Текст книги "Психология человеческой жизни"

Власть – очень простая реальность, она тождественна силе, а у силы, как проявления возможного неравенства в отношениях, направленность обусловлена инерцией этого неравенства. Последняя сродни полевому поведению, которое обладает той внутренней напряженностью, зависимостью от предмета, вызвавшего это поведение, которые не кажутся непреодолимыми. Власть реализует напряжение, вызванное отношением одного человека к другим людям, а это отношение опосредовано концепцией человека, одной из составляющих которой является Я-концепция. Она позволяет обосновать концепцию человека как идеального объекта. Мне бы хотелось, чтобы читатели обратили на это внимание.

В реализации власти одного человека по отношению к другому проявляется содержание концепции человека в той же мере, в какой в полевом поведении проявляется наличие у человека возможности занимать различные позиции по отношению к воздействующему предмету, в том числе и трансцендентальную и рефлексивную. Если обобщить предельно, то, думаю, можно сказать, что ситуация власти показывает степень свободы человека от инерции воздействия сил собственного Я и внешних. Она – власть – проявляет все границы: Ян другого человека, меры воздействия, нравственных переживаний. Она – власть – ставит человека перед решением проблем бытия как существующих реальностей, требующих определенного отношения. О власти еще будет возможность поговорить в заключении.

Вернемся к переживаниям Сергея, когда он, наделенный властью, почувствовал ее искушение. Оно было отвергнуто без колебаний. Таких искушений было немало. Выдержал без потерь для самоуважения. Было и еще одно испытание – негласной властью над своей семьей, где долгое время «я был один мужик на семерых женщин – стареньких и маленьких». Это тоже ситуация, которая требует проявления тех человеческих качеств, которые в психологии обычно дробятся на множество составляющих. В общем виде это – проявление любви к ближнему. В основе ее лежат нравственные переживания человека. Именно они влияли на решение Сергея сопровождать свою старенькую тещу по российскому весеннему бездорожью в ее родной домик, куда она после зимы, проведенной в его семье, непременно хотела поехать. Именно она – любовь к ближнему – влияла на решение увезти жену из больницы, где ее не лечили по-настоящему, и сделать все возможное, чтобы она смогла жить и работать. О ней – любви к ближнему – не говорится словами, вернее, говорится крайне редко. Она – в действиях, в проявлении заботы, в вере в своих детей, в вере в надежность близкого человека, в том самоуважении, которое гарантирует защиту от проявления деспотизма. Она и в постоянном желании чувствовать внимание и одобрение близких, которые своим присутствием подтверждают и его существование.

Любовь к ближнему, любовь ко всему живому – это естественное проявление нравственности человека. Она – составляющая часть самооценки Сергея, он выделяет в себе эту любовь как основание своей жизни.

Самооценка – одна из составляющих концепции человека, рефлексивное отношение человека к себе, когда его Я выступает одновременно в виде субъекта и объекта самоанализа. Это бывает как в рациональной форме, так и в виде переживания. Нравственные переживания выражаются в целом ряде нравственных категорий – стыда, гордости, чести, личного достоинства, совести. Каждая из них в полной мере может быть отнесена к жизни Сергея, поэтому я попытаюсь описать их содержание.

Понятия стыда и гордости – первичные нравственные понятия, которые открывают человеку существование его нравственных переживаний как особого качества психической реальности. Стыд за что-то и стыд перед кем-то – это проявление ориентации на целостности, существующие в психической реальности самого человека и вне его. Думаю, можно сказать, что стыд открывает человеку существование того, что в психологии называют гештальтами – теми целостностями, которые не делятся на составляющие. Стыд открывает человеку наличие целостности его Я, которую можно обнаружить при встрече с целостностью другого. Эта целостность другого становится концепцией человека. Когда эти целостности противоречат друг другу, возникает чувство стыда за себя или за другого человека, за людей вообще.

