Текст книги "Самое запутанное дело инспектора Френча"

– Кому вы звонили, закончив завтрак наутро после убийства?

То, что мисс Дьюк удивлена осведомленностью инспектора, было очевидно, но ответ последовал незамедлительно.

– Мистеру Харрингтону.

– Что вы хотели сказать ему?

– Если я обязана повторять свой личный разговор с будущим мужем, то скажу: я хотела попросить его немедленно встретиться со мной, потому что мне нужно было кое-что ему сообщить.

– В чем заключался смысл того, что вы хотели ему сообщить?

Мисс Дьюк снова покраснела.

– Нет, право же, я протестую. Какое отношение вообще могут иметь наши личные дела к вашему расследованию?

– Вы сами виноваты, мисс Дьюк. Вы не говорите мне всей правды, а я, таким образом, перестаю вам доверять. Я хочу выяснить, что вы пытаетесь скрыть и, клянусь, я это выясню. Для чего вам нужно было увидеться с мистером Харрингтоном так срочно?

Девушка ужасно разволновалась.

– Ну, если вы так настаиваете, разговор был о том, чтобы отложить свадьбу, – тихо проговорила она. – Понимаете, мы обсуждали это и накануне вечером, но не пришли ни к какому решению. Но проведя ночь в раздумьях об этом, я решила отложить свадьбу и хотела сразу сообщить об этом мистеру Харрингтону.

– Но почему так срочно? Вы не могли подождать хотя бы до полудня?

– Я почувствовала, что не могу ждать. Это было так важно для нас обоих.

– И вы отказываетесь назвать мне причину, по которой отложили свадьбу?

– Отказываюсь. Вы не имеете права спрашивать об этом.

– Вы увиделись с мистером Харрингтоном тем у гром?

– Да.

– Где?

– У входа на станции метро «Финчли-роуд».

– Почему вы не попросили его заехать к вам, а поехали сами?

– Чтобы, насколько возможно, сократить его опоздание в контору.

Френч внезапно вспомнил, что Харрингтон пришел на работу при нем и извинялся перед мистером Дьюком за опоздание. Тогда Френч не придал этому значения, но теперь вспомнил: когда мистер Дьюк заговорил с молодым подчиненным о трагедии, тот сказал, что уже слышал об этом. Откуда? – задал себе вопрос инспектор. Просто из утренней газеты или – от мисс Дьюк? Или, что еще важнее: может, помолвленные узнали об этом накануне вечером?

Неожиданно ему в голову пришла идея, и несколько минут он молча обдумывал ее. А вдруг, остановившись у Хэттон-гарден, Харрингтон сказал, что ему за чем-то надо зайти в контору, или об этом его попросила мисс Дьюк, и поэтому он вышел из такси. На следующее утро за завтраком Силвия узнает от отца об убийстве и начинает паниковать из-за Харрингтона. Она понимает, что, если он скажет о своем приходе в контору, его могут заподозрить в убийстве, и предупреждает его об этом до его появления на работе. Или, может быть, зная о том, что Харрингтон намеревался зайти в контору тем вечером, сама мисс Дьюк стала его подозревать и позвонила, чтобы как можно раньше услышать его объяснения. Эти предположения не имели под собой веских оснований, но Френч был больше чем уверен: эти двое сговорились скрывать очень важные сведения.

Из дома мистера Дьюка инспектор вышел крайне недовольный собой и, вернувшись на Хэттон-гарден, еще раз допросил Харрингтона. Он изо всех сил пытался выжать у молодого служащего признание в том, что тот был в конторе в ту трагическую ночь. Харрингтон всячески это отрицал, и Френч ничего не смог от него добиться. Он снова сверил все переезды служащего в ночь убийства, но ни единого луча света так и не пролилось на эту загадку.

