Текст книги "Гончая"

– Может, перестанешь уже жаловаться на свои волосы?

Тэмпест на мгновение замерла, но тут же расслабилась, когда к ней присоединилась знакомая фигура Димы. Он прислонился к забору и, нахмурившись, уставился прямо на восходящее солнце. Мужчина оставался таким же высоким, гибким и худым, каким был в тот день, когда нашел пятилетнюю Тэмпест. Его темно-синие волосы – такие же темные, как и всегда, но вокруг глаз появилось несколько морщинок, напоминающих о старении. Дима редко показывал эмоции, но, несмотря на сдержанность, всегда знал, когда Тэмпест нужно с кем-то поговорить, и терпеливо выслушивал все жалобы.

– Так глупо, что я не могу их собрать сегодня, – сказала Тэмпест.

Пока она произносила слова, девушка поняла, что звучит как капризный ребенок. На мгновение показалось, что Дима может улыбнуться, но Тэмпест знала, что это почти невозможно: мужчина улыбался ей всего три раза за всю ее жизнь.

Возможно, если она пройдет Испытание, заработает четвертую улыбку.

– Сыграй по их правилам всего один раз. Сегодня делай то, что они хотят, а когда наступит завтра, ты сможешь делать все, что тебе заблагорассудится.

Тэмпест ничего не ответила. Конечно, она знала, что Дима прав, но то, что кто-то указывал ей, как вести себя или выглядеть, невероятно действовало на нервы.

– Мне все равно, что я первая женщина, претендующая на место в отряде Гончих. Это всего лишь средство для достижения цели. Мне важно…

– Отомстить за мать, – беззлобно перебил ее Дима. – Я знаю, Тэмпест, знаю. Но ты теперь взрослая, а с возрастом приходит ответственность. Например, делать то, что от тебя требует король.

– Он даже не хочет, чтобы я стала Гончей.

Тэмпест была уверена в своей правоте: монарх даже не пытался скрыть свою неприязнь. Сегодняшний наряд подтвердил все подозрения.

– В таком случае докажи, что он ошибается. Покажи ему, что женщинам есть место в наших рядах. Поступки говорят громче слов, и ты прекрасно об этом знаешь.

Губы Тэмпест изогнулись в слабой улыбке. Она повернулась лицом к Диме:

– Это поэтому у меня до сих пор синяк на ноге сзади?

– Ты не прислушалась к моему совету защищать себя. Вот тебе и причина.

– Уверена, сейчас я совершенно неуязвима.

Дима закатил глаза и спрыгнул с забора.

– Знаешь, в жизни помимо борьбы есть и другие вещи. Ты здесь для того, чтобы отомстить за мать. Чем займешься, когда добьешься желаемого?

Тэмпест не ответила, а Дима просто вздохнул.

– Из тебя получится прекрасная Гончая. Мы все это знаем. Просто подумай, действительно ли ты хочешь заниматься этим всю жизнь.

Еще долго Тэмпест обдумывала его слова, после того как осталась одна. По правде говоря, она не знала, что еще есть в ее жизни, кроме этой единственной и всепоглощающей цели. Она никогда не думала, что нужно будет заниматься чем-то еще.

«Наверное, Дима прав, – подумала она. – В конечном счете мне захочется чего-то помимо мести. Но на данный момент ее более чем достаточно».

– Кое-кто выглядит ужасно сердитой, – послышался легкий певучий голос. Такой голос обычно принадлежал людям, бодрствующим уже несколько часов.

Тэмпест широко улыбнулась:

– Доброе утро, Джунипер. Твоя смена, должно быть, скоро закончится. Солнце уже взошло!

– Уже закончилась, – ответила лучшая подруга. Белоснежные волосы разметались по ее плечам, когда она прислонилась к забору, совершенно не боясь запачкать платье. Джунипер посмотрела на Тэмпест, примостившуюся над ней, прежде чем вытащить завернутый в ткань сверток и протянуть его девушке:

– Держи. Завтрак. Я подумала, ты не сможешь сегодня переварить казарменную еду и стащила для тебя кое-что из дворца.

