Текст книги "Меткий стрелок"

Глава шестьдесят восьмая

Мефодий Ремизов с детства ненавидел свое имя. Ладно бы, если его назвали так в эмиграции – родителей можно было бы оправдать: тоска по родине, желание вернуться к истокам и так далее. Но ведь когда он родился, родители его жили еще в Союзе, причем жили относительно неплохо. За станком они не стояли, кувалдой по наковальне не били, да и за плугом по свежевспаханной борозде не шли. Папа разъезжал по стране с блокнотом и ручкой в кармане. Это называлось – «творческие командировки». Мать вообще большей частью сидела дома – со своими болячками, большинство из которых были мнимыми. Откуда же они выкопали это идиотское имя?

Ответ был один: во всем виновато слабое воображение матери. Старший брат у нас кто? Кирилл! Стало быть, младшего мы назовем… как? Правильно! Мефодий!

«Почему я всю жизнь должен расплачиваться за чужую тупость?» – думал Мефодий. Был, конечно, один выход: дождаться совершеннолетия и сменить имя. Но Мефодий пойти на это не мог. И не только потому, что был очень суеверным. Менять имя, данное родителями, думал он, – значит, предать свой род, выскочить из четкой последовательности, которую собой этот род представляет. То есть совершить математическую ошибку! А против этого восставало все его естество. Можно сказать, что Мефодия подвела душевная тяга к точным наукам.

Поэтому ему не оставалось ничего иного, как просто смириться.

Смириться-то он смирился. Но неприятный осадок в душе остался. Он страшно завидовал своему старшему брату. Мало того что у того было красивое, звучное имя, но и внешне он удался куда лучше. Поначалу, в детстве, Мефодий не принимал это близко к сердцу. «Ничего, – думал он. – Какие наши годы. Я еще его перерасту».

Но годы шли, Мефодий становился взрослым, но так и не дотянул брату даже до переносицы. «Зато я умней», – пробовал думать Мефодий. Но эта мысль мало его утешала.

Вот и стрельбой он занялся единственно для того, чтобы хоть в этом не отстать от брата. Однако не получилось. С первой же тренировки выяснилось, что до брата ему как до Луны пешком.

И чем дальше, тем больше. Вскоре Мефодию стало казаться, что Кирилл специально уговорил Зелека Александровича оплатить тренировки младшего брата, чтобы тот оттенял своим неуклюжим убожеством его красоту и великолепие. Мефодий, конечно, понимал, что это не так, но ничего не мог поделать с мрачными мыслями, приходящими ему в голову.

Когда Кирилл предложил ему заниматься совместным бизнесом, Мефодий был на седьмом небе от счастья. Он тогда еще слабо себе представлял, чем именно им придется заниматься. И в какой компании. Достаточно было того, что они будут вдвоем. Как равные! Через несколько дней до Мефодия дошло, в какую аферу они ввязались, но отступать уже было поздно. Что бы ему на это сказал брат? Какими глазами он бы на него посмотрел?

Мефодий прекрасно помнил тот день, когда Шустов поручил им догнать воришку, укравшего из кассы двадцать пять тысяч баксов. Он помнил разговор Зелека Александровича с братом. «Если не отдаст добром, разрешаю применить силу». – «В каких пределах?» – «В каких посчитаешь нужным. Только не переусердствуй!»

Догнали они воришку легко. Тот был перепуган до смерти и рад был отдать не только двадцать пять тысяч, но и все, что имеет, лишь бы его оставили в живых. Задача была выполнена, однако Кириллу этого было мало.

Мефодий видел, каким недобрым огоньком горели глаза брата.

«Давай отойдем за кусты», – сказал воришке Кирилл. Воришка был вне себя от страха, но не посмел возразить. Перед тем как спуститься с дороги, Кирилл обернулся и весело подмигнул Мефодию. Через несколько минут раздался хлопок. Потом еще один. Мефодий знал, что означают эти хлопки.