Внезапно новая версия озарила ум сыщика, но после тщательного обдумывания ему пришлось от нее отказаться. Если бы Вандеркемп был виновен, всем этим странным совпадениям было бы объяснение. Харрингтон был исполнен благодарности к своему дяде и, казалось, искренне к нему привязан. Разделяла ли его чувства мисс Дьюк? Вполне возможно. А вдруг по дороге домой из Ист-энда они увидели в конце Хэттон-гарден Вандеркемпа? Их удивило необычное выражение его лица: вороватое или зловещее. Зная, что дядя должен был находиться в Амстердаме, Харрингтон мог запросто остановить такси, чтобы узнать, в чем дело. Но, пока такси доехало до тротуара, Вандеркемп скрылся. Молодые могли бы не придать увиденному большого значения, если бы на следующее утро мисс Дьюк не узнала об убийстве; тогда появление Вандеркемпа среди ночи у конторы вызвало бы у нее подозрения. Она могла не подозревать Вандеркемпа, но поняла бы, что увиденное придется объяснять. Появилась неотложная причина предупредить Харрингтона, чтобы он не упоминал, что видел дядю практически на месте преступления. Мисс Дьюк тотчас позвонила возлюбленному в надежде, что он еще не вышел из дома, но не могла сказать ему по телефону о своих опасениях и договорилась о встрече. Она попросила Харрингтона после работы как можно скорее приехать к ней, чтобы узнать о произошедшем в конторе. Он приехал во второй половине дня, и, поговорив, они решили, что из-за неопределенности положения свадьбу нужно отложить. Предполагаемое бегство Вандеркемпа подтвердило их подозрения и привело их в состояние тревоги, которое они не смогли скрыть.

Версия была очень увлекательна, и на следующий день инспектор в очередной раз спросил молодых людей напрямую: видели ли они в ту ночь Вапдеркемпа. Оба это отрицали, и Френч досадливо простился еще с одной многообещающей догадкой.

Безрезультатные дни стали превращаться в педели, а до раскрытия преступления было так же далеко, как и прежде.

Глава 9
Миссис Рут из Питсбурга

Однажды утром через полтора месяца после убийства па Хэттон-гарден Френча вызвал начальник.

– Слушайте, Френч, – приветствовал его старший инспектор Митчелл, – а вы здорово завозились с этим делом Гетинга. Не могу я больше ждать. Что у вас сейчас есть по этому делу?

Обычная жизнерадостность Френча тотчас улетучилась, и он с запинкой признал, что пока у него почти ничего нет, а в ходе довольно тяжелого разговора дошел до того, что у него вообще ничего нет по этому делу и что лично он совсем запутался и совершенно выбился из сил.

– Я так и думал, – сказал шеф. – В таком случае можете нанести визит в фирму ростовщиков «Уильяме и Дейвис» на Кокспур-стрит. Мне только что позвонили оттуда и сказали, что недавно получили несколько алмазов, которые, по их словам, напоминают украденные у Дьюка и Пибоди. Присмотритесь-ка к этому.

Через пятнадцать минут в контору «Уильяме и Дейвис» на Кокспур-стрит поднимался уже совсем другой Френч. Исчезли вялость, уныние и усталый мрачный взгляд, и это снова был бодрый оптимист с уверенной улыбкой и пружинистой походкой. Он толкнул вращающуюся дверь и с отеческим добродушием спросил крошку посыльного, на месте ли мистер Уильяме.

Старший совладелец был свободен, и двумя минутами позже Френча провели в небольшой мрачноватый кабинет, где сидел холеный человек с седеющими волосами. По опыту, Френч сразу предположил в нем не только дотошного, но и занудного собеседника.

– Мне позвонили из Скотленд-Ярда, инспектор, и сказали, что вы зайдете, – сказал он, когда Френч представился. – Надеюсь, что не побеспокоил вас из-за ерунды. В этом деле надо бы разобраться.

– Вы еще ничего не рассказали мне об обстоятельствах появления у вас камней, сэр, – напомнил Френч.

