Текст книги "Если сердце просит сказку. Книга 2"

А Клубочек забирался все выше и выше в горы, и притомилась Марфа, взмолилась, стала место для привала искать. И увидела на горном плато путника, расположившегося на отдых рядом с небольшим родником, что бил из-под горной породы. Путник вежливо пригласил Марфу присесть на отдых рядышком, стал ее угощать да знакомиться.

И назвался он Принцем из Северного Королевства, Эриком, и, услышав рассказ Марфы о ее путешествии, решительно заявил о своем участии, негоже девушке одной в таком трудном пути находиться. Вот и отправились они дальше вместе.

И чем выше они поднималися, тем труднее им приходилось, даже спешиться они были вынуждены, и шли вверх пешком, держась за руки, да Эрик все время Марфу поддерживал, старался чтобы в пути ей хоть чуть-чуть полегче было.

А Клубочек все выше забирается, да вот перед пещерой огромной остановился и замер, словно внутрь катится не хочет.

Взялись за руки Царевна с Принцем, шагнули в ту пещеру, и вдруг черной мглою их окутало, да куда-то вниз стали они опускаться, словно мгла эта плотным облаком была, и все глубже и глубже падали, пока совсем под землею не оказалися. Далеко теперь до света белого!

А Любавушка наша, дня Купалы дождавшись, все так сделала, как бабушка Ягиня велела, да разрыв-траву ту отыскала. В быстрой речке тот стебелек углядела, белой тряпочкой выловила, да в нее же завернув, в сумку свою положила.

Да еще одну, плакун-траву, на рассвете на Купалу Любава отыскала по совету Бабы-Яги. А ценна та трава была тем, что способна была отыскивать сокрытые клады и сокровища. Да и третью траву по совету Бабы-Яги Любава отыскала. То была одолень-трава, или полынью ее народ называл, а отвар из травы этой силы человеку давал богатырские, вот Яга лунными ночами ее и собирала, в пучки сушила, отвары делала, да раненых да усталых путников на ноги ставила!

И нашелся у Бабы-Яги мелок Волшебный, сильными защитными свойствами обладающий, и его она своей любимой Любаве в платочек завернула и в заплечную котомку положила.

Да наказала, если придется где встретить, Мертвой и Живой воды раздобыть, не знаешь ведь, что судьба-злодейка на пути приготовить может, вот и помощь от этой воды будет безграничная! Простилась с Любавой, обняла ее крепко, да домой собираться в путь-дорогу отправила.

Знала мудрая бабушка-ведунья, что путь очень нелегким будет, много трудностей и опасностей на пути том поджидают, очень боязно ей было за Любавушку милую. Но девица-красавица была тверда в своем решении отправиться в путь и выполнить наказ отца-батюшки, вот и готовилась так тщательно!

А как пришло время расставаться, уложила все необходимое Любава в сумки, к седлу приторочила, батюшку родимого крепко обняла, всем поклонилась до земли, птицей крылатой в седло впорхнула, и за своим Волшебным Клубочком от крыльца родного в путь отправилась.

И ехала она лесами дремучими, полями широкими, через реки быстрые переправлялась, с разными людьми встречалась, и везде, где ее помощь нужна была, всем она успевала помочь: кому словом добрым, а кому советом или отваром травяным, и люди, узнав о цели ее путешествия тоже помочь старались, кто советом, а кто и пищу, и кров на ночь предоставляя. И всюду она о себе память добрую оставляла, да надежду людям дарила, что жизнь станет повсюду светлее и радостнее.

И вот вскоре добралась она до земель сказочных, где были долины, покрытые зеленым травяным ковром. Но та трава была обманчива, из -под нее в любом месте в любую минуту мог выстрелить столб кипящей воды и пара, и сопровождалось это оглушительным ревом. Высотою тот кипящий столб был с Дворец Царский, а переливался он всеми цветами радуги!

