Текст книги "Александр Васильевич Колчак: «Нет ничего выше Родины и служения Ей»"

Глава вторая
Порт-Артурская эпопея

Порт-Артур. Причины и начало Русско-японской войны

В Порт-Артур А. В. Колчак и Н. А. Бегичев прибыли вечером 18 марта 1904 г. Город словно погрузился в темноту – не горели фонари, окна в домах плотно занавешены, на улицах пустынно и одиноко. В темноте с большим трудом разыскали гостиницу. Как оказалось, с конца января в городе введено затемнение, и активная жизнь в нем оканчивалась довольно рано.

Представляться командующему Тихоокеанской эскадры вице-адмиралу Макарову А. В. Колчак отправился на следующее утро прямо в порт. Первое, что Колчак увидел в порту, – это прямо перед ним возвышающийся массив Золотой горы, увенчанный брустверами батарей, перед которыми высоко в небе гордо вился по ветру русский флаг. Налево (это был Восточный бассейн порта) виден был всего лишь один крейсер («Новик»), но далее, за серыми крышами складов и различных мастерских, можно было хорошо разглядеть стройные тонкие мачты миноносцев, темные громады двух броненосцев.

Правда, в проходе на внешний рейд видны были мачты и трубы еще одного броненосца. А еще правее, за батареями, там, где располагался Западный бассейн порта, виднелись силуэты прочих судов Тихоокеанской эскадры.

Перед уходом Бегичев еще раз напомнил лейтенанту, чтобы тот и о нем доложил адмиралу – дескать, боцман тоже мечтает воевать на миноносце (предполагалось, конечно, что воевать они будут вместе – как раньше со льдами, так теперь с японцами).

Командующий часто менял свой флагманский корабль. Обычно днем он со своим штабом находился на одном из броненосцев, а ночевать перебирался на крейсер, дежуривший у входа в гавань. Сегодня флагманский флаг был поднят на броненосце «Петропавловск». Длинный, строгий, немного угрюмый, с расчехленными орудиями, дымящий двумя огромными трубами, – Колчак сразу узнал его. На этом новом боевом судне он уходил из Кронштадта в очередное плавание на Дальний Восток осенью 1899 г., а вскоре был списан с военного корабля, будучи приглашен бароном Э. В. Толлем для участия в Русской полярной экспедиции.

Н. А. Бегичева командующий определил боцманом на миноносец «Бесшумный», на котором он вскоре «за активные действия в аварийной обстановке» был награжден Георгиевским крестом. А вот давать миноносец в командование Колчаку Степан Осипович не спешил. Он приветливо встретил молодого лейтенанта, внимательно выслушал его рассказ о спасательной экспедиции, искренне погоревал о судьбе Толля и его спутников, но заявил, что Александру Васильевичу прежде всего нужен небольшой отдых после полярных приключений. (Возможно, адмиралу просто хотелось поближе познакомиться с этим удачливым и честолюбивым полярником). И хотя Колчак продолжал отказываться от штабной работы, настаивая на службе на боевом корабле, 20 марта 1904 г. приказом командующего эскадрой он был назначен вахтенным начальником на крейсер «Аскольд». Бегичев вспоминал, что вечером этого дня у них был прощальный ужин в ресторане. А на следующее утро, после чая, они сдали номер в гостинице и отправились в порт. Там и простились: Колчак отправился на «Аскольд», Бегичев – на «Бесшумный».

Крейсер «Аскольд» как разведчик мог развивать хорошую скорость, а вот от неприятельских снарядов защищен был слабо. Но все равно именно «Аскольд» был выбран начальником отдела крейсеров Н. К. Рейценштейном флагманским кораблем. И на «Аскольде» любил отдыхать командующий адмирал С. О. Макаров после своих дневных штабных забот и иногда даже ночевал: здесь было уютное тепло человеческого жилья, обилие света, ласково убаюкивающее пение моторов и элеваторов…

Оформление в штабе, знакомство с кораблем, его командой, с хозяйством вахтенного начальника – все это затянулось, и на берег Колчак выбрался только через сутки.

