшивку официальных бумаг, что-то бормоча себе под нос и иногда кивая головой. Наконец он поднял голову с понимающей улыбкой на лице. Адвокат представил мистера Фаулера, Лилу и Элизабет судье, объяснив, что Элизабет – школьная подруга Лилы и главный свидетель по делу. Элизабет быстро изложила суть дела. Она сказала судье, что Лила до того никогда не совершала нечестных поступков и ее поведение ни у кого не вызывало беспокойства.

– Хорошо, – сказал он. – Насколько я понимаю, адвокат уже сделал свое заявление по этому поводу и возмещение убытков уже произведено.

– Да, Ваша честь, – ответил адвокат.

– Хотите ли вы что-нибудь сказать, мисс? – обратился судья Манкузо к Лиле.

– Нет, сэр, – ответила Лила сдавленным голосом.

– Я уверен, что этот урок пойдет вам на пользу, мисс Фаулер. Мистер Фаулер, я отпускаю вашу дочь под вашу ответственность. Не вижу смысла применять к ней какие-либо другие меры. Если поведение вашей дочери не вызовет нареканий в течение шести месяцев, дело будет закрыто. Шесть месяцев – испытательный срок.

На этом все закончилось. Они вышли из боковой двери, сели в серебряного цвета «мерседес» мистера Фаулера и уехали.

– Ну, все совсем не так страшно, не правда ли? – спросил мистер Фаулер. Лила хранила молчание, – Послушайте, что если нам пообедать в «Паломаре»? – весело предложил он. «Паломар»! У Элизабет даже дрожь пробежала по телу при мысли, что она пойдет в самый роскошный ресторан города. После того как шофер открыл им дверцы автомобиля, метрдотель приветствовал мистера Фаулера и проводил Элизабет, Лилу и ее отца к столику в главном зале под огромной люстрой. Возле каждой тарелки с золотым ободком лежали изящные серебряные приборы. Они заказали салат из креветок, отбивные из молодого барашка, спаржу и шоколадное суфле, затем завершили обед бутылкой превосходного вина. Элизабет приехала домой довольная и счастливая, еще раз пообещав Лиле никогда не вспоминать неприятную историю.

Как только машина мистера Фаулера, доставившая Элизабет домой, отъехала, Лиз с беспокойством увидела, что Джессика внимательно смотрит в окно. Не успела за Элизабет закрыться дверь дома, как сестра на нее набросилась.

– Куда ты ездила с Лилой Фаулер?

– Джес, она просто подвезла меня домой.

– Ты самая большая лгунья после Пиноккио, и твой нос вытянется и покроется листьями. Где ты была?

– На это я тебе уже ответила. Джессика вся тряслась от негодования.

– Это уже невыносимо. Вы с Лилой что-то скрываете и не хотите мне об этом сказать. Я не выношу, когда от меня что-то скрывают.

Джессика все еще распространялась на эту тему, когда Элизабет уже исчезла наверху. Это был конец истории с магазинными кражами, по крайней мере, на это очень хотелось надеяться. Наступило время заняться собственными делами, до которых за последнее время совершенно не доходили руки. В тот же вечер она отправилась на свидание с Тоддом и вручила ему ремешок от часов, – С возвращением, – сказал он, целуя ее. – Я скучал по тебе, – И я тоже, Тодд, – вздохнула Элизабет. Она погладила его по щеке. – Мне так хорошо с тобой.

Тодд крепче обнял ее, ощущая тепло ее тела.

– А так тебе нравится? – прошептал он, погладив ее по спине, от чего по ее телу пробежала сладкая дрожь, – Так еще лучше, – ответила она и крепко его поцеловала.

На следующий день Элизабет с головой погрузилась в кипу деловых бумаг, громоздившихся на ее рабочем столе в редакции «Оракула». Нужно было срочно подготовить статью о претендентах на звание капитана болельщиков школьной футбольной команды. Печатая имена школьников, выставивших свои кандидатуры, Элизабет чуть не подскочила на стуле, увидев в списке имя Робин Уилсон.

