Текст книги "Бурный XVI век. Габсбурги, ведьмы, еретики, кровавые мятежи"

Франшиз

Брачный союз между Бургундской и Габсбургской династиями сделал Максимилиана и Марию противниками французского короля Людовика XI. Заключение в сентябре 1477 года мирного договора между Нидерландами и Францией сбросило пар в бурлящем финансовом котле. Но король Франции категорически отказался вернуть Бургундскому герцогству Пикардию и значительную часть Артуа, завоеванные им сразу после смерти Карла Смелого. Людовик XI объявил всем желающим услышать о том, что престижный рыцарский орден Золотого руна, учрежденный Филиппом Добрым в честь бракосочетания с Изабеллой Португальской 7 января 1430 года, самым молодым гроссмейстером которого был единогласно избран Максимилиан, принадлежит Бургундии и, следовательно, является собственностью французской короны. Этот хрупкий договор просуществовал менее полугода и закончился возобновлением столкновений.

Города Конде, Камбре и Турне по очереди отошли к Нидерландам и Франции, но герцогство Бургундское Максимилиану отвоевать не удалось. В это время Людовик XI заслужил репутацию «le roi le plus terrible qui fut jamais» – самого ужасного короля за всю историю, как его потом называли. Теперь настала очередь жителей северного французского города Аррас (или Атрехта, как его называли, когда он принадлежал Нидерландам) в графстве Артуа подвергнуться испытаниям. Аррас мог вернуться к французам, но его жители не пожелали покорно сдаться французскому королю. Людовик XI, не колеблясь, усмирял население при помощи огромных штрафов в обмен на жизнь (как в Боне) или при необходимости приказывал устроить пожар в городе (как в Доле), но для Арраса французский король задумал другую кару.

Аррас подвергся разрушительной метаморфозе: в мае 1479 года Людовик XI изгнал из него всех жителей. История города была просто-напросто стерта. Город получил новые привилегии, новый герб и новую городскую печать. Людовик XI переименовал город во Франшиз. В Средние века это слово означало «освобождение от повинности» или «право просить убежища». Во всех регионах Франции было завербовано около 12 000 мужчин, женщин и детей, в основном из сословия торговцев тканями и ремесленников. Им было приказано переехать во Франшиз для возрождения ткачества. При этом разлучались семьи. Переезд завершился в рекордные три месяца. Король приказал городам выделить средства на переезд жителей, но те воспользовались этой ситуацией для отправки во Франшиз нищих и заключенных – хитрая уловка.

Однако эксперимент полностью провалился. Предыдущие восстания оставили город в руинах, а новые жители, прибывшие со всех сторон, едва понимали друг друга, поскольку в XV веке единого французского языка еще не существовало. Треть жителей через год не выдержала и сбежала. В результате Людовик XI был вынужден разрешить коренным жителям вернуться на родину. В 1484 году городу вернули первоначальное имя.

Фламандский лев

Война обходилась очень и очень дорого. Спустя полгода после заключения договора о перемирии между Францией и Бургундскими Нидерландами мир был нарушен. Максимилиан и Людовик XI боялись участия в затяжной войне, которая обошлась бы им недешево. Габсбургскому эрцгерцогу Максимилиану нужен был всего один шанс, чтобы поставить французского короля в положение вне игры раз и навсегда. И этот шанс появился 7 августа 1479 года возле деревушки Гинегат в графстве Артуа. Максимилиан со своими фламандскими солдатами и швейцарскими ландскнехтами – наемниками, идущими на врага сомкнутыми шеренгами и держащими в руках знаменитые пятиметровые копья, – пробил брешь во вражеских французских позициях: кавалерия обратилась в бегство, а 8000 лучников было убито.

Сам Максимилиан потерял в этом бою 6000 солдат, но вкус победы над французами был сладок. Филипп де Коммин находился рядом с Людовиком XI, когда прибыл гонец с вестью о поражении: «Я был рядом с королем, когда ему сообщили о поражении. Он был очень расстроен, ибо не привык проигрывать». Максимилиан стал настоящим героем для жителей Ипра, Гента и Брюгге. Битва при Гинегате вдохновила фламандцев на создание ликующего национального гимна: «…и Лев обнажил когти и пронзил их ударами. И все вскричали: “Фламандский лев! С фламандскими когтями”». Через два года после свадьбы Максимилиан сумел оправдать возложенные на него надежды. Пока он оправдывал доверие фламандцев.

