Текст книги "Тень Энвижен"

– Причина всем известна, – возразила Грэйси, – Сильвия Нортон хотела, чтобы компания находилась в руках одной семьи – она ведь надеялась на брак Родерика с Мэгги. Из-за этого-то Сэнди и решила сбежать – когда на сайте появилась статья о предполагаемом браке.

– Ха-ха! Сильвия Нортон лишила старшего сына доли в компании из-за того, что дети, которых он считает своими, в действительности рождены от другого человека. Я сама по ее поручению договорилась о проведении генетической экспертиза, результаты однозначны – Тэдди и Лили Нортоны не являются внуками Сильвии. По этой причине, согласно завещанию основателя компании, они не имеют права наследования. Однако Сильвия не захотела скандала и нашла другой выход.

– Ничего себе! – еле выговорила потрясенная Грэйси.

– Умная была старуха, с фантазией, и работать на нее всегда было сплошным удовольствием. Ладно, сестренка, я уже в порядке, на негодяя Сэмми мне плевать с высокой горы, хочу спать. Ты тоже езжай в Хэмптон и ложись.

Всю дорогу домой Грэйси грызла неотвязная мысль – Сюзьен, будучи навеселе, только что запросто выболтала ей тайну, которую не должна была открывать ни при каких обстоятельствах. Детектив не имеет права говорить о секретах клиента с тем, кто в них не посвящен, даже с коллегой, пока не возникнет необходимости привлечь того к расследованию. Такой необходимости сейчас не было, Сью просто хотелось поговорить под влиянием алкоголя. Если же она вообще потеряет над собой контроль и начнет выплескивать на свет божий всю известную ей информацию, то это конец – и агентству, и доброму имени их отца.

Когда она остановила машину у крыльца юнита, в комнате Бена горел свет.

– Закончила свои дела? – громко спросил он, как только внучка открыла входную дверь.

– Ты что, среди ночи в компьютерные игры играешь, дедушка? – поинтересовалась Грэйси, заглянув в его комнату и увидев включенный компьютер. – Или на сайте знакомств себе подружку ищешь?

– Я все лежал, вспоминал твою подружку Сэнди, – вздохнул старик, – хорошая девочка. Вы-то с сестрой меня совсем от дел отстранили, а Сэмми – нет, он помнит, что я еще детектив. На днях заехал, говорит: «Вот вам, Бен, задание: вы эту девочку лично знаете, подумайте, как отыскать к ней лазейку, а то мы в тупик зашли». Вот я и лежал, размышляя. Потом вдруг вспомнил: она ведь нашла своего брата, когда перед Рождеством была у нас, так? Значит, он может что-то о ней знать. Даже наверняка знает – после такой разлуки найти друг друга, и вдруг снова потерять? Брат – это тебе не дружки-подружки по колледжу. Поднялся, стал вспоминать, на каком русском сайте она его нашла, но никак мозги не поверну, старый стал. А мальчик-то очень симпатичный, я его фотографию видел.

– Дедушка! – обняв старика, растроганно воскликнула Грэйси, – ты у меня гений!

Старый Бен ухмыльнулся, мастерски изобразил, будто лихо подкручивает рукой усы, которых не имел, и скромно ответил:

– Ну, раз моя внучка это утверждает, то не стану спорить.

Разумеется, Грэйси тоже не знала названия русского сайта, зато помнила, что Сандра перевела это слово как «classmates». Открыв в поисковике электронный словарь, она просмотрела варианты перевода – «однокурсники», «сокурсники». Нет, кажется, «одноклассники». Да совершенно точно, «одноклассники».

Найти на сайте «ОДНОКЛАССНИКИ» Дениса Дорина, проживающего в Москве ровесника Сандры Дорин, оказалось легче легкого. Грэйси не уверена была, понимает ли Денис по-английски, и в расчете на то, что две строчки ему кто-нибудь уж переведет, она написала очень просто:

«Привет, Денис, меня зовут Грэйси Ларсон. Я подруга твоей сестры Сандры, попроси ее связаться со мной, мой электронный адрес…»

И стала ждать.