Глава 12

Если было что-то абсолютно невыносимое для Джессики, так это улыбка Чеширского кота на лице ее сестры. Она означала, что Элизабет знает что-то неизвестное Джессике, и одного этого было достаточно, чтобы довести Джессику до белого каления. День начался с того, что на лице Элизабет сияло именно это, изводящее Джессику, выражение.

– Элизабет Уэйкфилд, лучше прекрати это.

– А что именно?

– Прекрати валять дурака. Что ты знаешь, а я нет? Не пытайся, низкая твоя натура, все отрицать. Ну-ка, признавайся.

Элизабет отпила из стакана апельсинового сока, надкусила бутерброд и улыбнулась Джессике:

– Ты бы тоже узнала кое-что, если бы иногда заглядывала в газеты.

Джессика схватила номер «Городских новостей» и торопливо просмотрела от корки до корки. «Ничего, кроме тысячи несчастий, скучного бизнеса и политики», – отметила она про себя. Элизабет дожевала бутерброд и наконец сказала:

– Я имела в виду нашу газету, «Оракул».

– «Оракул»? – Джессика набросилась на газету, одолев шесть страниц за рекордное время. Когда она увидела «кое-что», то чуть не свалилась со стула.

– Этого еще не хватало!

– Да, Джес, кажется, у тебя есть конкурентка в борьбе за звание капитана болельщиков – Робин Уилсон.

Джессика с негодованием швырнула газету под стол и скрестила руки на груди:

– По какому праву она выставила свою кандидатуру?

– Все желающие могут выставить свои кандидатуры. К «Пи Бета» это не имеет отношения.

– Но она же не от мира сего, Лиз! На нее глянешь, так подумаешь, что это персонаж из фильмов ужасов.

– Я ее часто видела в последнее время, и не только я одна.

– Ну и что ты скажешь?

– Скажу, что она сумела завоевать популярность, сбросив лишний вес, и она не выглядит «не от мира сего».

– Я ни на секунду этому не верю, – надула губы Джессика, мысленно признав, что Элизабет права. – Несколько недель тому назад она была таким гадким утенком, что просто невероятно, как ей удалось так скоро превратиться в лебедя. Бочкой жира она была, бочкой и осталась.

– Но она приложила много усилий, работая над собой, – возразила Элизабет. – Неужели ты этого еще не заметила? Она добьется того, что будет потрясающе выглядеть – Ах, замолчи, пожалуйста!

– Я видела, как однажды Брюс Пэтмен увивался за ней после школы.

– Брюс Пэтмен известен своими заскоками в тридцати семи штатах, не считая Мексики, – вышла из себя Джессика. – Кроме того, что он понимает! Запомни, Лиз, что красота – это только внешний покров. Что у тебя внутри – вот главное. А у Робин Уилсон внутри пустая блажь! Почему она не любит никого из нас, несмотря на все добро, что мы ей сделали? Это всегда отличало низкую натуру, Элизабет должна была признать, что «добро», сделанное ей членами «Пи Бета», Робин запомнит надолго. Она изменилась не только потому, что похудела. Глубокие изменения произошли внутри.

Постепенно исчезли платья из плащевки, уступив место модным и очень идущим ей нарядам. На бледном лице зажегся здоровый румянец. В конце концов абсолютно новая Робин поразила всю школу. Многие парни были готовы поклясться, что она только что появилась в городе. Они никогда не видели ее раньше. Такой подошла Робин к неделе выборов нового капитана болельщиков, В понедельник Робин появилась в джинсах самой последней модели, в рубашке всех цветов радуги и с новой прической. Губная помада и великолепная косметика произвели такой эффект, что едва не заставили засмотревшегося Брюса Пэтмена переступить порог раздевалки для девушек.

– Кто это такая? – сдавленным голосом спросил он.

– Она сюда спустилась с Марса, – сказала Элизабет, бывшая свидетельницей происшествия. – Она зовется Сногсшибательная Уилсон.

– Как бы она меня не сшибла с ног, – прошептал Брюс, – какая красота, просто свихнуться можно.