А в Порт-Артур уже пришла весна. Цвела мимоза, и густым медовым вкусом были пропитаны не только земля и море, но и весь город с его крепостными стенами и жилыми постройками. Ярко-голубое небо, ослепительное солнце, полыхающие желтым огнем деревья, под ними уже кое-где зеленела нежная трава, белели первые крохотные цветочки, громко перекликались воробьи.

Однако назвать Порт-Артур безмятежным весенним городом было нельзя, хотя и на фронтовую крепость, затихшую перед боем, он тоже еще не походил.

Но огромная военная машина уже работала полным ходом, в полную силу. Навстречу поминутно попадались обозы, обозначенные красными флажками, тяжело грохотали ящики с артиллерийскими снарядами, рядом с ними шагали конвойные солдаты. Привстав на стременах, куда-то мчались казаки-ординарцы, с музыкой проходили военные части… И сзади, за его спиной, в порту тоже грохотали лебедки, пыхтели буксиры, гудели свистки и сирены. Смешались лязг железа, шипение пара, слова команды.

* * *

Собираясь на прогулку по городу, Александр Васильевич как бы восстанавливал в памяти тот Порт-Артур, в котором он побывал во время своей службы в составе Тихоокеанской эскадры в 1894–1898 гг. Длительные плавания и походы в Японском и Желтом морях; новые знакомства и зарождающаяся настоящая дружба; не совсем быстрое привыкание к непростому владивостокскому климату – эти удивительные чередования летних дождей, жары и туманов с тихой и прозрачной осенью; зимовки в японских портах и сама Япония – во многом еще патриархальная, загадочная; наконец, увлечение буддистской религией и океанографическими исследованиями – все это так плотно заполняло жизнь молодого лейтенанта, что в ней не оставалось места и интереса к происходившим политическим событиям.

А ведь именно здесь и именно в это время (1890–1894 гг.) происходили события, которые через десять лет и привели к сегодняшней войне.

В конце XIX в. неожиданно обострилась борьба великих держав мира за раздел Китая, хотя к этому времени европейцы уже и торговали с Поднебесной и брали в аренду ее земли для строительства портов, гаваней, населенных пунктов. Причем относительная слабость Востока перед промышленно развитым Западом часто приводила к абсолютно беззастенчивому игнорированию интересов азиатских стран, особенно это касалось дележа удобных территорий на сферы влияния.

Наиболее прочные позиции имела в Китае Англия. Она владела Бирмой, господствовала на китайском рынке. Франция завоевала Индокитай и стремилась к новым захватам. Активизировали политику на Дальнем Востоке САСШ, стремясь к проникновению в эту страну под лозунгом «открытых дверей».

Для России характерно резкое увеличение внимания к Дальнему Востоку в эпоху Александра II (1856–1870 гг.): создание городов, портов, поселений. Но наиболее агрессивно действовала Япония, где после революции Мэйдзи (1868 г.)[54]54
  Мэйдзи – просвещенное правительство. Революция Мэйдзи – это княжеско-самурайское движение, которое свергло сёгунат (засилие власти сёгуна – главнокомандующего и начальника всего аппарата государственной власти), восстановило власть императора, от имени которого и провело необходимые реформы.


[Закрыть] сравнительно быстро стал развиваться капитализм, нуждающийся в колониях.

Действительно начинался новый раунд борьбы за раздел сфер влияния в Китае. Западные страны и Япония старались захватить стратегически важные пункты на побережье Китая. Одним из таких пунктов был Порт-Артур.

* * *

До середины 80-х гг. XIX в. мало кто знал рыбацкое поселение Люйшунь на берегу Желтого моря, хотя возникло оно уже во времена правления династии Восточная Цзинь (317–420 гг.).

Город под названием Люйшунькоу, в переводе с китайского – «удобный для поездок», появился в первые годы правления династии Мин (1368–1644 гг.). Его выгодное стратегическое положение в южной части Ляодунского полуострова обратило на себя внимание китайского правительства, которое и приступило к строительству морской крепости. Главной задачей крепости была защита столицы Китая – Пекина и побережья Маньчжурии (северный Китай) от неприятельских десантов. Строили крепость британские инженеры, они и дали новому городу европейское имя – Порт-Артур – в честь капитана Артура, одного из первых английских судов, зашедших в бухту в 1858 г. Китайцы продолжали именовать его по-своему.

