Текст книги "Нисхождение Духа"

Оказавшись на земле, я услышал из репродуктора, висевшего на деревянном столбе, какую-то знакомую мелодию и осмотрелся: село, как село, застроено одноэтажными домами. Правда, еще на подлёте я видел несколько двухэтажных домов, расположенных в стороне, на окраине, но здесь, похоже, находился центр со старой застройкой. Улица, на которой я так неожиданно появился, была довольно широкая. Я направился вдоль неё, разглядывая дома с чисто выбеленными фасадами, резные наличники на окнах, деревья, растущие возле домов, неширокий тротуар. Впереди была небольшая площадь с автобусной остановкой. Только что подошел автобус, из него вышли люди и направились кто куда. Картина была настолько реальной и естественной, что я засомневался – сон ли это? Я решил выяснить это у военного, который также вместе с другими пассажирами сошел с автобуса и теперь направлялся на другую сторону улицы. Он был без кителя в брюках защитного цвета и в зелёной рубашке. Я догнал его: «Ты понимаешь, я на самом деле не нахожусь здесь, я сплю в своей кровати в городе Б., скажи мне, это что за село?» Военный произнес: «Это Москва, но только не город, а село Москва», – повернулся и пошел дальше. (Надо бы по карте посмотреть в действительности ли такое село существует?) Я возвратился на свою сторону улицы и почему-то заинтересовался одним из зданий, на входной двери которого висел замок. Мне удалось открыть дверь и, войдя в комнату, я обнаружил, что по обеим сторонам от входа находятся две двухъярусные кровати, а на них лежат люди. Неожиданно они соскочили с кроватей, превратились в небольших ящероподобных существ высотой сантиметров 30, и, забегав по комнате, не приближаясь ко мне, по очереди исчезли в норе, появившейся в стене напротив. Возникло чувство страха и тошноты, а по спине пошли волны холодной дрожи. Я не знал, что мне делать, но сновидение прекратилось, и я с облегчением открыл глаза в своём мире.

Итак, у меня появился некоторый опыт контролируемых снов, способность совершать в них разумные действия, принимать решения, как в реальной жизни, и тут же их осуществлять – это чудесный, невероятный и вместе с тем антинаучный факт. К чему приведет продолжение эксперимента, какие трудности возникнут на этом пути, я еще не знал. Но первый опыт был уж очень необычен, и он действовал, как наркотик, заставляя меня вновь и вновь погружаться в призрачные, но такие реальные миры, исследовать их и накапливать новые знания. Появились и некоторые предварительные выводы, касающиеся различий сновидений от снов, а сновидений с лазутчиками от простых сновидений.

Сновидения возможны только при повышенном внимании, а внимание – удивительная вещь, она помогает легко различать множество объектов вокруг и весьма подробно. Если переход в сновидение произошёл из сна, то возникает физическое чувство упавшей с глаз пелены, скрывавшей от тебя доселе невиданный мир. Испытываешь состояние крайнего удивления, стоишь, с изумлением озираешься по сторонам, ощущаешь самого себя и не веришь своим глазам, – так всё естественно и красиво вокруг. Повышенное внимание порождает исследовательский дух, а впечатления отличаются свежестью и неподдельным интересом, что придаёт сновидениям, в отличие от снов, характер настоящего приключения.

Сновидения, в которых приходится сталкиваться с другими существами, имеют качественное отличие – в них эйфория и беззаботность обычных сновидений мгновенно улетучиваются. Возникают напряжённость, вибрации тела, холодная дрожь, пробегающая по спине, чувство неестественного страха.

