Текст книги "Романтика космоимперии. Обыкновенные судьбы"

– Миркус…

– Да?

– Когда эти двое закончат, – киваю на потенциальную парочку, – покажи девушке общую женскую каюту. Там ещё есть несколько свободных коек.

– Почему я? – поручению Мир явно не особенно рад.

– Тебе всё равно отчитываться перед другом за разговор со мной, – не упускаю я момента поддеть мужчину. – Так почему бы заодно не сделать ещё что-то полезное? А если Влат будет против, скажи – это моё решение. Захочет его обсудить, он знает, где меня найти.

Дабы не слышать недовольное ворчание, резко разворачиваюсь и быстрым размашистым шагом иду к лифту.

Вот так! Хватит с меня самоуправства брата. Теперь ему придётся со мной считаться. Не хочет отпускать, так я устрою ему весёлую жизнь. Сам когда-то назначил меня здесь главной по бытоустройству. Настало время ему об этом напомнить.

* * *

Оставшаяся часть дня проходит относительно спокойно. Занимаюсь тем, чем всегда, – ремонтирую наш дом, чтобы он окончательно не развалился. Почти заканчиваю с установкой новых фильтров для воды, что раздобыл Влат, когда мой коммуникатор оживает.

– Дочка, где пропадаешь? Обед пропустила. Надеюсь, ты хоть ужинать придёшь?

– Да, пап, скоро буду, – обещаю и отключаюсь.

Прикрыв глаза, делаю глубокий вдох. Выдох… Как же я устала от этой заботы и постоянных напоминаний. А ведь уже давно не маленькая девочка. Нет, отца можно понять. Ему одиноко, он потерял всех, кого любил. Я – единственный оставшийся у него родственник. Ну и брат, конечно. Вот только тот сразу обозначил для своего новоявленного и чрезмерно заботливого отчима личные границы, которые папе строго-настрого и по сей день воспрещается переходить. Да так, что сфера влияния отца, хоть он и имеет над Влатионом немалую власть, дальше рабочих вопросов не заходит. Другое дело я. Меня на этом корабле не опекает разве что ленивый. Нет, любовь, это, конечно, хорошо, но только не в таких количествах. И что мне с ней делать, пока не ясно.

Получасом позже иду по коридору, размышляя о насущных проблемах, как вдруг слышу истошный женский крик. Моментально ускоряюсь и на полном ходу влетаю в столовую.

– Что случилось? – перекрывая шум голосов, громко спрашиваю.

Собравшиеся оборачиваются, расступаются, и я вижу лежащую ко мне спиной на полу, вздрагивающую то ли от судорог, то ли от болевых спазмов вионку.

– Миола! – бросаюсь к ней.

Быстро опускаюсь рядом, а развернув женщину лицом к себе, испуганно дёргаюсь и едва не отскакиваю назад. В последний миг заставляю себя остаться на месте. Стараясь абстрагироваться от жуткого вида выступившей на губах несчастной кровавой пены и таких же слёз, прижимаю её к себе.

– Чего стоите? Быстро доктора сюда! – кричу, конкретно ни к кому не обращаясь.

– Нет, – раздаётся бесстрастно у меня над головой.

– Дихол, Влат! – сержусь я, зло взглянув на брата. – Ей нужна помощь!

Но тот остаётся непреклонен.

– Я сказал, нет.

– Кто-нибудь, приведите Лиана! Быстро! – не зная, что ещё предпринять, отдаю новый приказ и выдыхаю с облегчением, когда кто-то поспешно устремляется к дверям.

Ну хоть так. Женщина у меня в объятиях снова вздрагивает и, жалобно что-то простонав, напрягается.

– Я с тобой. Я помогу. Ты только держись, хорошо? – стараюсь говорить как можно спокойнее и опять бросаю полный осуждения взгляд на брата.

Уверена, он видит немой вопрос «почему?», но отвечать не торопится.

– Сестра! – испуганно вскрикивает вионец, едва перешагнув порог столовой, и тут же бросается к несчастной. – Что случилось?

– Это и мне бы хотелось знать, – отзываюсь, передавая свою вновь обмякшую и вконец ослабевшую ношу Лиану.

– Она пыталась отравить меня, – слышу долгожданный ответ и не верю собственным ушам.

