Книга: Потерянная честь Катарины Блюм - Генрих Бёлль

Малые формы. Бёлль хорош и в рамках небольшого рассказа, просто мне по некоей субъективной причине здесь он нравится меньше. Возможно, потому, что в рассказах «цепляющий» элемент становится важнее, «грубей и зримей». По-настоящему, на все «пять», меня очаровало только «Молчание доктора Мурке». Очень порадовала «Моя дорогая нога» - рассказ, кажется, никогда не потеряющий свою актуальность. Обязательное чтение для работников госучреждений, которым надо бы периодически делать такие вливания.

Бильярд в половине десятого. Гипнотизирующая, засасывающая, многоуровневая вещь, на мой взгляд, несколько страдающая от частых повторов. Фактически, вычленив повторы, вы уже знаете все основные темы романа. Остаётся только следить за разными темами полифонического, подробного повествования, снабжённого цветами, жестами, мельчайшими деталями мизансцен, и, возможно, удивляться тому, как адаптировались персонажи к существованию, «где одно движение руки может стоить жизни».

Наконец-то мы определяемся с жертвой покушения и с тональностью заключительного аккорда (он оказывается семейным). Насколько серьёзно воспринимать роман, начинающийся донельзя реалистично, а кончающийся чем-то вроде мягкого фарса, - это уж Ваша, читатель, работа. Бёлль чётко указывает на то, что считает злом, а вот остальные персонажи обходятся без конкретизирующих ярлыков. Кажется, можно даже выбрать себе «главного» героя по вкусу.

Глазами клоуна. Здесь иной расклад. У нас один рассказчик, с которым мы встречаемся, когда он далеко не в лучшем духовном и физическом состоянии, да и в целом, похоже, не отличается уравновешенностью – как бы сказали англичане, unreliable narrator, повествователь, на чьё мнение не стоит полагаться. Роман простой, линейный, без сюрпризов, но с психологическими «нычками», не заскучаете. Конец открытый – кто таких вещей не любит, готовьте свой вариант завершения истории.

Потерянная честь Катарины Блюм. Если в «Бильярде» разрушаются жизни и здания, у клоуна - чувства, то эта повесть – о разрушении репутаций. Неприятное напоминание о справедливости пословицы, что ложка дёгтя запросто портит бочку мёду. О, все ли люди – люди?

Собственно, об этом – все произведения Бёлля.

Об авторе трудно судить только по одному произведению. Надо познакомиться с другими книгами что бы сделать какой-нибудь окончательный вывод… Но, однозначно, я рада знакомству с новым именем.

Следует также заметить, что роман был написан под впечатлением от поведения западногерманских газетчиков, которые обвинили писателя в пособничестве террористам и леворадикальным группировкам. Политический аспект также затронут в романе – так, одни из работодателей Катарины, адвокат Блорна и его жена Труда, именуемая в городе «красной Трудой», в ходе расследования подозреваемых в пособничестве левой террористической организации «Фракция Красной Армии». Прототипом же ГАЗЕТЫ является известный немецкий таблоид Bild, на что писатель недвусмысленно намекает в предисловии к роману, и позже открытым текстом говорит в интервью.

Эта книга породила целый цикл в творчестве Бёлля, продолженный романами «Заботливая осада» (1979) и «Образ, Бонн, боннский» (1981) на ту же тематику травли прессой граждан и вмешательства в их частную жизнь.

«Потерянная честь» – это одновременно вполне, видимо, заслуженный плевок в лицо вполне определенной ГАЗЕТЫ, своего рода журналистское расследование о причинах появления ненависти и насилия, и младший брат «Группового портрета с дамой». Ровно как и в последнем, главной героине не дают слова – о произошедшем мы вновь узнаем через третьи руки, а достоверности приписанных Катарине слов можем как верить, так и нет, что сделано со вполне определенной целью: таким образом Бёлль не только подает пример грамотной и профессиональной журналистики, но и четко противопоставляет свое художественное расследование тем реальным, что проводит ГАЗЕТА. И откуда только наползло в журналистику (не немецкую, а общемировую) такое количество тараканов?

А что до ситуации, в которую попала Катарина… Ох уж мне эти Риты Скитер с длинными перьями, я бы им перья-то повыдергивала!