Однако самый главный вывод, который был сделан в отношении самого себя, заключался в том, что пока ничего страшного не произошло, никаких опасностей не ощущается, и поэтому можно продолжать дальше свои необычные эксперименты. Практически во всех последующих сновидениях присутствовали лазутчики иных миров, которых позже, когда мой опыт возрос и пришло понимание того с чем я имею дело, я довольно легко научился отслеживать. Их воздействие в первых нескольких сновидениях было, в общем, кратковременным и довольно слабым. Как правило, сначала я сновидел в нормальном режиме и только позже, к концу сновидений, начиналось кошмарное восприятия чего-то неведомого, чуждого, а возможно, и опасного. В то время, не имея полного представления о лазутчиках и параллельных мирах, такие сновидения наводили помимо мысли о предельно напряжённом внимании, и на мысль, что я переусердствовал с энергией Ци. Из-за чрезмерного количества выполняемых упражнений, энергия Ци, – думал я, – стала циркулировать не по тем каналам и, возможно, её больше скапливается в голове, что вызывает болезненное состояние. Мастера цигун предупреждали о недопустимости использования сразу нескольких типов упражнений, а я, не прислушиваясь к их советам, разучил и одновременно исполнял их несколько и даже присматривался ещё к одному – «Стоянию столбом».

Тем не менее, как это ни странно, днём я себя чувствовал великолепно, поэтому своих ошеломляющих ночных приключений не прекратил, продолжая ожидать очередного сновидения, надеясь, что оно наконец-то будет нормальным. И… дождался… Мне снова приснилось какое-то село, но в отличие от предшествующих сновидений, в которых я мог гулять, где мне заблагорассудится, изучать обстановку, пробовать на твёрдость предметы и не опасаться чего-то неожиданного, здесь я сразу почувствовал опасность, исходящую со всех сторон. Возникло знакомое тошнотворное чувство с холодком и дрожью в спине. Интенсивность воздействия была значительной, и мне приходилось бороться с чувством страха и с попытками собственного тела ускользнуть отсюда.

Я шёл по левой стороне улицы, по тротуару, расположенному между невысокими деревьями, посаженными у дороги, и оградой, отделявшей дома от улицы. Я заметил, что здесь что-то не так, всё вокруг было словно в слабом тумане, а к краскам сновидения примешан синий цвет. Возможно, сам туман имел необычные свойства. Меня удивило то обстоятельство, что всё вокруг равномерно и хорошо освещено со всех сторон при явном отсутствии источника света, я ещё подумал, почему нет теней. Я шёл, не встречая ни одного прохожего, и сильно боялся, сам не знаю чего. Я поравнялся с деревом, на ветвях которого, не шелохнувшись, сидели две крупные тёмные птицы, с нечёткими очертаниями, как не живые, и они неожиданно привлекли моё внимание. Направившись к дереву, я прикоснулся к такому же тёмному древесному стволу, и… рука тут же прилипла. Я был пойман неизвестно кем или чем. Сначала я пытался оторваться, не особенно напрягаясь, но мои усилия оказались безуспешными. Ситуация была нелепая и пока контролируемая, только страх, зародившийся в самом начале, начинал давить на меня всё сильней. Я поднатужился – и мне опять не удалось оторвать свою руку и, более того, возникла приглушённая физическая боль. После нескольких бесплодных стараний мне стало понятно, что это ловушка, хотя и своеобразная и, чтобы вырваться, надо приложить недюжинные усилия. «Дерево» отпустило меня, когда я приложил все свои силы, ощущая почти физическое напряжение. В следующее мгновение страх, возросший до неконтролируемой степени, пулей вынес меня в свой мир.

Это сновидение переполнило чашу моего терпения, нужно было разобраться и выработать стратегию, как поступать дальше. «Со мной что-то происходит не так, – рассуждал я – вместо того, чтобы делать свои сновидения в последовательности, какой она описана в учении дона Хуана, мне приходится погружаться в странные болезненные состояния». Получалось, что в сновидении я не внимание тренирую, а уговариваю себя продержаться еще немного. Что за странная практика? Передо мной возникла дилемма: с одной стороны, сновидения манили меня, с другой – жуткие ощущения с такой же силой отталкивали. Но тут на выручку пришли книги Кастанеды: «Дар Орла», «Огонь изнутри», «Сила безмолвия», – которые я перечитал заново, с учётом теперь и своего опыта. И… они прояснили ситуацию, да так, что я сам почувствовал «дыхание дьявола» у своего затылка. После долгих размышлений я понял, что это проделки неорганических существ и они уже давно, с детства «ведут» меня, кошмарные сны и есть сны, в которых я случайно с ними сталкивался. Это открытие не особенно меня обрадовало, но отвратить от себя кошмары я был не в состоянии. «Первое препятствие на пути Воина – страх», – говорил дон Хуан, и вот оно зримое, осязаемое и пугающее, прямо передо мной. Должен признаться честно, когда я осознал масштаб содеянного, смертельную опасность заигрывания разума с неизвестными мне силами и понял, что столкнулся с представителями иных миров, то испытал непередаваемый никакими словами шок. Я тут же дал себе торжественное обещание прекратить на время эту жуткую практику до той поры, пока мой дух не окрепнет. Но ведь не зря говорил дон Хуан, что «любопытный человек боится, а всё равно стремится в неведомое, и это закон». И действительно было уже поздно что-то менять – слишком часто я сталкивался с чужеродной энергией, и потому успел получить прививку от страха. Да, я боялся, но я и контролировал себя, насильственно продлевал время моего присутствия в непосредственной близости от неприятных сущностей. Мои объяснения себе были совсем в другой стороне от истины, но они сыграли свою положительную роль, замаскировав моё истинное положение и уменьшив масштаб событий. И потому несколько дней спустя, не в состоянии сопротивляться притягательной силе сновидения, я нарушил собственное обещание и возобновил свои путешествия.

