Текст книги "Записки промышленного шпиона"

Геннадий Прашкевич
Записки промышленного шпиона

ЗАПИСКИ ПРОМЫШЛЕННОГО ШПИОНА

СПИСОК ЗАКОННЫХ (пункты с первого по восьмой) И НЕЗАКОННЫХ (пункты с девятого по двадцатый) СПОСОБОВ ПОЛУЧЕНИЯ ИНФОРМАЦИИ О КОНКУРЕНТАХ:

1. Публикации конкурентов и отчеты о процессах, полученные обычными путями.

2. Сведения, данные публично бывшими служащими конкурента.

3. Обзоры рынков и доклады инженеров-консультантов.

4. Финансовые отчеты.

5. Устраиваемые конкурентами ярмарки и выставки.

6. Анализ изделий конкурентов.

7. Отчеты коммивояжеров и закупочных отделов.

8. Попытки пригласить на работу специалистов, работающих у конкурента, и заполненные ими с этой целью вопросники.

9. Вопросы, осторожно задаваемые специалистам конкурента на специальных конгрессах.

10. Непосредственное тайное наблюдение.

11. Притворное предложение работы служащим конкурента без намерения брать их на работу с целью выведать у них информацию.

12. Притворные переговоры с конкурентом якобы для приобретения лицензии на один из патентов.

13. Использование профессиональных шпионов для получения информации.

14. Сманивание с работы служащих конкурента для получения информации.

15. Посягательство на собственность конкурента.

16. Подкуп сотрудников закупочного отдела конкурента.

17. Засылка агентов к служащим или специалистам конкурента.

18. Подслушивание разговоров у конкурента.

19. Похищение чертежей, образцов, документов и т. д.

20. Шантаж и различные способы давления.

«Кемикл инжиниринг», 23 мая 1965 г.

ФАЛЬШИВЫЙ ПОДВИГ

1

Я знал, что стены, потолки, подоконники моей квартиры – всё нашпиговано скрытыми микрофонами. Шел ли я в ванную, ложился ли в постель, изрыгал ли, споткнувшись о край ковра, яростные проклятия, каждое мое слово становилось известно шефу. Понятно, такой контроль входит в условия договора (как необходимая мера безопасности), но перед каждым серьезным делом ощущение излишней открытости раздражало.

Закинув ноги на журнальный столик, я перелистывал рекламные проспекты, посвященные новым видам компьютеров. Собственно, в этом и следовало искать источник моего раздражения. Я химик и промышленный шпион, я «инженер», занимающий третью по значимости графу в ведомости Консультации, человек, столь эффектно потопивший год назад одну из самых преуспевающих фармацевтических фирм страны, должен был сейчас рыться в бумагах!

Еще больше раздражало то, что бумаги подкинул Лендел – наш недавний сотрудник, бывший программист фирмы «Счет». В свое время он понравился шефу и, как следствие, поменял хозяев. Принцип шефа: «Отбросов нет, есть кадры». Но работать с кадрами приходится нам, «инженерам», тогда и видишь, что настоящих кадров нет, правда, нет и настоящих отбросов. Для внедрения Лендел не годился (вздорный характер, неустойчивая нервная система, некоторая известность в научных кругах), но в роли чтеца приносил пользу. И достаточно ощутимую. Это Прометею когда-то пришлось воровать огонь, поскольку древние боги не вели документацию. То же самое и с доисторическими племенами. Способ раскалывания одним ударом кремневой пластины на куски, годные для наконечников боевых копий, интересовал многих, но документация, как я уже говорил, и в каменном веке не велась, приходилось воровать готовые копья или… мастеров. Мы же, благодаря чтецам, таким как Лендел, восемьдесят пять процентов информации (если не больше) получаем из открытых научных журналов, трудов, инструкций, патентов, рекламных проспектов. Правда, всегда остаются десять процентов, до которых добраться трудно. Но иногда мы добираемся и до них. Ну, а еще пять – промысел Бога.

Нас не интересуют моральные устои Вселенной.

Куда, например, исчез знаменитый Дизель? Вы слышали?

