Текст книги "Звезды мировой оперы и мастера вокального искусства. На волнах радиопередач"

Первые десять пластинок были выпущены с ариями из опер Р. Леонкавалло (Канио), Д. Верди (Радамес), Г. Доницетти (Неморино). В студии «Виктор» в Кемпдене, штат Нью-Джерси, Карузо пел в короткий квадратный рог, соединенный с записывающей машиной. Оператор, обслуживающий машину за перегородкой, общался через маленькое окошечко, подавая знаки рукой. Как часто записывался Карузо? Так, в год своего сорокалетия он сделал 12 записей. Самые популярные арии Карузо записывал по нескольку раз. К примеру, романсы Радамеса и Неморино, а также арию Каварадосси из третьего акта он записал пять раз. Если какие-то записи были сделаны до «Виктора», то они записывались заново. Сам процесс записи Карузо ненавидел. Он считал эту работу гораздо более трудной, чем петь в опере. Особенно не любил Энрико записываться утром. Он говорил: «Мой голос холодный и тяжелый утром, и я не могу свободно петь». Но за такой труд ему и платили соответственно. В конце 1920 г. авторский гонорар Карузо на фирме «Виктор» составил 1 миллион 825 тысяч долларов. Эту сумму ему выплатили за двести с лишним записей. Как видите, больше чем за спектакли. Для сравнения, в это же время довольно известные певцы соглашались петь спектакли всего за семь долларов. Но и семь долларов в 20-е гг. считались приличным вознаграждением. Карузо пел на многих языках, но всегда отказывался петь на немецком. Отказывался, даже когда в Берлине его просил сам Кайзер (первое лицо в государстве).

Помню, заканчивая ту передачу, я дал в эфир такой текст: «Неаполь в жизни артиста имел особое, необъяснимое значение. Было в этом что-то магическое! Судите сами. В Неаполе Карузо родился, там же дебютировал. Неаполь – единственный город, где Карузо был освистан. Неаполь – город, в котором великий певец поклялся больше не петь. Неаполь – город, где в отеле „Везувий“ 2 августа 1921 г. перестало биться его сердце. В Неаполе, на кладбище Пьянто он был похоронен. Кстати, тело кудесника вокала было забальзамировано и помещено в хрустальный гроб». И это не все. Я продолжу. Из Америки в Неаполь была доставлена свеча весом в полтонны. Было так рассчитано, что если эту свечу зажигать раз в год на 24 часа, она должна гореть 500 лет. И все это в Неаполе. Кажется невероятным, но лицо Карузо стало искажаться, и было решено предать его прах земле. Приведу вам такие строки: «Возродите нам Карузо, хотя бы в той степени, в какой это в состоянии сделать современная техника звукозаписи, и мы навсегда заставим умолкнуть всех певцов», – так сказал один из музыкантов оркестра «Метрополитен», прослушав несколько записей Энрико Карузо. В конце той передачи я старался усиленно вспомнить, что же о великом певце я не успел сказать. Так вот. Как любой одаренный человек, Карузо был талантлив и в других областях. Он говорил на нескольких языках и был великолепным карикатуристом. Вспомним Ф. И. Шаляпина, который безумно любил рисовать и оставил нам много карикатур. Кстати, два великих артиста были хорошо знакомы. Я видел фотографию, на которой они вместе с Титта Руффо. В заключение хочу привести слова, сказанные Т. Руффо: «Я отправился в Нью-Йорк в „Метрополитен“, чтобы послушать Карузо в партии Элеазара. Это был последний и самый значительный образ, созданный Карузо. Энрико был в тот вечер грандиозен. Многие зрители плакали. Я был среди них». От себя добавлю. Последний свой спектакль в жизни, Карузо спел именно на сцене «Метрополитен» 24 декабря 1920 г. Это было опера Галеви «Жидовка» или «Еврейка», или «Дочь кардинала», как хотите, называйте. Прощаясь с вами, приведу слова, сказанные выдающимся итальянским певцом и теоретиком Д. Лаури-Вольпи:

«Карузовское чудо все еще продолжает искушать молодых и внушать им дерзновенные надежды. А ведь ни один тенор не может заменить „голос века“». Так предоставим же Карузо, что «как орел над прочими парит», его одинокой славе, и будем считать его случай уникальным в вокальной «орнитологии»…

Титта Руффо – баритон

На мировом вокальном небосклоне фигура итальянского баритона Т. Руффо окружена немеркнущим светом. Ярчайший феномен в оперном искусстве, он являет собой эталон певца-актера. Безусловно, это был гениальный артист, создавший незабываемые образы во всех спетых партиях! Появится ли когда-нибудь новый Титта Руффо? Вряд ли. Природа скупа. Она не балует человечество такими личностями, тем более часто! Замечательный русский оперный певец Давыдов в неопубликованных мемуарах пишет: «Я был лично знаком с Т. Руффо, присматриваясь к его образу жизни, и должен сказать, что он был рабом своего голоса. Он отказывался от всяких излишеств и никогда не ложился спать позже 12 часов ночи». От себя добавлю, что у итальянских певцов есть шесть заповедей, которые ревностно исполнял и Т. Руффо. «Ни женщин, ни табачного дыма, ни вина. Но много сна, много еды и много отдыха!»

52 оперные партии спел величайший певец! Среди них и Риголетто в опере Д. Верди. В 1904 г. свои первые гастроли в России Т. Руффо открывал на сцене Одесского оперного и пел именно Риголетто. И как пел! Русская музыкальная газета писала: «Головой выше всех стоит молодой баритон Титта Руффо!

Такого голоса, превосходно поставленного, с громадным дыханием и ровного во всех регистрах, с блестящими высокими нотами мы давно не слышали…»

Добавлю, великий Маттиа Баттистини любил петь на оперных сценах Украины, в том числе и в Одессе. Он был немного старше Т. Руффо и считается его предшественником, но великим. «Король баритонов» – так сейчас называют М. Баттистини, тоже баритона и тоже итальянца. Он тоже берег свой голос, может не настолько, но все же… Один примечательный случай. На спектакль с участием великого М. Баттистини должен был приехать русский царь, который запаздывал, и сильно запаздывал. К началу спектакля все было готово. Ждут, что с минуты на минуту появится царь. Время подходило к полуночи. Никому ничего не говоря, М. Баттистини разгримировался и уехал в гостиницу.

Царь все же приехал. Послали за Баттистини. И что же? А был уже час ночи. «Голос спит, – ответил великий баритон. – Ведь сейчас ночь!» Но вернемся к великому Т. Руффо. В том же, 1904 г. начинающий баритон вышел на сцену миланского театра «Ла Скала», кстати, в своей коронной роли, конечно же, Риголетто.

Родился Т. Руффо 10 июля 1877 г. в Пизе в семье кузнеца. Настоящее имя певца – Руффо Кафиера Титта. Необычайны обстоятельства, при которых он получил свое имя. У отца Ореста Титта был превосходный охотничий пес по кличке Руффо, что по-итальянски «Рыжик». Как-то на охоте случайный выстрел смертельно ранил собаку, и когда через некоторое время в семье родился мальчик, отец, несмотря на протесты матери, назвал сына в память любимого пса!

Вступив на артистический путь, Руффо Титта поменял местами имя и фамилию и стал просто Титта Руффо. Когда мальчику было восемь лет, семья переехала в Рим, где Руффо начинает работать в мастерской отца. У Руффо было четыре сестры и старший брат Этторе. Именно ему отец уделял основное внимание, будучи абсолютно холодным по отношению к младшему сыну.

Вот тут-то мне и хочется рассказать вам об одном эпизоде, который произошел много лет спустя. В 1911 г., а Т. Руффо было тогда уже 34 года, он пел Гамлета в опере А. Тома в театре Констанци. В антракте к нему в гримуборную неожиданно вошел человек. Это был Ореста Титта, отец исполнителя главной партии. Он давно оставил семью, не виделся с сыном и даже не переписывался с ним. Вид отца, который за эти прошедшие годы сильно постарел и поседел, взволновал Т. Руффо до слез. Старик, потрясенный пением и игрой сына, спросил, кто научил его этому, ведь сам он никогда не верил в музыкальные способности сына и не потратил ни одного сольди на его музыкальное образование.