Глава одиннадцатая. Москва на связи

Первый муж Аэлиты еще до кризиса девяносто восьмого успел ликвидировать свою фирму в России и перебраться в Штаты. Там он начал новое дело – открыл интернет-кафе для молодежи. В первый год его преследовали неудачи – вопреки совету приятеля, новоявленный бизнесмен открыл кафе в густонаселенном районе Бербанка, пригорода Лос-Анжелеса, где, казалось бы, не было конкурентов и аренда стоила дешевле. Однако молодежь обходила его кафе стороной, предпочитая более привычные для себя места тусовок в Сан-Вэлли и Северном Голливуде.

– Пойми, – объяснял приятель, – здесь иной менталитет, это не Россия, где все бросаются на все, как волки. Молодые люди предпочитают привычные им места, а расстояние тут не проблема, у всех машины. Открывать развлекательные центры нужно именно там, где есть конкуренция, и эту конкуренцию нужно выдержать.

Бывший муж Аэлиты внял советам и перенес свое кафе в уютное местечко в Нортридже, где конкурент сидел на конкуренте, а уж о стоимости аренды и говорить было страшно. Однако дело сразу пошло на лад, поскольку у него был большой опыт в подборе компьютерных игр и прочих развлечений. К концу последнего года старого тысячелетия бизнес его начал приносить ощутимый доход, и появилась возможность забрать к себе любимую дочку Маринку – начиная с девяносто девятого, когда кризис лишил ее и мать с отчимом постоянного жилья, она во время каждого телефонного разговора разрывала сердце отца жалобами и просьбами:

– Папочка, я не хочу жить в этой грязной чужой квартире, забери меня к себе!

Однако Аэлита и слышать о таком не хотела.

– Мы сняли квартиру, у нее своя комната, чего тебе еще надо? Миллионы семей снимают жилье. Встанем на ноги – купим квартиру.

– Девочка не привыкла к таким условиям, – возражал ее бывший супруг, – я оставил тебе коттедж, чтобы ребенок ни в чем не нуждался, а ты ее всего лишила. Я тебя не упрекаю, это все кризис, но пришли ее сюда, вам же самим будет легче.

– Девочка в двенадцать лет не может жить без матери, если хочешь постоянно видеть дочь – помоги нам выехать из этой страны. Тебе не помешают партнеры в твоем бизнесе, ты знаешь, что мы с Андреем умеем работать.

Ход она сделала хитрый, любящий отец призадумался. Время шло, дочь продолжала жаловаться, и он, в конце концов, решился.

– Хорошо, я попробую. Но вы должны будете внести свою долю.

Аэлита поморщилась – после кризиса они уже начали понемногу вставать на ноги, но доход от бизнеса пока позволял им лишь кое-как выживать. Однако скоро в мозгу ее созрела очередная идея.

– Сергею Денисовичу никогда не нравился район Люблино, – сказала она Андрею, – почему бы ему не переехать, например, в Южное Бутово? Там квадратный метр намного дешевле, чем в Люблино. Разумеется, как только мы в Штатах встанем на ноги, то сразу же вызовем его к себе.

Чуть поколебавшись, Андрей согласился – действительно, отец не любил район Люблино, который почему-то казался ему серым и тусклым. Из-за этого, наверное, Сергей Денисович, когда ему сообщили о проекте, сразу же согласился на обмен. Маклер подыскал им просторную однокомнатную квартиру в Южном Бутово.

– Большая кухня, лоджия шесть метров, санузел раздельный, – с легким смущением в голосе сказал отцу Андрей, – к концу года открывается новое метро, «Бульвар Дмитрия Донского», до него десять минут на автобусе, а пока можно до «Анино». Ты согласен, папа? Если нет, мы подыщем что-нибудь другое.

Сергей Денисович устало пожал плечами.

– Какая разница, на автобусе, так на автобусе.

Место было неплохое, и воздух относительно чистый – с одной стороны темнел лесной массив, с другой стояли частные домики, окруженные садами. Район застраивался с невиданной скоростью, к концу года действительно начала работать новая станция «Бульвар Дмитрия Донского», а еще через год открылась наземная ветка, и теперь можно было, не пользуясь автобусом, дойти до метро пешком.