Давным-давно здесь были огромные озера, исчезнувшие от жара земных недр, внутри которых клокотал мощный вулкан. И вот там, внизу, находилось жилище Дракона, вот куда прикатился Клубочек Волшебный, вот к кому он привел Любаву! И вот, значит, где хранилась заветная неразменная монета!

И только Любава об этом подумала, как что-то заклокотало, загрохотало внутри, сначала вырвалось облако пара, затем в небо взметнулся столб горячей воды, а затем в огненном шаре из недр земных появился сам Дракон! Он был страшен и прекрасен одновременно, и Любава, вместо того, чтобы испугаться, невольно залюбовалась этим поистине невероятным зрелищем!

Раздался оглушительный рев, и не понятно было – это Дракон гневался, что его потревожили или, просто так ревел мощный поток пламени, в объятиях которого был он сам.

Увидев перед собой прекрасную незнакомку, Дракон в первый миг замер, но тут же из его девяти ужасных пастей стал вырываться огненный поток, словно угрожая сжечь бедную девушку.

Но, к удивлению, ничего не происходило, Царевна стояла в немом восторге, совершенно не испугавшись ни пламени, ни самого Дракона. Она, по-прежнему, широко раскрыв свои прекрасные очи, оглядывала Дракона сверху до низу, чуть не хлопая в ладошки от восторга!

– Какая странная девушка, какая храбрая девушка, – прогрохотал Дракон. – Скажи же, девица, зачем ты здесь и почему ты меня совсем не боишься?

– Ты так прекрасен, силен и величав, что у меня в душе нет места чувству страха! Я никогда в жизни не видела никого могущественнее и величественнее! А огонь твой меня не трогает из-за кусочка разрыв-травы, спрятанной у меня на груди в медальоне, подаренном мне моей бабушкой – ведуньей, великой Бабой-Ягой!

– Вот она то и поведала о Волшебной неразменной Монете, что хранится у тебя! И за ней я и пришла к тебе, с великой просьбой от моего Царя-батюшки для благ всех Царств-Государств передать нам ее во владение! И не знаешь ли ты, где хранится Живая и Мертвая вода, о которой мне тоже Баба-Яга сказывала?

Тут Любава поклонилась Дракону до земли, и очарованный красотою и смелостью такой, да любовью к Царю-батюшке, а больше всего – ее речами ласковыми, Дракон не смог отказать в ее просьбе. Призвал он Монету Волшебную из недр земных, из середины самого кратера вулкана, и подал ее Любаве, переложив чешуйками драконьими. А еще одарил он Любаву двумя хрустальными флаконами, в которых Живая и Мертвая вода хранилась.

Только наказ дал: использовать Монету Неразменную на дела добрые, во славу Творца, во имя любви его к людям – детям своим, и просил в дороге зря об этом не болтать и Монетою не хвастаться, ведь люди вокруг разные, есть кто и с недобрыми, корыстными думами живет! Да и воду почем зря не расходовать, не всякий раз он сможет рядом быть с дарами своими!

Еще раз Любава поблагодарила Дракона за дары его великие, да еще спросила, нет ли у него весточек о том, что случилось с сестрами ее старшими, удалось ли им до цели своей добраться?

И сказал Дракон, что слух под землей идет, что в неволе у Змея морского и Змея-Горыныча новые пленники появились, уж неужели это о сестрах ее речь идет?

И помог Дракон путями подземными, короткими в горы к Змею-Горынычу добраться, да невидимыми в темницу пробраться. И увидела там Любава сестру свою Марфу, одной цепью с Принцем Эриком скованной. Насыпала она на замок цепи той разрыв-травы, цепи сами им под ноги и опали, освободив от неволи нерадостной.

И отправились они по коридорам горным в покои Змея-Горыныча, и застали его в покоях своих, только был он совсем не страшный, а усталый и немощный совсем, словно пришлось ему с целой армией биться, а силы свои он как будто утратил где.

И поведал он им, что повадились на земли его богатыри разные, да все на поединки его вызывают, а он давно мечтает жить в землях своих подгорных свободно и делами государственными, важными, заниматься. Сколько можно мечами махаться!