Руффо, как любящий сын, обняв отца, сказал, что всем хорошим, что у него есть, он обязан ему, своему отцу!

Всегда интересно первое соприкосновение будущих знаменитых певцов с музыкальным искусством и, в частности, с открытием голоса. У Руффо это произошло, когда ему было 16 лет. Пошли они с братом в оперный театр, где давали «Сельскую честь» П. Масканьи. Партию Туридду пел знаменитый тогда тенор Р. Станьо. Руффо был настолько ошеломлен звучанием человеческого голоса, что не только не мог аплодировать, а и подняться с места после спектакля. Он только молча смотрел на старшего брата, пытаясь что-то вымолвить.

Вернувшись домой, Руффо упросил брата проиграть на флейте сицилиану Турриду и стал ему потихоньку, а потом уверенней подпевать. «К концу, – пишет он, – голос мой звучал тенором такой красоты и силы, что мы с братом переглянулись, оба одинаково ошеломленные. Новая и большая перспектива открылась передо мной». Удивительно! Не правда ли? Какими же уникальными природными данными обладал Т. Руффо, если вот так сразу, без всякой подготовки, имея от природы баритон, спел сицилиану в теноровой тональности. Напомню, что написана сицилиана в диапазоне всего одной октавы: от ля бемоля до ля бемоля. Но попробуйте ее спойте! Тенору нелегко, а уж баритону просто не под силу. Камнем преткновения является высокая тесситура, а уж ля бемоль должен иметь любой баритон.

Вероятней всего, Руффо обладал, помимо всего прочего, уникальным качеством – умением понять, прочувствовать и воспроизвести механику певческого аппарата, услышанного им певца!

А вскоре произошло еще одно событие. Отец Руффо, услышав в одном из кафе великолепного певца, настолько очаровался его баритоном, что уговорил последнего быть у него постояльцем, при условии как можно чаще петь. Новый постоялец Оресте Бенедетти сразу же заворожил молодого Руффо красотой и мощью своего голоса. Юноша не спускал глаз с поющего, копируя его движения и жесты. И вот однажды, пытаясь рассказать товарищам, как великолепен этот голос, Руффо пропел одну фразу мощным и густым баритоном!

Интересно заметить, что через год, при поступлении в консерваторию, его голос опытные профессора характеризовали скорее как бас, нежели баритон! Однако через семь месяцев Руффо оставляет консерваторию. Дело в том, что маэстро Персикини, кстати, педагог самого М. Баттистини, относился к Руффо довольно прохладно, не находя в нем больших способностей. Какое-то время будущая мировая звезда берет уроки у баритона Спарапани, но вскоре выяснилось, что дальше их нечем оплачивать. А много позже, когда у знаменитого певца спросили: «Кому вы обязаны своей великолепной вокальной школой?» – Т. Руффо так и не смог назвать ни одной фамилии. Таким образом, определенно можно считать, что только щедрая природа была здесь хозяйкой положения.

Перед самым дебютом на оперной сцене Руффо все же находит еще одного педагога и певца – Лелио Казани! Занимался у него Руффо всего несколько месяцев. Успешный дебют в роли Глашатая в опере Р. Вагнера «Лоэнгрин» заставляет певца искать и заключать все новые и новые контракты. Римский театр «Констанци» был первым театром, на сцене которого пел Титта Руффо.

Первые и большие заокеанские гастроли Т. Руффо были в Южной Америке. Великий баритон буквально покорил этот континент и, если Энрико Карузо был «королем» Северной Америки, то Т. Руффо – Южной. Интересно, что в «Мет» Т. Руффо дебютировал довольно поздно, а было ему тогда уже 45 лет!

Семь лет пел величайший баритон на этой самой престижной оперной сцене! Но каким же в жизни был Т. Руффо? Мне вспомнились строки, которые я вам приведу: спокойный и сердечный, он в жизни был очаровательный, выдержанный с благодарным сердцем, идеальный товарищ! Все свободное от сцены время проводил дома, где чувствовал себя счастливейшим человеком, спокойно отдыхающим. Жил он постоянно во Флоренции, в великолепной вилле с чудесным садом, который называл своим раем. Кстати, Т. Руффо страстно любил цветы. Своей красотой они доставляли ему наибольшую радость.