Возможно, что со стороны моря Порт-Артур был защищен вполне надежно. Но система обороны крепости со стороны суши была явно недостаточно продумана и не приспособлена к местности. Так, главенствующие над городом высоты – Большое Орлиное гнездо и гора Высокая – не имели никаких долговременных боевых укреплений. И когда в 1894 г. началась война между Китаем и Японией, Порт-Артурская крепость была захвачена японской армией именно со стороны суши.

А почти через год (1895 г.) война эта закончилась полным поражением Китая. По мирному договору Япония получила от Китая большую контрибуцию, отказ от протектората над Кореей, а также Ляодунский полуостров с Порт-Артуром и еще ряд островов в Желтом море.

Однако по инициативе Российского правительства три великие державы – Германия, Франция и Россия, – безусловно, имевшие далеко идущие планы и в Китае и в Корее, ультимативно потребовали от Японии отказаться от Ляодунского полуострова. Япония вынуждена была уступить. Следствием этого в стране был взрыв недовольства и принятие правительством Японии десятилетнего плана подготовки войны с Россией.

В это время Колчак, окончательно увлекшись океанографией и гидрологией, подает рапорт с просьбой перевести его на канонерскую лодку «Кореец», отправлявшуюся к Командорским островам для охраны промыслов (1897 г.). Он предполагал, что сможет там вплотную заняться исследовательскими работами. Но начальство рассудило иначе: Колчак был назначен младшим штурманом на учебное судно «Крейсер». Здесь из лучших и грамотных матросов готовили для Тихоокеанской эскадры боцманов и унтер-офицеров. Колчак вел с матросами занятия по морскому бою, проводил артиллерийские стрельбы и минные учения.

Учебный сезон закончился в сентябре, «экзамены» сдавали во Владивостоке, а зиму 1897/98 г. «Крейсер» вместе со всей Тихоокеанской эскадрой провел в Нагасаки.

Еще при Колчаке, в 1897 г. произошла замена командующего эскадрой. На место адмирала Е. И. Алексеева был назначен герой Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. контр-адмирал Ф. В. Дубасов, пользовавшийся в морской среде большим уважением.

* * *

А в Пекине в это время все еще идут переговоры между Россией и Китаем о долгосрочной аренде Порт-Артура. Среди дипломатов, военных и членов правительства множество разногласий. Дипломаты уверяют, что русские в Порт-Артуре необходимы Китаю для защиты от Японии; морское министерство считает более удобным для зимних стоянок какой-либо незамерзающий корейский порт. А министр финансов С. Ю. Витте, один из первых идеологов строительства восточного направления Транссибирской железнодорожной магистрали «напрямую, через Китай» (цель – «развитие торговли с Китаем и увеличение доходности дороги»), не сомневается, что занятие русскими Порт-Артура, наоборот, ухудшит отношения с Китаем.

Между тем строительство Китайской Восточной железной дороги, которое, действительно, играло огромную роль во взаимоотношениях России с Китаем, уже почти начиналось. Заем в 150 млн р. для уплаты Японии дополнительной контрибуции за отказ от Ляодунского полуострова Китаю предоставляет Россия. В 1896 г. в Москву на коронацию Николая II приезжает известный китайский государственный деятель и дипломат Ли Хунчжан, с которым заключается секретный договор об оборонительном союзе против Японии и о строительстве КВЖД на территории Маньчжурии. Русско-китайскому банку выдается концессия на 80 лет, создается общество КВЖД, которое получает право строить дорогу, управлять землями в полосе отчуждения, вести изыскания рудных богатств, добывать уголь и т. д. В 1897 г. начинается строительство КВЖД, в октябре 1901 г. пошел первый поезд, с июля 1903 г. – постоянная эксплуатация железной дороги.