Тем не менее, сумма, изначально вырученная за обмен Люблино на Южное Бутово, оказалась меньше той, которую просил ее бывший супруг. Едва открылась ветка «легкого» метро, как цены на квартиры в Южном Бутово резко подскочили, и Аэлита вновь подкатила к свекру с просьбой.

– Предлагают вариант в Щербинке, – осторожно начала она разговор, поглядывая на застенчиво молчавшего мужа, – Считается, что в смысле экологии она лучше, чем Бутово.

– И в смысле дешевизны тоже, – ехидно заметил присутствовавший при этом пятнадцатилетний Денис, – странно, что вы деда вообще в деревню не усылаете – там воздух еще чище.

– Помолчи, Денис, – строго сказала пасынку Аэлита, – это все делается в первую очередь для твоего же блага. Мы должны сделать все возможное, чтобы вывезти вас с Маринкой из этой страны. И для Сергея Денисовича тоже будет лучше остаток жизни прожить не здесь, где на людей плюют, а в нормальной стране.

– Не знаю, как дед, но меня не впутывайте, – возразил Денис, – лично я с вами ехать не собираюсь.

Под взглядом жены Андрей тоже сделал строгое лицо.

– Что значит «не собираюсь»? Ты несовершеннолетний, сын, твои капризы никого не интересуют. Куда повезут, туда и поедешь.

– Ага, как же! Пока вы отсюда соберетесь отчалить, я уже поседеть успею.

Аэлита, которой неприятно было слышать столь мрачное предсказание, поморщилась.

– Перестань, Денис, мы говорим о важных вещах.

– Я не позволю услать деда на Щербинку! – запальчиво крикнул он. – Это не Москва, там плохо ходят автобусы, электрички постоянно опаздывают, а дед у себя в НИИ работает, да еще в трех ВУЗах лекции читает, как он будет добираться?

– Ну, и сиди всю жизнь в России, – мачеха раздраженно передернула плечами, – больше тебе уже никто не поможет отсюда выбраться.

Пятнадцатилетний подросток задорно вскинул голову.

– Это вам нужна помощь, клянчите, просите у всех, как нищие! А меня они сами пригласят, еще просить будут, чтобы я приехал!

– В армию тебя пригласят, вот куда, – проворчал отец.

– Не пригласят, я поступлю на мехмат МГУ, потом в аспирантуру.

– Ты очень самонадеян, очень, – Аэлита устало вздохнула и повернулась к свекру, – так что вы скажете, Сергей Денисович?

Тот впервые за все время разговора подал голос и, с улыбкой посмотрев на взъерошенного внука, развел руками.

– Начальство не разрешает, ничего не поделаешь. Попробуйте уж на этот раз обойтись без наших инвестиций в общее дело.

Спустя полтора года Аэлита с Андреем и Маринкой все же уехали – наскребли у друзей в долг нужную сумму. Денис остался с дедом. Окончив школу в шестнадцать лет, он ко времени отъезда отца с мачехой в Штаты уже учился на первом курсе мехмата МГУ. Отношения у Сергея Денисовича с сыном и невесткой после его отказа обменять квартиру внешне остались прежними, после отъезда Андрей в первые два года присылал сыну деньги, потом сослался на какие-то трудности и присылать перестал.

На третьем курсе Марат, приятель Дениса, предложил ему подработать. Отдел, возглавляемый Алексеем Русановым, тоже в свое время окончившим мехмат, занимался продвижением сайта своей компании, но Денис, повертевшись немного среди копирайтеров и рерайтеров, заскучал – работа показалась ему нудной. Марат, тоже сбежавший от Русанова, где-то пристроился, но Денису не сказал. Денис всерьез обиделся, и когда приятель предложил ему делать работу совместно и делить полученные деньги, пополам наотрез отказался.

– Я буду работать, а он, видите ли, будет делить пополам, – сердито пожаловался он деду.

Сергей Денисович был этому несказанно рад.

– Не огорчайся, Дениска, это современный менталитет, а вот то, что ты все внимание переключишь на учебу, это большой плюс. Учеба для тебя сейчас главное, – наставительно сказал он внуку, – в твоем возрасте мозг должен впитывать знания, отдача наступит потом.

