Текст книги "Танго с призраком: Орильеро. Канженге. Милонгеро"

– Рози, тебе придется поговорить с отцом.

– Да, дорогой.

– Я не позволю вытаскивать из тюрьмы эту пакость.

– Отец огорчится.

– Зато твоя мать будет в восторге. Она… м-да, может, мне все же вытащить Романа?

– Адан!

– Все-все, дорогая, я шучу.

Розалия топнула ножкой. Шутит он!

Конечно, ее мать без всякого понимания отнеслась к ублюдку своего супруга. И сказала, что ноги ее под одной крышей с мерзавцем не будет. Но и отцу отказывать…

Кто знает, куда бы он еще пристроил Романа?

Розалии оставалось терпеть и ждать. Чего? Ну, пока Роман сам куда-то не денется…. Вот и делся, с-скотина! Мать действительно будет в восторге. И к дочери она может приехать. И говорила она, что Роман плохо кончит, рано или поздно, что мразь он, как и его мамаша…

Только толку с того? Разгребать данную навозную кучу все равно им!

Но слава Творцу, что Антонии удалось предотвратить преступление… о, а вот и она!

Племянница была бледной, усталой и осунувшейся. Применение силы даром не проходит.

– Тони, как ты себя чувствуешь? – участливо спросил тан Адан.

– Благодарю, дядя. Все более-менее в порядке. Я просто промерзла и переволновалась.

– Ты умничка, девочка. Ты сможешь мне рассказать, что именно произошло ночью?

Тони кивнула.

– Меня разбудил крик. Женский…

Рассказ о своей силе Тони опустила, а все остальное поведала честно. Так Адан выслушал и порадовался. Действительно, все могло кончиться плохо. И слуг убили бы, и дом подожгли… да много чего мог сделать этот выродок. Но – обошлось. И не в последнюю очередь благодаря Антонии. А коли так…

– Тони, я могу для тебя что-то сделать?

– Дядя? Тетушка?

Ритана Розалия вздохнула.

– Адан имеет в виду нашу благодарность. Если захочешь, мы дадим тебе денег, но…

Антония поняла правильно. Она – родственница. Да, приживался, да, из милости, но все же ее считают родственницей. Деньги получат слуги. А она…

Здесь и сейчас ей надо выбирать. Или она своя, или…

Это было несложно.

– О чем вы говорите, тетушка? Это было моей обязанностью – я одна оставалась дома, я обязана была сделать что-то… хотя получилось и не слишком хорошо.

– Замечательно получилось, – махнул рукой тан Адан. – И все же? Может, что-то мы сможем для тебя сделать? Вот что бы ты хотела? Хочешь, отправлю тебя к мастеру Риколетти и закажем полный гардероб?

Антония качнула головой.

– Дядюшка, мне это не столь интересно…. У меня есть все необходимое. Но если бы вы позволили мне чуточку больше…

– Больше? – насторожилась ритана Розалия.

– Дома я привыкла к свободе, – тихо сказала Тони. – Мне тяжело. Ритана… тетушка Розалия, я привыкла ходить, где хочу, располагать своим временем свободно… я соблюдаю правила вашего дома и буду соблюдать их впредь, но мне бывает тяжело.

Тан Адан сообразил первым.

– Тони, если пожелаешь, я дам тебе ключи от калиток и от дома. И ты можешь гулять по городу в свободное время. Но пообещай мне быть благоразумной. И брать с собой лакея… к примеру, Бернардо. Ты согласна?

Тони кивнула.

– Дядюшка, тетушка, я вам так благодарна! Это просто замечательно! Я обещаю, что буду все-все выполнять и никуда не влезу, но иногда так хочется просто выйти и пройтись по улице! Или погулять по рынку! Просто посидеть в парке на скамеечке, побыть в тишине… я обещаю! Я вас не подведу!

Ритана Розалия даже улыбнулась при виде такой искренней радости. Может, и правда. Ее дочери воспитывались совершенно иначе, а какое воспитание дал девочке Даэрон? Она старается, это видно, но Антонии действительно тяжело.

– Конечно, я дам тебе ключи, – успокоила она Антонию, – гуляй, сколько понравится. Но это будет не раньше, чем послезавтра. Сегодня необходимо все ключи поменять, мало ли что еще попало в руки негодяя. А завтра у нас важное событие.

– Тетушка?