Александр Васильевич вспоминал, что на кораблях эскадры, конечно, знали о переговорах с Китаем, догадывались, что идут они сложно, чувствовали нервозность командующего, однако никаких подробностей никто никому не сообщал.

Все закончилось, когда наконец-то была достигнута предварительная договоренность об аренде Порт-Артура Россией. Крейсеры сняли заграждение, и командующий вывел из Нагасаки всю эскадру. 13 марта она вошла на артурский рейд, а на следующий день «двести забайкальских казаков, составлявших русский десант, высадились в крепости Порт-Артур для защиты китайских интересов и предотвращения английской экспансии против Китая».

15 марта состоялось подписание конвенции между Россией и Китаем об аренде Квантунского полуострова (южная оконечность Ляодунского полуострова) с крепостью Порт-Артур на 25 лет с правом продления и о строительстве железной дороги от КВЖД до Порт-Артура. А 16 марта на Золотой горе был поднят русский флаг! Порт-Артур стал русским городом, хотя проживало в нем тогда четыре тысячи китайцев и около трехсот европейцев.

Площадь арендованной у китайцев территории составляла 3205 кв. верст. В 5 уездах, 18 волостях, 4 городах и 1487 деревнях проживало около 300 тыс. человек. Все это вместе Российское правительство объединило в Квантунскую область. Расположенная в самой южной части Ляодунского полуострова, от остальной его части территория области отделялась нешироким перешейком (около 4 км) возле г. Цзиньчжоу (ныне Цзиньсянь)

А совсем рядом с перешейком, примерно в 50 км от Порт-Артура, начинали строить новый торговый порт Дальний, объявленный открытым для судов всех стран.

* * *

В занятии Порт-Артура в те мартовские дни 1898 г. «Крейсер» не участвовал, но позднее ему все-таки удалось дважды там побывать. Александр Васильевич помнит, что, когда первый раз их корабль подходил к Порт-Артуру, был сильный ветер. Вся эскадра стояла на внешнем рейде, т. е. прямо в открытом море, и на корабли с берега несло тучи песчаной пыли. С внешнего рейда не было видно ни порта, ни города: их заслоняла высокая и обрывистая Золотая гора. А дальше, до самого горизонта, грядами тянулись голые сопки – палящее летнее солнце уже успело выжечь всю зелень.

И все-таки они попали и в порт, и в город. Они – это командир «Крейсера» Г. В. Цывинский, Александр Колчак и вахтенный офицер. Им был А. Ф. Геркен, однокурсник Колчака по морскому училищу. Его отец, контр-адмирал Ф. А. Геркен, в годы их обучения командовал эскадрой училища. На небольшом катере они миновали узкий пролив между Золотой горой и Тигровым полуостровом, который и соединял внешний рейд с внутренним.

Внутренний рейд был почти совсем пуст, так как оказалось, что он, действительно, мелковат для больших кораблей. Поэтому и стояла эскадра постоянно на внешнем рейде, открытая со всех сторон всем ветрам.

У выхода из порта в ожидании пассажиров толпились рикши с легкими двухколесными колясками. Но русские тогда еще как-то стеснялись ездить на рикшах, поэтому и предпочли небольшую прогулку по городу пешком. Хотя панорама Порт-Артура и так была хорошо видна с внутреннего рейда, но прогулка подтвердила окончательно: это типичный китайский город. Здесь центральные улицы заполнены японскими и китайскими торговыми лавками, а по отлогим склонам уходящих к горизонту гор тянутся узкие улочки, мощенные крупным булыжником. Здесь и живет основное городское население в китайских фанзах, крытых черепицей или камышом, с промасленной бумагой или бычьим пузырем вместо оконного стекла…

Посетивший командующего Г. В. Цывинский рассказывал, что Дубасов выглядел тогда уставшим и похудевшим. Скорее всего, он уже сожалел, что так поспешил с объявлением Порт-Артура главной базой Тихоокеанской эскадры, и понимал, что не следовало переводить сразу всех в необорудованный и незащищенный порт. Одновременно Цывинский принес и радостную весть: осенью они возвращаются на родную Балтику. И 5 ноября 1898 г., попрощавшись салютом с «новой русской твердыней» на Дальнем Востоке, «Крейсер» отправился в обратный путь, домой, в Россию. Здесь, на «Крейсере», ровно через месяц, 6 декабря 1899 г., Колчак был произведен в лейтенанты.