– Я не хотел вдаваться в подробности по телефону, – пояснил мистер Уильяме. – Никогда не знаешь, кто тебя подслушивает. Однажды я слышал на линии голос девушки, явно отказывавшей делавшему ей предложение. А в этом деле все очень просто. Примерно полтора месяца назад леди, представившаяся как миссис Чонси С. Рут, явно американка, зашла к нам и спросила, не могла бы она поговорить с одним из директоров моей фирмы. Ее провели ко мне и она рассказала такую историю. Она жена некоего мистера Чонси С. Рута, богатого сталепромышленника из Питсбурга и недавно прибыла на лайнере «Олимпик» на отдых в Европу. Накануне вечером миссис Рут приехала в Лондон. Стечение неблагоприятных обстоятельств привело ее в затруднительное положение. Сначала она, оказывается, допустила глупость, ввязавшись в азартную игру во время рейса, и проиграла, как она выразилась, «чертовски много денег». Она говорила в колоритном американском стиле. Проигрыш составил несколько сотен фунтов – она не уточнила, сколько именно, – но все ее наличные деньги вышли, и плюс к ним она выдала несколько долговых расписок. Это ее, надо заметить, ничуть не стеснило в средствах, так как у нее остались аккредитивы на сумму, во много раз превышавшую проигрыш. Но в порту, в давке на набережной, у нее стащили маленькую дорожную сумочку, в которой она держала все наличные деньги и бумаги, и дама осталась почти без гроша и, кроме того, без аккредитивов, паспорта и прочих документов, удостоверяющих личность. Она, разумеется, сообщила об этом в полицию, но там только покачали головами, пообещав, однако, сделать все возможное. Ей же пришлось взять в долг двадцатнфунтовую купюру у кого-то из прибывших вместе с ней, чтобы добраться до Лондона, и здесь она оказалась уже совсем без денег. Поэтому американка пожелала взять в долг три тысячи фунтов, чтобы расплатиться со своими карточными долгами и дождаться в Лондоне, пока ей пришлют новые аккредитивы. Дама производила впечатление деловой и сообразительной. К счастью, у нее при себе осталась коллекция неоправленных алмазов, которые она намеревалась отдать в оправку лондонским ювелирам, о чьем мастерстве была наслышана. Эти алмазы она хотела положить в банк в качестве залога и была согласна оплатить любой установленный процент. Она спросила, не может ли наша фирма ссудить ей деньги на таких условиях.

– А почему она не телеграфировала своему мужу?

– Я спросил ее об этом. Она ответила, что не хотела бы сообщать об этом мистеру Руту, поскольку у него стойкая неприязнь к азартным играм и они неоднократно ссорились из-за ее пристрастия заключать пари. Вообще-то, в их отношениях была, как она сказала, нешуточная напряженность, пока она не пообещала исправиться, и признание в новых прегрешениях могло легко привести к разрыву. Кражей мадам объяснить утрату не могла, ибо она составляла такую большую сумму, какую в маленькую сумочку просто невозможно поместить. Она сказала, что предпочла бы взять кредит, пока ее поверенный в финансовых делах не реализует кое-что из ее собственных сбережений.

Я ответил, что мы часто принимаем в заклад драгоценные камни и ювелирные украшения в качестве залога, но, поскольку она наш новый клиент, прежде чем приступить к делу, нам обязательно нужно удостовериться в ее личности. Она с улыбкой сказала, что конечно вполне понимает: при отсутствии документов и, особенно, паспорта потребуются другие свидетельства, и мы можем навести любые интересующие нас справки – «только ради бога, скорее, потому что деньги нужны позарез». Миссис Рут спросила, сколько времени займет у нас наведение справок, и я ответил: сутки. Это ее удовлетворило. Она пожелала далее, если мы согласимся на сделку, оцепить алмазы у кого-нибудь из известных ювелиров Лондона. Я позвонил мистеру Стронгу из фирмы «Херст и Стронг» па Бонд-стрит и спросил, не произведет ли он оценку. Он, как вы, наверное, знаете, один из самых знаменитых экспертов в мире. Он согласился, и мы оговорили сумму гонорара. Наконец было решено, что, если со справками все будет в порядке, мы с миссис Руг встретимся в фирме «Херст и Стронг» в половине одиннадцатого па следующее утро: она принесет алмазы, а я – чековую книжку. Мне надлежало выплатить ей пять шестых стоимости алмазов. Она сказала, что надеется выплатить заем через четыре недели, и мы оговорили приемлемые ставки процента.