Чувство национального стыда – одно из проявлений этого нравственного переживания. Чувство стыда – очень болезненное чувство, так как открывает наличие разрушенных целостностей – своего Я или других. Чувство стыда – очень сильное чувство, так как, по сути дела, – это встреча человека с психологической смертью. У смерти не может быть привлекательного лица, встреча с ней порождает в концепции жизни особые образования, которые опосредуют и контролируют проявление стыда. Они создают то, что можно было бы назвать Я-знаками, сохраняющими границы Я, охраняющими эти границы.

Я-знаки у Сергея представлены системой жизненных правил, убеждений, позволяющих ему сохранять Я от самовоздействия и воздействия других людей. Сейчас он может сформулировать свое главное жизненное правило так: «Ни на кого не надейся, сам создавай, делай и поменьше думай о том, что кто-то и что-то должен тебе дать; делай для себя».

Гордость – это антипод стыда, встреча человека с существованием целостностей как в своей собственной психической реальности (целостность Я), так и в реальности других людей (гордость за других). Я бы назвала гордость проявлением естественной радости, связанной с выявлением данности Я, с проявлением его экзистенциальных качеств, не только как возможных, но и как актуально присутствующих. Гордость рождает силы для удержания этих качеств как проявления собственной сущности или сущности другого человека.

Гордость есть проявление силы Я. Она удерживает человека в тех границах, которые становятся своеобразной гарантией наличия Я. Именно переживание гордости как подтверждение собственной целостности формирует у человека то понятие чести, которое будет присутствовать в его самообосновании мотивации в качестве одного из оснований. Эти основания как должное, как необходимое, как обязательное содержание мотивации человек выделяет в рефлексивной форме как предельное для себя долженствование, за которым отсутствие Я. Для Сергея таким предельным содержанием был и есть нравственный императив, именно он реализовывался в тех жизненных решениях, которые позволяли сохранять целостность Я. Переживание чести как исполненного долга перед собой и другими людьми дает новую силу Я, так как в полной мере содержит механизм обратной связи. Переживание чести возможно только за счет Я-усилий, связанных с принятием и осуществлением долженствования, которое, в свою очередь, позволяют человеку проявить новые качества его Я как данности, как целостности. Я становится сильнее за счет внутренней интегрированности, возникшей в результате осуществившегося самообоснования.

Этот процесс известен и описывается в понятиях бытовой психологии как обретение человеком своего лица. В психологии личности о таких переживаниях обычно говорят как о процессе индивидуализации.

В нашей культуре недавно появилась официальная, юридическая возможность защищать свою честь и достоинство в суде. Эти категории стали не только обобщенно-нравственными или литературно-романтическими, но и социальными.

Психологическое содержание нарушенных, поруганных чести и достоинства связано с появлением переживаний, разрушающих целостность Я. Возможность диагностики таких переживаний в современной практической психологии очень высокая и интерпретируется в понятиях интегрированности-дезинтегрированности Я.

Для Сергея понятие его личной чести естественно связано с понятием чести семьи, чести другого человека, так как все это – содержание концепции человека, которую он реализует в своей жизни.

В этой концепции присутствует и нравственное понятие достоинства, которое позволяет ему переживать собственную автономность, относительную независимость от других людей как проявление ценности и целостности Я. Понятия чести и достоинства Дополняют друг друга, причем первое является подчиненным по отношению ко второму.

Достоинство как нравственная категория позволяет выделять автономность любого человека как ценностное и целостное образование. Честь чаще всего предстает в виде писаных или неписаных кодексов чести – правил, принятых человеком как долженствование. Таковыми могут быть личные, семейные или групповые правила чести. Эти правила могут не соответствовать содержанию достоинства, и тогда человек переживает нравственный конфликт, который разрешается использованием содержания категории достоинство для самообоснования. Существование этого конфликта обычно осознается как предельное рефлексивное переживание, где самообоснование строится на всей концепции человека: «Я же человек».

