Текст книги "Чума из космоса"

Глава 10

Больной врач – всего лишь пациент. Он не отличается от других больных и не имеет никаких привилегий. Сэм смог добиться одного: чтобы Ниту поместили в маленькую одноместную палату. Никто не потрудился объяснить, что произошло с предыдущим хозяином этой палаты.

Он сам сделал Ните инъекции, среди прочего – сильное снотворное, и, когда покинул палату, девушка крепко спала. Дверь за Сэмом тихо закрылась; он знал, что судьба Ниты решена. Она уже была мертва, как будто ее сердце пробила пуля. Не существовало никакого лекарства от болезни Рэнда.

Сделать можно было только одно.

В кабинете дежурной сестры было видео.

Сэм вызвал исследовательскую группу и попросил соединить его с профессором Чейблом, если тот еще не покинул больницу. Экран оставался темным, и через плечо дежурной сестры Сэм взглянул на экраны мониторов, при помощи которых можно было наблюдать сразу за всеми палатами. Пациенты спали, в палатах царила полная тишина. Но инфракрасное освещение позволяло сестре видеть всех находившихся в палате так, как если бы ее заливал яркий дневной свет.

Исследовательская группа все еще не отвечала на вызов Сэма. Он взял трубку, набрал номер койки Ниты, и на экране монитора появилось ее изображение и данные о функционировании ее организма. Состояние девушки заметно ухудшилось, она теряла силы.

– Профессор Чейбл на связи, доктор.

Сэм взял трубку и повернулся к аппарату.

– Профессор Чейбл, мне нужно с вами поговорить, это неотложно.

– Я собирался уезжать из больницы.

– Я не задержу вас надолго – всего несколько минут, если это не помешает вам.

Чейбл глядел с маленького экранчика так, словно хотел прочитать все, даже самые потаенные, мысли Сэма.

– Ну, хорошо, если вы настаиваете. Немедленно приходите ко мне. Я в комнате три тысячи девятьсот одиннадцать.

Пока лифт мчал его вниз, Сэму пришло в голову, что эта комната прежде была кабинетом доктора Мак-Кея. Это значило, что при его встрече с профессором Чейблом будет присутствовать и Перкинс. Этого нельзя было избежать, дело было слишком срочным. Секретарша тотчас провела Сэма в кабинет. Чейбл за письменным столом засовывал в портфель толстую пачку бумаг. Перкинс стоял у стола, и, казалось, интересовался только своей сигаретой.

– Что у вас? – спросил Чейбл без обиняков.

– Мне нужно разрешение на вход в «Перикл». Корабль нужно обследовать и…

– Это невозможно. Это вам известно. Вы же слышали решение Совета Безопасности.

– К дьяволу это решение! Мы здесь, и это наши проблемы. Мы не можем следовать решению конференции, состоявшейся в Стокгольме. Там боятся возможных опасностей, а наша задача – предотвратить опасность реальную. Я могу один войти в воздушный шлюз. Вспомните, я уже был там, и со мной ничего не случилось. Я ничего не коснусь, а стальная плита герметически закроется за мной и отрежет меня от остального мира. Мне нужна только телефонная связь, чтобы передавать информацию внешнему миру. Разве вы не видите, что в этом нет никакой опасности? Я могу оставаться на корабле и докладывать вам о том, что я там найду. Я могу оставаться там, внутри, столько, сколько будет нужно.

– Вы хотите в одиночку решить проблему всего мира? – холодно спросил Перкинс.

– Это исключено, – ответил Чейбл. – Всякие слова излишни. Решение уже принято.

– Нельзя успокаиваться на этом решении, дело слишком серьезное…

– Вы начинаете впадать в истерику, – заметил Перкинс. – Профессор, помните о моем предупреждении? На этого человека нельзя положиться.

– На меня нельзя положиться? – сердито спросил Сэм. – Очень странно слышать это из ваших уст, Эдди. Вы никогда не сможете заменить Мак-Кея и не должны лезть в дела, связанные с защитой общих интересов. Вы рассказали профессору Чейблу, что отказались предпринять необходимые шаги, когда доктор Мендель сообщила вам о заражении собаки и получении вируса Рэнд-гамма?