– Дед, иди читать лекции по воспитанию плохим подростком, – хмуро буркнул Денис, – чего ты в свою математику ударился?

Он переживал, что Сергей Денисович мотается по всей Москве, читая лекции в разных университетах, а отец совершенно позабыл о существовании так горячо любимого им сына. В тот день, когда они получили известие от Сандры, Денис немедленно послал отцу сообщение, что сестра нашлась, живая и здоровая, но Андрей ничего не ответил. Через пару дней Денис и Сергей Денисович позвонили ему по скайпу. Они одновременно спросили ответившего им Андрея:

– Папа, ты получил мой мейл?

– Андрюша, ты прочитал про Сашеньку?

– Да-да, конечно, вы не представляете, как я рад, – лицо Андрея на экране выглядело усталым, даже измученным, – простите, что не ответил, замотался – у нас тут кризис.

Аэлита подошла к веб-камере и встала за спиной мужа, глядя на сидевших рядом пасынка и свекра.

– Здравствуйте, Сергей Денисович, привет, Денис. Мы с Андреем так ничего и не поняли из вашего мейла. Значит, Саша выжила в той катастрофе? Я безумно рада, даже не представляете себе, как!

– Они с мамой обе живы, – с легким вызовом в голосе проговорил Денис.

Аэлита наклонилась, и лицо ее на экране прижалось щекой к щеке мужа.

– Рада, что у них все в порядке, – сказала она, – надеюсь, в ближайшее время этот проклятый кризис кончится, и тогда мы сможем им чем-нибудь помочь.

По окончании разговора Денис скептически пожал плечами.

– Она, кажется, боится, что Сашка попросит у них денег. Вот дура!

Сергей Денисович неожиданно смутился и отвел глаза.

– Сашенька.... Да, мы с тобой как-то не подумали – вдруг им действительно нужны деньги. Они с Ларисой в чужой стране… Я там немного отложил с пенсии…

Внук рассмеялся.

– Дед, не сходи с ума со своим советским менталитетом, эта страна им давно не чужая, в Австралии люди живут так, что нам и не снилось.

В апреле Сандра написала брату и дедушке:

«Родные мои, у меня радость – мама, наконец, со мной, прилетела вчера вечером. Сегодня днем Аарон, у которого я работаю, водил ее к своему брату Яше. У Яши ресторан, кажется, маме там понравилось, завтра она начинает работать. Не волнуйтесь, Яша хороший человек, хотя Рая всегда его ругает. Я уже давно обещала сообщить вам новость и сообщаю: в начале сентября у меня родится ребенок. Анализы нормальные, все хорошо, через месяц пойду на УЗИ, чтобы узнать, мальчик или девочка. К субботе или воскресенью договоримся, когда нам поговорить по скайпу, чтобы стыковать время, а то, когда вы приходите домой, у нас уже ночь. Целую вас, мои родные, ваша Саша».

– У Сашки будет ребенок! – ошеломленно проговорил Денис. – Дед, прикинь, да? Я стану дядей, а ты прадедом.

– Погоди, она замужем? Кто отец? – встревожился Сергей Денисович. – Она ничего о нем не пишет.

– Тем хуже для него, для этого отца, – беспечно возразил внук, – ты такой старомодный, дед, какое сейчас все это имеет значение? У Сашки есть брат. Если этот мерзавец ее обидел, я набью ему морду и заберу Сашку с ребенком и маму в Россию. Пусть не волнуется, я их всем обеспечу!

Паря на крыльях неуемной фантазии и представляя себя в новой роли заботливого дяди, Денис наплевал на былые обиды и вечером позвонил Марату – узнать, есть ли на настоящий момент какая-нибудь работа.

– Слушай, – заторопился обрадованный приятель, – я-то сам сейчас при деле и пока справляюсь, а вот одну работку шефу хотят подкинуть, но он пока думает – никак не решит, стоит ли вообще за это браться, потому что сложно. Склоняется к тому, чтобы отказать – с клиентом договор пока не заключили. Клиент важный, может, возьмешься?

– Что за клиент?

– Министерство юстиции. Они нам как-то делали заказ, шеф их хорошо на бабки развел и сейчас сможет развести – у них бюджет, они же не из своего кармана платят. Ты шефу отстегнешь сорок процентов, остальное тебе, я к этому даже касаться не буду.