Тогда Любава быстро отвар из одолень-травы приготовила, да Змея-Горыныча им напоила, всем шести головам отвара хватило. И стали силы к нему возвращаться, да в сознание приходить, а когда девицу-красавицу увидел, что его не боится совсем, а, наоборот, помогает, да лечит, то решил не гневаться, и Марфу-царевну с Царевичем на волю отпустить.

Но тут Любава обратилась к нему с просьбою, что от Царя-батюшки получила, передать им в дар Серебряное блюдечко с золотой каемочкой, да с золотым яблочком, чтобы Батюшке было легче с делами управляться, а они за то готовы его гостем дорогим встречать, да богатырей своих на его земли больше не пускать и войною на него не ходить, чтобы жил он в своих землях так, как ему хочется.

Подумал, подумал Змей-Горыныч, да и решился ответить девице-красавице согласием, негоже на ее заботу искреннюю неблагодарностью черной платить. Только предупредил он Любаву особо подарком этим перед всякими не хвастаться, ведь разные люди бывают, есть и те, кому не по нраву будет, что всякую минуту за ними догляд можно будет производить!

И достал он из кладовых своих заветных Серебряное блюдечко с золотой каемочкой, да пустил по нему золотое яблочко, наказав подводное царство Змея водяного показать.

И увидела Любава сестру свою старшую, Софью, одной цепью с Царевичем Филиппом скованной, и такой болью в сердце ее это отозвалось, что умолять и просить она Змея-Горыныча стала, чтобы он помог быстрее в то Царство подводное добраться.

По протокам подгорным, по каналам широким, по подземным быстрым рекам вынесло их течение к подземному морю-океану, да прямо во владения Змея Морского.

И опять пробралась в темницу Любава, опять насыпала разрыв-травы на замки цепи, полонившей сестру и Царевича, и опали они к ногам сестры ее Софьи, выбрались пленники из сырой темницы и обнялись все три сестрицы, радуясь, что опять все вместе.

А оба Царевича решили со Змеем морским сразиться, стали оружие, подходящее искать, а Любава достала плакун-траву, что на сокровища, сокрытые, указывает, да по ее подсказке пошла Яйцо Золотое искать, а сестрам велела за Царевичами следить, чтобы они, сгоряча, беды какой не учинили.

Не очень понравилось старшим, что младшая ими командует, да только ничего не сказали, лишь слегка взор насупили.

И ведет Любаву плакун-трава по покоям Змеевым, и комнат в том замке великое множество, да все затейливо украшенные, по стенам узоры морские разные, все из жизни Змея самого, где его от младенчества до нынешних дней жизнь отображена. Да видно, что в семье его были и сестры, и братья, что путешествовали они по миру подводному по всему миру, да протоками и каналами с другими мирами общалися.

Стало Любаве так интересно и любопытно, словно книжку какую новую читает, так и пошла она по картинкам этим из одной комнаты в другую, пока в большую залу не пришла, а там – посреди залы трон стоит, а в троне сам Змей морской сидит, удивляется, откуда здесь девица-красавица, и как это она к нему по доброй воле явилась?

Поняла Любава, что теперь ей деваться некуда, да честно все Змею и рассказала, да подивилась на картины по стенам расписанные, и спросила правда ли в тех картинах, что и у Змея когда-то семья большая была.

Змей сначала в ярость пришел, что по его покоям свободно какая-то девица разгуливает, а, когда узнал, что она внучка Бабы-Яги, то понял, что непростая эта девушка, раз в гостях у всех Змеев побывала, да живой и невредимой до сих пор осталась, и решил тоже не торопиться, да и самому интересно стало, за какой такой надобностью она к нему в подводное Царство пожаловала.

Тут послышались шаги торопливые, голоса возбужденные и в залу ворвались Царевичи вооруженные, неведомо как мечи раздобыв. А за ними и две сестрицы вбежали, и побледнели, Змея увидев. И стали они на Змея наскакивать, чего-то требовать, руками размахивать. Возмущалась Софья, что он ее в полон взял, что чуть с Царевичем не разлучил, а она свое счастье может только и нашла!