– Достаточно, доктор, – недовольно перебил Чейбл.

– Этого я и боялся, – вздохнул Перкинс.

Он не глядел на Сэма.

– Я вас предупреждал. До сих пор я молчал, это были личные обвинения, но теперь совершенно очевидно, что с этим надо что-то делать.

– Надо что-то делать с вами, Эдди, а не со мной, – сказал Сэм.

Он с трудом сдерживал раздражение.

– Вы допустили ошибку и лжете, чтобы скрыть свой промах. Вы, может быть, хороший хирург, но абсолютно ненадежны, когда речь заходит об административных делах.

Оба мужчины повернулись к нему спиной, словно больше не желали слышать ни слова.

Чейбл подошел к маленькому микрофону на письменном столе, нажал кнопку и сказал:

– Пригласите представителей власти.

Сэм сразу понял, что должно произойти, когда дверь открылась, пропуская лейтенанта полиции.

– Я делаю это с величайшей неохотой, – сказал Чейбл, – но у меня нет выбора. Мне очень жаль, Сэм, но, надеюсь, вы поймете меня. Лейтенант, не арестовывайте его, только возьмите под свою опеку – ради его собственной безопасности. Вы сами вынудили меня к этому, – сказал профессор. – Существуют легковерные, которые могут прислушаться к вашим словам. Любая попытка проникнуть на корабль может привести к печальным последствиям.

Сэм больше не слушал. Он повернулся и, понурив голову, ссутулившись, направился к выходу. Он надеялся, что они кое о чем забыли. У открытой двери он замедлил шаги, и лейтенант взял его за руку.

Сэм старательно скрывал торжество. Они забыли! Приемная, не считая секретаршу, была пуста. Лейтенант, мужчина лет сорока, с голым черепом, пришел один, чтобы арестовать врача, не согласного со взглядами других врачей, за политический проступок, наказуемый в военное время. Сэм повернулся к нему, искоса глянув на Перкинса.

– Спасибо, Эдди, – иронически сказал он.

И начал действовать.

Они забыли, что он десять лет был солдатом и участвовал в боях.

Лейтенант не ожидал такого сопротивления, он оказался совершенно не готов к этому.

Сэм схватил лейтенанта за запястье и приемом дзюдо швырнул обратно в кабинет. Лейтенант налетел на ничего не подозревающего Эдди Перкинса, от лица которого разом отхлынула вся кровь. Краем глаза Сэм увидел, как оба они упали на пол. Он захлопнул дверь и, мимо перепуганной секретарши, вышел в коридор.

Сколько у него времени? Коридор был пуст; Сэм побежал, на ходу пытаясь обдумать следующий шаг. Он знал, через несколько секунд начнется погоня. У него не было времени ждать лифт. Открыв дверь пожарной лестницы, он стал спускаться по ней, перепрыгивая через три ступеньки. Двумя этажами ниже он снова вышел в коридор, быстро пробежал его и прошел через открытые двери в старое крыло. Что теперь? Лейтенант полиции, вероятно, выбежал в коридор и, не обнаружив там Сэма, вернулся в кабинет. Ни у Перкинса, ни у Чейза не хватило бы духу предпринять что-нибудь в отсутствие лейтенанта, а теперь они, конечно, свяжутся по видео с кем следует, сначала с постом полиции у главного входа, потом с другими постами, и, наконец, по всей больнице будет объявлена тревога. В его комнате тоже будут ждать их люди. Итак, переодеться не получиться. Как далеко он уйдет в своем белом халате, когда покинет больницу?

Перед ним распахнулись двери лифта, и он вошел в кабину.

– Что вы делаете, Сэм? Может быть, хотите установить новый рекорд в беге на одну милю? Вы же мокрый, как мышь.

С этими словами в лифт следом за ним вошел доктор Рассел.

– Что вы можете знать о происходящем в больнице, Кон? Вы же были снаружи, в машине скорой помощи.

– Бешеная ночка, – покачал головой Рассел. – Я потерял вас из виду на мосту. Что здесь произошло за это время?

Дверь закрылась, и Рассел нажал кнопку своего этажа. Тридцать второго, заметил Сэм, бросив быстрый взгляд на Рассела.

