Текст книги "Проблемная идентичность. Взгляд психотерапевта"

Текст как средство исследования идентичности

Текст традиционно рассматривается в двух значениях – в узком и широком. В первом значении текст понимается как последовательность предложений, слов (в семантике – знаков), построенная согласно правилам данного языка, данной языковой системы и образующая сообщение[43]43
  Советский энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1989.


[Закрыть]. В таком значении текст является объектом изучения лингвистов. Лингвистический подход ориентирован на выявление внутритекстовых характеристик, описывающих способы внутренней организации структуры текста. Во втором значении, с психологической точки зрения, на текст можно посмотреть гораздо шире. Под текстом можно понимать любой способ проявления мысли или переживания, любой поступок человека, то есть все, что может быть выражено им, – от простого житейского события до гениального произведения искусства. Рассмотрим текст как психологический феномен.

Через текст мы можем понять и почувствовать другого человека, его мысли, определить его настроение, характер, воспитание и др. Сам текст – это некая «живая целостность», результат работы сознания. Он создается автором, а затем существует самостоятельно. Индивидуальность человека может быть исследована через содержание порождаемых им текстов.

Почему именно текст, а не более мелкие элементы речи представляет интерес для психологического исследования?

Во-первых, текст – целостная форма, включенная в реальную жизненную ситуацию. Следовательно, можно говорить о комплексном, системном исследовании через текст психической реальности.

Во-вторых, в тексте раскрывается возможность для воплощения замысла автора.

В-третьих, с помощью текстов человек может выразить переживания мира в себе и себя в мире. Информация, содержащаяся в тексте, несет в себе отпечаток психики человека.

В-четвертых, в тексте происходит объективация внутреннего мира человека. Субъективные переживания через текст становятся доступными анализу и осмыслению.

Вышесказанное дает основание для утверждения о том, что возможно дать характеристику тем или иным психическим свойствам человека на основе его текстовой продукции, осуществить анализ его субъективной психической реальности через текст.

В отечественной психологии и философии накоплен богатый опыт исследования текстов (М. М. Бахтин, А. Ф. Лосев, П. Флоренский, Т. Н. Ушакова и др.).

Текст как словесно выраженный продукт психической реальности человека имеет две формы: письменную и устную. Каждая из выделенных форм имеет свои специфические особенности.

Если для письменной речи присущи последовательность, логическое развитие мысли, полнота, связность, то устная, живая речь строится по другим принципам. Она допускает значительную грамматическую неполноту. Отдельные части грамматически развернутого высказывания могут опускаться и подменяться, либо подразумеваться ситуацией, либо включенными в речь жестами, мимикой, интонациями.

Имеются существенные отличия и с точки зрения структуры этих двух форм. Письменная речь – это речь без реального собеседника, ее мотив и замысел полностью определяются субъектом. Пишущий должен мысленно представить себе того, к кому он обращается, спрогнозировать свою реакцию на свое собщение. Письменная речь не имеет почти никаких внеязыковых дополнительных средств выражения, она не располагает средствами жестов, мимики, интонации, пауз. Поэтому вся информация должна опираться на полное использование развернутых граматических средств языка. Пишущий должен строить свое сообщение так, чтобы читающий мог проделать обратный путь от развернутой, внешней речи к внутреннему смыслу излагаемого текста.

Что касается устной речи, то здесь присутствует реальный собеседник. В этом плане она более ситуативна, так как есть возможность непосредственно отслеживать и реагировать на различные сообщения (вербальные и невербальные), посылаемые респондентом. К тому же для устной речи присущ весь арсенал невербальных средств общения.

Отличия устной речи от письменной

В целом можно сказать, что письменная речь в плане внутреннего усилия представляет собой более сложный вид активности, чем устная. В отличие от устной речи, где собеседник реален, контактен, наблюдаем, при использовании письменной речи он воображаем, идеален, дистанцирован. Для поддержания контакта его нужно постоянно удерживать в своем воображении, что требует определенных усилий со стороны сознания.

С точки зрения развития письменная речь содержит в себе гораздо больше возможностей, чем речь письменная. Наличие дистанцированного идеального Другого, необходимость удерживать идеальный воображаемый контакт создают ресурсы, точки роста для развития психической реальности. В данном случае мы имеем дело с феноменом Клапареда (закон осознания), который гласит, что осознание происходит при затруднении, автоматизированные процессы осознаются тогда, когда нарушается их привычное течение. Только там, где ничего не длится, где появляется свободный просвет, могут создаваться новые точки роста. Самосознание, переживание самого себя как Я не существует иначе как противопоставление Другому, не-Я. Именно этими функциями остановки, затруднения, нарушения автоматизмов сознания обладает идеальный объект.