Я думаю, что в жизни Сергея конфликт чести и достоинства проявлялся в том, что его личная честь и личное достоинство не позволяли плохо и безответственно работать. Групповые же нормы общества, где «процентомания» и планирование по срокам (пятилетним, семилетним, годовым и т. п.) приводили к тому, что цифра отчета становилась важнее качества жизни, отрицали само существование достоинства человека и заменяли его понятием групповой чести. Соответствовать группе, которая сама объявила себя «умом, честью и совестью эпохи», – это значит иметь ее честь, но свое достоинство. Тогда и наступает тот момент, когда честь группы и честь нравственного человека вступают в конфликт, когда человеческие идеалы и дела партии противоречат друг другу настолько, что это выходит за пределы понимания.

Современному молодому человеку, живущему в разнообразном и быстро меняющемся мире, трудно представить себе, что такое заданная определенность жизни, где собственное, личное мнение могло быть шагом в социальную или физическую смерть. Сегодня, когда в разных формах ощущаются последствия социального нивелирования личности, люди, сохранившие свою индивидуальность, нравственное и психическое здоровье, вызывают искреннее уважение. Да, жить с чувством собственного достоинства и по законам личной чести сложно. В социальной ситуации, где они не являются ценностными образованиями, это неизбежно приводит к большим затратам сил на осуществление своей жизни, результатом становятся болезни. Для Сергея это был неизбежный ранний выход на пенсию, так как «работать стало невозможно, я не мог смотреть на то, как люди делают вид, что они работают». Стало сдавать сердце.

Он говорит о том, что сильно переживал выход на пенсию. Но стал заниматься другой деятельностью – сотрудничать с областной и районной газетами. Это тоже было творчество. Увлеченно работал на даче, читал много специальной литературы, приобрел новые знания.

Много лет работал в созданной им общественной организации ветеранов. Работает в ней и сегодня. Оценивает свою жизнь как жизнь, прожитую с чистой совестью. Возможно, это слово – «совесть» – является ключевым в понимании Сергеем источников любви к жизни.

Как известно из этических учений, совесть – это стремление к согласию с самим собой. Это тот внутренний опыт, который позволяет человеку безусловно принимать целостность и ценность своего Я в его экзистенциальных проявлениях. Это также опыт, открывающий человеку существование экзистенциальности в особых проявлениях, называемых обычно угрызениями совести или голосом совести.

Психологи, которые не работают с нравственными категориями, называют эти проявления внутренним голосом. Иногда эти слова – «Внутренний голос» – пишут так, как написано здесь, с прописной буквы.

Его реальность не вызывает сомнений, так как является отражением естественной диалогичности сознания. Думаю, можно считать, что это одно из подтверждений факта существования самого сознания как реального объекта. Умение слушать этот голос или заглушать его есть проявление автономности сознания, его самодостаточности, возможности к трансформации через самообоснование. Варианты трансформации могут быть различными, среди них и вариант самоуничтожения. Выбор этих вариантов обусловлен отношением человека к невербальному корню бытия и переживанием этого отношения как вкуса к жизни. Его еще можно назвать переживанием причастности к жизни вообще и к своей собственной, в частности.

Перечень конкретных событий жизни Сергея мог бы полностью соответствовать списку событий, вызывающих жизненный стресс. Напомню, что Сергей – инвалид с детства. Он сегодня говорит то, что мне хотелось бы понять и объяснить другим:

«Я убежден, что творец жизни – сам человек». Он пришел к этому убеждению сам, осуществляя выбор в решении жизненных задач. Выбор по совести, которого за тебя не сделают другие, потому что твоя совесть – она только твоя.

Тогда ничего не страшно и можно написать строчки:

 
Неумолимо мчат года,
их удержать не в нашей власти.
Так пусть же будет так всегда —
чем больше лет, тем больше счастья.
 

Тогда твоя жизнь нужна другим людям. Об этом в письме к близким людям написано так: «Я еще выступаю перед учащимися школы. Меня зачислили почетным членом Совета ветеранов. Создали секцию при райсовете. Секцию учителей-ветеранов. Там я предлагаю претворить в жизнь ряд идей. Был приглашен на конференцию ветеранов (приглашали обоих, но Нина осталась дома). Прислали машину, подъехали к дому, я ездил. Вручили благодарственные письма и скромные подарки за общественную работу. Вручал глава округа…»

В интервью он говорил о себе так: «Мне семьдесят четыре года, семьдесят пятый пошел. Начинаю заниматься общественной работой (шутит, так как занимается ею всю жизнь). Настроение бодрое, много читаю, слежу за печатью. Газеты многие не очень нравятся. Журналы читаем с хозяйкой, ходим в библиотеку. Это для общего развития, чтобы не отставать от жизни.