– Дотэ, как я тебя люблю! – воскликнула Тэмпест, открывая сверток со свежеиспеченной слоеной выпечкой, все еще теплой на ощупь. Две булочки были солеными, а две другие – сладкими. Сначала Тэмпест разорвала пополам слойку со вкусом корицы и ванили. Тошнота тут же была позабыта, ведь ей доставили любимое блюдо.

Джунипер захихикала, наблюдая за бесстыдным проявлением радости со стороны подруги.

– Теперь чувствуешь себя получше? Ты выглядела так, будто уже готова убить кого-нибудь, хотя твое Испытание начнется только через три часа!

– Намного лучше, спасибо.

Слова Тэмпест звучали приглушенно и неразборчиво из-за набитого выпечкой рта, но ей было все равно. С невероятным усилием она проглотила слишком большой кусок.

– Я просто думала о маминой смерти.

– Отсюда и выражение лица. Тебе опять приснился тот сон?

Подруга смотрела с беспокойством.

Тэмпест кивнула.

Джунипер знала все, что Тэмпест могла вспомнить о своем прошлом. Она была одной из ее очень немногих подруг. Несмотря на то что девушка была Оборотнем и сей факт крайне раздражал Тэмпест в детстве, Джунипер оказалась мягкой, учтивой и никогда, в отличие от придворных дам, не осуждала подругу за ее грубый, некультурный образ жизни. Ее оборотной формой являлась сова, отсюда и работа во дворце по ночам. Эти двое часто проводили вместе сумеречные часы и встречали рассветы – начало одного рабочего дня и завершение другого.

Джунипер указала на пару мужчин, перепрыгивающих через забор напротив них, чтобы попасть на тренировочный двор и подготовиться к спаррингу. Тэмпест подавила гримасу, увидев, что одним из них был Левка, но настроение тут же улучшилось, когда она рассмотрела другого мужчину, которым оказался не кто иной, как его отец, Максим. Похожий на зверя мужчина ухмыльнулся ей и помахал расческой в воздухе.

Тэмпест поморщилась, зная, что у него были планы на ее непослушные волосы, и проглотила последний кусочек булочки. Ее шумный дядя, любитель двусмысленных шуток, всегда заплетал ей волосы в детстве. Однажды она спросила его, откуда он так много знает о женских волосах. Девушка вздрогнула, вспомнив последующий разговор. Максим находил особое удовольствие в подробном описании акта создания детей.

Могла бы я стереть это из памяти.

Она выросла вместе с Левкой и была всего на несколько месяцев старше его. Их отношения не улучшил тот факт, что ее Испытание пройдет раньше. Он рассматривал это как огромное оскорбление своей персоны, веря в то, что женщинам в Гончих не место. Левка отказывался проявлять к ней какую-либо расположенность, даже учитывая то, что Тэмпест три или четыре дня в неделю ужинала с его семьей, да и Максим души в ней не чаял.

Она ненавидела напряжение между ними, ведь прими он ее, и все могло сложиться по-другому. Тэмпест всегда хотелось иметь брата или сестру.

– Ты смотришь на Левку так, словно хочешь ударить его, Тэмпест, – спокойно сказала Джунипер, будто обсуждала погоду, а не приближающийся акт насилия.

Тэмпест оставалось только рассмеяться.

– Скорее всего, это ему хочется ударить меня, хотя, следуя его логике, я слишком хрупкая, чтобы выдержать даже удар в лицо. Не могу дождаться завершения Испытания, чтобы доказать ему, что ничем не хуже его. Даже лучше.

– Да прекрати, не можешь же ты быть настолько слепой!

Тэмпест взглянула на свою подругу:

– Ты о чем?

– Ничего, просто Левка наверняка знает, что ты в разы лучше его, что сводит его с ума, а еще родной отец любит тебя так сильно, заставляя ревновать…

– Я никогда не пыталась отобрать у него Максима. Я хотела дружить. Его злость – не моя…

– Разве я говорила, что это твоя вина? – перебила Джунипер. – И сейчас не об этом. Тебе не кажется, что ты ему нравишься?

Как…

– Умоляю, не завершай это предложение. Ради любви к Дотэ, не завершай это предложение.

Парень всегда смотрел на нее со смесью презрения и отвращения.

Джунипер уставилась на нее так, будто считала реакцию Тэмпест чересчур бурной.