* * *

И вот уже 1904 г., вновь Дальний Восток, Тихоокеанская эскадра, Порт-Артур… Но за одним только словом «вновь» стояло почти шесть лет жизни, жизни, наполненной различными событиями: и ожидаемым ростом военной карьеры – получение звания лейтенанта, и неожиданным счастьем – встречей с любимой женщиной и женитьбой, и главное, осуществлением мечты и веры в свою судьбу – судьбу полярного исследователя. Колчаку предстоит пережить немало испытаний. И не раз еще он проявит истинную смелость и мужество, которым в эти прошедшие годы научили его суровая Арктика и полярные экспедиции.

Изменилось за эти годы у Колчака и отношение к морской службе. Да, он по-прежнему, как и весь офицерский корпус, был далек от политики. В старом русском флоте официальная идейная подготовка офицеров строилась на принципе: верность престолу и Отечеству. И Колчак считал, что, приняв присягу, он действует так, как она того требует: честно нести службу морского офицера в мирное время и полностью отдавать себя занятиям военного времени – битвам с противником. Но теперь появилось у Колчака еще одно правило: если хочешь выиграть битву, постарайся узнать о противнике все, не брезгуя никакими мелочами, не пропуская мимо себя ничего (даже политические коллизии).

При оформлении на крейсер «Аскольд» Колчак в штабе флота неожиданно встретил своего старого друга Георгия Дукельского. Во Владивостоке (или в Нагасаки) в 1895–1896 гг. познакомился он с лейтенантами с крейсера «Азов» Дмитрием Ненюковым и Георгием Дукельским. Знакомство с последним переросло в настоящую дружбу. Уроженец Тифлиса, он был старше Колчака на четыре года. Как и Александр Васильевич, был вторым в своем выпуске, интересовался морской историей. За маленький рост его прозвали «маленьким Фаррагутом». Фаррагут (1801–1870 гг.) – это адмирал, национальный герой США, который во время гражданской войны 1861–1865 гг. разгромил флотилию южан на р. Миссисипи.

В штабе оказалось еще несколько офицеров, знакомых по учебе в Морском корпусе, службе на «Рюрике», «Крейсере» или «Пожарском».

Они-то и поведали Колчаку о прошедших событиях начавшейся войны, о буднях эскадры и о Порт-Артуре. В их рассказах утешительного было мало, и Александру Васильевичу захотелось все увидеть самому.

* * *

Порт-Артурская гавань была по-прежнему тесна и мелководна, хотя и проводились работы по ее углублению и расширению. Так, восточную часть углубили настолько, что в ней могли стоять большие корабли, вплоть до броненосцев. Эта часть гавани получила название «Восточного бассейна».

«Внутренним рейдом» стали называть более обширную часть Западного бассейна, также углубленную и расширенную. Однако узкий проход между Золотой горой и полуостровом Тигровый хвостик, который сковывал действенную связь между внешним и внутренним рейдами, углублен не был. Поэтому большие корабли могли выходить из гавани и возвращаться в нее только дважды в сутки, во время прилива, и эскадра до нападения Японии 26 января предпочитала стоять на внешнем рейде.

Начато было в гавани строительство нового дока, ибо старый, китайский, был мал для броненосцев. Но к 1904 г. док не был закончен. Успели выстроить новые мастерские, провиантские склады, угольные сараи, казармы, блиндированный пороховой погреб. Да на полуострове Тигровый хвост появился завод Ньюкса (изготавливал мелкие металлические детали для ремонта кораблей), совсем небольшие доки и несколько подсобных зданий.

Зато за эти годы почти до неузнаваемости изменился сам город. Точнее, в нем появилось три разных города, границей между которыми была р. Лунхэ и территории бассейнов.