Итак, Рассел направляется в свою комнату.

– Произошло многое, но радостного мало. Нита, доктор Мендель, попалась.

– Девушка с рыжими волосами, которая была с вами у «Перикла»?

Они вышли из лифта и медленно зашагали по коридору.

– Да, положение все осложняется, и этому не видно конца. Как там дела, Кон? Вы не можете дать мне немного суритала? Я должен поспать хотя бы пару часов.

– Конечно, идемте ко мне. А разве в вашей сумке скорой помощи его нет?

– Кончился, и мне абсолютно не хочется тащиться в больничную аптеку.

Сэм закрыл за собой дверь в кабинет Рассела. Кон тем временем достал из шкафчика свой саквояж и начал в нем рыться.

– Вам действительно нужен суритал? – спросил он, наполняя шприц. – Разве не подойдет нактек или что-нибудь другое?

– Суритал для меня, как молоко матери, – с улыбкой ответил Сэм. – Пару кубиков, и я буду спать, как младенец.

– Примите больше шести кубиков, и мир на ближайшие двадцать четыре часа для вас перестанет существовать, – сказал Рассел, протянул шприц Сэму и отвернулся.

Сэм проколол рукав Рассела и вонзил иглу ему в предплечье. Потом опустошил шприц.

– Мне очень жаль, Кон, – сказал он.

Он крепко схватил доктора Рассела и держал до тех пор, пока бурное сопротивление не ослабло.

«Так, по крайней мере, ты не сможешь мне помешать. А потом, сон тебе нужен так же, как и всем нам».

Он отнес бесчувственного Рассела на постель. Оказалось, они одного роста. Сэм нашел одежду Рассела. Она пришлась ему впору. Выглянув в окно, он увидел, что идет дождь. Сэм сунул тонкий плащ Рассела в его саквояж, закрыл, запер дверь кабинета и вышел в коридор.

Со времени его бегства прошло уже более двадцати минут – вполне достаточно, чтобы оповестить посты у всех входов в больницу. Но существовали другие входы и выходы, которые обычно не охранялись. Куда пойти? Он быстро обдумал это и принял решение. Сначала он пересек новое, еще не открытое для пациентов отделение рентгенологии и воспользовался лестницей в одной из старых пристроек. Когда он достиг первого этажа, вокруг никого не было видно. Он натянул плащ и открыл окно в конце коридора. Выбравшись на карниз, закрыл за собой окно. Потом оттолкнулся от подоконника и спрыгнул, обеими ногами приземлившись на мягкую, только что вскопанную клумбу.

Он снаружи, что дальше? До сих пор Сэм не составил никакого плана и действовал, повинуясь инстинкту. Его попытаются задержать, а он будет сопротивляться, потому что знает, уверен – они не правы, исследование корабля нужно. Только на «Перикле» может находится решение всех проблем, и только один человек может помочь: генерал Барк из армии ООН.

Дождь не утихал и под порывами ветра сек его лицо. Но дождь был для Сэма благом. Улицы были пустынны. Он поспешил вниз по Тридцать четвертой – дождь тоже был одной из причин его спешки – и вошел в первый попавшийся открытый бар. Новейший, полностью автоматизированный бар, двери которого никогда не закрывались.

Дверь автоматически раскрылась перед Сэмом, и он прошел к видео в задней части зала.

– Доброе утро, сэр. Снаружи довольно мокро, верно? – кивнул из-за стойки робот-бармен, продолжая протирать стакан. Он был почти точным подобием лысого бармена с толстыми щеками. Только когда он низко нагнулся над стойкой, стало видно, что это только торс, заканчивающийся на высоте бедер.

– Двойной скотч, – Сэм подошел к стойке.

Первая часть бегства ему удалась, но внезапно нахлынула слабость. Он не мог вспомнить, когда же в последний раз спал. Алкоголь должен был придать ему сил.

– Сэр, двойное виски, пожалуйста!

Робот подал ему полный стакан, не пролив ни капли. Сэм отдал ему банкноту.

– Мне нужна мелочь для телефона.

Опустошив стакан, он закрылся в кабине видео. Что тогда сказал Барк, где его штаб-квартира? В Форт-Джей? В Бронксе? Нет, конечно, наверное, на Губернаторском острове. Он набрал номер справочной. Компьютер дал ему номер, и он взялся за диск. Вместо Форт-Джей его соединили с местной телефонной станцией.