Мошонка

Тем временем у Марии Бургундской 22 июня 1478 года родился сын, а у бургундского трона появился наследник. Церемония крещения состоялась в Брюгге спустя неделю и привлекла большое внимание. В честь этого события городской совет Брюгге построил широкий деревянный помост высотой полтора метра. Мост был украшен гобеленами с обеих сторон и соединял замок Принсенхоф с церковью Святого Донатиана, чтобы благородные господа не ходили по уличной грязи. Внушительная процессия состояла из членов королевской семьи, 200 членов Генеральных штатов, нескольких священников и рыцарей ордена Золотого руна. Члены процессии с факелами в руках прошествовали через центр Брюгге под громкий звон колоколов. Возглавляла процессию Маргарита Йоркская, мачеха Марии. Как вдова, она была одета в черное, потому что ее траур по Карлу Смелому еще не закончился. Она несла на руках своего внука [19]19
   Причем кровного родства у Маргариты Йоркской с ним не было, потому что это был внук ее покойного супруга. – Прим. ред.


[Закрыть], завернутого в золотую парчу. Замыкали шествие громко трубящие герольды.

В церкви Святого Донатиана епископ Турне запел григорианский гимн, который поют на Пятидесятницу, – «Приди, Дух животворящий» (Veni, Creator Spiritus). Первого наследника Бургундско-Габсбургской династии крестили Филиппом в честь прадеда по линии Бургундских Нидерландов Филиппа Доброго. При выходе из церкви после обряда Маргарита Йоркская гордо предъявила внука огромной толпе, собравшейся перед церковью. До крещения Людовик XI через своих людей распространил слухи, что у Марии Бургундской родился не мальчик, а «прелестная девочка». Эти слухи намекали, что бургундцы остались без наследника мужского пола. Маргарита Йоркская разом рассеяла все сомнения. Высоко подняв Филиппа, она взяла его крошечную мошонку в ладонь и громко объявила: «Дети мои, взгляните же на своего новорожденного государя, мальчика Филиппа, потомка императора!»

Рождение Филиппа немедленно запустило цепь новых политических брачных союзов. В рамках возобновления торгового соглашения между Англией и Бургундией Филипп был помолвлен с младшей дочерью короля Англии Эдуарда IV Анной через полтора месяца после своего рождения. Полтора года спустя, 10 января 1480 года, у Максимилиана и Марии родилась дочь. Девочку назвали в честь бабушки, Маргариты Йоркской. Годом позже Мария родила третьего ребенка. Его назвали Францем, но он прожил несколько месяцев.

«Прощай, Филипп, мой милый сын, судьба нас скоро разлучит»

Судя по тому, что король Англии Эдуард IV все время откладывал заключение нового соглашения с Бургундией, он никуда не спешил. Без этого соглашения Англия оставалась серьезным противником для Максимилиана. Это вынудило Максимилиана повторно обратиться к Людовику XI, чтобы предотвратить одновременное нападение на Бургундские Нидерланды с двух сторон. Как раз в это время положение пятидесятисемилетнего короля Франции пошатнулось. Здоровье Людовика XI резко ухудшилось. Он перенес удар, после которого лишился речи. Больной король Франции уединился в своем замке в Плесси-ле-Тур в долине Луары. Однако безмятежная прогулка весной 1482 года изменила положение дел.

В марте 1482 года Мария Бургундская и Максимилиан получили приглашение лорда замка Винендале Адольфа ван Равенштейна принять участие в открытии охотничьего сезона в окрестных лесах под Торхаутом. Мария, как и ее супруг Максимилиан, увлекалась охотой и привезла с собой своего личного сокола. Начало охоты было многообещающим, поскольку сокол сразу поймал цаплю. Боясь потерять сокола из виду, Мария пришпорила лошадь, чтобы та перескочила через канаву. Лошадь встала на дыбы и споткнулась о дерево. Марию выбило из седла. Упавшая на герцогиню лошадь придавила ее своим огромным весом. Израненную Марию доставили в резиденцию Принсенхоф в Брюгге, где камергер оказал ей первую помощь. У нее были переломы обоих запястий и четырех ребер, осколки которых проткнули легкие. Ее агония продолжалась три недели.

