Текст книги "Удивительные приключения рыбы-лоцмана: 150 000 слов о литературе"

Кейт Аткинсон

[32]32
  СПб.: Азбука-Аттикус: Азбука, 2012. Перевод с английского А.Грызуновой.


[Закрыть]

Наблюдение за рейтингами книжных продаж – занятие в целом душеполезное и укрепляющее веру в человечество. Те, кто полагает, будто верхние строчки в списках бестселлеров пожизненно оккупированы разного рода дамскими романами и боевиками, заблуждаются: остросюжетное чтиво не так уж часто попадает в книжные чарты. Если же попадает, то, как правило, при ближайшем рассмотрении оказывается не просто детективом, а чем-то более сложным и хитро устроенным, в силу авторской причуды лишь упакованным в криминальную обертку. Пользуясь терминологией отечественных маркетологов, этот гибридный тип литературы можно обозначить как «детектив плюс», причем после плюса, понятное дело, каждый писатель волен подставлять всё что захочется – от социальной драмы (как Стиг Ларссон) до исторической эпопеи (как Борис Акунин). В случае с романами англичанки Кейт Аткинсон – и нынешняя книга «Чуть свет, с собакою вдвоем» не является исключением – после плюса определенно должно стоять «отличная психологическая проза с лирическими подробностями».

В 1975 году девятнадцатилетняя Трейси Уотерхаус, новобранец-полицейский, находит в запертой квартире тело убитой молодой женщины и чудовищно истощенного, но живого четырехлетнего мальчика, проведшего наедине с разлагающимся трупом матери три недели. Тридцатью годами позже та же Трейси – суперинтендант полиции в отставке, – поддавшись минутному порыву, выкупает у матери-наркоманки трехлетнюю зареванную девочку. Одновременно с этим в жизни частного детектива Джексона Броуди – сквозного героя всех детективов Аткинсон – происходят сразу два события. Во-первых, он едва ли не вопреки собственной воле становится владельцем собаки, спасенной им из лап хозяина-садиста. А во-вторых, незнакомая тридцатилетняя женщина из Новой Зеландии, выросшая в приемной семье, просит Джексона раскрыть тайну ее рождения и узнать, кем же были ее настоящие родители. Сплетаясь и расплетаясь, обрастая попутно массой деталей, необязательных для развития детективного сюжета, но при этом восхитительных с литературной точки зрения, две эти магистральные линии величественно и неспешно катятся к финалу – как всегда у Аткинсон, парадоксальному и при этом безупречно логичному.

Мир романа «Чуть свет, с собакою вдвоем» содержит в себе множество читательских аттракционов на любой вкус. История потерянного и обретенного ребенка диковинным образом отражается и преломляется в историях других потерянных детей и – неожиданным образом – в истории собаки. Выжившая из ума старуха-актриса на протяжении всего романа мельтешит где-то на заднем плане, вызывая в читателе то недоумение, то раздражение (господи, ну зачем автору эта несносная карга, без толку тормозящая интригу?), – как выясняется, для того, чтобы под занавес выйти на авансцену и исполнить свою блистательную, пронзительную и трагическую партию. Внесценические персонажи (как, например, знаменитая актриса Фиби Марч – злой гений сразу нескольких персонажей романа) ухитряются скреплять разные куски романа крепче самого прочного проволочного каркаса, ни разу при этом не появляясь на его страницах, так сказать, во плоти. А для любителей поэзии припасен особо богатый гостинец – весь текст буквально прошит поэтическими цитатами, аллюзиями и парафразами…

Словом, тонкая и сложная литературная работа самого высокого класса, рассчитанная на знатока и ценителя, но при всем том очень успешная и популярная среди тех, кого принято называть рядовыми читателями.

[33]33
  СПб.: Азбука-Аттикус: Азбука, 2011. Перевод с английского А.Грызуновой.


[Закрыть]

Детектив, как известно, жанр в первую очередь сюжетоориентированный – без четко прочерченной линейки «убийство – расследование – разоблачение» детективная конструкция невозможна. Запоминающийся антураж, тонко прописанные характеры и прочая «атмосфера» в случае с детективом выполняют, по сути дела, роль архитектурных излишеств. Впрочем, сегодня, когда навыки сюжетостроения освоили в первом приближении даже совершенно, казалось бы, безнадежные авторы, именно эти самые излишества выходят на передний план и становятся для детективщика основным конкурентным преимуществом.

