Текст книги "Гончая"

Девушка сделала шаг в сторону Мадрида и заговорила вполголоса. Паника подступала к горлу, как желчь, когда она, заикаясь, произнесла:

– Скажи, что все это неправда. Почему я сражаюсь с…

– Тише, Тэмпест, – пробормотал он в ответ, стараясь скрыть происходящий между ними разговор. – Решение не мое. Просто оставайся хладнокровной, помни о ногах, и все будет хорошо.

Тэмпест чувствовала что угодно, но только не хладнокровие. От страха по спине побежали мурашки, когда деревянные двери задребезжали и затряслись перед ней. Она слышала рычание, низкое, грубое и злобное.

Заморозь меня, зима! Они приговорили меня к смерти.

Тэмпест собиралась с духом, пока Мадрид убирал стол с тремя склянками с боевого ринга. Она медленно вытащила свой меч из ножен и приготовилась к встрече с демоном, готовым наброситься на нее.

Никого не будет рядом, чтобы помочь. Если Тэмпест потерпит поражение, то ее ждет не палатка целителя, а личное место на кладбище. Солдаты отступили к трибунам, когда двери, за которыми находился лев, наконец распахнулись. И Тэмпест оказалась единственным человеком, стоящим на покрытой грязью платформе лицом к лицу с самым смертоносным существом королевства. Не считая неуловимых ледяных драконов, конечно.

Девушка посмотрела на короля. На одно мгновение их взгляды пересеклись. В ее читалось обвинение, в его – самодовольство.

Вот же бессовестный.

Ему просто не хотелось, чтобы женщина добилась успеха. Она стиснула зубы и сосредоточилась на текущей задаче. Все мысли вылетели из головы, когда Тэмпест увидела полную клыков пасть.

Монстр оказался еще огромнее и страшнее, чем она ожидала. Он сможет выбить из рук меч подобно играющейся с веревочкой кошке.

– Копье! – крикнула она, встречаясь взглядом с парой солдат. – Дайте мне копье!

Один из них вел себя так, как будто не слышал ее, и Тэмпест возненавидела его за это. Но другой, моложе своего напарника, красивый, голубоглазый и с волосами цвета песка, бросил свое острое копье на арену. Тэмпест пронеслась через арену, чтобы забрать его, как раз в тот момент, когда лев выбрался из клетки. Быстро вложив меч в ножны, она сжала копье дрожащими руками.

Зверь был огромен. Густая грива цвета волос короля Дестина защищала его шею. Значит, самец, заключила она, пока он подкрадывался к ней. Каждое его движение завораживало. Кошачьи глаза перебегали с ее лица на копье, словно пытаясь решить, что из этого представляет наибольшую угрозу. Тэмпест стояла, широко расставив ноги и пригибаясь к земле, на случай если придется откатиться в сторону, чтобы избежать столкновения с захлопывающейся пастью льва.

Она внимательно осмотрела зверя. Благодаря слишком рыжей окраске становилось понятно, что перед ней не местный лев. На самом деле Тэмпест видела подобных животных только на изображениях в книгах и знала о них из историй Алекса, который рассказывал о своих путешествиях по экзотическому югу во время обучения целительству. Девушка помнила, что именно там обитали рыжие львы. Множество львов.

Девушка оценивающе приглядывалась к зверю, стараясь не отвлекаться на его величественность. Ей доводилось слышать об этих невероятных существах в историях и сказках, предназначенных научить детей не ходить в одиночку в лес. Она сомневалась, что большинство жителей Хеймсерии видели хоть одного льва. В прошлом в королевстве было слишком холодно для этих существ. Слишком ветрено. Слишком снежно. Но со временем львы адаптировались, их мех стал снежно-белым, сливаясь с окружающей средой.

Их практически невозможно обнаружить, пока они не нападут.

Щелчок хвоста оказался единственным полученным предупреждением, прежде чем лев бросился вперед, отбиваясь от Тэмпест лапой, которая была больше ее головы. Приняв правильное решение, она пригнулась к земле. Простым переносом веса с одной ноги на другую девушка откатилась в сторону с запасом в полсекунды, целясь копьем в лапу льва в попытке заставить его отступить. Что животное и сделало, явно переоценивая риск, который представляла для него Тэмпест.