Таким образом, письменная речь с ее идеальным Другим позволяет измениться автору текста, расширить область индивидуального сознания. Через удержание идеального Другого, в результате замещения внешнего диалога на внутренний, автор текста познает себя и строит свою идентичность, свое Я.

Характеризуя современную общественную ситуацию, можно сказать, что сейчас происходит упрощение внутренней жизни человека, замещение духовного, идеального земным и реальным. Уходит из нашей жизни эпистолярный жанр как одна из форм письменной речи, устная речь вытесняет письменную. И это неудивительно. Каждое время диктует свои формы, стиль, ритм общения. На смену прошлому веку романтизма пришел новый – рыночный век, век информационной революции. В связи с этим информация приобретает важное значение в современной жизни, повышаются требования к ней и средствам ее передачи, в первую очередь такие, как оперативность, скорость, лаконичность. Все это, как уже было сказано выше, упрощает, схематизирует внутренний мир человека, подлинные чувства, порождает эгоцентризм, в основе которого лежит нерасчлененность, недифферинцированность в сознании человека его Я и Другого переживания заменяются суррогатами.

Изучение содержания идентичности личности возможно через обращение к ее текстам, а точнее, к текстам о Я или Я-высказываниям. Текст – это знак, преломленный через Я, поэтому в нем содержится не только значение, но и смысл. Человек в его человеческой специфике всегда выражает себя (говорит), то есть создает текст. В самом грамматическом и стилистическом построении высказывания обнаруживаются основные и неотъемлемые качества, которые при любых условиях присущи человеческому существу. Текст всегда структурирован и отражает течение сознания.

Смысл переживания своего Я воплощается в конкретном тексте человека, его Я-высказывании. Оно как феномен субъективного сознания человека содержит в себе объективную информацию о Я высказывающемся. Согласно М. М. Бахтину, «любое высказывание – это процесс построения Я. Каждый текст как высказывание является чем-то индивидуальным, единственным и неповторимым. Именно Я-высказывание как неповторимое, индивидуальное целое является выражением сознания, субъективным отражением объективного мира»[44]44
  Бахтин М. М. Литературно-критические статьи. М.: Художественная литература, 1986.


[Закрыть].

Кроме того, любое высказывание как текст о Я неслучайно, так как, согласно З. Фрейду, в области психического нет ничего недетерминированного, случайного.

Таким образом, текст как Я-высказывание является:

• индивидуальным;

• субъективным;

• выражает сознание;

• имеет значение и смысл;

• структурирован;

• неслучаен;

• отражает течение сознания.

Каковы же границы отдельно взятого Я-высказывания?

Я-высказывание включает в себя одно либо несколько предложений, объединенных общим смыслом, содержащих одну «смысловую позицию». Высказывание, согласно М. Бахтину, должно отвечать следующим требованиям:

• обращенностью к кому-либо, адресованностью;

• наличием границ;

• специфической завершенностью;

• наличием экспрессивных моментов[45]45
  Малейчук Г. И. Психологическое здоровье личности: попытка определения понятия // Псіхалогія. Адукацыя і выхаванне. 2004. № 3.


[Закрыть].

Все вышесказанное свидетельствует о том, что в Я-высказывании человека находит проявление его идентичности как процесса переживания своего Я.

Проиллюстрирую это на примере, обратившись к реальным самоописаниям двух людей, обладающих идентичностью разного качества.

Я молодая женщина, имеющая свои особенности: достоинства и недостатки, чувства и желания, цели и мечты. Своим достоинством я считаю легкий характер, который позволяет мне общаться с людьми без конфликтов и ссор. Благодаря этому я имею много друзей, рядом со мной любимый человек, а это для меня является одной из главных жизненных ценностей. Есть у меня и недостатки, но об этом писать не хочется. В настоящее время мои чувства, желания, мечты и цели связаны в единое целое и направлены на создание любимой, крепкой семьи, на поиск любимой, востребованной работы. Я в своей жизни всегда надеюсь на лучшее, радуюсь тому, чего удалось достичь. В целом я счастливый человек. Очень люблю свою жизнь.

В данный момент времени я работаю учителем географии в СШ. Я недоволен своей работой. Мне бы хотелось заниматься более тихим (кабинетным) делом, так как работа с людьми, на мой взгляд, самая трудная. В будущем я мечтаю сменить род своей деятельности, но передо мной стоит большая проблема. Я не знаю конкретно, кем я хочу стать. Если в ближайшее время я не решу эту проблему, то еще долгое время буду работать в СШ.