– Вполне вероятно, что я права. Особенно когда ты одета подобным образом, – указала она на наряд Тэмпест и одобрительно улыбнулась. – Кстати, мне нравится новый стиль. Крайне устрашающий.

Тэмпест фыркнула:

– Настолько же устрашающий, как жрица любви.

– Королева драмы, – закатила глаза Джунипер. – У тебя никогда не было времени на парней, Тэмпест. Ты была сосредоточена на том, чтобы стать Гончей, но что после Испытания? Ты собираешься всю жизнь провести в одиночестве? Я точно знаю, что на тебя засматривается не одна пара глаз, прекрасная глупышка.

Щеки Тэмпест вспыхнули, прежде чем ей удалось скрыть свою реакцию. Она со всей силы замотала головой.

– Сейчас не время. Может, время никогда и не наступит. В моей жизни есть вещи поважнее парней.

Парни ведут к детям. Дети ведут к жизни, которая ей не подходила.

– Разве не важно найти кого-то, кто любит и принимает тебя?

– Ну ты же любишь меня, разве нет? – Тэмпест обвела рукой тренировочный двор. – И мои дядюшки меня любят, а я люблю их. Больше мне никто не нужен.

У нее была семья. Семья, принявшая с распростертыми объятиями. Многие люди на ее месте не могли похвастаться тем же. Она видела эту ситуацию как благословение.

– Однажды, надеюсь в скором будущем, я выйду замуж и нарожаю ребятишек, и тогда у нас не будет много времени друг на друга. И насколько нам известно, через несколько лет мы сможем жить на противоположных концах королевства. Знаешь, возвращаться домой к кому-то не так уж и плохо. – Выражение лица Джунипер стало расслабленным, почти мечтательным. – Не говоря уже о чувстве, которое ты испытываешь, когда кто-то, кто тебе действительно нравится, целует тебя. Как вспыхивает твоя кожа, когда он держит тебя в объятиях. И…

– И мне пора начать разминаться, – прервала ее Тэмпест, смущенная романтическим бормотанием Джунипер. Она спрыгнула с забора, вытянув руки над головой. – Ты будешь наблюдать за Испытанием, Джунипер?

Подруга с энтузиазмом кивнула, поднимаясь с земли:

– Конечно! Я даже пожертвую своим драгоценным сном, так что лучше бы тебе выиграть.

– Спасибо за добрые слова поддержки.

Джунипер легонько коснулась локтя Тэмпест, заставив обернуться.

– А если серьезно, Тэмпест, будь осторожна. Береги себя.

– Эти три вещи никак не сочетаются с образом жизни Гончих.

– Тэмпест…

– Ладно-ладно! – сказала Тэмпест, подняв руки вверх, словно сдавалась. – Я не буду вести себя глупо. Довольна?

– Разумно.

– Отдохни немного перед Испытанием. Я бы не хотела, чтобы ты уснула в процессе!

Джунипер ухмыльнулась:

– Конечно! Увидимся, Тэмпест.

– До встречи!

Сделав растяжку, Тэмпест выполнила свою утреннюю тренировку с оружием в относительной тишине, прекрасно понимая, что все взгляды были прикованы к ней. Помимо Левки и пары его товарищей все остальные обитатели казармы невероятно поддерживали девушку. Они желали ей успеха. Для большинства из них не имело значения то, что она была женщиной, а те же, кому это не нравилось… не могли придраться к ее мастерству, как сильно бы они ни старались.

В конце концов не кто иной как Максим положил ей руку на плечо, останавливая тренировку. Мужчина посмотрел на нее сверху вниз с нехарактерно серьезным выражением на лице.

– Пора, Тэмпест. – Он внимательно осмотрел ее волосы. – Давай что-нибудь сделаем с этой гривой, прежде чем ты отправишься на арену готовиться.

Тэмпест осознала, что не в состоянии произнести ни слова. Горло сжалось, будто пчела залетела ей в рот и ужалила, поэтому она просто кивнула, не обращая внимания на растянувшуюся на лице Левки злобную ухмылку.

Нахмурившись, Максим мягко потянул ее к забору. Он достал из кармана расческу и начал расчесывать ее спутанные волосы.