Он слишком щедро продавал лицензии, не обращая внимания на просьбы конкурентов. И был настолько наивен, что отправился на переговоры в Англию, прихватив с собой портфель, набитый секретными документами. После роскошного ужина, данного в его честь, Дизель вышел на палубу лайнера, и больше его никто не видел.

Никаких бумаг, только устные отчеты!

Бросив рекламные проспекты, я подошел к окну.

Улица действует на меня гипнотически. Толпы, толпы, толпы.

Странно сознавать, что наша работа, незаметная и скрытная, имеет прямое отношение к любому человеку из толпы, чем бы он там ни занимался. «Вы познаете истину, и истина сделает вас свободными» – так написано на портале главного здания ЦРУ. И это так. Одних мы обогащаем, освобождая от всяких мыслей о бренности, других низвергаем в пучину бедности. И то и другое – свобода. Деловитые, незаметные, всегда оставаясь в тени, мы лишь скептически улыбаемся по поводу таких общераспространенных мифов, как безопасность закодированных телефонов, бронированных сейфов или сверхнадежной сигнализации.

Я тоже был человеком из толпы. Было время, я ходил по этим же улицам, не подозревая, что могу являться объектом слежки. Я считал себя свободным гражданином свободной страны. Но уже тогда кто-то примеривал ко мне известные слова: «Вы познаете истину…»

Ладно, решил я.

И услышал звонок.

2

Звонила женщина.

В глазок, врезанный в дверь так, что снаружи заметить его было невозможно, я увидел ее всю целиком. Ожидая ответа, она переступила с ноги на ногу (короткие сапоги на низком каблуке), и это было красиво. Правда, в больших серых глазах незнакомки таилась некая напряженность. Такие люди редко смеются громко, подумал я. Такие люди умеют противиться первому рефлекторному толчку. Элегантный брючный костюм, куртка на крупных пуговицах – она явно придавала значение своему внешнему виду. Но руки держала в карманах.

Убедившись, что она одна, я открыл дверь.

– Я Джой, – произнесла она с южным акцентом. – Сестра Джека Берримена.

Лучшей рекомендации быть не могло. Именно Джек Берримен учил меня стрелять в темноте, на голос, с левой руки, по-македонски, а также работать с современной аппаратурой. Именно Джек Берримен учил меня присматриваться к людям и вести себя соответственно. Впервые я увидел его случайно на экране телевизора. Сидя спиной к камере, он говорил что-то успокоительное о случайном отравлении Потомака промышленными отходами. Действительно, никто ведь не убережен от технических сбоев. Но мы – свободная страна. Мы исключительная страна. Нам должны принадлежать главные ценности мира, потому что только мы умеем пользоваться ими правильно. Нам должна принадлежать вся информация, потому что только мы умеем использовать ее правильно.

Конечно, голос Берримена был изменен, но иначе и быть не могло.

Ведь до появления в Консультации Джек имел диплом промышленного контрразведчика, полученный в «Калифорниа Стейт колледж», и представлял «Норман Джэспен ассошиэйтед» – организацию промышленной контрразведки. В удостоверении Джека Берримена было сказано: «Владелец этого документа наделен полномочиями по расследованию нарушений законов США, сбору сведений по делам, в которых США заинтересованы или могут быть заинтересованы, а также по выполнению других поручений».

Других поручений.

Удобная формулировка.

Шефу стоило усилий (и денег) уговорить Джека перейти в нашу скромную Консультацию, но выбор оказался удачным. Именно Джек в самое короткое время принес нашим заказчикам (а значит, нам) колоссальные прибыли.

О сестре Берримена я тоже слышал. Одно время она подвизалась в Консультации в роли агента-цифровика, но я никогда ее не встречал. И никогда ею не интересовался.

– Входите.

Она оглянулась.

– Нет, лучше поговорим в машине.

На ее месте я поступил бы так же. Но кто сообщил ей мой адрес?

– Спускайтесь вниз, – кивнул я. – Мне надо переодеться.

И проводив Джой взглядом, закрыл дверь. По инструкции я должен был немедленно предупредить шефа о незапланированной отлучке.

Но я не стал звонить.

3

Джой мне понравилась.

Подходя к машине, я замедлил шаги.