– Сожалеем, но номер, с которым вы пытаетесь связаться, можно вызвать только по военной линии связи.

– И что, нет никакой возможности обойти это предписание даже в случае крайней необходимости? – спросил Сэм.

– Может быть, можно. Я могу связаться с начальником полиции на Центр-стрит. Если вы объясните им, зачем…

– Нет, спасибо, дело не настолько важное.

Сэм отключился. Была ли линия Форт-Джей полностью зарезервирована военными или кто-то соображал быстрее, чем он? Не узнаешь.

В сущности, это было безразлично, результат был бы один. Было совсем нелегко связаться с генералом. Но время поджимало – огонек жизни Ниты мерцал все слабее и слабее.

Сэм снова поспешил наружу, под дождь, и повернул на запад. Как ему добраться до Барка? Для этого надо отправиться на Губернаторский остров, это единственная возможность. Туннель, вероятно, охраняется, но над этим он поломает голову позже. Сначала он должен добраться до Баттерфли, где этот туннель начинается. Дотуда было всего три мили. Он мог легко пройти их пешком, но полицейские, конечно, обращают внимание на редких прохожих, поэтому проверят и его. Такси перевелись, в метро ежечасно курсировал автоматический поезд. Угнать машину? Он не знал, сможет ли завести ее. Когда он достиг Лессингтон-авеню и на несколько минут остановился отдохнуть у линии метро, то увидел яркий свет.

Приближался поезд. Сэм помчался к станции. Если он сядет в поезд прежде, чем его преследователи придут в себя и поймут, что он сбежал из больницы, бегство, может, и удастся. Когда он достиг станции, поезд уже стоял на платформе с открытыми дверями. Сэм сунул мелочь в турникет, но, похоже, поздно. Двери автоматического поезда начали закрываться.

– Стой! – сердито крикнул он.

Он увидел стройную девушку, единственную пассажирку в вагоне. Она, услышав его голос, подняла взгляд, а потом быстро сунула руки между уже почти закрывшимися дверями. Они разошлись и, прежде чем успели снова сойтись, Сэм ворвался в вагон.

– Спасибо, – пропыхтел он.

Тяжело дыша, он упал на одно из сидений.

– Не за что. В следующий раз, может быть, вы сделаете то же самое для меня.

С этими словами, девушка встала и пошла в другой конец вагона. Там она опять села спиной к Сэму. Люди в эти дни старательно сторонились друг друга.

Снаружи мимо бешено проносились здания. Дождь барабанил по стеклам. Сэм расстегнул воротник и вытер потную шею, потом открыл сумку, взглянул внутрь и снова закрыл ее. Если придется принять стимуляторы, то лучше подождать, пока это действительно станет необходимо.

Серебристая змея поезда мчалась на юг.

На Уолл-стрит поезд остановился, и Сэм сошел. Девушка с интересом наблюдала за ним. Он был единственным пассажиром, покинувшим поезд. Он огляделся, посмотрел на пустынные ущелья улиц. Сердце деловой жизни Нью-Йорка, финансовый центр Северной Америки – в полдень здесь было пустынно, все закрыто. Сэм ссутулился под дождем и снова устремился на юг.

Въезд в туннель охраняла полиция.

Один из патрульных автомобилей остановился на боковой полосе, потом вооруженные, одетые в мундиры полицейские проверили платформу, с которой отправлялись на остров дистанционно управляемые автобусы. Полиция провела здесь весь день, или появилась только что, чтобы воспрепятствовать его дальнейшему продвижению? Если так, он не должен оставаться здесь ни минуты. Какой-то грузовик выехал из туннеля и направился дальше, когда один из полицейских махнул ему рукой.

Потом к посту приблизился штабной автомобиль, который ехал в сторону острова, и шлагбаумы закрылись. Автомобиль остановился, двое полицейских подошли к его полуоткрытому окну. Только после тщательной проверки документов шлагбаум поднялся.

Сэм уже хотел уйти, когда увидел, как из туннеля выехал еще один автомобиль. Высокие и узкие очертания машины были ему знакомы. Это был джип, какие использовались в армии ООН.