– Эудженио сделал предложение Альбе. И она его приняла. Завтра его семья придет к нам в гости.

Антония не упала только потому, что уже сидела. Но в подлокотники вцепилась так, что едва дыр не понаделала.

– Замечательно…

По счастью, никому не было дела до ее тона. Ритана была занята размышлениями. Помолвка дочери! А тут еще и это…

Роман – все же скотина! Весь в свою мамочку-проститутку. Вот что значит дурная кровь!

* * *

Ритана Розалия строила домашних. Все перечищалось, перетряхивалось, убиралось, был озадачен сеньор Фарра…

Тан Адан отправился в полицейский участок, разбираться с происшествием.

При деле были и Альба с Паулиной – они подбирали девушке наряды на завтра.

Антония осталась одна. И – удрала.

Шла по улице, перебирала бездумно бахрому шали, которую накинула на плечи… зачем? Ей не было холодно.

Или – было?

Что хуже? Никогда не увидеть любимого? Видеть изредка? Или видеть каждый день и знать, что он принадлежит другой? Альба любит родителей, она будет у них частой гостьей. А Тони…

Тони будет видеть, как светятся от счастья ее глаза, как растут их с Эудженио дети… и это было больно. Очень больно.

Она и сама не заметила, как ноги вынесли ее к знакомой лавочке. Но дверь толкнула и вошла внутрь. Сеньора Луиса была на месте. Подняла голову, усмехнулась.

– Явилась, героиня всея Тарралонга?

Антония кивнула. Шмыгнула носом – и разревелась.

Сеньора Луиса вздохнула – и пошла ставить чайник. Ох уж эта молодежь… она умнее была! Наверное…

Антония всхлипывала долго. Пила чай, объясняла, что так несправедливо, опять пила чай…

Сеньора Луиса гладила ее по волосам и сочувствовала.

– Не переживай. Подумаешь, на другой женится… так бывает!

– Я его… я его люблю!

– Может, он такой козел, что твоей сестрице посочувствовать надо!

– Он не козел! Он… он замечательный!

Козел.

Вслух сеньора Луиса этого не сказала, но утешения продолжила. А потом и вовсе постаралась переключить разговор на другую тему.

– Вот ты вчера со мной пойти не смогла, а мне такую вещь продали.

– Вещь?

– Говорят, это трубка самого Рейнальдо Игнасио Шальвена.

– Рейнальдо Игнасио Шальвен? А кто это?

– Ты не знаешь?!

Сеньора Долорес удивилась так искренне, что Антонии даже стыдно стало. Хотя – чего тут стыдиться?

– Нет, не знаю.

– Там была такая история… лет сто пятьдесят тому назад! С ума сойти просто!

– Какая? – заинтересовалась Антония. – Расскажете?

– Конечно.

Все лучше, чем этот слезоразлив пополам с признаниями выдерживать.

Дело было около ста пятидесяти лет тому назад.

Как водится, есть люди – есть преступность. Есть преступность – есть и организованная преступность.

Вот и организовались.

Было такое тайное общество, галисинцы. Торговали наркотиками, занимались контрабандой, ну и всякое… черное. Тоже там было. Во главе стоял человек, на которого никто и не подумал бы. Троюродный брат его величества!

И жил в Римате обычный полицейский, Рейнальдо Игнасио Шальвен.

Как – обычный?

Умный, а таких всегда мало. Не любит их начальство. Раз он с ним схлестнулся, два, потом ушел на вольные хлеба, организовал детективное агентство, дела расследовал.

– Как интересно! – Антония уже и забыла о своих горестях.

По Римату поползли слухи. Там Шальвен преступника нашел, здесь, потом саму сеть зацепил.

Дальше было грустно. Сыщику сделали предложение не совать нос в чужие дела. Если, конечно, хочется сохранить его в целости. И не только свой нос. Еще брата, жены брата, племянников, еще родителей… Рейнальдо загрустил.

И согласился.

А потом оказалось, что он три года разрабатывал эту сеть. Три года. И когда настал момент, прорвался на прием к его величеству и дал ему все доказательства.

По стране прокатилась волна арестов. Да какая! Головы летели и среди простонародья, и среди танов – не важно! Лишился бы головы и особо умный королевский родственничек, но – не успели. Удрал.

И начал охотиться за Рейнальдо.