Лицо Джой было выразительным. Взгляд располагал. С такими глазами легко убедить малознакомого лавочника дать в кредит любые товары. Впрочем, как только руки Джой легли на руль, она преобразилась. За рулем сидел классный, все замечающий, все фиксирующий водитель.

– В кармане, – коротко произнесла она, не снимая рук с руля.

Я сунул пальцы в карман ее куртки и извлек небольшой обрывок бумаги.

«Мы нашли тебя. Внимательно гляди в лицо каждому прохожему. Внимательно следи за каждой машиной. Когда ты нас узнаешь, мы хотим увидеть твое лицо. Мы хотим увидеть, как твои глаза расширятся от ужаса».

Слишком патетично.

И написано от руки – крупно и разборчиво.

– Вы получили это по почте?

– Нашла в кармане, выйдя из магазина Матье.

– Угроза направлена против вас?

Она перехватила мой взгляд в зеркале:

– Поначалу я сомневалась…

– Что произошло потом?

– Взгляните на правое крыло.

Опустив стекло, я выглянул из машины.

Правое переднее крыло было сильно помято.

– Как это произошло?

– Перед мостом Венезано на меня навалился грузовик. Все произошло так быстро, что я не запомнила водителя.

– Я в такие дела не впутываюсь, – сказал я. И видя, что она молчит, спросил: – Вы позвонили в полицию?

– Я позвонила брату.

– И он вывел вас на меня?

– Да, Эл. Могу я вас так называть?

– Называйте. А по какому номеру вы звонили Джеку?

Скосив глаза, я внимательно следил за красивым лицом Джой, но на нем не дрогнул ни один мускул. Появление ее нравилось мне все меньше. Будто почувствовав мои колебания, она подняла глаза, и длинные ресницы дрогнули. У нее это здорово получалось.

– Со мной хотят свести счеты, Эл… Понимаете, счеты…

Я промолчал. Так неуверенно, как Джой, можно было вести себя в квартире, набитой аппаратурой, но разве она не проверяет свою машину? Раскурив сигарету, я поднял голову, собираясь успокоить ее принятыми в таких случаях словами, но нужда в них отпала. За время ушедшее на раскуривание Джой успела расстегнуть куртку, и с локтя ее правой руки, все так же сжимавшей руль, смотрел на меня никелированный ствол браунинга. У него был невероятно вызывающий, какой-то игрушечный вид (как тональность записки, машинально отметил я), но я сразу понял – оружие настоящее.

– Возьмите в бардачке скотч, – произнесла Джой. – И не дергайтесь.

Я уступил. Скорее, не Джой, а ее вызывающей и опасной игрушке. И безропотно (она остановила машину на каком-то пустыре) позволил связать себе руки нейлоновым шнуром. Хватка у нее была крепкая.

– А теперь в багажник, Эл.

– А если я начну кричать?

– Вы же видите, это совсем безлюдное место.

– Послушайте, – спросил я, с трудом втискиваясь в багажник. – Вы действительно сестра Берримена?

Она фыркнула:

– Разве вы этого не почувствовали?

И с такой силой хлопнула крышкой багажника, что у меня чуть не лопнули барабанные перепонки.

4

Примерно через час машина свернула на подъездную дорогу и въехала в крытый гараж. Я понял это по газам, заполнившим багажник.

Сильные руки извлекли меня на свет божий.

«Осторожней, приятель. Здесь ступени».

Меня подтолкнули. Я поднялся по плохо освещенной лестнице и оказался в каком-то кабинете наедине с опекуном. Грузный, мощный, неулыбчивый (толстое лицо плохо выбрито, глаза пронзительные) он развязал мне руки. Я видел, как оттопыривались накладные карманы его спортивного пиджака. Конечно, не самое привлекательное лицо, но глаза пронзительные. Он толкнул меня в кресло, а сам устроился в другом, уставившись на рябой экран работающего телевизора. Всего лишь новостной канал. Рост цен. Ливийская проблема. Ограбление ювелирного магазина. Убийство в Бруклине. Опекун удовлетворенно прохрипел:

– О нашем деле ни слова.

– Может, не успели?

Он не ответил. Но настроен был терпимо.

– Я – Рэд. Ты понял? Для тебя я – старина Рэд.