Сэму довольно часто приходилось ездить на машинах этого типа. Выйдя из подъезда, где он прятался от полиции, он побежал, как только въезд в туннель исчез из поля его зрения. Куда направлялась эта машина? Вероятно, на север, в верхнюю часть города. А потом? Вернется ли она обратно?

Он должен был перехватить машину раньше, чем она достигнет перекрестка. Сэм побежал быстрее. Хриплое дыхание тяжело вырывалось из его груди.

Когда он обогнул угол, джип уже проехал мимо, но вдруг остановился у светофора.

– Стойте! Подождите! – крикнул Сэм, когда свет сменился, и джип тронулся с места.

Услыхав его крик, водитель машинально нажал на тормоза, а офицер, который сидел рядом с ним, направил на Сэма дуло своего пистолета.

– Я врач, – произнес Сэм.

Тяжело дыша, он поднял свой черный саквояж для оказания медицинской помощи. Офицер что-то сказал водителю, машина развернулась и подъехала к Сэму. Дуло семьдесят пятого оставалось направленным на него.

– Что вы хотите? – спросил офицер, молодой худощавый лейтенант.

Сэм глянул на его погоны и улыбнулся, увидев знакомого взъерошенного голубя с оливковой ветвью в клюве.

– Вы из пятой воздушно-десантной дивизии, таким образом, должны знать Тесака…

– Вы говорите о генерале Барке? Быстрее, чего вы хотите?

Лейтенант выразительно поднял оружие. Он устал и нервничал.

Сэм должен был убедить его, и как можно быстрее. Каждую секунду мог появиться полицейский автомобиль, экипаж которого интересовало все, что происходило в окрестностях туннеля. Сэм шагнул вперед и вполголоса проговорил:

– Генерал Барк для своих друзей «Тесак», лейтенант, но только для своих ближайших друзей. Вы поняли? Я хочу, чтобы вы передали ему от меня сообщение.

Сэм открыл саквояж и достал бланк рецепта.

– А почему я должен становиться для вас мальчиком на побегушках?

– Потому что я прошу вас об этом. Тесак ждет этого сообщения. Как вы думаете, что с вами произойдет, если Тесак не получит его и узнает, что в этом виноваты вы?

Сэм писал, не глядя на лейтенанта:

«Тесак, я должен быть осторожен. Я согласен с Вашим предложением. У меня затруднения. Подъезжайте за мной на лодке к городскому пирсу Ист-Ривер номер пятнадцать. Капитан Грин».

– Пройдет примерно час, пока я снова вернусь на остров, сэр, – сказал лейтенант.

Сэм понял, что победил. Голос лейтенанта звучал все так же безразлично, но «сэр» – это было уже кое-что.

– Не имеет значения, – сказал Сэм.

Он сложил бумажку и отдал ее лейтенанту.

– В ваших интересах, лейтенант, передать это сообщение лично генералу, проследив за тем, чтобы оно не попало в руки кому-нибудь другому. Это будет самое лучшее для всех нас.

Лейтенант сунул записку в нагрудный карман и тщательно застегнул его. Не говоря ни слова, он кивнул водителю, и джип помчался прочь. Даже если лейтенант и прочтет сообщение, он не поймет его: Тесак был единственным, кто мог понять, о чем речь, подпись говорила немного. Она означала прежнее звание Сэма, но лейтенант опишет его. Если сообщение дойдет до Тесака, за Сэмом скоро придут.

Было уже десять часов. Около одиннадцати лодка должна быть уже на месте. Сэм медленно побрел на север, прячаясь от редких автомобилей. Мимо проехали два штабных автомобиля, но оба раза он вовремя заметил их. В одном из подъездов, где он укрылся, стояла открытая урна, и он бросил в нее свой черный саквояж. Преследование, конечно, уже началось, и поэтому ничто в нем не должно напоминать врача.

На Мидден-лейн он обнаружил довольно модный автоматический бар. Большинство посетителей были матросами, которые, казалось, плевали на эпидемию. Сэм заказал бутылку пива и сандвич с мясом и спокойно поел.