Тот типичный китайский город, который Колчак видел почти шесть лет тому назад, теперь назывался Старым городом и располагался он на берегу Восточного бассейна и р. Лунхэ. Сюда уже добралась европейская архитектура, и теперь этот город представлялся беспорядочным скоплением русских домов, усадеб и китайских фанз. Здесь по-прежнему были самые лучшие китайские и японские лавки, где можно было по недорогой цене купить экзотические восточные товары: фарфор, ширмы, ковры, циновки, кимоно. И главная улица этого торгового центра уже имела русское название – Бульварная.

На другом берегу Лунхэ, за внутренним рейдом (Западный бассейн), вырос Новый город, чисто европейский, с широкими и правильно распланированными улицами. Здесь в больших мануфактурных (промтоварных) магазинах можно было купить все необходимое, вплоть до модных вещей из Парижа и Лондона. В колониальных (продовольственных) продавались мясные и фруктовые консервы, английский мармелад, французские вина. Ввиду отсутствия складов в порту штабелями громоздились сахар и Смирновская водка.

За Старым городом, ближе к горным хребтам, появился Новый китайский город, населенный русской и китайской беднотой. Из России, преимущественно из Сибири, поверив в рассказы о баснословно дешевой жизни в Порт-Артуре, сюда, в такую неведомую даль, ехали рабочие, мастеровые, извозчики. В надежде на высокие заработки и постоянную работу ехали в Порт-Артур и китайцы.

Это действительно была самая грязная и бедная часть Порт-Артура. Часто можно было видеть, как посредине кривых улиц «блаженно похрапывали на солнце свиньи; здесь же бродили собаки с опущенными хвостами. Прямо на тротуаре, против открытых дверей, готовился несложный китайский обед: удушливый запах бобов, жаренных с чесноком на кунжутном масле, бил в нос. Тут же рядом на улице цирюльники брили и стригли. Лоточники со своим незамысловатым товаром проталкивались сквозь толпу, громкими криками привлекая к себе внимание. Русские рабочие, китайские ремесленники перемешались в этой толпе, по-восточному крикливой и пестрой».[55]55
  Степанов А. Н. Порт-Артур. Кн. 1. М., 1978. С. 146.


[Закрыть]

Внимательно наблюдая за всей этой жизнью, Колчак понял, что живет этот город, прежде всего стараясь не оторваться от России. В городе были открыты школа и реальное мужское училище; выходила местная газета; в 1899 г. широко отмечали столетие великого русского поэта А. С. Пушкина.

Эти наблюдения можно подтвердить официальными статистическими данными: за 6 лет население Порт-Артура увеличилось почти в 10 раз.

В начале 1904 г. в городе проживало, не считая гарнизона, 51,3 тыс. человек: 15 тыс. русских, 35 тыс. китайцев, 700 японцев и 600 европейцев. Приток русских особенно усилился после того, как в 1903 г. вступила в строй Китайская Восточная железная дорога и ее Южно-Маньчжурская ветка, соединившая с Россией Порт-Артур и Дальний.

К 1904 г. в Порт-Артуре действовало 1712 торговых и промышленных заведений. Некоторые из них имели годовой оборот до 6 млн р. Да, почти совсем молодой город жил, рос, мужал и совсем не думал о своей безопасности. А если и видел какую-либо угрозу, то только со стороны моря. Но здесь-то Порт-Артур был неприступен!

* * *

Сейчас Колчак уже хорошо понимал, что угроза сразу же поселилась в городе, как только Порт-Артур стал русским. Тогда, почти десять лет назад, Россия, участвуя в своеобразной «интервенции» западных стран в Китай, фактически помогла разделить эту огромную, более чем трехсотмиллионную державу на сферы влияния. При этом себе забрала один из самых «лакомых кусочков» – Ляодунский полуостров с Порт-Артуром – который по праву «военного трофея», завоеванного в войне с Китаем в 1895 г., должен был достаться Японии. Япония и раньше хорошо понимала русские планы в отношении Китая и соседней Кореи: экономическая экспансия с вывозом капитала и развитием транзитной торговли Запада с Востоком через Россию. Но арендный договор о создании в Порт-Артуре военно-морской базы русских вызвал у японцев невероятную волну возмущения и придал мощный импульс ее военным приготовлениям. Десятилетний план подготовки войны с Россией, который был принят еще в 1895 г., был задействован.