Дальнейшее история умалчивает. Но в один прекрасный день Рейнальдо просто пропал из своего дома. И что с ним стало – неизвестно. Впрочем, его родные и близкие не пострадали.

Антония покачала головой.

– И никто? И ничего? А некромант?

– И некроманты ничего не узнали.

– С ума сойти…

– Вот, распродавали вещи. И эту трубку мне продал человек… клялся, что его прадед был близким другом самого Шальвена и забрал трубку на память. Посмотришь?

– Конечно!

Тони протянула руку к трубке и медленно приняла в ладони прохладную тяжесть.

Мореный дуб, слоновая кость, старая, темная, такого характерного желтоватого оттенка… никакой отделки, никаких украшений. Голая функциональность.

Пальцы сомкнулись – и девушка снова потерялась в пространстве и времени.

* * *

Друг против друга стоят двое мужчин. Один – высокий, худощавый, чем-то напоминает паука-сенокосца. Немного нескладный и неожиданно обаятельный.

Не красавец, честно говоря. Лет сорока – сорока пяти, не больше. Темные волосы коротко подстрижены, высокий лоб, тяжелый подбородок, прямой нос… очень характерный профиль. Раз увидишь – не забудешь. И все же он очень уютный. Такому человеку хочется довериться. Доверить любые секреты.

Он – надежный. Словно бетонная опора моста.

Напротив него стоит мужчина совершенно другого типа.

Красавец?

О, да! По такому не одно поколение женщин будет слезами обливаться. Фигура – эталонная. Длинные ноги, тонкая талия, широкие плечи. Черные локоны крупными кольцами падают на плечи и спину. Картинно красивое лицо.

Точеный профиль, громадные глаза, подбородок с ямочкой… рядом с ним даже Эудженио поблекнет, столько обаяния в этом человеке. Столько харизмы. Он и начинает разговор.

– Не ожидал, Шальвен?

– Ошибаетесь, сеньор. Ожидал.

Красивое лицо искажается гримасой ярости.

– Как ты смеешь?!

– Согласно королевскому указу, вы, сеньор, лишены дворянского достоинства. И приговорены к смерти.

– Не ты ли возьмешься исполнять приговор?

Шальвен улыбается.

– Сеньор Николас, неужели вы думаете, что я не ждал вашего прихода? Я с радостью отдам свою жизнь, чтобы такие твари, как вы, не поганили собой землю Астилии.

Красивое лицо становится вовсе уж страшным. Словно и не человек это вовсе, а чудовище.

– Ждал? Тем хуже для тебя. Выйдем?

– Почему нет?

Шальвен откладывает на стол трубку, проводит пальцем по чубуку, словно… прощается. Так и есть. Именно прощается.

Стык между слоновой костью и деревом пригнан неплотно. Это случилось не так давно, он уронил трубку, собирался починить, но не успел.

Как это странно – вещь переживет человека.

Мужчины выходят из гостиной.

* * *

– ТОНИ!!!

Девушку сильно встряхнули, возвращая в реальность.

– Все в порядке, – шепнула она. – Все хорошо.

Сеньора Луиса отпустила девушку.

– Ты что-то видела? Опять?

– Да. Если это были они… он. Шальвен.

– Расскажешь?

– Конечно.

Сеньора Луиса выслушала короткий рассказ. Потом достала с полки книгу и показала старинную гравюру.

– Этот?

– Да.

– Значит, не обманули.

На фото человек был в плаще с пелериной, в странном головном уборе, какие были в моде лет сто пятьдесят назад. Но не узнать это лицо?

Это ироничное выражение с капелькой грусти?

Невозможно!

– Шальвен?

– Их так и не нашли. Ни Шальвена, ни кузена короля…

– Он красивый был. Очень.

– И такая подлая душа! Если захочешь, я дам тебе книгу про те времена, почитаешь…

– Буду очень вам признательна.

Антония решила, что хорошая книга ей не повредит. А то от молитв скоро круги в глазах поплывут. Сил нет, какая гадость! Понятно, необходимость, но тошно же! Тоскливо и скучно!

– А теперь посмотри еще пару вещей.

Тони послушно взяла в руки старинный подсвечник, возраст которого был примерно лет под сто. Но ничего не ощутила.

И со старинным креслом – тоже.

А вот столик…

* * *

И снова в видении двое людей. Мужчина и женщина.

Он – высокий, крепкий, но лицо самое обычное, ничего особенного.