Он с трудом выбрался из машины, отошел к обочине и согнулся пополам. Его вырвало. Ноги дрожали, перед глазами стояла пелена.

– Ты что? – услышал он у себя за спиной удивленный голос Кирилла.

– Не знаю, – ответил Мефодий. – Жарко. Укачало, наверное.

– А, – сказал Кирилл. Похлопал брата по плечу и рассмеялся. – Говорил я тебе не есть эту баранину. От нее же явно пованивало.

– Это не от баранины, это от соуса, – выдавил из себя Мефодий.

Кирилл усмехнулся:

– Будешь знать, как не слушаться старшего брата.

Они сели в машину.

– Ты его убил? – тихо спросил Мефодий.

– Да, братишка. Мне пришлось это сделать.

– Почему?

– Понимаешь… – Кирилл ласково погладил рукоять пистолета. – Он стал сопротивляться. Выбирать не приходилось: либо я его, либо он меня… Или ты предпочитаешь, чтобы на его месте оказался я?

Вопрос был риторическим, поэтому Мефодий не стал на него отвечать. Он просто отвернулся к окну и всю оставшуюся дорогу молчал.

Нельзя сказать, что он долго потом переживал. Нет. Кирилл и Зелек Александрович относились к происшедшему как к само собой разумеющемуся. Мефодий подхватил это настроение и как-то очень быстро успокоился. Всегда легче сбросить с себя груз вины, когда знаешь, что ты такой не один.

С убийством Доли Гординой все было еще проще. Зелек Александрович расписал его по ролям.

– Хорошо спланированное убийство должно быть похоже на произведение искусства! – говорил он.

– Не понимаю, что тут может быть общего? – удивился Мефодий.

– Ну как же. Есть замысел. Так? Есть сюжет. Есть техническое воплощение. Есть стиль. И наконец – есть своя эстетика. Ведь настоящее убийство должно выглядеть красиво.

– Не понимаю, что красивого в том, когда один забулдыга втыкает в другого забулдыгу столовый нож? Или бьет его по голове бутылкой?

– Дурак, – вмешался в разговор Кирилл. – Зелек Александрович говорит тебе про настоящее убийство, а не про какие-то пьяные разборки.

– Все равно, – возразил Мефодий, – не понимаю.

– Ладно, – внезапно посуровел Шустов. – Не понимаешь, и не надо. Главное, чтобы ты хорошо исполнил свою роль.

Главное было не оплошать и не вызвать у Доли никаких подозрений. Мефодия хорошенько загримировали. Они виделись с Гординой несколько раз, но мимолетно. Один раз в редакции: Доли просто проходила по коридору, когда Мефодий выходил из своего кабинета. Еще раз – на каком-то фуршете в честь чьей-то годовщины. Вот, пожалуй, и все. Вряд ли она могла его запомнить, но осторожность никогда еще никому не мешала.

Задача у Мефодия была простая – убедиться, что Доли мертва, и вытащить у нее из портфеля заявление, которое она несла прокурору.

– Заодно вытянешь и кошелек, – наставлял его Шустов.

– А кошелек-то зачем? – удивился тогда Мефодий.

– А чтобы пустить следствие по ложному следу, – с усмешкой ответил Шустов. – Пускай они думают, что Доли убили из-за денег.

«Как будто мы ее убиваем не из-за денег», – подумал Мефодий.

– А что, – сказал он рассеянно, – будет еще и следствие?

– Дорогой мой, а ты как думаешь? Человека убили, не козу! Конечно, будет.

– Ну ты, брат, даешь! – рассмеялся Кирилл, обнимая Мефодия за плечи. – И в кого ты у нас такой уродился? Папа вроде был нормальный. Мама тоже…

Мефодий скинул руку брата с плеча.

– Ладно, ладно, – примирительно сказал Кирилл. – Шучу. Вот и с чувством юмора у тебя проблемы, старик.