В случае с шотландской писательницей Кейт Аткинсон, прогремевшей на весь мир и удостоившейся похвалы самого Стивена Кинга, дело обстоит именно так. В пересказе ее романы выглядят просто крепкими, мастеровитыми детективами. Однако построенный вокруг сухой криминальной драмы подробный и убедительный мир, населенный до невозможности живыми и обаятельными персонажами (у каждого – своя история, свой голос и интонация), щедро украшенный цитатами и аллюзиями, превращает книги Аткинсон в нечто неизмеримо большее, чем просто «хороший детектив».

«Ждать ли добрых вестей?» – третий опубликованный по-русски и, пожалуй, лучший из романов о частном сыщике Джексоне Броуди и комиссаре эдинбургской полиции Луизе Монро. Как и в прошлых книгах, события прошлого в нем плотно переплетены с настоящим. Жарким летним полуднем тридцатилетней давности шестилетняя Джоанна прячется в высокой пшенице от маньяка, только что зарезавшего ее мать, маленького брата и старшую сестру. Сегодня та же Джоанна – сама жена, мать и успешный медик – загадочно исчезает вместе с годовалым сыном буквально через несколько дней после выхода на свободу убийцы ее родных. Тоскует по утонувшей матери шестнадцатилетняя Реджи – бэбиситтер джоанниного малыша. Она же оказывается единственным человеком, которому, похоже, небезразлично исчезновение Джоанны. Мается в благополучном, но очевидно несчастливом браке инспектор Луиза Монро, попутно расследуя крупное мошенничество, в котором – странное дело – замешан муж всё той же Джоанны. Тем временем напарник Луизы по прошлому расследованию, сорви-голова и вечный неудачник Джексон Броуди, чудом выживает в разрушительной железнодорожной катастрофе – вернуться с того света ему помогает Реджи, случайно оказавшаяся на месте крушения поезда…

Те, кто читали книги Аткинсон раньше, заранее знают: писательница ювелирно сведет все эти разрозненные линии воедино, все совпадения окажутся неслучайными, а все кусочки паззла встанут на место ровно на последней странице – ни раньше, ни позже (и это вовсе не лирическое преувеличение, а чистая правда). Тем же, для кого «Ждать ли добрых вестей?» станет первым опытом знакомства с творчеством Аткинсон, придется поверить мне на слово: всё будет именно так. Другое дело, что результат (разоблачение виновных) в этом удивительном детективе, разумеется, ценен, но не самодостаточен: удовольствие, получаемое в процессе чтения, заведомо превосходит удовлетворение от того, что все концы сошлись с концами, зло наказано, а добро получило заслуженную награду. И это редкое свойство, кстати, в самом деле роднит Кейт Аткинсон со шведом Стигом Ларссоном, с которым ее часто сравнивают: читать ее романы интереснее, чем дочитывать до конца.

Пола Хокинс

[34]34
  М.: АСТ, 2015. Перевод с английского В.Антонова.


[Закрыть]

Роман Полы Хокинс – явный концерт по заявкам читателей и издателей. После феноменального успеха семейно-криминальных драм Гиллиан Флинн («Острые предметы» и триумфально экранизированная Дэвидом Финчером «Исчезнувшая») весь книгоиздательский мир отправился на охоту за «чем-то в том же духе» – примерно так же, как пятнадцать лет назад все носились в поисках «нового Гарри Поттера». «Девушка в поезде» англичанки Хокинс – не копия романов Флинн, но, пожалуй, наиболее достойное приближение к этому Святому Граалю, о чем, в частности, свидетельствуют крайне впечатляющие цифры продаж и первый номер в списке бестселлеров «The New York Times».

Тридцатилетняя одинокая лузерша Рейчел каждый день ездит в город на электричке. И каждый же день в окно своей электрички она наблюдает будни семейной пары, которая кажется ей идеальной и которой она смертельно завидует. Рейчел даже придумывает для своих любимчиков имена – Джесс и Джейсон, и сочиняет про их жизнь умилительные истории, основанные на тех кратких фрагментах, которые ей удается подсмотреть из окна поезда, проносящегося мимо их дома. Но вот однажды утром на крыльце уютного гнездышка происходит нечто невыразимо странное, а после Джесс пропадает, и Джейсон остается в пряничном домике один. И, похоже, никому, кроме Рейчел, нет до этого дела…

То, что начинается как детектив в духе Агаты Кристи, стремительно мутирует в нечто куда более живое, современное и психоаналитичное. Увиденная из окна электрички картинка раскладывается и, как детская книжка-оригами, обретает объем – а вместе с ним и мрачноватую изнанку. Более того, и с самой Рейчел, похоже, не всё в порядке – во всяком случае, ее версии событий не стоит доверять так уж безоглядно. Словом, ненадежные рассказчики, темные закоулки человеческих душ и мрачные каверны за респектабельными фасадами – всё, как мы любим.