Она – худая, нервная, старше его лет на десять…

– Не отрицай! Ты с ней спал!

– Неправда!

– Хулия говорит, что спал! Не лги мне, Жуан!!!

– Да не лгу я!

Ссора нарастает, женщина настаивает, мужчина оправдывается…

Они стоят друг против друга, он – красный и напряженный, похожий на быка во время корриды. Она бледная и решительная. Громкость нарастает.

Он оправдывается, потом отрицает, потом начинает нападать.

Она нападает с самого начала.

Кричит о разводе, о том, что оставит все свое имущество какому-то Энрико… и в какой-то момент все срывается.

Мужчина толкает женщину, та летит головой вперед, ударяется виском о край столика – и затихает на полу.

Мужчина опускается рядом на колени.

– Анна… Анна!

Бесполезно. Висок очень характерно вдавлен. Женщина мертва.

* * *

Это видение далось намного легче. Но Антония все равно долго лежала в кресле.

– Опять убийство? – прозорливо угадала сеньора Луиса.

– Да.

– Хочешь угадаю, чье?

– Хочу, – согласилась Антония.

– Ее звали Анна. Правильно?

– Правильно, – чуточку удивленно согласилась Тони. А потом догадалась. – Вы знали… о ней?

– Я и ее знала. Если ты заметила, одеты и Анна, и Жуан были вполне современно.

– Э… да. Наверное.

Сразу Тони и не поняла. Слишком уж затянула ее картина убийства. А вот сейчас…

– Жуана повесили в тюремном дворе десять дней назад. А столик мне продал…

– Энрико?

– Да. Внебрачный сын Анны. По молодости Анна влюбилась, родила от любимого человека, но не замужем, вот и ребенок – бастард. На мать он был сильно обижен. А уж когда Анна с этим бугаем спуталась… весь квартал говорил, что добра не будет. Но когда это влюбленные бабы умных людей слушали?

Тони откровенно обиделась.

– Вот все дуры…

– Не все. Но многие. А дальше все просто было. Анна – ты ее видела.

– Видела. Селедка костлявая. Страшная.

– Грустно, но правда. Жуан загулял, как таракан по столу, тут его тапком и накрыло. Анна как обнаружила, что он Матильду в углу прижимал, так сильно обиделась, устроила скандал…

– Кричала, что оставит все Энрико.

– Вот, он все и так получил, кстати. Хоть в одном она дурой не оказалась – действительно оставила все сыну.

– И Жуан ее толкнул. Случайно. А она об столик ударилась головой – и все.

– Я примерно так и думала. И полиция тоже.

– М-да… а с канделябром ничего. И с лампой…

Сеньора Луиса улыбнулась. Довольно и весело.

– Говоришь, проявленный дар?

– Да.

– Спиритизм?

– Да.

– И ты еще не поняла, в чем заключается твой талант? Где он нашел себе дорожку? Призывать духов ты не можешь…

– Могу, наверное. Но…

– Боишься. А сила, как вода. Где-то да будет просачиваться. Вот твоя и нашла себе выход.

– Какой?

– Ты видишь не просто сцены из прошлого. Ты видишь прошлое вещей. Но не всех, а только те, которые убивали. Или рядом с которыми произошла насильственная смерть.

Антония задумалась. Ненадолго.

– Столик – согласна. Перстень тоже. А трубка?

– У тебя есть сомнения? Шальвен шел на смерть?

– Да. Он точно знал, что его убьют, и готовился пожертвовать собой.

– Вот. Это не откровенное убийство, но мужчина, видать, был умный. А вещи… они несут на себе… как заряд, что ли? Вот если палочку потереть шелком… поняла?

– Да. Будет бить током.

– Правильно. Здесь то же самое. Память вещи осталась. Если никаких серьезных событий рядом с ней не происходило, ей и помнить будет нечего. А если были… И что может быть серьезнее смерти?

– Две смерти?

– Вполне возможно. Но тебе таких вещей еще в руки не попадалось.

Антония задумалась.

– А что мне теперь с этим делать?

– Что ты хочешь с этим делать?

– Не знаю…

Сеньора Луиса присела рядом, с материнской лаской погладила Антонию по волосам, отгоняя грустную мысль. Не был бы Фернандо такой гнусной дрянью, была бы и у нее доченька.

Прыгнула на колени Антонии теплая тяжесть, свернулась и оказалась пушистым большим котом.