Снова поворачиваюсь к Влату за дальнейшими объяснениями. Холодный, выражающий полное безразличие ко всему происходящему, взгляд говорит о том, что их здесь вряд ли кто-то будет удостоен. Поэтому, теряя последние капли терпения, вскакиваю на ноги и, хватая сводного за грудки его рабочего комбинезона, требую:

– Антидот! Он ведь у тебя, верно?!

– Нет.

Оборачиваюсь на ответившего мне, крепко прижимающего к груди сестру вионца, надеясь, что ослышалась. Но по застывшим в глазах мужчины слезам понимаю – он говорит правду.

– Я знаю, что это. Противоядия нет.

– Что и требовалось доказать, – добавляет Влатион.

Кинув на брата ещё один ненавидящий взгляд, разжимаю пальцы и снова сажусь на пол рядом с Лианом и Миолой.

На женщине лица нет. И без того светлая кожа сделалась ещё белее. Красные дорожки от слёз и кровавые пятна у рта ужасают. Мне становится плохо, но я терплю – вионке сейчас в разы хуже.

– Она же справится? – не желая терять надежду, обращаюсь я к её брату, но он лишь отрицательно качает головой.

– Ми слишком долго не была дома, – всё же находит в себе силы на ответ. – Её способность противостоять ядам давно угасла.

– Брат, – хрипит несчастная, стараясь дотянуться до его лица.

– Да, сестрёнка, – отвечает Лиан, помогая ей коснуться своей мокрой от слёз щеки и накрывая хрупкую женскую ладонь своей.

– Я люблю тебя, – произносит почти одними губами Миола. Поворачивает голову ко мне, выдавливает слабую улыбку и добавляет: – Защити его. И спасибо…

Едва женщина успевает договорить, как теплящаяся в её голубых глазах жизнь гаснет. Теперь там только пустота и покой.

В этот момент внутри меня словно что-то ломается. Слёзы непрерывным потоком льются по щекам. Сердце больно сжимается, мешая дышать. Громко всхлипываю, прикрываю рот рукой, а второй крепче сжимаю ледяную ладонь вионки.

– Уходите. Все!

Но присутствующие не спешат покидать столовую.

– Вон, я сказала! – срываюсь на крик, злясь больше на себя и своё бессилие, чем на окружающих за их любопытство и нежелание оставить нас одних.

– Вы слышали принцессу, – неожиданно решает оказать поддержку Влатион. – Здесь больше не на что смотреть. Хватит прохлаждаться. Возвращайтесь к работе.

Минута, другая – и столовая пустеет. Наскоро осматриваюсь мутным от слёз взглядом и снова поворачиваюсь к Лиану.

– Мне жаль.

Вионец не реагирует на мои слова. Просто сидит на полу и, крепко прижимая сестру к груди, продолжает ритмично раскачиваться с ней из стороны в сторону.

– Я могу что-то сделать? – снова пытаюсь достучаться до мужчины.

– Нужно отнести её в нашу каюту, – отзывается, пусть и не сразу, Лиан.

– Я провожу, – предлагаю, не зная, чем ещё помочь.

Мы медленно идём по совершенно пустому коридору к лифту. Вионец с Миолой на руках, я чуть позади. Между нами – тягостное молчание, которое длится, длится, длится… И так, пока мы не оказываемся на месте.

– Если я могу?.. – спрашиваю, стоит дверям в каюту раскрыться.

– Благодарю за поддержку, но сейчас вам лучше уйти, – сухо отзывается мужчина, выстраивая между нами незримую стену.

Так и не найдя что сказать, я тихо отступаю в коридор, где меня снова начинают обуревать эмоции. Чтобы не разреветься, глубоко вдыхаю, запрокидываю голову и, обняв себя за плечи, принимаюсь часто моргать, прогоняя настырные слёзы.

– Принцесса?

Обернувшись на голос, вижу двух охранников с обеих сторон от двери чуть дальше по коридору. Очевидно, это та самая каюта, где заперт исгреанин.

– Вы в порядке? – интересуется окликнувший меня мужчина.

– Да. Буду. Возможно. Скоро, – отвечаю сбивчиво и, наскоро смахнув с лица солёную влагу, подхожу ближе, чтобы поинтересоваться: – Как он себя ведёт?

– Смирно.