Несмотря на то что англичанка Хокинс явно ориентировалась на американку Флинн, результат у нее получился несколько смещенным по детективной шкале в сторону неторопливых и атмосферных романов шотландки Кейт Аткинсон. Иными словами, по сравнению с «Исчезнувшей» драйва в «Девушке в поезде» меньше, зато литературы (если под литературой понимать тщательно прописанные типажи, отличные диалоги и вообще плотный, насыщенный деталями и предметами романный «воздух») больше. Но, в целом, драйва тоже хватает – внакладе не останетесь.

Тони О’Делл

[35]35
  М.: Фантом-Пресс, 2015. Перевод с английского С.Соколова.


[Закрыть]

Роман Тони О’Делл является детективом только в том смысле, что в нем есть убийство (даже два) и что убийцей оба раза оказывается совсем не тот человек, которого все считают виновным. В остальном же это скорее жуткая и надрывная семейная драма – или, еще точнее, роман воспитания, только вывернутый наизнанку.

Харли Олтмайеру всего девятнадцать, но вот уже два года как ему пришлось взвалить на себя все заботы о трех младших сестрах – шестнадцатилетней шалаве Эмбер, двенадцатилетней молчунье Мисти и шестилетнем ангелочке Джоди. Ради того, чтобы обеспечить их куском хлеба, Харли приходится вкалывать на двух работах, экономить каждый грош, отказывать себе во всем, а кроме того – возить девчонок в школу, утешать и мирить их, отваживать нахальных кавалеров, плести косы и готовить еду. Когда-то Олтмайеры были если не образцовой, то приличной семьей – да, отец поколачивал детей, но в целом всё оставалось в рамках. До той самой субботы, когда без видимых причин мамаша Олтмайер взяла винтовку и хладнокровно пристрелила папашу Олтмайера, а после отправилась в полицию с повинной. Теперь папаша гниет на кладбище, мамаша отбывает пожизненное в тюрьме, а Харли, лишенный надежд на образование, секс, дружбу и прочие радости юного возраста, по мере сил пытается заменить сестрам отца, мать, социальную службу и семейного психолога.

Статичная поначалу мизансцена (казалось бы, что может случиться с людьми, в жизни которых уже произошло всё самое худшее?) внезапно обретает динамику. У Харли закручивается роман с соседкой – тридцатилетней скучающей домохозяйкой, и это обстоятельство парадоксальным образом приводит в движение скелеты, которыми под завязку набиты все шкафы в доме Олтмайеров. Что произошло тем незабываемым субботним утром, чей палец на самом деле нажал на курок, куда исчезли деньги, скопленные матерью на развод, и что за тень легла между Харли и самой старшей из его сестер – синеглазой красоткой Эмбер?.. Поиск ответов на эти вопросы запустит адскую машину, которая разорвет в клочья утлые обломки олтмайеровского житья-бытья и приведет к гибели еще одного человека – случайной и в то же время неизбежной.

«Темные дороги» легко и приятно сравнивать с другими книгами. С «Над пропастью во ржи» Сэлинджера, потому что герой-рассказчик здесь – такой же нервный и несчастливый подросток, девственник-неудачник, как Холден Колфилд. С «Маленьким другом» Донны Тартт, потому что речь у О’Делл тоже идет о мрачных семейных тайнах и пыльном американском захолустье. С «Острыми предметами» Гиллиан Флинн, потому что в какой-то момент роман так же переламывается напополам, заставляя читателя усомниться в каждом прочитанном до этого слове. Словом, достойный представитель почтенной литературной традиции. Однако есть в тексте О’Делл нечто, выделяющее его из этого вполне выдающегося списка. Пожалуй, наиболее уместным здесь будет слово «обреченность». С первой строчки, с первого же косого взгляда, брошенного на Харли кем-то из жителей городка, читатель знает то, чего еще не знает сам герой: беда, которая кажется уже произошедшей, разразившейся, на самом деле и не думала заканчиваться. Она всё еще здесь, она прячется в тени привычных предметов, таится в той лжи и намеренном забывании важных деталей, в которые Харли пытается убежать от пугающей реальности. Она ждет, чтобы нанести новый удар, и читатель, не в силах отвести взгляда, вынужден наблюдать за надвигающейся катастрофой.