И пояснил, рассматривая меня сквозь сигарный дым:

– Придется еще немного проехаться.

– Опять в багажнике?

Он кивнул.

5

Я почти задохнулся, когда старина Рэд вновь извлек меня из багажника.

Трещала голова, болели суставы. Я жадно вдыхал влажный свежий воздух.

Справа и слева тянулись пышные буки, под ногами – галька, песок. Значит, мы находились где-то в пригороде. Где – я не знал. Ничего, что помогло бы определиться. Зато с первого взгляда узнал человека, которому меня представили. Маленькое плечистое чудовище в твидовом костюме. Джон Лесли – так оно называлось. И я бы предпочел не встречаться с ним. Год назад судьба свела нас в деле фармацевтов Бэрдокка. Правда, там я представлял Консультацию, а он – Ассоциацию бывших агентов ФБР (Нью-Йорк, Мэдисон-авеню, 274). Я похищал секреты, Лесли старался не допустить этого. Я искал людей, готовых оказать мне услуги, Лесли этому препятствовал. Но бэрдоккское дело выиграл я. Может, поэтому, не поднимаясь из-за стола (стеснялся своего небольшого роста), сейчас Лесли усмехнулся:

– Садись, садись, Миллер. Я на тебя не обижен. Удача есть удача. – Конечно, он тоже помнил о бэрдоккских фармацевтах. – Откровенно говоря, я предпочел бы видеть перед собой твоего шефа, но его не засунешь в багажник. – Он ухмыльнулся. – Пришлось ограничиться его правой рукой. – Он любил такие замысловатости. – Ты ведь его правая рука, да, Миллер? – И не ожидая ответа, сбавил тон до будничного: – Девочка сработала хорошо. – И крикнул: – Эй, там, принесите кофе!

Суетливая бесцветная женщина с дрожащими от напряжения губами принесла поднос с чашками.

– Пока не буду развязывать тебе руки, Эл, и с кофе ты тоже потерпишь. Нам с тобой еще предстоят долгие разговоры. Пока задам тебе только три вопроса. Первый, каким образом Консультация захватила главного эксперта фирмы «Счет»? Второй, где вы держите эксперта? Третий, что собираетесь с ним делать?

Я непонимающе пожал плечами, но когда старина Рэд, несколько стушевавшийся в компании с Лесли, снова поднял меня, я провел ответный ход. Понятно, я рассчитывал на женщину, подававшую кофе. Если она была лицом случайным (ее испуг косвенно подтверждал это), то могла, сама того не зная, подыграть мне.

– Лесли, – спросил я громко. – А вы дадите мне плащ или снова сунете под шерстяное одеяло?

Вопрос дурацкий.

Но такие вопросы запоминаются.

6

Теперь меня устроили на заднем сиденье.

И, как ни странно, на меня действительно накинули одеяло.

Оно было шерстяное и пахло потом. Пальцами связанных рук я сумел вытянуть пару нитей и засунул их за пояс брюк. Рядом сопел Рэд, приходилось действовать осторожно. Впереди помалкивал Лесли.

Воюющие стороны – я нисколько не преувеличивал.

Консультация (шеф, Джек Берримен, доктор Хэссоп, я, Кронер-младший) вела самую настоящую, пусть и не объявленную тайную войну против фирм, конкурирующих с нашими друзьями. Нас интересовали легкие аккумуляторы для электромобилей, литиевые батареи, специальные моторы для гоночных машин, радиолокационные тормоза, новые виды лекарственных препаратов, поршневые двигатели, транзисторы из пластических материалов, гнущееся стекло, нержавеющее железо, новейшие красители. Добытая информация сосредоточивалась в руках шефа. У него был нюх на то, что завтра понадобится рынку. А мы получали свои проценты. Обратиться к нам могла любая фирма, любая корпорация. «Там-то ведутся такие-то работы. Интересные работы, не будем скрывать. Но мы полученные результаты можем использовать более эффективно». Шеф и аналитики просчитывали операцию и заключали договор.

Прислушиваясь к сопению старины Рэда, я пытался вспомнить все, что знал об эксперте, которым не без оснований гордилась фирма «Счет».

7

… В тот день шеф вызвал меня в разборный кабинет.