– Сеньор Маркус.

– Мурррррм.

– Подумай сама, Антония. Тут может быть либо одно, либо другое. Если ты хочешь – оставь свой талант втайне. В нашем деле он незаменим. Знать, сколько лет вещи, знать ее прошлое в некоторых случаях – это бесценно. Мы с тобой можем заработать состояние.

– Это хорошо…

– Есть и другой путь. Люди убивают, ты понимаешь.

– Да.

– И есть вещи, которые остаются на месте убийства. Что-то будет помнить.

Антония поежилась.

– Да. Будет.

– Ты можешь читать прошлое таких вещей. В полиции этот талант оценят.

Тони медленно кивнула.

Да, оценят. Наверняка. Но нужно ли это ей? Родственники уж точно не одобрят.

– Думай, Тони. Я тебя поддержу в любом случае, но решение принимать тебе. Только тебе.

– Страшно. Очень страшно.

– У вас, некромантов, вся жизнь один сплошной ужас. И живете же как-то…

Тони улыбнулась в ответ на попытку пошутить.

– Как-то живем.

Сеньора Луиса рассмеялась, взъерошила девушке волосы.

– Эх ты… дрозд.

Спать Тони легла очень поздно. Ей было о чем подумать.

С одной стороны – ее дар может быть очень полезен.

С другой… не найдется тех, кто захочет ее заткнуть? Да прорва! И рано или поздно до нее доберутся. Этот дар может быть использован и ради добра, и во имя зла. И… ей совершенно не хотелось лезть в драку.

Зачем?

Класть свою голову – во имя чего? Дед, вот, уже сложил! И его сын, дядя Антонии, тоже. Мать осталась одна, и где благодарность? Где помощь от государства?

Не выйди она замуж за отца, пропала бы. Наверное…

Нет, Антонии не за что было благодарить и кланяться в пояс. А потому решение было простым.

Пока она попробует изучить свой талант. Сеньора Луиса ее не выдаст, ей, наоборот, интересно. И полезно для магазина.

Антиквариат с историей, как ни крути, стоит дороже.

А обнародовать подобные таланты не стоит, если не случится какой беды. Перебьемся.

С тем Антония и уснула. И снился ей знаменитый сыщик.

И последняя его битва с противником.

Почему-то Тони казалось, что он выполнил свою миссию. Забрал с собой врага. И… упокоился с миром?

Этого она не знала. Но почему-то ей казалось, что эта история еще не закончена.

* * *

Альба была восхитительна. Даже Антония это признавала. В персиковом платье, сшитом из шифона и кружева, с тщательно уложенными волосами, и с книжкой. Повернутой кверх тормашками.

Ну и что? Все равно не читалось! И кто будет приглядываться к таким мелочам? Главное – что?

Что девушка прекрасна!

Паулина проигрывала ей по всем статьям, завидовала и слегка злилась на сестру.

Ритана Розалия нервно поправляла прическу, уложить которую с утра прибыл лично мастер Доменико. Тан Адан дергал шеей. Нет, это не нервный тик, это – новый галстук!

Одна Антония была… ладно, не была она спокойна! Не была! Но кто там будет обращать внимание на всяких серых мышей, когда в семье такое знаменательное событие?

Правильно, никто.

Все ждали. Такое событие, дочку отдают… это ж счастье?

Да, наверное, это счастье.

Риалоны надежды оправдали, заявившись к одиннадцати утра всем семейством. Тан Эрнесто под руку с супругой, а сзади, словно два верных стража, Амадо и Эудженио. Амадо – спокойный, даже словно бы сонный! Светло-серый костюм ему к лицу, но сидит как-то неправильно, словно седло на корове. Чего-то ему не хватает. Грации? Изящества? Уверенности в себе? Нет, не понять. Эудженио, как всегда, очарователен, а сегодня особенно. В белом костюме, в широкополой шляпе, с улыбкой на губах…

Тан Эрнесто своим привычкам не изменил и был одет в черное. Барбара косилась на него с недовольством, но помалкивала. Кажется, за такой срок семейной жизни она поняла, что мужа не перевоспитаешь, дешевле брать таким, какой достался.

– Ритана Розалия, – склонился к ручке хозяйки дома некромант. Та ответила ему нежной улыбкой, благо сейчас темный источник на нее не влиял.

– Тан Эрнесто.

Последовали приветствия, объятия… досталось и Антонии. Первым, подавая пример, к ее ручке склонился тан Эрнесто, а уж за ним последовали и остальные.

Тони улыбалась сквозь силу.

Но помолвка же не свадьба, правда?

Она еще может расстроиться, она может… да что угодно может еще произойти! Еще есть время! Это – не конец!

Все равно было больно.

Наконец, все расселись в гостиной, и тан Риалон приступил к делу.

– Адан, я думаю, мы все знаем о поводе для сегодняшней встречи. Предлагаю дать слово молодым.

Эудженио сделал шаг вперед.

– Альба Инес Аракон! Ритана! Я люблю вас и официально прошу вашей руки.

Мужчина опустился на одно колено. В ладони его, словно по волшебству, материализовалась коробочка с кольцом. Альба ахнула.

Передала так и не прочитанную книгу Паулине, поднялась с кресла…

Розовый бриллиант был хоть и некрупным, но безупречной чистоты и идеальной огранки.

– Я…

– Умоляю вас составить мое счастье!

Альба бросила быстрый взгляд на родителей. Мать вытерла слезу, отец улыбнулся, одобряя. И девушка протянула руку.

Эудженио надел кольцо на палец ританы – и приник горячим поцелуем к маленькой ладошке.

Паулина ахнула и уронила книгу.

Тони потянулась поднять ее – и едва не нос к носу столкнулась с Амадо.

– Простите, тан…

– Простите, ритана.

Их глаза оказались близко-близко. Совсем рядом. И на миг Антонии показалось… бывает такое. Словно искра между двумя людьми проскакивает. И ты отчетливо понимаешь, что понравилась человеку.

Ты – ему.

А он тебе?

Не обязательно. Но это уже детали. Главное, что искра была. Тони подобрала книгу и опять спряталась в укромном уголке гостиной. Там было спокойнее.

Амадо откровенно скучал.

Вот ведь еще, приспичило матери! Его раздражало всё! И в первую очередь сам Эудженио.

Явился, понимаешь! Невесть кто, из невесть откуда, к матери, с рекомендательным письмом… конечно, мать не отказала. Умеет этот подлиза в душу влезть! И в доме поселился, и отец его принял более-менее радушно…

Амадо этот типчик не нравился. Почему?

Потому! Липкий он какой-то! Противный и гадкий…

Но – кто ему давал выбор? Приходилось терпеть, встречаться за столом, общаться, проявлять вежливость… а тут еще сватовство.

Мать была довольна, как обожравшаяся сметаны кошка! Только что не мурлыкала. И на отца она же насела, мол, надо помочь мальчику! Надо сходить, надо произвести хорошее впечатление, мы же семья…

Отец спорить не стал и только махнул рукой. Мол, делай, что пожелаешь. Схожу, если нужно. И матушка развила бурную деятельность. Даже Амадо из библиотеки вытащила. Он бы лучше про времена завоеваний почитал, ему интересную статью прислали, но куда там!

Мать была неумолима. Надо одеться! Надо сходить! И только посмей меня позорить, заговоров про своих идиотских индейцев! Я тебе этого век не прощу!

Амадо закатил глаза и повиновался.

По дороге мать постоянно наставляла Эудженио, и как ему себя вести, и что делать, и что говорить… Амадо только что зубами не скрипел. Отцу было проще. Он медитировал.

Как он объяснил сыну, маги могут так поступать. Словно бы отключаться от реальности и собирать разлитую вокруг силу. Поэтому он может не слышать супругу.

Отцу повезло, а вот у сына так не получалось…

Так что к дому Араконов Амадо подъехал в отвратительном настроении. И потом оно не улучшилось.

Что за дурацкое гадкое лицемерие?! Как вы все надоели! Сколько можно изображать… вот это все?! Ведь всем известно, что сейчас будет! Понятно, что Валеранса сделает предложение этой дурехе, что та его примет, что дальше будут деловые переговоры, вроде приданого и прочей ахинеи… вот нельзя это сделать, не устраивая спектакль?

Тьфу, идиоты!

Амадо думал так, пока с колен девушки в желтом не упала на пол книга. А на книги юноша реагировал одинаково. Книгу надо было взять, прочесть название, пролистать… он и сейчас поступил бы так же. Но…

К книге скользнула серая тень.

Амадо поднял глаза, посмотрел…

И утонул в светло-серых озерах.

Какая же она красивая!

Прыщи? Невзрачное платье? Прическа? Амадо этого и не заметил. Он смотрел – и смотрел бы, только бы девушка не отвела взгляд! Только бы…

Но она опустила ресницы, и юноше показалось, что солнце скрылось за тучами. Кто это такая? Кажется, родственница Араконов?

Амадо понял, что не уйдет из этого дома просто так. Ему надо хотя бы поговорить с этой девушкой. Ее зовут… Антония Даэлис Лассара.

Антония!

Тони…

Какое чудесное имя!

– Я так счастлива! ТАК счастлива!

Ритана Розалия выглядела сейчас совсем молодой. И словно светилась изнутри.

– Да, мама, – отозвалась Паулина.

Альбы не было рядом – сбежала в свою комнату, приводить себя в порядок. Вечером Эудженио обещал заехать и повезти юную ритану на прогулку по вечернему Римату. Разве это не восхитительно?

Помолвка, свадьба, а там и внуки пойдут! И замуж ее доченька выходит не за какого-то нищеброда, нет! За молодого тана, с достатком, умного, красивого, со связями… разве мало поводов для радости?

Много!

И от Романа избавились, и никаких убытков не понесли… почаще бы такие удачные дни выпадали!

– Паулина, а ты не стой столбиком. Иди, помоги сестре, и не завидуй. Придет и твой черед. Как тебе нравится Амадо?

– Не нравится. Скучный он!

– Ладно, поищем другого, – легко согласилась ритана. – Иди, помоги сестре.

Паулина вздохнула – и сбежала. Антония и тан Адан уже уехали. В полицейский участок.

От Антонии требовались подписи и показания. А тан Адан…

Ему позарез нужно было переговорить со следователем.

В полицейском участке Аракона встретили, как родного. Даже заулыбались, предложили чая, кофе, пирожки… тан Адан вежливо отказался. Тони отправилась к сержанту Кастильо, заполнять бумаги. Все же именно она была дома. Именно она привела помощь.

Именно она…

Надо будет в больницу заехать. К Рите и Хулио.

А сам Адан Аракон сидел в кабинете следователя. Сеньор Серхио Мария Вальдес радушно принял потерпевшего, показывая, что он, конечно, ни в чем не виноват.

– Тан Адан, я вам очень сочувствую. Но прошу понять меня. Это наша обязанность.

– Конечно-конечно. Спрашивайте, я отвечу на все вопросы.

Собственно, для начала сеньора Серхио интересовал вопрос чисто практический.

– Сеньор Роман Игнасио Монт – ваш родственник, тан?

Адан поморщился.

– Внебрачный сын отца моей супруги. Фактически ее сводный брат.

– Сочувствую, тан.

– Не стоит. Этот человек – язва на теле нашей семьи и семьи Мондиго. Мой тесть буквально впихнул его в наш дом. Но поверьте, я не был от этого в восторге.

Серхио верил.

– Ваша супруга к этому отнеслась… гмммм… положительно?

– У Розалии не было выбора. Этот идиот везде прогорал, везде влезал в неприятности, наш дом был единственным местом, в котором его можно было более-менее контролировать.

– Почему именно ваш?

– Потому что больше некуда. У моего тестя трое детей, два сына и дочка. Старший сын женат, но живет вместе с родителями. А теща не пожелала видеть ублюдка в своем доме.

– А средний сын?

– Пока еще не женат. Ездит по всему континенту… подозреваю, он никогда и не женится. И он не средний, а младший. Он поздний ребенок, лет на десять младше моей супруги, кстати, как и Роман. Теща родила сына, когда тесть начал гулять… думала, его это привяжет.

Серхио сочувственно улыбнулся. Прощупывал он почву не просто так. Бывает в жизни всякое…

Вот ты следователь! Ты стараешься, сажаешь всякую нечисть, доказательства собираешь, дело заводишь, а потом приходят их родственники… Тьфу! И пакостят!

И дела разваливают, и к начальству ходят, и нервы мотают…

Ах, мой мальчик не мог так поступить! Он в детстве подавал большие надежды, он замечательный, умный, красивый…

А что человека убил…. Так тот сам напросился! Точно-точно! Или это происки врагов…

Но здесь, похоже, такого ждать не стоит?

– Нам нужно известить вашего тестя, тан?

Адан подумал пару минут.

– Я сам его извещу. После слушания дела… это будет скоро?

– На днях. Дело ясное, тянуть незачем.

– И что ждет этих негодяев?

– Каторга, конечно, тан! Грабеж, изнасилования, причинение вреда… тут целый букет собрать можно.

– Вот и собирайте. Рано или поздно нарыв бы прорвался. Могли бы пострадать мои близкие… так что – делайте. Подонка каторга исправит! Могу я, кстати, поговорить с Романом?

Следователь охотно выдал тану Аракону разрешение на вход в тюрьму. Разовое. Он свое получил, его работу не испортят. А это – главное.

Теперь быстро компонуем дело – и в суд.

Роман сидел в общей камере, и похоже, там ему приходилось несладко. Но тан Адан ему не посочувствовал.

Подумаешь – минус четыре зуба, синяки и, кажется, сломанная рука! А ты что с людьми хотел сделать, сволочь?!

Они с Антонией разделились, Тони отправилась в больницу, а тан Адан решил заехать в тюрьму. Показал пропуск, попросил вывести к нему арестованного… Роман к нему кинулся, как к родному.

– Тан!!!

– Ну, здравствуй. Хорош…

Адан ядовито улыбнулся, но Роман принял все за чистую монету.

– Да! Это ужасно! Заберите меня отсюда!

– Зачем? – удивился Адан. Роман удивился не меньше.

– Но я же…

– Больше не будешь?

Роман иронии не понял и активно закивал.

– Да! Больше не буду!!! Меня заставили!!! Шантажировали!!!

– Пинками за игорный стол загоняли. Правда?

Тут уже и до Романа дошло.

– Ну… я…

– Ты. А кто ж еще?

– Я действительно случайно! И не хотел!

– Насиловать Риту и Аниту? Ломать ребра Хулио? Замечательно, у тебя будет время раскаяться. На каторге!

– Вы не можете со мной так поступить!

– Почему? – тан Адан даже заинтересовался. Хотя и понимал, что ничего интересного не услышит. Это ж обыденность. Я могу творить все, что захочу. А вот меня в ответ нельзя бить ногами. Потому как не за что! Это ж Я!

– Отец вас…

– Переживу.

Роман пытался что-то кричать, ругаться, но тан Адан дал знак конвоиру, и тот выпихнул заключенного в коридор.

Бесполезно.

Ничего эта сволочь не поймет. Никогда. Не судьба, увы…

* * *

Антония вошла в больницу. Медленно, словно опасаясь… чего?

Нет, не заразы. Но сама эта атмосфера… вот такая, с запахом, с ругательствами, со стонами… с обреченностью, разлитой в воздухе! Бедность, горе, тоска… просто так сюда не попадают. Или если очень плохо, или если заботиться некому…

Тони поднялась по лестнице, прошла по коридору.

Вот и палата, которую оплатил тан Аракон. Две палаты.

И сначала она зашла к Хулио. Лакей был бодр и весел, собирался выписаться и набить морду Роману.

Не получится? А если он все-таки выйдет с каторги? Лет через десять? И вряд ли выйдет? На соляных рудниках такие твари не выживают? Да и пес с ним.

А вот с Ритой было хуже.

И порвали ей много чего, как объяснил врач, и психологические травмы….

Насилие – всегда насилие. Как бы его ни заворачивали в красивую обертку, оно что-то необратимо ломает в женщине. А как потом жить с этим переломом?

Вот этого никто не скажет. Тут каждая женщина должна справиться сама.

– Лежит и лежит, – вздохнула соседка. – И в потолок смотрит…

Антония присела рядом с Ритой на кровать, застеленную сероватым больничным бельем. Коснулась тонкого запястья.

– Рита…

Девушка даже головы не повернула.

– Рита… – можно было сказать многое. Сказать, что жизнь не кончилась, что это не клеймо, что… Тони выбрала ту сторону, которая была ближе некромантам. – Хочешь сходить на суд? Этих подонков обязаны приговорить к каторге!

И в глазах девушки блеснула-таки искра интереса.

– И Романа тоже!

– Он же Мондиго!

– А тан Адан решил не сообщать ничего его отцу, – ухмыльнулась Тони. – Пусть сначала суд состоится, а уж потом… поняла?

Рита поняла. И уже вполне рассудочно повернула голову, поглядела на Тони. Куда и депрессия делась.