Словом, вы, вероятно, уже поняли: если вам нужно необременительное развлекательное чтение, то роман Тони О’Делл определенно не лучший выбор. Созданное в «Темных дорогах» безысходное эмоциональное удушье имеет мало общего с атлетичным напряжением традиционного триллера – скорее уж с отчаянным драматизмом высокой литературы.

Питер Акройд

[36]36
  М.: Издательство Ольги Морозовой, 2012. Перевод с английского В.Кулагиной-Ярцевой.


[Закрыть]

По отношению к британскому писателю Питеру Акройду знаменитая фраза, приписываемая Александру Дюма – «Я изнасиловал историю, зато у меня от нее были дети», – звучит на редкость уместно. Во всех своих художественных произведениях Акройд неизменно предстает эдаким ловким шулером, умелым подтасовщиком фактов, способным при этом виртуозно свести концы с концами и – несмотря ни на что – лучше других воссоздать дух времени. Британский XVI век – эпоха загадочного алхимика и астролога доктора Ди (роман «Дом доктора Ди»), викторианский Лондон – обиталище Джека Потрошителя («Процесс Элизабет Кри»), галантный XVIII век – время короткой и грустной жизни поэта Томаса Чаттертона («Чаттертон»)… За какой бы исторический период ни брался Акройд, метод его остается неизменным: легкое и, казалось бы, вполне приемлемое допущение чуть заметно смещает рамку, превращая реальную историю в форменную фантасмагорию, а вполне достоверному (по крайней мере в том, что касается антуража) повествованию придавая оттенок волшебного, бессовестного безумия.

В романе «Падение Трои» писатель проделывает тот же знакомый его поклонникам трюк на совершенно новом материале – истории раскопок гомеровской Трои, осуществленных в XIX веке немецким археологом-дилетантом Генрихом Шлиманом. Шлиман (у Акройда он выведен под именем Генрих Оберманн) и вправду в юности сколотил состояние на разного рода сомнительных коммерческих махинациях, действительно в середине жизни увлекся идеей доказать реальность гомеровских поэм и в самом деле обнаружил на азиатском побережье Геллеспонта, в окрестностях деревни Гиссарлык, руины древнего города, отождествленного им с Троей. А еще (тут Акройд снова ни на йоту не отступает от исторической правды) Шлиман женился на юной и прекрасной гречанке Софии, которую фактически выкупил за большие деньги у родителей – обедневших афинских аристократов.

Именно София Оберманн (лицо ее реального прототипа знают все, кто видел шлимановскую коллекцию в Пушкинском музее в Москве, – София охотно позировала фотографам в затейливых золотых украшениях, найденных мужем в руинах Трои) и становится, по сути дела, главной героиней романа. Сразу после свадьбы привезенная Оберманном на раскопки, она поначалу искренне разделяет увлечение мужа античной древностью. Ее зачаровывает эпический пафос Генриха, его нерушимая вера в то, что найденный им разрушенный город – та самая Троя, о которой София читала с детства и которую научилась любить, ни разу не видев.

Однако постепенно в душу Софии начинают закрадываться сомнения. Для начала она узнает, что Оберманн уже был женат, и судьба его первой жены – кстати, русской (и тут Акройд снова не врет – такой факт в самом деле имел место в биографии Шлимана) – покрыта мраком неизвестности. Потом она начинает замечать, что все находки, по тем или иным причинам не укладывающиеся в концепцию ее мужа, попросту уничтожаются, а все обнаруженные в ходе раскопок драгоценные предметы буквально растворяются в воздухе. Для того, чтобы не отдавать их туркам, – так говорит Генрих, но София подозревает иное… А уж когда гарвардский профессор, приехавший из Америки для того, чтобы лично ознакомиться с археологическими методами Шлимана и нашедший их «варварскими», умирает от загадочной болезни, София начинает всерьез волноваться. Тем более что неясные тучи сгущаются и над головой нового гостя оберманновского раскопа – молодого археолога-англичанина, к которому София питает новые, неведомые ей прежде чувства. Эпическая вечность проступает сквозь судьбы героев, данайцы вновь несут троянцам свои ядовитые дары, а тени Елены, Менелая, Париса, Ахилла, Агамемнона и Одиссея, кажется, снова обретают плоть и новую жизнь…