Вспоминал Александр Васильевич и такой факт. Когда командир их «Крейсера» Г. Ф. Цывинский встречался с командующим Тихоокеанской эскадры контр-адмиралом Дубасовым, тот рассказывал довольно грустные вещи. Что и сегодня крепость находится в том же полуразрушенном виде, в каком вернули ее японцы. Что срочно составленные сметы на ее восстановление и ремонт зашкаливают за миллионы рублей. Что из столицы деньги поступают с большим опозданием и изменением необходимых сумм в меньшую сторону.

В январе 1900 г. императором Николаем II был официально утвержден проект крепости Порт-Артур. Автор проекта – военный инженер К. Величко, в смету было заложено 8,9 млн р. Это был самый дешевый из всех возможных крепостных проектов, по которому укреплялись ближайшие (3–4 км) к городу высоты и приспосабливались китайские сооружения. Но и предусмотренные планом миллионы выделялись не сразу, а частями, с учетом завершения строительства к 1909 г.

В это время в России разразился промышленный кризис. Замирала жизнь на заводах-гигантах, росло число безработных, урезались все государственные расходы. В результате за период с 1898 по 1903 г. включительно на работы по сооружению крепости было отпущено всего 4,6 млн р. И крепость была готова на одну треть.

Как уверяли специалисты, не был безупречен и сам проект. Например, некоторые форты были плохо приспособлены к местности, на высотах пушки ставились довольно открыто, создавая хорошую мишень для неприятельской артиллерии. Была снижена толщина стен возводимых укреплений почти вдвое – теперь они могли устоять только против шестидюймовых снарядов.

Почти не укреплялся г. Дальний. Он вскоре вообще предстал как город-парк, стоивший русской казне немалых денег: здесь в садах распускались диковинные цветы, привезенные с мыса Доброй Надежды, на лужайках дремотно нежились бенгальские и уссурийские тигры… На его обустройство было выделено более 30 млн р., успели освоить только 19. Некоторые военные тогда справедливо говорили, что в случае войны Дальний станет главной базой неприятельских войск, действующих в Маньчжурии.

* * *

Обо все этих событиях, будораживших последнее время Россию, Колчак узнал уже здесь, в Порт-Артуре. Его трехлетнее пребывание на Крайнем Севере в полярных экспедициях и поисковых партиях опять ограничивало все интересы только океанографией, гидрологией, астрономией, морскими картами и лоциями… И вот сейчас, оказавшись в морской крепости, которая начала настоящую войну с ближайшим соседом, Колчак, следуя своему принципу, методично и скрупулезно продолжал собирать различные сведения, касались ли они причин военного конфликта или сегодняшней боевой ситуации. В курс порт-артурских событий, происходивших здесь задолго до его приезда, Колчака чаще всего вводил Георгий Дукельский, служивший в штабе командующего.

Главные силы русского флота на Тихом океане составляли Тихоокеанская эскадра и две военно-морские базы – Владивосток и Порт-Артур, отстоявшие друг от друга примерно на 1200 миль (1800 км).

Владивосток был, конечно, лучше оборудован, но его удаленность от главного театра действий была столь велика, что он не мог быть главной базой Тихоокеанской эскадры. Тем более, что морские сообщения между двумя этими портами проходили через зону, контролируемую японцами.

Тихоокеанская эскадра состояла из кораблей, прибывших с Балтики, и части кораблей Сибирской военной флотилии. В эскадре насчитывалось 7 эскадренных броненосцев, 10 крейсеров, 7 канонерских лодок, 2 минных крейсера и 25 миноносцев. База их была в Порт-Артуре. Крейсер «Варяг» и канонерская лодка «Кореец» находились в корейском порту Чемульпо, две канонерские лодки – в китайских портах Инкоу и Шанхай. Владивостокский отряд имел 4 крейсера и 10 миноносцев.