– Ты хочешь, чтобы я проводил тебя туда? – тихо спросил он. – Если хочешь, я могу. Думаю, Дима и Алекс уже там, так я бы попросил их отвести тебя…

– Нет, все нормально, – наконец смогла произнести Тэмпест, проводя рукой по накидке, которую она оставила висеть на заборе. – Я и сама могу туда добраться. Какая из меня Гончая, если даже этого сделать не смогу?

– Ты больше, чем просто Гончая, – сказал дядя. Его низкий голос не дрожал в то время, как пальцы завершали работу над одной косой и начали плести вторую.

– Мне нельзя собирать волосы наверху, – прошептала она.

– Да, нельзя собирать, но никто не говорил, что их запрещено заплетать.

Уголки губ приподнялись в улыбке.

– Я люблю тебя, Максим.

Он всегда был на ее стороне.

Вскоре он завершил прическу и развернул ее лицом к себе. Дядя протянул руку через ее плечо и снял с забора изящный плащ. Он помог ей застегнуть его на шее, а затем положил руки на плечи девушки. Карие глаза стали серьезными.

– Будь осторожна на Испытании, девочка, – грубым голосом сказал он.

– Буду.

Максим заключил ее в свои медвежьи объятия, и она вдохнула запах дыма, которым он пропах.

– Покажи им, из чего ты сделана. – Он отстранился и обхватил ладонями ее бледные щеки. – Покажи им, что собой представляет Дом Мадридов.

Она широко улыбнулась, и Максим улыбнулся в ответ. Отсалютовав остальным гончим, тренирующимся во дворе, Тэмпест развернулась на месте и направилась к арене, к ожидающему ее Испытанию. Эффектная накидка развевалась за спиной.

Сейчас или никогда, мама. Сейчас или никогда.

Глава четвертая

Тэмпест

Рев толпы ударил по ушам, когда Тэмпест приблизилась ко входу на арену. Лично она не понимала, почему на Испытании должны присутствовать зрители, потому что, по сути, это было собеседование на работу. Однако народ Хеймсерии всегда стекался в Дотэ, чтобы посмотреть новые Испытания, и Тэмпест не была исключением. Ее взгляд опустился на вызывающий наряд, а пальцы коснулись шелковистого пера. Сегодня они получат свое шоу.

Желудок Тэмпест отчаянно сжался. Столько людей не присутствовало еще ни на одном Испытании. Она почувствовала тошноту, заставившую пожалеть о съеденных ранее булочках.

Она безучастно смотрела из своей ниши, скрытая от роя знати, гудящего в предвкушении крови. Губы девушки скривились. Насилие являлось частью жизни, но сама Тэмпест не находила в нем удовольствия. Эти бездельники уже почти полностью осушили свои бурдюки с вином, хотя еще не было и полудня. Они опьянели от алкоголя и обещанной крови.

Отвратительно.

Прозвенел гонг, сигнализируя о скором начале Испытания.

Тэмпест вышла из своего укрытия и двинулась сквозь хорошо одетую толпу, игнорируя вздохи и крики. Лицо словно превратилось в каменную маску. Только когда простолюдины увидели Тэмпест в ее броском наряде, безразличие отступило. Они ахали и аплодировали с верхних трибун. Волна гордости наполнила Тэмпест, когда она одарила их искренней улыбкой. В конце концов, она была одной из них. Появилась из ниоткуда. Она олицетворяла собой надежду. Ею так долго двигала месть за мать, но в тот момент девушка наслаждалась искрой счастья, подаренной решением стать Гончей. Ведь она олицетворяла всех угнетенных.

И она пройдет Испытание.

Если не ради матери, то ради людей, которые ее поддерживали. И ради того, чтобы показать, что как простолюдины, так и женщины могли быть частью самой элитной группы бойцов и шпионов. Каждый заслуживал шанса воплотить в жизнь свои мечты.

Она оглядела толпу и нахмурилась, когда заметила маленького мальчика, не разделяющего восторг остальных. Он плакал в углу, прижимая руку к груди. Глаза сузились, когда она заметила темно-красное пятно спереди на его тунике. Тэмпест готова была поспорить на лук своей матери, что это кровь. Девушка стала еще угрюмее, после того как осмотрела людей вокруг него. Казалось, никто его не замечал, а если и замечал, то полностью игнорировал.

Внимание снова переключилось на арену. Остальные участники Испытания еще не прибыли. Если она поторопится, то успеет помочь бедному малышу.