Кирилл и Зелек Александрович рассмеялись. Мефодий в этот момент готов их был просто убить.

С Доли все прошло как по маслу. Мефодий боялся, что его опять начнет рвать, но ничего, обошлось. «Видимо привык», – подумал тогда Мефодий.

Теперь проблема была в другом – не отстать от брата. Мефодий вдруг понял, что его ужасно раздражает, что Кириллу и в этом деле достаются главные роли. А сам он, как всегда, на подпевках.

Мефодий долго думал, чем бы удивить брата. Стрелок из него был никакой – выпущенные им на тренировках пули разлетались веером, и если какая-нибудь из них случайно попадала в мишень – можно было считать это огромной удачей.

Тогда Мефодий пошел по другому пути. Он сам спроектировал и собрал три бомбы. Показал их Кириллу. Но тот лишь усмехнулся в ответ:

– На черта они мне сдались? Что я с ними буду делать?

Мефодий чуть было не вспылил, но вовремя взял себя в руки.

– На всякий случай, – ответил он невозмутимо. – Пистолет вещь неплохая, но им не всегда можно воспользоваться. К тому же всегда есть риск быть схваченным. А бомба – вещь надежная. Ты можешь находиться на расстоянии километра от места взрыва. Ни одна собака тебя не учует.

Последний довод Кирилла вроде бы убедил. По крайней мере, бомбы он взял. Правда, ни одного слова благодарности – не говоря уже о восхищении – Мефодий от брата так и не дождался.

Глава шестьдесят девятая

С утра Кирилл не вышел на работу. Минувшую ночь он провел в квартире своей подруги-журналистки, уехавшей в служебную командировку на Дальний Восток. Поэтому у Мефодия не было возможности с ним поговорить.

Когда часовая стрелка приблизилась к отметке одиннадцать, Мефодий не на шутку разволновался. Он хотел было позвонить Кириллу, но подумал, что вызовет тем самым у брата приступ гомерического смеха.

– Какой ты у меня сентиментальный! – скажет Кирилл. – И в кого только ты такой уродился?

Немного подумав, Мефодий позвонил Шустову.

– Что, волнуешься за брата? – спросил Зелек Александрович. – Что ж, похвально. Только тебе не стоит волноваться. С Кириллом все в порядке.

– Да, но почему он не вышел на работу?

– Я его попросил. С минуты на минуту он сам тебе позвонит и все объяснит.

Разговор был окончен.

«Опять они что-то замышляют, – с горечью подумал Мефодий. – И опять у меня за спиной».

Однако вскоре Кирилл и правда позвонил.

– Есть дело, – коротко сказал он. – Очень рискованное. Если хочешь – айда со мной. Если нет – заставлять не буду.

– Что за глупости, – поморщился Мефодий. – Разумеется, я с тобой.

– Молодец, – похвалил его Кирилл. – Я знал, что ты настоящий мужик.

– Давай без комплиментов. Говори, что делать.

– Вот это я понимаю, – усмехнулся Кирилл. – Берешь быка за рога? Правильно. Короче, так. Примерно через полчаса выходи из офиса. Только не через парадную дверь, а через черный ход.

– А разве он открыт?

– Сегодня будет открыт. Там темно. Ступеньки завалены разным строительным мусором, поэтому спускайся по лестнице осторожнее. Перед тем как выйти, выгляни в окошко… Там есть такое – маленькое, заляпанное краской, прямо над самой дверью. Если увидишь, что дворик пуст, выходи. Ты слушаешь?

– Слушаю, слушаю. Давай дальше.

– Дальше выйдешь дворами к магазину «Людмила»…

– Это где…

– Да. Где взлетела на воздух машина господина сыщика. – Кирилл коротко хохотнул. – Жаль, что не вместе с ним. Ладно, слушай дальше. Если не увидишь мою машину, зайди в магазин и потрись там минут пять. Потом выгляни и проверь – не приехал ли я. И так каждые пять минут.

