Текст книги "Звезды мировой оперы и мастера вокального искусства. На волнах радиопередач"

От нас ушла легендарная певица. В своих письмах вы спрашиваете у меня: где можно более подробно узнать о великих итальянских певцах? Читайте любую литературу о вокалистах. Это мой вам совет. Ну, а сам я мечтаю прочесть книгу Всеволода Тимохина «Выдающиеся итальянские певцы». Достать ее очень трудно. Поверьте, даже в библиотеке радио этой книги нет. А ведь наверняка была. Да, не забудьте, 1962 г. издания. Но у меня есть маленькое преимущество среди тех, кто так и не достал этой книги. Какое? Простое. Часто вижу самого автора. Его приветливость просто безгранична. Видя меня, Всеволод Васильевич чистейшим тенором говорит: «Гена, здравствуй! Ну, что ты новенького нам принес»? И хоть его ничем не удивишь, дело не в этом… У меня повышается настроение, и я иду делать следующую для вас передачу. Прежде чем попрощаться с вами и поблагодарить за внимание, еще раз напомню – пишите мне и всегда указывайте своих любимых певцов!

Фернандо де Лючия – тенор

В 1885 г. на сцене Неаполитанского оперного театра «Сан Карло» появился дебютант, который сразу же стал любимцем публики. Молодой, красивый, с дивным голосом, он предстал перед взыскательной публикой Неаполя в роли Фауста в опере Шарля Гуно. Было ощущение, что его ждали, ждали долго, и, наконец, он пришел. Пришел и поразил! Поразил не только голосом, но и актерской игрой. Однако, надо признаться, что в тот момент никто даже не мог представить, что 25-летний певец, представший перед ними, через несколько лет станет не просто звездой, а звездой первой величины. Критика захлебывалась от восторженных эмоций. Неаполь торжествовал! Неудивительно, что Фернандо де Лючия довольно быстро завоевал признание как один из лучших теноров своего времени и в Италии, и далеко за ее пределами. А после блистательных выступлений в Болонье и Флоренции был приглашен в 1887 г. на гастроли в Южную Америку, где молодого тенора восторженно встречали в Буэнос-Айресе и Монтевидео. Следующей ступенью был Лондон, где в театре «Друри Лейн» Де Лючия покорил английскую публику своим Альфредом. Как видите, восходящая звезда покоряла все новые и новые вершины оперного олимпа! А ведь на рубеже ХIХ-ХХ столетий мировая оперная сцена была необычайно богата сильнейшими вокалистами. Блистательными талантами была представлена тогда Италия, особенно славились тенора. Уже имели мировую известность такие гиганты, как Роберто Станьо, Анжело Мазини, Франческо Таманьо и Франческо Маркони. Рядом с такими гигантами блистали: Алессандро Бончи и Джузеппе Ансельми. На оперном небосклоне появилась новая звезда – Энрико Карузо. Каждый из перечисленных обладал неповторимым голосом и яркой творческой индивидуальностью. Даже встать вровень с такими корифеями оперной сцены было большим подвигом. Но давайте все по порядку.

Фернандо де Лючия родился в Неаполе 11 октября 1860 г. Кстати, Энрико Карузо тоже уроженец Неаполя, но был моложе своего великого предшественника на 13 лет. Однако творческий путь Карузо проходил вдали от родного города, и даже за пределами Италии. Де Лючия же был неразрывно связан со своим родным городом, любимой им солнечной Италией. Неаполитанцы настолько любили своего земляка Фернандо, что однажды приехавшего на гастроли Карузо освистали. Для Карузо этот случай был единственным, но он не мог себе представить, что подобное с ним случится в его родном городе. Энрико поклялся больше не петь в Неаполе и сдержал свое слово. Но самое удивительное, что Карузо умер-то не в США, где в основном он пел, а в родном Неаполе, в гостинице, окна которой смотрели на его любимое с детства море. Именно так почему-то распорядилась судьба. И все же, как вы думаете, в какой партии Карузо потерпел в Неаполе фиаско? В партии Неморино в опере Гаэтано Доницетти «Любовный напиток», а произошло это в 1902 г. Карузо не было и тридцати, а, как пишет Джакомо Лаури-Вольпи: «Фернандо де Лючия уже считался величайшим тенором всех времен». В начале ХХ века старая итальянская школа постепенно утрачивает свою главенствующую роль и уступает место новой итальянской, где красивое пение с его украшениями, филировкой, трелями и прочими тонкостями чистого и эффектного вокала теряет свою значимость. На первый план выходит правдивый жизненный образ со всеми переживаниями человеческой души, где эмоции буквально захлестывают артиста, и он уже не думает о красоте вокальной линии, а живет на сцене полноценной жизнью. Композиторы-веристы ускорили уход старой итальянской школы и прочно внедрили, если так можно сказать, в оперное искусство новый стиль, существующий по сей день!