Приведу интересный факт из жизни певца, который характеризует его как в высшей степени уникальную по своим человеческим качествам личность. В 1916 г., будучи на гастролях в Буэнос-Айресе, Руффо узнает, что Италия вступила в войну. Тогда он рвет все контракты и, прибыв в Италию, приходит на сборный пункт. Его отговаривают, ведь он выдающийся певец, но бесполезно… Т. Руффо надевает робу и становится в строй. Три года провел певец в армии. Я мог бы долго рассказывать вам об этом периоде жизни замечательного певца, но хочется поведать о том, какое наследие оставил нам Т. Руффо в виде записей. Так вот. Им записано 105 арий и дуэтов, 39 романсов и песен.

Как гражданин, патриот своей родины, он в мрачные дни фашизма смело встал на защиту всего самого светлого, что было накоплено к тому времени. Великого артиста преследовали, срывали мемориальные доски, даже избивали. Дошли до того, что убили мужа его сестры, Т. Руффо не мог оставаться в стране, где власть захватили бандиты. Через три года Италию покинул и Артуро Тосканини. Так два оперных гения предпочли жизнь в изгнании сотрудничеству с фашистами. Когда 25 июля 1943 г. Т. Руффо узнал, что фашистский режим рухнул, 60-летний артист вышел на балкон своей виллы, а это было ночью, и запел «Марсельезу». Голос поразительной красоты и силы буквально разорвал воздух! Последние годы своей жизни Т. Руффо провел во Флоренции. Вел он замкнутый и скромный образ жизни. В ночь на 5 июля 1953 г. великий артист скончался.

В нашей стране издаются диски выдающегося певца. Была издана книга «Парабола моей жизни», в которой Т. Руффо довольно подробно рассказывает о своем творчестве и, естественно, жизни! Хочу привести напоследок его слова: «Я сын народа! Я знаю: народ – единственный источник добра и правды!»

Аурелиано Пертиле – тенор

Ровно шестьдесят лет отделяют нас от того момента, когда перестало биться сердце одного из самых выдающихся вокалистов XX века, певца высочайшего класса, итальянского тенора Аурелиано Пертиле. Мир потерял одного из лучших представителей бельканто за всю историю оперного искусства. Шестьдесят лет назад вокальный мир провожал в последний путь певца, чье пламенное сердце и несравненный голос, слившись воедино, дарили людям образцы высочайшего искусства.

Аурелиано Пертиле – это ярчайшая страница нашего столетия, теперь уже прошлого. Его сравнивали с Энрико Карузо, называли его преемником, перед ним преклонялись, ему подражали и его безумно любили. Созданные им на оперной сцене образы являлись эталоном певца-актера. Сочетание необыкновенного голоса и выдающихся актерских данных подняли А. Пертиле до вершин совершенства. Не зря его называли тенором Артуро Тосканини, а придирчивый и скупой на похвалы Джакомо Лаури-Вольпи, узнав о смерти Аурелиано, воскликнул: «Мир потерял самого музыкального из нас. Мой Нерон по сравнению с его Нероном мне кажется просто жалким».

Аурелиано Пертиле родился 9 ноября 1885 г. в Монтаньяно близ Падуи. Семья его была среднего достатка, жила скромно, а чтобы платить за частные уроки, которые молодой Аурелиано берет в Падуе у вокального педагога В. Орефиче, пришлось устроиться на работу. И кем? Помощником золотых дел мастера.

Кто мог подумать, что скромный помощник, молодой Аурелиано, работая с золотом, постепенно с годами сам станет обладателем золотого голоса. Но близость к золоту просто так не могла превратить его горло в курицу, несущую золотые яйца. Одна из тайн его неизменного успеха заключалась в редком самообладанием, железной воле, неустанном стремлении к совершенству и углублению общей культуры. Да, у Пертиле было все, чтобы стать певцом: и ум, и талант, и огромная сила самопожертвования, и страстная любовь к искусству!