– Не проще ли договориться на определенное время? – поинтересовался Мефодий.

– Нет. Слушай дальше. Как только увидишь мою машину, сразу двигай к ней. Об остальном расскажу в машине.

– Может, хоть намекнешь: что это за дело?

– Нет. Долго рассказывать. Потом. Все понял?

– Все.

– Через полчаса, – напомнил Кирилл. – Ладно, бывай, братишка. Скоро увидимся.

Мефодий положил трубку на рычаг и задумался. Что это может быть за дело? Опять убийство? Не похоже, хотя от этих ребят чего угодно можно ожидать. Мефодий вздрогнул: он только что назвал близких людей «этими ребятами». Что это значит? Разве он не вместе с ними?

– Ты всегда был трусом, – со злостью сказал себе Мефодий. – Брат на тебя надеется, щенок. Не вздумай его предать!

Глава семидесятая

Генерал-майор Грязнов сидел в кабинете племянника Дениса и пил томатный сок. Денис делал то же самое, правда, чашка у него была поменьше, чем у генерала.

– Молодец, что ведешь правильный образ жизни, – похвалил племянника Грязнов-старший. – Сто лет не пил простой томатный сок. Уже стал забывать, каков он на вкус.

Денис пожал плечами.

– Такой же, как всегда. Было бы что забывать.

– Не скажи, – возразил генерал. – Дома я пью… сам понимаешь что… Под горячие закуски да за компанию… Или пивка под вяленую чехонь. Такая, скажу тебе, вещь.

– Голованов предпочитает чипсы.

– Голованов ни черта не понимает. Хотя… – Генерал подмигнул племяннику. – Я-то, честно говоря, тоже предпочитаю сокам прохладительные напитки. Колу там, спрайт… – И поспешно добавил: – Но соки нисколько не хуже.

– У каждого свои вкусы, – заметил Денис. – Так что там с нашими гималайскими друзьями?

– Фу-у… – Вячеслав Иванович достал из кармана платок и вытер потный лоб. – Отдышаться не даешь…

– Дядь Слав, я, конечно, не зверь, но вы уже десять минут только и делаете, что глотаете сок. Может, пора поговорить о деле?

Вячеслав Иванович улыбнулся.

– Пора так пора. Давай поговорим. – Он взял со стола пакет сока и наполнил чашку до краев. Сделал большой глоток, довольно покачал головой и продолжил: – Дело Шустова, Леонидова, Ремизовых и всей этой развеселой гималайской компании передано в Генпрокуратуру. Им занимается Турецкий.

– Александр Борисович? – обрадовался Денис. – Ну тогда, я думаю, дело пойдет.

– Дело уже пошло. Житинский согласился дать показания. Это во-первых.

– Ага, нашелся наш беглец. Как вы его разыскали?

– Просто. – Генерал допил свой сок и снова взялся за пакет. – Он и не думал прятаться. Всего и делов-то было, что позвонить ему на мобильник.

– И не стал отнекиваться?

– Что ты! Житинский горит местью. Если б мы его не перехватили, он бы точно прикончил этого Шустова.

Денис усмехнулся, вспомнив рассказ Севы Голованова о подвигах директора полиграфической фирмы.

– Кстати, а как там Шустов? – поинтересовался у генерала Денис.

– Говорят, уже лучше. Еще немного – и созреет для допроса. Турецкий уже разминает пальчики и грызет в нетерпении карандаш.

Денис хохотнул, представив себе на мгновение, как солидный, элегантный и подтянутый «важняк» Александр Борисович Турецкий мечется по кабинету и заламывает в нетерпении руки.

– Как думает, Шустов заговорит?

– А куда он денется. Турецкий кого угодно припрет к стенке. Он на этом собаку съел. Нам бы только найти Саца и взять Ремизовых.