Капли пота выступили на лбу. Она внимательно рассмотрела львиный бок. Губы сжались при виде ребер, торчащих из-под шерсти. Они морили его голодом. Она почувствовала ярость. Простое копье не сможет его удержать. Придется драться. Или умереть, пытаясь остановить его.

Откровенно говоря, это нечестно. Голодный лев явно опаснее человека.

Они действительно хотят убить меня.

Тэмпест сделала шаг влево и покрутила острое копье перед собой, ненадолго удерживая льва на расстоянии. Она рискнула взглянуть на короля, который, несмотря на свою прежнюю незаинтересованность, теперь наблюдал за Тэмпест и львом подобно ястребу. Неужели этот мужчина действительно собирался довести свою неприязнь к самой идее о женщинах-Гончих до убийства?

– Я так не думаю, – пробормотала она сквозь стиснутые зубы. Слова заглушал рев льва и толпы.

Но Тэмпест никогда не была тихой. Или мягкотелой, смиренной и застенчивой. Если лев хотел порычать на нее, она порычит на него в ответ.

– Попробуй поймай меня! – взревела она, прокрутив позаимствованное копье, прежде чем метнуть его.

Лев едва увернулся от оружия, но Тэмпест ожидала этого. Ей всего-то нужно было его секундное замешательство, достаточно долгая пауза, чтобы она могла снять со спины лук своей матери и вложить стрелу, а затем отправить ее в бок льва.

Он взвыл, когда она нанесла точный удар, и Тэмпест метнулась вперед, чтобы снова забрать свое копье. Но как только она повернулась, чтобы нанести второй удар, лев повалил ее на землю. Лук лежал на земле вне зоны досягаемости.

Девушка закричала, когда он провел когтями по ее обнаженной спине. От жгучей боли на глазах выступили слезы, и у Тэмпест едва хватило времени перекатиться на изуродованную спину и выставить копье перед собой, удерживая льва на расстоянии. Он скрежетал зубами и рычал, намереваясь разломать древко копья на куски.

Дерево скрипело. Руки дрожали, пока она прилагала усилия, чтобы зверь не разорвал ее на части.

У меня не хватит сил.

Лев зарычал, противное дыхание обдало лицо. Она побледнела, когда зверь ударил ее по бицепсу, разрывая кожу своими острыми, как бритва, когтями. Его глаза сузились от запаха ее крови, он поддался инстинкту охотиться и убивать.

Руки напряглись, и в глубине души Тэмпест знала, что должна чувствовать больше страха и боли, чем в ней было сейчас. Глухое жужжание наполнило уши и заглушило все звуки вокруг. Все, что она видела, – это бедное, умирающее от голода животное. Ей было жаль это существо. Такое же отчаяние переполняло и льва.

Я умру, но, по крайней мере, сделаю это сражаясь.

Собрав всю силу воли в кулак, Тэмпест зарычала в лицо существу еще раз, затем пнула стрелу, застрявшую в его задней ноге, с силой, достаточной для того, чтобы заставить льва взвыть от боли и отскочить. Однако он успел выхватить копье у девушки из рук и перекусить пополам. Она поползла прочь по пыльному полу арены. Только паника и адреналин заставили ее, пошатываясь, подняться.

Кровь стекала по ее руке и спине, остатки разорванного плаща развевались на ветру. Она вытащила свой меч и невероятно длинный кинжал, подаренный Димой, из ножен на левом бедре.

Девушка произнесла короткую молитву в благодарность за то, что Максим научил ее двойному владению клинками. Быстро, чтобы не передумать, Тэмпест ухмыльнулась и атаковала льва, не дожидаясь того, что боль и страх возобладают над ней.

Время замедлилось, пока Тэмпест сокращала расстояние между собой и львом. Звук то появлялся, то исчезал. Крики толпы отошли на задний план, только звук ее собственного сердцебиения отдавался в ушах. Она взяла лезвие в ладонь, приняв решение за долю секунды.

Пожалуйста, пусть все получится.