Размышляя над прочитанными книгами, над своим опытом омерзительных состояний в последних сновидениях, я вспомнил об одном забытом приёме, применяемом мною раньше, и решил использовать его как технику безопасности в своих столкновениях с неорганическими существами. Как я уже упоминал, мне всегда снились очень яркие, цветные сны. В них я переживал призрачную реальность, но, находясь там, ничуть не сомневался, что эта «реальность» – самая настоящая. Принюхиваясь, я ощущал запах, если ел – чувствовал вкус. Если же меня преследовали со злым умыслом – я всю ночь убегал от своих преследователей, не сомневаясь в их отвратительных намерениях. Но были сны особые, они приводили меня в состояние дикого ужаса. Эти сны серые, туманные, необъяснимо кошмарные, в которых я мучился от страха и ничего с этим поделать не мог. Особенно они участились – но быть может, я стал осознавать их чаще, – когда учился в классе девятом или десятом. После очередного ночного невыразимого по своим ощущениям кошмара я, размышляя над ним, пришел к простому и в то же время гениальному решению. Почему я должен мучиться от ужасного или неприятного сна, почему, собственно говоря, я должен находиться в нём, если его можно прервать насильственно – взять да и проснуться. С этой мыслью в течение нескольких дней я и ложился спать. Сейчас должен заметить, что, по существу, я тогда реализовал толтекский (людей знания) приём – генерировал намерение на контролируемый выход из сна. Намерение сработало безотказно; первый же кошмар не успел, образно говоря, «показать свои зубы», как я тут же осознал его мерзкую сущность и проснулся, лишь слегка затронутый страхом. Приём оказался очень удачным, и я стал пользоваться им регулярно. В результате мне удалось добиться почти безупречной способности избегать зловредного влияния не только кошмарных, но и неприятных снов. Теперь я понимаю, что прежде, чем окончательно проснуться, я на мгновение переходил в контролируемую фазу сна – сновидение, а затем, осознав своё ужасающее положение, мгновенно перемещал сознание в свой мир.

Очередное сновидение, в которое я случайно угодил, стало в разряд самых жёстких и кошмарных из всех, что я испытывал раньше и это именно то сновидение после которого я стал убеждать себя в необходимости продолжения своей практики. Чужеродная энергия, воздействовавшая на моё тело, давила, разрывала, вырывала внутренности, вызывая нестерпимо-болезненное состояние. Я ощущал в области живота жгут, за который «нечто» тянуло с неимоверной силой. Чувство тошноты достигло невероятно высокого уровня, по телу пробегала дрожь, словно его на всю глубину, поражая каждую клетку, било электрическим током, возникло странное тягуче-тоскливое состояние. Удивительно, но страх при этом был на терпимом и контролируемом уровне – прививка своё дело сделала. Само же сновидение – на удивление яркое, многоцветное и… абсурдное. Я летел вдоль гигантской стены, высотой, если применить земной масштаб, – метров десять, сложенной из больших многотонных каменных блоков. Слева от меня – полоса молодых деревьев, густая крона которых едва доходила до верха стены, а за ними изумрудно-зелёное поле. Стена находилась с правой стороны, а я летел, не дотягивая до самого верха примерно один метр. Было поразительно ярко, и всё вокруг удивляло меня неестественной сочностью цвета. Освещение было равномерным, с оттенком желтизны, свет не исходил от конкретного источника – поистине сияли небеса. Я летел со страшным желанием увидеть, что находится за этой стеной, но мне никак не удавалось преодолеть этот злосчастный метр и подняться чуточку выше.