Только опять на всех прикрикнула Любава, да попросила, чтобы все они успокоились. А сама к Змею уважительно обратилась, да все про картинки на стенах расспрашивала, правда ли это его семья бывшая там так красиво нарисована. И просила все рассказать, почему же он теперь так на людей серчает, что души невинные губит и к себе в подводное Царство забирает.

И поведал ей Змей, что люди зачастую сами виноваты, ведь они воды моря его отравляют и засоряют, так что на дне чего только не сыщешь, да и в море рыбу безмерно вылавливают, сколько им и не надобно, а потом выбрасывают, и сколько других бед и беспокойства жителям подводного мира причиняют. Вот и приходится порой напоминать о своей силе и власти над морем, чтобы хотя бы немного боялись и осторожнее были.

Что же, правда в словах его была, и Любава с ним согласилася, но от всей семьи царской заверила, что впредь они будут за всем этим пристальнее следить и виновных наказывать, благо теперь у них и средство такое появилось.

А еще пообещала, тоже от всей царской семьи, больше внимания уделять и помогать жителям сел прибрежных, чтобы лишнюю рыбу они не выбрасывали, а в другие города и села продавали, и им прибыль, и рыба пропадать не будет.

А просьбу морских жителей уважить – создать на море пространства, свободные от ловли и судопередвижения, чтобы было где отдохнуть от тех тревог и неприятностей, что соседство с людьми приносит.

И приятно удивленный Змей морской, узнав о причине визита к нему дочерей Царских, согласился передать в дар Царю-батюшке Яйцо Золотое, взяв только с них обещание понимать всю ценность Дара этого, осознать сей Дар Божий.

– Пусть жизнь у вас удачной будет, а сами были бы здоровы, счастливы, нашли счастье свое, а в домах на стенах такие же росписи появились, что богатство Рода показывают, – напутствовал он девиц-красавиц.

Поблагодарила Любава Змея, поклонилась ему в пояс, и попросила вынести их на берег морской, туда, где дорогу к дому родному найти они смогут.

И опять по подземным и подводным протокам выносило из к поверхности, поднялась потом волна огромная, подхватила их, подняла на поверхность и вынесла на берег морской, туда, где дорога к дому начиналась.

Но сначала, решили они отдохнуть после тревог и волнений прошлых, и нашли в скале пещеру неглубокую, и на отдых в ней расположились.

И Любава, лишь голову на сумку свою дорожную преклонила, как тут же и уснула, так устала она от странствий дальних, да и от переживаний, которые она никому не показывала.

А сестры старшие переглянулись, коварный замысел каждой понятен был, не хотелось им перед батюшкой оконфузиться, вот и решили они забрать у Любавушки вещи волшебные, а саму в этой пещере оставить.

И отправили они Принцев вперед к батюшке, знакомиться да вести добрые ему доставить к их возвращению, а сами спящую Любаву связали по рукам и ногам, да вещи из отцовского наказа из сумки ее в свои переложили, да колечко родительское, волшебное, снять с пальца решили, чтобы не могла Любава домой вернуться. Да не снималось колечко с пальчика, словно вросло в него, так вместе с пальчиком его у Любавы и отняли!

А потом вход в пещеру завалили камнями огромными, чтобы не смогла сама Любава из пещеры выбраться, на верную гибель сестрицу бросая. Тут и батюшкины колечки в ход пошли, переместили они их с пальчиков левой руки, да на правую, и оказались перед воротами, что въезд во Дворец Царский охраняли. Вот и вышли все из этих ворот им навстречу, да стали обнимать и радоваться их возвращению, да взяли их за руки и во Дворец повели.

А там уже и Царь-батюшка, да вместе с Принцами их в зале большом встречают, да радости их нет предела.