Но вернемся к Фернандо де Лючия. Увлекся он пением рано, фактически как только прошла мутация и открылся голос. Однако родители советовали ему продолжить музыкальное образование как инструменталисту. Они говорили: «Голос дело ненадежное – сегодня он есть, а завтра пропал, так что играй на фаготе и контрабасе». Обучался Де Лючия в Неаполитанской консерватории Сан-Пьетро.

Когда его тенор окончательно сформировался, он начинает заниматься у маэстро Б. Корелли, но вскоре переходит в класс В. Ломбарди, не менее маститого педагога в той же консерватории. Голос начинающего вокалиста быстро прогрессировал. Я уже рассказывал, как город за городом, страну за страной и даже континент за континентом завоевывал герой моего сегодняшнего рассказа. Остановить его было уже невозможно – были, если можно так выразиться, покорены: Мадрид и Барселона, Париж и Брюссель, и снова Лондон, но уже «Ковент-Гарден». Не забыл Де Лючия посетить и Россию. Среди своих современников он, конечно же, занимает свое особое место. Его искусство, в основном, следует вокальным традициям ХIХ века, т. е. канонам старой итальянской школы. А уж поклонников той школы было предостаточно, так как вокальная техника была на грани фантастики. Впервые имя Фернандо де Лючия я услышал от своего педагога по вокалу Геннадия Адена. Кстати, некоторое время он совершенствовался в Италии. Геннадий Геннадиевич назвал его одним из самых любимых вокалистов. Добавлю, что педагоги тех времен больше внимания уделяли технике звукоизвлечения и долго и кропотливо над ней работали, пока не доводили ее, если не до совершенства, то хотя бы до высокого уровня. Сейчас же педагоги занимаются только постановкой голоса (опора звука, диапазон, резонаторы).

Как же дальше развивалась карьера Де Лючия? Только по восходящей лестнице! В 1893 г. уже прославленный итальянец поет на первой сцене мира нью-йоркской оперы «Метрополитен». Первой партией был Хозе в опере Ж. Бизе «Кармен». Труднейшая партия, причем, обычно ее поют драматические тенора. Напомню вам, что в те годы не было разделений на лирические и драматические голоса. Если ты тенор, то пой и Ленского, и Отелло. Уверен, что Де Лючия пел такие партии, как Хозе и Канио в свойственной ему манере, заботясь прежде всего о вокальной стороне партии, о ее красоте и т. п. Добавлю, что Кармен в том памятном спектакле пела знаменитая французская певица Эмма Кальве. Американский сезон для Де Лючия был коротким – всего один год. Кроме Нью-Йорка он покорил Чикаго и на этом решил закончить знакомство с американским слушателем. Несмотря на кажущееся обилие гастрольных поездок, основная деятельность артиста прошла на итальянских сценах. У Де Лючия было много предложений петь в Европе, причем на первых сценах, к коим относились, да и относятся сейчас, такие театры, как лондонский «Ковент-Гарден» и миланская «Скала». Однако премьер предпочитал родные стены театра «Сан Карло» в родном ему Неаполе.

И все же не могу не вернуться к случаю, когда Карузо был освистан. В чем дело? Почему? Поклонники? Клакеры? Большинство специалистов сходятся в том. что большой ошибкой Энрико Карузо было решение выступить в Неаполе, в театре «Сан Карло», где на Де Лючия молились, в партии Неморино в опере Г. Доницетти «Любовный напиток». Эта партия, как никакая другая, хорошо укладывалась в каноны старой итальянской школы с ее украшениями и прочими тонкостями, о которых я вам уже рассказывал. Энрико Карузо, один из основателей веристской вокальной традиции, никак не мог соревноваться с гением высочайшей вокальной техники. Де Лючия пережил Карузо и в 1921 г. пел на похоронах великого соотечественника.