– Хорошо. – Уже собираюсь уйти, как вдруг вспоминаю кое о чём важном и снова разворачиваюсь. – Вы случаем не в курсе, кто летал с Лианом на Вион?

Выяснив имена, прошу сразу поставить меня в известность, если у вионца будут посетители, и отправляюсь на поиски охотников. Те, вымотанные непростой вылазкой, спят, но узнав, кто хочет их видеть, всё же приходят на встречу.

В ходе короткой беседы выясняю, что Лиан был отправлен на родную планету за очередной коллекцией ядов для принца. А задержался по возвращении, потому что подвернулась возможность запастись провизией.

Сразу догадавшись, что у нас сегодня было на ужин и почему еду готовила Миола, а не репликаторы, благодарю мужчин за помощь и принимаюсь искать тех, кто был свидетелем произошедшего в столовой.

Вскоре мне становятся известны детали и этого происшествия.

Оказывается, Влат появился в столовой незадолго до меня. Взял у вионки еду и отправился в свободную кабинку, но почти

сразу вернулся с претензией. Мол, у его блюда странный запах. Обвинил Миолу, что она либо совершенно разучилась готовить, либо использовала испорченные продукты, либо вовсе подсыпала ему какую-то дрянь. В итоге он отказался есть, пока женщина первой не отведает его еду. Та, полностью уверенная в том, что приготовила, без задней мысли сняла пробу. То, что случилось дальше, я видела.

Чем дольше обдумываю случившееся, тем больше склоняюсь к мысли, что вионка невиновна. Она просто жертва мерзкой, жестокой игры. И я даже не сомневаюсь, чьей именно.

Лиан и Миола с нами уже больше шести лет. Во время одного из набегов на Вион они оказались заложниками Влатиона и его команды охотников. А потом принц оставил их при себе, объяснив, что они станут хорошим прикрытием на случай, если нас найдут и захотят уничтожить. Лиан, разумеется, был не в восторге от такой перспективы, в то время как Миола постепенно смирилась с участью вечной пленницы и даже начала активно участвовать в нашей жизни. Помогала на кухне, когда удавалось достать свежие продукты, была не прочь подсобить в уборке, умела шить и красиво укладывать волосы. С ней многие успели подружиться. Даже несмотря на то что она была чистокровной вионкой со способностями, женщина никогда не смотрела на нас, смесков, свысока. Разве что в самом начале, и то недолго. Лиан же не оставлял попыток уговорить Влатиона освободить их. Но принц был слишком сильно заинтересован в вионце и его вылазках на планету, чтобы вот так просто отпустить брата с сестрой домой. Родных у них не осталось. Посему и возвращаться особо было некуда, а выкуп заплатить некому. Миола это понимала. А вот Лиан отказывался признавать безысходность их положения, продолжая надеяться, что когда-нибудь всё изменится.

Я в дела брата с его пленниками никогда не лезла. Мои обязанности заключались в том, чтобы обеспечить сносное проживание всем на этом корабле. Чем я, по сути, и занималась. Кажется, у меня неплохо получалось, раз даже Миола начала чувствовать себя здесь комфортно.

В таком случае с какой стати Влату понадобилась смерть бедной женщины? Этого я не знаю, но обязательно выясню. Прямо сейчас! В память о той, к которой успела проникнуться симпатией. И которую сегодня незаслуженно убили.

Ну, Влат, берегись! Если у тебя нет объяснения тому, что ты сегодня устроил…

Не успеваю додумать, как проучить брата за его жестокость, а мои мысли прерывает писк коммуникатора.

– Да!

– Дочь, ты ещё не спишь? – интересуется отец.

– Нет, – отвечаю холодно и коротко, надеясь только, что звонит он не для того, чтобы снова начать проявлять заботу.

– В таком случае зайди ко мне. Есть разговор.

– Какое совпадение. У меня тоже, – отзываюсь, прежде чем поинтересоваться: – Влат у тебя?

– Да, – раздаётся в ответ.

– Сейчас буду, – я обрываю связь, чтобы моментально прибавить шагу.

Меня разве что не трясёт от негодования и злости. И я даже знаю, на кого я её прямо сейчас выплесну.