Около одиннадцати он уже был в районе порта и осматривался в поисках укрытия, где мог бы подождать. Возле склада на пирсе номер пятнадцать он обнаружил штабель ящиков, между которыми мог спокойно спрятаться. Там было сыро и неуютно, но с этого места был виден подъезд к эллингу, зато Сэма в этом закутке видно не было.

Изредка, глухо стуча моторами, мимо проплывали суда. Один раз послышался громкий рев мотора полицейского катера, и Сэм забился в ящики поглубже. В двенадцать он промок до нитки, а в час уже думал о сотне различных вещей, которые сотворит с проклятым лейтенантом, если когда-нибудь его снова встретит.

В тринадцать часов тринадцать минут из водяной завесы вынырнул маленький разведкатер и под тихое гудение водомета приблизился к пирсу. На носу стоял лейтенант. Сэм выпрямился и расправил окоченевшие руки и ноги.

– Если бы вы знали, что я о вас думал… – сказал Сэм и улыбнулся.

– Я не в обиде, сэр, – ответил лейтенант.

Он нервно закусил нижнюю губу, протянув руку Сэму, чтобы помочь тому подняться по трапу.

– Приблизительно через час я снова был у туннеля, но тут возникла длительная задержка. Все застопорилось так, что никто не мог податься ни назад, ни вперед. Только полчаса назад я смог выбраться из этого затора и передать ваше сообщение генералу.

На губах офицера играла вымученная улыбка.

– Я никогда не видел, чтобы генерал развил такую прыть, даже в бою. Он взорвался, как атомная бомба, снарядил этот катер, и через десять минут мы были готовы к отправке.

– Осторожнее, мы отплываем, сэр, – сказал рулевой.

Он повел катер по широкой дуге. Сэм и лейтенант остались на носу, где их защищало низкое ветровое стекло.

Они одновременно увидели полицейский баркас. Судно обогнуло пирс и направлялось к ним.

– Вниз, – резко приказал лейтенант.

Но Сэм уже был там.

– Лезьте под брезент!

Сэм залез под брезент, который ему дал рулевой. Последнее, что он видел, был лейтенант, повернувшийся к птицей скользившему баркасу и как бы случайно положивший палец на спуск своего автоматического пистолета.

– Глушите мотор! Что вы здесь делаете? – прогремел из мегафона полный ярости голос.

– Плывите дальше как можно медленнее, – сказал лейтенант так тихо, что его мог услышать только рулевой.

Потом он снова повернулся к полицейскому баркасу и крикнул:

– Служебное задание!

– Что это значит?

Полицейский баркас подошел угрожающе близко.

– Уберите этот брезент. Мы хотим посмотреть, что под ним.

Сэм почувствовал, как брезент запахнули еще плотнее. Лейтенант подоткнул его ногой.

– Мне очень жаль, – сказал он. – Мы на задании, должны были доставить на сушу наше снаряжение. У нас приказ немедленно возвращаться.

Баркас остановился. Все полицейские на его палубе были вооружены. Ствол расчехленного однодюймового орудия был угрожающе направлен на лейтенанта. Медленно плывущий армейский катер скользил уже у самого носа полицейского баркаса. Полицейский сержант сердито смотрел на них с палубы.

– Сейчас же остановитесь. Это приказ. Иначе…

– Мы в военной зоне, вы не можете отдавать нам никаких приказов.

Лейтенант прицелился из автоматического пистолета в корму баркаса.

– Когда я скажу «до свидания», дайте «полный вперед», – тихо бросил он рулевому.

И громко продолжил:

– Если вы попытаетесь задержать нас, я открою огонь. Я убежден, что вы не будете против. Итак, скажем друг другу «до свидания».

Под килем катера забурлила вода, он прыгнул вперед. Лейтенант снова наставил свой автоматический пистолет на баркас.

– Остановитесь!

Голос из мегафона разнесся над водой, но стрельбу, вопреки ожиданиям, не открыли. Армейский катер достиг конца пирса и повернул вниз по течению.

– Нам удастся удрать? – спросил Сэм.

– Легко, даже с одним двигателем, – ответил лейтенант.

Он протянул Сэму пачку сигарет. Лейтенант улыбался, но на его лбу блестели капельки пота.