Чувствую себя сейчас лучше, чем в 45–50 лет. Настроение бодрое, целеустремленный, на каждый день работу планирую. Без работы не сижу – читаю или так кое-что делаю. Люблю заниматься садоводством, люблю природу, деревья, иногда с ними как с людьми разговариваю.

Мне хотелось быть лесничим, все живое очень люблю. Но эта мечта не реализовалась в жизни.

Маяком был старший брат. Он окончил педагогический институт, преподавал, я пошел по его стопам, стал учителем. Отработал шестнадцать лет учителем и двадцать лет был директором школы.

Есть у меня мечта написать книгу «Размышления о прожитом», для этого собираю материал. Пишу заметки в редакцию. Это тоже для книги. И еще мечта, чтобы дочкам счастье.

Твердо и ясно убежден, что творец жизни – сам человек. С кем поведешься, от того и наберешься.

Самое страшное в жизни – пришлось пережить смерть дочки и потерю братьев, родители мало пожили, им крестьянство не давало радости. Очень часто вспоминаю братьев.

Самая большая радость жизни, что живем вместе с хозяйкой больше 50 лет. В целом живем дружно. Это важно для жизни.

Дочки учились хорошо, были старательны и своей жизнью вдохновляют нас и радуют. От них вдохновение в нашу жизнь.

Часто разочаровывался в себе и в людях. Жизнь учит каждый день, что надо постоянно заниматься самоанализом. Анализировать то, как прожит день, как прожит год.

Во время работы было много разочарований в людях. Не хотелось на работу идти. Но разочарования в жизни никогда не было. Всегда были мысли, что надо жить и работать. Лозунг один – любить и беречь жизнь.

У меня есть жизненные правила, главное правило – ни на кого не надейся, создавай, делай, твори для себя и для других.

Самое страшное в жизни – война.

История страны очень отразилась на моей жизни. Вот последнее время я много думаю о советской власти, о КПСС, новые факты открылись, да и сами мы видим многое. КПСС сдерживала развитие и человека и общества. Это было самое пакостное. А сейчас с 1991 года говори, что хочешь, с 1991 года у нас свобода. Она, конечно, несет много недостатков, но будет благо людям, они научатся думать. Будет благо и людям и обществу.

Чаще всего думаю о хозяйке. Ее надо беречь. Еще думаю о детях и внуках, чтобы они – особенно дочки – спокойно ко всему относились.

Я ничего не боюсь. Хуже, чем было, уже вряд ли будет.

Об учителях. Я всегда искал, кому бы подражать, но близко такого человека не было. Не нашел такого человека, чтобы был примером и идеалом. Искал таких людей в литературе. Настолько много впечатлений от исторических людей – Керенский, Бухарин, Столыпин. Это были умнейшие люди, вот если бы Россия пошла по их пути.

Есть люди – десятка полтора, которые считают себя моими учениками и говорят об этом в глаза.

О природе могу сказать, что она и учитель, и лекарство, и врач, и друг. Она – главное для человека. Ее надо изучать и любить, а не калечить.

В людях отталкивает ложь, подхалимство, очковтирательство, субъективизм в принятии решений. Привлекает, в первую очередь, доброта, искренность, уважение к собеседнику. Такие люди вносят тепло в душу, становится легче. Если произошла такая встреча в жизни – праздник.

Я бы в жизни менять ничего не стал. Мы с хозяйкой живем дружно, без всяких заискиваний, ничего не таим друг от друга. Дочки живут с нами нормально. Живется не зря.

Я бывал в разных городах России: Ярославль, Москва, Пермь, Мурманск, Вологда, Брест. Был в Прибалтике. В иностранных государствах не был. Была очень хорошая встреча с Уллой и Иохимом из Германии. Они приезжали к нам. Хотелось бы побывать в одном из европейских государств, посмотреть, как там живут, – во Франции или в Швейцарии. Еще в Китае.