Взмах клинком. Удар пришелся точно в цель. Желчь наполнила рот, когда кинжал вонзился в левый глаз льва. Тот издал ужасный звук, который наверняка будет преследовать ее в ночных кошмарах, и дико вцепился в нее когтями. Тэмпест уклонилась от смертельного удара в голову, но, вместо того чтобы метнуться прочь, она поднырнула под него, вонзив свой меч прямо в шею животного, снизу вверх.

Тэмпест стиснула зубы и держала льва, пока он издавал булькающие звуки. Животное покачнулось, и девушка отпрянула, но его туша рухнула на нее. Массивная голова оказалась на ее груди. Ее глаза цвета шторма встретились с его затухающими янтарными. Печаль заполнила все ее существо, и Тэмпест не могла найти в себе силы позволить бедному созданию страдать. Движением запястий она прекратила его боль. Чистая смерть.

Прошло несколько мучительно долгих секунд. Лев лежал на ней, в его свирепых глазах не осталось больше света.

– Прости, – выдавила она, чувствуя ком в горле от подступающих слез. Жужжание в ушах становилось все сильнее.

Лев не заслуживал смерти. Тэмпест уставилась на его неподвижную фигуру, чувствуя, что она только что словно потеряла часть себя. С осторожностью девушка высвободила ноги из-под своего противника и вытащила клинки.

Пошатываясь, она поднялась, а затем упала на колени, прижав окровавленные ладони к земле. Слезы грозились вырваться на свободу, но Тэмпест сдерживала их. Она отказывалась отдавать кому-либо из присутствующих на арене еще одну часть себя.

Подняв голову, она наконец начала понимать, что кричали люди.

– Тэмпест! Тэмпест! Тэмпест! – раздавалось вокруг.

Они выкрикивали ее имя.

Ее накрыла волна полнейшего недоумения.

Она победила льва.

И прошла третью часть Испытания.

Наконец она стала Гончей.

Глава пятая

Тэмпест

Время остановилось, и все поплыло перед глазами. Как если бы она окунулась в море. Чувства существовали вне окружающего мира.

Тень нависла над ней, и красивое лицо Мадрида попало в поле зрения. Девушка медленно моргнула. Тэмпест осознала, что он поставил ее на ноги, хотя и не чувствовала своих конечностей. Люди на трибунах колыхались подобно волнам. Их руки раскачивались взад-вперед, празднуя ее победу.

– Пожалуйста, поприветствуйте нашу новую Королевскую Гончую! – прокричал Мадрид своим низким голосом.

Земля покачнулась под ногами, но ей удалось удержаться. Еле-еле. Слабый звон наполнял уши, заглушая крики толпы. Темно-красная кровь стекала по бледной коже на землю. Дрожь пробежала по телу. Руки начали трястись. Шанс потерять сознание, если она не доберется до палатки целителя, был очень велик. Тэмпест понимала, что в этом нет ничего хорошего, но не могла найти в себе силы на беспокойство, еще и Мадрид давил на ее раненое плечо.

– Поклонись, – едва слышно прошептал он.

Превозмогая боль, она снова поклонилась королю Дестину, наблюдающему за ней с непроницаемым выражением лица, от которого волосы на затылке вставали дыбом. Он был ее правителем, и все же было в нем что-то неприятное.

– Темная мать, – выругался Мадрид. – Опусти взгляд, пока король не заметил твою неуважительную ухмылку.

– Ухмылку? – пробормотала она, все равно опуская взгляд в пол. Тэмпа даже не подозревала, что ухмыляется. Нужно было поработать над этим.

Веки тяжелели, когда Мадрид вел ее с арены к палатке целителя. Тэмпест поперхнулась от тошнотворно-сладкого запаха, настолько приторного, что из-за него она, пошатываясь, вырвалась из объятий Мадрида и ударилась бедром о крепкий деревянный стол. Задребезжали стеклянные бутылки. Губы девушки скривились, когда она внимательно рассмотрела эти склянки. Те самые, что были на Испытании.

– О, мой… Тэмпест, просто ложись, – успокаивающе проговорил Алекс, который, очевидно, принял простое отсутствие равновесия за серьезное ранение.