В бескорыстие Марата Денис особо не поверил – наверняка тот уже забросил шефу удочку насчет комиссионных на тот случай, если отыщет готового взяться за заказ. Но шестьдесят процентов – тоже неплохо.

– Чего хотят?

– Вероятностный анализ на предмет совершения субъектом преступления. Закладываются факты с места преступления, подозреваемый проходит психологический тест, и программа просчитывает насколько вероятно, например, что именно Раскольников пришиб бабушку топором. Больше какого-то процента – сразу на нары, меньше – не имеют права трогать. За границей так уже все делают, и наших тоже обязали – чтобы права человека соблюдать. Это я, конечно, в принципе говорю. Так что берешься?

– Берусь.

Денис в очередной раз с головой погрузился в работу, позабыв обо всем на свете, а Сергей Денисович в очередной раз начал нервничать:

– Скоро сессия, смотри, завалишь.

– Не пугай, дед, я пуганый – ты мне это в год два раза говоришь, но я пока еще ни разу не завалил.

– Испортишь себе здоровье по ночам столько сидеть. Возьми деньги, купи себе абонемент в бассейн.

– Нет, дед, я теперь у тебя принципиально денег не беру – тебе потом возвращаешь, ты орешь.

– Правильно ору, мы что, чужие, чтобы друг у друга в долг занимать? Нужно тебе – бери. Твой дед, хоть и стар, – при этих словах Сергей Денисович гордо расправил плечи, – но пока способен заработать. Видишь, пенсию свою даже не трогаю, на книжку откладываю. Так что и тебя прокормлю, и Сашку и даже папу твоего, когда его в Америке очередной кризис пришибет.

Денис бросил на хорохорившегося деда полный нежности взгляд, но тут же отвел глаза в сторону и сурово ответил:

– Сказал, не возьму, значит, не возьму. Чисто из принципа. Ты сам виноват.

Сергей Денисович махнул рукой с таким видом, что, мол, плетью обуха не перешибешь, поэтому спорить больше не буду.

– Ладно, – сказал он, – ты хоть с матерью-то разговариваешь? Или уже весь в делах?

Денис широко улыбнулся.

– Каждый день говорим, не волнуйся.

Действительно, они с Ларисой общались почти каждый день. Сандра научила мать выходить в скайп, и та, проснувшись около полуночи, сразу в беспокойстве поворачивалась к стоявшему около ее кровати открытому ноутбуку. В далекой Москве Денис в это время как раз должен был вернуться домой из университета, и ей вдруг становилось тревожно – как мальчик добрался до дома? Когда слышался сигнал вызова, она торопливо щелкала курсором по метке «ответить».

– Денис, сынок, это ты?

Денису при этом почему-то казалось, что мать так и не поверила в его воскрешение – во всяком случае, она всегда смотрела на экран с таким страхом, словно боялась, что сейчас лицо сына исчезнет, и все окажется только сном. Пытаясь отвлечь ее от тяжелых мыслей, он начинал расспрашивать:

– Ма, ну как у тебя на работе?

– Нормально, Яша доволен. Туристов сейчас немного меньше, потому что осень, но люди приходят. Звонят даже – на дом еду заказывают. Из Мьючьюэл Лайф к нам на ленч работники приходят – это у них такая страховая компания. У нас в меню Яша русские названия кушаний их буквами написал и перед каждым фотографию сделал – чтобы люди не путались. Они теперь, если заказывают, то по-русски называют, у них так смешно получается! С июля по сентябрь на Тасмании лыжный сезон, опять туристы понаедут. Может даже, в этот сезон мы всех конкурентов в районе обойдем.

– А не опасно? – тревожился Денис. – Эти конкуренты не спалят ваш ресторан?

– Ой, Дениска! – Лариса смеялась, прикрывая рукой рот. – Такого здесь не бывает, здесь честный бизнес.

– А Сашка как?

– Хорошо. Мы пока к акушерке не ходили, Сашка не торопится – нас семейный врач наблюдает, говорит, что все в порядке, можно раз в месяц на осмотр ходить. Странно у них как-то, у нас с самого начала по всем врачам гоняют.