И усаживают их за столы праздничные, всякими яствами заставленными, все суетятся да толкаются, каждому хочется рядом постоять и за ручку подержать, вот и стали им речи хвалебные произносить, за храбрость и смелось восхвалять, и вот тут– то и заметили, что не хватает с ними сестрицы младшей, Любавушки, и очень все удивились этому, ждали всех их вместе во Дворце увидеть.

И сказали сестрицы, что Любавушка так спала крепко, что не смогли они ее добудиться, и решили, что пусть отдохнет да выспится, а уж потом и во Дворец явится, и тогда одной ей все слова приветливые достанутся!

И достали они все дары Волшебные, что «им добыть удалось», так и трудности всякие описывать стали, что в пути с ними приключились, и как в плен к Змею-Горынычу попали, и как в подводном Царстве у Водяного Змея в плену томились.

Тут и дары Царю-батюшке, с поклонами, отдали, и принял он и Яйцо Золотое, и Серебряное блюдечко с золотой каемочкой, по которому Золотое яблочко катилось, и Монету Золотую неразменную, и все смотрел и глазам своим не верил, что все его наказы исполнить дочкам удалось!

Так и праздновали, и пировали…

Вот прошел один денек, другой ему на смену пришел, а за ним и третий начинается, а Любавы все нет и нет.

А как найти теперь дорожку на тот берег морской – никто не знает. Стали у сестриц выспрашивать, да и они без клубочков заветных найти дорогу обратную не смогут, так отговорилися.

И вспомнили про Серебряное блюдечко, да Золотое яблочко, сказали слова заветные, да только покатилось Яблочко и показывает какую-то пещеру, камнями заваленную, а где сама Любава, не видно!

И решил Царь батюшка на помощь бабушку ведунью призвать, да у нее помощи попросить. У нее глаз острый, она все на свете увидеть может, вот и найдет их любимую Любавушку. Да только ее дома в Избушке не оказалось, и остался Царь-батюшка один в своих покоях горевать и загадку такую разгадывать.

А Баба-Яга тем временем у всех троих Змеев в гостях побывать успела, да все про Любаву выспросила, и рассказали они как они с нею встретились, как девица красавица им по душе пришлась, и какими дарами они ее одаривали.

И решили все вместе дальше путь продолжить, да Любавушку отыскать.

И нашли они ее в пещере темной, полуживую, полумертвую, без пищи и воды родными сестрами оставленной.

Только и было что рядом с ней защиты, так это круг Волшебным мелом очерченный, видно тогда она еще в памяти была, вот подарком Бабы Яги и воспользовалась, от зверей диких защитилась, а уж на большее, видно, сил у нее не хватило.

Да на левой ручке ее не было безымянного пальчика, на котором когда-то батюшкино колечко надето было, и кровь из этого пальчика по капельке жизнь самой Любавушки уносила. Подхватили они ее на руки и понесли во Дворец к Царю-батюшке, а того, как это увидел, чуть удар не хватил, так он за Любаву испугался!

И призвали обеих Царевен, Софью и Марфу, к ответу, да понять не могли, как же такие девицы-красавицы до такого злодейства дойти могли!

А тут Баба-Яга стала спрашивать, какие такие желания они загадывали, когда Клубочки свои Волшебные пряли.

И призналась Софья, дочь старшая, что хотела она первой все дары волшебные батюшке принести, чтобы он ее пуще всех любил, чтобы Царицей ее после себя оставил.

А мужа она себе такого пожелала найти, чтобы и у него свое Царство-Государство было, вот и было бы ее таланту где разгуляться, вот и показала бы она всем, что она самая умная Царица на свете!

– Вот тебя первую волною к Змею водяному и смыло, чтобы гордыню твою поубавить, -проговорила Баба-Яга.

Тут и Марфа призналась, что Клубочек свой пряла, приговаривая, чтобы тоже единственной Царицей после батюшки своего осталась, и дары все волшебные ей достались, и тогда ей повсюду возможность будет свои законы устанавливать, да все ее будут бояться да слушаться!

– Вот и тебя в своей горе чуть Змей-Горыныч не съел, да правильно бы сделал! – воскликнула мудрая бабушка Яга.