Скорее всего, виной тому служило и то, и другое. Все болело, и мир казался нечетким. Мужчина широко ей улыбнулся, сияя восторгом и гордостью. Тэмпест не смогла удержаться от ответной улыбки, даже несмотря на то что ее адреналин иссякал, а боль действительно нарастала.

– Ты одолела льва. Льва! Должно быть, ты безумна.

Смех застрял у нее в горле. Очередная волна дрожи прошла по телу, когда Алекс помог ей лечь животом на шаткую койку. Он понятия не имел, насколько она была безумной. Ей едва удалось справиться.

– Наверное, ты имеешь в виду, что создатель последнего задания, должно быть, самый настоящий безумец. Какие-то пара секунд, и чудовище бы разломило мой череп на две части, – пошутила она, прижимаясь щекой к койке, чтобы наблюдать за тем, как дядя суетится, собирая все необходимое.

– И все же вот она ты, цела и практически невредима.

Он осторожно снял накидку с ее спины, и неприятная пульсация пробежала вверх к плечу. Лицо его напряглось, а затем немного расслабилось, когда он заметил ее взгляд на себе. Явно плохой знак. Ее спина скорее всего являла собой кровавое месиво.

– Не переживай. Совсем скоро мы приведем тебя в порядок. – Дядя бросил взгляд на кого-то поверх ее головы. – А теперь лежи спокойно. Мимикия жжет, когда ее наносят на открытые раны.

Пара мужских рук прижала ее руку и бедро с противоположной от Алекса стороны. Ее глаза расширились.

О, Дотэ, нет. Сейчас будет больно.

Тэмпест сжала челюсти и проговорила сквозь стиснутые зубы:

– Не думаю, что будет больнее, чем чувствовать когти льва… О!

Тело дернулось в удерживающих его руках. Слезы брызнули из глаз. Она тяжело дышала, ощущая пламя на своих ранах.

– Худшая часть почти завершилась, – раздался справа голос Мадрида.

Медленно повернув голову, она уставилась на предводителя Гончих, не стыдясь стекающих по щекам слез. Пока она росла, Алекс успел исцелить многих мужчин с помощью Мимикии. Большинство из них выкрикивали проклятия до тех пор, пока не теряли сознание. Легкая улыбка слегка приподняла уголки губ девушки.

– Из-за чего ты улыбаешься? – спросил Мадрид, переведя взгляд на продолжающего работать Алекса.

– Вспомнила кое-что, что говорила мама одного моего друга.

– Что же она говорила?

Он пытался отвлечь ее, и Тэмпест была ему за это благодарна. Она зашипела, когда Алекс ощупал ее руку, но заставила себя продолжить:

– Что, когда дело доходит до боли, мужчины превращаются в младенцев, а женщины могут вытерпеть что угодно.

Алекс фыркнул:

– Чистая правда. Многие мужчины теряют сознание от боли, не говоря уже о том, что они не могут стать свидетелями родов.

Мадрид улыбнулся ей.

– Именно поэтому женщины и вынашивают детей. Всеведающий понимал, что мы не сможем справиться ни с подобной болью, ни с честью. В целом мы порочные и тщеславные существа. Можешь себе представить, как бы вели себя мужчины, будь у них возможность создавать жизнь?

– Не могу. С вами и так трудно уживаться, – пробормотала Тэмпест, когда игла проколола ее кожу. – Так мне нужны швы?

– Всего парочка. Мимикия сделает все остальное. Еще немного, Тэмпа, – мягко проговорил Алекс. – Мадрид, ты не намажешь вот этим ее раны на другой руке?

Тэмпест прикрыла глаза, когда Мадрид поднял ее руку и щедро намазал правый бицепс светлой пастой. Ощущение покалывания пробежало по ее коже, а ноющие синяки, царапины и боль в мышцах исчезли.

– Удивительно, – невнятно пробормотала она, почувствовав, что боль совсем отпустила. Теперь оставалось только ощущение рук Алекса, работающих над ее ранами. – Вот, значит, что такое Мимикия, да? Понимаю, почему люди борются за нее. Великолепно.

Мадрид изучающе посмотрел на ее руку и отвел взгляд, стараясь не выдавать эмоции. Тэмпест задавалась вопросом, когда же он начнет держать дистанцию. Он был Гончим, а Гончие отличались от других. Его это устраивало.