– Врачу платить надо? А то дедушка пенсию откладывает, говорит, если надо…

Голос Дениса прозвучал неуверенно – ему казалось, что он несет несусветную чушь, но дед велел предложить, если нужно… Лариса опять рассмеялась, потом стала серьезной.

– Нет, Денисушка, сынок, у нас все есть. Медикэа пока все расходы Сашке покрывает. Медикэа – это тут вроде нашего медицинского полиса. И зарабатываем мы неплохо, с вашими зарплатами не сравнить. Сашеньке работа у ветеринара даже понравилась, а поначалу она побаивалась. А чего бояться – собачки и кошечки здесь все культурные. Саша все хочет с тобой поговорить и не может – в девять вечера уже засыпает. Что сделаешь, у нее сейчас организм требует.

– Мама, – Денис слегка понизил голос, – а что она говорит – ну, про отца ребенка?

– Ничего не говорит, – Лариса тоже понизила голос и с опаской оглянулась на дверь – комната дочери через коридор, но мало ли!

– Но не может же так быть, чтобы совсем ничего!

– Совсем ничего! Сашенька ведь у нас всегда букой росла, даже со мной ничем не делилась. Ты, бывало, из школы прибежишь, сразу все выложишь – и что учитель кому сказал, и над кем смеялись, и кого ругали. А Саша – молчок, рот всегда на замке. Если разозлить ее, то, конечно, такого может наговорить, что потом не расхлебаешь, а так, чтобы поделиться с кем, – никогда. Поэтому я и спросить лишний раз боюсь – потом беды не оберешься. Хочешь – сам спроси, когда в воскресенье говорить будете.

Денис хмыкнул и почесал голову.

– Нет уж, лучше я тоже не буду. Но ты, мама, сразу сообщи, если что новое.

Вечером того дня, когда Сандре сообщили действительно потрясающую новость, Ларисе казалось, что время ползет медленнее черепахи. Лечь в кровать, как обычно, и поспать часа два до звонка сына она была не в состоянии – тихо, чтобы не разбудить уснувшую дочь, бродила по дому, что-то чистила на кухне, и без того ослепительно сверкавшей чистотой, – с нетерпением ждала полуночи.

– Дениска, сынок, у нас близнецы!

– Ура! – завопил Денис так, что у Сергея Денисовича, только что поднявшегося на лифте и вытащившего ключи, чтобы открыть дверь, чуть не случился инфаркт.

«Спятил, – молнией мелькнула у него в мозгу ужасная догадка, – со своими компьютерами окончательно рассудок потерял».

– Дениска, мальчик, что… что с тобой? – слабым голосом спросил он, сумев, наконец вставить ключ в замочную скважину и войти в прихожую.

– Ура, деда, у нас близнецы! Сашке сегодня УЗИ делали.

Он колесом прошелся по квартире и едва не сшиб телевизор, а Сергей Денисович опустился на табурет в прихожей и с задумчивостью ученого покачал головой.

– Надо же, и вы с Сашенькой тоже близнецы! Наследственность.

Вечером, чистя овощи на кухне, Денис разворачивал перед дедом свою идею создания алгоритма программы, заказанной министерством юстиции. Сергей Денисович в это время, надев передник, разделывал мясо – кухонные обязанности у них были строго распределены.

– Смотри, дед, каждое преступление можно рассматривать, как топологию на множестве фактов. Каждый факт можно рассматривать, как открытое подмножество событий, связанных или несвязанных между собой. Программа исследует каждый факт и находит связи, которые восполняют недостающие звенья, поскольку каждое подмножество топологического пространства состоит из пересечений…

При этих словах он сунул в рот очищенный кусок морковки, и Сергей Денисович немедленно заворчал:

– Не говори с набитым ртом, подавишься!

Под обеспокоенным взглядом деда Денис, нарочито медленно задвигал челюстями, прожевывая морковь.