Бургундия была в шоке. Жители Брюгге организовали покаянную процессию, в которой принял участие Максимилиан, и молили Бога о спасении жизни герцогини. Священники поспешно принесли реликвию Крови Христовой к ее одру и молились о чуде. Но ничего не помогало. У герцогини не было шансов. Понимая, что времени не осталось, она собрала всю политическую волю и призвала к смертному одру советников и рыцарей ордена Золотого руна. Как и ожидалось, она объявила наследниками своих детей Филиппа и Маргариту. Она также попросила советников признать Максимилиана официальным регентом Бургундских Нидерландов до объявления Филиппа совершеннолетним.

В последние минуты Мария простилась с четырехлетним Филиппом: «Прощай, Филипп, мой милый сын, судьба нас скоро разлучит». Она умерла в два часа пополудни 27 марта 1482 года в Принсенхофе. Герцогине незадолго до этого исполнилось 25 лет. Их брак с Максимилианом продлился всего пять лет. Ходили слухи, что в момент несчастного случая Мария была беременна в четвертый раз, но эти слухи не подтвердились. Ее забальзамированное тело в роскошных одеждах было выставлено на парадном посмертном ложе в течение трех дней, чтобы жители Брюгге могли с ней попрощаться. Герцогиня была похоронена неделю спустя в гробнице в церкви Богоматери в Брюгге. Тело ее отца, Карла Смелого, перевезли в Брюгге через Люксембург из Нанси 76 лет спустя и захоронили рядом в церкви Святого Донатиана. Не хватало лишь сердца герцога: его буквально потеряли в Нанси, поскольку оно было забальзамировано и захоронено рядом с ним в отдельном ларце. Устройство памятников Марии и ее отца стоило жизни примерно пяти рабочим, отравившимся парами ртути при позолоте надгробий.

Политическая воля Марии Бургундской вызвала недовольство Генеральных штатов, утвердивших исходный брачный договор, по которому оба супруга правили наравне, а их дети назначались прямыми наследниками. Но Мария в последний момент перед смертью в завещании объявила Максимилиана временным регентом и опекуном Филиппа до достижения им совершеннолетия. Это означало, что до этого Максимилиан становился ее универсальным наследником, а исходный брачный договор утрачивал силу. Представители Генеральных штатов открыто негодовали, поскольку признавали только брачный договор. В конце концов, по нормам частного права дети являлись прямыми наследниками родителей. Генеральные штаты опасались, что Максимилиан, которого они считали иноземцем, авторитарным возмутителем спокойствия и транжирой, отстранит их от власти и нарушит Великую привилегию. Для Генеральных штатов Максимилиан возглавил страну лишь номинально.

Заслуженная Максимилианом тремя годами ранее в битве при Гинегате репутация таяла, как снег на солнце. Все понимали, что от внутренних конфликтов Бургундских Нидерландов Франция только выиграет. Поэтому большинство провинций неохотно приняли назначение Максимилиана регентом Бургундских Нидерландов. Представители Эно и Голландии согласились быстро, а Брабант и Фландрия выдвинули свои условия. Во фламандских политических кулуарах обстановка стала накаляться.

Как писал де Коммин, в пятистах километрах к югу от Брюгге тяжелобольного короля Франции Людовика XI обуяло grande joie [20]20
   Безудержное ликование (фр.).


[Закрыть], когда до него дошла весть о смерти Марии Бургундской. Политические карты были перетасованы. В июле 1482 года Гент направил к Людовику XI послов вести переговоры о новом мире.