Мистер Уильяме умолк и взглянул на инспектора, словно желая удостовериться, что его рассказ производит должное впечатление. Заинтересованное внимание Френча не оставило у него никаких сомнений, и он продолжил:

– Я навел справки и был ими вполне удовлетворен. Позвонил миссис Рут в «Савойю», сообщил, что готов к сделке и в назначенный час встретился с ней в «Херст и Стронг». Мистер Стронг провел нас в свой личный кабинет, там миссис Рут извлекла сумочку с драгоценностями. В основном это были алмазы, несколько изумрудов и один крупный рубин – все без оправы. Всего камней было шестнадцать, ценностью от сорока до четырехсот фунтов, правда, большинство – в пределах двухсот-двухсот двадцати. Мистер Стронг оценивал их очень тщательно, и после долгого ожидания мы наконец услышали его заключение. Все камни вместе стоили около трех тысяч трехсот фунтов, и в соответствии с нашим договором я предложил миссис Рут чек на две тысячи семьсот пятьдесят фунтов. Она согласилась, что это справедливо, но призналась, что хотела бы получить три тысячи, и после недолгого торга я согласился уступить ее желанию и выписал чек па запрошенную сумму. Тогда она напомнила, что ни один банк не выплатит ей денег без документов, удостоверяющих се личность, и попросила меня пойти в банк вместе с ней и подтвердить, что она именно то лицо, на имя которого я выписал чек. Я согласился, и мы отправились в филиал «Лондон и Каунтиз Бэнк» на Пиккадилли. Представив ее директору, я распрощался с ней, вернулся к себе и спрятал камни в сейф.

– Надо полагать, директор банка поверил вам…

– О, конечно. Я знаю его лично, и здесь никаких проблем не возникло. На этом мое участие в сделке кончилось, и почти месяц я о ней не думал. Но и по прошествии шестой недели мадам не дала о себе знать, я забеспокоился. Позвонил в «Савойю», и мне ответили, что миссис Рут уехала – как раз в тот день, когда получила деньги. Я решил, что она на континенте, и скоро вернется, потому никаких подозрений у меня не возникло.

– Что же тогда их пробудило?

– Я как раз об этом собираюсь рассказать, – холодно ответил мистер Уильяме, не привыкший, чтобы его прерывали. – Сегодня утром я показывал эти камни, – не говоря о том, как они попали ко мне, разумеется, – моему близкому другу, торговцу алмазами по имени Спроул, зашедшему ко мне по совсем другому делу. Увидев алмазы миссис Рут, он озабоченно поинтересовался, откуда они у меня. Я спросил, почему это его так интересует, и он сказал, что алмазы соответствуют разосланным описаниям тех, которые украли у «Дьюк и Пибоди». Он горячо убеждал меня поставить их фирму в известность, но я решил, что лучше позвоню вам.

– Очень мудро с вашей стороны, сэр, – благодарно сказал Френч. – Именно так и следовало поступить. Значит, первое, что нам нужно сделать, – это узнать, прав ли ваш друг, мистер Спроул, в своем предположении. У меня с собой список пропавших камней, но вряд ли я сумею сам идентифицировать их. Думаю, что нам нужно пригласить мистера Дьюка. Позвольте позвонить по вашему телефону?