Я не оговорился, кабинет шефа действительно был разборным.

Стены, пол, потолок – все в нем было собрано из множества отдельных плотно пригнанных друг к другу деталей. Как и вся мебель. За считанные минуты можно было разобрать любую стену, любой участок пола или потолка, проверить, не поставлена ли там чужая аппаратура. Ламп в кабинете не было, ведь именно электрическая сеть питает подслушивающую аппаратуру. Освещался кабинет керосинкой, гордостью шефа, купленной им на аукционе. Посетители шефа не только сами заполняли листки пропусков, но и сами их отрывали – на специальной бумаге оставались отпечатки пальцев. Ни один документ не выбрасывался, все бумаги поступали в электрокамин, а пепел развеивался специальными вентиляторами. Такая тщательность себя оправдывала – утечки информации у нас не случалось.

Из кабинета мы прошли в демонстрационный зал.

На экране я увидел самоуверенного человека с высоким лбом, темными, не очень густыми, но аккуратно зачесанными на левую сторону волосами. Губы двигались, но голоса я не слышал.

– Можно включить звук?

– Обойдемся. – В голосе шефа мелькнуло неподдельное изумление: – Я годами, Эл, тренировал способность выслушивать разглагольствования всяких кретинов и болтунов, но это феноменальный случай, этот человек заткнет за пояс кого угодно! Одно меня утешает: он гений.

– Как это понять?

– Он – главный эксперт фирмы «Счет». Специалист по компьютерам. Человек, способный решать задачи, не зная метода их решения, ставить вовсе не очевидные проблемы и давать заключения, опуская второстепенные детали. Он человек, способный достаточно точно предсказывать будущие состояния исследуемого объекта. Наконец, он из тех, кто умеет противостоять массовым предубеждениям.

Тяжелое, подчеркнутое тремя подбородками, лицо шефа расцвело.

– Голова эксперта, Эл, оценена в несколько миллионов. Уверен, они будут принадлежать нам.

Даже прожженные циники восхищались шефом.

Имя его не упоминалось в письменных отчетах (их не было), сам лично он не провел ни одной акции, не похитил ни одного чертежа. Но разве мысль, что по заказу можно похитить все (а именно этим мы занимались), не важнее самого хищения? Древняя пословица гласит: поймавший рыбу сыт весь день, научившийся ловить рыбу – сыт всегда; шеф умел ловить рыбу.

– Я знаю немного, поэтому слушай внимательно, – так он начал в тот день. – Несколько лет назад фирма «Счет» переманила из Европы эксперта. Обычная перекачка мозгов, но эксперт уже тогда котировался как крупная величина. Как сокрушитель основ, как крупный изобретатель. Другими словами, бич бизнеса. Сам знаешь, что появление нового вещества или нового технологического процесса всегда ведет к неприятным последствиям для уже налаженного производства. Не каждый промышленник готов рискнуть. А фирма «Счет» рискнула. С появлением эксперта, пойдя на крупные, я бы сказал, рискованные потери, фирма резко перестроила свое производство и уже через год пожала первые плоды. Сейчас конкуренты диву даются, следя за тем, как фирма «Счет» обрабатывает чужие секреты, казалось бы, надежно упрятанные в бронированных сейфах. Это поразительно. Сотрудникам фирмы «Счет» достаточно намека на что-то принципиально новое. При этом они не имеют надежной агентуры и не замечены в проведении силовых акций. Но при желании любая идея, спрятанная как угодно надежно, становится их идеей. Я немало поломал голову, пытаясь понять, в чем тут дело. И, кажется, понял… – Шеф сделал эффектную паузу. – Дело в новейшем компьютере, Эл. В компьютере, построенном для фирмы «Счет» нашим дорогим гостем – экспертом. Случайная оговорка, неловкая фраза в проспекте, невнятный рисунок – эксперт с помощью своей сверхумной машины не только объяснит исследуемый объект, но и даст технологическое описание.

– Такое возможно?

– Спроси об этом наших друзей. – Шеф несколько лицемерно вздохнул. – Фирма «Счет» бесчестно их обирает, а значит, обирает нас, Эл. Если дело пойдет так дальше, мы прогорим.