Дверь каюты отъезжает в сторону. Я быстро окидываю взглядом небольшое помещение, а заодно и всех присутствующих. Свои. Хорошо. Значит, можно не сдерживаться и говорить прямо. Захожу, терпеливо дожидаюсь, пока створка за спиной закроется, чтобы меня было меньше слышно из коридора, и сразу иду в наступление.

– Дихол, Влат! Как ты мог так с ней поступить?! – срываюсь на гневный крик. – Что она тебе сделала?

Мне уже почти удаётся добраться до брата, чтобы кинуться на него с кулаками, когда Мир внезапно выходит вперёд и, перехватив за талию, останавливает.

– А ну пусти!

Дёргаюсь, в бесполезных попытках высвободиться, но мужчина только ещё крепче сжимает объятия. Не обращая внимания на брыкания, оттаскивает обратно к дверям.

– Не смей защищать этого убийцу! – выкрикиваю гневно.

И снова в ответ лишь тишина.

– Да что с вами такое? Ведёте себя как будто ничего не произошло. Вы вообще в курсе случившегося? Миола мертва! А теперь догадайтесь, кому следует сказать за это спасибо.

– Триния, успокойся, – всё тем же ровным тоном просит Миркус.

– Успокоиться? Успокоиться!? Этот ненормальный просто взял и убил одну из нас, а ты просишь меня успокоиться?

В какой-то момент моё раздражение перекидывается на всех в этой каюте, включая отца. Ладно Мир. Он лучший друг брата. Но папа почему молчит?

– Она не была одной из нас, – поправляет меня Влат.

– Да что ты? А кто готовил еду, когда было из чего? Кто наравне с остальными убирал, стирал, шил нам одежду? Кто?

– С этим ты и сама бы прекрасно справилась.

– Что?! – взвизгиваю и снова пытаюсь выбраться из только-только ослабевшего захвата Мира, но куда там. – Вконец спятил? Теперь я ещё и этим должна заниматься?

До меня с запозданием доходит – собеседник просто пытается меня отвлечь от основной проблемы. Ну нет, братец. Не выйдет.

– Не хочешь – не надо. Тебя никто не заставляет. На этом корабле есть и другие фиссы, которым это под силу, – отзывается Влат, подтверждая мою догадку.

– Да! И одну из них ты только что жестоко и без причины убил! Поэтому теперь я хочу знать! Дихол, Влат! Зачем ты это сделал?

Какое-то время мы буравим друг друга недобрыми взглядами. Мир продолжает держаться рядом, готовый в любой момент вмешаться. Чувствую его руку у себя на талии. Вот только мне сейчас не до мужчины и его близости. Я жажду узнать ответ на свой вопрос. Но то, что слышу вместо него, снова едва не лишает меня дара речи.

– Видишь, Крион. Что я тебе говорил? Она никогда не признает очевидного, – повернувшись к отцу, заявляет Влатион.

– Чего? – хмурюсь ещё сильнее и перевожу растерянный взгляд на папу. – О чём вы?

Во мне ещё теплится надежда, что всё случившееся – не более чем трагическая ошибка. Однако тягостное молчание затягивается, а в родных глазах всё отчётливее читается разочарование, и я понимаю – эти трое заодно.

– Милая, Лиан с Миолой империане, – тяжело вздохнув, принимается объяснять отец.

– И что с того? Мы тоже, – перебиваю его.

– В отличие от нас они чистокровные вионцы. Со способностями. А потому никогда не смирятся с существованием таких, как мы. И жители других планет тоже. Им нельзя доверять.

– Это не повод их убивать, – упрямо парирую, чувствуя, что снова начинаю раздражаться.

– Вот только по отношению к нам они его почему-то всегда находят, – вклинивается в разговор Влат.

– И тем не менее ты ещё жив, – злюсь я.

– Будь их воля…

– Хватит! – обрывает пасынка отец. – Не желаю больше слушать, как вы пререкаетесь. Хорошо, ваши матери этого не видят. Подумайте, что бы они сказали, узнай о таких отношениях между своими детьми.

– А ещё о том, кем кто-то себя возомнил и что теперь себе позволяет, – не сдержавшись, добавляю я, продолжая буравить Влата полным ненависти взглядом. – Отличное показательное выступление. Уверен, что убедил всех, кто наш истинный враг? А нет, так всегда можно закрепить результат, правда? Ведь есть ещё Лиан.

– Трия!