Выход на пенсию переживал болезненно – это для души не проходит бесследно. На пенсии я приобрел как бы второе дыхание через любовь к природе, к земле. Я землю очень люблю. Это тоже творчество.

Хотелось бы научиться водить машину, я не научился еще. Это у меня большой недочет.

Не заметил, как дети выросли. Был такой случай – вез я дочек на лошади, сидят они в повозке, я оглянулся и вдруг понял, что они уже большие.

Я понял, что любви не может быть без самопожертвования. Любовь – это труд».

Пережито много, но время не пугает, к нему у Сергея особое отношение, которое он выразил в стихах:

 
Нас всех рисует время,
Все пишет наш портрет —
От самой колыбели
До тех прошедших лет.
С дороги не сбиваясь,
Оно ведет свой счет,
То выстроит морщинку,
То складку насечет.
То длинный штрих проложит,
А то взмахнет слегка —
И белая дорожка ложится у виска.
И снова белым-белым
Уходит свет в права,
И зимнею порошей увита голова.
Идут за годом годы,
Идет за следом след,
А время все рисует,
Все пишет наш портрет.
 

Думаю, что в моем описании читатель увидел главные источники любви к жизни, которые есть у героя этой главы – Сергея. Вот они: совесть, творческий труд, ответственность не только за себя, но и за других. Они – основа жизненного бесстрашия, источник новых и новых сил для творчества жизни.

Это сложное психологическое пространство, где различные семиосферы – знаковые пространства – имеют не только выраженные границы, но и возможности перехода из одного семиотического пространства в другое. Это семиосферы тела и Я, семьи и общества, работы и литературного творчества, общения и самообслуживания. Жизнь обосновывается существованием Я, которое может реализовываться в любой из семиосфер за счет Я-усилий – той активности, которая возможна благодаря созданию собственных знаков как проявления активности живого в создании превращенных форм. Этой активностью пронизаны все семиосферы, говоря иначе, ничего в жизни (из всего ее многообразия) не оставляет равнодушным. Жить интересно. Она – жизнь – напоминает уравнение с таким множеством способов решения, что не найти его – способа решения – не представляется возможным. Это не вялый оптимизм глупости, это – мудрость бесстрашия, основанная на переживании ценности нравственной силы через реализацию нравственного императива.

Концепция жизни Сергея основана на нравственном императиве, она содержит в качестве основного, как он любит выражаться, лозунга идею о созидательном труде. Труд дает ощущение силы и питает силы человека. Труд становится творческим, если человек отвечает за то, что и как он делает. Тогда есть представление о границах предметов, возможна трансцендентальная позиция, необходимая для движения в разнообразных семиосферах.

Семиосферы как различные знаковые пространства тоже дифференцируются – можно увидеть и оценить, что в них является своим, а что – чужим и даже чуждым. Путь к появлению такой оценки – это путь переживания цельности и ценности своей жизни, структурируемой Я-усилиями, путь, который человек проходит, обретая идентичность. Ему в этом пути нужны другие люди. Поиск своих людей может занять всю жизнь, если Я обладает достаточной устойчивостью, чтобы не превратиться в «не-Я». Об этом процессе в психологии говорят как об обретении собственного лица, или о личностном становлении и росте.