Тэмпест сократила расстояние между собой и мальчиком несколькими огромными шагами. Она замедлилась, когда он заметил ее и еще сильнее вжался в каменную стену за спиной. Протянув руку, она улыбнулась ему, чтобы дать ребенку понять, что не намерена причинить ему боль.

– Привет, малыш, – сказала она, склонившись над ним. – В чем дело? Ты поранился? Где твои родители?

Он уставился на нее широко раскрытыми, полными слез глазами. Радужки глаз – льдисто-голубые, а волосы белоснежные, совсем как у Джунипер.

Оборотень-сова.

Девушка подавила гримасу. Она не позволит своей неприязни к Оборотням встать на пути помощи этому мальчику. Его народ, может, и создавал беспорядки по всей Хеймсерии, но не сваливать же всю вину на малыша. Она бы ни за что не осудила одного ребенка за преступления, к которым он не причастен.

Тэмпест указала на его руку и зажатый в ней нефритовый кинжал с замысловатой рукоятью и измазанным кровью лезвием. Кровь из разрезанной ладони полностью залила тунику ребенка. Она внимательно оглядела его поношенную одежду. И отличный клинок. Слишком изысканный для простолюдина.

Сосредоточься на текущей задаче. Ты тут не для допроса.

– Не бойся, – успокаивающе произнесла Тэмпест, при этом поглаживая мальчика по голове. Пушистые пряди щекотали ладони. – Что с тобой произошло? Хочешь, отведу тебя в палатку целителя?

Алекс, местный целитель Гончих и по совместительству один из ее любимых дядюшек, уже работал на месте, готовясь к Испытанию. Попроси Тэмпест, и он с удовольствием поможет мальчику.

Губы малыша задрожали.

– Я не хотел порезаться, – прошептал он, – но я не знал, что… что с ним делать, и…

Тэмпест осторожно забрала у него клинок, вытирая о землю кровь, а затем вложила его в ножны рядом со своим другим кинжалом. Девушка улыбнулась.

– К счастью, я знаю, что делать с кинжалами. Давай он побудет у меня, пока мы не доберемся до палатки целителя, а потом ты сможешь мне рассказать, что с тобой случилось, хорошо? Как тебя зовут?

– Т-Томас, – ответил он. Застенчивая улыбка расплылась на его лице, когда Тэмпест протянула ему руку. Он ее принял. Крошечные пальчики казались еще меньше в хватке девушки. Малыш заковылял с ней к палатке.

Она игнорировала посыпавшиеся со всех сторон крики, обращенные к ней. Почти не оставалось времени на то, чтобы разобраться с Томасом до начала Испытания.

– Алекс, мне нужна твоя… – начала было Тэмпест, протискиваясь сквозь полог палатки, но тут же сморщила нос от отвращения. В воздухе витал странный приторно сладкий запах. Он въелся в ноздри, незнакомый и насыщенный. Не доводящий до рвоты, но заставляющий стиснуть зубы от неприязни.

Алекс и вправду работает с самыми необычными лекарствами.

– Тэмпест, ты что тут делаешь? Ты должна представить себя королю! – воскликнул он, хмуро отрываясь от своих заметок. Выражение лица целителя сразу же смягчилось при виде мальчика. – Вижу, ты нашла очередного потерянного кроху.

Тэмпест сделала несколько неглубоких вдохов через рот, пытаясь не обращать внимания на запах. Томас закашлялся, когда она усадила его на раскладушку, которая, скорее всего, предназначалась для нее, на случай полученного ранения.

– Что значит «очередного»?

Он усмехнулся:

– На прошлой неделе нашли ту маленькую девочку Сашу и близнецов месяцем ранее, а еще…

– Не похоже, что кто-то им помогает, правда? – сказала она. – Кто-то ведь должен им помочь.

Если бы она не вмешалась, маловероятно, что кто-то бы взял на себя ответственность за помощь ребенку.

– Ты же знаешь, что я согласен с тобой, – мягко проговорил Алекс.

– Тогда пусть Мадрид попросит короля направлять больше денег в сиротские приюты.

– Тэмпест…

– Знаю, знаю, – перебила его девушка с тяжелым вздохом. – Сейчас не время. Но оно наступит, когда я стану Гончей.