– Но ведь эксперт, если я правильно понял, находится в наших руках?

– Эксперт – да. Он в наших руках, мы его надежно укрыли. Но его машина работает. Очень дорогая, очень сложная машина. Уверен, Эл, ее трудно, а может, и невозможно восстановить…

– Она сломалась?

– С чего ты такое взял?

– А-а-а, ее сломает Джек!

– Берримен, как никогда, занят.

– Тогда Лендел? Кажется, он работал в этой области?

– Лендел не способен на акции, он всего лишь чтец. Не ломай голову, Эл. Это сделаешь ты.

– А что будет с экспертом?

– Это зависит от того, чью сторону он примет.

8

Наконец путешествие закончилось.

Яркий свет в пустом длинном коридоре меня ослепил.

Старина Рэд поддержал меня под руку. «Держись, парень, – произнес он без всякого выражения. – Пройдешь обработку, выспишься». Видимо, мое будущее не внушало ему особых опасений, иначе бы он не развязал мне руки. А он развязал. Он даже растер их. И все по тому же омерзительно пустому и ярко освещенному коридору вывел меня к бассейну. Голубой купол, украшенный световыми фонарями, поднимался высоко вверх, он явно должен был эффектно смотреться снаружи над зданием, но ничего подобного в знакомых мне кварталах я припомнить не мог.

Старина Рэд приказал мне раздеться, и белье (вместе с нитями, выдернутыми из вонючего одеяла) уплыло по транспортеру. Струи холодной воды мощно хлестали со всех сторон, обдирая меня, как наждак. В поисках вшитой аппаратуры пальцы моего опекуна прощупали каждый дюйм моего тела. Волосы, кстати, не самое худшее место для миниатюрной кинокамеры – Рэд наголо постриг меня. Под ногтями тоже многое можно спрятать – здоровяк Рэд ничего не пропустил, он исследовал меня вдумчиво и внимательно. И лишь облачив в заранее приготовленные мятые синие джинсы и короткую джинсовую куртку, облегченно вздохнул:

– Кури.

И выдал пачку сигарет.

В коридоре было все так же светло и пусто.

Правда, теперь я был внимательней и рассмотрел на одной из бетонных плит пола фирменный знак строительной компании. Впрочем, что это могло дать? Не больше, чем валявшаяся обертка с шоколадки «Херши». Ну да, «Херши Чоколат Корпорейшн». Всего лишь обертка.

– Я обещал тебе отдых, Миллер, – сухо заметил Лесли, когда Рэд привел меня в небольшой кабинет и удалился. – Я обещал тебе отдых, и ты его получишь. Только сперва взгляни на экран. Надеюсь, это позволит тебе здраво оценить ситуацию.

Я обернулся к экрану встроенного в стену телевизора и увидел бассейн, в помещении которого только что побывал. На ступенях, ведущих к воде, зажатый двумя здоровяками стоял… чтец Лендел! Он был облачен в ярко-зеленый костюм (Ленделу всегда не хватало вкуса) и затравленно озирался. Похоже, ему не нравились хмурые опекуны.

А мне не понравились глаза Лендела.

Чтец боялся. Он по-настоящему боялся.

Он еще пытался прятать, он еще маскировал страх, стыдился его, но система контроля уже отказала. Пара ударов и из чтеца можно будет выжать все что угодно! Крепко же на этот раз взялись за Консультацию, невольно подумал я. За какие-то сутки взяли и меня, и Лендела, и, возможно, перекупили сестру Берримена.

– Все ясно?

Я молча кивнул.

– Хочешь жить вместе с Ленделом?

– Нет! – быстро ответил я.

– Почему?

Я не ответил. Впрочем, этого и не надо было объяснять. Лесли прекрасно знал: между мною и Ленделом есть разница, и весьма существенная. Лендел – чтец, он всего лишь случайное звено в промышленном шпионаже, а я – профессионал.

9

Комната, в которую меня «вселили», ничем не отличалась от номеров какого-нибудь второсортного отеля, даже телефон стоял на столе. Конечно, я тут же набрал первый пришедший в голову номер и, как и думал, услышал голос Рэда.

– Хочу жрать.

– Тебе полезнее выспаться.

Пришлось лечь. Не я диктовал условия.