Мистер Дьюк, конечно же, согласился прийти и меньше чем через полчаса уже был в конторе мистера Уильямса. Френч изложил ему суть дела и закончил рассказ словами:

– А теперь, мистер Дьюк, мы хотели бы узнать, есть ли среди этих камней утраченные вами.

Торговец алмазами с заметным волнением тотчас же принялся за осмотр. Он пристально изучал каждый камень под лупой, взвешивал на принесенных с собой миниатюрных весах и подвергал другим способам проверки, с высшей степени заинтриговавшим остальных. Откладывая в сторону очередной камень, он изрекал свой вердикт. Так были изучены все шестнадцать, и все оказались украденными из сейфа мистера Дьюка. Это были самые маленькие и дешевые алмазы из его коллекции.

Каждый из присутствовавших воспринял эту новость совершенно по-разному. Находка мистера Дьюка обернулась потерей для мистера Уильямса, и потому на их лицах отразились соответственно радость и огорчение, что же касалось инспектора Френча, то он излучал живейшую заинтересованность не без примеси недоумения.

– Господи! – вскричал мистер Уильяме дрожащим от волнения и негодования голосом. – Значит, меня надули! Ограбили на целых три тысячи фунтов! – Он свирепо воззрился на инспектора, как будто тот был повинен в этом. – Я полагаю, – продолжил он, – если этот джентльмен докажет свое право на драгоценные камни, то платить придется мне? С ума сойти. Я этого не перенесу.

– Будем надеяться, что нет, сэр, – сочувственно сказал Френч. – Будем надеяться, что все обойдется и вы вернете ваши деньги. Но нельзя больше медлить. Я начну с того, что пойду в банк и узнаю, все ли деньги забрали. Буду вам обязан, мистер Уильяме, если вы согласитесь меня сопровождать. Я сообщу вам, мистер Дьюк, как пойдут дела, и, разумеется, вы получите свои камни обратно, как только закончатся обычные формальности.

Мистер Уильяме взял себя в руки, драгоценные камни заперли в его сейфе, и трое мужчин вышли из конторы на улицу. Там Френч простился с мистером Дьюком. Тот неохотно расстался с обладателями его сокровищ. Вместе с совладельцем фирмы ростовщиков инспектор направился в банк и через две-три минуты их провели в кабинет директора.

– Боюсь, мистер Скарлетт, что у меня серьезные неприятности, – начал мистер Уильяме, едва все успели сесть. – Только что я обнаружил, что меня надули на три тысячи фунтов. Это инспектор Френч из Скотленд-Ярда, и мы оба просим вашей помощи в этой ситуации.

Мистер Скарлетт, ухоженный джентльмен средних лет с породистой внешностью и изысканными манерами, выразил подобающую озабоченность. Он подал руку Френчу, в немногих простых словах высказал свое сочувствие по поводу утраты и заявил, что готов помочь.

– Помните, – сразу же продолжил мистер Уильяме, – как примерно полтора месяца назад я пришел к вам с одной дамой, которую представил, как миссис Рут из Питсбурга? Она получила от меня чек на три тысячи фунтов, и я пришел представить ее вам.

Директор припомнил такой случай.

– Эти деньги, – уточнил далее мистер Уильяме, – она взяла под залог оставленных у меня алмазов. Они были оценены мистером Стронгом из фирмы «Херст и Стронг», и я выплатил ей, правда меньше их стоимости, – в соответствии с процентом. Я считал, что все в полном порядке, но теперь… – Мистер Уильяме горестно развел руками. – Теперь выяснилось, что алмазы, кажется, краденые.

– Краденые? – повторил в ужасе мистер Скарлетт. – О боже мой. Позвольте выразить вам свое искреннее огорчение, ибо должен сказать, что вы узнали об этом слишком поздно. По вашему чеку была выплачена практически вся сумма.

Мистер Уильяме тихонько охнул, хотя и предчувствовал такой поворот событий. Он хотел было заговорить, но его опередил Френч:

– Это правда, сэр? Именно об этом мы и пришли спросить. Расскажите, пожалуйста, об этом деле как можно подробнее.