Отстраненный Максимилиан недовольно наблюдал за тем, как Генеральные штаты подписывают в конце декабря 1482 года соглашение, устанавливающее огромные уступки в пользу Людовика XI. Бургундские земли Макон, Осер, Сален, Бар-сюр-Сен и Нуайе, Франш-Конте и Артуа полностью отошли Франции. Бургундия и Пикардия были проиграны Франции ранее в 1477 году. Генеральные штаты лишили Максимилиана прав на их с Марией дочь Маргариту и передали ее французской короне в рамках нового мирного договора. Двухлетнюю малышку сосватали за двенадцатилетнего французского дофина Карла, бывшего претендента на ее покойную мать. Епископство Льежа и герцогство Гелдерн в это же время увидели возможность отделиться от Бургундских Нидерландов. В завершение всего Генеральные штаты вонзили политический нож еще глубже в рану, потребовав передать им опеку над Филиппом. Ребенок был изъят у отца и передан четырем опекунам, назначенным Генеральными штатами. Филипп принес присягу графа Фландрии на Пятничной площади 10 января 1483 года.

Глупый уродец

Людовик XI взял реванш. Его заклятый враг Карл Смелый был убит в битве при Нанси. Дочь Карла Мария Бургундская скоропостижно умерла, а Максимилиан был отодвинут с политической сцены собственными Генеральными штатами. Французскому королю также удалось привязать их дочь Маргариту Австрийскую к своему двору через помолвку со своим сыном Карлом. В апреле 1483 года, спустя три месяца после подписания договора между Генеральными штатами и Людовиком XI, Маргариту доставили в замок Хёсден в Артуа в сопровождении внушительного военного эскорта и пестрой свиты нянек. В те времена не было ничего необычного в переезде несовершеннолетней принцессы в страну жениха в качестве залога выполнения обязательств.

Анна де Божё, любимая дочь Людовика XI, которую он гордо называл «наименее простодушной женщиной во Франции», сопровождала маленькую Маргариту в поездке по Французскому королевству, и где бы они ни останавливались, им везде оказывали пышный прием. Официальная церемония помолвки состоялась 22 июня 1483 года в городе Амбуаз на берегу Луары. Саму свадьбу должны были сыграть через девять лет, когда Маргарите исполнится 12 лет – возраст, начиная с которого она имела право вступить в брак. Двенадцатилетний жених Маргариты, которой на момент помолвки исполнилось три года, был бледным, тощим, с впалой грудью, кривыми ногами и гидроцефалией, и имел жалкий вид. Венецианский дипломат Амброджо Контарини назвал Карла VIII «глупым уродцем, едва проронившим хоть слово», а посол Захария Контарини так описал свои впечатления о нем после встречи в 1492 году: «У него маленький рост, ужасное телосложение, уродливое лицо и большие близорукие глаза. Нос у него слишком большой и крючковатый, губы очень выпяченные, а рот никогда не закрывается. Он непроизвольно нервно взмахивает руками и никогда не договаривает слова. Я могу ошибаться, но мне кажется, что его умственные способности соответствуют физической внешности». Слабоумие Карла VIII подтверждал и папский церемониймейстер Иоганн Буркард: «Я старательно отвечал на каждый вопрос. А он после каждого моего ответа снова твердил “почему”. Даже когда я ему тщательнейшим образом все разъяснял, он твердил “почему”».

После того как Генеральные штаты отстранили Максимилиана, фламандские города Гент, Брюгге и Ипр поспешно объявили о своей независимости и перешли под покровительство французского короля. Максимилиан не собирался мириться с этим и при поддержке Брабанта отвоевал Льежское и Утрехтское епископства. Положение сторон в политической шахматной партии изменилось со смертью Людовика XI в Тур-ле-Плесси через два месяца после помолвки его сына Карла. Гент, Брюгге и Ипр лишились поддержки Франции, и Максимилиану скоро удалось подавить их мятеж. Лидеры мятежников были обезглавлены или сосланы. Максимилиан приказал вывесить головы пяти повстанцев на колокольне в качестве предупреждения и добился своего: остальные провинции отвернулись от фламандцев.

4 июля 1485 года Максимилиан впервые за два года увиделся со своим семилетним сыном Филиппом, который до этого находился в заложниках в Генте. Максимилиан забрал сына с собой в Мехелен, где его воспитанием занялась мачеха Марии Маргарита Йоркская. В Бургундских Нидерландах вновь воцарился мир, и Максимилиан получил возможность перейти к новому этапу своей габсбургской карьеры. Германские избиратели единогласно избрали его правопреемником его отца императора Фридриха III в знак благодарности за обещанную Максимилианом военную поддержку для изгнания Черной армии венгерского короля Матьяша Корвина. Максимилиан отправился в Ахен, где 9 апреля 1486 года в часовне кафедрального собора состоялась его коронация как нового короля Священной Римской империи германской нации. Но корона ему досталась не сразу.