Основу репертуара Де Лючия составляли итальянские и французские оперы ХIХ века. Его любимыми композиторами были: Россини, Беллини. Доницетти, Верди, Бизе, Гуно, Тома. Из немецких композиторов в его репертуаре были представлены всего две оперы. Это «Дон Жуан» В. Моцарта и «Лоэнгрин» Р. Вагнера. Когда в 90-х гг. появились первые оперы композиторов-веристов, Де Лючия стал их исполнять как в Италии, так и за ее пределами. Он был участником премьер трех опер Пьетро Масканьи: «Друг Фриц» (Римский театр «Констанци») в 1891 г., «Сильвана» (Милан, «Ла Скала») в 1895 г. и «Ирис» (театр «Констанци»), 1898 г. Кстати, «Друга Фрица» Де Лючия спел и на сцене «Мет», причем, опять-таки был первым. Произошло это в 1893 г. Середина 90-х была, если можно так выразиться, для Де Лючия чрезвычайно урожайной. Он был первым исполнителем Канио в «Паяцах» Р. Леонкавалло на сценах «Метрополитен» и «Ковент-Гарден». Когда на сцене лондонского «Ковент-Гардена» было решено поставить «Сельскую честь» П. Масканьи, то было принято решение пригласить в первую очередь уже тогда знаменитого Фернандо Де Лючия. В том театре, на рубеже веков, великий тенор первым исполнил и Марио Каварадосси в «Тоске» Джакомо Пуччини.

Так с именем певца старой итальянской школы связано распространение веристских опер, хотя Де Лючия, как я уже говорил, не считался «специалистом» в подобном репертуаре. Однако сам факт исполнения таких партий, как Канио и Туридду, свидетельствует об огромных возможностях той вокальной школы, одним из последних представителей которой был Фернандо де Лючия. К счастью, я имею диск-гигант с записями величайшего певца. Фирма грамзаписи «Мелодия» выпустила эту пластинку в 1988 г. Единственное, что меня расстроило, это то, что, на мой слух, голос Де Лючия недостаточно реставрировали. Довожу до вашего сведения, что на пластинке записи, сделанные певцом в период 1902-10 гг. Чтобы хорошо реставрировать записи тех лет, необходимо добавлять им форманты, взятые у других певцов. Это очень сложная и кропотливая работа, сравнимая с искусством живописца – ведь надо знать, а точнее, слышать, в каких это сделать пропорциях, чтобы не исказить голос. Какие же произведения записаны на том диске? Назову только композиторов и партнерш певца. Россини, Моцарт, Беллини, Верди, Гуно, Бизе, Тома и Вагнер. Звучат голоса Марии Гальвани и Челестины Бонисеньи. С пластинки звучат также неаполитанские песни, среди которых и «Вернись в Сорренто». У нас в стране была опубликована одна пластинка, а ведь Де Лючия за указанный мною период записал 70 пластинок. Правда, надо помнить, что пластинки были на 78 оборотов и, естественно, на одной пластинке не умещалось даже два произведения. Зачастую приходилось одно произведение записывать на два диска. Довелось мне слушать и такую запись, где выбрасывался целый кусок произведения, чтобы уместить записанное на одном диске.

Хочу напомнить, что голос Де Лючия был легким, гибким и необычайно красивым. Джакомо Лаури-Вольпи называл этого певца «опытным мастером оттенков» и «хитроумным профессором неожиданных эффектов, владевшим тайнами виртуозных переходов» и добавлял, что для пения Де Лючия характерны «сила и бережливость, меццо-воче и неожиданные вокальные взрывы», а его мастерство Лаури-Вольпи называет совершенным. Действительно, записи артиста говорят о его совершенном владении голосом. Добавлю, что многие записи певца быстро разошлись по всему миру. Широко они были распространены и в России. В 1910 г., когда Де Лючия простился с оперной сценой и стал только концертировать, он сделал 30 записей для миланской фирмы «Fonotihia» (неаполитанские песни). Но особенно интенсивно Де Лючия работал в грамзаписи в конце жизни. В 1917-1922-х гг. им было записано около трехсот дисков. Надо признать, что диски эти очень редки. Вероятнее всего, они разошлись среди коллекционеров. Среди поздних пластинок выделяются две оперы: «Севильский цирюльник» и «Риголетто» с участием солистов, хора и оркестра театра «Сан Карло».

Фернандо де Лючия был и видным вокальным педагогом. С 1910 г. и до конца своих дней он преподавал в Неаполе, в консерватории Сан Пьетро, будучи ее бессменным профессором. К нему стремились попасть в класс и приобщиться к секретам мастерства не только начинающие певцы, а и уже сложившиеся личности. Причем, приезжали из разных стран. Среди его учеников – французский тенор Жорж Тиль, прославившийся в 1920–1930 гг., солистка Венской оперы сопрано Мария Немеет и итальянская певица меццо-сопрано Джанни Педерцини, одна из ведущих солисток «Ла Скала» в 1920–1940 гг. Ученики Де Лючия нисколько не копируют его стиль, видимо, опытный маэстро развивал вокальный талант каждого в соответствии с индивидуальностью ученика. Сам Де Лючия сохранял вокальную форму до последних дней жизни. Скончался гениальный певец все в том же Неаполе 21 февраля 1925 г.