Моё внимание вскоре полностью переключилось на собственные ощущения – они были совершенно необыкновенными, и с ними я никогда не встречался. Чувствовалось, что моё тело состоит из непривычного мне типа энергий, и дискомфорт, наверное, нарастал и именно по этой причине. Возникло явное ощущение жгута, который начинался волокнами, исходящими из всей области живота и скручивался в полуметре перед ним. Необычная сила тянула этот энергетический жгут от меня наружу, да так, что возникла труднопереносимая боль. Я отчаянно сопротивлялся, пытаясь удержаться в этом странном мире как можно дольше, но тут ко всему добавилось и сильнейшее давление. Я физически ощутил колоссальную силу, сжимавшую моё тело, и, не выдерживая чудовищных испытаний, с криком: «Как здесь могли находиться древние маги?» – выскользнул в свой мир, применив тот самый приём, о котором уже упомянул. Я выскочил так быстро, что успел осознать остаточные реакции физического тела – флюиды энергии внезапно распространились из внутренних областей тела во все стороны и, достигнув поверхности, выступили гусиной кожей.

По моим подсчетам, я находился там не более десяти минут, но встряску получил ошеломительную. Придя в себя, сразу вспомнил операцию по удалению аппендикса. Врач непосредственно перед удалением предупредила меня, что сейчас будет больно в области пупка, необходимо потерпеть. Тут же возникла тупая, тянущая, неестественная боль. Болевые ощущения, что возникли в сновидении, были очень схожи с теми, что я испытал при операции, но несравненно интенсивней. И ещё один, на мой взгляд, важный момент, ничего такого, что могло вызвать такие реакции моего тела, рядом со мною не находилось. Обычно тошнотворные чувства вызывали какие-то сущности, обязательно присутствующие в сновидении в каком-нибудь облике: будь то человеческий или в виде животного, а иногда, как неодушевлённый предмет. Я всегда замечал их, легко выделяя среди множества других объектов. В этот раз те потоки энергии, которые я воспринимал, сами по себе были другого качества – трудно совместимые с энергиями моего тела. Мир, в котором я находился, жёстко сопротивлялся моему вторжению, отторгал меня.

В связи с темой о зловредных сущностях мне вспомнился очень яркий жуткий случай, и разгадку которого я получил только сейчас. Я жил в городе Грозном на улице, расположенной параллельно железной дороге, в той её части, где она шла от вокзала в сторону Заводского района. Я снимал квартиру в одном из частных одноэтажных домов, стоявшего в глубине двора, в отличие от соседних домов, расположенных фасадом прямо на улицу. Этим он мне и понравился, так как обеспечивал тишину от шума проезжающих машин. Стояла теплая осень с ясными солнечными нежаркими днями, желтыми листьями на деревьях и паутинками, проплывающими по синему небу, наверное, это было середина октября. Мы долго с женой искали квартиру, чтобы в зиму перебраться поближе к работе, и вот наконец одна из них нам приглянулась. Сама квартирка была небольшая и состояла из двух комнат: прихожей узкой и длинной, переоборудованной в столовую, и другой комнаты, в сравнении с первой, довольно больших размеров. Она была и спальней, и залом одновременно. В этой комнате две кровати, соединённые вместе, стояли в правом углу, напротив дверей. В одну из ночей я проснулся оттого, что захотелось перевернуться на другой бок. Я лежал на правом боку, а кровати были расположены так, что из моего положения входная в комнату дверь была перед моими глазами. В момент, когда я перевернулся и некоторое время спустя, я осознавал, что не сплю. Неожиданно нечто необычное привлекло моё внимание. Я увидел своим затылком, словно у меня была еще пара глаз, о существовании которой я и не подозревал, как от двери отделилась тёмная фигура старушки, покрытая с головой тёмной шалью. Она бесшумно прошла, точнее, проплыла по диагонали от двери к моим ногам, села у ног и повернула своё лицо ко мне. «Интересный сон вижу», – подумал я и продолжал без страха и с превеликим любопытством разглядывать эту тёмную сущность, разумеется, с закрытыми глазами, обращенными к тому же в противоположную от двери сторону. Старуха, меж тем, замерла и сидела тихо, не издавая ни единого звука. Тут я заметил, что у неё нет лица – вместо него белый туманный овал, в котором не просматривалось ни единой человеческой черты, хотя в целом фигура имела явно человеческие очертания. Из-за абсурдности ситуации возникло подозрение, что это ещё не сон, а привиделось, чёрт знает, что. И тут случилось в высшей степени невозможное для атеистически образованного человека. Открыв глаза, чтобы убедиться, что мне всё померещилось, я последовательно скользнул взглядом по ковру со смутным в темноте рисунком, по голой стене другого направления, затем перевёл взгляд к своим ногам и от ужаса чуть не взвыл. Эта «старушка» всё так же сидела у моих ног, повернувшись ко мне своим туманным ликом. В эту минуту мой атеистически образованный ум почему-то не стал спокойно анализировать случившееся, я в диком ужасе, с воплем подскочил с кровати к выключателю, расположенному у двери, и зажёг свет. Видение пропало, а сердце колотилось, как после хорошей пробежки.