О, я знаю, зачем отец так назвал меня. Решил надавить на самое больное. Вот только не выйдет. Не в этот раз!

– Нет, пап, это ты меня послушай, – требую и, к моему удивлению, родитель даёт мне такую возможность. – А чего вы, собственно, ожидаете, каждый раз наставляя на них оружие? – Этот вопрос я задаю уже брату с Миркусом. – Что они к вам обниматься полезут? Мы сами виноваты в том, как к нам относятся. Это мы их обкрадываем. Мы их убиваем.

– Лишь для того, чтобы выжить, – продолжает стоять на своём братец.

– Хорошее оправдание! Повторяй его почаще и тогда, может быть…

– Триния, прекрати!

– Я-то прекращу, пап. А вот он нет.

Я указываю на Влатиона, в то время как смотрю теперь исключительно на отца.

– Ты не понимаешь, – опустив голову, с тяжёлым вздохом отзывается тот.

– Так объясни мне! – требую, всё ещё не веря тому, что, оказывается, убивать империан со способностями – это нормально.

– Твоя мать умерла не от болезни, – помедлив, признаётся папа.

– А от чего? – подаюсь к нему, чтобы ничего не про пустить, так как говорит он теперь очень тихо.

– От яда. Перёд тем как всё началось, мы летали на Вион. Её заинтересовал один цветок. Она хотела сорвать его, но уколола палец. Тогда я не придал этому значения. И только позже понял, что послужило причиной болезни. Но опоздал. Яд распространился по всему организму, и вывести его оттуда было уже невозможно. Так мне сказали, отказав в помощи, те единственные, кто мог помочь. Может, это было правдой, а может, нет. Не знаю. Да и какая теперь разница.

– Моя мать была ранена вионцем, когда вместе с твоим отцом пыталась добыть для нас всех хоть сколько-то еды, – подхватывает и продолжает повествование Влат.

– Ну а у тебя какая история? – поворачиваюсь к стоявшему всё это время чуть поодаль от нас троих Миру. – Тоже жители Виона во всем виноваты?

– Давай, расскажи ей, – подбадривает друга брат.

– Отец безумно любил мою мать, – наконец решается Миркус. – Именно поэтому, несмотря на то что она была не с Рооотона, появился я. Единственный, кто не разделял этой любви и совершенно не понимал, что такого сын нашёл в своей фаворитке, – дед. С моим рождением и вхождением в семью он кое-как смирился. Но вот мать принять так и не смог. И чтобы избавиться от неугодной родственницы, отравил её. Поняв, пусть и не сразу, кто это сделал, я захотел отомстить. У меня получилось. Твой брат нашёл и помог мне сбежать от преследователей. Перед смертью деду каким-то образом удалось убедить моего отца, что я специально избавился от собственной матери, чтобы скрыть своё происхождение и отсутствие у меня способностей.

Я совершенно не знаю, что сказать и как реагировать на услышанное. Бедный Мир. Ему и правда пришлось нелегко. Боль, предательство, интриги. О таком невероятно тяжело вспоминать, не то что говорить. Неудивительно, что мужчина всё это время молчал. Но обвинять в случившемся вионцев?

– Сказать, что то был за яд и откуда он взялся, или сама догадаешься? Миркус подробно описал мне всё, что случилось с его матерью. Впрочем, зачем повторяться? Ты сегодня своими глазами это видела, – продолжает злорадствовать брат, издеваясь надо мной.

И тут мне окончательно становится ясно – эти трое просто отыгрались на Миоле за то, как в своё время с каждым из них поступили её соплеменники.

– Кто вы такие? – со вновь застилающими глаза слезами вопрошаю я, медленно пятясь к двери. – Я вас не узнаю.

– Милая, – обращается ко мне Мир, делая попытку подойти.

– Не приближайся! И не трогай меня! Вы все! Оставьте меня в покое! – выкрикиваю прежде, чем выскочить в коридор и ринуться прочь.

Благо моя каюта находится совсем рядом. Забегаю внутрь и лишь там начинаю реветь в голос. Не глядя жму на панель, чтобы заблокировать дверь, и, опершись о неё спиной, со сдавленным стоном съезжаю на пол. Не успеваю уткнуться лбом в колени, чтобы дать волю слезам, как слышу тихий стук.

– Детка, открой. Это я, Мир.