Если первое самоописание характеризует человека с высоким уровнем устойчивой идентичности, то второе свидетельствует о ее кризисе.

Эмпирический анализ феномена «идентичность»

Типичные формы воплощения проблемной идентичности

Проследим, как проявляются особенности идентификации, выделенные в процессе теоретического анализа, на примере героев художественных произведений. Обращение к художественным текстам неслучайно. Сложно не согласиться с точкой зрения современного философа В. Хесле, который утверждает, что искусство имеет прямое отношение к истине и что поэтому оно может поспорить с наукой и философией, когда мы пытаемся понять не эмпирические факты, а сущность действительности[46]46
  Хесле В. Кризис индивидуальной и коллективной идентичности // Вопросы философии. 1996. № 4.


[Закрыть].

Анализируя тексты литературных произведений, я буду опираться на клинико-феноменологический метод и в первую очередь на такие его особенности, как:

• целостный, системный анализ текста;

• анализ рассматриваемого явления с точки зрения исследователя;

• применение элементов эмпатии, вчувствования, интуитивного постижения текста.

Анализируя текст, я как психолог смотрю на него как на некое психологическое живое целое, которое проявляется, раскрывается посредством ряда психологических феноменов.

Проблема, или тема, – главный посыл текста. Такой темой может быть психологическая сепарация, идентичность, психическая травма, кризис и пр. Феномены – это проявления, маркеры темы.

Основная тема текстов, включенных в данную книгу, – идентичность. Эта тема раскрывается через ряд ее феноменов – самоотношение, самооценку, отношение к Другому, отношение к жизни, миру.

Идентичность живет в Я и проявляется в текстах, которые оно рождает. Если брать текст как психологический феномен, то идентичность можно обнаружить в Я-отношениях как отношениях к своей личности, отношениях к Другому, к жизни, к миру. Идентифицированное Я постоянно находится в диалоге и через него проявляется.

Выделенные ранее параметры идентичности: стабильность/динамичность, диффузность/дифференцированность, целостность/фрагментарность могут по-разному присутствовать в структуре идентичности, создавая различные ее конфигурации, или типы.

Патологии идентичности возникают в случае нарушения баланса модальностей динамичности/статичности либо в случае низкой степени дифференцированности, то есть диффузности, и низкой степени целостности, то есть фрагментарности. Образ Я становится в этом случае либо чрезмерно изменчивым, либо статичным, диффузным, либо фрагментарным. Представим возможные варианты (типы) нарушенной идентичности и вариант условной нормы.

Ранее было выделено четыре типа идентичности: диффузный, ригидный, фрагментарный и творческий. Для каждого из них характерны свои особенности проявления Я.

1. Диффузная идентичность. Образ Я и образ Другого при таком варианте нарушения идентичности неструктурированны, размыты, неотчетливы. Человек плохо представляет и осознает, кто он такой, какой он. Такой вариант идентичности определяется чрезмерной динамичностью и в силу этого нестабильностью упомянутых образов. Я такого человека лабильно, ситуативно, так как оно определяется ситуацией, людьми, с которым он встречается. Другой становится условием существования этого образа. Такой человек склонен впадать в слияние, созависимые отношения. Среда во многом определяет Я человека. В патологических случаях мы имеем дело с отсутствием идентичности.

2. Ригидная идентичность. При таком варианте нарушения идентичности происходит нарушение баланса динамичности/статичности в сторону статичности. Образ Я и образ Другого у такого человека является чрезмерно фиксированным. Как правило, такие люди идентифицируют себя с какими-то социальными ролями, которые становятся гипертрофированными, замещают собой все Я. Особенно важным для них становится следование неким правилам, принципам, интроектам. Восприятие Других также отличается одномерностью и категоричностью.

3. Фрагментарная идентичность. Образ Я человека с фрагментарной идентичностью – отрывочный, неполный, не обладающий внутренним единством. При таком варианте нарушения образ оказывается разорванным, расщепленным, неинтегрированным, нецелостным. В человеке существует набор идентификаций, не интегрированных в целостную систему. При этом, отдельные идентичности (субличности) живут своей жизнью.

4. Творческая идентичность. Для такого типа идентичности характерен баланс динамичности/статичности при высокой дифференцированности и целостности образа Я. Идентичность таких людей отличается сложной сбалансированной структурой, высокой степенью интеграции, диалогичностью и рефлексивностью.