И вот только теперь, по происшествие многих лет, я нашёл объяснение тому странному явлению – это было неорганическое существо. И я думаю, оно относится к третьему типу – дон Хуан часто упоминал этих сущностей, называя их союзниками, и говорил, что именно они обладают невероятными знаниями. Моё же предположение основывается на весомых аргументах, потому что «золотую пыльцу вечности» и «волокна энергий» я увидел благодаря одному из них. Впрочем, это было позже, а в данный момент мне необходимо было осмыслить тактику своих встреч с этими удивительными и опасными созданиями, с наименее губительными для себя последствиями.

Сновидение с неодолимою каменной стеной, где я пережил жуткие ощущения, и которое произвело на меня сильнейшее впечатление, тем не менее, не стало преградой на моём пути – сдаваться я и не думал. Наоборот, постоянно убеждая себя в необходимости постигать все тонкости магического искусства, я стремился сновидеть, и раз за разом продлевал там время своего присутствия. Уровень внимания возрастал, опыт накапливался, и они всё чаще позволяли увидеть какие-то новые грани, наполниться новыми впечатлениями. Как, в частности, впечатлило меня очередное сновидение, в котором присутствовали и разнообразие сюжетов, и тайна, и столкновение с иными силами. В нём я наблюдал следующие картины, внезапно сменяющие друг друга. После отключения внутреннего диалога, я мгновенно попал в тёмное пространство, где не просматривалось ни единой знакомой черты, ничего, что хоть как-то могло воздействовать на мои чувства. Оно не давило, и не угнетало и обладало странным умиротворяющим покоем, которое передалось и мне. Я не делал никаких попыток что-то изменить. Неожиданно слева, вдали, возник и стал приближаться светящийся объект, который тут же привлёк моё внимание. Он поравнялся со мною, и плавно проплывая мимо, удалился, исчезая в чёрном безмолвии пустоты. Странный объект! Две квадратные с закруглёнными углами слегка выпуклые поверхности (экраны), соединённые вместе под прямым углом (как раскрытая книга). В середине загадочного объекта висели два перекрещивающихся предмета цвета слоновой кости, похожих на гантели, да и своим внешним видом они смахивали на массивные короткие кости. Экраны были темными, но слегка флюоресцировали и потому не сливались с окружающим пространством. Контраст между слабосветящимися экранами и матово-белыми, расположенными в центре, необычными фигурами, плавное, безмолвное их движение создавали ощущение совершенного художественного произведения с каким-то загадочным, ускользающим смыслом. Я заворожено следил за ним, пока оно не скрылось в бесконечном пространстве. Что это – творение неведомых нам существ? Куда и с какой целью оно летит? На эти вопросы нет ответов – это одна из тайн, которыми переполнена Вселенная.