Игнорируя просьбу, я стараюсь вести себя как можно тише. Жду, пока мужчина, не получив ответа, уйдёт сам.

– Триния, я знаю, ты там и слышишь меня. Впусти, пожалуйста. Давай поговорим.

Довольно. Наговорились уже. Да так, что мне надолго хватит.

Зажимаю уши ладонями и пытаюсь отрешиться от голоса за дверью, как вдруг слышу ещё один. На сей раз куда более ненавистный.

– Оставь её, приятель. Это надолго. Успокоится, проголодается и сама выйдет. Тогда поговорите, – сообщает Влатион в своей привычной безразличной манере. – Лучше иди спать.

Миркус пусть не сразу, но всё же слушается. Так и не дозвавшись меня, уходит. Во всяком случае, его присутствия за дверью я больше не ощущаю. Вот и хорошо, поскольку всё, что мне сейчас нужно, это побыть одной.

Плакать больше не хочется. В нынешней ситуации это бесполезно. А вот подумать, как быть дальше, не помешает.

Заставляю себя подняться с пола и подойти к большому панорамному окну, что занимает чуть ли не половину дальней стены. Именно из-за него я пару лет назад перебралась в эту каюту. Отец решил – если у меня появится возможность чаще любоваться красотами космоса, я не буду чувствовать себя взаперти. Как же сильно он ошибался.

Стены давят. Становится тяжело дышать. Даже вдыхая полной грудью, я чувствую, как у меня начинает кружиться голова.

– Дихол! Дихол! Дихол! – выкрикиваю, сопровождая каждое ругательство ударом кулака по прозрачному материалу, и снова обессиленно падаю на колени.

Как же мне плохо сейчас. Вот бы разделяющая меня с космосом преграда просто исчезла, а тьма поглотила меня. Только что мне это даст? Я освобожусь, но ничего не смогу сделать, потому что буду мертва. Нет, так не пойдёт. Пока дышу, я должна бороться.

Рано утром предстоит прощание с Миолой. И мне обязательно нужно там быть. А ещё как-то выполнить её последнюю просьбу. Но об этом всём лучше подумать уже завтра. Сейчас спать. Сон поможет привести мысли и чувства в порядок.

* * *

Жестокий, подлый план Влатиона удался. Поняла это, когда на похороны вионки никто, кроме меня, не пришёл.

Вот же!.. Шесть лет! Шесть долгих лет хороших отношений. И всё перечеркнул один случай, в деталях и подлинности которого даже никто разбираться не стал, предпочтя поверить тому, как его преподнёс братец.

Нет, всё понятно. Влатион их принц. Они привыкли всецело ему доверять. Но неужели эти шесть лет бок о бок совсем ничего не значили?

Сейчас, стоя рядом с Лианом перед отсеком сгорания, куда мы пару минут назад, сказав несколько прощальных фраз, отправили тело, я ощущаю полнейшую растерянность. Что мне делать дальше? Где выход из этой жуткой ситуации? И есть ли он вообще?

Всё это время думая, что мой главный враг снаружи, вчера я обнаружила, что на самом деле он здесь. Внутри этого корабля. Да ещё не один. И ладно бы кто-то чужой. Но нет. Это моя собственная семья. Точнее, то, что от неё осталось. Посему выхода у меня два. Либо смириться и принять их сторону, либо уйти.

Смотрю на стоящего с поникшей головой вионца и понимаю – первый вариант невозможен. Но как сбежать отсюда? Да ещё и с Лианом.

Ответ приходит неожиданно, когда я, настояв на том, чтобы проводить подавленного горем империанина до его каюты, не натыкаюсь взглядом на ещё одну. Ту самую, в которой держат исгреанина. У этой двери, как и вчера, выставлена охрана. Интересно, кем – папой или Влатом?

– Лиан, мне побыть с тобой? – участливо интересуюсь я, решив, что новый пленник может и подождать.

– Спасибо, фисса Триния. Не нужно.

Сколько помню, этот мужчина всегда относился ко мне с большим уважением. Но принцессой так ни разу и не назвал. Наверное, потому, что не признавал её во мне. И правильно делал. Какая из меня принцесса, если я даже его сестру от собственного брата уберечь не смогла?

– Если что, мне совсем не сложно, – мягко настаиваю, беспокоясь за жизнь Лиана.