– Думаю, у тебя никогда не было надобности в Мимикии раньше. Ее можно использовать для исцеления почти любой травмы, хотя она совсем не годится для лечения лихорадки или отравления, – ответил Алекс, отвлекая ее от мыслей. – Очень жаль, потому что тебе уж точно нужно было одно универсальное лекарство с тем букетом болезней, которые мучили тебя в детстве.

Тэмпест ничего не сказала и позволила себе расслабиться. Усталое тело сдалось.

Было что-то комфортное и ностальгическое в том, как целитель заботился о ней. В очередной раз Тэмпест задумалась о том, что он может быть ее отцом. Он всегда пытался разобраться с ее переживаниями, лечил ее, заставлял есть, даже когда она не хотела.

Зачем тебе об этом знать? Достаточно его заботы. Кого волнует твой отец?

– Дотэ, это было невероятно! – воскликнул Максим. Тяжелая поступь выдавала его восторг.

Глаза Тэмпест резко открылись, и она повернула голову, сверкнув улыбкой своему любимому дяде. Он опустился на колени и поцеловал ее в потный висок.

– Умница, девочка. Молодец. – Максим взглянул на ее спину и присвистнул. – Хорошо он тебя отделал, да?

– Он пытался.

Восторга дяди немного поубавилось, освобождая место беспокойству.

– Когда Мадрид, – он бросил ледяной взгляд поверх ее головы, – объявил твоего противника, клянусь, мое сердце остановилось.

Его карие глаза снова скользнули по ее лицу и тут же потеплели.

– Сегодня ты сражалась как самый настоящий воин. Не многим удается увидеть льва, выжить после этого и рассказать историю.

Она с трудом сглотнула. Она не чувствовала себя воином. Убийство того льва было самозащитой, но оно все равно казалось неправильным. Бедное создание не заслуживало такой смерти.

– Ты проследишь за тем, чтобы его похоронили? Он был достойным противником и не заслуживает быть выброшенным как мусор. И я даже думать не хочу об использовании его шкуры в качестве трофея.

Максим кивнул:

– По закону он твой. Твоя добыча. Я сделаю, как ты хочешь.

– Спасибо, – прошептала она.

Максим отстранился от Тэмпест и встал, грубо похлопав Алекса по плечу.

– Побыстрее приведи ее в порядок, Алекс. Нам всем нужно прилично выглядеть на праздничном пиру, и что-то мне подсказывает, Тэмпест не захочет заявиться туда вся в крови и кишках…

– Мы поняли, – добродушно ответил Алекс и посмотрел на Тэмпест: – Твоя подружка-служанка Джунипер, насколько я знаю, ждет в казарме с готовым вечерним нарядом.

Желудок Тэмпест скрутило, но это не имело абсолютно никакого отношения к ее испытанию или боли.

– Мне обязательно наряжаться в платье?

Максим рассмеялся:

– Очень даже обязательно. Кто знает? Может, тебе понравится быть придворной дамой, особенно теперь, когда тебе стукнуло восемнадцать. Не успеем мы глазом моргнуть, а ты уже влюбишься и никогда больше не возьмешь в руки меч!

Мадрид обошел койку. Трое мужчин уставились на нее, а затем они одновременно разразились смехом. Все Гончие, особенно Тэмпест, знали, насколько смехотворно высказывание Максима.

– Никогда, – в ужасе прошипела девушка. Ни за что на свете она не опустила бы меч ради мужчины.

Тэмпест потрогала разорванный пурпурный плащ, лежащий на полу. Они могли смеяться сколько угодно, даже играть в сваху. Ей все равно. Ее жизнь только начиналась. Испачканный пурпурный шелк скользнул сквозь ее пальцы, как вода.

Она бы предпочла надеть то, что осталось от этого церемониального плаща, а не платье. Губы сжались в тонкую линию. Если оно будет хоть каплю похоже на то, что прислал король этим утром, Тэмпест наверняка возненавидит его.

– Жаль, что накидку совсем не восстановить, – пробормотала она. – Теперь мне она даже нравится. Особенно по сравнению с платьем.

Алекс взял из ее рук ткань и бросил в плетеную корзину.