«Весь в своих программах, – огорченно думал Сергей Денисович, – в школе и на первых курсах еще бегал куда-то с ребятами, кажется, даже с девчонками целовался – звонила какая-то все время. То ли Катя, то ли Маша, никак не вспомнить. А как я купил ему компьютер, так и засел – программы, игры. Еще деньги взялся зарабатывать, стервец! В прошлый раз попросил у меня две тысячи на какую-то деталь, так потом возвращать принес – словно мы чужие люди. Зря я, конечно, на него тогда накричал, сейчас молодежь по западному мыслит – там все, даже родители и дети, друг другу только в долг дают. Может, потому у них и воруют меньше – мы в Союзе привыкли считать себя одной большой семьей, а в семье ведь каждый может сунуть руку в холодильник и ухватить кусок пожирней».

Сергею Денисовичу стало вдруг так смешно от собственных мыслей, что он не сумел сдержать улыбки, а Денис, уже проглотивший морковь и в этот момент излагавший ему самую суть своей теории, обиделся:

– Ты, дед, меня что, совсем не слушаешь? О чем ты сейчас думаешь? Небось о том, как хорошо, что ребенок избежал смертельной опасности и не подавился морковью?

Смущенный Сергей Денисович немедленно напряг память, чтобы припомнить последние слова внука, которые он расслышал, и сделал серьезное лицо.

– Почему же не слушаю? Я слушаю очень внимательно. Только хочу сказать, что поскольку, вводя топологию, ты превращаешь множество в топологическое пространство, то должен для каждого подмножества указать замыкание.

– Говорю же, что ты не слушаешь со своей морковью, я то же самое сейчас сказал. У меня ведь какая идея: для данной топологии программа выявляет множества, имеющие всюду плотные замыкания. Их пересечение и дает источник преступления. Остальные факты просто отбрасываются, как не имеющие отношения к данному событию. Так что мне остается? Всего лишь правильно выбрать алгоритм.

Сглаживая свою вину, Сергей Денисович озабоченно спросил:

– И что ты предполагаешь заложить в базу данных?

Денис радостно взмахнул ножом.

– Вот то-то и оно! Они хотят заложить только психологические аспекты и данные криминалистов. А я хочу качественно расширить базу данных. Природные катаклизмы, сплетни соседей, возраст, пол, место рождения и место жительства – короче, все-все. Любая слуховая и визуальная информация. Программа сама проанализирует и отбросит все ненужное. Понимаешь, дед? База данных есть, алгоритм я выбрал, теперь что? Самая малость – написать программу, запустить ее и получить деньги. А дальше фольксваген. Или ты предпочитаешь форд?

Однако в начале июня, когда Денис, сдав на «отлично» экзамен по специальности, вернулся домой и попробовал включить свой компьютер, тот отказался служить своему хозяину. Что с ним случилось, Денис понять не мог и поначалу решил, что, возможно, загрузил слишком много стандартных программ, но проверить состояние оперативной памяти не смог – при последующем включении компьютер все также прочно «висел», выведя на экран ту же самую таблицу.

– Может, ты вирус какой подцепил? – осторожно спросил Сергей Денисович, наблюдавший за страданиями внука.

Он не очень разбирался в компьютерах, но про вирусы слышал. Денис уныло дернул плечом.

– Да леший его знает!

– Смотри, таблица вдруг исчезла, – удивленно заметил дед.

Исчезла не только таблица, погас весь экран и был похож теперь на один большой безжизненный глаз. Сказав плохое слово, Денис полез разбирать компьютер, а Сергей Денисович, понимая, что помочь внуку ничем не может, бесшумно ретировался и решил немного пройтись – подышать свежим воздухом.

Проходными дворами он вышел на Скобелевскую улицу, свернул налево и, шагая в сторону комбината бытовых услуг, вдруг припомнил, что, когда они только переехали в Южное Бутово, справа застраивался огромный пустырь. Между пустырем и железнодорожными путями стояли старые деревенские дома, и Москва еще не забыла бурных протестов местных жителей, не позволявших снести частные постройки. Протесты не помогли, жителей выселили – кого силой, кого умаслили. В первый год вокруг разрушенных домов бродили стаи брошенных хозяевами дворовых собак, вокруг обломков беспомощно стояли в последнем своем цвету вишневые и яблоневые деревья. В последнем, потому что к следующей весне их уже срубили под корень. Собак тоже выловили, а на очищенном пространстве возвели высотные дома – красивые дома, ничего не скажешь. Но у Сергея Денисовича почему-то начинало щемить сердце при воспоминании о цветущих садах.