В течение четырех лет Аурелиано занимается у В. Орефиче. Кстати, обратите внимание – у Пертиле даже имя необычайной красоты и певучести, так и хочется это имя петь. Не могу забыть, как диктор Радиокомитета, объявляя мою передачу о великом певце, не смог выговорить не то что имя, а даже фамилию итальянца. Лучше бы в тот момент он мою фамилию не выговорил! Некоторое время Аурелиано занимается у А. Фугаццолы, а чуть позже – совершенствуется у М. Баваньоли.

К 1911 г. голос Пертиле был уже готов к дебюту на оперной сцене. Ох, как трудно было в те годы тенору, да еще в Италии, получить признание. Сколько знаменитостей, теноров экстра-класса пели на оперных сценах только Италии. И хотя Э. Карузо и Д. Мартинелли, кстати, одногодок А. Пертиле, пели в основном в Америке, но Италию не покидали такие «звезды», как Алессандро Бончи и Анжело Мазини. В это время гремел Франсиско Виньяс, а через четыре года заявит о себе Беньямино Джильи. А Мигель Флета? Ведь его тоже сравнивали с Э. Карузо. А Антонио Кортис? Это я еще не назвал Джакомо Лаури-Вольпи и Тито Скипу.

Но Аурелиано Пертиле был уже во всеоружии. Из нескольких выученных оперных партий им был выбран Лионель в опере В. Флотова «Марта». Дебют его состоялся в Венеции. В некоторых источниках – в Милане, но не в «Ла Скала», а в театре «Виченце». Далее А. Пертиле поет там же, в Милане, но в театре «Даль Верме», а чуть позже – в неаполитанском «Сан– Карло». Есть сведения, что в это же время он поет в Болонье и Парме.

В 1916 г. он дебютирует в Миланской «Скале» и поет там до 1937 г.

Из других источников, А. Пертиле был приглашен Артуро Тосканини петь в «Ла Скала» в 1921 г. А еще есть данные, что это произошло в 1922-м. Вот такие разночтения. Удивляться не приходится, примеров таких сколько угодно. С Э. Карузо вообще получилось анекдотично. Одни пишут, что он родился 24 февраля, другие – что 25-го. Третьи – что 26-го, а некоторые – что 27-го. Я обнаружил источник – что 28-го. Когда у самого Энрико спросили, когда же он родился, а он был девятнадцатым ребенком, тот ответил: «Я родился в праздник Святой Маттии, а он, как известно, падает на 25 февраля». Но Карузо был большим шутником, и это надо учитывать.

В «Ла Скала» А. Пертиле дебютирует в партии Фауста в опере А. Бойто «Мефистофель». Дирижировал сам А. Тосканини. С этого момента А. Пертиле и А. Тосканини связывает тесная творческая и человеческая дружба. Лучшего тенора для великого дирижера не существовало. А. Пертиле так и звали – тенор Тосканини.

Первое время Аурелиано Пертиле довольно интенсивно ездит по всему миру. Так, в 1918 г. он с триумфом поет в театре «Колон», это самая престижная сцена Центральной и Южной Америки. Репертуар его постоянно расширяется. Причем, поет как лирический, так и драматический репертуар. Кроме Лионеля и Фауста А. Бойто, им подготовлены и спеты: Де Грие Ж. Массне, Вертер, Герцог, Лоэнгрин. Эти партии поют как лирические, так и драматические тенора. А вот Манрико в «Трубадуре» – это удел крепких теноров.

Голос А. Пертиле, по характеру лирико-драматический тенор, был сильным, сочным, красивым и большого диапазона. Поражали его верхние ноты, необычайно яркие и близкие по звучанию. А эмоции? Они били буквально через край. Будучи необычайно музыкальным, и обладая, видимо, феноменальной памятью, он учил партии очень быстро и держал в голове огромное количество ролей. Представьте на минуту, что только за период с 1921-го по 1928 гг. им подготовлено и спето на сцене 40 партий! Перечислю некоторые из них, в добавление к уже названным, это: Радамес, Альваро, Канио, Ричард, Каварадосси, Андре Шенье, Хозе, Пинкертон, Эдгар в «Лючии», Лорис и др.