– Уверен, ее можно заменить. Ну все, Мимикия сделала свое дело. Несколько часов ты не будешь чувствовать боль, так что сможешь пережить сегодняшний пир и даже лечь спать до того, как она вернется. – Его светлые брови неодобрительно сошлись на переносице. – Пока все раны закрыты. Не бросайся во все тяжкие, иначе загубишь все мои старания.

Он помог Тэмпест сесть. Комната закружилась перед глазами. Она оперлась левой рукой о койку, чтобы не упасть.

– Что-то еще, мистер Беспокойство? – саркастически спросила она.

Алекс закатил глаза.

– Иди в свою комнату и приведи себя в порядок. Мимикии нужно около часа или двух, чтобы полностью запечатать раны, поэтому не мочи их как можно дольше, а потом уже смой и сделай перевязку.

Тэмпест кивнула, медленно поднимаясь и проверяя, достаточно ли в ней сил, чтобы стоять. Теперь, когда пьянящий и вызывающий привыкание прилив адреналина покинул тело, она чувствовала, что может упасть в обморок прямо на месте.

– Хорошо, – сказала девушка. – Не буду мочить. Как думаешь, получится у меня немного поспать до…

– Не смей! – вмешался Максим. – Мы оба знаем, что, если ты уснешь, тебя потом не добудишься несколько часов.

– Да, в этом-то и весь смысл.

Никто даже не заметит ее отсутствие, как дело дойдет до спиртного.

– Ты придешь на пир и наденешь платье, девочка. А теперь иди.

Я-то думала, что, став Гончей, получу больше свободы. Сплошной обман.

Тэмпест медленно обошла своих дядюшек, наблюдающих за ней подобно ястребам. Остановившись, девушка немного успокоилась. Пришло время напустить на себя храбрый вид перед тем, кто мог оказаться снаружи.

– Держи голову высоко, – сказал Мадрид.

Она бросила взгляд через плечо на предводителя Гончих, прежде чем выйти сквозь брезентовые откидные створки на холодный воздух с улыбкой на лице.

Сегодня она победила.

Она выполнила первый шаг своей цели. Если для достижения второго шага требовалось надеть платье и вести себя как леди в течение вечера, то так тому и быть.

Что плохого может случиться?

* * *

– Ни разу еще не видел такой ссоры из-за того, должны ли праздновать или нет!

– Независимо от мнения, все в любом случае напьются.

– Так какое им дело? Гончая есть Гончая. А Тэмпест достаточно проявила себя сегодня.

– Спасибо, дядюшки, – пробормотала Тэмпест в свое вино, изрядно покраснев. Ей не нужно было слышать, как Максим, Дима и Алекс защищают ее право принадлежать к их рядам. Она честно завоевала свое положение, король признал ее, и на этом все закончилось.

По крайней мере, она так думала.

И все же она наблюдала за хихикающими сплетниками, которые перешептывались между собой в пиршественном зале. Отношение многих окружающих ее людей начинало больше чем просто действовать на нервы Тэмпест. Судя по реакции толпы во время Испытания, девушка предположила, что люди не высмеивали ее, основываясь на том, что она была первой женщиной-Гончей. Во время сражения со львом даже чувствовалась поддержка.

А это значит, что они смеются именно над тобой.

Тэмпест посмотрела вниз на серебристое платье, которое Джунипер в итоге заставила ее надеть. Лиф платья был узким, обнажал ключицы и верхнюю часть груди. Разрезные рукава из белой паутинки ниспадали до локтей. Юбка оказалась длинной и широкой и путалась между ног девушки, куда бы она ни шла.

Серебристая ткань идеально подчеркивала цвет ее волос и кожи, и Тэмпест это знала, но все равно чувствовала себя неловко из-за откровенного, облегающего фигуру и сковывающего движения наряда. Она ненавидела все, что препятствовало свободному передвижению, не говоря уже о затрудненном дыхании. Девушка наклонила голову, опуская взгляд на непристойный вырез на груди, и поджала губы.

Одно неловкое движение, и она опозорится.

Нелепо. Просто абсурдно. Вот как это выглядело.

Скорее всего, это платье создано мужчиной. Каким-то прохвостом.