– Да-да, конечно, – ответил мистер Скарлетт, – но, боюсь, мой рассказ не особенно вам поможет. – Он снял трубку с телефона на столе: – Попросите мистера Плентоуза зайти ко мне, – распорядился он, а когда в кабинет вошел белокурый молодой человек, пояснил: – Это мистер Плентоуз, который непосредственно занимался этой операцией. Как и сказал мистер Уильяме, они пришли ко мне с этой дамой… – Директор перелистал страницы дневника, – около полудня в четверг, двадцать шестого ноября. Он представил мне даму, как миссис Чонси С. Рут из Питсбурга, и заверил меня, что чек на сумму три тысячи фунтов выписан им на ее имя. Она поблагодарила его, и он ушел. Тогда она сказала, что хотела бы открыть временный счет и обналичить полторы тысячи фунтов. Я послал за мистером Плентоузом и попросил его оформить это дело. На следующий день остаток тоже был взят, за исключением нескольких шиллингов, которые, думаю, и сейчас здесь. Все так, Плентоуз?

– Да, сэр, – ответил молодой блондин, – совершенно так. Могу сразу посмотреть, сколько точно осталось.

– Немного погодя, если можно, мистер Плентоуз, – вступил в разговор Френч. – А пока расскажите нам, как вы оформляли документы.

Служащий взглянул на мистера Скарлетта, а потом ответил:

– Миссис Рут подала мне чек на три тысячи фунтов и сказала, что половину хотела бы положить в банк. Я заполнил соответствующие бланки, попросил ее расписаться и выдал ей чековую книжку. Все как обычно. Тогда она сказала, что хотела бы получить полторы тысячи фунтов мелкими купюрами. Она призналась, что впервые в Лондоне, но уже успела столкнуться с трудностями обмена купюр Банка Англии. Не имея мелких денег, она в одном магазине подала двадцатнфунтовую купюру, но ее не взяли. На просьбу обменять деньги в банке по соседству кассир вежливо ответил, что не уполномочен обменивать деньги гражданам без документов. Поэтому ей пришлось вернуться в свой отель, чтобы разменять деньги. Она просила выдать ей всю сумму купюрами стоимостью не выше десяти фунтов, и я отсчитал ей сто десяток и сто пятерок. Она убрала их в свой ридикюль. Я посоветовал такую большую сумму хранить в более надежном месте, но она рассмеялась и ответила, что не стоит беспокоиться: никто не догадается, сколько у нее там денег. Потом она попрощалась и вышла, и больше я ее не видел.

– Вы не заметили ничего подозрительного в ее поведении и действиях?

– Абсолютно ничего.

– Вы сказали, что остаток вклада был впоследствии тоже взят? Если можно, поподробнее об этом.

– Он был взят в том смысле, что почти на всю сумму были выписаны чеки. Сама леди снова не заходила, и счет закрыт не был. Небольшой остаток по-прежнему у нас.

Френч кивнул.

– Хорошо, я понял вас. Не могли бы вы показать мне гроссбух, а также те чеки, которые были выписаны?

Через несколько секунд служащий вернулся с увесистым томом и нашел в нем имя миссис Хелен Сейди Рут. На стороне дебита была лишь запись о 1500 фунтах, а на другой стороне оказалось шесть пунктов о выписке чеков на сумму от 210 фунтов 10 шиллингов до 295 фунтов, составлявших в целом 1495 фунтов 7 шиллингов 9 пенсов. Все шесть погашенных чеков соответствовали записям. Изучая их, Френч с интересом заметил, что все они были выписаны на имена известных лондонских ювелиров.

– Можно взять их па время? – спросил он, указав на чеки.

Служащий замялся, но тут вмешался мистер Скарлетт.

– Конечно, – с готовностью ответил он, – но вам придется дать расписку для наших аудиторов.