В следующее мгновение всё изменилось. Теперь я наблюдал могучие белые облака, окутавшие меня со всех сторон, небесную лазурь в прогалинах облаков. Неожиданно привлёк внимание громадный цилиндрический объект с поблескивающей металлом поверхностью, который поднимался вверх. Верхняя и нижняя части были скрыты в облаках. Цилиндр поднимался, медленно ускоряясь. Наконец, открылась нижняя часть этого цилиндра, и я понял – это была ракета, стартующая в космос. Ракетные дюзы и пламя, низвергающееся беззвучно вниз, на миг показавшееся в разрыве облаков, сразу же прояснили картину.

Ещё раз всё изменилось. Я очутился в молочно-белом тумане и некоторое время ничего не мог там разглядеть, затем проступили смутные очертания какого-то помещения. Никак не удавалось четко визуализировать обстановку, но после некоторых усилий я, ухватившись за первичный, призрачный образ, возникший в тумане, можно сказать, волевым усилием сформировал вид помещения и тут же отчетливо увидел, что нахожусь в небольшой белой совершенно пустой комнате, без окон и дверей. Немедленно возникла угроза, исходившая со всех сторон, а вслед за тем приступы тошноты и головокружения вместе с волнами холодной вибрации. Появилось страстное желание покинуть это место как можно быстрее и, найдя выход за своей спиной, я немедленно ретировался. Интенсивность воздействия чужой энергии значительно уменьшилась. Своевременно вспомнились слова дона Хуана, что страх надо преодолевать. Переведя дух, я снова открыл дверь и вошёл в эту белую комнату, так напугавшую минуту назад. Снова холодный ужас заполнил всё моё тело. И тут же я увидел на противоположной стене, на уровне, примерно полметра от пола, две концентрические застывшие волны (одна в другой). Изображение имело размеры с небольшое блюдце, а походило на волны брошенного в воду камня, и даже отдаленно напоминало глаз, пристально следивший за мной. На некоторое мгновение, при взгляде на это образование, я оцепенел, но тут возникла агрессивная мысль, и я, исполняя её, пересилил свой страх, подошёл к этому «глазу» и с размаху ударил его правой ногой. Мощный ответный удар электрического тока мгновенно распространился через правую ногу, вверх по телу к голове и чуть не выбил меня из сновидения. Я отскочил от стены – глаз исчез и снова материализовался на прежнем месте, неуловимо изменив свой вид. Еще раз я преодолел свой страх, подошёл и повторил акт агрессии. Сильнейший удар электрическим током отрезвил меня окончательно. Испытывать свою судьбу я больше не стал и немедленно прекратил свои опыты.

Количество рано или поздно переходит в качество. Регулярные сновидения, а многие здесь не описаны, в виду их подобия, позволили теперь обозревать все их как бы с высоты. Сразу же значительно расширились возможности поиска общих черт, их анализа, а это в свою очередь привело к пониманию: в какой стадии практики осознания я нахожусь, какие шаги следует предпринять дальше, чтобы они соответствовали порядку, разработанному древними видящими. При освоении чего-то нового ученик всегда стремится следовать главной линии своих предшественников. В моём же случае быстро выяснилось, что я не могу строго придерживаться этой линии – мне требуются несколько иные подходы. Казалось бы, тренируйся, удерживай элементы сновидений в устойчивых формах, не давай им искажаться, и одна из многих задач будет решена. Однако такая возможность была предоставлена мне лишь в нескольких первых сновидениях, которых наберётся не больше десятка, а затем она попросту испарилась. Практически во всех последующих всегда присутствовали «потусторонние силы», и каждый раз, когда я предпринимал очередную попытку сновидеть, тут же подпадал под их сильнейшее воздействие со всеми неприятными для меня ощущениями. Болезненно-жуткие состояния, от которого даже при минимальном уровне волосы не только на голове, но и на всём теле, в буквальном смысле, вставали дыбом, сразу же перенастраивали мою программу поведения. В таких условиях мною всегда овладевала единственная мысль, как сохранить самообладание и контроль, как вытерпеть окружение, мягко говоря, не совсем приятных сущностей. И эта мысль вытесняла все остальные установки, связанные с сохранением форм и устойчивости элементов сна.