Ей повезло родиться с кровью Мадридов в венах. Будь она кем-то другим, жизнь сложилась бы иначе. «Детские приюты» на самом деле были ничем иным, как работными домами для малышей, которых некому было защитить. Одна только мысль об этом вызывала у нее тошноту.

Ее мысли, должно быть, отразились на лице, потому что целитель сжал ее руку, прежде чем переключить свое внимание на Томаса и начать промывать его рану.

– Ни капли в этом не сомневаюсь. Ты совершишь много добрых дел, как только дашь присягу.

Тэмпест нравилось, что Алекс ни разу не усомнился в ней. Дни и ночи, проведенные ребенком в его комнате в страданиях от лихорадки, болезней и галлюцинаций, сблизили их. Иногда Тэмпест представляла, что ее собственный отец сидит рядом с целителем, наблюдая за ней, пока она борется с очередной болезнью. В иных случаях она верила, что сам Алекс оказался ее отцом, потому что его волосы были того же оттенка, что и у нее.

Несколько раз Тэмпест чуть было не спросила, его ли она дочь.

Чуть было не сорвалась.

Правда пугала ее. Гончим не разрешалось прятать своих детей в неизвестных домах, вдали от Дотэ. Данный поступок считался предательством. Если Алекс действительно был отцом Тэмпест, то она верила в существование веских причин скрывать ее, поэтому хранила молчание. Ей достаточно было невероятных и заботливых дядюшек. Все они приложили руку к ее воспитанию.

– Так, а теперь на выход! – сказал он, махнув Тэмпест, чтобы она вышла из палатки. – Я пока присмотрю за…

– Томасом, – подсказала она, улыбнувшись мальчику.

– За Томасом, – изогнул бровь Алекс, глядя на Тэмпу. – Надеюсь, сегодня я тебя здесь больше не увижу!

Девушка засмеялась. Конечно, дяде не хотелось, чтобы она получила травму, но существовала большая вероятность, что именно так и произойдет. Еще никто не оставался совсем невредимым после Испытания.

– Постараюсь быть осторожнее, – ответила она, подумав, что пообещала то же самое Джунипер.

Алекс подошел поближе и поцеловал ее в лоб.

– Бейся достойно.

Она кивнула и подмигнула Томасу, прежде чем выйти из палатки. Тэмпест обошла кричащую толпу и побежала. Живот сводило от нервов. Песнопения и топот по деревянному полу трибун отдавались вибрацией в ее ногах, а звуки медных труб королевского оркестра звенели в ушах. Воздух наполнился ароматом теплой, сладкой и пряной выпечки, жареных орехов и соленого мяса. Обнаженные руки покалывало, пока тысячи пар глаз рассматривали ее, когда она вышла на арену. Казалось, что все в королевском городе Дотэ находились здесь, чтобы наблюдать за ее успехом… или поражением. По крайней мере, некоторые из них рассчитывали на последнее.

Я справлюсь.

В самом центре арены возвышалась платформа, на которой стоял Мадрид, главный Гончий. Он ждал ее. Однако Тэмпест знала, что сначала необходимо преклонить колено перед королем, поэтому она повернулась лицом к королевской трибуне в самой северной точке арены.

Она низко поклонилась. Длинные косы почти коснулись земли.

– Ваше Величество, – произнесла она настолько громко, насколько могла. Тэмпест обрадовалась тому, что ее голос не дрожал, в то время как ноги тряслись, словно превратились в желе.

Король Дестин казался недостаточно заинтересованным в ее присутствии. Он лишь искоса взглянул на девушку со своего трона. Выглядевший моложе своих сорока лет, мужчина закутался в роскошное, подбитое мехом пальто рубиново-красного цвета, спасающее от дневной прохлады. Он не произнес ни слова, просто махнул рукой в сторону Тэмпест, разрешая начать Испытание.

Она вздохнула, испытывая облегчение от того, что он ни словом не обмолвился об изменениях в подаренном наряде. Тэмпест уверенной походкой направилась к возвышению и встретилась взглядом с Мадридом. Он был высоким, практически безэмоциональным мужчиной, который редко повышал голос или выходил из себя. Однако когда он становился совершенно неподвижным… вот тогда каждый понимал неизбежность неприятностей. Тэмпест очень уважала его, хотя, по понятным причинам, немного боялась. Этот человек был легендой.