Выделенные выше типы идентичности являются результатом жизни человека, всего его предыдущего опыта и представляют собой устойчивую форму существования его Я. Рассмотрим, как они проявляются в текстах.

Художественным примером такого типа идентичности является душечка – героиня из одноименного рассказа А. П. Чехова. В небольшом по объему тексте автор рисует картину жизни своей героини. Проанализируем особенности идентичности данного литературного образа с точки зрения исследователя, использующего клинико-феноменологический метод.

Душечка представляет собой пример ситуативного, лабильного Я, полностью зависимого от Другого и обстоятельств. Для нее характерна внутренняя пустота, отсутствие психологической реальности. Если пытаться исследовать ее Я, то окажется, что анализировать фактически нечего, поскольку образа как идентифицированного целого – нет. Естественно, ни о каких процессах дифференциации, осознанности и интеграции Я не может быть и речи, ее идентичность полностью зависит от обстоятельств и является лишь их отражением. Ее переживание внешнего мира – это чье-то переживание, не принадлежащее ей. Это находит выражение в мыслях, чувствах, желаниях, которые ею не переживаются. Вот как это проявляется в тексте.

Она повторяла мысли ветеринара и теперь была обо всем такого же мнения, как он.

Пример отсутствия у героини своих мыслей, своего мнения.

У Оленьки не могло быть тайн.

И неудивительно, откуда взяться тайне, когда у нее нет психической реальности.

– Володичка, о чем же мне говорить?

Отсутствие своих мыслей; используемые героиней местоимения мне, я – на самом деле пустые слова.

А главное, что хуже всего, у нее уже не было никаких мнений. Она видела кругом себя предметы и понимала все, что происходило кругом, но ни о чем не могла составить мнения и не знала, о чем говорить.

Отсутствие своих мыслей как проявление отсутствия своего отношения к окружающему миру, то есть переживания.

Летом она сидит на крылечке, а на душе у нее по-прежнему и пусто, и нудно, и отдает полынью, а зимой сидит она у окна и глядит на снег.

Отсутствие психической реальности – нет мыслей, чувств, желаний, переживаний, то есть душевная пустота.

…и среди мыслей, и в сердце у нее была такая же пустота, как на дворе…

Полное подтверждение предыдущего описания.

И так день за днем, год за годом – и нет ни одной радости, и нет никакого мнения.

Отсутствие психической реальности порождает лабильность идентичности, которая проявляется как бессмысленность жизни.

Об отсутствии психической реальности говорит также то, что Душечка постоянно употребляет выражения: «мы с Васичкой», «мы с Ваничкой», «нам с Васичкой». Это примеры слияния с Другим. Во всем произведении нет ни одного примера проявления автономного, идентифицированного Я. Она говорит о себе, либо присоединяясь к кому-то («мы», «нам»), либо от третьего лица. «На кого ты покинул свою бедную Оленьку, бедную, несчастную». Из этого высказывания видно, что ее Я всегда принадлежит кому-то, а не себе.

Отсутствие психической реальности порождает целый ряд зависимостей: от конкретных стимулов, от ситуации в целом, от конкретного Другого и от жизни в целом. Я душечки – это Я, которое не идентифицировано с самим собой. Так как идентификация отсутствует, то возникающие отношения с Другим выражаются в патологической привязанности к нему, зависимости. Границы Я задаются извне, кем-то или чем-то. Границы личности переживаются, пока этот кто-то присутствует реально, воздействует непосредственно на органы чувств. Я заполняется непосредственными предметами окружающего мира: симулякрами, фантомами, и человек живет такой жизнью.

Так, душечка и ее жизнь в целом меняются в зависимости от обстоятельств. Будучи замужем за Кукиным, она жила его жизнью.

И что говорил о театре и об актерах Кукин, то повторяла и она. Публику она так же, как и он, презирала…

Выйдя замуж за Пустовалова, она полностью подстроилась под его жизнь.

Какие мысли были у мужа, такие и у нее. Если он думал, что в комнате жарко или что дела теперь стали тихие, то так думала и она. Муж ее не любил никаких развлечений и в праздники сидел дома, и она тоже.

То же самое повторилось и при ее жизни с ветеринаром.

Зависимость от Другого воплощается в виде патологической привязанности, которая в тексте называется любовью.

Она постоянно любила кого-нибудь и не могла без этого. Раньше она любила своего папашу… любила свою тетю… любила своего учителя французского языка.