Тогда оба Принца на своих коней вскочили, да прочь из Царства этого к себе по домам отправились, не сбылись их желания найти в этих дочках Царевых своих супруг верных и добрых.

Видно опять им суждено по свету белому хаживать, да спутниц по жизни себе искать.

А тем временем и Любавушка в себя пришла, глазки свои ясные открыла, на кровати села и по сторонам оглядываться стала.

И тут же очи ее заблестели, засияли, когда поняла она, что дома оказалась и живою осталась, и слезы радости по щекам потекли, да только долго плакать ей никто не дал, стали обнимать и целовать все героиню настоящую, на чью долю выпало такое испытание горькое.

А Баба-Яга уже нашла ее пальчик в сумке одной из сестриц, приставила его к ручке царевны, полила сначала водою Мертвою, и срослись они как одно целое, а затем и водою живой, и стали пальчики шевелиться, словно ничего с ними и не случалось!

И повинились ее сестрицы, раскаялись, сказали, что словно разум их помутился, да черной пеленою застился, и что ничего им теперь не надобно, лишь бы не изгнали их из дома родного.

Что готовы они служить сколь угодно долго и Царю-батюшке, и сестрице младшей, коли править она после батюшки будет, на что Любава ответила:

– Как не стыдно вам, сестрицы, батюшку раньше времени хоронить, он наш Царь-Государь на долгие годы, а Волшебные дары помогать ему будут, да дела у нас теперь еще лучше пойдут, да и помощники без вас найдутся!

И не стали царевен ни гнать, ни казнить, а заставили их новые Волшебные Клубочки спрясть, чтобы свою Честь и Совесть, Доброту и Милосердие с их помощью отыскать, а пока не отыщут их, чтобы на порог дома родного и носа не показывали.

И остались Царь с Любавою в Царстве-Государстве жить поживать, да добра наживать. А вскоре и жених Любаве сыскался, Принц из Восточного Королевства, того, в чьих владениях Волшебные Гейзеры из-под земли бьют.

И был он строен и красив, силен и могуч, мудр и смел, а в глазах его иногда какие-то искорки знакомые проблескивали.

И напоминали они Любаве чей-то другой мудрый взгляд, словно она опять с кем-то очень дорогим ей в жизни встретилась!

И был пир на весь мир, и много гостей было на пире том, и Эрик и Филипп с молодыми женами приехали, и все три Змея о трех, шести-, и девяти головах на тот пир приглашены были, но лишь подарки прислали с поздравлениями, наконец-то и в их Королевствах мирно и спокойно было!

И только сестрицы ее, Софья и Марфа, где-то по белу свету бродят, свои Совесть и Доброту ищут, да все им этого от всего сердца искренне желают!

Девичьи гаджеты прошлого

Давно ли это было, или недавно, об этом в сказке не сказывается. Правил одним Царством – Государством Царь, сильный и властный, к своим врагам безжалостный, но добрый и заботливый к тем, кого любил и кто в круг его ближний, обережный входил.

А стал он таким жестким, потому что давным-давно похитила злая ведьма жену его, Елену Прекрасную, сгубила душу невинную, позавидовала красоте и доброте ее, вот и остался он один-одинешенек без жены -красавицы, а сын его, Иванушка, без любящей матери.

И на войну Царь не раз отправлялся, и на охоту, да только Иванушку дома во Дворце до поры до времени оставлял, все боялся и сына единственного лишиться. Приглашал к нему учителем разных, именитых, что его наукам разным обучали, да и обращению с оружием всяким тоже.

И рос Царевич сильным и ловким, смелым да рассудительным. Но всё же… Единственным человеком, кому поверял Царь заботы о сыне своем был его любимый Садовник, что жил при Дворце в своем домике, что стоял на краю парка дворцового. Раньше то, он Главный Воеводою в Царстве – Государстве был, а как в старший возраст вошел, да на покой проситься стал, так и сделал его Царь своим приближенным Садовник. Уж больно к такому занятию у того душа лежала. А сколько полезных знаний из походов своих он привез! Про каждую травиночку, про каждую былиночку знал!