Она со вздохом допила бокал вина и позволила Максиму налить ей еще.

– Как же хочется надеть брюки, – пожаловалась она, качая головой при взгляде на собственный наряд. – Слишком много ткани там, где ее не должно быть. Сильно ограничивает движения.

Стоящие неподалеку женщины явно пребывали в шоке от ее комментария. Покраснев и широко раскрыв глаза, они уставились на Тэмпест и принялись хихикать, когда хорошо одетый мужчина произнес:

– Если хочешь почувствовать меньше ограничений и расслабиться, от дворца до моего дома всего десять минут.

Щеки Тэмпест стали еще краснее, чем у придворных дам со всеми их румянами и помадой. Дима напрягся справа от нее, и она положила руку на его ногу под столом, чтобы успокоить его. Он выгнул бровь, глядя на нее.

– Все в порядке, – тихо проговорила она.

Подмигнув дядюшкам и оставив вино на столе, Тэмпест встала настолько грациозно, насколько ей позволяло это удушающее платье.

– Лучше я выпью эль, – вполголоса произнесла девушка, сбегая, прежде чем кто-то успел ее остановить.

Тэмпест осознала, что, несмотря на удовлетворение от прохождения Испытания, никакая радость и гордость не могли способствовать отличному времяпровождению на торжестве. Не то чтобы ей не нравилось само пиршество, но окружающие люди имели огромное значение. И никто в этой комнате не был ее другом. Им она казалась либо чудачкой, которую следовало рассматривать или сделать объектом насмешек, либо целью для мужчины, который решил, что хочет приручить девушку-воина. Последнее, на ее взгляд, казалось худшим из двух.

Неосознанно она переместилась к краю большой комнаты, пытаясь найти что-нибудь такое же неуместное, как и она. Дамы делились секретами за спинами своих поклонников, а мужчины курили и смотрели на женщин, ожидая принятого решения. Она спрятала улыбку, когда маленькая ручка взметнулась вверх из-под одного из банкетных столов. Малыши воровали закуски, и все же среди всего этого она никак не могла почувствовать себя комфортно.

Может, ты сможешь найти Мадрида и спросить его про Томаса. Днем бедный малыш был в ужасе. Как он чувствует себя сейчас?

Тэмпест лавировала в толпе, с определенной целью высматривая среди скопления людей предводителя Гончих. Девушка вздохнула с облегчением, когда, выйдя из бального зала, обнаружила группу мужчин, пьющих эль. Они с радостью вручили ей кружку, ничего не сказав. Она прислонилась к стене и начала пить напиток в тишине. Только пара любопытных взглядов метнулись в ее сторону.

Они принадлежали к более низкому и бедному классу, чем дворцовые люди, от которых Тэмпест только что сбежала. Дворец и его территория были открыты для публики сегодня и только сегодня. По крайней мере, среди торговцев, солдат и простых людей Тэмпест могла быть самой собой… в платье или без платья.

– На Юге дела идут все хуже, – сказал седеющий мужчина с широким шрамом на одной руке. – У граничащих с Талагой гор. Мой брат чуть не расстался с жизнью на дороге на прошлой неделе. Ему повезло, что он потерял только лошадь.

– Да, я слышал. Не все понимают, насколько все вышло из-под контроля, – согласился другой мужчина.

Он посмотрел на солдата, в котором Тэмпест наконец узнала красивого дворцового стражника, предоставившего ей копье для сражения со львом.

– Рейн тут наслушался всякого, после своего повышения во дворце. Прав я, Рейн?

Рейн впился в него взглядом:

– Если кто-то узнает, что я говорил о таких вещах, мне не поздоровится.

Однако люди вокруг него просто ждали, когда он смягчится и расскажет им больше. Украдкой оглядев их и задержав взгляд на Тэмпест, которая послала ему легкую улыбку в ответ, он заговорил:

– По королевству… распространяется… болезнь. Смертельная. Она стерла с лица земли целые деревни вдоль горного хребта Талаги. С каждым днем все больше жертв.