Обманчиво простой, упакованный в пеструю обертку детектива с любовной подоплекой, роман Акройда, как обычно, представляет собой нечто заметно большее, чем просто качественное развлечение. Исследование темных глубин человеческого фанатизма, изысканные вариации вечных сюжетов, обладающих способностью на каждом новом витке трогать душу как в первый раз, мощнейшее чувство времени, текущего сквозь каждого из нас и оставляющего след как в людях, так и в камне, земле, воде, – вот что такое «Падение Трои». И – ну, да, качественное развлечение не в последнюю очередь. Как обычно у Акройда.

Ю Несбё

[37]37
  М.: Азбука-Аттикус: Иностранка, 2013. Перевод с норвежского Т.Чесноковой.


[Закрыть]

Одна из главных примет книжного лета – это массированый выплеск на прилавки детективов и прочего «easy-reading», которое, по мнению издателей, одно только и способно скрасить человеку время отпуска. Правы они в своих суждениях или нет, но так или иначе выход нового романа норвежца Ю Несбё, одного из самых успешных детективщиков в мире, – всегда радость для читателя, вне зависимости от сезона. Даже если – как в данном случае – роман не совсем новый: в Норвегии «Тараканы» были опубликованы еще в 1998 году и стали второй книгой о Харри Холе – трагически надломленном, но при этом неотразимо харизматичном сыщике-алкоголике.

По сравнению с более зрелыми и совершенными вещами цикла – «Спасителем», «Снеговиком» или «Леопардом» – нынешний роман Несбё рискует показаться читателю чуть более простым и прямолинейным. Норвежский посол в Таиланде найден убитым в мотеле, где, очевидно, ждал встречи с проституткой. Дипломатический скандал, понятное дело, необходимо замять, а виновного – изобличить, и вторая половина этой задачи ложится на широкие плечи еще довольно молодого, тридцатилетнего, Харри Холе, как раз пребывающего на выходе из очередного многомесячного запоя. В жарком и влажном воздухе Бангкока, напоенном запахами автомобильных выхлопов, опиума и разврата, норвежскому детективу предстоит искать убийцу, притаившегося в темном углу, подобно таракану.

Конечно же, колония норвежцев, перебравшихся в Таиланд в поисках дешевого секса, быстрой карьеры или шальных денег, окажется средоточием всех мыслимых и немыслимых пороков: педофилия, наркотики, адюльтеры, коррупция, ложь и финансовые махинации цветут здесь с истинно тропической пышностью. Однако всё это покажется милыми детскими забавами, когда дело дойдет до зловещих пристрастий невидимого до поры убийцы, замершего, как это обычно бывает в романах Несбё, на тонкой грани между жестким прагматизмом и совершеннейшим безумием.

Прочерченная недрогнувшей рукой стремительная прямая ведет от интригующей завязки к драматической развязке, не закладывая по дороге изящных петель и головокружительных виражей, которые станут фирменной приметой более поздних текстов автора. Впрочем, едва ли эту особенность «Тараканов» можно счесть серьезным недостатком: все жанровые ожидания читателя выполняются в романе сполна, а обилие тонко подмеченных деталей и великолепных, ручной лепки характеров превращают детектив в произведение высокого искусства.

Главная особенность творческого метода Ю Несбё состоит в том, чтобы максимально глубоко увязать персональную судьбу героя с событиями, которые ему приходится расследовать. Вот и на сей раз Харри Холе ищет не просто убийцу норвежского дипломата, но и, как выясняется чуть позднее, убийцу девушки, по отношению к которой в охладелом сердце Харри впервые за много лет шевельнулось романтическое чувство. Этот немного жульнический по меркам классического детектива прием работает безотказно. Вместо интеллектуального интереса к разгадыванию загадки читатель очень быстро начинает испытывать живое и острое сопереживание: еще бы, ведь главный герой не просто тешит свое эго чистыми играми разума, но борется за что-то сокровенное и дорогое. Да еще и, заметим, в состоянии постоянного абстинентного синдрома, причудливым образом искажающего реальность. Эта последняя деталь, вероятно, делает романы с участием Харри Холе особенно популярными в России с ее богатейшими алкогольными традициями – неслучайно же всего через неделю после выхода «Тараканы» уже прочно обосновались на верхних строчках рейтингов продаж во всех книжных магазинах столицы и, похоже, не планируют их покидать.