Но вот умирают два ее мужа, уезжает ветеринар, и она опять остается со своей душевной пустотой.

При Кукине и Пустовалове и потом при ветеринаре Оленька могла объяснить все и сказала бы свое мнение о чем угодно, теперь же и среди мыслей, и в сердце у нее была такая же пустота, как на дворе.

Зависимость от Другого проявляется в полной неспособности не только иметь свои мысли, желания, чувства, но и в целом в обесценивании себя, в ощущении себя полностью неспособной к жизни.

Как же я буду жить без тебя, горькая я и несчастная.

И это происходит не в виде переживаний своей неполноценности, а принимается как должное.

И в это время она сравнивала себя с курами, которые тоже всю ночь не спят и испытывают беспокойство, когда в курятнике нет петуха.

Отсутствие идентифицированного Я проявляется тоже в зависимости от ситуации.

Он рассказывал ей что-нибудь или играл с нею в карты, и это ее развлекало.

Невозможность опереться на свое Я выражается также в сентиментальности, эмоциональной лабильности, которая характеризует ее образ как ситуативный.

Вдруг нахлынут воспоминания о прошлом, сладко сожмется сердце, и из глаз польются слезы, но это только на минуту.

Очень сильно изменяется душечка в зависимости от обстоятельств жизни. Эти изменения происходят у нее не только в психологическом, но и в физиологическом плане. Когда она осталась одна, то она фактически не сопротивлялась жизни.

Она похудела и подурнела… Глядела она безучастно на свой пустой двор, ни о чем не думала, ничего не хотела, а потом, когда наступила ночь, легла спать и видела во сне свой пустой двор. Ела и пила она точно поневоле.

Но вот жизненные обстоятельства меняются, и вместе с ними преображается и душечка.

Проводив Сашу в гимназию, она возвращается домой, тихо, такая довольная, покойная, любвеобильная, ее лицо, помолодевшее за последние полгода, улыбается, сияет.

Невыделенность модальностей психической реальности проявляется также в неспособности иметь свои мнения, желания, которые оказываются зависимыми от предписаний, в точном их исполнении. Вот как она исполняет ритуал вдовы.

Она ходила в черном платье с плерезами и уже отказалась навсегда от шляпки и перчаток, выходила из дому редко, только в церковь или на могилку мужа, и жила дома как монашенка. И только когда прошло шесть месяцев, она сняла плерезы и стала открывать на окнах ставни.

В целом зависимость Я от внешних обстоятельств, неспособность им противостоять проявляется в отсутствии целенаправленной активности по самоорганизации личности.

И теперь начиналась какая-то новая жизнь, неизвестная, о которой лучше не думать.

Отсутствие целенаправленной активности Я приводит к тому, что жизненные цели задаются Другим.

– Нам с Васичкой некогда по театрам ходить, – отвечала она степенно. – Мы люди труда, нам не до пустяков. В театрах этих что хорошего?

Когда же нет значимого Другого, жизнь теряет не только цель, но и смысл.

И так день за днем, год за годом – и ни одной радости, и нет никакого мнения. Что сказала Мавра-кухарка, то и хорошо.

Единственный выход из этого – в привязанности (зависимости) к Другому, в той зависимости от него, что создает иллюзию целостности и переживается героиней как любовь.

Ей бы такую любовь, которая захватила бы все ее существо, всю ее душу, разум, дала бы ей мысли, направление жизни, согрела бы ее стареющую кровь.

Все вышесказанное позволяет нам выделить психологические особенности идентичности данного типа с точки зрения исследователя.

• Невыделенность и неосознанность модальностей своей психической реальности, что проявляется как в отсутствии дифференциации, так и интеграции Я.

• Отсутствия внутренней структуры, что приводит к тому, что Я является лабильным, неструктурированным, зависимым от внешних обстоятельств и Другого.

• Невыделенность границ собственной личности. Отношения в границах «Я – Другой» характеризуются воздействием второго на первого.

• Границы, активность и переживания Я, а в конечном итоге и его смысл определяются Другим. Он становится смыслом для функционирования Я, заполняет пространство этой личности. Это приводит к отчуждению от модальностей своей психической реальности и в целом к отчуждению и отказу от Я. Человек живет так, что его переживания идентификации – это интроецированные переживания другой личности.

Идентичность душечки как переживание Я самого себя по сути является псевдоидентичностью, или О-идентичностью, так как для подлинной идентичности необходима диалогичность Я, дающая возможность выйти за пределы непосредственного состояния своей жизнедеятельности, как-то отнестись к ней.