– А что, постановление на их арест уже выписано?

– «Контора пишет», – пошутил генерал. – А наши ребята уже проводят в квартире Ремизовых обыск. Ни того, ни другого найти нам пока не удалось. На радио сказали, что Мефодий куда-то вышел, а Кирилл вообще на работе не появлялся.

– Может, почуяли неладное и навострили лыжи?

Вячеслав Иванович пожал плечами:

– Все может быть. Подождем до вечера. Кстати, а где твои орлы?

– Кто где. Макса я отослал домой. Парень сутки не спал. Просто прикипел к своему компьютеру. А тут еще стресс из-за вируса…

Генерал нахмурился:

– Это ты про «Сокол»?

Денис кивнул:

– Про него.

– Да-а… Этих ребят нам так просто не взять. – Вячеслав Иванович выплеснул остатки сока из чашки себе в рот. – Так, говоришь, отправил Макса домой, подальше от компьютера?

– Ага. Пусть отсыпается.

– Хм. Готов спорить на что угодно, что твой Макс сейчас сидит за домашним компьютером и бродит в Интернете. У него свой способ борьбы со стрессами… А где остальные?

– Кротов отпросился на пару дней и уехал в Питер. У него там какое-то срочное дело.

– Какое – конечно, не сказал?

– Вы же знаете Кротова, – со вздохом ответил Денис.

– Н-да… Похоже, он незаменим не только в агентстве «Глория». А где твои оперативники?

– Филя дома. – Денис слегка покраснел. – Охраняет важного свидетеля.

– Знаем мы твоего свидетеля, – хмыкнув, сказал генерал. – Думаю, если Агеев рядом, ему… то есть ей, нечего опасаться… – Вячеслав Иванович лукаво улыбнулся. – Или я не прав?

– Это не обсуждается. Хотя, я думаю, вы правы.

– Ну-ну.

Вячеслав Иванович взял пакет и взвесил его в руке.

– Пустой, – констатировал он. – Что ж, мне пора. Сок я выпил. Новостями поделился. Больше мне здесь делать нечего.

– Заглядывайте почаще, дядь Слав.

– Обязательно. Если время позволит. – Генерал поднялся из кресла. – Жаль, что архаровцев твоих не застал. Несколько месяцев не виделись. Интересно было бы с ними повидаться.

– Увидитесь еще.

– Дай бог. В гости к нам почему не заходишь?

Денис улыбнулся:

– Обязательно зайду, дядь Слав. Если время позволит.

Генерал покачал головой, проговорил с напускной сердитостью: «Шутник», пожал Денису руку и вышел из кабинета.

Глава семьдесят первая

Ровно через полчаса после звонка брата Мефодий вышел из кабинета и, пройдя по коридору, свернул на лестницу, ведущую к черному ходу. Здесь царил мрак. Окна были забиты досками. Непонятно, для каких целей это было сделано. Вероятно, чтобы кто-нибудь из строителей, разбираясь в этом хламе, сломал себе шею.

Мефодий шел по ступенькам медленно, крепко держась левой рукой за перила, а правую вытянув вперед. Наконец последний пролет был преодолен – и впереди замаячил свет, льющийся из маленького окошка, испачканного краской. Мефодий осторожно выглянул в окошко и осмотрел дворик. Он был пуст.

Спустя двадцать минут Мефодий был у «Людмилы». Машину брата он заметил еще издали.

– Долго добирался, – сказал ему Кирилл. – Залезай в машину. У нас мало времени.

Мефодий сел на кресло рядом с водительским, захлопнул за собой дверцу и вопросительно посмотрел на брата.

– Открой бардачок, – приказал Кирилл.

Мефодий открыл. В бардачке лежал пистолет.

– Это тебе, – сказал Кирилл. – Возьми его.

Мефодий взял пистолет.

– «Макаров»?

– Да. Не думаю, что тебе придется из него стрелять, но осторожность не помешает.