Я думаю, что Сергей не стал новым человеком, он стал собой, тем единственным и неповторимым человеком, который живет в пространстве своего тела, своей семьи, своей страны, своей планеты, своей Вселенной, где есть место и другим и другому, где собственное Я возможно, как возможно и все сущее. Слово «свой» в предыдущем предложении является самым важным, так как позволяет подчеркнуть существование Я как особого качества психической реальности, которое можно назвать данностью Я. Эта данность – то природное, естественное, натуральное свойство человека, которое в конечном итоге проявляется как сопротивление всякому «формированию», тот предел принятия других людей и их воздействия, за которым исчезает его собственное Я. Мне думается, что это одно из самых существенных качеств психической жизни. В нем отражается ее способность к самосохранению, к самообоснованию, к самотрансформации, та способность человека к творчеству собственной жизни, которую можно было бы назвать правом на индивидуальность. Различные знаковые системы – семиосферы, в которых реализуется это право человека, организованы таким образом, что задают практически бесконечное число степеней свободы в реализации этого права. Можно было бы сказать словами Ю. М. Лотмана, что изменяемость – закон существования семиосферы. В этом законе имплицитно присутствует момент неизбежности постоянства, так как только по отношению к нему мы можем зафиксировать изменение. Момент постоянства в психической реальности человека и задается теми свойствами его Я, о которых говорилось выше. Эти свойства можно описывать как устойчивые качества Я, и мне думается, что в современной психологии они чаще всего описываются в параметрах границ Я. В реальной жизни они представлены как нравственные добродетели и нравственный императив.

В жизни Сергея устойчивость границ его Я очевидно задается наличием силы Я, проявляющейся в движении от одной семиосферы к другой. Обоснованием этого движения, этого изменения становятся выраженные границы Я. Говоря бытовым языком, ему интересно все, что происходит не только в его семье или в стране, но и в мире, во Вселенной; он живет во всех пространствах – космическом, социальном, историческом и т. п.; его жизнь не ограничивается пространством тела или дома. В этом движении рождаются и новые переживания, которые увеличивают силу Я, четче обозначают его границы, проявляют более определенно качества Я как данности. Именно это свойство его Я» привело в изумление доктора в санатории, который, познакомившись с медицинскими диагнозами Сергея, увидел реальное состояние его организма. Организм, который не стал средоточием Я-усилий и единственным жизненным пространством, приобрел силы для движения по всем пространствам жизни. Можно говорить о тренированности и силе воли, о борьбе человека со страданиями, можно обсуждать способы решения человеком психосоматических задач в своей жизни, можно говорить о жизненной силе – все это о том, что Я человека обладает той активностью, которая позволяет характеризовать ее как созидательную, творческую силу, преобразующую саму себя.

Практика жизни показывает, что люди, сосредоточенные на собственных болезнях или инвалидности, живут не так долго, как те, кто обладает широкими, как говорят, социальными интересами.

Интерес к себе, любовь к себе имеют то свойство, которое с неизбежностью заставляет обсуждать вопрос об эгоизме и самоуважении, об эгоцентризме и само достаточности, о самовлюбленности и достоинстве и других качествах людей, в которых констатируются различные проявления самоотношения человека.

Самоотношение фиксирует для самого человека и для других людей те свойства психической реальности, в которых проявляется данность Я. Это могут быть свойства любых предметов, с помощью которых человек организует пространство семиосфер своей жизни, свойства собственного тела, своих переживаний, образов и т. п., в которых выражается, проявляется данность Я.

Быть выраженным – значит быть преобразованным в соответствии с материалом, в котором (с помощью которого) одно качество заявляет о существовании другого. С неизбежностью встает вопрос о подобии качеств, о возможности их взаимного соответствия, о силе и направленности преобразований.

Думаю, что жизнь Сергея позволяет обсуждать эти вопросы как вопросы возможного соответствия или несоответствия человека своему историческому времени. Замечу еще раз, что это соответствие подчеркивается существованием особых свойств человека, например человек коммунистического завтра, человек будущего, настоящий коммунист, настоящий человек, истинный патриот, подлинный гражданин и т. п. В них фиксируется момент соответствия человека своему историческому времени, своему настоящему социальному времени. Но человек живет не только в этом настоящем социально-историческом времени, он живет и во времени своего Я, и во времени Вселенной, соответствие которыми он должен переживать. Тогда и возникает проблема линейности и цикличности времени как проблема самоотношения. Ее можно зафиксировать в существовании двух противоречащие, на первый взгляд, рефлексивных формул: «Ничто не вечно под луной» и «История повторяется».

Первая формула – о линейном времени, вторая – о циклическом. И то и другое время присутствует в жизни человека, проявляясь в его переживаниях и чувствах как личная сопричастность разным вариантам изменений, происходящим вне и внутри Я.