– Добро пожаловать, Тэмпест, – тихо сказал он, когда она поднялась на платформу и слегка поклонилась. А затем гораздо более громким, раскатистым голосом он обратился к толпе: – Добро пожаловать на самое знаменательное Испытание! Вот наша первая воспитанница-Гончая. Первая женщина!

Толпа одобрительно загудела, когда Мадрид снова повернулся к Тэмпест:

– Итак, первая часть испытания заключается в проверке твоих навыков наблюдения.

Дрожь адреналина пробежала по телу Тэмпест в ожидании первого задания. Она посмотрела на накрытый стол справа от себя. Какие ужасы скрывались под узорчатой тканью?

Мадрид вытянул руки, снова привлекая ее внимание.

– Где-то в толпе затерялся ребенок с нефритовым кинжалом, пристегнутым к…

Все не могло быть настолько просто.

– Имеется в виду этот кинжал? – спросила Тэмпест, не задумываясь, и вытащила упомянутый кинжал из ножен на бедре. Она опустилась на колено, протягивая его Мадриду.

Он с подозрением нахмурился, глядя на лезвие.

– Где ты его взяла?

– У маленького мальчика. Я заметила его около десяти минут назад, – объяснила Тэмпест. – Он показался потерянным и нервным, а еще порезал руку о кинжал. Он не знал, что делать, поэтому я помогла ему и забрала оружие. – Она поджала губы. – Показалось странным, что у такого крохи может быть такой изысканный клинок.

Мадрид, казалось, разрывался между изумлением и уважением. Но затем он кивнул, признав, что Тэмпест прошла первый раунд.

Она скрыла свое неудовольствие, превратив свое лицо в непроницаемую маску. Неправильно использовать детей. Тэмпест совсем не нравился тот факт, что растерянного, испуганного маленького мальчика использовали в ее Испытании. Особенно беспокоило то, что ребенок поранился. Если в итоге она выйдет отсюда победительницей, то обязательно поговорит об этом с Мадридом.

– Острое чутье и способность завоевать доверие незнакомца – жизненно важные навыки для Гончей, – произнес Мадрид, обращаясь как к зрителям, так и к Тэмпест. – То, что ты прошла первый раунд, даже не подозревая об этом, свидетельствует о навыках в обеих областях. Однако… – его лицо оставалось серьезным, когда он смотрел на девушку, – не думаю, что ты пройдешь следующий раунд с той же легкостью.

О, Дотэ, что там дальше?

Тэмпест удалось не показывать свои эмоции, несмотря на бушующие внутри тревогу и злость.

Успокойся. Злость тебя отвлекает, а этого ты себе позволить никак не можешь.

Следующее задание будет жестким. За последние несколько лет она видела несколько Испытаний Гончих, и ни один чемпион не прошел их полностью. Каждый раз тесты были разными. Невозможно было подготовиться к собственному Испытанию, просто наблюдая за тем, что делали чемпионы прошлых лет.

Тэмпест размяла шею, не обращая внимания на прохладный ветер, трепавший ее декоративную накидку и заплетенные волосы.

Она была сама по себе.

– Следующий тест проверит твои знания о ядах, – сказал главный Гончий, указывая на накрытый стол, который стоял на платформе рядом с ними.

Самое нелюбимое.

Он сдернул скатерть со стола, открыв вниманию три бутылки с жидкостью различных оттенков синего. Их пробки украшала замысловатая резьба в виде листьев и цветов.

В воздухе ощущалось волнение толпы. Все гадали, что же произойдет дальше.

Подлая улыбка, появившаяся на лице Мадрида, казалась какой угодно, но только не приятной.

– У тебя есть пять минут, чтобы понять, какой из них смертелен, какой заставит уснуть, а какой совсем ни на что не повлияет. Способ определения на твое усмотрение.

Как же весело.

Тэмпест сглотнула. Она разбиралась в ядах, но не привыкла заниматься этим напоказ. Алекс снова и снова разъяснял ей их отличительные свойства, но она все еще делала это с трудом. Тэмпест не была лучшей из воспитанников. По правде говоря, лучшим считался Левка, но в навыках она обходила многих. Однако ей еще никогда не приходилось работать с ядами перед огромной толпой.