Интерес к личности Фернандо де Лючия не ослабевает и по сей день. За рубежом выпущено несколько долгоиграющих пластинок. Несмотря на несовершенство звучания голоса певца на грамзаписи, мы прекрасно знаем, что это была выдающаяся личность. И мы не можем не верить его современникам, которые считали Фернандо Де Лючия вокалистом высочайшего уровня. Это был ярчайший представитель старой итальянской школы, прославленный мастер бельканто. В конце рассказа о величайшем певце можно только воскликнуть: «Брависсимо!»

Карло Галеффи – баритон

Имя выдающегося итальянского баритона Карло Галеффи мало известно в нашей стране. Это, к сожалению конечно, так как певец он высочайшего мирового уровня. Рассказывать о замечательном певце довольно сложно – материала о нем практически нет. А ведь творчество этого незаурядного вокалиста охватывает почти полстолетия итальянского оперного театра! В течение нескольких десятилетий Карло Галеффи, талантливейший певец и незаурядный актер, с неизменным успехом пел у себя на родине в Италии, а также на крупнейших сценах Европы и Америки.

Карло Галеффи родился в Риме в 1885 г. С детства увлекался пением и посещал оперный театр. Родители, естественно, не препятствовали этому, хотя и не представляли его оперным певцом. После мутации у Карло открылся довольно звучный и красивый баритон, который требовал постановки. Хотя надо признать, что многое ему было дано природой и, прежде всего, красивый тембр. Родители, наконец-то, обратили на сына серьезное внимание и даже нашли для Карло известного вокального педагога Теофилло де Анджелис. Надо признать, что последний был не просто известным, а и знаменитым педагогом. Занятия шли настолько успешно, что вскоре встал вопрос о дебюте на оперной сцене, хотя Карло только что исполнилось 20 лет. Театр долго выбирать не пришлось. В столице Италии Риме театр «Констанци» пользуется особой популярностью – он входит в тройку сильнейших театров Италии, имею в виду, естественно, «Ла Скала» и «Сан Карло» в Неаполе. В те годы в театре «Констанци» с огромным успехом шла опера Рихарда Вагнера «Лоэнгрин». В такой маленькой роли, как Королевский Герольд, а именно в ней решено было дебютировать Карло, трудно было проявить себя, но все же поклонниками оперы, пришедшими на спектакль, он был замечен. Стройная фигура, властный взгляд, выразительная мимика и даже орлиный нос – все говорило о том, что новый актер не случайный человек на сцене, имею в виду его актерские данные. Ну, а голос? Как звучал его баритон? А вот тут-то Галеффи произвел настоящий фурор. Его мощный драматический баритон наполнил зал одного из сильнейших театров мира! Каково! А ведь юноша на днях отметил двадцатилетие. Это я уже повторяюсь, и все же… Дебют прошел успешно, но занятия с Теофилло де Анджелис продолжались и, видимо, не напрасно. Ровно через два года, там же, в Риме, но уже в другом театре, именуемом «Адриано», Карло Галеффи вышел на сцену в роли Амонасро в опере Джузеппе Верди «Аида». Партия, написанная исключительно для драматического баритона, как нельзя лучше легла на голос совсем еще молодого певца, можно сказать юноши. В 22 года играть отца Аиды – это что-то. Ну, а как же зрительный зал? Как он реагировал? Трудно представить себе, но думаю, что Нил в тот момент вышел из берегов!

Я так говорю потому, что сцена у Нила является центральной для Радамеса, Аиды и Амонасро. Помните кульминационную фразу отца Аиды: «Ты Фараона раба презренная». В этой роли Галеффи снова продемонстрировал необычайное богатство своего голоса. Драматический баритон звучал с необычайной силой. Вместе с тем певец создал убедительный образ эфиопского вождя.

На одном из таких спектаклей присутствовал Пьетро Масканьи, и тут же, плененный голосом Галеффи, пригласил разучить и выступить в его только что написанной опере «Приятельница». В том же 1907 г. двадцатидвухлетняя восходящая звезда покоряет Рим, исполнив в этой опере партию Рибальдо. Первое представление состоялось в том же театре «Адриано», а за дирижерским пультом стоял автор, выдающийся композитор Пьетро Масканьи. Спектакль имел грандиозный успех. Критика с восторгом отзывалась о молодом певце Карло Галеффи. Слух о том, что в Риме появился потрясающий баритон, доходит до Милана. Оперные круги начинают интересоваться его дарованием.