И дело тут не столько во Влатионе, сколько в сильной скорби мужчины. Как бы он, чего доброго, на себя руки не наложил.

– Если не возражаете, я предпочту побыть в одиночестве.

– Ладно. Как скажешь. Только без глупостей. А то мне ещё просьбу твоей сестры выполнять. Не знаю, как ты, а я её больше подводить не намерена.

Грубо? Возможно! Но лучше пусть злится на меня, чем занимается самоедством.

Ожидаемо вознаграждённая недобрым взглядом, выхожу в коридор и снова возвращаюсь мыслями к соседней каюте. Ощущение, что, возможно, именно за её дверью скрывается решение всех моих проблем, не отпускает, даже когда я, элементарно струсив, разворачиваюсь и иду в противоположную сторону, к лифту. Но уже на полпути останавливаюсь и принимаюсь обдумывать совершенно самоубийственный план.

Ладно, допустим, я смогу уговорить исгреанина мне помочь. Как? Женщина я или нет, в конце концов. А учитывая, как он на меня смотрел в ангаре, шансы неплохие. Дальше что? Так, спокойно. Может, стоит решать проблемы по мере их появления? Вот зайду я сейчас туда, он меня укокошит, и всё. Ни проблем, ни принцессы. Отличный план, Триния! Ты просто гений по разработке стратегии!

Ладно, шутки в сторону. Теперь серьёзно. Что я могу ему предложить? Предположим, себя. Ага, просто спит и видит,

как заполучить себе очередную отщепенку в постель. Так, думай! Что ещё? А если пообещать корабль ему вернуть? Слишком большая ставка. Для начала нужно нечто менее масштабное.

Интересно, они его тут вообще кормят? Если да, то уж точно не до отвала. И подача воды в его каюту наверняка перекрыта. Вот тебе и деловое предложение. Но взамен чего? Не могу я взять и сразу завалиться к нему с идеей о побеге. Тут необходимо что-то ещё. Простое, но нужное. Должна же я с этой предварительной сделки тоже какую-то пользу для себя вынести, если с побегом не выйдет. Может, попросить его потренировать меня в рукопашном бою? Должно сработать. Заодно и проверю, насколько я ему вообще интересна. Ладно, была не была. Если не убьёт сразу, возможно, получится подружиться. Не попробуешь, – не узнаешь. Мне в любом случае терять нечего. Или почти нечего. Но кто не рискует, тот ничего не получает.

Улыбнувшись этим мыслям, окидываю себя с ног до головы внимательным оценивающим взглядом. Убедившись, что выгляжу прилично, чуть сильнее расстёгиваю комбинезон на груди и поворачиваю обратно, пока снова не передумала.

– Открывайте, – приказываю, останавливаясь напротив двери.

– Простите, принцесса, но ваш брат сказал никого к пленнику не пускать, – переглянувшись с напарником, отвечает мне одни из охранников. – Это опасно.

Ага. Значит, о присмотре за исгреанином Влат побеспокоился. Хорошо, что не отец. Тогда бы у меня точно никаких шансов попасть внутрь не осталось. А так…

– О своей сохранности я сама позабочусь. Делайте, что сказано, – требую жёстче.

– Но принц… – не спеша выполнять мой приказ, напоминает уже второй мужчина.

– Вы его видите? Нет? Я тоже. Как и ферта. И, поскольку их обоих здесь нет, угадайте, что вам следует сделать? – произношу, мило улыбаясь, но уже мгновение спустя, вновь сделавшись предельно серьёзной, холодно добавляю: – Приказ слышали? Выполняйте!

Мужчины вновь обмениваются недвусмысленными взглядами, после чего один из них всё же разворачивается

к электронному замку, вводит код, и дверь в каюту медленно отъезжает в сторону.

– Если что, фисса Триния, мы здесь. Понадобится помо…

– Не понадобится, – обрываю охранника на полуслове.

Сама же из последних сил стараюсь сохранять спокойствие. Мне и правда страшно. Сердце колотится в груди как сумасшедшее. А всё затеянное уже не кажется такой уж хорошей идеей. Но я упрямо иду вперёд, теша себя надеждой, что справлюсь. Должна. Хотя бы в память о Миоле и ради Лиана.