В 1921 г. перед А. Пертиле распахнулись двери «Метрополитен-опера».

В том же году скончался великий Карузо, который бессменно открывал все сезоны в прославленном театре. Кто же теперь будет их открывать? И между преемниками, а их было совсем немного, разгорелась борьба за обладание пальмой первенства. Однако борьба фактически шла в средствах массовой информации между отдельными критиками и, конечно, между любителями вокального искусства, причем каждый выдвигал своего кумира. А их в тот момент было всего четверо: Б. Джильи, приехавший год назад из Италии и уже открывший сезон 1921 г., Д. Мартинелли, певший с Карузо в очередь, М. Флета, пожаловавший в «Мет» в 1923 г., и А. Пертиле, герой нашего рассказа. Премьером «Метрополитен» стал Беньямино Джильи, причем на долгие годы. Пертиле ждали в Италии, где его буквально носили на руках. Вскоре Нью-Йорк покинул и Мигель Флета. Таким образом, в двух сильнейших оперных театрах мира в 20-х гг. тенора, несшие на себе драматический репертуар, распределились так: в «Мет» пели Б. Джильи и Д. Мартинелли, а в «Скале» – А. Пертиле, М. Флета и Ф. Мерли.

Итак, на долгие годы Аурелиано Пертиле становится первым тенором Италии. Небезынтересно заметить, что Пертиле, будучи в ореоле мировой славы, никогда не чванился, не разыгрывал из себя гения, а всегда оставался простым, добрым товарищем по сцене, вежливым и внимательным к другим. Не прошел А. Пертиле и мимо взыскательной английской публики. 1928-29 и 31-й гг. были ознаменованы триумфальными гастролями великого певца в «Ковент-Гардене». Но его всегда тянуло на родину. Воздух родной Италии благотворно действовал на всемирно известного тенора. Именно здесь, в родной «Скале», им созданы неповторимые шедевры. Вспомним Туридду в «Сельской чести», Вальтера в «Мейстерзингерах», Калафа в «Турандот», Фернандо в «Фаворитке». В опере Отторино Респиги «Потонувший колокол» А. Пертиле достигал вершины вокально-драматического искусства! Публику потрясало исполнение замечательного артиста. Его стилю была присуща яркая и потрясающая эмоциональность. Это был лучший артист итальянской оперной сцены!

Я прошу вас, дорогие друзья, запомнить слова: яркая и потрясающая эмоциональность. И вот почему. В разных книгах мы находим разные и порой противоречивые отзывы об этом певце. Сейчас мы поспорим с одним автором. Вы же, в свою очередь, примете ту или другую сторону. Суть заключается вот в чем. Готовя эту передачу и вновь просматривая материалы, я опять наткнулся на неприятные и, считаю, несправедливые строки В. Торторелли в книге «Великий Карузо». Вначале процитирую болгарского музыковеда К. Карапетрова: «Исполнитель-реалист, глубокий и темпераментный, сгорающий на оперной сцене в огне своего искусства, захватывающий и покоряющий сердца слушателей всего мира. Достойный преемник Карузо. Подобно своему выдающемуся предшественнику, остался самобытным до конца и сделался объектом подражания». А вот что о Пертиле пишет В. Торторелли: «Его голос был лишен красоты, кроме того он не умел поддерживать постоянный контакт со зрителем». А теперь откроем Музыкальную энциклопедию. Раздел вокалистов, под редакцией Всеволода Тимохина. Читаем: «Голос А. Пертиле отличался красотой и силой, сам он обладал редкой эмоциональностью». Снова откроем книгу В. Торторелли и – как снег на голову – читаем: «А. Пертиле отличался довольно холодным темпераментом, был малоэмоционален. Хотя его, бесспорно, можно считать выдающимся исполнителем». Вот так. Спасибо хоть за последние два слова. После этого откроем книгу Тоти даль Монте «Голос над миром». Читаем: «Особенно я любила петь с А. Пертиле, в те годы любимцем А. Тосканини. Такой взыскательный, маэстро смотрел на все глазами А. Пертиле, доверяя ему любую партию драматического или лирического плана. И надо сказать, что он был прав. Сколько в его голосе было глубины, истинного пафоса в сочетании с необыкновенным талантом актера. Это позволяло Пертиле безраздельно властвовать на сцене. Аурелиано Пертиле был артистом в высшем смысле этого слова. Обладая великолепным гибким голосом, он был неподражаемым мастером фразировки и прирожденным актером, под стать Ф. Шаляпину. Немногие могут с таким же правом называться властителями сцены».