Но и в этих жёстких условиях были получены значимые для меня результаты. Во-первых, произошла вынужденная переоценка ценностей, которая учитывала опасные реалии. Намерение вынести выпавшие на мою долю испытания привело к тому, что я ничего, кроме кошмарных сновидений, уже не ждал – они стали для меня естественной реальностью, а я, как воин, смиренно принял свою судьбу. Одновременно мне удалось развить осторожность – без особого труда я осознавал неестественную причудливость своих сновидений, постоянно был начеку, чтобы избежать опасностей. Со временем всё это привело к положительным следствиям – мой страх изменил свою природу, он перестал быть инстинктивным страхом животного уровня, заставлявшим меня выскакивать в свой мир в самый неподходящий момент, а всё больше приобретал форму рациональных опасений, но эта ситуация уже поддавалась контролю. И днём никаких следов от ночных приключений, кроме воспоминаний, не оставалось – повседневные заботы уносили прочь остроту пережитых ощущений. А это было важно, так как получить психическое расстройство в виде какой-нибудь фобии было для меня неприемлемым. Кроме того, я всегда помнил предостережение дона Хуана, что неорганические существа по каналу страха могут проникнуть в наш мир и преследовать, как чума, поэтому запрещал себе думать о них, чтобы не нагнетать излишние опасения. (Хотя, некоторых всё-таки притащил за собой). Так что очередные попытки сновидеть начинались в спокойной обстановке, без нервозности, с чёткой постановкой задачи.

Во-вторых, нельзя было не заметить ещё одну черту кошмарных сновидений – это странный прилив энергии, всегда сопутствующий им. Уровень моей энергетики после них был заметно выше, чем в обычные дни, и выражался хорошим настроением и удивительной работоспособностью. А к энергетическому состоянию своего организма я относился весьма ревниво, поскольку это определяющий момент в вопросе усвоения нового знания. Провозгласив в качестве первоочередной задачи увеличение своего энергетического потенциала, я готов был пойти на многое и постоянно наблюдал за собою. Поэтому факт возрастания энергии не мог не остаться незамеченным.

В-третьих, стремясь вытерпеть в своих сновидениях присутствие чужеродных сил, я, сам того не осознавая, попутно решал задачу удержания точки сборки в какой-либо новой позиции. Сновидения становились все более устойчивыми и невероятно реальными. А когда воздействия враждебных сил становились невыносимым, я легко менял позицию точки сборки на другую. Просто подпрыгивал и летел на огромной скорости сначала в туман, а затем в новое сновидение, правда, конечный маршрут мной не контролировался.

В-четвёртых, с уверенностью можно сказать, что мне удалось принять новые вызовы, и самое главное, удалось пройти точку возврата – «кладбище магов». Ту точку, где каждому, кто становится на путь Знания, предстоит делать свой выбор. И весь мой опыт означал, что я, не осознавая толком своё истинное положение, прошёл и первые, и вторые врата сновидения. Передо мной была открыта дорога, по которой я устремился дальше, не осознавая пока всех последствий принятого мной решения.

Обычные же сновидения, в которых отсутствовала чужеродная энергия, превратились в нечто мимолётное и недостижимое, словно из области грёз. Но они всегда имели одну приятную для меня особенность – в них не было ничего тревожного и опасного. Перед моим взором возникали сказочные картины: неестественно синее небо, потрясающие горы, луга и леса с буйной тропической зеленью. В них я чувствовал себя в полной гармонии с окружающим пространством и с самим собой – свободным и счастливым. Я мог обследовать окружающую обстановку, не беспокоясь ни о чём и не думая о последствиях. Эти сновидения были чрезвычайно насыщенными по цвету и яркими по освещенности, с восхитительными, необозримыми пейзажами. А невообразимое множество реальных деталей совершенно сбивало с толку. Иногда я терялся – сон это или явь – и по этой причине совершал глупые поступки, приставая к прохожим в сновидениях с нетактичными вопросами. Всё было там возможным – я волевым усилием поднимался над землёй, летал, с восхищением разглядывая сверху открывающуюся панораму, проделывал массу других невероятных действий. Если бы я был религиозным человеком, то сказал бы, что был в Раю.