Тэмпест замерла. Она не слышала ни слова о том, что восстание в Талаге зашло так далеко. По правде говоря, никто еще даже не называл это восстанием, поскольку официального нападения на остальную часть королевства еще не совершалось. Гончие были похожи на группу пожилых сплетниц. Естественно, что если бы один из них что-то знал, то знали бы и остальные?

Звучит как самая настоящая атака на нас. Что же будет делать король?

Оставив мужчин наедине с их обсуждением, Тэмпест пригубила напиток и тихо скрылась в тени, чтобы поискать ванную, или шкаф, или буквально любое пустое, тихое место, котором она могла бы воспользоваться. Ей нужно было отвлечься от всего этого праздничного шума, суеты и алкоголя. Разум лихорадочно работал. Насколько смертельной была эта болезнь? Перешла ли она через горы из бывшего королевства Оборотней? Было ли это актом войны? Если жители Талаги делали свой ход против Хеймсерии, то у Тэмпест могла появиться возможность найти убийцу матери. Месть приблизилась настолько, что девушка почти могла ощутить ее вкус.

Ей просто нужно придумать способ получить разрешение разобраться во всем этом.

– Как странно видеть виновницу торжества, стоящую в полном одиночестве в темноте.

– Мне просто нужно перевести дух, – ответила Тэмпест, раздраженная дерзостью незнакомца и его способностью подкрадываться незаметным. Чувство растворилось ровно в тот момент, когда она обернулась посмотреть на говорящего.

Перед ней стоял король Дестин, великолепный наряд которого украшали золото и рубины, идеально оттеняющие его длинные каштановые волосы и янтарные глаза. Львиные глаза впились в Тэмпест, не позволяя девушке ни поклониться, ни отступить.

Заморозь меня, зима!

– В-ваше Величество, – заикаясь, произнесла Тэмпест, – я не слышала, как вы подошли. Мне…

– Просто нужно перевести дух, – перебил он, улыбаясь. – Понимаю. Тем не менее я довольно долго искал тебя. Не уделишь ли ты немного времени своему королю?

Тэмпест знала, что не может сказать «нет». В конце концов, Дестин был королем и вдобавок к этому высоким и сильным мужчиной. Честно говоря, у нее даже не нашлось причин отказывать ему. Он ничего ей не сделал.

Пока.

Ее внимание привлекли его пальцы, затянутые в перчатки из шелка цвета полуночи. Огромные кольца с драгоценными камнями украшали их, камни переливались в свете фонаря.

Он мог бы раздавить ее трахею голыми руками, и ей пришлось бы позволить ему это сделать. Она слегка склонила голову, надеясь, что этого будет достаточно для ответа, пока к ней не вернется голос.

– Ты чудесно показала себя сегодня во время Испытания. Скажи мне, ты когда-нибудь сталкивалась со зверем размером со льва?

Тэмпест предположила, что он знал, что ей не доводилось этого делать. В конце концов, кто еще мог натравить на нее льва, как не сам король? Это означало, что король Дестин испытывает ее, чтобы услышать ответ девушки на очевидное покушение на ее жизнь.

– Нет, Ваше Величество, – ответила она, через силу улыбаясь. – Никогда. Сталкивалась с волком однажды, в лесу, но на этом все.

– Ты не казалась напуганной.

– Из меня бы получилась плохая Гончая, если бы все мои эмоции можно было прочитать по лицу.

Спасибо тебе, Максим, за тренировки. Прямо сейчас они пришлись очень кстати.

Король Дестин улыбнулся. Его все это веселило. Он махнул рукой в направлении торжества.

– Очевидно, что люди обожают тебя. Хорошо, что ты сегодня одержала такую выдающуюся победу.

Тэмпест насмешливо фыркнула, прежде чем смогла остановить себя.

– Для них я являюсь диковинкой. Женщина-Гончая. Скоро новизна спадет, и я стану для них никем.

Как же сильно она ждала этого дня.

– Ты с легкостью высказываешь свое мнение, даже королю, – произнес Дестин, склонив голову набок. В его взгляде скользнуло что-то похожее на восхищение, чего явно не хватало во время Испытания. – Это хорошая черта характера для женщины, в особенности для того, чтобы брак оказался плодотворным. И ты достаточно красива. Воистину, любому мужчине повезло бы заполучить тебя в супруги. На самом деле любому.