С формальностями вскоре было покончено, и они с мистером Уильямсом покинули банк.

– Теперь, – быстро сказал инспектор, не давая спутнику собраться с мыслями, – я намерен обойти этих шестерых ювелиров, но сначала мне нужно кое-что уточнить у вас. Давайте вернемся к вам в контору.

Мистер Уильяме охотно согласился. Он забыл о сдержанности и, подобно избалованному ребенку, засыпал инспектора вопросами о том, насколько вероятны его шансы на удачу. Френч отвечал в своей неунывающей манере, и только когда они вновь расположились в святая святых мистера Уильямса, он оставил тон отеческого добродушия и снова превратился в проницательного и опытного сыщика из Скотленд-Ярда.

– Прежде всего, – заговорил он, доставая записную книжку, – я хотел бы услышать, как выглядела эта леди, именно от вас. Я так думаю, она красива и привлекательна как внешне, так и в общении. А что вы мне на это скажете?

Мистер Уильяме смутился.

– Вообще-то да, вы правы, – как будто извиняясь, признался он. – В пей определенно было что-то такое… что-то непохожее па моих обычных клиентов. По ее поведению я бы никогда не заподозрил ее в чем-либо нечестном.

– Большинство обманщиц привлекательны, – спокойно заметил инспектор. – Это неотъемлемое качество в их ремесле. Опишите мне ее как можно подробнее.

Миссис Рут оказалась женщиной среднего роста с темными, почти черными волосами и ресницами. А глаза не такие темные, золотисто-каштанового цвета. Нос немного вздернутый, а рот маленький, овальное лицо и удивительно белая здоровая кожа. Волосы почти закрывали уши, а при улыбке на щеке неожиданно появлялась ямочка. Мистер Уильяме так увлеченно пересказывал все детали, что Френч улыбнулся про себя, тщательно записывая все в блокнот. Ростовщик не запомнил, как была одета американка, но это не имело значения: мистер Скарлетт запомнил ее костюм очень хорошо, и его подробное описание уже было внесено в блокнот.

– Теперь, мистер Уильяме, расскажите, пожалуйста, какие документы, удостоверяющие личность, представила вам эта леди и какие справки вы навели, чтобы их проверить? Ведь она потеряла паспорт?

– Да, я уже рассказал вам, как это случилось… то есть, рассказал то, что услышал от нее. Она подала мне свой билет и показала несколько конвертов от писем, адресованных ей в Питсбург. Еще несколько фотографий, где среди прочих была изображена она сама на борту «Олимпика», и меню обеда, датированное третьим днем после выхода из порта. Ее обратный билет пропал вместе с паспортом, и поэтому она не могла мне его представить.

– Боюсь, это не очень убедительно, – заметил Френч. – Все эти свидетельства могли быть подделаны.

– Я это прекрасно понимаю, как понимал и тогда, – заявил ростовщик. – Но я не остановился на этом. Я обратился в компанию Дашфорда, как вы знаете, это агентство частного сыска. Я попросил их телеграфировать своим агентам в Питсбург, запросить описание миссис Рут и узнать, отбыла ли она в Европу на борту «Олимпика». Вот их ответ.

Он достал листок бумаги из папки и протянул инспектору. Заголовок гласил: «Дж. Т. Дашфорд и K°, агентство частного сыска». Далее было написано:

Уважаемый сэр!

На Ваш запрос от вчерашнего дня относительно миссис Чонси С. Рут сообщаем, что телеграфировали своим агентам в Питсбург и получили следующий ответ: «Чонси С. Рут, совладелец местного сталелитейного завода, богат; жена: красива, рост – средний, волосы – темные, кожа – белая, лицо – овальное, рот – маленький, манеры – выразительные и привлекательные. Отбыла в Европу на лайнере „Олимпик“. Семейные отношения нормальные».

Надеемся, что эта информация Бас удовлетворит.