А потому – каких только красот в этом парке ни было! Множество дивных цветов, деревья разные со всех концов света, пруды с рыбами затейливых названий, даже площадки с игровыми аттракционами – все объединяла в одном пространстве безграничная фантазия Садовника, да не зря он так старался, веди и у него росли три дочки-красавицы!

Звали дочерей его милых Аглая, Павлина и Аленушка, всех он любил, да младшую особо, ведь не пришлось ей знать матушку ни денечка, умерла та при родах, как ни старалась врачи царские оставить ее в мире живых.

Были дочки немного помладше Принца, но проводили все время вместе, пока Царь-батюшка воевал иль путешествовал, вот и подружились, и пока подростками были да игры детские всем шалостями виделись, все было мирно да ладно.

Но годы идут, время меняет многих, вот и девицы наши подросли, и стали характер свой выказывать. Старшая, Аглая, уж очень гордячкой стала, все видела себя невестой царскою, как ходит по Дворцу хозяйкою в одеждах величественных, камнями драгоценными украшенными. Вот и любила наряжаться, каждый день платье – не платье, наряд – не наряд. Батюшка уж не знал, чем ей угодить, даже упросил Царя, чтобы его личные портные платья дочери отшивали.

Средняя, Павлина, считала себя не в пример сестрам, особо красивой и, что только она достойна стать будущей Царицею! Вот и старалась во всех играх ближе с Царевичем оказаться да знаки внимания ему разные послать – то взгяды лукавые бросала, то за руку, словно ненароком, брала, а то, словно поскользнувшись, в его объятия наровила упасть. Дошло то того, что сама стала Царевича на прогулки вызывать, записки через слуг передавая.

И только младшая, Аленушка, словно все батюшкины чаяния внимая, росла умной, хозяйственной, рассудительной и славной девушкой. Любила она батюшке в работе помогать, была его первой советчицей в фантазиях его, сразу могла сказать, какого редкого цветка или дерева в их саду не хватает, какую рыбу заморскую в пруд запустить всем на радость, да на удивление.

Была она трудолюбива, любознательна, много и часто пропадала в библиотеках царских, все что-то новое выискивая, да придумывая! И все видели, что от заботы ее и растения лучше растут, и цветы ярче цветут, и птицы песни свои звонче поют! О том и слава о ней шла, что руками своими она исцелять может, да любую хворь прогнать, а в душе своими сказками радость поселить.

И был у Аленушки котик забавный, весь черненький, а грудка да лапки беленькие, словно на лапти эти носочки одеты. И очень любила его девушка, ведь совсем недавно он приютился у них саду весь больной, да израненный. Хотели сестрицы ее котика прогнать, да Аленушка отбила его, вылечила и выходила, и теперь он за нею повсюду следовал, ни на шаг не отставая, и все старался минутку улучить, когда Аленушка отдыхать сядет, чтобы на колени забраться и песенку свою промурлыкать. Назвала она котика за это Мурлыкой, и он с удовольствием на это имечко откликался.

И стали замечать старшие сестры, что все чаще и охотнее Иван-царевич время свое стал проводить подле Аленушки, слушая ее рассказы из книжек прочитанных, или помогая ей за садом царским ухаживать, а то и вовсе Мурлыку на руках за ней носил да поглаживал.

И росла в том саду царском яблонька, каждой весною буйным нежным цветом покрывающаяся, а к осени на ней столько яблочек нарождалось, что листочков за ними видно не было, и так вкусны и сочны были эти яблочки, что именно их к столу царскому и подавали.

И стояла возле этой яблоньки беседка резная, вся лианами роз увитая, и очень полюбилось это место Аленушке, часто она здесь засиживалась, очередную книгу читая, а рядом на мягкой подушечке ее любимый Мурлыка наблюдал за ней сонными глазками.