В каюте царит полумрак. Потому, где именно находится пленник, узнаю, только когда он сам со мной заговаривает.

– Ну надо же! Принцесса собственной персоной пожаловала. А день интересно начинается. Чем обязан столь высокой чести?

Поворачиваюсь и вижу мужчину, лежащего на узкой одноместной койке с заведёнными за голову руками и продолжающего неизменно смотреть в потолок.

От такой наглости я теряюсь, потому выпаливаю первое, что приходит в голову:

– Пришла узнать об условиях содержания.

– Серьёзно? – слышу удивлённый ответ. – Я и не знал, что здесь такая услуга предусмотрена. Ладно, раз пришла, слушай. Номер ничего так. А вот еда – дрянь! И воды нет.

Как я и предполагала. Осталось лишь направить разговор в нужное русло. Но сначала неплохо бы выяснить ещё одну вещь. Ведь в ней как раз и заключается вся опасность.

– Что ж, это поправимо.

Едва сдерживаюсь, чтобы не начать пятиться, поскольку, заинтересованный моим ответом, мужчина в военном комбинезоне вдруг резко садится.

– Правда? Здорово! А теперь ближе к делу. Что от меня требуется?

– Пара-тройка честных ответов.

– Ладно, куколка, спрашивай. А там посмотрим, чем я смогу помочь.

Кажется, он улыбается, но из-за тусклого освещения мне плохо видно. Зато голос слышно отлично.

– Кто ты?

– В каком смысле?

– Почему тебя так усиленно охраняют?

– Ну, наверное, им делать больше нечего, кроме как мою дверь с той стороны подпирать. Откуда ж мне знать? – неопределённо хмыкает империанин.

– Ты знаешь, – продолжаю настаивать я на своём.

И сразу получаю ответ. Точнее реакцию, поскольку мгновенно оказываюсь обезврежена захватом сзади, с крепко сжатой в мужских ладонях головой. Одно движение, и мне свернут шею. Когда противник успел приблизиться, я даже не заметила. А это значит, что…

– Ты об этом спрашивала? Тебя интересовало, есть ли у меня способности или я смесок, как вы все? Угадал?

– Угу, – мычу, чувствуя, что у меня сегодня все шансы стать очередной жертвой.

– Сдаёшься?

Странный вопрос. Будто мой ответ что-то изменит. Ведь, если захочет убить, всё равно убьёт.

– А надо?

Кажется, теперь исгреанин сбит с толку. Во всяком случае, отвечать он не торопится. А потом и вовсе отпускает. Обходит кругом, останавливается напротив и, всматриваясь в моё лицо, спрашивает:

– Это кто ж тебя так сильно обидел, что ты пустилась во все тяжкие и пришла сюда?

Прозорливый тип. Чует, поганец, моё состояние. Ладно, один – ноль. Вот только я не обязана ему ничего рассказывать и здесь совсем по другому поводу. Посему, пока есть возможность, быстро перевожу разговор в иное русло.

– Ты сегодня завтракал?

– Нет.

– А хочешь?

– Пф! Она ещё спрашивает.

Он понимает – отвечать на его вопрос я не намерена, и, на удивление, оставляет это право за мной. А ещё, к моему облегчению, увеличивает расстояние между нами, снова садясь на кровать.

– В таком случае у меня к тебе предложение. Но оно актуально, только если пообещаешь впредь не использовать своих способностей ни на мне, ни на ком другом из тех, кто находится на этом корабле.

– И что же это? – игнорируя моё условие, интересуется мужчина.

– Выиграешь у меня в рукопашном бою три раза – получаешь плотный завтрак.

– Гм… В чём подвох?

– С чего ты решил, что он есть?

– Потому что ты не договариваешь. А я не люблю играть в игры, правил которых не знаю.

– Как ты успел заметить, здесь ко мне многие относятся с большим уважением.

– Многие, но не все, – уточняет собеседник.

– Обещай, что не причинишь никому вреда, – продолжаю настаивать на своём.

– Смотря что мне за это будет.

И снова я не замечаю его движения, а исгреанин уже замер в опасной близости, отчего мне моментально делается не по себе.

– Я же уже сказала: завтрак, – напоминаю, не выдерживая напряжения и таки отступая назад.

Какое-то время он просто молча меня рассматривает, не спеша соглашаться, а потом внезапно выпаливает: