Текст книги "Ах, Таня, Танечка. Интересная история учительницы истории"

Глава 36

Любовь свободна, век кочуя,

Законов всех она сильней

Ж. Бизе.

Короткий фильм легко смонтировали, сделали несколько копий. Устроили торжественный ужин дома, где одну копию фильма «Случай в сибирской тайге» вручили Вилли, чтобы он показывал свои туристам. Стол был накрыт, подняли первые рюмки, хвалили и ели салаты, все ждали пельменей и говорили о фильме, как Герман лапой правильно раздавил клюквенное варенье на спине Вилли.

Вилли был рад копии, которую ему вручили, и сказал:

– Это тоже одна из неожиданностей, которая меня здесь ждала. Теперь я буду показывать этот фильм своим отдыхающим туристам. Да и шрам от ветки у меня остался.

Вилли потрогал щеку, заклеенную пластырем и поморщился.

– А какая вторая неожиданность у тебя здесь была, -спросила Татьяна.

– Это и была вторая, а первая была то, что я здесь встретил свою Танюшу, и сыночка.

– А третья неожиданность была у тебя здесь? – настаивала Татьяна.

– Была, конечно! Третья неожиданность была в том, что ты сделала подарок реке Кеть.

– Понятно, мелкую рыбу назад вернула, – сказал Петр Иванович, решивший выручить друзей.

– А когда мороженое начнем, есть? – спросили хором Паша и Наташа.

Все засмеялись, и Татьяна принесла вазу с мороженым, которое привез Вилли.

В это время в гости пришел сам глава администрации Отто Ганцевич. Он внимательно посмотрел на всех.

– Я рад вас всех приветствовать, хочу всем пожать руки за отважный поступок по выслеживанию медведя.

Он всех обошел, пожал всем руки. Задержался рядом с Вилли, спросив:

– Я понял, что вы друг Германа.

– Да, друг и приехал сюда на новогодние праздники.

– Вот, и хорошо. Меня многие уже благодарили, и просили выразить вам благодарность за приманку зверя и его ликвидацию, ценой своей жизни.

– Как жизни? – спросил Вилли.

– Как? Он же съел козла у Поздняковых. Мы купили им нового.

– А я мог быть вместо козла?

– «Козла отпущения» – так называют у нас жертву случая.

– А! – только и сказал Вилли.

– Я понимаю, зверя приманили, – важно говорил глава администрации.

– Да, мы вроде, особенно и не приманивали его, – сказал Петр Иванович.

– А кто там стол построил их бревен?

– Я построил, чтобы было, где расставлять чашки и пироги.

– Вот, именно, пирогами, наверняка, насорили, да кости куриные раскидали, вот медведь и остановился, чтобы подкараулить вас.

– Мы курицу не брали собой? – удивился Виктор

– Но, значит, другие уже были до вас. Человеческий запах там был, я же тоже по молодости ходил в тайгу, но дело сейчас о другом. Я смотрел фильм, конечно, там были постановочные кадры. Но, главное, что Вилли не убежал, и стал пугать его лыжной палкой. Медведи любят удивляться, – говорил и смеялся глава администрации.

– А тут и выстрел раздался, – сказала Татьяна, и посмотрела на Петра Ивановича.

– Он меткий стрелок, я это знаю, а что будете делать со шкурой зверя.

Петр Иванович посмотрел на Германа, на Татьяну, и та сказала:

– Отто Ганцевич, мы хотим сделать чучело медведя во весь рост и поставить его в большом зале Дома Творчества.

– Это будет правильно, а то некоторые медведя и не видели близко, только сало его ели и мясо. А у вас вкусно пахнет пельменями!

– Отто Ганцевич, мы просим вас к столу, – радостно сказала Татьяна, – садитесь, вот сюда в торец, пока место главного никто не занял.

– А вот и пельмени прибыли, – сказала Анна Ивановна, – это первая партия, – здравствуйте, Отто Ганцевич, рада вас видеть.

Анна Ивановна раскладывала пельмени, а Петр Иванович отправился за второй партией.

Начались тосты за хороший прошедший год. Все были в веселом настроении.

Оля и Таня– младшая вышли из-за стола, Виктор принес гитару, и начал наигрывать.

– Это, что и песни будут? – спросил Отто Ганцевич.

– Видимо, да, – сказала Татьяна.

Оля и Таня– младшая запели:

 
Ах! Таня, Таня, Танечка
С ней случай был такой.
Однажды на прогулке
Ей встретился Большой
Лохматый и сердитый, Медведь хотел всех съесть. Но Таня осмелела
В него попала – «ЕСТЬ!»
 

– Как, это, ведь Петр Иванович стрелял, – удивился Отто

Оля и Таня– младшая запели:

 
Большую шишку кинула, Попала ему в лоб
Лохматый удивился-
 
 
Охотник попал в зоб.
 

– Тогда, все ясно, что метко стрелял Петр Иванович, попал ему в зоб, там сонная артерия, – заключил важно Отто Ганцевич.

***

– Спасибо за находчивость, – сказала Татьяна, и осеклась, посмотрев на Отто Ганцевича.

– Что за находчивость? – спросил Отто Ганцевич.

– Вилли стал дразнить медведя лыжной палкой, – нашлась, что сказать Татьяна.

– Вилли, я и не знаю, как вас, иностранного гостя благодарить? Скажите сами, не стесняйтесь, здесь все свои, – сказал Отто Ганцевич.

Вилли молчал, и смотрел то на Таню, то на Германа.

– Отто Ганцевич, он не решается, он не думает, что вы сможете нарушить закон, – сказал Герман.

– Что я должен нарушить? Это интересно?

– Отто Ганцевич, Вилли приехал сюда, чтобы забрать свою жену и ребенка, – выпалил от неожиданности Герман.

У Вилли выпала вилка от неожиданности.

– Ну вот, там лыжную палку кидали, а здесь вилку, в чем дело? – удивлялся Отто Ганцевич.

– У них гражданский брак с Таней Аникеевой давно, и он решил регистрировать свой брак здесь, в нашем ЗАГСЕ. Он уже в январе хочет их увести в Черногорию.

– В отпуск, что ли?

– Я там живу, и хочу пригласить вас в гости к себе, вот Герман и Татьяна были этим летом, – говорил Вилли, он, наконец, включился в игру Германа и Татьяны.

– Они не были зарегистрированы, а ребенок уже был, бывает, бывает… – говорил медленно Отто Ганцевич.

– У них гражданский брак, и сын Игорь Вилленович, – говорила Татьяна.

– И что я должен делать? – удивлялся Отто Ганцевич

– Дать распоряжение в ЗАГС, чтобы зарегистрировали брак в наше рождество, – сказала Анна Ивановна

– Если там будет рабочий день, хотя я могу попросить их выйти ради одного случая.

– Ради двух случаев, – сказал Петр Иванович, – мы хотим подать заявление тоже.

– Ты, тоже? Ты собрался жениться?

– Да, Отто Ганцевич! Я и Анна Ивановна Аникеева.

– Тогда, я тоже приду вас поздравить, ну у первой пары готовый ребенок, а вам дадут месяц на раздумывание, важно сказал глава администрации.

– Ура! – крикнул Герман.

– Хорошо, друзья, я рад за вас. Хорошо, что предупредили. Татьяна Павловна, какой предмет ведет в школе?

– Русский и литературу, – сказала Танюша.

– Это хорошо. У моего заместителя дочь оканчивает педагогический институт тоже по русскому языку. Он меня спрашивал, чтобы она практику проходила у нас. Вот, после каникул она и приступит к работе. Вилли, ты приехал во время! Ты скажи мне свою фамилию, я позвоню в ЗАГС.

– Я Вилли Шмидт.

– Да, ладно! Тоже, мне! Сынок нашелся. У меня только дочери, к сожалению.

– А у меня сынок, – важно говорил Вилли

– Шмидт Оттто– это я! Я– Шмидт, в ЗАГСЕ так и подумают, что ты мой родственник.

– Отто Ганцевич, тогда выходит, что ваш родственник спас все население от хищника, – сказал Петр Иванович радостно.

– Понятно, Петр, значит, ты Коваленко и Шмидт прославили профессию кузнеца? – радостно смеялся Отто Ганцевич.

– Выходит, так!

– Тогда на старый новый год устроим сразу две свадьбы в Доме Творчества!

– Ура! – крикнул Герман

– Ты зал готовь! – смеялся Отто Ганцевич.

– Елку нарядим! Медведя в угол поставим.

– Медведь, это хорошо! Но больше пельменей наморозьте, – сказал важный гость, – песни разучите про любовь.

 
– «Любовь свободна, век кочуя
законов всех она сильней!»
 

– запела Татьяна, выходя на середину, размахивая платком, она показывала на многих. Особенно на Вилли, и тот показывал ей не кулак, а большой палец.

Глава администрации поцеловал ей ручку, попрощался и ушел.

***

На Рождество приехал Костя, сын Татьяны. Он приехал с женой Аней и сыном Колей. За большим столом сидело много родных и близких.

Только у Татьяны было четверо детей: Костя, Оля, Паша, Саша, двое внуков: Коля и Наташа.

Вилли смотрел на Татьяну и только головой качал.

Начались танцы. Вилли пригласил Татьяну.

Татьяна тихо спросила Вилли:

– Как «Лаванда»? Еще не выдохлась?

– Нет, не выдохлась. У Танюши удивительный аромат, я понимаю Наполеона, который с ума сходил от запаха женщины, очень понимаю его.

– У женщин такое же чувство от запаха мужчин.

Он медленно водил ее в танго, и тихо спросил:

– Нам, ведь, тридцать с хвостиком, всего?

– Да, у меня хвостик длиною в двенадцать лет.

– Всего? – спросил Вилли, – у меня длиннее…

– Вилли! Что это я?

Татьяна взялась рукой за висок.

– Что с тобой? – спросил Вилли,

– У меня хвостик не двенадцать, а двадцать два года! Это я плохо знаю математику! Что с моей памятью? Но я помню: у тебя теперь два сына? Так, ведь?

– Да, один Альфред Шмидт, другой Игорь Вилленович Шмидт. Так записали в его новом Свидетельстве о Рождении.

– Ты доволен!

– Рад этому, и тому, что у вас много праздников в январе. Это помогает мне придти в себя, почувствовать себя мужем и отцом, и это прекрасно. Спасибо тебе, я ведь ехал для того, чтобы еще раз увидеть тебя.

***

– И узнать о хвостике– длиною в двадцать два года… -Мама! У кого хвостик такой? – спрашивала прибежавшая Саша.

– Это у нас водятся такие рыбы, когда вы приедете снова к нам, то увидите их, – ответил Вилли.

Он взял на руки Сашу и стал кружить ее по комнате. Игорь бегал за ним, его взяла Татьяна только за ручки и тоже кружилась с ним. В это время пришли Герман с Танюшей. Она вытирала глаза. Игорь спросил ее:

– Мама, ты плакала?

– Нет, глаза вытирала от дыма. Петр Иванович шашлыки вздумал жарить, и сильный дым развел.

– Да, «Наша Таня громко плачет» – это не про нас, сказала Татьяна.

– Да, уж! Кинула в прорубь «прошлое», и даже не заплакала! – сказал Вилли.

Он ушел с Танюшей, Герман и Петр Иванович весело говорили о чем-то. И никто не видел, как Таня смахнула слезу.