И если не видел Иван-царевич Аленушку в саду работающую, или в библиотеке, книжку выбирающую, то точно находил ее в этой беседке, и они подолгу там засиживались, читая и обсуждая что-то новое и придумывая что-нибудь еще, полезное и интересное, для их сада.

И такие злость и зависть поселились в душах старших сестер на младшую, что все думали и гадали, как им Аленушку погубить, да Иван-царевича от нее отвадить.

И как-то раз собрался Царь в поездку дальнюю, в страну заморскую, восточную, где было много разных диковинок волшебных и решил взять с собою друга Садовника, может и он что интересного там увидит, да и дочерям своим подарки необычные привезти сможет.

И стал спрашивать Садовник дочерей своих, что бы им в подарок получить хотелось, что им привезти из поездки этой дальней.

И запросила Аглая, дочь старшая, венец из злата и серебра, украшенный камнями драгоценными, сказав, что такой венец только она носить достойна! А сама про себя добавила, что только такой венец она носить будет, как будущая Царица!

А средняя дочь, Павлина, захотела завладеть гребнем Волшебным, еще большей красотой ее наделяющим, и будут волосы ее, как струи дождя до земли падать, и солнечные лучи в них будут отражаться, и станет она такой красавицей, что никто не сможет с нею сравниться! А про себя подумала, что гребень тот волшебный может и гребнем забвения стать, подчинить сможет Царевича воле своей, чтобы он эту Алену сестрицу и вспомнить не захотел!

А младшая сестрица, Аленушка, ничего не подозревая о тайных думах сестриц своих, попросила батюшку привезти из страны заморской Золотые пяльцы с Волшебною иголочкой, что такие узоры вышить помогают, какие душа запросит, и такими красками вышивку расцвечивают, что она словно живая становится – и вода в ручейке на ней струится, и ветер ветви колышет, и цветы так пахнут, словно настоящие!

Подивился Садовник просьбам таким необычным, да что скажешь, сам обещание любую просьбу исполнить дал, вот и надо теперь всеми силами постараться то обещание исполнить!

Много прошло времени с той поры, мало ли, но вернулся Царь с Садовником и всею своею свитой домой.

И столько было радости от их возвращения, все ждали его с великим нетерпением, правда, каждый по-своему, и получены были все подарки, и еще много чего больше, ведь страна та заморская славилась и шелками легкими, и коврами разноцветными, и оружием кованым, и сладостями разнообразными и растениями с цветами невиданными!

И было столько веселья, что не сразу сестрицам удалось подарками налюбоваться. Все привезенное хотелось посмотреть, все лакомства попробовать, да ткани себе на платья праздничные выбрать.

Однако через несколько дней, когда Царь устроил званный обед по поводу удачной поездки и не менее удачного возвращения, и на обед были приглашены все его друзья, включая Садовника с дочками, уж тут они расстарались!

На Аглае было платье богатое надето, из парчи золотой, легким шлейфом вокруг шелк прозрачный струился, а на голове сиял Венец из злата и серебра, камнями драгоценными украшенный! И такой свет от Венца исходил, словно тысячи огней в тех камнях сияли, и так гордо и величаво Аглая шла по залу, где все гости собрались, что невольно всем подумалось, что именно так и должна Царица выглядеть!

Следом средняя сестрица, Павлина, вошла и опять у всех вырвался возглас удивления. Павлина одета была в шелка заморские, всеми цветами радуги переливающиеся, и также переливались ее волосы распущенные, что почти ковров царских на полу касались, и словно тысячи солнц их освещали, и так они сияли, что глазам смотреть больно было! И опять подивились гости красоте такой неслыханной, и опять подумали, что такой Царице был бы каждый рад!

И вошла следом сестра младшая, Аленушка. На ней было платье белое, все узорами волшебными вышитое, и порхали там бабочки красоты невиданной, и цветы волшебные украшали его по подолу и широким рукавам, а по горловине свились эти цветы венком ярким да цветком алым на груди скрепилися! И столько в этих узорах было заложено любви и нежности, радости и счастья, богатства и щедрости, что никакой парчой и камнями драгоценными затмить это невозможно было!