Почти все лучшие спортсмены школы «пролетели» на выборах капитана болельщиков, включая Брюса Пэтмена, а Робин прошла все туры, будто всю жизнь только тем и занималась. В тот раз было избрано два капитана. Ими стали Робин Уилсон вместе с абсолютно пораженной таким исходом Джессикой. Но не одна Джессика находилась в шоке от случившегося.

– Я не могу в это поверить, – пробормотал Брюс Пэтмен, – эта потрясающая девушка – Робин Уилсон!

Элизабет решила взять интервью у Робин для «Оракула», так как избрание ее капитаном команды болельщиков стало самой главной темой для разговоров в школе в последнее время.

Она задавала Робин вопросы, на которые та охотно отвечала, разражаясь иногда веселым смехом. Впервые за эти месяцы Элизабет слышала ее смех. Наконец, Элизабет задала вопрос «не для печати»:

– Скажи, как ты относишься к тому, что ты им всем утерла нос!

– Замечательно, – хихикнула Робин и снова стала серьезной. – На самом деле, все они не очень меня беспокоят. Кроме того, Лиз, это еще только цветочки.

– У тебя есть еще сюрпризы для нас?

– У меня есть самый большой сюрприз. Всему свое время.

– Смотри, Робин, не выпади из лодки.

– Не беспокойся, Лиз, я научилась плавать среди акул.

После того победного дня к Робин, казалось, вернулось ее прежнее дружелюбие.

Как-то Элизабет с удовольствием согласилась позавтракать на траве в тени густого дерева в компании Инид и Робин.

– Сначала мне казалось, что ты меня подставила, – сказала Робин Элизабет. – Я думала, что тебе было известно заранее, что кто-то бросит черный шар, и я считала тебя такой же подлой, как и твоя сестра.

– Ошибаешься, Робин. Джессика не подлая.

– Ты о ней слишком высокого мнения, Лиз. Ты вообще ни в ком не замечаешь подлости. Ведь это она тогда бросила черный шар, – Нет, что ты! – Элизабет не хотела, чтобы Робин разочаровалась в ее сестре – Она была твоей подругой. Робин рассмеялась и покачала головой.

– Лиз, не пытайся ее защищать. Я знаю, что это сделала Джессика. После долгих размышлений я пришла к выводу, что ты не виновна в случившемся. Я даже начинаю думать, что ты плохо знаешь собственную сестру.

– Но послушай, Робин, – Ты просто не хочешь признать, к какому типу людей относится Джессика. Мы с ней никогда не были подругами. Я убеждала себя, что это так, потому что очень хотела в это верить. А все это лишь доставило Джессике несколько веселых минут.

Мало-помалу Элизабет стала замечать, что они с Робин становятся близкими подругами. Пройдя через все напасти, их дружба углублялась и крепла.

– Я была так напугана, что меня не примут, – призналась однажды Робин, – а мне так хотелось стать членом «Пи Бета», что я отбросила всякую гордость и уважение к себе. Право же, это не стоило того.

– Я всегда хотела тебя убедить, что это глупое общество того не стоило, – сказала Элизабет.

– Да, и ты была права, Только ты уже была членом клуба, Лиз. Тебе легко было так говорить. Ты красивая, просто прекрасная, все тебя любят. Ты даже не знаешь, что такое преодолевать трудности.

Вспомнив самое недавнее прошлое, Элизабет с трудом заставила себя молча выслушать эти слова.

Быть подругой Робин неожиданно оказалось весьма забавным делом. Повсюду, где бы они ни появились, за ними следовал Брюс Пэтмен. Тодду, конечно, не могло понравиться, что Брюс сшивается возле Элизабет, но он не мог не заметить, что не его девушка интересовала Пэтмена. Тот просто не мог держаться в стороне от нового капитана болельщиков. Казалось, он совершенно позабыл о том, что однажды обозвал ее баржой. Все в школе, даже Элизабет, уже запамятовали, что когда-то была на свете дурнушка Робин. Только Робин не позабыла ничего.