И вот уже Карло Галеффи в Милане. Вначале ему покоряется театр «Даль Верме», а вскоре и святая святых – «Скала». Шел 1912 г. Карло Галеффи уже известный баритон в Италии. Путь к вершине славы продолжается. Но вот наступил 1913 г. Карло отмечает свое 28-летие, а весь оперный мир – столетие со дня рождения великого Джузеппе Верди, гениального мастера итальянской оперы. Все оперные театры мира готовят лучшие произведения Верди. Так, выдающийся дирижер Леопольдо Муньоне готовит к постановке в «Ла Скала» оперу «Навуходоносор». На главную роль он приглашает взошедшую звезду – баритона Карло Галеффи. Молодой певец не обманул ожиданий знаменитого дирижера – спектакль был триумфальным! Навуходоносор в исполнении Галеффи произвел неизгладимое впечатление на слушателей. И вновь пресса неистовствовала, восхваляя новую звезду.

Следующей ролью, поразившей оперный мир, был, конечно же. Фигаро в «Севильском цирюльнике» Джоаккино Россини. Создавая живой и правдивый образ шутника и остряка Фигаро, Галеффи спел труднейшую в вокальном и техническом отношении партию, блеснув красотой голоса и потрясающей техникой. В Каватине Фигаро певец поражает не только темпом, но и вставной нотой ля, которая просто ошеломляет, так как находится уже в теноровом регистре. Признаюсь вам, дорогие читатели, что в этот момент слушаю записи великого баритона, пластинку которого приобрел еще в 70-х годах прошлого столетия. Изготовлена она была на фирме «Балкантон», в дружественной тогда нам Болгарии. На пластинке записаны арии из опер Д. Верди, Ш. Гуно, П. Масканьи, У. Джордано, Ж. Бизе и особо любимого им Д. Россини. Именно с исполнением Фигаро начинается триумфальное шествие знаменитого певца по странам Европы. Но впереди был еще Риголетто – коронная партия певца и актера. Галеффи в знаменитой опере Д. Верди в совершенстве передает сущность трагического героя. До сих пор критика пишет, что исполнение Галеффи этой роли и поныне служит образцом для последовавших за ним исполнителей. Выдающийся баритон передает знаменитый монолог-исповедь с редкой психологической глубиной. Захватывающей трагедийностью звучит его мощный голос в обличающей арии. Пишу эти строки и вспоминаю, как один из исполнителей Риголетто в сцене, где вернувшись в свой загородный дом, в котором прятал дочь, он обнаружил его пустым, спел фразу: «Вот где старца проклятье» – и упал замертво. Я не могу вспомнить фамилию этого артиста, но помню, что это случилось с итальянцем или испанцем.

Вы обратили внимание, что Галеффи еще молодым обрел всемирную известность? Оперные театры всего мира старались привлечь его на свою сцену. В апогее славы Карло Галеффи тяжело заболел. К величайшему сожалению, болезнь отразилась и на голосе. Вылечившись, кудесник вокала вернулся на сцену. Однако всем стало ясно, что мощный источник голоса Галеффи иссяк. И все же большой мастер своим упорством и силой воли пытается восстановить утраченное, и во многом ему это удается. Мощь голоса постепенно уступает технике владения им. И это отрадно, так как мастерство владения голосом занимает одно из первых мест у великих вокалистов. Как видите, то, что отняла болезнь, Галеффи заменил более высоким мастерством. По достижении полной зрелости ему удалось во многом восстановить свой голос и вернуть ему прежние качества.

Великий Артуро Тосканини любил и ценил Карло Галеффи. Он считал его лучшим баритоном своего времени, одним из светил оперной сцены. Добавлю, что в течение целого десятилетия Карло Галеффи считался первым баритоном миланского театра «Ла Скала».

Достигнув шестидесятилетия, Карло Галеффи простился с оперной сценой, выступив в последний раз в своей коронной роли Риголетто. Прощаясь с великим Риголетто, зрители не скрывали слез. Гениальным певцом было сделано довольно много грамзаписей, которые сейчас являются ценнейшим памятником культуры для всех любителей оперного искусства! Карло Галеффи, помимо напетых арий и ансамблей, записал полностью такие оперы, как «Травиата», «Паяцы» и «Андре Шенье». Одно мне непонятно: неужели им не записаны полностью «Риголетто» и «Севильский цирюльник»? Но, что бы ни было, Карло Галеффи вошел в историю мирового оперного искусства и занимает в нем место рядом с Маттиа Баттистини и Титта Руффо.