– Этот челнок – самое новое, что у нас есть. Брони нет и дальность рейса невелика, но если этот малыш пойдет на полной скорости, никто его не догонит.

Сэм оглянулся: пирс исчез в тумане, полицейского баркаса тоже не было видно.

Сэм взял сигарету.

– Спасибо, лейтенант…

– Хабер, Деннис Хабер. Можете называть меня Ден.

– Спасибо, Ден.

– Это было нетрудно, по крайней мере, для вас. Генерал сказал мне, что я должен привезти вас к нему или позаботиться о том, чтобы вы сами пришли. Если бы я вернулся без вас… Ну, вы же знаете генерала. Прежде чем причалить и забрать вас, я отважился на небольшую схватку с полицейскими.

Они вцепились в леера, когда катер заложил крутой вираж, чтобы обогнуть буй.

Потом катер снова лег на нужный курс к Губернаторскому острову. У маленького причала их ждал джип ООН, мотор которого ожил, как только они приблизились. Тесак Барк спустился и подал Сэму руку, чтобы помочь ему выбраться на берег.

– Я рад, что вы передумали, Сэм. Настало время, будь оно проклято, заняться кораблем. С вашей поддержкой мы сделаем общественность более податливой и вынудим дать нам разрешение проникнуть в брюхо «Перикла».

Лейтенант Хабер сел на переднее сиденье, Барк и Сэм тем временем забрались по заднему колесу на сиденье позади водителя.

– Слишком поздно обращаться к общественности, Тесак, – сказал Сэм. – Слишком многое изменилось, и я должен вам сообщить, что мы остались в одиночестве.

– В одиночестве?

Генерал свел щетинистые брови – верный признак того, что барометр его души стоял на отметке «шторм».

– Разве вы не знаете, где вы? Это же мое соединение, мой водитель, и Ден один из моих офицеров. Таким образом, выкладывайте все, дружище. Что значит эта игра в прятки?

– У меня на хвосте полиция…

– И все? Никто вас здесь не арестует. Кстати, не секрет, почему за вами гонятся?

– Не хотят, чтобы я встретился с вами.

– Да, похоже, вы не оправдали их надежд.

Барк покосился на Сэма.

– Почему же они не хотели, чтобы я встретился с вами?

– Опасаются, что мы начнем ставить им палки в колеса. Они не хотят никаких помех операции «Полная чистка».

– Может быть, я сегодня неважно соображаю, Сэм. Что можем сделать мы с вами, чтобы остановить операцию «Полная чистка»?

– Вы, например, можете не согласиться с решением Совета Безопасности уничтожить «Перикл» атомной бомбой.

– Это интересно, – сказал Тесак.

Голос его внезапно стал холодным.

– Об этом я слышу впервые.

Джип остановился у штаба.

– Идите в мой кабинет, – сказал Барк Сэму и повернулся к лейтенанту:

– Распространите сообщение, что сегодня на острове не высаживался ни один штатский и что здесь никто не слышал о докторе Бертолли.

– Да, сэр, – ответил лейтенант Хабер.

Он отдал честь.

– Итак, вы будете ОДИН в своем кабинете, генерал?

– Вы быстро соображаете, юноша. Оставайтесь лучше в адъютантской и возьмите на себя труд отвечать на все предназначенные для меня звонки. Это вполне по силам лейтенанту.

Как только за лейтенантом закрылась дверь, генерал дал выход своему темпераменту.

– Политики? – он презрительно фыркнул. – Болтуны пустоголовые! Сидят там наверху на своих жирных задах и принимают односторонние решения, которые могут повлиять на будущее всей человеческой расы. И эти решения продиктованы страхом. Кретины! Они говорят о борьбе с эпидемией и не понимают, что это давно уже война и она должна вестись так же, как все другие войны. Нам нужны сведения о врагах, и единственное место, где мы можем получить их, это «Перикл». Страх прочно сидит в них, страх перед неизвестным…

– Они боятся и вас, Тесак, хотя вы служите в войсках ООН. Почему они утаили от вас решение уничтожить космический корабль?

Генерал взял из стола большую бутылку бурбона и до краев наполнил два стакана.

– Они действительно боятся, что я сам могу проникнуть в корабль? – спросил он.