Он ненадолго зашел в здание комбината, где находился один из центров связи, потом вышел и вернулся домой. Денис уже разобрал компьютер и вновь его собрал, но от этого ничего абсолютно не изменилось.

– Ладно, что ни делается, то к лучшему, – успокаивающе заметил дед, – сдвинь сроки своих работ на месяц, потом будешь разбираться, а сейчас у тебя сессия, сиди и занимайся.

– Нормально, да? Сиди и занимайся! – на лице внука было написано отчаяние, – а с мамой я как теперь свяжусь? В интернет-кафе на Изюмскую надо бежать.

– Зачем бежать куда-то в кафе, ты уже дальше своего Интернета ничего не видишь. Можно ведь просто связаться по телефону, я сейчас как раз карту купил, – Сергей Денисович вытащил из кошелька, пестрый прямоугольник и повертел им в воздухе, – мне сказали, по ней звонить заграницу очень дешево, но там нужно какие-то пин-коды или шифры набирать, я со своим зрением уже в этом не разберусь. Держи, только не вздумай возвращать мне за нее деньги, она всего сто рублей стоит.

Денис поднял глаза и, встретив внимательный взгляд деда, вспыхнул.

– Спасибо, дедушка, – он схватил карту и виновато сказал: – Я ведь не потому хотел вернуть тебе те деньги, что ты чужой, просто вижу, как тебе тяжело мотаться по четырем работам.

– Ничего, – усмехнулся дед, – мои старые кости пока еще не трещат. Звони маме.

– Сейчас? – Денис нерешительно взглянул на часы. – В Хоббарте шесть утра.

– Ничего, в крайнем случае, разбудишь.

Лариса этой ночью почти не сомкнула глаз – сын так и не позвонил. Она говорила себе, что волноваться глупо – молодой парень, студент, у него экзамены, друзья, может, свидание с девушкой. Неужто он должен каждую минуту помнить, что в четыре часа дня по московскому времени обязательно нужно позвонить маме? Да если б она, Лариса, каждую минуту так над Сашкой дрожала, та бы ее к себе близко не подпустила. Видно, после десяти лет тоски по погибшему сыну у нее в мозгах что-то сдвинулось.

Так Лариса сама себя успокаивала и стыдила, а в голове свербело – мало ли… Под утро, измучившись мыслями, она все же слегка задремала, но тут же очнулась от ужаса, потому что ей привиделось, будто все это сон – новый живой сын, – а правдой оказалось то, что много лет назад сообщила сестра Ольга. И когда Лариса села на кровати, оттирая со лба холодный пот и пытаясь понять, где реальность, где видение, на тумбочке затрещал ее мобильный телефон. С работы звонить ей в такую рань никто бы не стал, а больше никому в Австралии этот номер был неизвестен – в Хоббарте дочь купила ей новую сим-карту. Похолодев от ужаса, Лариса держала в руке телефон и смотрела на семерку – код России. Голос ее прозвучал так, словно она лежала при смерти:

– Денис… жив?

– Мама, это я, что ты паникуешь? – сердито ответил сын. – У меня комп сдох, не мог тебе по скайпу позвонить, а ты уж сразу.

И Лариса в момент забыла обо всех своих страхах и страданиях.

– Дениска, сыночек, но как же ты звонишь, ведь очень дорого!

– Нормально, мне дед специальную карту купил, минута копейки стоит. Что-нибудь новое есть?

– Ой, конечно, забыла тебе сказать – вчера опять УЗИ делали, мальчик и девочка!

– Да ладно, ты же говорила, две девочки.

– А он тогда как-то так попкой лежал, что не было видно, а теперь повернулся.

– Дед, у нас, оказывается, мальчик и девочка! – крикнул Денис деду, который ушел в ванную, чтобы не мешать разговору внука с матерью, и вновь сказал в трубку: – Ладно, ма, иди спать, прости, что разбудил. Ты теперь меня по скайпу не жди, я, как починю компьютер, так сразу дам тебе знать.