Интересно, если бы Пертиле жил сейчас, как бы звучал его голос и гремело его имя? Вот, что пишет П. Доминго в книге «Мои первые сорок лет»: «Записи Аурелиано Пертиле, любимца А. Тосканини, замечательны прежде всего современностью его стиля. А. Пертиле великолепно звучал бы на сцене любого оперного театра сегодня, чего нельзя сказать о большей части его современников». Вот такой отзыв П. Доминго.

Помните, как сказал Д. Лаури-Вольпи: «Мой Нерон по сравнению с Нероном А. Пертиле мне кажется жалким». Так вот, А. Пертиле – первый исполнитель партии Нерона в операх А. Бойто и П. Масканьи. Эти труднейшие партии он спел соответственно в 1924 и 1935 гг. В конце своей блистательной карьеры А. Пертиле спел Отелло. Что это за партия, многие знают. Это предел трудности – и по линии вокала, и по актерской. Современники, видевшие А. Пертиле в этой роли, говорили, что не представляют себе, каких вершин может достигать сценическое мастерство певца. А Тоти даль Монте говорила: «Навсегда запечатлелась в моей душе его Лебединая песня, когда в конце своей карьеры он спел Отелло. Каким драматизмом была проникнута вся роль Отелло в его исполнении. Каких вершин мастерства он достигал в 3 акте, в арии „Бог, ты мог ниспослать на меня все беды“».

В своей книге «Я пел с Тосканини» знаменитый баритон Джузеппе Вальденго, вспоминая о выдающемся теноре Рамоне Винае, писал: «Своей игрой Р. Винай напоминал Тосканини великого Пертиле». Всего несколько слов, но очень точных.

В 1945 г. А. Пертиле закончил свою карьеру. Шла Вторая мировая война. Ездить было небезопасно, да и 55 лет жизни за плечами говорили кое о чем, хотя голос его был еще в полном порядке. Первая мировая война тоже отняла у Пертиле несколько лет творческой активности. И получилось, что полноценно он пел и творил, в общем-то, всего 22 года. А сколько за эти годы им было сделано, и сколько он бы еще сделал? Последние 12 лет жизни, отпущенных ему, он преподавал – сначала в Риме, а затем в Милане. Были ли у него выдающиеся ученики? Честно скажу, не знаю. Но уж если бы были, как у Антонио Котоньи, то их бы знали все. Редко бывает, чтобы величайший певец имел таких же величайших последователей. Говорят у Э. Карузо был единственный ученик, и тот остался без голоса.

Умер Пертиле в Милане 11 января 1952 г. «Его преждевременная смерть была для меня большим горем», – говорила впоследствии одна из его партнерш по сцене Тоти даль Монте. Аурелиано Пертиле оставил нам довольно много записей, сделанных в 20-30-х гг. Полностью им записаны три оперы: «Трубадур», «Кармен» и «Аида». Они дают, конечно, довольно отдаленное представление о величии артиста, и все же… Этого артиста, как и Ф. Шаляпина, надо было видеть на сцене. Но даже граммофонное наследие, которое мы имеем, дает нам основание сказать, что певец был величайший! Он не играл на сцене и не пел, он жил жизнью своих героев. Не тлел, а горел, причем сгорал дотла. Какое сердце могло выдержать подобное? Только сердце артиста, великого артиста, имя которого Аурелиано Пертиле. Слушаешь его записи и думаешь – неужели подобное возможно, неужели можно так петь. Буквально сжимается сердце!