– Да, по-видимому.

– Гм… А нужно ли это? Почему вам вздумалось осмотреть «Перикл»? Что вы ожидаете найти там?

Сэм поднес свой стакан к губам. Внезапно его рука замерла и он снова поставил стакан на стол.

Он понял, что ожидает найти внутри корабля.

Это было не логическое умозаключение, а скорее блуждание в темноте, когда в его подсознании факты, полученные после посадки космического корабля, сложились, как разрозненные кусочки мозаики. Существовал единственный ответ, который объяснял все случившееся, однако такой невероятный, что все внутри у Сэма восставало, не желая высказать его вслух. Он хотел, чтобы Барк проторил ему путь к «Периклу», но не мог изложить собственные основания для этого. Ему оставалось лишь принять аргументы генерала.

– Никто не может знать, что там, Тесак, но, конечно, мы можем найти там какие-нибудь записи. Мы просто не должны упускать ничего, что поможет нам в дальнейшей борьбе. И для этого есть еще одно основание.

– Какое?

– Пока что это только предположение – может случиться так, что я никогда не смогу рассказать об этом, но я знаю, что мы должны проникнуть на корабль. Этого слишком мало, чтобы на это можно было опереться, ясно? Общественное признание? Не теперь. Неделю назад этого было бы достаточно, чтобы расшевелить общественность и склонить ее на нашу сторону, но теперь слишком поздно. Общественность нам не поможет, и мы не можем рассчитывать на чью бы то ни было поддержку. Остается только один способ проникнуть на корабль…

Тесак замолчал, плеснул в свой стакан еще бурбона и одним глотком выпил сразу половину.

– Я скажу вам, что делать, Тесак, если вы будете держать язык за зубами. Мы должны прорваться через посты.

Когда наконец генерал ответил, голос его звучал холодно и деловито.

– Юноша, вам известно, что сказанное вами сейчас – чистой воды предательство? Я офицер действующей армии, а всем жителям Земли грозит опасность. Если я сделаю то, что вы предлагаете, меня могут расстрелять.

– Если вы этого не сделаете, то люди станут умирать тысячами, а потом – десятками тысяч, поэтому могу вас заверить, что борясь с эпидемией обычными средствами, мы не сможем больше продвинуться ни на шаг. Мы топчемся на том же месте, что и в первый день. Я приносил ту же присягу, что вы, Тесак, но я ни секунды не колеблясь нарушу ее, если буду уверен, что в результате принятого неверного решения люди подвергнуться огромной опасности.

– Я знаю, что это так, Сэм, но вы требуете слишком многого. Я согласен с вами, нужно проникнуть на корабль, но у меня нет решающих аргументов. До сих пор мы опирались только на предположения и гипотезы…

Тихий стук в дверь прервал генерала. Он сердито открыл.

– Что нужно, черт побери? – спросил он лейтенанта Хабера, который чувствовал себя не слишком уютно.

– Мне очень жаль, сэр, я отклонял все попытки связаться с вами, но этот разговор по срочной связи, и я чувствую, что не вправе вести его вместо вас.

Генерал Барк колебался всего мгновение.

– Хорошо, Хабер, переключите разговор на меня.

Он закрыл дверь и уселся за широкий письменный стол с тремя видеофонами. Один из них был блестящим и красным.

– Высшая степень секретности, – пояснил Барк.

Он прижал трубку к уху.

– Не подходите к телекамере слишком близко.

Разговор затянулся. Это был по большей части монолог, генерал Барк ограничивался только «да» или «нет». Затем он положил трубку.

Внезапно он будто бы постарел. Словно ища поддержки, он оперся на крышку письменного стола.

– Грянуло, – сказал он наконец. – Все новые жертвы эпидемии, повсюду на улицах падают люди. Ваши лаборатории в Бельвью подтвердили мутацию.

– Это значит…

– Да. С этого момента люди могут заражать друг друга. Для этого больше не нужно ни птиц, ни собак. Совет Безопасности, разумеется, только и ждал этого сообщения, чтобы схватиться за свои бомбы. Они уничтожат очаг эпидемии вместе с парой миллионов людей, случайно оказавшихся там, включая и нас с вами, Сэм.