* * *

Ночь с 26 на 27 января 1904 г. в далеком от России Порт-Артуре почти ничем не отличалась от всех предшествующих. Дежурные и караулы несли службу, личный состав крепости, кораблей и береговых батарей отдыхал после обычных дневных дел. В офицерском собрании заканчивалось празднование именин супруги начальника эскадры Марии Ивановны Старк.

Главные силы эскадры располагались на внешнем рейде по «диспозиции мирного времени», в четыре линии в шахматном порядке; суда стояли на якоре без паров. На три из них – броненосцы «Полтава» и «Победа» и крейсер «Диана» – грузили уголь с барж, поэтому палубы этих кораблей были хорошо освещены электричеством. Подходы со стороны моря тоже освещались прожекторами дежурных кораблей – броненосца «Ретвизан» и крейсера «Паллада». В море крейсировали два миноносца и, чтоб не потерять друг друга, шли с открытыми отличительными огнями. «Наша эскадра стояла так, чтобы быть утопленной без остатка», – заметил Колчак, услышав рассказ о первых моментах нападения японской эскадры.

В 23 ч 30 мин отряд японских миноносцев, не обнаруженный сторожевыми судами русских и хорошо ориентированный огнями эскадры и маяком на Золотой горе, атаковал русские корабли, выпустив 16 торпед. Три из них достигли цели. Пробоины получили дежурные «Ретвизан» и «Паллада» – они в первую очередь привлекли внимание подошедших японских миноносцев своими прожекторами – и броненосец «Цесаревич».

Японцы были тут же обнаружены, и начавшаяся по ним яростная пальба заставила их покинуть внешний рейд. К сожалению, береговая артиллерия ввиду плохо организованной связи с кораблями эскадры подключилась к бою только спустя час после вражеской атаки.

Итогом первого сражения явилось повреждение трех боевых кораблей русской эскадры, ранение и гибель 56 человек; у японцев – 58 человек, главным образом на миноносцах.

С рассветом 27 января японцы вновь потянулись к Порт-Артуру. На этот раз участвовали главные силы японской эскадры под командованием адмирала Хайтиро Того. Бой с русскими броненосцами и крейсерами продолжался всего 30 мин, так как меткий огонь русских береговых батарей заставил адмирала Того вывести свою эскадру из-под обстрела русской артиллерии.

Уже тогда Александр Васильевич слышал рассказы о самоотверженности и мужестве артиллеристов крепостных батарей. Не обращая внимания на падающие поблизости снаряды и свистящие вокруг осколки, они работали спокойно, сноровисто и умело. «Бросались в глаза <…> необыкновенное старание нижних чинов и выдающаяся их смелость», – докладывал в тот день коменданту крепости генерал-майор В. Ф. Белый, начальник артиллерии крепости. Позднее Колчаку пришлось убедиться в этом самому, защищая Порт-Артур на Скалистых батареях.

Буквально с первой минуты боя мужественно сражались и моряки эскадры. Все горели желанием драться и побеждать. Колчаку надолго врезался в память рассказ об участии в первом бое крейсера «Новик», возможно, потому, что вскоре они с командиром корабля капитаном 2-го ранга Н. О. Эссеном станут друзьями, а через несколько лет оба на Балтике будут драться уже с немцами.

«Новик» как быстроходный крейсер должен был первым вступить в открытый бой с надвигающейся массой крейсеров и броненосцев. Оказавшись впереди эскадры, крейсер стремительно понесся навстречу неприятелю. Заметив огонь на флагманском японском судне, он открыл огонь из своих батарей. Ему беглым огнем ответили японцы. Зарокотали орудия нашей эскадры, загремели батареи фортов. Начался бой и «Новик» оказался в самом центре и неприятельского огня, и нашего. Чтобы лишить противника возможности пристреляться, крейсер летел, громя его носовыми орудиями, и, разворачиваясь на полном ходу, осыпал его снарядами кормовых батарей. «Новик» получил пробоину в кормовой части, но более серьезные повреждения оказались у трех японских броненосцев и крейсера.