Формально Максимилиан стал коронованным императором Священной Римской империи лишь в 1508 году, но папа Иннокентий VIII нашел выход и пожаловал ему титул «Избранного милостью Божьей императора римского народа». Этот титул предоставлял королю право называть себя императором до официальной коронации.

Максимилиан предвкушал в Антверпене, Брюсселе и Мехелене триумфальный прием в честь своего возвращения, но на деле его ожидало недовольство фламандцев. В Генте разразился новый мятеж. Когда Максимилиан в феврале 1488 года созвал в Брюгге Генеральные штаты, местным жителям, уставшим от высоких налогов, удалось арестовать его и удерживать на первом этаже бакалейной лавки в доме Крененбург на углу рыночной площади. После отказа Максимилиана от переговоров его сторонники были обезглавлены на рыночной площади. Это продолжалось три месяца. Максимилиана отпустили только после того, как он согласился со всеми требованиями мятежников: прекратить войну с Францией, распустить всех германских и бургундских чиновников, отказаться от регентства, предоставить Брюгге и Генту текстильную монополию в Нидерландах, а также объявить о всеобщем помиловании.

После освобождения Максимилиан отрекся от всех своих выданных обещаний под предлогом, что его принудили их выдать. Разразилась гражданская война, и у Максимилиана ушло четыре года на то, чтобы восстановить свое положение и подавить повстанцев. Последняя битва состоялась летом 1492 года. Провинция Брюгге смирилась. Сотне лидеров гентских повстанцев пришлось надеть черные одежды и совершить паломничество в Хюлст, где они на коленях молили Максимилиана о прощении. Эта гражданская война разорила почти всю Фландрию, но Максимилиан определенно наложил уверенный отпечаток на Нидерланды: он считал, что «лучше разорить страну, чем потерять ее». Несмотря на то что международное влияние Максимилиана усиливалось, его второй брак стал посмешищем.

Vive Bourgogne [21]21
   Да здравствует Бургундия (фр.).


[Закрыть]

В 1482 году Генеральные штаты поставили войну с Францией на паузу. Максимилиан был вынужден пассивно наблюдать за тем, как послы Генеральных штатов на блюдечке с голубой каемочкой возвращают Людовику XI Бургундию, Артуа и Франш-Конте. La vengeance est un plat qui se mange froid [22]22
   Месть – это блюдо, которое лучше подавать холодным (фр.).


[Закрыть]: через четыре года после соглашения с Генеральными штатами, во время восстания Фландрии против своего регента, Максимилиан сосредоточил свое внимание на Бретани, герцогстве на западном побережье Франции, которое до сих пор не попало в руки французов. Благодаря расцвету морской торговли с Англией Бретань была богатым регионом. Она также имела стратегическое значение для французов как буферное государство между Францией и Англией. Соглашение между Максимилианом и бретонским герцогом стало ударом для французов.

Максимилиан, которому исполнилось 33 года, посватался к Анне Бретонской, девятилетней дочери герцога Бретонского Франциска II. Карл VIII, «чрезвычайно уродливый и глупый юнец», сменивший на троне своего отца Людовика XI, разволновался. Анна Бретонская могла вступить в брак только с предварительного согласия французского короля, так как Людовик XI выкупил наследные права на Бретань за 50 000 экю в 1480 году. Поэтому Карл VIII не собирался допустить брак Анны Бретонской с Максимилианом. Бретонский герцог Франциск II умер в 1488 году, через два года после заключения соглашения с Максимилианом. В феврале 1490 года в кафедральном соборе Ренна, столицы Бретани, Анна в возрасте 12 лет унаследовала герцогский трон своего отца. Она решила не просить согласия Карла VIII и спустя десять месяцев вступила в брак с Максимилианом, который, разумеется, был заключен заочно по доверенности. Герцогиня Бретонская сразу стала «la Reine des Romains», королевой Священной Римской империи, а Максимилиан теперь мог называться герцогом Бретани. Им не суждено было встретиться.