Не желая выдавать свой страх, она воздержалась от того, чтобы нервно прикусить губу. Неподходящее время показывать свой страх. Нужно продемонстрировать смелость.

Было бы намного проще, если бы первым заданием стало сражение с кем-нибудь.

Она пересекла платформу и подошла к столу, чтобы осмотреть склянки, и сосредоточенно нахмурила лоб. Тэмпест сжала дрожащие пальцы в кулаки и сделала пять глубоких вдохов, чувствуя на себе внимание зрителей во время использования успокаивающей тактики, которой Дима научил ее в детстве.

Не думай о них. Сосредоточься на задании.

Тэмпест закрылась ото всех звуков вокруг и, сощурившись, посмотрела на жидкости. Все три одинаковой вязкости. Все три полупрозрачные. Она откупорила их и осторожно вдохнула, как ее учили. Губы поджались. Все три пахли чуть горьковато.

Замечательно. Они почти одинаковые. Никто и не говорил, что стать Гончей будет легко.

– Осталось две минуты, – произнес Мадрид, напугав Тэмпест.

Сцепив руки, она уставилась на флаконы, как будто они могли внезапно изменить свой внешний вид.

Думай. Думай. Здесь должна быть подсказка. Если дело не в самой жидкости, то…

Она сузила глаза. Взяв в руки склянки, одну за другой, она принялась рассматривать прекрасную резьбу на крышках. Она узнала цветы на двух из них, но не на третьей, но этого было достаточно, чтобы понять, что это такое.

Она подняла второй бутылек, чтобы зрителям удалось рассмотреть.

– Это яд, – объявила она. – В синем флаконе белладонна. Невероятно ядовитая. Третья жидкость окрашена в синий цвет с использованием колокольчиков, но они безвредны. Я не могу распознать первую, так что это, должно быть, снотворное.

– Ты уверена? – спросил предводитель Гончих.

– Да.

Он указал на третий пузырек, все еще зажатый в ее ладони:

– Попробуй.

Хотя Тэмпест знала, что права, но поднести бутылку к губам и выпить жидкость оказалось труднее, чем она ожидала. Девушка проглотила горькую микстуру и бесстрастно посмотрела на Мадрида, не отступая перед его вызовом.

Каменное выражение лица Мадрида растворилось в ухмылке, которая на этот раз была какой угодно, но только не подлой. Она казалась восторженной, с оттенком легкой гордости.

– В первом бутыльке нет ничего растительного, – объяснил он, – поэтому изображенные цветы – лишь плод воображения. Молодец, Тэмпест.

Напряжение отпустило. Она справилась. Прошла второе задание. И пока еще не лежала при смерти. Истерический смех почти вырвался наружу, но она его подавила.

Зрители вскочили и закричали, но Мадрид поднял руку, чтобы утихомирить их. На мгновение все смолкло. Стало тихо, даже жутко.

– Ты, должно быть, рада, что мы приступаем к боевой части Испытания, – произнес Мадрид. – Но что-то подсказывает мне, что выбор противника тебе не понравится.

Тэмпест застыла. Лицо мужчины вновь стало серьезным, и во взгляде, который он периодически бросал на короля, читалось неодобрение. Король Дестин только кивнул и усмехнулся, многозначительно глядя на ее заплетенные волосы.

Значит, он все-таки заметил изменения в образе. Неразумным было идти против его желаний, но смерть казалась хуже осуждения короля. Она с трудом сглотнула и посмотрела на Мадрида, который в свою очередь кивнул паре солдат, охранявших тяжелые деревянные двери.

– Выводите льва.

– Льва? – прошептала Тэмпест. Ее слова утонули в крике разгоряченной и восторженной толпы.

Разум лихорадочно пытался ухватиться за любые знания, которые у нее были об этом чудовище. Никогда за всю историю Испытаний ни одна потенциальная Гончая не сталкивалась лицом к лицу со львом. Эти звери были кровожадными созданиями, знающими, как с легкостью прорваться сквозь батальон солдат. Шрам Максима на лице мелькнул в памяти. Дядя редко говорил о своей старой ране, но всегда наставлял ее, чтобы при виде льва она бежала в противоположную от животного сторону.