Искренне Ваш

Дж. Т. Дашфорд

Френч присвистнул и задумался.

– Все выглядит весьма убедительно, – медленно проговорил он. – Я немного знаю этих агентов Дашфорда, им вполне можно доверять в таких делах. Мне начинает казаться, что вы имели дело с двойником миссис Рут.

– О, – ахнул мистер Уильяме, – двойник! Это мне и в голову не пришло. – Он помолчал, потом продолжил: – И все-таки не понимаю, как это можно было сделать. Ведь я не остановился на обращении к Дашфорду. Я позвонил в корабельную фирму «Уайт стар», и они сказали мне, что миссис Рут действительно путешествовала на «Олимпике». Я также позвонил в «Савойю», и мне сказали, что она прибыла туда именно в тот час, который леди сама мне назвала, и на ее чемоданах были бирки «Олимпика». Наконец, чтобы выяснить все, как я считал, досконально, позвонил в полицию Саутгемптона и узнал, что история об украденной дорожной сумке не ложь. Все произошло именно так, как рассказала мне миссис Рут. Получив всю эту информацию, я полностью поверил этой леди.

– Это меня не удивляет, сэр, – признался Френч. – Такие сведения удовлетворили бы большинство людей. Но не нас, ибо у нас теперь возникли подозрения. В тех обстоятельствах, из-за которых эта дама обратилась к вам, не было ничего подозрительного. Я очень сочувствую вам, правда, боюсь, что мое сочувствие делу не поможет… Но теперь вы, конечно, понимаете, что ни один из собранных вами фактов не был по-настоящему убедительным. Не сомневаюсь, что существует некая миссис Чонси С. Рут из Питсбурга, которая прибыла в Европу на «Олимпике» и которая в целом напоминает вашу знакомую, но очень сильно сомневаюсь, что она именно та леди, которая производила заем. Видите ли, настоящие документы: паспорт, обратный билет, где было бы написано ее имя, – отсутствуют. Больше того, она не позволила вам связаться с мистером Рутом. Нет, думаю, что приходившая к вам женщина не настоящая миссис Рут. Но, с другой стороны, она либо лично знакома с миссис Рут, либо знает о ней очень и очень много. Что вы скажете на это?

– Вроде бы все верно, да нет, абсолютно верно, инспектор. Боюсь, что все произошло именно так, как вы говорите. Но если так, то какова вероятность того, что мои деньги вернутся ко мне?

Френч покачал головой.

– Боюсь, шансы весьма призрачны, – сказал он. – Но кто знает. Мы постараемся, конечно, напасть на след этой женщины, и может оказаться, что она еще не истратила деньги. А теперь, сэр, если вам больше нечего мне сообщить, я отправлюсь в отель «Савойя» и в те ювелирные магазины, где она расплачивалась чеками.

Инспектор Френч медленно шел по Кокспур-стрит. Его ум был занят странным развитием событий. То, что кто-то выдал себя за миссис Рут, можно было легко – или, по крайней мере, сравнительно легко – представить. Для обеспеченной дамы ото не составило бы никаких серьезных трудностей, хотя обращение в полицию Саутгемптона определенно было удивительным. Но как эта дама смогла раздобыть алмазы мистера Дьюка – этого Френч никоим образом не мог вообразить. Двойника миссис Рут наверняка задумали до ограбления, а если так, то это указывало на гораздо более серьезно продуманное преступление, чем он предполагал. И преступление должно было быть не одно, если только эта загадочная женщина не сама убила Гетинга, во что ему с трудом верилось. Он порадовался при мысли о массе сведений, которые он вот-вот получит и с которыми, возможно, ему удастся восстановить свое реноме.

И вдруг он подумал о мисс Дьюк. Нет ли связи между ней и таинственной женщиной? Или миссис Рут – это девушка в плаще? Или это сама мисс Дьюк? Вопросов было очень много. Обдумав их, Френч понял, что на следующие несколько дней работа для него обеспечена.