Началась череда династических перетасовок, в ходе которой брачные партнеры сменялись чаще, чем нижнее белье. Карл VIII пришел в ярость, когда ему сообщили об этом браке. Герцогство Бретонское ускользнуло от Франции. Он тотчас отправил войска для осады Ренна, где находилась герцогиня. Осада длилась десять месяцев, и, когда Ренн капитулировал в ноябре 1491 года, Карл VIII поставил ультиматум: если Анна желает сохранить свое герцогство, ей придется аннулировать брак с Максимилианом и вступить в брак с королем Франции. Анне Бретонской пришлось сдаться. Король Франции повернул династическую карусель не на пол-оборота, а на целый оборот, поскольку теперь Карл VIII должен был расторгнуть свою помолвку с одиннадцатилетней Маргаритой Австрийской. Новость об этом распространилась по кулуарам иностранных королевских дворов со скоростью лесного пожара и вызвала огромный резонанс.

Филипп де Коммин считал, что Карл VIII зашел слишком далеко и «совершил грех, пойдя против воли Божьей». По Священной Римской империи ходили упорные слухи, что Карл VIII похитил герцогиню Бретани и принудил к браку. Фактически же Карл VIII не похищал герцогиню, а поставил ее в безвыходное положение.

Как бы то ни было, папа Иннокентий VIII нашел лазейку для аннулирования брака Анны и Максимилиана на основании того, что этот брак был заключен по доверенности, а физическая «консумация» брака не состоялась. Теперь он должен был выдать диспенсацию на брак Карла VIII и Анны, которые приходились друг другу родственниками четвертой степени. Карл VIII не стал дожидаться папского согласия и диспенсации. Брачная церемония состоялась тайно 6 декабря 1491 года вдали от французского двора в замке Ланже.

Несмотря на то что король Франции вынудил Анну согласиться на брак, слухи о том, что это сделало ее глубоко несчастной, приводили его почти в неистовство. Поэтому Карл VIII пригласил шесть свидетелей на свою первую брачную ночь, по одному представителю от каждой из бретонских земель. Им было позволено находиться в прилегающем к королевской опочивальне помещении и подслушивать через стену, чтобы убедиться, что «оба новобрачных одинаково счастливы в свою первую брачную ночь». Несомненно, что счастье не обошло стороной брачное ложе в эту ночь, но главное зло заключалось в мелких неприметных подробностях. Брачный договор между Карлом VIII и Анной Бретонской был особенно невыгодным для герцогини. Согласно этому договору в случае смерти герцогини при отсутствии наследника герцогство Бретонское переходило в собственность французской короны. А в случае смерти Карла VIII без наследника мужского пола Анна Бретонская должна была вступить в брак с его престолонаследником.

Формально герцогство Бретонское сохранило независимость, но через этот брак оно перешло к Франции.

Маргарита Австрийская девять лет дожидалась брака, которому не суждено было состояться. Она вернулась в Нидерланды с пустыми руками в июне 1493 года, где в Камбре мачеха ее матери Маргарита Йоркская устроила торжество в честь ее возвращения. Когда Маргарита Австрийская приветствовала местных жителей словами «Noël! Noël!» [23]23
   Рождество! Рождество! (фр.)


[Закрыть], подразумевая «Да здравствует король!», Маргарита Йоркская с горечью воскликнула: «Ne criez pas Noël! Mais, vive Bourgogne!» [24]24
   Следует говорить не «Да здравствует король», а «Да здравствует Бургундия» (фр.).


[Закрыть] Маргарита снова встретилась со своим братом Филиппом в Мехелене 22 июня 1493 года и выбрала себе подобающий девиз: «Perflant altissima venti» [25]25
   Вихри по высям летят (лат.). (Публий Овидий Назон. Лекарство от любви. Перевод с латинского М. Л. Гаспарова.)


[Закрыть] – «Взлетевший высоко не должен бояться коварного ветра». Маргарита Йоркская взяла на себя заботу о воспитании Маргариты Австрийской, как и в случае с ее братом.