Зато когда я проснулся, в двух шагах от меня в обычном кожаном кресле сидел потрясенный Лендел – чтец Консультации. Стриженая голова с оттопыренными ушами нелепо торчала из высокого воротника слишком просторной серой куртки, на которую заменили его кричащий костюм. В таком безобразном одеянии он чувствовал себя вдвойне несчастным.

– Нам не выбраться, Эл, да? – безнадежно спросил он, увидев, что я открыл глаза. – Они схватили меня прямо на улице. – Лендел был по-настоящему потрясен. – Нам не уйти отсюда. Здесь только две комнатки, я знаю – твоя и моя напротив. И это девятый этаж. И нет никаких пожарных лестниц! – Хотел бы я увидеть чтеца Лендела на пожарной лестнице! Он бы ее обгадил всю донизу, все девять этажей.

– Тебя били?

Он с ужасом кивнул.

– Что с нами будет? – Я еле его расслышал.

– Да уж ничего хорошего, – охотно подтвердил я.

– Но я не участвовал ни в каких акциях Консультации!

– Зато ты ловко отнимал деньги у конкурентов. И, кажется, обманул фирму «Счет». Да? Не удивлюсь, если нами занимаются сотрудники именно этой фирмы. Согласись, у них есть право на тебя обижаться.

– Но я только чтец! Неужели они убьют меня?

– Не хочу гадать, – пожал я плечами.

– Но я чист, чист! – зачастил он.

– Подай сигареты.

– Я чист!

– Тогда чего ты боишься?

– Я видел, видел. Они мне не верят!

На этот раз я откровенно рассмеялся: ему не верят!

А я верю шефу или даже Джеку Берримену? Я откровенен с ними настолько, сколько требуется для дела. Никогда больше. Мы связаны не доверием, даже не откровенностью, а всего лишь чувством опасности. Мы не можем верить друг другу. Верить кому-то – это самому посадить себя на поводок. Вот я на минуту поверил Джой и теперь делю компанию с Ленделом. А он дурак, сказал я себе. Он опасный дурак. Он не понимает, что все только начинается. Его смерть абсолютно никому не нужна, это было бы слишком просто. Но агенту Лесли абсолютно не нужны и наши жизни.

10

Конечно, Лендел был жалок.

Но я не собирался сбрасывать его со счетов.

В какой-то момент Ленделом (если понадобится) можно пожертвовать, как пожертвовала мною сестра Берримена. Убедившись, что охраны у дверей нет (длинный коридор с двух сторон перекрыт запертыми лифтами), я начал прокручивать в голове возможные варианты действий, но зацепок не было. К тому же Лендел здорово мне мешал. Он не хотел уходить в свою комнату.

– Тебя не бьют? Почему?

Он даже побледнел от волнения.

Он никак не мог понять, что главная его вина заключалась просто в том, что он без разрешения поменял хозяев. Эксперт, похищенный Консультацией, – вот где следовало искать корень наших бед. Остальное – дело второе. Кто-то пожертвовал Ленделом, кто-то мною. Кто-то подставил под удар эксперта, кто-то меня.

– Эта фирма, я имею в виду «Счет». Что ты о ней знаешь?

Лендел испуганно уставился на меня.

– Расскажи мне о том, что ты принес шефу.

Может, он и рассказал бы, но дверь распахнулась.

– Ты правильно мыслишь, Миллер. Мы тоже всегда начинаем с откровенных расспросов. – Маленькое плечистое чудовище в твидовом костюме прислонилось к косяку. Лесли, несомненно, торжествовал. – Но со мной беседовать интереснее. Как ты считаешь?

Я согласно кивнул.

– Тогда иди за мной.

В крошечном кабинете (этажом выше) Лесли даже в росте прибавил.

– Не будем терять времени, правда? Твоя работа устраивает тебя?

Я пожал плечами:

– Она меня кормит.

– Ну да. Что тебе еще ответить? Ну а то, что твоя работа противозаконна? То, что она не дает удовлетворения и держит тебя в вечном напряжении, а? Наконец, то, что она не окупается? Преступление ведь не окупается, Миллер.