Кирилл завел мотор.

– Куда мы едем? – тихо спросил Мефодий.

На лице брата появилась усмешка.

– Взрывать дачу Олега Саца.

– Взрывать? – Изумлению Мефодия не было предела.

Кирилл кивнул:

– Взрывать, братишка, взрывать. Но сначала прикончим одну суку.

Машина тронулась.

– Какую суку?

– Суку, которая хочет засадить нас на нары. Лена Озерова. Любовница нашего шефа.

Мефодий был совершенно сбит с толку.

– Подожди, – сказал он. – Ты сказал, что мы будем взрывать дачу Саца. Но зачем?

– Затем, что на этой даче слишком много улик.

– Ты имеешь в виду базу данных компьютера и деловые бумаги?

Кирилл молча кивнул.

– А как же Сац? Он в курсе?

Лицо старшего брата посуровело. Усмешка сошла с его губ.

– Боюсь, что нет. Он узнает об этом от нас.

– Значит, он нас ждет на даче? – спросил Мефодий.

– Если нам повезет, то да.

Мефодий пристально вгляделся в лицо старшего брата. Оно было бледным, сосредоточенным и каким-то… неживым.

– Киря, может, ты перестанешь говорить загадками? В конце концов, я еду на дело вместе с тобой. Я должен знать, что происходит. И при чем здесь любовница Шустова? – Он тряхнул головой. – Ни черта не понимаю.

– Озерова слишком много знает. Она и Ефим Виленкин пытались шантажировать Зелека Александровича. С Виленкиным мы разобрались. Осталась Озерова. Теперь ты доволен?

По спине Мефодия пробежал холодок. «Так вот почему Виленкин не выходит на работу, – подумал он. – Кирилл убил его».

Он покосился на брата. Тот перехватил его испуганный взгляд и усмехнулся.

– Чего уставился? Боишься? Тогда какого черта увязался со мной? Я ведь давал тебе шанс.

– Ничего я не боюсь, – сердито огрызнулся Мефодий. – Просто мне не нравится, что вы все делаете за моей спиной. Чувствую себя полным идиотом.

Кирилл хохотнул:

– Ничего, братишка. Сегодня твой выход. Контрольный выстрел я доверю тебе.

Мефодий представил, как он стреляет в голову Лене Озеровой, как брызжет кровь, как разлетаются в стороны мозги, и ему стало плохо. Он вспомнил струю крови, бьющую из шеи Доли Гординой. Вспомнил капли этой крови на лице продавщицы из газетного киоска…

– Останови машину, – попросил он брата.

– В чем дело? – не понял Кирилл. – Ты что, испугался?

– Останови машину, – повторил Мефодий. – Я хочу выйти.

– Куда?

– Куда-нибудь…

«…подальше от тебя, подальше от всех вас!» – хотел добавить Мефодий, но у него не повернулся язык сказать это.

Кирилл посмотрел на Мефодия и брезгливо поморщился.

– И это мой брат. – Он усмехнулся. – Перестань трястись. Вспомни, что ты Ремизов, а не какой-нибудь поганый хлюпик.

– Я не хочу стрелять в Озерову, – тихо сказал Мефодий.

– Что? Не хочешь стрелять? А разве не об этом ты мечтал? Разве не об этом думал долгими ночами, когда маялся от мысли, что я опять оказался впереди?

Он посмотрел на Мефодия презрительным взглядом.

– Ты ведь всегда мне завидовал, правда? Завидовал моей силе, моему характеру, моей внешности… Сегодня, парень, я даю тебе шанс показать, что ты тоже чего-то стоишь. Что ты не зря носишь ту же фамилию, что и я.

Голос Кирилла сорвался на хриплый шепот.

– И если ты меня опозоришь, – прошептал он, – я сам тебя прикончу.

Через двадцать минут машина въехала во двор пятиэтажного панельного дома, в котором жил Филипп Агеев.