Для Сергея его самоотношение связано с ориентацией на других людей, присутствующих в его жизни, поэтому все виды этого присутствия – в близком и далеком физическом пространстве – оказываются существенно важными для осуществления им собственной жизни.

Его интерес к событиям в стране и в мире, ориентация на мнение других людей, стремление получать их признание (как подтверждение своего существования) оказываются тем материалом, в котором проявляется и выражается его Я. Его чувство причастности к общим человеческим усилиям по осуществлению жизни людей на Земле выражается в его стихах словами о том, что «мы красим жизнь присутствием своим». Это стихи о семейном девизе, который он сформулировал так: «Для себя и для внуков». Думается, что в этих словах не только причастность к жизни, но и ответственность за нее, понятая и принятая как нравственное самообоснование собственной жизни.

Думаю, что читателям есть смысл отметить, что в жизни Сергея существовало достаточно психологических «ловушек», чтобы попасть в ситуацию хронического стресса, но этого не произошло. Ни тело, ни пережитые страдания не остановили время его жизни, движение вперед. Не произошло фиксации на инвалидности и жизненных потерях. Они, естественно, не прошли бесследно, но принесли ту мудрость и понимание жизни, которые обычно характеризуют личностную зрелость. Вопрос о том, почему так произошло, требует ответа на множество других вопросов, которые в предельном варианте звучат как вопрос о том, почему люди разные.

С точки зрения задач этого текста мне представляется важным показать, что Я человека обладает таким потенциалом выражения, который требует адекватного воплощения. Данность Я воплощается и структурируется в семиосферах по принципу подобия, говоря иначе, человек может выделить с большей или меньшей степенью определенности свой предметный эквивалент.

Часто отмечаемая исследователями закономерная смена интересов детей в онтогенезе – одно из проявлений закономерностей воплощения Я как обусловленности выбора предмета интереса. Эта обусловленность может быть длительной, непрерывной во времени жизни или краткой, ограниченной физическим временем. Она может воспроизводиться периодически или возникает в жизни человека однажды.

Эта обусловленность выражения Я предметным содержанием позволяет обсуждать вопросы организации психологического пространства и времени за счет Я-усилий. Мне представляется значимым, что Сергей всегда жил и живет в социальном, психологическом пространстве, которое организуется, структурируется его усилиями, – он сам думает о жизни, не принимая на веру слова других людей о ней. Продукты его собственного мышления – идеи, образы, понятия, категории – структурируют во времени его психологическое пространство. Наличие Я в этих продуктах, процесс их создания – жизненное творчество, ориентированное на наличие в жизни изменений и Я как устойчивой данности. Это избавляет от двойственности чувств и мыслей – верного пути в невроз, в невротическую зависимость от изменений или постоянства прожитого, это делает мир многомерным, избавленным от механической причинности или заданной эволюции.

Каким становится мир его Я? Если сказать, что становится миром творчества, то придется искать законы творчества, как этого требует научное знание, поэтому ограничусь только констатацией факта – мир Остановится миром творчества жизни. Это распространяется на все временные рамки – день, час, всю жизнь. Здесь и сейчас так же актуально существуют, как тогда и там (прошлое) или возможно там и тогда (будущее). Это проявляется и в умении человека соответствовать каждой ситуации своей жизни – умении, о котором я пыталась сказать читателям в предисловии, описывая даму из варшавского трамвая.

Для Сергея данность его Я как проявление его силы создавало те условия реализации закономерностей существования психической реальности, которые К. Юнг называл формами психической упорядоченности, актами индивидуального творения во времени.

В конкретных условиях жизни Сергея они были тем «противоядием» от фанатизма и нигилизма, которые как завершенные формы отрицания жизни не предполагают творения. Он не стал «настоящим коммунистом», он не стал «настоящим демократом», он стал собой – это путь человека, выбравшего жизнь с ее незавершенностью и беззащитностью, с ее непреходящей ценностью и красотой, с ее возможностью любви, труда и творчества, которые становятся твоими, когда жизнь принадлежит тебе и Создателю.