– Промышленный шпионаж – это часть большого бизнеса, и я его делаю лучше других. – Мне стало интересно, к чему он завел столь поверхностный разговор. – В конечном итоге, если смотреть на наш труд здраво, мы даже приносим пользу обществу. Хотя бы тем, что перераспределяем информацию. Отнимаем информацию у кучки глупых, тормозящих общее дело предпринимателей и делаем эту информацию достоянием многих.

– Приятная мысль, – холодно заметил Лесли, – но неверная. Ты заметил, что я, например, не спрашиваю, часто ли ты пускаешь в ход оружие? Я о другом. Я ценю твой ум, мне жаль твою голову. Я даже с удовольствием закрыл бы глаза на твое прошлое, согласись ты со мной. – Он испытующе поглядел на меня. – Есть масса более достойных занятий, чем твоё, Миллер. Твоя деятельность могла бы стать строго законной, а? Не думал об этом? Перестройся, и тебе не придется больше укрываться под чужими именами и постоянно думать о надежном укрытии.

Помолчав, он подвел итог:

– В другом случае – исчезновение.

– А как же тогда быть с законностью?

– Не тороплю тебя с ответом, Миллер. – Мои насмешки Лесли нисколько не задевали. И правильно, ведь он выигрывал. – Даю тебе несколько дней. Пока мы будем вести переговоры с твоим шефом, можешь подумать. Несколько дней. Королевский срок, пусть и неопределенный, правда?

Он явно о чем-то хотел спросить.

– Отсыпайся, у нас ты в полной безопасности.

И не выдержал, блеснул глазами, спросил все-таки:

– С каких это пор ты переквалифицировался в цифровика?

А-а-а, понял я. Они были в моей квартире. Просматривали бумаги и книги, связанные с компьютерами. Теперь я не сомневался: Лесли точно работал на фирму «Счет». Он невольно проговорился. Кому, как не фирме «Счет», бояться цифровиков, этой элиты промышленного шпионажа? В свое время я сам восхищался проделками нашего цифровика Кронера-младшего. Это он раскрыл секретный зуммерный код «Пасифик телефон энд телеграф компани». Пользуясь печатающей приставкой к своему телефону, он произвел крупный заказ на поставку телефонных и телетайпных аппаратов и выгодно сбыл их, оставшись вне досягаемости как закона, так и службы безопасности компании «Пасифик». Но, конечно, настоящие цифровики гоняются вовсе не за прибылью. Их интересует информация, хранящаяся не в механических сейфах, а в запоминающих устройствах компьютеров. Но я не цифровик. Я химик. Так я и сказал Лесли.

Он улыбнулся и выставил на стол крошечный магнитофон.

«… А фирма «Счет» рискнула. С появлением эксперта, пойдя на крупные, я бы сказал, рискованные потери, фирма резко перестроила свое производство и уже через год пожала первые плоды. Сейчас конкуренты диву даются, следя за тем, как фирма «Счет» обрабатывает чужие секреты, казалось бы, надежно упрятанные в бронированных сейфах. Это поразительно. Сотрудникам фирмы «Счет» достаточно намека на что-то принципиально новое. При этом они не имеют надежной агентуры и не замечены в проведении силовых акций. Но при желании любая идея, спрятанная как угодно надежно, становится их идеей. Я немало поломал голову, пытаясь понять, в чем тут дело. И, кажется, понял. Дело в новейшем компьютере, Эл. В компьютере, построенном для фирмы «Счет» нашим дорогим гостем – экспертом. Случайная оговорка, неловкая фраза в проспекте, невнятный рисунок – эксперт с помощью своей сверхумной машины не только объяснит исследуемый объект, но и даст технологическое описание…»

Как они подслушали нас?

Поистине мы живем в прозрачном мире!

Лесли выключил магнитофон и не без торжества уставился на меня:

– Ты представить не можешь, Миллер, каких трудов нам стоило создать инструмент для эксперта. Я имею в виду его компьютер. И как нам трудно его защищать. Но мы справляемся. Ты же видишь, мы выстояли даже против вас. Локальные проигрыши не имеют значения. Вот почему готов тебе повторить, Миллер: ты – талантливый парень, но даже ты против нас не тянешь. Поэтому нам лучше работать в одной команде. А?